Благоверные князья Борис и Глеб — житие. Святые борис и глеб

Святой Владимир, сын Святослава, внук Игоря, просветивший святым крещением всю землю Русскую, имел 12 сыновей, не от одной жены, но от разных.

Когда уже прошло 28 лет по святом крещении, постиг Владимира злой недуг. В это время к отцу прибыл Борис из Ростова. Печенеги шли ратью на Русь, и Владимир был в великой печали, потому что не имел сил выступить против безбожных. Озабоченный сим, призвал он Бориса, которому во святом крещении было наречено имя Роман . Отец дал Борису, блаженному и скоропослушливому, много воинов и послал его против безбожных печенегов. С радостью пошел Борис, сказав отцу: «Вот я пред тобой готов сотворить, что требует воля сердца твоего».

О сих сказано в притчах: «сын был отцу послушливый и любимый у матери» ().

Но не нашел Борис супостатов своих. На возвратном пути к нему прибыл вестник и сказал, что отец его Владимир, нареченный во святом крещении Василий, умер , а Святополк утаил отца, ночью разобрал пол палат в селе Берестовом, обернул тело усопшего в ковер, спустил его на веревках, отвез в санях в церковь Святые Богородицы и поставил там. Все это было сделано тайно.

Услышав сие, Борис ослаб телом, все лицо его облилось слезами и он не мог говорить. Но в сердце так плакался по отце своем: «Увы мне, свет очей моих, сияние и заря лица моего, воспитатель юности моей, наказание неразумия моего; увы мне, отец и господин мой! К кому я прибегну, на кого я посмотрю, где я насыщусь благого учения и наказания твоего разума? Увы мне, увы мне! Закатилось солнце мое, а я не был тут, не мог сам облачить честное тело твое и предать гробу своими руками. Не переносил я твоего прекрасного и мужественного тела, не сподобился поцеловать твоих седин! О, блаженный мой, помяни меня в месте твоего упокоения. Сердце у меня горит, смущается у меня разум, не знаю я к кому обратиться и поведать мою горькую печаль. Если к брату, которого я имел бы вместо отца, то тот, кажется, думает о суете мирской и о моем убиении. Если же он решится на мое убиение, то я буду мучеником Господу моему. Но не противлюсь, ибо пишется: «Господь гордым противится, смиренным же дает благодать» (). Апостол говорит: «кто говорит: я люблю Бога, а брата своего ненавидит, тот лжец» (). И еще: (). Но что мне сказать и что сотворить? Пойду я к брату своему и скажу: Ты мне будь отцом, ты мне брат старший; что мне велишь, господин мой?»

Так помышляя в уме своем, пошел Борис к брату своему, и говорил в душе: «Там узрю я лице брата моего меньшего Глеба, как Иосиф Вениамина. Воля Твоя да будет, Господи мой» ().

И думал Борис: «Если я пойду в дом отца своего, то многие обратят мое сердце к мысли изгнать брата моего, как это сделал отец мой, прежде святого крещения, ради славы княжения мира сего . А это все мимолетно, тленно и ничтожнее паутины. Если же я решусь на сие, то куда мне идти, что со мной будет, какой ответ дам я тогда, где скрою множество греха моего. Что приобрели братия отца моего и отец мой, где их жизнь и слава мира сего, багряница и пиры, серебро и золото, вина, мед и брашна, быстрые высокие кони, имение многое, дани и почет без числа и гордость своими боярами. Уже все сие как бы никогда и не существовало, все исчезло вместе с ними. И нет им помощи ни от кого, ни от имения, ни от многочисленных рабов, ни от славы мира сего. Вот и Соломон все испытал, все видел, все приобрел и, рассмотрев все, сказал: «суета сует, все суета» (); помощь только от добрых дел, от правоверия и от нелицемерной любви».

Идя своим путем, помышлял Борис о красоте и силе тела своего и горько плакал; хотел удержаться от слез, но не мог, и все, видя его в слезах, плакались о его благородной красоте и добром разуме, и каждый горевал в душе: всех смутила его печаль. И кто мог не заплакать, предчувствуя Бориса, видя его унылое лицо и его скорбь! Ибо был блаженный князь правдив, щедр и тих, кроток и смиренен, всех миловал и всем помогал.

Но святого Бориса укрепляла мысль о том, что, если его брат, по научению злых людей, и убьет его, то он будет мучеником и Господь приимет дух его. Он забыл смертную скорбь, утешая свое сердце словами Божиими: «кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее» () и в жизни вечной сохранит ее.

И шел Борис с радостным сердцем, говоря: «Не презри, премилостивый Господи, меня, уповающего на Тебя, но спаси душу мою».

Святополк же воссел на отеческий княжий стол в Киеве, призвал киевлян, раздал им многие дары и отпустил их. Затем послал к Борису с такими словами:

– Брат, я хочу с тобою жить в любви и увеличу твою часть в отчем наследии.

В этих словах была лесть, а не истина.

Святополк прибыл тайно ночью в Вышегород, призвал Путшу и вышегородских мужей и сказал им:

– Скажите мне по правде, имеете ли вы ко мне приязнь.

Путша сказал:

– Все мы готовы за тебя головы свои положить.

Исконный ненавистник добрых людей, диавол, видя, что святой Борис возложил всю надежду на Бога, стал сильнее воздействовать на Святополка, который, подобно Каину, горел огнем братоубийства, задумав избить всех наследников отца своего и одному принять власть его.

Окаянный, проклятый Святополк, советник всякого зла и начальник всякой неправды, снова призвал к себе вышегородских мужей, отверз свои мерзкие уста, испустил свой злой глас и сказал людям Путши:

– Если вы обещаете положить за меня головы, идите тайно, братья мои, найдите брата моего Бориса и, улучив время, убейте его.

И обещались они Святополку так сотворить. О таких людях сказал Пророк: «Ноги их бегут ко злу, и они спешат на пролитие невинной крови, сих путие суть беззакония, нечестьем бо свою душу объемлют» (; ; ).

Блаженный Борис на возвратном пути стал на реке Альте в шатрах. И сказала ему дружина его:

– Иди и сядь на княжеском столе отца своего, ибо все воины находятся у тебя .

Он же отвечал им:

– Не подниму руки на брата своего, да еще на старшего меня, которого мне следует считать за отца.

Услышав сие, воины ушли от Бориса, и он остался только с отроками своими .

Был тогда день субботний.

Удрученный печалью, вошел он в шатер свой и со слезами жалобно воззвал:

– Слез моих не презри, Владыко. Уповаю на Тебя, что приму жребий с Твоими рабами, со всеми святыми Твоими. Ибо Ты – милостивый и Тебе славу воссылаем во веки, аминь.

Говоря это, он помышлял о мучении и страдании святого Никиты и святого Вячеслава, думая, что будет убит подобно сему князю, и о том, как святая Варвара была убита родным отцом. Пришло ему ему на память слово премудрого Соломона: «А праведники живут вовеки; награда их – в Господе, и попечение о них – у Вышнего» (Прем.Сол.5:15). Сим лишь словом он утешался и радовался.

Наступил вечер, и святой Борис велел служить вечерню; а сам вошел в шатер и стал творить молитву и вечерню со слезами горькими и частым вздыханием и стенанием многим. Потом лег и уснул. И был его сон полон многими думами и глубокой и страшной печалью о том, как ему предаться на страдание, течение скончать и веру соблюсти, чтобы принять от руки Вседержителя уготованный венец.

Проснувшись рано, он увидел, что уже время быть утрени. Было же тогда святое Воскресенье. И сказал он пресвитеру своему:

– Восстань и начни утреню.

Сам же обул ноги, умыл лицо и начал молиться Господу Богу.

Посланные Святополком пришли на Альту ночью, приблизились и услышали голос блаженного страстотерпца, поющего псалмы, положенные на утрени. Уже дошла до святого весть о предстоящем убиении, и он пел:

– «Господи! Как умножились враги мои! Многие восстают на меня!» () и прочие псалмы.

Затем он стал петь:

– «Псы окружили меня, множество тельцов обступили меня» . Потом: «Господи, Боже мой! на тебя уповаю, спаси меня!» ().

После сего пел канон. Окончив утреню, святой Борис стал молиться пред иконою Господа, говоря: «Господи Иисусе Христе, Ты явился сим образом на земле, изволил добровольно взойти на крест и принял страдания за наши грехи. Сподоби и меня пострадать».

И услышав сильный топот около шатра, святой Борис затрепетал, залился слезами и сказал: «Слава Тебе Господи, что в свете сем сподобил меня принять горькую из-за зависти и пострадать за любовь и слово Твое. Ибо я не хотел искать княжения себе. Ни в чем я не поступил самовольно, по слову Апостола: «любовь долготерпит, всему верит и не ищет своего» (). И еще: «в любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх» (). В Твоих руках, Владыко, душа моя, не забыл я заповеди Твоей. Что Господу угодно, пусть так и будет».

Священник и отрок, слуга святого Бориса, увидев господина своего ослабевшим и одержимым печалью, горько заплакали и сказали:

– Милый господин наш дорогой, какой благодати сподобился ты, ибо не захотел противиться брату своему ради любви Христовой, хоть и много воинов имел ты у себя.

Так говорили они с умилением.

Тут они увидели бегущих к шатру, блеск их оружия и обнаженные их мечи. Без милости было пронзено честное тело святого блаженного страстотерпца Христова Бориса. Его проткнули копьями Путша и Талец и Елович Ляшко.

Видя сие, отрок святого Бориса бросился на тело его и сказал:

– Не оставлю тебя, господин мой дорогой; где увяла красота тела твоего, тут и я пусть буду сподоблен окончить свою жизнь с тобою.

Был же он родом Венгерец, звали его Георгий. Святой Борис возложил на него золотую гривну, и был он любим князем безмерно. Тут пронзили и отрока.

Раненный святой Борис в испуге выбежал из шатра. И стали говорить окружившие его:

– Что стоите и смотрите? Покончим приказанное нам.

Слыша сие, блаженный начал умолять и упрашивать их, говоря:

– Братья мои милые и любимые! Погодите немного, дайте мне помолиться Богу моему.

И воззрев на небо со слезами, горько он вздохнул и стал молиться:

– Господи Боже милостивый, слава Тебе, ибо освободил меня от прельщений жития сего. Слава Тебе, прещедрый податель жизни, сподобивший меня страдания святых Твоих мучеников. Слава Тебе, Владыко человеколюбец, исполнивший желание сердца моего. Слава, Христе, милосердию Твоему, ибо Ты направил на правый и мирный путь ноги мои идти к Тебе без соблазна. Призри с высоты святости Твоей; посмотри на сердечное мое страдание, которое я принял от своего сродника. Ибо ради Тебя умерщвляют меня сегодня. Они как агнца пожирают меня. Знаешь, Господи, знаешь, что я не противлюсь, не возражаю. Имея в своих руках всех воинов отца своего и всех его любимцев, я не помыслил ничего злого сотворить брату моему. Он же всеми силами воздвигся против меня. Если бы меня оскорблял враг, я бы перенес, если бы ненавидящий уничижил меня, я бы укрылся. Но Ты, Господи, смотри и рассуди меня с братом моим. И не поставь ему в вину греха сего, но прими с миром душу мою. Аминь.

Затем, обратив к убийцам истомленное лице свое и воззрев на них умиленными очами, заливаясь слезами, сказал им:

– Братья, приступите и окончите повеленное вам, и да будет мир брату моему и вам, братья.

Все, кто слышал слова святого, не могли говорить от страха, горькой печали и многих слез. С горьким воздыханием жалостно все плакали и каждый думал:

– Увы мне, князь мой милый, дорогой, блаженный, водитель слепым, одежда нагим, жезл старости, наука ненаученным! Кто сие исправит? Как удивительно, что ты не захотел славы мира сего и величия, не захотел быть среди честных вельмож! Кто не удивится великому его смирению, кто не смирится, видя и слыша его смирение!

Посланные Святополком избили и многих отроков. С Георгия же они не могли снять гривны, отсекли голову ему и отбросили ее, так что и после не могли узнать тела его. Блаженного Бориса они обернули шатром и, положив на повозку, повезли.

Когда доехали до леса, святой Борис стал клонить голову. Узнав о сем, Святополк послал двух варягов, и те пронзили мечом сердце мученика. И тотчас святой скончался , предав душу в руки Бога жива, месяца июля в 24-й день. Тело его тайно принесли в Вышегород , положили у церкви святого Василия и в земле погребли его.

Так святой Борис, прияв венец от Христа Бога, был сопричтен с праведными и водворился с пророками и апостолами и с ликами мученическими, почивая в лоне Авраама, видя неизреченную радость, воспевая с ангелами, веселясь в лике святых.

Окаянные же убийцы пришли к Святополку, и, беззаконные, как бы считали себя достойными похвалы. Такими слугами бесы бывают. Ибо бесы посылаемы бывают на зло, а ангелы на добро. Ангел человеку зла не сотворяет, но всегда думает о благе его. Он помогает христианам и защищает их от супротивного диавола. Бесы же всегда на злое ловят, всегда завидуя человеку, ибо видят, что он любим Богом. Завидуя человеку, бесы стремятся ему сделать зло. Господь сказал: «Кто прельстит Ахава?», а бес ответил: «Вот я иду» (). Злой же человек, стремящийся ко злу, не уступает во зле бесу. Бесы человека боятся, а злой человек Бога не боится и не стыдится людей. Бесы креста Господня боятся, а злой человек даже и креста не боится. Вот им и сказал пророк Давид: «Подлинно ли правду говорите и справедливо судите, сыны человеческие? Беззаконие составляете в сердце, кладете на весы злодеяния рук ваших на земле. С самого рождения отступили нечестивые; от утробы матери заблуждают, говоря ложь. Яд у них – как яд змеи» ().

Не остановился на сем убийстве окаянный Святополк, но в неистовстве стал стремиться к большему. Увидев исполнение желания сердца своего, не задумался он над таким злым убийством и над соблазном своим и нисколько не почувствовал раскаяния. Вошел в сердце его сатана и стал его подстрекать к большему и худшему преступлению и к дальнейшему убийству. И думал окаянный: «Что мне делать? Если я остановлюсь на сем убийстве, то ожидает меня двоякое зло. Услышат о совершенном мои братья и скоро воздадут мне хуже совершенного. А если и не совершат сего, то изгонят меня. И буду я чужд престола отца моего, и загложет меня сожаление о земле моей. Враги мои будут поносить меня, мое княжение получит другой и в домах моих не будет живущего. Ибо я подверг гонению возлюбленного Господом и болезнь увеличил раной. Посему приложу беззаконие к беззаконию. Грех моей матери не очистится, я все равно не буду написан с праведными. Так уж пусть я буду изглажен в книге живота».

Замыслив это в уме своем, сей злой друг диавола послал сказать блаженному Глебу : «Иди скорей, отец очень не здоров и зовет тебя».

Глеб тотчас сел на коня и с малой дружиной помчался на зов. Когда он доехал до Волги, у устья Тьмы на поле споткнулся под ним конь в канаву и повредил себе ногу. Затем прибыл к Смоленску и, отойдя от Смоленска, невдалеке остановился на реке Смядыне в лодке.

В это время пришла от Предславы к Ярославу весть о смерти отца. Ярослав же послал к Глебу со словами: «Не ходи, брат, отец у тебя умер, а брат твой убит Святополком».

Услышав сие, блаженный запечалился, горько зарыдал и сказал:

– Увы мне, господин мой, двумя плачами я плачу и сетую двумя сетованиями. Увы мне, увы мне, плачу я об отце, плачу больше, в отчаянии, по тебе, брат и господин мой Борис. Как пронзили тебя, как ты без милости был предан смерти – и не от врага, но от своего брата приял гибель. Увы мне! Лучше бы мне умереть с тобою, нежели жить в сем житии одному, осиротевшему от тебя. Я думал увидать твое ангельское лицо. И вот какое горе постигло меня. Лучше я желал бы умереть с тобою, господин мой. А теперь что делать мне, умиленному и скорбящему о твоей красоте и о глубоком разуме отца моего? О милый мой брат и господин, если ты получил дерзновение у Бога, моли о мне, унылом, чтобы и я сподоблен был ту же приять и жить с тобою, а не в свете сем, полном прельщений.

Когда святой Глеб так стенал, увлажняя слезами землю, и с воздыханием часто призывал Бога, внезапно пришли посланные Святополком злые его слуги, немилостивые кровопийцы, братоненавистники лютые, имеющие свирепую душу. Святой плыл в лодке, и они встретили его на устье Смядыни. Увидя их, он возрадовался душою, а они омрачились и стали плыть к нему. Святой же ожидал принять от них целование . Когда лодки поравнялись, злодеи схватили лодку князя за уключины, подтянули к себе и стали скакать в нее, имея в руках обнаженные мечи, блиставшие как вода. Тотчас у гребцов выпали из рук весла и все помертвели от страха. Блаженный, видя, что его хотят убить, взглянул на злодеев умиленными очами и с сокрушенным сердцем, смиренным разумом и частым воздыханием, заливаясь слезами и слабея телом, стал жалобно молить их:

– Не троньте меня, братья мои милые и дорогие, не троньте меня, – я не сделал вам ничего дурного. Не троньте меня, братья милые и господа мои, не стерегите меня. Какую обиду нанес я брату моему и вам, братья и господа мои? Если и есть обида, то ведите меня к князю вашему, а к моему брату и господину. Пощадите юность мою, помилуйте, господа мои; будьте мне господами, а я ваш раб. Не пожните меня еще не созрелого, не пожните колоса, еще не поспевшего, но еще полного молоком беззлобия. Не срезайте лозы, еще не возросшей, но имеющей уже плод. Прошу вас и умоляю. Убойтеся Сказавшего устами Апостолов: «не будьте дети умом – на злое будьте младенцем» (). Это не убийство, но сырорезание. Докажите мне, что злого сделал я. И не пожалею, если крови моей вы хотите насытиться, я уже в руках у вас, братья, и в руках брата моего, вашего князя.

Но убийц не устыдило ни одно слово, и они не изменили своего замысла. Как свирепые звери, напали они на святого и так схватили его. Он же, видя, что они не внимают словам его, стал говорить:

– Будь спасен, милый мой отец и господин Василий, будь спасена мать, госпожа моя, будьте спасены брат Борис, старейшина юности моей, брат Ярослав, мой помощник, будь спасен и ты, брат и враг Святополк, и вы все, братья и дружина. Ужо мне не увидать вас в житии сем, ибо насильно разлучают меня с вами.

И говорил он со слезами:

– Василий, Василий, отец мой, приклони слух твой и услышь голос мой. Погляди, что случилось с сыном твоим, как без вины закалают меня. Увы мне, увы мне! Слушай небо и внемли земля (ср. ). И ты, Борис брат, услышь голос мой. Я призывал отца моего Василия, но он не послушал меня, неужели и ты не хочешь меня услышать? Погляди на скорбь сердца моего и на рану души моей, на мои слезы, бегущие подобно реке. Никто мне не внемлет. Но ты помяни меня и помолись обо мне общему всех Владыке, так как ты имеешь дерзновение и предстоишь престолу Его.

Преклонив колена, стал он так молиться:

– Прещедрый, премилостивый Господь, не презри слез моих, но с жалостью посмотри на сокрушение сердца моего. Вот я закалаем, но за что и за какую обиду – я не знаю. Ты знаешь, Господи, Господи мой. Я ведь знаю, что Ты сказал своим апостолам: «За Имя Мое возложат на вас руки и преданы Будете родом; и брат брата предаст на смерть, и умертвят вас ради Имени Моего» (Ср. ). И еще: «Терпением вашим спасайте души ваши» (). Смотри, Господи, и суди. Вот готова душа моя перед Тобою, Господи, и Тебе славу воссылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу.

Затем, взглянув на убийц, сказал им тихим голосом:

– Приступайте уж и кончайте то, за чем вы посланы.

Тогда окаянный Горясер велел его тотчас зарезать. Старший повар Глеба, именем Торчин, обнажил нож свой, стал на колени, взял святого Глеба за голову и перерезал горло блаженному, как незлобивому агнцу. Сие было месяца сентября в 5-е число, в понедельник. И принеслась Господу жертва чистая, святая и благовонная и взошла в небесные обители к Богу. И узрел святой желанного брата, и оба они восприяли венцы небесные, которых так желали. И возрадовались радостью неизреченною, которую достигли братолюбием своим. «Как хорошо и как приятно жить братьям вместе!» ().

Окаянные те убийцы возвратились к пославшему их, как сказал пророк Давид: «Да обратятся нечестивые в ад, все народы, забывающие Бога» (). И еще: «Нечестивые обнажают меч и натягивают лук свой, чтобы пронзить идущих прямым путем. Меч их войдет в их же сердце, и луки их сокрушаются. А нечестивые погибнут, исчезнут, в дыме исчезнут» ().

И сказали они Святополку:

– Сотворили мы повеленное тобою.

Услышав это, он вознесся сердцем, и сбылось сказанное псалмопевцем Давидом: «Что хвалишься злодейством, сильный? Гибель вымышляет язык твой. Ты любишь Больше зло, нежели добро, больше ложь, нежели говорить правду. Ты любишь всякие гибельные речи, язык коварный. За то сокрушит тебя вконец и исторгнет тебя из жилища твоего и корень твой из земли живых» (). Как сказал и Соломон: «Я посмеюсь вашей погибели, порадуюсь, когда придет на вас ужас; за то и будут они вкушать от плодов путей своих и насыщаться от помыслов их» ().

Когда святой Глеб был убит, тело его бросили в пустынном месте, между двух колод. Но Господь никогда не оставляет Своих рабов, как сказал Давид: «Он хранит все кости его; ни одна из них не сокрушиться» (). И вот, когда тело святого долго лежало на пустыре, Господь не оставил его пребывать в неведении и небрежении, но показывал сие место то свещей горящей, то прохожие купцы, охотники и пастухи слышали пение ангельское. Но ни слышавшим, ни видевшим сие не пришло на мысль поискать тело святого, пока Ярослав, возмущенный сим убийством, не пошел войною на братоубийцу, окаянного Святополка, которого, прияв много бранного труда, победил при помощи Божией и поспешении святых князей мучеников. Так был посрамлен и побежден нечестивый.

Убив своих братьев, Святополк стал княжить в Киеве. Ярослав же еще не знал о смерти отца. У Ярослава было много варягов, которые творили насилие новгородцам и их женам. Жители Новгорода возмутились и избили варягов во дворе Парамона. Тогда Ярослав разгневался, и со словами: «Уже мне убитых не воскресить!» с княжеского судилища во дворе послал за знатными новгородцами, которые зарубили варягов, и, обманув, перебил их.

В ту же ночь пришла к нему весть из Киева от сестры его Предславы: «Отец у тебя умер. Святополк княжит в Киеве, убил он Бориса, а на Глеба послал убийц. Берегись его».

Услышав сие, Ярослав загрустил об отце, брате и о дружине. На другой день он собрал остальных новгородцев и сказал:

– Милая моя дружина! Вчера я перебил ее, а ныне она мне пригодилась бы.

Утер он слезы и сказал новгородцам на вече:

– Отец мой умер, а Святополк сидит в Киеве, побивая своих братьев.

И сказали ему новгородцы:

– Хоть и перебил ты наших братьев, но мы можем бороться за тебя.

Собрав варяг тысячу, да других воинов 40 тысяч, Ярослав призвал Бога на помощь и пошел на Святополка, со словами: «Не я начал избивать братьев, но он. Пусть же он и ответит за кровь братьев, ибо без вины пролил он праведную кровь Бориса и Глеба, и мне может то же сотворить. Но суди по правде, чтобы прекратилась злоба грешного».

И пошел на Святополка. Тот же, услышав про поход Ярослава, собрал бесчисленное войско Руси и печенегов и выступил к Любечу.

Это было в лето 6524 (1016 г.).

Оба войска встретились у Днепра, стали одно против другого по обе стороны реки и никакое из них не имело смелости начать бой. Так они и стояли друг против друга около 3 месяцев. И стал воевода Святополка, ездя по берегу, укорять новгородцев:

– Что вы пришли с хромым, вы – плотники, вот мы вас заставим строить нам хоромы.

Услышав сие, новгородцы оскорбились и сказали Ярославу:

– Завтра перевеземся через реку. Если же кто не пойдет с нами – сами убьем его.

В ту пору были уже заморозки. Святополк стоял между двумя озерами. Высадившись на берег, он всю ночь пил вино с дружиною. На заре Ярослав с войском перевезлись через реку, высадились и оттолкнули лодки от берега.

И вот пошли войска друг на друга и столкнулись. Сильная была сеча; печенеги стояли за озером и не могли помочь Святополку. Воины Ярослава притиснули Святополкову рать к озеру, столкнули их на лед, который под ними проломился. И стал одолевать Ярослав.

Видя сие, Святополк бежал к ляхам. Ярослав же сел на отцовском княжении в Киеве, после того как пробыл в Новгороде 28 лет.

Через 2 года Святополк пошел против Ярослава с королем Болеславом и ляхами. Ярослав собрал войско из Руси, варягов и словен и пошел в Волынию. Войска встретились у реки Буга и стали на противоположных берегах. Был у Ярослава пестун, воевода Буды, и начал он укорять Болеслава:

– Вот мы копьем проткнем твое чрево.

Болеслав же был огромный и тяжелый и едва мог сидеть на коне. И сказал Болеслав дружине своей:

– Если вы не оскорбились сим укором, я один погибну.

И бросился на коне в реку, за ним пошли и воины его. Ярослав же не успел приготовиться к битве, и победил Болеслав Ярослава. Болеслав вошел со Святополком в Киев, а Ярослав бежал с 4-мя мужами в Новгород. Оттуда он уже хотел бежать за море, но посадник Константин, сын Добрыни, с новгородцами рассекли лодки Ярослава, говоря: «Мы еще можем биться с Болеславом и Святополком».

И начали они собирать деньги, с каждого мужа по 4 куны, со старост по 9 гривен, а с бояр по 80 гривен. Затем призвали варягов и заплатили им собранные деньги. Так собрал Ярослав большое войско. Безумный же Святополк сказал: «Избивайте по городам ляхов».

Так и сделали. Тогда Болеслав бежал из Киева, захватив с собою имущество и бояр. Ярослав же устремился на Святополка и победил его. Святополк бежал к печенегам.

В лето 6527 (1019 г.) он возвратился со множеством печенегов. Ярослав собрал войско и выступил против него на Альту. Став на месте, где был убит святой Борис, он воздел руки на небо и сказал:

– Вот кровь брата моего вопиет к Тебе, Владыко, как кровь Авеля. Отомсти за него Святополку так, как братоубийце Каину, на которого Ты возложил стенание и трясение (). Молю Тебя, Господи, пусть Святополк получит то же.

Затем, помолившись, Ярослав сказал:

– О, братья мои, если вы и умерли телом, то живы благодатью и предстоите Господу. Помогите мне молитвою.

Сказав сие, он пошел на Святополка, и поле у реки Альты покрылось множеством воинов. И сошлись войска на восходе солнца, и была злая сеча, соступались трижды, бились целый день, и только к вечеру одолел Ярослав.

Сей же окаянный Святополк бежал. И напал на него бес и расслабли кости его так, что он не мог сидеть на коне и его несли на носилках. Так донесли его до Берестья. Он же говорил: «Бегите, вот гонятся за нами!»

Посылали против погони, но никого не находили. Лежа в немощи, Святополк все вскакивал и говорил: «Бежим, опять гонятся. Ох мне!»

Так не мог он побыть на одном месте. И пробежал он через ляшскую землю, гонимый гневом Божиим, и достиг пустыни между землей ляхов и чехов. Тут он лишился жизни и принял возмездие от Господа, так как свидетельствовала посланная на него болезнь о вечной муке по смерти. Так был он лишен той и другой жизни: здесь он лишился не только княжения, но и жития, а там не только Царства Небесного и пребывания с ангелами, но и был предан муке и огню. Могила его осталась. От нее исходит злой смрад, на показание людям, что если услышавший о сем сотворит подобное, то приимет и горше сего. Ибо Каин, не зная о возмездии, принял одно наказание, а Ламех, как уже знавший о Каине, в семьдесят раз сильнее был отомщен (). Такое возмездие получают творящие зло. Как Юлиан царь, проливший много крови святых мучеников, подвергся горькой и бесчеловечной смерти, пронзенный копьем в сердце неведомо кем , так и этот погиб в бегстве, не зная, от кого пришла ему злострастная смерть. С того времени затихла в русской земле крамола, а Ярослав получил господство в Руси.

И стал он вопрошать о телесах святых, как и где они положены. И поведали ему, что святой Борис погребен в Вышегороде, о святом же Глебе не все знали, что он был убит в Смоленске. И тогда сказали Ярославу близкие, что они слышали от приходивших оттуда, будто там они видели сияние и свечи на пустынном месте . Услыхав сие, Ярослав послал на поиски в Смоленск пресвитеров и сказал им: «Это мой брат».

Те пошли и отыскали его тело там, где совершались видения . С почтением, со свечами многими и кадилами перенесли они его в лодки и отвезли в Вышегород, где лежало тело преблаженного Бориса; там они вырыли могилу и положили тело, изумленные его прекрасным и цветущим видом. Дивно и чудно и памяти достойно, что тело святого столько лет оставалось невредимым, не тронутое плотоядными зверями, и не только не почернело, как это бывает с трупами, но было светло, прекрасно, цело и благовонно. Так сохранил останки своего страдальца.

Многие не ведали, что тут лежали телеса святых страстотерпцев. Но как сказал святой Евангелист: «Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И Зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем» (), так и сих святых Господь поставил светить миру и сиять премногими чудесами в русской стране, где много страждущих получили спасение. Слепые стали видеть, хромые получили быстроту серны, согбенные выпрямились. Но разве можно все поведать и рассказать о сотворившихся там чудесах. Поистине даже весь мир не может вместить содеянных предивных чудес, они многочисленнее песка морского; святые творили их не только здесь, но и по всем странам и землям, исцеляя болезни и все недуги, посещая заключенных в темницах и узах. На местах же, где они прияли мученические венцы, были созданы церкви во имя их. И творили они здесь много чудес.

Нет умения и сил прославить вас, святые братья! Если назвать вас ангелами, которые тотчас приходят на помощь скорбящим, то вы во плоти жили среди людей. Если назвать вас людьми, то вы превышаете человеческий ум множеством чудес. Назвать ли вас цесарями и князьями, то вы стяжали смирение большее, чем у простых и смиренных людей, и через него вселились в вышние жилища. Поистине вы цари над царями и князья над князьями, ибо при вашей помощи и защите наши князья противников своих державно побеждают и прославляются вашей помощью. Вы им и нам оружие, вы земли русской забрало и утверждение, вы обоюдоострые мечи, которыми мы низлагаем дерзость врагов и попираем в землю гордость диавола. Поистине и без сомнения следует сказать: вы небесные люди и земные ангелы, столпы и утверждение земли нашей. Помогите же своему отечеству, как великий Димитрий , который сказал: «Если я был с ними при веселии, то умру с ними, когда они погибают».

Но тот великий Димитрий изрек сие об одном городе, а вы имеете попечение и возносите молитву не об одном городе, ни о двух, а о всех – о всей земле русской. О блаженное вместилище, приявшее ваши телеса честные, как многоценное сокровище, блаженная церковь, в которой стоят ваши святые раки, где положены ваши блаженные телеса! О Христовы угодники! Блажен поистине и высок город Вышегород, имеющий у себя такое сокровище, которому не равен весь мир. Поистине он назван Вышегородом, будучи превыше других городов. Вторым Солунем явился он в русской земле, имея в себе врачевство безмездное. И не только нашему племени дано было Богом спасение, но и всей земле. От всех стран туда приходят и безмездно получают исцеление. Как во святом Евангелии Господь сказал святым Апостолам: «Даром получили, даром давайте» ().

О сем и Сам Господь сказал: «Верующий в меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и Больше этих сотворит» ().

Но, о блаженные страстотерпцы Христовы, не забывайте отечества, где пожили вы телесно, не оставляйте его посещением, и в молитвах всегда молитесь о нас, чтобы не постигло нас зло и чтобы не коснулась болезнь телес ваших рабов. Ибо вам дана благодать молиться за нас, вас сделал Господь ходатаями, молящимися за нас. К вам прибегаем, умоляем вас, припадая к вам со слезами, вам молимся, чтобы не наступила на нас нога гордыни, чтобы рука грешника не погубила нас и чтобы не постигла нас всякая пагуба. Отгоните от нас голод и несчастие, избавьте нас от меча и усобной брани, не дайте пасть во грехе; уповаем на вас, молитву нашу приносите усердно ко Христу Богу, ибо мы согрешили и сотворили безмерное беззаконие. Но, надеясь на вашу молитву, возопием ко Спасу: «Владыко, един Ты без греха, призри с Твоего святого небеси на нас убогих. Мы согрешили – очисти нас, сотворили беззаконие – пощади, споткнулись – повремени, очисти нас как блудницу и как мытаря прости. Пусть придет милость Твоя, пусть прольется на нас человеколюбие Твое, не оставь нас в грехах наших, не предай нас горькой смерти, но искупи нас от зла века сего, дай время для покаяния, ибо велико наше беззаконие пред Тобою, Господи. Поступи с нами милосердно, Господи, ибо мы Тебя именуем. Помилуй нас, ущедри, заступи молитвами пречестных Твоих страстотерпцев, не предай нас в поношение, но излей милость Твою на овец пажити Твоей, ибо Ты – наш, Тебе славу воссылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу».

Сей благоверный Борис был потомок благого рода, послушлив отцу, всем покорен, телом был прекрасен, высок, широк в плечах, тонок в поясе, лицо у него было круглое, веселое, глаза добрые, борода и усы небольшие, ибо был он еще юн. По-царски сиял он, был украшен как цвет цветущей юностью своей. На рати был он храбр, в совете мудр и разумен, благодать Божия цвела в нем.

«Не может человек пересказать всего; не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием» (), – сказал Екклесиаст, так и чудес святых мучеников ни ум наш не может постигнуть, ни язык выразить, ни слово изъяснить, какое возмездие получили они от Господа за труд свой, как чада и причастники царства Божия. Как сказал Иоанн Богослов: «А тем, которые приняли его, дал власть Быть детьми Божиими» (). И Давид: «К святым, которые на земле – к ним все желание мое» (). И еще: «Страшен ты, Боже, во святилище Твоем, един творящий чудеса» (). Преподобный же Иоанн Дамаскин писал, что такие мужи и по смерти живы и Богу предстоят. Источник нашего спасения Владыка Христос помощь их подаст, ибо от мученических телес миро благоуханное исходит. И еще: кто в Бога верует и в надежду воскресения, тот не назовет их мертвыми. Ибо как мертвая плоть может творить чудеса, как ими бесы отгоняются, проходят болезни, исцеляются немощи, слепые получают зрение, прокаженные очищаются, скорби и несчастия прекращаются и всякое доброе даяние от Отца света через них исходит, и их с верою и без сомнения молят! Как ты должен утруждаться, чтобы найти заступника перед смертным царем, держащего за тебя ответ, а вот сии – заступники всего рода, которые за нас Богу молитвы творят. Как нам не чтить их, приводящих всех к Церкви и к Богу! Почитая память их, с весельем творим праздник святых, которых Господь прославил премногою благодатью и чудесами – сих чудотворцев, заступников всех стран нашей русской земли.

Многие не знали, что в Вышегороде почивают святые мученики и страстотерпцы Христовы Роман и Давид, но Господь не допустил, чтобы такое сокровище таилось в земле, и обнаружил его для всех. На месте, где они лежали, иногда виделся огненный столп, иногда же слышалось ангельское пение. Слыша сие и видя, люди славили Бога и приходили поклоняться со страхом на месте том. Много приходило и от иных стран. Одни верили слухам, другие не верили, считая сие за ложь, как Апостол сказал о Кресте: «Для погибающих – юродство есть, а для нас, спасаемых – сила Божия» (). Господь же во святом Евангелии сказал: «И тот, кто упадет на этот камень, разобьется» (), а верующий в него не постыдится. Однажды пришли к тому месту, где лежали святые, погребенные под землею, варяги, и один из них вступил на него; тотчас же огонь вышел из гроба и опалил ноги варяга. Тот вскочил, стал рассказывать и показал дружине свои обожженные ноги. С тех пор не осмеливались подходить близко, но со страхом поклонялись. Немного спустя загорелась церковь святого Василия, у которой были положены святые. Пономарь той церкви, по окончании заутрени, был омрачен от вселукавого сатаны сном и, не осмотрев церковь как следует, ушел к себе домой, а в церкви забыл потушить свечу, горевшую на высоком месте. Спустя некоторое время загорелась церковь. Люди устремились к ней; горела церковь от верха; все оттуда вынесли, иконы и сосуды, так что ничего не сгорело, кроме самого здания. Все это произошло по Божиему попущению. была деревянная и обветшала. Господь явил сим Свою волю, чтобы иная церковь была построена на том месте во имя святых блаженных страстотерпцев Бориса и Глеба и чтобы телеса их были с любовью вынуты из недр земных, что и случилось. О всем этом поведали Ярославу. Князь призвал митрополита Иоанна, сказал ему о своих братьях, святых мучениках, и тот был как бы в ужасе, сомнении, радости и дерзновении к Богу. Выйдя от князя, митрополит собрал клирошан и всех священников и велел идти крестным ходом к Вышегороду. И пошли к месту, где лежали святые, с ними и Ярослав-князь. На том месте, где стояла сгоревшая церковь, поставили небольшую храмину. Архиепископ же, придя с крестами, сотворил в ней всенощное пение. Рано утром архиепископ пошел с крестами к месту, где лежали пречестные телеса святых, сотворил молитву и велел разрыть землю, находившуюся над гробом святых. И откопав, вынули гроб из земли. И приступил митрополит Иоанн и пресвитеры со страхом и любовью, открыли гроб святых, и увидели чудо преславное. Телеса святых не имели никакого повреждения, но были совершенно целы и белы как снег, лица их были светлы, как у ангелов, благоухание исходило от них. Сильно дивились архиепископ и все люди. И отнесли они телеса в ту храмину, которая была поставлена на месте сгоревшей церкви, и положили их над землею на правой стороне.

Был в Вышегороде муж, именем Миронег, огородник. Он имел сына, у которого нога высохла и согнулась. И не мог он ходить и не ощущал ее. Ходил же он, сделав себе деревянную ногу. И пришел он к святым, припал к их гробу и молился Богу и святым, прося от святых исцеления. Так день и ночь молился он со слезами. Однажды ночью явились ему святые страстотерпцы Христовы Роман и Давид и сказали: «Что ты вопиешь к нам?»

Тот показал ногу, нуждающуюся в исцелении. Они взяли ногу сухую и трижды ее перекрестили. Пробудившись от сна, он увидел себя здоровым и вскочил, славя Бога и святых. Затем он поведал всем, как святые его исцелили, и сказал, что видел и Георгия, отрока святого Бориса, который шел перед святыми, неся свечу. Видя такое чудо, люди прославили Бога.

Некий слепец пришел и пал у гроба святых, и целовал его с любовью, прикладывая к нему очи и прося исцеления. И тотчас прозрел. И все прославили Бога.

Тогда Миронег рассказал князю об обоих чудесах. Князь Ярослав прославил Бога и святых мучеников и, призвав митрополита Иоанна, с весельем поведал ему слышанное. Архиепископ также воздал хвалу Богу и дал князю богоугодный совет построить прекрасную церковь. И угоден был князю совет его, и велел он плотникам приготовить деревья на строение церкви. Была уже зима. Плотники приготовили дерева и при наступлении лета построили церковь великую, имеющую пять глав. Князь же украсил ее всякою живописью и иконы святых велел написать, чтобы верные видели в церкви как бы самих святых и поклонялись им, и лобызали их, с верою и любовью. И в крестном ходу Иоанн митрополит, князь Ярослав, все священники и весь народ перенесли в церковь мощи святых и освятили ее. И уставили празднование месяца июля в 24-й день, когда был убит преблаженный Борис. В этот же день совершилось и перенесение святых мощей и освящение церкви.

Когда на святой литургии присутствовали князь и митрополит, случилось быть в храме человеку хромому. С большим трудом приполз он в храм, молясь Богу и святым. И тотчас стали крепкими ноги его, благодатью Божией и молитвами святых. И, восстав, пошел он перед всеми. Видя сие чудо, благоверный князь Ярослав, митрополит и все люди воздали хвалу Богу и святым.

После литургии князь позвал на трапезу всех: и митрополита и пресвитеров, и справили они праздник, как подобало. И много имения раздал князь нищим, сиротам и вдовицам.

И вот скончался Ярослав (в 1054 г.), прожив с честью по смерти отца своего 38 лет и оставив наследниками своих сыновей: Изяслава, Святослава и Всеволода, разделив между ними наследие, как следовало: Изяслава, старшего, посадил княжить в Киеве, Святослава – в Чернигове, Всеволода – в Переяславле, прочих же по иным волостям. Изяслав-князь, унаследовавший великое княжение, положил тело отца своего в мраморной раке, которую поставил в притворе церкви святой Софии, созданной отцом .

Прошло два года и церковь уже обветшала. Придя однажды в нее, Изяслав Ярославич увидел ее ветхость, призвал старшину плотников и велел ему построить новую, одноглавую церковь во имя святых страстотерпцев, указал он и место для нее близ первой ветхой церкви. Князь упросил и митрополита Георгия, чтобы он помолился на месте том и дал денег, нужных на построение церкви. Старшина плотников собрал всех своих рабочих и скоро построил церковь на указанном месте. Услышав о сем, князь послал к старейшине города со словами: «Даю от княжеской дани на украшение церкви».

Когда церковь была закончена совсем, боголюбец Изяслав, умолил архиепископа Георгия, чтобы тот учредил перенесение мощей святых в новую церковь. Съехались братья Изяслав и Всеволод и митрополит Георгий Киевский и другие, Пеофит, Черниговский епископ, Петр Переяславский, Никита Белозерский, Михаил Юрьевский, игумен Печерского монастыря Феодосий, Софроний от святого Михаила, Герман от святого Спаса и прочие все игумены и сотворили светлое празднество. И взяли прежде князья на рамена тело святого Бориса в раке деревянной и понесли в предшествии преподобных черноризцев со свечами. За иноками шли дьяконы и пресвитеры, затем митрополит и епископы. И принеся, поставили раку в церкви, открыли ее, и исполнилась церковь благоухания чудного. Видевшие сие, все прославили Бога. Митрополита же объял ужас, ибо он не твердо веровал святым; пал он ниц и просил прощения. И целовав мощи, положили их в каменную раку. Затем взяли каменную раку с телом святого Глеба, поставили на сани и, взявшись за веревки, повезли их. И когда были уже в дверях, остановилась рака и не двинулась вперед. Тогда повелели народу восклицать: «Господи помилуй!» И молились Господу и святым. И тотчас сдвинули раку. Затем целовали главу святого Бориса. Митрополит Георгий взял руку святого Глеба и благословил князей Изяслава, Святослава и Всеволода. И снова Святослав, взяв руку митрополита, державшего святого за руку, приложил ее к язве, которая была у него на шее, к очам и к темени. Затем положил руку в гроб, и стали петь святую литургию. Тогда Святослав сказал Берну: «Что-то мне колет голову».

Берн поднял клобук и, увидев на голове ноготь святого Глеба, снял его и отдал Святославу. Тот же прославил Бога о благом даре святых. После литургии все братья пошли и обедали вместе. Светло отпраздновали они праздник и много милостыни сотворили убогим. Затем облобызались и мирно разошлись каждый к себе. И с тех пop установился сей праздник месяца мая во 2 день, в честь и славу святых мучеников, благодатью Господа нашего Иисуса Христа.

Некий человек был нем и хром, нога у него была отнята по колено. Сделав деревянную ногу, он ходил на ней. И пребывал у церкви святых с иными убогими, принимая от христиан милостыню, платье или иное, что кто хотел дать. И был в Вышегороде старшина огородников, которого мирское имя было Ждан, а во святом крещении Николай. И творил он праздник святому Николаю ежегодно. В один из дней на его праздник пошли убогие и тот хромец, надеясь что-нибудь получить. Войдя в дом тот, сел он перед храминою. Случилось же так, что ему не дали ни есть, ни пить, и сидел он голодный и жаждущий. Тогда внезапно впал он в исступление и видение видел. Представилось ему, что он сидел у церкви святых. И увидел он Бориса и Глеба, вышедших как бы из алтаря и шедших к нему, и пал он ниц. Святые взяли его за руку, посадили его и стали говорить об исцелении его. Потом перекрестили уста его, взяли его больную ногу, как бы помазали маслом и потянули ее за колено. Все сие недужный как бы во сне видел, ибо он упал ниц в том доме. Увидев его распростертым на земле, люди повертывали его туда и сюда. Он же лежал как мертвый, не имея сил двинуть ни устами ни очами. Только душа его в нем была и сердце билось в нем. Все думали, что его поразил бес. Взяли его, понесли и положили у церкви святых, перед дверями. Много людей стояло вокруг, смотрели и дивились преславному чуду. Из колена страдальца появилась нога и стала расти, пока не сравнялась с другой, и это произошло не в долгий срок, а в один час. Видя сие, находившиеся тут прославили Бога и его угодников, мучеников Романа и Давида. И все воскликнули:

– «Кто изречет могущество Господа, возвестит все хвалы Его? Благословен Господь Бог, един творящий чудеса!» ().

В городе Дорогобуже некая женщина, раба, трудилась в доме госпожи своей, по ее повелению, в день святого Николая, когда все шли в церковь его. Другие женщины, видя ее за работой, стали укорять и звали ее в церковь. Она же не послушала их и продолжала свое дело. Вдруг въехали во двор три мужа в белых ризах. Выглянув из дверей, она увидела их. Один из них был стар, по обеим же сторонам его двое юношей. И сказали ей юноши:

– О женщина, как ты посмела оскорбить отца нашего, Николая, работая в его праздник и не идя в церковь?

Она же отвечала им:

– Я убогая вдова, мне надо работать, а не ходить в церковь.

Тогда старый муж сказал юношам:

– Что вы с ней говорите? Размечите ее дом.

Они приступили и разметали дом до половины. Старый же муж, подойдя к женщине, взял ее за правую руку и выбросил ее из комнаты. И упала она замертво. Видя женщину распростертой, соседи взяли ее и отнесли в другой дом. Положили ее и сели около, желая послушать, что она скажет. Она же не могла двинуть ни глазами ни устами, но лежала как мертвая и ничего сама не ела, только, раздвинув ей уста, вливали ей в рот ложкою молоко или воду. Так пребывала она до Великого поста. В неделю мясопустную взяли женщину и отнесли в церковь святого Николая. После молитвы, совершенной над нею, она несколько открыла глаза и, как бы пробудившись от сна, попросила есть, смогла принять пищу и рассказала случившееся. Правая же рука у ней оказалась высохшей, и она ее не ощущала. И вот она уже не имела сил служить господам. Видя ее такой немощной, госпожа прогнала ее от себя, и отрок, который родился у нее на свободе, стал рабом. Но судьи не позволили поступить таким образом, а повелели господам ее лишиться ее цены, и обоих освободили, так как она работала поневоле и получила наказание. Прошло 3 года. Сухорукая женщина услыхала, как человек со сведенными руками и ногами получил исцеление в церкви святых мучеников Романа и Давида. И вот пошла она в Вышегород. Пришла в день субботний, когда был канон Успения святой Богородицы, и сказалась старейшине клириков той церкви, Лазарю. Он велел ей пробыть ночь у церкви. Утром, когда шли с крестами к церкви святой Богородицы, сухорукая женщина приступила к Лазарю и поведала ему такой свой сон:

– Когда я в эту ночь сидела у церкви, пришли ко мне двое прекрасных юношей и сказали мне: кто тебя посадил здесь? Я же отвечала: священник Лазарь так велел мне, сказав: сядь здесь, может быть Бог, по молитве святых мучеников, исцелит тебя. Слышав сие, тотчас старший из юношей, сняв перстень, отдал мне и сказал: надень его на руку и перекрестись, и он исцелит тебе руку.

Услышав сие, Лазарь велел ей присутствовать на литургии у дверей церковных, чтобы ей по окончании пения и молитв помазали руку маслом из кадила. Стали петь литургию. Когда отпели «Святой Боже» и певец сказал «песнь Богородице, прокимен: Величит душа моя», внезапно сухая рука женщины заболела, повязка, поддерживавшая руку, спала, и женщина устремилась к алтарю, трепеща и потрясая рукою. Видя это, все люди и клирики сочли ее бесноватой и повлекли ее ко гробу святых. Глядя на нее и узнав ее, Лазарь пришел в ужас. И в то время рука ее исцелялась. Все видевшие это прославили Бога за такое чудо, дивясь скорому Божию посещению и силе святых мучеников Христовых.

Жил в городе некий слепец. Приходил он к церкви святого Георгия и молился святому, прося прозрения. Однажды ночью явился ему святой мученик Георгий и сказал: «Что ты взываешь ко мне! Если ты хочешь прозреть, я тебе поведаю, как сего достигнуть. Иди к святым Борису и Глебу, они, если пожелают, даруют тебе зрение, о котором ты просишь. Ибо им дана благодать от Бога в стране русской прощать и исцелять всякие муки и недуги».

Видя сие и слыша, слепец пробудился и отправился в путь, как ему было ведено. Пришел он в церковь святых мучеников и пробыл тут несколько дней, припадая и моля святых, пока они не посетили его. И прозрел он и стал видеть, славя Бога и святых мучеников, так как получил исцеление. И рассказал он всем, как видал, что пришли к нему святые мученики, перекрестили ему глаза трижды, и тотчас они отверзлись. Все возблагодарили Бога за те преславные, предивные и несказанные чудеса, которые творились святыми мучениками. Ибо написано: «Желание боящихся Его Он исполняет, вопль их слышит и спасает их» (), и еще: «Творит все, что хочет» ()

Умножались чудеса святых и росла их благодать. И как писано во святом Евангелии: «и всему миру не вместить книг» (), они творились, не будучи записываемы, и кто знал о них – рассказывал. Тогда Святослав, сын Ярослава, замыслил создать святым каменную церковь, построил он ее до 50 локтей в высоту, и скончался (в 1079 г.). Всеволод, став князем в земле русской, довершил ее всю. Когда же она была окончена, тотчас в ту же ночь упал ее верх и вся она разрушилась. Потом Всеволод умер (в 1093 г.), пожив мирно и исправив державство, порученное ему Богом. Княжение в Киеве принял Святополк Изяславич, а Давид и Олег – в Чернигове, Владимир же – в Переяславле. В те времена враги земли нашей стали крепче нас и причиняли нам много насилия за наши грехи. святых мучеников пришла в забвение, и никто не мог позаботиться о строении ее и о записи чудес.

Вот что повидали очевидцы происшедшего чуда. Святополк-князь заключил в подземную темницу за некую вину двух мужей в тяжких оковах, не исследовав дела, но послушав оклеветавших их. Забыл он сказанное пророком Давидом: «сердце развращенное будет удалено от Меня; злого я не буду знать. Клевещущего на ближнего своего изгоню» (). Заключив мужей в темницу, князь забыл о них. Находясь в такой беде, они много молились святым страстотерпцам и каждое воскресенье давали стражу денег, чтобы он купил просфору и принес ее в церковь святых Романа и Давида. Прошло много времени, а заключенные все томились в печали и скорби, молясь непрестанно и призывая святых страстотерпцев. И те не презрели их, но спасли, заступились за них и помогли. Однажды ночью, когда двери темницы были заперты и вынутая лестница лежала наружи, во время сна сих узников и иных многих, внезапно один из заключенных мужей оказался спящим вне, над темницею, пробудился свободным от уз и увидел, что железные оковы, которые были на нем и на его товарище, изломаны и лежали около него, обручи же, полагавшиеся на ноги, извиты как веревка. Восстав, он прославил Бога и святых Его угодников. Вспомнив виденное, он позвал сторожа, показал ему, что произошло, и сказал: «Отведи меня к церкви преславных мучеников».

Придя в церковь к утрени, а было это в четверг, поклонился он перед святыми ковчегами и сказал всем клирикам и людям, бывшим в церкви:

– Когда мы и много других спали в темнице, внезапно как бы поднялась ее крыша, и мы увидали, что вошли святые и сказали: «Почему вы находитесь здесь?» – Мы ответили: «Такова воля князя, нас оклеветали». Святые же сказали нам: «Повелеваем вам: ты иди в церковь и поведай, что видел, товарища же твоего мы оставляем в темнице. Его мы сделали слепым, на уверение других, когда те не поверят. Сами же мы удалимся в греческую землю; возвратившись через три дня, посетим его и возвратим ему зрение. Тогда ступайте и скажите князю: зачем ты так поступаешь, не исследовав дела, томишь и мучаешь. Если ты в сем не раскаешься и не перестанешь так творить, то знай, что никак не избегнуть тебе ада». Сказавши это и иное, они исчезли из наших глаз. Я, видевший сие, рассказал вам, братия, если же вы хотите лучше видеть и слышать, пойдем к темнице.

Придя к ней, все увидели, что замки невредимы и заперты, а лестница, по которой входят и выходят, лежит вне. И удивились они и прославили Господа и святых. Открыв темницу, увидели они, что узник, о коем сказано, действительно ослеп, так что ни век ни ресниц нельзя было различить, уз же на нем не было. Расспрошенный, он рассказал то же самое. Тогда оба узника были отпущены и не отходили от церкви день и ночь, особенно ослепленный; как бы позор имевший от святых и как бы прося о долге, припадал он к гробам и, молясь, говорил: «О святые угодники Христовы, не презрите, не забудьте вашего обещания. Даруйте мне по вашему обету, которым вы обязались».

Так он творил три дня. Настало воскресенье, пришел он в церковь и молился до утрени. Досадил его вопль поющим, так что они прогневались и сказали:

– Следует удалить слепца сего, ибо нельзя петь.

Он же оставался, биясь и припадая к святым, и восклицал:

– Помилуйте меня, ибо обещали мне это.

Затем он внезапно обернулся и сказал:

– Пойте: «Господи помилуй!» Созерцайте славу Божию и святых: вот я прозрел.

И стали очи его здравы, как бы и не болели и не были слепыми. Тогда все прославили Бога и святых страстотерпцев. Затем пошли и сказали Святополку-князю, что слышали и видали. И с тех пор он редко причинял насилие людям и в продолжение многих лет творил праздник святым, часто приходя летом в Вышегород.

Хотел он и церковь построить на старом месте, над гробом святых, говоря: «Не посмею переносить с места на место».

Но по Божьему устроению и по воле святых мучеников не сбылся его замысел. В те времена, как сказано, Владимир, сын Всеволода, называемый Мономах, княжил в Переяславской земле. Большую любовь он имел к святым и много приношений творил им. И замыслил он оковать святые раки честных мучеников серебром и золотом. Придя ночью, он обмерил гробы и, расковав доски серебряные, позолотил их. Затем, опять придя ночью, оковал все чудодейные и достохвальные святые гробы и ночью же ушел. Пришедшие утром узрели сие с радостью, поклонились и хвалу воздали святым и Богу, возложившему на сердце благоверному князю такую мысль. Многими словами похвалили они кротость его и смирение, благородство и великий ум, любовь к святым и тщание к Богу и ко святым церквам, которую проявлял благоверный князь Владимир, особенно к сим святым.

Это он сотворил в лето 6610 (1102 г.), после же перенесения мощей он сотворил еще большее над святыми гробами. Выковав серебряные доски с изображениями святых, он позолотил их, украсил серебром и золотом и хрустальными большими позолоченными свещниками, на которых горели свечи. И так он все прекрасно устроил, что невозможно рассказать сей красоты. И говорили приходившие из Греции и из других земель: «Много мы видели рак святых, но нигде не было такой красоты».

Так хорошо устроил он все на память о своих добрых делах и на благословение от Господа, сказавшего: «Не собирайте себе сокровищ на земле, но на небе» (), и от святых, которых он так почтил, и на похвалу и благословение людей, видевших и слышавших.

Когда Владимир оковал раки святых, князь Олег, сын Святослава, задумал построить каменную церковь, вместо разрушившейся в Вышегороде. Привел он храмоздателей и велел им строить, дав им обильно все, что для этого требовалось. Когда церковь была построена и расписана, он часто понуждал и молил Святополка перенести святых мучеников в созданную церковь. Тот же, из зависти к труду его, не хотел перенести, ибо не сам создал ту церковь.

Спустя немного времени Святополк преставился, на второе лето по украшении церкви. И был сильный мятеж и крамола в народе, и ропот. Тогда соединились все люди, особенно большие и знаменитые мужи, и пришли ко Владимиру с просьбой, чтобы он прекратил крамолу. Тот пошел, утолил мятеж и ропот и приял княжение в земле русской.

В лето 6623 (1115 г.), когда Владимир княжил в Руси, умыслил он перенести сих святых страстотерпцев в созданную церковь и возвестил об этом братьям своим, Давиду и Олегу. Они всегда молили и понуждали Владимира перенести мощи святых. Тогда Владимир со своими сыновьями, затем Давид и Олег со своими сыновьями, пришли к Вышегороду, прибыл и митрополит Никифор, собрав всех епископов: из Чернигова Феоктиста, из Переяславля Лазаря, Мину из Полотска, Даниила из Юрьева, и всех игуменов: Прохора Печерского, Савву от святого Спаса, Сильвестра от святого Михаила, Петра от обители святой Богородицы Влахернской, Григория от святого Андрея, Феофила от святого Димитрия и многих других игуменов и весь святительский и чернеческий чин, всех клириков и всех священников. И сошлось сюда от всех стран русской земли и от иных стран многое множество народа и князей, все бояре, старейшины и воеводы всей русской земли и всех подчиненных ей областей, короче сказать, все люди тут были, всякая область, богатые и убогие, здоровые и больные, так что наполнился весь город, и народ не находил места и по стенам городским. И в 1 день месяца мая освятили церковь, в субботу второй недели по Пасхе. Утром в святое воскресенье, во 2 день того же месяца, начали петь утреню в обеих церквах. И поставив сначала на украшенные сани, которые для сей цели были устроены, раку святого Бориса, повезли ее. За санями пошел Владимир с благоговением и смирением, митрополит и священники со свечами и кадилами. И влекли сани за толстые веревки, теснясь и утруждаясь, вельможи и все бояре. Веревки были привязаны с двух сторон, за них и влекли честные раки, и не было возможно ни идти, ни тащить сани вследствие множества людей. Тогда Владимир велел бросать народу деньги, меха и ткани. Видя это, часть народа бросилась к ним, другие же, оставив сие, устремились к святым ракам, чтобы удостоиться прикосновения к ним. И сколько не было людей, никто не мог удержать слез от радости и великого веселия. И так едва имели возможность влечь сани. Так же и раку святого Глеба повезли на других санях, в сопровождении князя Давида, епископов, клириков, бояр и бесчисленных людей, которые все восклицали: «Господи помилуй» и со слезами призывали Бога. И произошло великое чудо. Мощи святого Бориса везли благополучно, только от людей была теснота. Когда же повезли святого Глеба, рака стала неподвижно. Потащили ее насильно, но веревки оборвались, хотя и были так толсты, что человек едва мог охватить их обеими руками. И оборвались они сразу. Люди восклицали: «Господи помилуй». Было же их множество во всем граде, теснились они по заборам и по стенам городским. И поднялся от всего народа клик: «Господи помилуй». И тотчас двинулась рака сама собою. Так привезли и положили с честью святых страстотерпцев Бориса и Глеба в новосозданной церкви на правой стороне месяца мая во 2 день. Затем все разошлись по своим домам, славя Бога и святых страстотерпцев.

В городе Владимире Залесском княжил внук Владимира Мономаха, Всеволод Юрьевич. На него восстали два племянника, Мстислав и Ярополк Ростиславичи (в 1175 г.), которые пришли из Великого Новгорода, тайно призванные ростовцами на княжение. И пошли они войною на Всеволода, дядю своего, ко граду Владимиру, желая изгнать князя из его отчины и получить себе большую область. После великой битвы Ростиславичи были поражены Всеволодом, захвачены в плен и приведены во Владимир. Всеволод приставил к ним стражу, но позволил им ходить на свободе. Владимирцы, видя сих пленных князей на свободе, а не в темнице, возроптали и, придя с оружием на двор князя своего Всеволода, восклицали:

– Зачем, князь, держишь ты врагов наших не в узах, а на свободе? Или казни их , или ослепи, или отдай их нам.

Будучи милостивым, Всеволод не хотел причинить зла плененным на войне князьям, но для народа велел посадить их в темницу, чтобы утишился мятеж народный. Спустя некоторое время, опять владимирцы стали взывать к великому князю Всеволоду:

– Выдай нам Ростиславичей, хотим их ослепить.

Великий князь опечалился, но не мог удержать народ от мятежа. Владимирцы разметали темницу и, схватив Мстислава и Ярополка, ослепили их и отпустили. Так несчастные Ростиславичи, Мстислав и Ярополк, хотевшие большей славы и власти, были усмирены и ослеплены. И вот пошли они к Смоленску и пришли на Смядыню в церковь святых мучеников Бориса и Глеба. Был же тогда день памяти убиения святого Глеба, 5 сентября. И молились князья Богу с великим усердием и призывали на помощь святых мучеников, как сродников своих, чтобы святые послали им облегчение, так как язвы на месте очей гноились у них. Когда они молились, сначала облегчилась боль, а затем неожиданно им было даровано прозрение. Ясно видя, начали Ростиславичи славить и благодарить Бога, Пречистую Богородицу и святых князей Романа и Давида. И возвратились они с радостью в дома свои, рассказывая всюду о милости Господней, поданной им по молитве святых мучеников.

В городе Турове жил в древние времена старец некий, именем Мартин, бывший прежде поваром у епископов Туровских, Симеона, Игнатия, Иоакима и Георгия. Епископ Георгий освободил Мартина ради старости его от службы. Прияв иноческий образ, Мартин стал жить в епископском монастыре у церкви святых мучеников Бориса и Глеба, один в келии. И страдал он часто от болезни живота. Когда страдания приступали к нему, старец лежал, крича от боли, не имея сил встать и позаботиться о теле своем. Однажды, хворая тем недугом, лежал он в келии и изнемогал от жажды. Но никто не посетил его, так как вокруг монастыря тогда разлилась вода. На третий день вошли к нему святые мученики Борис и Глеб, в том виде, как они были изображены на иконе, и сказали:

– Чем ты хвораешь, старче?

Тот рассказал им о своем недуге. И спросили они его:

– Не надо ли тебе воды?

– О господа мои, – отвечал старец, – уже давно я ее жажду.

Один из них взял коромысло и принес воды, а другой зачерпнул ковшик. И напоили они старца. Тогда он спросил их:

– Чьи вы дети?

Они ему отвечали:

– Мы братья Ярослава.

Старец, думая, что они родственники князя Георгия Ярослава, сказал:

– Да пошлет вам Господь многие лета, господа мои, возьмите сами хлеба и ешьте, ибо я сам не могу послужить вам.

Они отвечали:

– Пусть хлеб останется для тебя, а мы пойдем. Ты же не хворай больше, но усни.

И тотчас стали невидимы. Выздоровев, старец понял, что его посетили святые Борис и Глеб, и, встав, прославил Бога и угодников Его. И с тех пор никогда не хворал он тем недугом, но все время был здоров и рассказывал братии о исцелении, дарованном ему святыми мучениками.

Благоверный князь Александр Ярославич, прозванный Невским, во время княжения своего в Великом Новгороде, вел войну со шведами. Когда он с войском пришел на реку Неву, один из его воевод, богобоязненный муж, именем Филипп, исполняя порученную ему ночную стражу, увидел при восходе солнца плывущий по воде корабль; посреди корабля стояли святые мученики Борис и Глеб в одеждах червленых, гребцы же сидели, одетые как бы мглою. И сказал святой Борис святому Глебу:

– Брат Глеб, пойдем скорее, поможем сроднику нашему, князю Александру, против неистовых врагов.

Сие видение воевода поведал князю своему. И в тот день князь Александр, помощью святых мучеников Бориса и Глеба, победил и попрал силу шведов, вождя их Биргера сам уязвил мечом в лицо и с торжеством возвратился в Великий Новгород .

Подобным же образом, когда великий князь московский Димитрий Иоаннович вел войну с царем татарским Мамаем, ночной страж Фома Хацибеев видел открытое ему Богом такое видение. На высоте показалось большое облако, и вот с востока шли как бы великие полки, с юга же явились двое светлых юношей, державшие в руках свечи и острые обнаженные мечи. Сии юноши были святые мученики Борис и Глеб. И сказали они воеводам татарским:

– Кто вам велел истреблять отечество наше, от Господа нам дарованное?

И стали они сечь врагов, так что никто из них не уцелел. Наутро страж тот поведал свое видение великому князю. Князь же, возведя очи свои на небо и воздев руки, стал молиться со слезами, говоря:

– Господи Человеколюбче, по молитве святых мучеников Бориса и Глеба помоги мне! Как Моисею на Амалика (), как Давиду на Голиафа (), как Ярославу на Святополка, как прадеду моему Александру на шведского короля, таки мне на Мамая подай помощь.

И в тот день великий князь Московский Димитрий, по молитве святых страстотерпцев Бориса и Глеба, победил Мамая царя татарского .

Сие и множайшие чудеса сотворил Господь через святых страстотерпцев, которым поклоняются люди, прося прощения грехов о Христе Иисусе, Господе нашем. Ему же слава со Отцем и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Тропарь, глас 2:

Правдивая страстотерпца, и истинная Евангелия Христова послушателя, целомудренный Романе с незлобивым Давидом, не сопротив стаста врагу сущу брату, убивающему телеса ваша, душам же коснутися не могущу. Да плачется убо злый властолюбец: вы же радующеся с лики ангельскими, предстояще Святей Троице, молитеся о державе сродников ваших, богоугодней быти, и сыновом российским спастися.

Кондак, глас 3:

Возсия Днесь преславная память ваша, благороднии страстотерпцы Христовы, Романе и Давиде, созывающи нас к похвалению Христа Бога нашего. Тем притекающе к раце мощей ваших, исцеления дар приемлем молитвами вашими святии: вы бо божественнии врачеве есте.

В тот же день память во святых отца нашего Афанасия Великого , патриарха Александрийского. Память его совершается еще 18 января где и помещено его жизнеописание.

Житие сие представляет собою перевод сочинения Иакова Мниха, называющегося «Сказание страстей и похвала об убиении святую мученику Бориса и Глеба», написанного мало лет спустя после их мученических кончин, или в конце правления Ярослава, или в начале правления Изяслава, во всяком случае до 1072 г., а также перевод продолжений сего жития, сопровождающихего в древних списках. Перевод дополнен по «Чтению о житии и о погублении блаженную страстотерпцу Бориса и Глеба», сочиненному преподобным Нестором Летописцем после Иакова Мниха до 1091 г., и по «Сказанию о убиении святых страстотерпцев, российских князей, Бориса и Глеба», составленному св. Димитрием Ростовским (под 2 мая Миней Четьих).

О раннем возрасте свв. Бориса и Глеба преподобный Нестор сообщает следующее. Святой Владимир отпустил всех своих детей по волостям, которые дал им в управление, но Бориса и Глеба держал при себе, потому что они были весьма юны. Святой Глеб был совсем еще дитя, а святой Борис уже проявлял высокий разум, был полон благодати Божией, знал грамоту и любил читать книги. Читал же он жития и мучения святых и, молясь со слезами, просил у Господа, чтобы Он сподобил его участи единого из сих святых. Так он молился постоянно, а святой Глеб слушал его, безотлучно находясь при нем. Когда св. Борис достиг совершеннолетия, отец задумал женить его. Но святой не желал брака. Бояре однако упросили его не ослушаться отца. Из-за послушания отцу святой вступил в брак по их просьбе. Затем отец послал его на княжение во Владимир Волынский, где он проявил много милосердия, но узнав, что Святополк по зависти умышляет на жизнь Бориса, возвратил его в Киев. Сие могло быть до послания Бориса в Ростов.

Император Римский Флавий Клавдий Юлиан Отступник царствовал с 361 по 363 г. Он отрекся от христианства, стремился восстановить язычество. Был убит в битве с персами и умер со словами: «Ты победил, Галилеянин».

По сказанию Нестора, старейшина города на месте, где лежало тело, видел самого святого Глеба, блистающего как молния.

- Борис и Глеб

Святые благоверные князья российские и страстотерпцы Борис и Глеб - первые русские канонизированные святые, совершившие свой духовный подвиг в XI веке. На протяжении десяти столетий люди помнят о них и молятся им, обращаются к небесным покровителям за помощью и за исцелением.

На некоторых православных русских иконах изображены два брата. Один постарше, с бородкой, другой по моложе. На них княжеские плащи, шапочки с круглым верхом и собольей опушкой. Братья стоят или едут рядом на легконогих лошадках: одна вороная, черная, другая — рыжая, смотрится почти красной. Это Борис и Глеб — первые святые русской земли.

История братьев Бориса и Глеба

Братья были младшими сыновьями киевского князя Владимира Святославовича — того самого, которого народ прозвал «Красным Солнышком». Борис и Глеб с молодых лет слышали непростую историю их отца. Ему пришлось поднять оружие на своего старшего брата Ярополка, борьба которого за княжескую власть привела к гибели их третьего брата — Олега. Одолев дружину брата, Владимир проявил великодушие и не собирался проливать родную кровь. Однако Ярополк все же погиб от мечей варягов, и его смерть тяжелым камнем лежала на душе у князя Владимира.

Распри между князьями привели к великому разорению русских земель. Воспользовавшись смутой, на Русь двинулись поляки и болгары, на южных ее рубежах совершали набеги степняки-печенеги. Владимиру Святославовичу не раз пришлось водить свою дружину в походы, освобождая и собирая под свое крыло захваченные уделы. После одного из таких походов (на Херсонес) киевский князь крестил своих подданных в водах Днепра.

Новая, православная, вера была по сердцу Борису и Глебу. Старший, Борис, хорошо знал грамоту, часто читал Священное Писание и говорил с братом о жизни великих христианских подвижников и мучеников. Примеры людей, не дрогнувших перед суровыми жизненными испытаниями и не поступившихся своей верой, вдохновляли братьев. Очень скоро им самим пришлось делать в жизни трудный выбор.

В 1015 году престарелый князь Владимир Святославович тяжело заболел и не смог возглавить очередной поход против печенегов. Вместо себя он отправил своего сына Бориса, который к тому времени уже почти четверть века княжил в городе Ростове. У Владимира было несколько сыновей, но его выбор пал на Бориса не случайно. Тот был хорошим воеводой, был добр к простому люду, его любила дружина.

Борьба братьев за княжество на Руси

В том походе сражаться Борису не пришлось. Печенеги, узнав о приближении грозной рати, ушли далеко в степи, а из Киева к тому времени пришли скорбные вести — скончался князь Владимир. Однако не только это печалило Бориса. Гонцы сообщали, что киевский престол захватил его старший брат Святополк. Опасаясь, что Борис тоже станет претендовать на престол, он задумал его убить.

Возмущенная дружина Бориса шумела, предлагая идти войной на Киев, силой взять престол и скинуть с него нелюбимого ими Святополка. Однако Борис прекрасно знал, к чему приведут такие действия. Пожар старой семейной драмы вновь готов был вспыхнуть, теперь уже опаляя детей князя Владимира. Руси опять грозило разорение, сотни дружинников могли погибнуть в княжеской схватке за власть.

Смерть Бориса

Борис не хотел этого допустить. Он отпустил дружину и остался в своем шатре молиться. Он знал, что посланные Святополком убийцы уже недалеко. Они ворвались в шатер к князю утром и стали бить его копьями. Бориса пытался прикрыть своим телом его верный слуга — венгр Георгий. Не пощадили и его. Тело истекающего кровью князя завернули в ткань шатра, бросили на телегу и повезли в сторону Киева. У стен города Борис еще дышал. Довершая свое черное дело, убийцы закололи его мечами. Тело убитого князя было погребено в Вышгороде, у церкви святого Василия.

Смерть Глеба

В то время Святополк послал гонцов к Глебу, который княжил в Муроме. Гонцы сообщили Глебу, что князь Владимир тяжело заболел и зовет сына в Киев проститься перед смертью. На самом деле и Владимир, и Борис были уже мертвы. Этой хитростью Святополк пытался выманить из Мурома своего брата, чтобы расправиться и с ним. Глеб поверил гонцам и отправился в дорогу.

Неподалеку от Смоленска Глеба нашли другие вестники. Они были посланы четвертым сыном Владимира — Ярославом, который хотел сообщить брату, что отец их мертв, Борис убит, а жизнь Глеба находится в смертельной опасности. Глеб не пожелал верить этим ужасным словам. У него была возможность вернуться в Муром, окружить себя дружиной, переждать. Однако, как и его брат Борис, он не пожелал противиться злу и поехал навстречу своей гибели.

Смерть настигла Глеба на Днепре, в устье речки Медыни. Ладья убийц догнала ладью Глеба, и через несколько мгновений юный князь пал с перерезанным горлом. В летописях сказано, что тело убитого было брошено на берегу «между двумя колодами».

Проклятие Святополка Смердящего

Борис и Глеб почти добровольно приняли смерть, отказавшись от вооруженной борьбы со злокозненным братом, однако тому не суждено было долго править в Киеве. Осенью к стенам города подступила новгородская рать, возглавляемая Ярославом. Опасаясь расправы, Святополк бежал.

Но смириться с потерей власти он не мог и еще дважды появлялся у стен Киева. Первый раз он привел печенегов, второй раз — поляков. Святополк хотел добиться власти любыми путями. Ярослав боролся с братоубийцей долгих четыре года. Однажды он был вынужден даже бежать в Новгород, но в 1019 году Святополк все же был окончательно побежден. Решающий бой произошел у реки Альты — той самой, на берегу которой был убит князь Борис. Святополк же бежал в Польшу, где до конца своих дней не находил себе пристанища. В народе его прозвали Смердящим.

Борис и Глеб - первые русские святые

Тело Глеба было найдено через несколько лет. Чудесным образом его не коснулся тлен. Останки мученика были захоронены рядом с братом — в Вышгороде.

Впоследствии около могилы убиенных князей был освящен первый из Борисоглебских храмов. Его построил Ярослав Мудрый, а освящение каменной пятиглавой церкви 24 июля 1026 года совершил Иоанн, митрополит Киевский, вместе с собором местного духовенства.

В 1071 году Борис и Глеб были причислены к лику святых. Они не были ни монахами, ни отшельниками. Братья не ответили на зло насилием, приняли смерть и так стали первыми русскими страстотерпцами. Их память чтится 2 мая; в этот день мощи братьев были перенесены в новую церковь в Вышгороде. Святые Борис и Глеб были и остаются на Руси «небесными молитвенниками» за всех православных христиан.

Начало почитанию святых братьев-князей Бориса и Глеба положил тоже их брат Ярослав Мудрый после того, как занял в Киеве великокняжеский престол.

Летописцы единодушно сравнивали Святополка с другим братоубийцей, библейским Каином, имя которого стало нарицательным, и утверждали, что злодею до конца его дней нигде не нашлось покоя, и даже его могила источала зловоние и смрад.

Кровь же, пролитая Глебом и его братом, словно залила пожар междоусобных раздоров, горевший на Руси, память же о братьях навсегда пережила их, ибо сказано в Святом Писании: «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить».

Временами, в ключевые моменты истории, образы братьев являются в мир, благословляя людей на духовные подвиги.

Благословение братьев Александру Невскому

В 1240 году в устье Невы вошли шведские корабли. Когда весть о вторжении врагов долетела до Новгорода, его князь Александр, не дожидаясь подмоги соседей, выступил со своей дружиной навстречу неприятельской эскадре. Легенда рассказывает, что в ночь перед битвой на водах реки в тумане появилась ладья, на которой стояли два святых брата. Они благословили новгородцев на ратный подвиг. Шведы были разбиты, и после той славной победы .

Борис и Глеб покровители рода Рюриковичей

Борис и Глеб стали первыми русскими святыми, покровителями царствующего , и почитаются православной Церковью как чудотворцы-целители и страстотерпцы.

Саша Митрахович 25.01.2016 12:37

На фото: Перенесение мощей Бориса и Глеба.

В чем же состоит особенность святых Бориса и Глеба , в чем заключался их духовный подвиг, что столько веков люди помнят о нем? Если разобраться, то кажется, что ничего особенного они не совершили — они ведь даже не мученики, а страстотерпцы, то есть те, кто без сопротивления принял страдания и смерть от рук единоверцев, а не совершал мученического исповедания веры.

Борис и Глеб были сыновьями киевского князя Владимира Святославича, старшими сводными братьями им приходились Святополк, получивший прозвище Окаянный, и Ярослав Мудрый.

Владимир призвал Бориса в Киев и дал ему воинов, чтобы он сразился с печенегами. Тот выступил в поход и, не встретив врага, собирался возвращаться, и вдруг получил известие о смерти отца и о том, что Святополк хочет убить его, чтобы захватить единолично власть.

Борис не стал спасаться бегством, а встал на молитву в своем шатре - тут и напали на него подосланные Святополком убийцы. Смертельно раненный, он молился о прощении для своих врагов.

«И, воззрев на своих убийц горестным взглядом, с осунувшимся лицом, весь обливаясь слезами, промолвил: “Братья, приступивши - заканчивайте порученное вам. И да будет мир брату моему и вам, братья!”»

Ярослав предупредил Глеба, что Святополк хочет убить и его вслед за братом, но Глеб тоже не стал скрываться от врагов и принял страдание и смерть. Тело его бросили в пустынном месте, и долгое время пастухи видели там свет и слышали ангельское пение, но никто не знал причины, пока Ярослав Мудрый через много лет не нашел тело Глеба и не похоронил его рядом с Борисом. Тело святого оставалось нетленно, и дикие звери не тронули его.

В 1072 году мощи братьев были торжественно перенесены в новый собор в Вышгороде - с тех пор 15 мая считается днем их прославления. В течение ста лет у гроба святых совершались чудеса исцеления, поэтому они были прославлены как целители.

СКАЗАНИЕ И СТРАДАНИЕ И ПОХВАЛА МУЧЕНИКАМ СВЯТЫМ БОРИСУ И ГЛЕБУ

Г осподи, благослови, отче!

«Род праведных благословится, - говорил пророк, - и потомки их благословенны будут».

Так и свершилось незадолго до наших дней при самодержце всей Русской земли Владимире, сыне Святославовом, внуке Игоревом, просветившем святым крещением всю землю Русскую. О прочих его добродетелях в другом месте поведаем, ныне же не время. О том же, что начали, будем рассказывать по порядку. Владимир имел 12 сыновей, и не от одной жены: матери у них были разные. Старший сын - Вышеслав, после него - Изяслав, третий - Святополк, который и замыслил это злое убийство. Мать его гречанка, прежде была монахиней. Брат Владимира Ярополк, прельщенный красотой ее лица, расстриг ее, и взял в жены, и зачал от нее окаянного Святополка. Владимир же, в то время еще язычник, убив Ярополка, овладел его беременной женою. Вот она-то и родила этого окаянного Святополка, сына двух отцов-братьев. Поэтому и не любил его Владимир, ибо не от него был он. А от Рогнеды Владимир имел четырех сыновей: Изяслава, и Мстислава, и Ярослава, и Всеволода. От другой жены были Святослав и Мстислав, а от жены-болгарки - Борис и Глеб. И посадил их всех Владимир по разным землям на княжение, о чем в другом месте скажем, здесь же расскажем про тех, о ком сия повесть.

Святые Борис и Глеб. (в крещении Роман и Давид) Новгород. Ок. 1335 г.

Посадил Владимир окаянного Святополка на княжение в Пинске, а Ярослава - в Новгороде, а Бориса - в Ростове, а Глеба - в Муроме. Не стану, однако, много толковать, чтобы во многословии не забыть о главном, но, о ком начал, поведаем вот что. Протекло много времени, и, когда минуло 28 лет после святого крещения, подошли к концу дни Владимира - впал он в тяжкий недуг. В это же время пришел из Ростова Борис, а печенеги вновь двинулись ратью на Русь, и великая скорбь охватила Владимира, так как не мог он выступить против них, и это сильно печалило его. Призвал тогда он к себе Бориса, нареченного в святом крещении Романом, блаженного и скоропослушливого, и, дав ему под начало много воинов, послал его против безбожных печенегов. Борис же с радостью пошел, говоря: «Готов я пред очами твоими свершить, что велит воля сердца твоего». О таких Приточник говорил: «Был сын отцу послушный и любимый матерью своею».

Когда Борис, выступив в поход и не встретив врага, возвращался обратно, прибыл к нему вестник и поведал ему о смерти отца. Рассказал он, как преставился отец его Василий (этим именем назван был Владимир в святом крещении) и как Святополк, утаив смерть отца своего, ночью разобрал помост в Берестове и, завернув тело в ковер, спустил его на веревках на землю, отвез на санях и поставил в церкви святой Богородицы. И как услышал это святой Борис, стал телом слабеть и все лицо его намокло от слез, обливаясь слезами, не в силах был говорить. Лишь в сердце своем так размышлял: «Увы мне, свет очей моих, сияние и заря лица моего, узда юности моей, наставник неопытности моей! Увы мне, отец и господин мой! К кому прибегну, к кому обращу взор свой? Где еще найду такую мудрость и как обойдусь без наставлений разума твоего? Увы мне, увы мне! Как же ты зашло, солнце мое, а меня не было там! Был бы я там, то сам бы своими руками честное тело твое убрал и могиле предал. Но не нес я доблестное тело твое, не сподобился целовать прекрасные твои седины. О, блаженный, помяни меня в месте успокоения твоего! Сердце мое горит, душа мой разум смущает и не знаю, к кому обратиться, кому поведать эту горькую печаль? Брату, которого я почитал как отца? Но тот, чувствую я, о мирской суете печется и убийство мое замышляет. Если он кровь мою прольет и на убийство мое решится, буду мучеником перед Господом моим. Не воспротивлюсь я, ибо написано: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать». И в послании апостола сказано: «Кто говорит: “Я люблю Бога”, а брата своего ненавидит, тот лжец». И еще: «В любви нет страха, совершенная любовь изгоняет страх». Поэтому, что я скажу, что сделаю? Вот пойду к брату моему и скажу: «Будь мне отцом - ведь ты брат мой старший. Что повелишь мне, господин мой?»

И, помышляя так в уме своем, пошел к брату своему и говорил в сердце своем: «Увижу ли я хотя бы братца моего младшего Глеба, как Иосиф Вениамина?» И решил в сердце своем: «Да будет воля твоя, Господи!» Про себя же думал: «Если пойду в дом отца своего, то многие люди станут уговаривать меня прогнать брата, как поступал, ради славы и княжения в мире этом, отец мой до святого крещения. А ведь все это преходяще и непрочно, как паутина. Куда я приду по отшествии своем из мира этого? Где окажусь тогда? Какой получу ответ? Где скрою множество грехов своих? Что приобрели братья отца моего или отец мой? Где их жизнь и слава мира сего, и багряницы, и пиры, серебро и золото, вина и меды, яства обильные, и резвые кони, и хоромы изукрашенные и великие, и богатства многие, и дани и почести бесчисленные, и похвальба боярами своими? Всего этого будто и не было: все с ним исчезло, и ни от чего нет подспорья - ни от богатства, ни от множества рабов, ни от славы мира сего. Так и Соломон, все испытав, все видев, всем овладев и все собрав, говорил обо всем: “Суета сует - все суета!” Спасение только в добрых делах, в истинной вере и в нелицемерной любви».

Святые Борис и Глеб с житием. Москва. XIV в.

Идя же путем своим, думал Борис о красоте и молодости своей и весь обливался слезами. И хотел сдержаться, но не мог. И все видевшие его тоже оплакивали юность его и его красоту телесную и духовную. И каждый в душе своей стенал от горести сердечной, и все были охвачены печалью.

Кто же не восплачется, представив пред очами сердца своего эту пагубную смерть?

Весь облик его был уныл, и сердце его святое было сокрушено, ибо был блаженный правдив и щедр, тих, кроток, смиренен, всех он жалел и всем помогал.

Так помышлял в сердце своем богоблаженный Борис и говорил: «Знал я, что брата злые люди подстрекают на убийство мое, и погубит он меня. И когда прольет кровь мою, то буду я мучеником пред Господом моим, и примет душу мою Владыка». Затем, забыв смертную скорбь, стал утешать он сердце свое Божьим словом: «Тот, кто пожертвует душой своей ради меня и моего учения, обретет и сохранит ее в жизни вечной». И пошел с радостным сердцем, говоря: «Господи премилостивый, не отринь меня, на тебя уповающего, но спаси душу мою!»

Святополк же, сев на княжение в Киеве после смерти отца, призвал к себе киевлян и, щедро одарив их, отпустил. К Борису же послал такую весть: «Брат, хочу жить с тобой в любви и к полученному от отца владению добавлю еще». Но не было правды в его словах. Святополк, придя ночью в Вышгород, тайно призвал к себе Путьшу и вышегородских мужей и сказал им: «Признайтесь мне без утайки - преданы ли вы мне?» Путьша ответил: «Все мы готовы головы свои положить за тебя».

Когда увидел дьявол, исконный враг всего доброго в людях, что святой Борис всю надежду свою возложил на Бога, то стал строить козни и, как в древние времена Каина, замышлявшего братоубийство, уловил Святополка. Угадал он помыслы Святополка, поистине второго Каина: ведь хотел перебить он всех наследников отца своего, чтобы одному захватить всю власть.

Тогда призвал к себе окаянный треклятый Святополк сообщников злодеяния и зачинщиков всей неправды, отверз свои прескверные уста и вскричал злобным голосом Путьшиной дружине: «Раз вы обещали положить за меня свои головы, то идите тайно, братья мои, и где встретите брата моего Бориса, улучив подходящее время, убейте его». И они обещали ему сделать это.

О таких пророк говорил: «Скоры они на подлое убийство. Оскверненные кровопролитием, они навлекают на себя несчастья. Таковы пути всех, совершающих беззаконие, - нечестием губят душу свою».

Блаженный же Борис возвратился и раскинул свой стан на Альте. И сказала ему дружина: «Пойди, сядь в Киеве на отчий княжеский стол - ведь все воины в твоих руках». Он же им отвечал: «Не могу я поднять руку на брата своего, к тому же еще и старшего, которого чту я как отца». Услышав это, воины разошлись, и остался он только с отроками своими. И был день субботний. В тоске и печали, с удрученным сердцем вошел он в шатер свой и заплакал в сокрушении сердечном, но, с душой просветленной, жалобно восклицая: «Не отвергай слез моих, Владыка, ибо уповаю я на тебя! Пусть удостоюсь участи рабов твоих и разделю жребий со всеми святыми твоими, ты Бог милостивый, и славу тебе возносим вовеки! Аминь».

Вспомнил он о мучении и страданиях святого мученика Никиты и святого Вячеслава, которые были убиты так же, и о том, как убийцей святой Варвары был ее родной отец. И вспомнил слова премудрого Соломона: «Праведники вечно живут, и от Господа им награда и украшение им от Всевышнего». И только этими словами утешался и радовался.

Между тем наступил вечер, и Борис повелел петь вечерню, а сам вошел в шатер свой и стал творить вечернюю молитву со слезами горькими, частым воздыханием и непрерывными стенаниями. Потом лег спать, и сон его тревожили тоскливые мысли и печаль горькая, и тяжелая, и страшная: как претерпеть мучение и страдание, и окончить жизнь, и веру сохранить, и приуготовленный венец принять из рук Вседержителя. И, проснувшись рано, увидел, что время уже утреннее. А был воскресный день. Сказал он священнику своему: «Вставай, начинай заутреню». Сам же, обувшись и умыв лицо свое, начал молиться к Господу Богу.

Посланные же Святополком пришли на Альту ночью, и подошли близко, и услышали голос блаженного страстотерпца, поющего на заутреню Псалтырь. И получил он уже весть о готовящемся убиении его. И начал петь: «Господи! Как умножились враги мои! Многие востают на меня» - и остальную часть псалма, до конца. И, начавши петь по Псалтыри: «Окружили меня скопища псов и тельцы тучные обступили меня», продолжил: «Господи Боже мой! На тебя я уповаю, спаси меня!» И после этого пропел канон. И когда окончил заутреню, стал молиться, взирая на икону Господню и говоря: «Господи Исусе Христе! Как ты, в этом образе явившийся на землю и собственною волею давший пригвоздить себя к кресту и принять страдание за грехи наши, сподобь и меня так принять страдание!»

И когда услышал он зловещий шепот около шатра, то затрепетал, и потекли слезы из глаз его, и промолвил: «Слава тебе, Господи, за все, ибо удостоил меня зависти ради принять сию горькую смерть и претерпеть все ради любви к заповедям твоим. Не захотели мы сами избегнуть мук, ничего не пожелали себе, последуя заповедям апостола: “Любовь долготерпелива, всему верит, не завидует и не превозносится”. И еще: “В любви нет страха, ибо истинная любовь изгоняет страх”. Поэтому, Владыка, душа моя в руках твоих всегда, ибо не забыл я твоей заповеди. Как Господу угодно - так и будет». И когда увидели священник Борисов и отрок, прислуживающий князю, господина своего, объятого скорбью и печалью, то заплакали горько и сказали: «Милостивый и дорогой господин наш! Какой благости исполнен ты, что не восхотел ради любви Христовой воспротивиться брату, а ведь сколько воинов держал под рукою своей!» И, сказав это, опечалились.

И вдруг увидел устремившихся к шатру, блеск оружия, обнаженные мечи. И без жалости пронзено было честное и многомилостивое тело святого и блаженного Христова страстотерпца Бориса. Поразили его копьями окаянные Путьша, Талец, Елович, Ляшко.

Видя это, отрок его прикрыл собою тело блаженного, воскликнув: «Да не оставлю тебя, господин мой любимый, - где увядает красота тела твоего, тут и я сподоблюсь окончить жизнь свою!»

Был же он родом венгр, по имени Георгий, и наградил его князь золотой гривной, и был любим Борисом безмерно. Тут и его пронзили.

И, раненный, выскочил он в оторопе из шатра. И заговорили стоящие около шатра: «Что стоите и смотрите! Начав, завершим повеленное нам». Услышав это, блаженный стал молиться и просить их, говоря: «Братья мои милые и любимые! Погодите немного, дайте помолиться Богу». И воззрев на небо со слезами, и горько вздохнув, начал молиться такими словами: «Господи Боже мой многомилостивый и милостивый и премилостивый! Слава тебе, что сподобил меня уйти от обольщения этой обманчивой жизни! Слава тебе, щедрый дарователь жизни, что сподобил меня подвига достойного святых мучеников! Слава тебе, Владыка человеколюбец, что сподобил меня свершить сокровенное желание сердца моего! Слава тебе, Христос, слава безмерному твоему милосердию, ибо направил ты стопы мои на правый путь! Взгляни с высоты святости твоей и узри боль сердца моего, которую претерпел я от родственника моего - ведь ради тебя умерщвляют меня в день сей. Меня уравняли с овном, уготовленным на убой. Ведь ты знаешь, Господи, не противлюсь я, не перечу и, имев под своей рукой всех воинов отца моего и всех, кого любил отец мой, ничего не замышлял против брата моего. Он же, сколько смог, воздвиг против меня. “Если бы враг поносил меня - это я стерпел бы; если бы ненавистник мой клеветал на меня, - укрылся бы я от него”. Но ты, Господи, будь свидетель и сверши суд между мною и братом моим. И не осуждай их, Господи, за грех этот, но прими с миром душу мою. Аминь».

Борис и Глеб. Москва. XIV в.

И воззрев на своих убийц горестным взглядом, с осунувшимся лицом, весь обливаясь слезами, промолвил: «Братья, приступивши, заканчивайте порученное вам. И да будет мир брату моему и вам, братья!»

И все, кто слышали слова его, не могли вымолвить ни слова от страха и печали горькой и слез обильных. С горькими воздыханиями жалобно сетовали и плакали, и каждый в душе своей стенал: «Увы нам, князь наш милостивый и блаженный, поводырь слепым, одежда нагим, посох старцам, наставник неразумным! Кто теперь их всех направит? Не восхотел славы мира сего, не восхотел веселиться с вельможами честными, не восхотел величия в жизни сей. Кто не поразится столь великому смирению, кто не смирится сам, видя и слыша его смирение?»

И так почил Борис, предав душу свою в руки Бога живого в 24-й день месяца июля, за 9 дней до календ августовских.

Перебили и отроков многих. С Георгия же не могли снять гривны и, отрубив ему голову, отшвырнули ее прочь. Поэтому и не смогли опознать тела его.

Блаженного же Бориса, обернув в шатер, положили на телегу и повезли. И когда ехали бором, начал приподнимать он святую голову свою. Узнав об этом, Святополк послал двух варягов, и те пронзили Бориса мечом в сердце. И так скончался, восприняв неувядаемый венец. И, принесши тело его, положили в Вышгороде и погребли в земле у церкви святого Василия.

И не остановился на этом убийстве окаянный Святополк, но в неистовстве своем стал готовиться на большее преступление. И увидев осуществление заветного желания своего, не думал о злодейском своем убийстве и о тяжести греха, и нимало не раскаивался в содеянном. И тогда вошел в сердце его сатана, начав подстрекать на еще большие злодеяния и новые убийства. Так говорил в душе своей окаянной: «Что сделаю? Если остановлюсь на этом убийстве, то две участи ожидают меня: когда узнают о случившемся братья мои, то, подстерегши меня, воздадут мне горше содеянного мною. А если и не так, то изгонят меня и лишусь престола отца моего, и сожаление по утраченной земле моей изгложет меня, и поношения поносящих обрушатся на меня, и княжение мое захватит другой, и в жилищах моих не останется живой души. Ибо я погубил возлюбленного Господом и к болезни добавил новую язву, добавлю же к беззаконию беззаконие. Ведь и грех матери моей не простится и с праведниками я не буду вписан, но изымется имя мое из книг жизни». Так и случилось, о чем после поведаем. Сейчас же еще не время, а вернемся к нашему рассказу.

Борис и Глеб на конях. Москва. XIV в.

И, замыслив это, злой дьявола сообщник послал за блаженным Глебом, говоря: «Приходи не медля. Отец зовет тебя, тяжко болен он».

Глеб быстро собрался, сел на коня и отправился с небольшой дружиной. И когда пришли на Волгу, в поле оступился под ним конь в яме, и повредил слегка ногу. А как пришел Глеб в Смоленск, отошел от Смоленска недалеко и стал на Смядыни, в ладье. А в это время пришла весть от Предславы к Ярославу о смерти отца. И Ярослав прислал к Глебу, говоря: «Не ходи, брат! Отец твой умер, а брат твой убит Святополком».

И, услышав это, блаженный возопил с плачем горьким и сердечной печалью, и так говорил: «О, увы мне, Господи! Вдвойне плачу и стенаю, вдвойне сетую и тужу. Увы мне, увы мне! Плачу горько по отце, а еще горше плачу и горюю по тебе, брат и господин мой, Борис. Как пронзен был, как без жалости убит, как не от врага, но от своего брата смерть воспринял? Увы мне! Лучше бы мне умереть с тобою, нежели одинокому и осиротевшему без тебя жить на этом свете. Я-то думал, что скоро увижу лицо твое ангельское, а вот какая беда постигла меня, лучше бы мне с тобой умереть, господин мой! Что же я буду делать теперь, несчастный, лишенный твоей доброты и многомудрия отца моего? О милый мой брат и господин! Если твои молитвы доходят до Господа, - помолись о моей печали, чтобы и я сподобился такое же мучение восприять и быть с тобою, а не на этом суетном свете».

И когда он так стенал и плакал, орошая слезами землю и призывая Бога с частыми вздохами, внезапно появились посланные Святополком злые слуги его, безжалостные кровопийцы, лютые братоненавистники с душою свирепых зверей.

Святой же плыл в это время в ладье, и они встретили его в устье Смядыни. И когда увидел их святой, то возрадовался душою, а они, увидев его, помрачнели и стали грести к нему, и подумал он - приветствовать его хотят. И, когда поплыли рядом, начали злодеи перескакивать в ладью его с блещущими, как вода, обнаженными мечами в руках. И сразу у всех весла из рук выпали, и все помертвели от страха. Увидев это, блаженный понял, что хотят убить его. И, глядя на убийц кротким взором, омывая лицо свое слезами, смирившись, в сердечном сокрушении, трепетно вздыхая, заливаясь слезами и ослабев телом, стал жалостно умолять: «Не трогайте меня, братья мои милые и дорогие! Не трогайте меня, никакого зла вам не причинившего! Пощадите, братья и повелители мои, пощадите! Какую обиду нанес я брату моему и вам, братья и повелители мои? Если есть какая обида, то ведите меня к князю вашему и к брату моему и господину. Пожалейте юность мою, смилуйтесь, повелители мои! Будьте господами моими, а я буду вашим рабом. Не губите меня, в жизни юного, не пожинайте колоса, еще не созревшего, соком беззлобия налитого! Не срезайте лозу, еще не выросшую, но плод имеющую! Умоляю вас и отдаюсь на вашу милость. Побойтесь сказавшего устами апостола: “Не будьте детьми умом: на дело злое будьте как младенцы, а по уму совершеннолетни будьте”. Я же, братья, и делом и возрастом молод еще. Это не убийство, но живодерство! Какое зло сотворил я, скажите мне, и не буду тогда жаловаться. Если же кровью моей насытиться хотите, то я, братья, в руках ваших и брата моего, а вашего князя».

И ни единое слово не устыдило их, но как свирепые звери напали на него. Он же, видя, что не внемлют словам его, стал говорить: «Да избавятся от вечных мук и любимый отец мой и господин Василий, и мать госпожа моя, и ты, брат Борис, - наставник юности моей, и ты, брат и пособник Ярослав, и ты, брат и враг Святополк, и все вы, братья и дружина, пусть все спасутся! Уже не увижу вас в жизни сей, ибо разлучают меня с вами насильно». И говорил плача: «Василий, Василий, отец мой и господин! Преклони слух свой и услышь глас мой, посмотри и узри случившееся с сыном твоим, как ни за что убивают меня. Увы мне, увы мне! Услышь, небо, и внемли, земля! И ты, Борис брат, услышь глас мой. Отца моего Василия призвал, и не внял он мне, неужели и ты не хочешь услышать меня? Погляди на скорбь сердца моего и боль души моей, погляди на потоки слез моих, текущих как река! И никто не внемлет мне, но ты помяни меня и помолись обо мне перед Владыкой всех, ибо ты угоден ему и предстоишь пред престолом его».

И, преклонив колени, стал молиться: «Прещедрый и премилостивый Господь! Не презри слез моих, смилуйся над моей печалью. Воззри на сокрушение сердца моего: убивают меня неведомо за что, неизвестно, за какую вину. Ты знаешь, Господи Боже мой! Помню слова, сказанные тобою своим апостолам: “За имя мое, меня ради поднимут на вас руки, и преданы будете родичами и друзьями, и брат брата предаст на смерть, и умертвят вас ради имени моего”. И еще: “Терпением укрепляйте души свои”. Смотри, Господи, и суди: вот готова моя душа предстать пред тобою, Господи! И тебе славу возносим, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь».

Потом взглянул на убийц и промолвил жалобным и прерывающимся голосом: «Раз уж начали, приступивши, свершите то, на что посланы!»

Тогда окаянный Горясер приказал зарезать его без промедления. Повар же Глебов, по имени Торчин, взял нож и, схватив блаженного, заклал его, как агнца непорочного и невинного, месяца сентября в 5-й день, в понедельник.

И была принесена жертва Господу чистая и благоуханная, и поднялся в небесные обители к Господу, и свиделся с любимым братом, и восприняли оба венец небесный, к которому стремились, и возрадовались радостью великой и неизреченной, которую получили.

Окаянные же убийцы возвратились к пославшему их, как говорил Давид: «Возвратятся нечестивые во ад и все забывающие Бога». И еще: «Обнажают меч нечестивые и натягивают лук свой, чтобы поразить идущих прямым путем, но меч их войдет в их же сердце, и луки их сокрушатся, а нечестивые погибнут». И когда сказали Святополку, что «исполнили повеление твое», то, услышав это, вознесся он сердцем, и сбылось сказанное псалмопевцем Давидом: «Что хвалишься злодейством сильный? Беззаконие в сей день, неправду замыслил язык твой. Ты возлюбил зло больше добра, больше ложь, нежели говорить правду. Ты возлюбил всякие гибельные речи, и язык твой льстивый. Поэтому Бог сокрушит тебя до конца, изринет и исторгнет тебя из жилища твоего и род твой из земли живых».

Когда убили Глеба, то бросили его в пустынном месте меж двух колод. Но Господь, не оставляющий своих рабов, как сказал Давид, «хранит все кости их, и ни одна из них не сокрушится».

И этого святого, лежавшего долгое время, не оставил Бог в неведении и небрежении, но сохранил невредимым и явлениями ознаменовал: проходившие мимо этого места купцы, охотники и пастухи иногда видели огненный столп, иногда горящие свечи или слышали ангельское пение.

И ни единому, видевшему и слышавшему это, не пришло на ум поискать тело святого, пока Ярослав, не стерпев сего злого убийства, не двинулся на братоубийцу окаянного Святополка и не начал с ним жестоко воевать. И всегда соизволением Божьим и помощью святых побеждал в битвах Ярослав, а окаянный бывал посрамлен и возвращался побежденным.

И вот однажды этот треклятый пришел со множеством печенегов, и Ярослав, собрав войско, вышел навстречу ему на Альту и стал в том месте, где был убит святой Борис. И, воздев руки к небу, сказал: «Кровь брата моего, как прежде Авелева, вопиет к тебе, Владыка. И ты отомсти за него и, как братоубийцу Каина, повергни Святополка в ужас и трепет. Молю тебя, Господи, - да воздается ему за это». И помолился и сказал: «О, братья мои, хотя телом вы и отошли отсюда, но благодатию живы и предстоите перед Господом и своей молитвой поможете мне!»

После этих слов сошлись противники друг с другом, и покрылось поле Альтское множеством воинов. И на восходе солнца вступили в бой, и была сеча зла, трижды вступали в схватку и так бились целый день, и лишь к вечеру одолел Ярослав, а окаянный Святополк обратился в бегство. И обуяло его безумие, и так ослабели суставы его, что не мог сидеть на коне, и несли его на носилках. Прибежали с ним к Берестью. Он же говорит: «Бежим, ведь гонятся за нами!» И послали разведать, и не было ни преследующих, ни едущих по следам его. А он, лежа в бессилии и приподнимаясь, восклицал: «Бежим дальше, гонятся! Горе мне!» Невыносимо ему было оставаться на одном месте, и пробежал он через Польскую землю, гонимый гневом Божьим.

И прибежал в пустынное место между Чехией и Польшей и тут бесчестно скончался. И принял отмщение от Господа: довел Святополка до гибели охвативший его недуг, и по смерти - муку вечную. И так потерял обе жизни: здесь не только княжения, но и жизни лишился, а там не только царства небесного и с ангелами пребывания не получил, но мукам и огню был предан. И сохранилась могила его до наших дней, и исходит от нее ужасный смрад в назидание всем людям. Если кто-нибудь поступит так же, зная об этом, то поплатится еще горше. Каин, не ведая об отмщении, единую кару принял, а Ламех, знавший о судьбе Каина, в семьдесят раз тяжелее наказан был. Такова месть творящим зло. Вот Юлиан цесарь - пролил он много крови святых мучеников, и постигла его страшная и бесчеловечная смерть: неведомо кем пронзен был копьем в сердце. Так же и этот - неизвестно от кого бегая, позорной смертью скончался.

И с тех пор прекратились усобицы в Русской земле, а Ярослав принял всю землю Русскую. И начал он расспрашивать о телах святых - как и где похоронены? И о святом Борисе поведали ему, что похоронен в Вышгороде. А о святом Глебе не все знали, что у Смоленска был убит. И тогда рассказали Ярославу, что слышали от приходящих оттуда: как видели свет и свечи в пустынном месте. И, услышав это, Ярослав послал к Смоленску священников разузнать в чем дело, говоря: «Это брат мой». И нашли его, где были видения, и, придя туда с крестами, и свечами многими, и с кадилами, торжественно положили Глеба в ладью и, возвратившись, похоронили его в Вышгороде, где лежит тело преблаженного Бориса; раскопав землю, тут и Глеба положили с подобающим почетом.

И вот что чудесно и дивно и памяти достойно: столько лет лежало тело святого Глеба и оставалось невредимым, не тронутым ни хищным зверем, ни червями, даже не почернело, как обычно случается с телами мертвых, но оставалось светлым и красивым, целым и благоуханным. Так Бог сохранил тело своего страстотерпца.

И не знали многие о лежащих тут мощах святых страстотерпцев. Но, как говорил Господь: «Не может укрыться город, стоящий на верху горы, и, зажегши свечу, не ставят ее под спудом, но на подсвечнике выставляют, чтобы светила всем». Так и этих святых поставил Бог светить в мире, многочисленными чудесами сиять в великой Русской земле, где многие страждущие исцеляются: слепые прозревают, хромые бегают быстрее серны, горбатые выпрямляются.

Невозможно описать или рассказать о творимых чудесах, воистину весь мир их не может вместить, ибо дивных чудес больше песка морского. И не только здесь, но и в других странах, и по всем землям они проходят, отгоняя болезни и недуги, навещая заключенных в темницах и закованных в оковы. И в тех местах, где были увенчаны они мученическими венцами, созданы были церкви в их имя. И много чудес совершается с приходящими сюда.

Не знаю поэтому, какую похвалу воздать вам, и недоумеваю, и не могу решить, что сказать? Нарек бы вас ангелами, ибо без промедления являетесь всем скорбящим, но жили вы на земле среди людей во плоти человеческой. Если же назову вас людьми, то ведь своими бесчисленными чудесами и помощью немощным превосходите вы разум человеческий. Провозглашу ли вас цесарями или князьями, но самых простых и смиренных людей превзошли вы своим смирением, это и привело вас в горние места и жилища.

Воистину вы цесари цесарям и князья князьям, ибо вашей помощью и защитой князья наши всех противников побеждают и вашей помощью гордятся. Вы наше оружие, земли Русской защита и опора, мечи обоюдоострые, ими дерзость поганых низвергаем и дьявольские козни на земле попираем. Воистину и без сомнений могу сказать: вы небесные люди и земные ангелы, столпы и опора земли нашей! Защищаете свое отечество и помогаете так же, как и великий Димитрий своему отечеству. Он сказал: «Как был с ними в радости, так и в погибели их с ними умру». Но если великий и милосердый Димитрий об одном лишь городе так сказал, то вы не о едином граде, не о двух, не о каком-то селении печетесь и молитесь, но о всей земле Русской!

О, блаженны гробы, принявшие ваши честные тела как сокровище многоценное! Блаженна церковь, в коей поставлены ваши гробницы святые, хранящие в себе блаженные тела ваши, о Христовы угодники! Поистине блажен и величественнее всех городов русских и высший город, имеющий такое сокровище. Нет равного ему во всем мире. По праву назван Вышгород - выше и превыше всех городов: второй Солунь явился в Русской земле, исцеляющий безвозмездно, с Божьей помощью, не только наш единый народ, но всей земле спасение приносящий. Приходящие из всех земель даром получают исцеление, как в святых Евангелиях Господь говорил святым апостолам: «Даром получили, даром давайте». О таких и сам Господь говорил: «Верующий в меня, в дела, которые я творю, сотворит сам их, и больше сих сотворит».

Но, о блаженные страстотерпцы Христовы, не забывайте отечества, где прожили свою земную жизнь, никогда не оставляйте его. Так же и в молитвах всегда молитесь за нас, да не постигнет нас беда и болезни, да не коснутся тела рабов ваших. Вам дана благодать, молитесь за нас, вас ведь Бог поставил перед собой заступниками и ходатаями за нас. Потому и прибегаем к вам, и, припадая со слезами, молимся, да не окажемся мы под пятой вражеской, и рука нечестивых да не погубит нас, пусть никакая пагуба не коснется нас, голод и беды удалите от нас, и избавьте нас от неприятельского меча и межусобных раздоров, и от всякой беды и нападения защитите нас, на вас уповающих. И к Господу Богу молитву нашу с усердием принесите, ибо грешим мы сильно, и много в нас беззакония, и бесчинствуем с излишком и без меры. Но, на ваши молитвы надеясь, возопием к Спасителю, говоря: «Владыко, единый без греха! Воззри со святых небес своих на нас, убогих, и хотя согрешили, но ты прости, и хотя беззаконие творим, помилуй, и, впавших в заблуждение, как блудницу, прости нас и, как мытаря, оправдай! Да снизойдет на нас милость твоя! Да прольется на нас человеколюбие твое! И не допусти нас погибнуть из-за грехов наших, не дай уснуть и умереть горькою смертью, но избавь нас от царящего в мире зла и дай нам время покаяться, ибо много беззаконий наших пред тобою, Господи! Рассуди нас по милости твоей, Господи, ибо имя твое нарицается в нас, помилуй нас и спаси и защити молитвами преславных страстотерпцев твоих. И не предай нас в поругание, а излей милость твою на овец стада твоего, ведь ты Бог наш и тебе славу воссылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь!»

О Борисе, какой был видом. Сей благоверный Борис был благого корени, послушен отцу, покорялся во всем отцу. Телом был красив, высок, лицом кругл, плечи широкие, тонок в талии, глазами добр, весел лицом, борода мала и ус - ибо молод еще был, сиял по-царски, крепок был, всем был украшен - точно цветок цвел он в юности своей, на ратях храбр, в советах мудр и разумен во всем, и благодать Божия цвела в нем.

Оригинальный текст

СЪКАЗАНИЕ И СТРАСТЬ И ПОХВАЛА СВЯТЮЮ МУЧЕНИКУ БОРИСА И ГЛѢБА

Г осподи, благослови, отьче!

«Родъ правыихъ благословиться, - рече пророкъ, - и сѣмя ихъ въ благословлении будеть».

Сице убо бысть малъмь преже сихъ. Сущю самодрьжьцю вьсей Русьскей земли Володимиру, сыну Святославлю, вънуку же Игореву, иже и святыимь крьщениемь вьсю просвѣти сию землю Русьску. Прочая же его добродѣтели инде съкажемъ, нынѣ же нѣсть время. А о сихъ по ряду сице есть: сь убо Володимиръ имѣяше сыновъ 12 не отъ единоя жены, нъ отъ раснъ матеръ ихъ. Въ нихъ же бяше старѣй Вышеславъ, а по немь Изяславъ, 3 - Святопълкъ, иже и убийство се зълое изъобрѣтъ. Сего мати преже бѣ чьрницею, гръкыни сущи, и поялъ ̀ю бѣ Яропълкъ, братъ Володимирь, и ростригъ ̀ю красоты дѣля лица ея. И зача отъ нея сего Святоплъка оканьнааго, Володимиръ же поганъй еще, убивъ Яропълка и поятъ жену его непраздьну сущю. Отъ нея же родися сий оканьный Святопълкъ, и бысть отъ дъвою отьцю и брату сущю. Тѣмьже и не любляаше его Володимиръ, акы не отъ себе ему сущю. А отъ Рогнѣди 4 сыны имѣяше: Изяслава, и Мьстислава, и Ярослава, и Всеволода, а отъ иноя Святослава и Мьстислава, а отъ българынѣ Бориса и Глѣба. И посажа вся по роснамъ землямъ въ княжении, иже инъде съкажемъ, сихъ же съповѣмы убо, о нихъже и повѣсть си есть.

Посади убо сего оканьнааго Святопълка въ княжении Пиньскѣ, а Ярослава - Новѣгородѣ, а Бориса - Ростовѣ, а Глѣба - Муромѣ. Нъ се остаану много глаголати, да не многописании въ забыть вълѣземъ, нъ о немьже начахъ, си съкажемъ убо сице. Многомъ же уже дьньмъ минувъшемъ, и яко съконьчашася дьние Володимиру, уже минувъшемъ лѣтомъ 28 по святѣмь крьщении, въпаде въ недугь крѣпъкъ. Въ то же время бяше пришелъ Борисъ изд-Ростова, печенегомъ же о онуду пакы идущемъ ратию на Русь, въ велицѣ печали бяаше Володимиръ, зане не можааше изити противу имъ, и много печаляашеся. И призъвавъ Бориса, емуже бѣ имя наречено въ святѣмь крьщении Романъ, блаженааго и скоропослушьливааго, предавъ воѣ мъногы въ руцѣ его, посъла и́ противу безбожьнымъ печенѣгомъ. Онъ же съ радостию въставъ иде рекъ: «Се готовъ есмь предъ очима твоима сътворити, елико велить воля сьрдьца твоего». О таковыихъ бо рече Притъчьникъ: «Сынъ быхъ отьцю послушьливъ и любиимъ предъ лицьмь матере своея».

Ошедъшю же ему и не обрѣтъшю супостатъ своихъ, възвративъшюся въспять ему. И се приде вѣстьникъ къ нему, повѣдая ему отьчю съмрьть, како преставися отьць его Василий, въ се бо имя бяше нареченъ въ святѣмь крьщении, и како Святопълкъ потаи сьмьрть отьца своего, и ночь проимавъ помостъ на Берестовѣмь и въ ковъръ обьртѣвъше, съвѣсивъше ужи на землю, везъше на саньхъ, поставиша и́ въ цьркви святыя Богородица. И яко услыша святый Борисъ, начатъ тѣлъмь утьрпывати и лице его вьсе сльзъ испълнися, и сльзами разливаяся и не могый глаголати. Въ сьрдьци си начатъ сицевая вѣщати: «Увы мнѣ, свѣте очию моею, сияние и заре лица моего, бъздро уности моеѣ, наказание недоразумѣния моего! Увы мнѣ, отьче и господине мой! Къ кому прибѣгну, къ кому възьрю? Къде ли насыщюся таковааго благааго учения и казания разума твоего? Увы мнѣ, увы мнѣ! Како зайде свѣте мой, не сущу ми ту! Да быхъ понѣ самъ чьстьное твое тѣло своима рукама съпрятялъ и гробу предалъ. Нъ то ни понесохъ красоты мужьства тѣла твоего, ни съподобленъ быхъ цѣловати добролѣпьныхъ твоихъ сѣдинъ. Нъ, о блажениче, помяни мя въ покои твоемь! Сьрдьце ми горить, душа ми съмыслъ съмущаеть и не вѣмь къ кому обратитися и къ кому сию горькую печаль простерети? Къ брату ли, егоже быхъ имѣлъ въ отьца мѣсто? Нъ тъ, мьню, о суетии мирьскыихъ поучаеться и о биении моемь помышляеть . Да аще кръвь мою пролѣеть и на убийство мое потъщиться, мученикъ буду Господу моему. Азъ бо не противлюся, зане пишеться: «Господь гърдыимъ противиться, съмѣренымъ же даеть благодать». Апостолъ же: «Иже рече - “Бога люблю”, а брата своего ненавидить - лъжь есть». И пакы: «Боязни въ любъви нѣсть, съвьршеная любы вънъ измещеть страхъ». Тѣмьже что реку или чьто сътворю? Се да иду къ брату моему и реку: «Ты ми буди отьць - ты ми братъ и старѣи. Чьто ми велиши, господи мой?»

И си на умѣ си помышляя, идяаше къ брату своему и глаголааше въ сьрдьци своемъ: «То понѣ узьрю ли си лице братьца моего мьньшааго Глѣба, яко же Иосифъ Вениямина?» И та вься полагая въ сьрдьци си: «Воля твоя да будеть, Господи мой». Помышляше же въ умѣ своемь: «Аще поиду въ домъ отьца своего, то языци мнози превратять сьрдьце мое, яко прогнати брата моего, якоже и отьць мой преже святаго крещения, славы ради и княжения мира сего, и иже все мимоходить и хуже паучины. То камо имамъ приити по ошьствии моемь отсюду? Какъ ли убо обрящюся тъгда? Кый ли ми будеть отвѣтъ? Къде ли съкрыю мъножьство грѣха моего? Чьто бо приобрѣтоша преже братия отьца моего или отьць мой? Къде бо ихъ жития и слава мира сего, и багряница и брячины, сребро и золото, вина и медове, брашьна чьстьная, и быстрии кони, и домове красьнии и велиции, и имѣния многа, и дани, и чьсти бещисльны, и гърдѣния, яже о болярѣхъ своихъ? Уже все се имъ, акы не было николиже: вся съ нимь ищезоша, и нѣсть помощи ни отъ когоже сихъ - ни отъ имѣния, ни отъ множьства рабъ, ни отъ славы мира сего. Тѣмь и Соломонъ, все прошьдъ, вься видѣвъ, вся сътяжавъ и съвъкупивъ, рече расмотривъ вьсе: “Суета и суетие, суетию буди”, тъкмо помощь от добръ дѣлъ, и отъ правовѣрия, и отъ нелицемѣрьныя любъве».

Идый же путьмь, помышляаше о красотѣ и о доброте телесе своего, и сльзами разливаашеся вьсь. И хотя удрьжатися и не можааше. И вси зьряще его тако, плакаашеся о доброродьнѣмь тѣлѣ и чьстьнѣмь разумѣ въздраста его. И къжьдо въ души своей стонааше горестию сьрдьчьною, и вси съмущаахуся о печали.

Къто бо не въсплачеться съмрьти тоѣ пагубьноѣ, приводя предъ очи сьрдьца своего?

Образъ бо бяаше унылъй его, възоръ и скрушение сьрдьца его святаго, такъ бо бѣ блаженый тъ правьдивъ и щедръ, тихъ, крътъкъ, съмѣренъ, всѣхъ милуя и вься набъдя.

Помышлять же въ сьрдьци своемь богоблаженый Борисъ и глаголааше: «Вѣдѣ, - брата моего зълуради чловѣци понудяти ̀и на убийство мое, и погубить мя. Да аще пролѣеть кръвь мою, то мученикъ буду Господу моему, а духъ мой прииметь Владыка». Таче, забывъ скърбь съмьртьную, тѣшааше сьрдьце свое о сло веси Божии, «Иже погубити душю свою мене ради и моихъ словесъ, обрящети ̀ю въ животѣ вѣчьнѣмь съхранить ̀ю». И поиде радъстьнъмь сьрдьцьмь, «не презьри мене, - рекыи, - Господи премилостиве, уповающааго на тя, нъ спаси душю мою».

Святопълкъ же, сѣдя Кыевѣ по отьци, призвавъ кыяны, многы дары имъ давъ, отпусти. Посла же къ Борису, глаголя: «Брате, хочю съ тобою любъвь имѣти и къ отьню ти придамь». Льстьно, а не истину глаголя. Пришедъ Вышегороду ночь, отай призъва Путьшю и вышегородьскыѣ мужѣ и рече имъ: «Повѣдите ми по истинѣ, приязньство имѣете ли къ мнѣ?» Путьша рече: «Вьси мы можемъ главы своя положити за тя».

Видѣвъ же дияволъ и искони ненавидяй добра человѣка, яко вьсю надежю свою на Господа положилъ есть святый Борисъ, начатъ подвижьнѣи бываати, и обрѣтъ, якоже преже Каина на братоубийство горяща, тако же и Святопълка . По истинѣ въторааго Каина улови мысль его, яко да избиеть вся наслѣдьникы отьца своего, а самъ приимьть единъ въсю власть.

Тъгда призъва къ себе оканьный трьклятый Святопълкъ съвѣтьникы всему злу и началникы всей неправьдѣ, и отъвьрзъ пресквьрньная уста рече, испусти зълый гласъ Путьшинѣ чади: «Аще убо главы своя обѣщастеся положити за мя, шедъше убо, братия моя, отай, къде обрящете брата моего Бориса, съмотрьше время убиите и́». И обѣщашася ему тако створити.

О таковыихъ бо рече пророкъ: «Скори суть кръвь пролияти бес правьды. Си бо обѣщаваються кръви и събирають себе злая. Сихъ путье суть събирающеи безаконие, нечистиемь свою душю обиемлють».

Блаженый же Борисъ якоже ся бѣ воротилъ и сталъ бѣ на Льтѣ шатьры. И рѣша къ нему дружина: «Поиди, сяди Кыевѣ на столѣ отьни, се бо вси вои въ руку твоею суть». Онъ же имъ отъвѣщааваше: «Не буди ми възяти рукы на брата своего и еще же и на старѣйша мене, егоже быхъ имѣлъ, акы отьца». Си слышавъше вои разидошася от него, а самъ оста тъкъмо съ отрокы своими. И бяаше въ дьнь суботьный. Въ тузѣ и печали, удручьнъмь сьрдьцьмь и вълѣзъ въ шатьръ свой, плакашеся съкрушенъмь сьрдьцьмь, а душею радостьною, жалостьно гласъ испущааше: «Сльзъ моихъ не презьри, Владыко, да яко же уповаю на тя, тако да с твоими рабы прииму часть и жребий съ вьсѣми святыими твоими, яко ты еси Богъ милостивъ, и тебе славу въсылаемъ въ вѣкы. Аминь».

Помышляшеть же мучение и страсть святаго мученика Никиты и святаго Вячеслава, подобно же сему бывъшю убиению, и како святѣй Варварѣ отьць свой убойца бысть. И помышляаше слово премудрааго Соломона: «Правьдьници въ вѣкы живуть и отъ Господа мьзда имъ и строение имъ от Вышьняаго». И о семь словеси тъчию утѣшаашеся и радоваашеся.

Таче бысть вечеръ и повелѣ пѣти вечерънюю, а самъ вълѣзъ въ шатьръ свой начатъ молитву творити вечернюю съ сльзами горькыми и частыимь въздыханиемь, и стонаниемь многымь. По сихъ леже съпати, и бяше сънъ его въ мънозѣ мысли и въ печали крѣпъцѣ и тяжьцѣ и страшьнѣ: како предатися на страсть, како пострадати и течение съконьчати и вѣру съблюсти, яко да и щадимый вѣньць прииметь от рукы Вьседьржителевы. И видѣвъ, възбьнувъ рано, яко годъ есть утрьний. Бѣ же въ святую недѣлю. Рече къ прозвутеру своему: «Въставъ, начьни заутрьнюю». Самъ же, обувъ нозѣ свои и умывъ лице свое, начатъ молитися къ Господу Богу.

Посълании же приидоша отъ Святопълка на Льто ночь и подъступиша близъ, и слышаша гласъ блаженааго страстотьрпьца поюща Псалтырь заутрьнюю. Бяше же ему и вѣсть о убиении его. И начать пѣти: «Господи! Чьто ся умножиша сътужающии! Мънози въсташа на мя», и прочая псалма , до коньца. И начатъ пѣти Псалтырь: «Обидоша мя пси мнози и уньци тучьни одьржаша мя». И пакы: «Господи Боже мой! На тя уповахъ, спаси мя». Таже по семь канонъ. И коньчавъшю ему утрьнюю, начатъ молитися, зьря къ иконѣ Господьни рече: «Господи Исусъ Христе! Иже симь образъмь явися на земли изволивы волею пригвоздитися на крьстѣ и приимъ страсть грѣхъ ради нашихъ, съподоби и мя прияти страсть!»

И яко услыша шпътъ зълъ окрьстъ шатьра и трьпьтьнъ бывъ и начатъ сльзы испущати отъ очию своею и глаголааше: «Слава ти, Господи, о вьсемь, яко съподобилъ мя еси зависти ради прияти сию горькую съмьрть и все престрадати любъве ради словесе твоего. Не въсхотѣхомъ възискати себе самъ; ничто же себе изволихъ по апостолу: “Любы вьсе тьрпить, всему вѣру емлеть и не ищьть своихъ си”. И пакы: “Боязни въ любъви нѣсть - съвьршеная бо любы вънъ отъмещеть боязнь”. Тѣмь, Владыко, душа моя въ руку твоею въину, яко закона твоего не забыхъ. Яко Господеви годѣ бысть - тако буди ». И узьрѣста попинъ его и отрокъ, иже служааше ему, и видѣвъша господина своего дряхла и печалию облияна суща зѣло, расплакастася зѣло и глаголаста: «Милый господине наю и драгый! Колико благости испълненъ бысть, яко не въсхотѣ противитися брату своему любъве ради Христовы, а коликы воѣ дьржа въ руку своею!» И си рекъша умилистася.

И абие узьрѣ текущиихъ къ шатьру, блистание оружия и мечьное оцѣщение. И без милости прободено бысть чьстьное и многомилостивое тѣло святаго и блаженааго Христова страстотьрпьца Бориса. Насунуша копии оканьнии Путьша, Тальць, Еловичь, Ляшько.

Видѣвъ же отрокъ его, вьржеся на тѣло блаженааго, рекый: «Да не остану тебе, господине мой драгый, да идеже красота тѣла твоего увядаеть, ту и азъ съподобленъ буду с тобою съконьчати животъ свой!»

Бяше же сь родъмь угринъ, имьньмь же Георгий. И бѣаше възложилъ на нь гривьну злату, и бѣ любимъ Борисъмь паче мѣры. И ту же и́ проньзоша.

И яко бысть ураненъ и искочи и-шатьра въ оторопѣ. И нача глаголати стояще округъ его: «Чьто стоите зьряще! Приступивъше сконьчаимъ повелѣное намъ!» Си слышавъ блаженый, начатъ молитися и милъ ся имъ дѣяти, глаголя: «Братия моя милая и любимая! Мало ми время отдайте, да понѣ помолюся Богу моему». И възьрѣвъ на небо съ сльзами и горцѣ въздъхнувъ начатъ молитися сицими глаголы: «Господи Боже мой многомилостивый и милостивый и премилостиве! Слава ти, яко съподобилъ мя еси убѣжати отъ прельсти жития сего льстьнааго! Слава ти, прещедрый живодавьче яко сподоби мя труда святыихъ мученикъ! Слава ти, Владыко чловѣколюбьче, сподобивый мя съконьчати хотѣние сьрдьца моего! Слава ти, Христе, мъногому ти милосьрдию, иже направи на правый путь мирьны ногы моя тещи къ тебе бесъблазна! Призьри съ высоты святыня твоея, вижь болѣзнь сьрдьца моего, юже прияхъ от съродника моего, яко тебе ради умьрщвяемъ есмь вь сь дьнь, Въмѣниша мя, яко овьна на сънѣдь. Вѣси бо, Господи мой, яко не противлюся ни въпрекы глаголю, а имый въ руку вься воя отьца моего и вься любимыя отьцемь моимь, и ничьтоже умыслихъ противу брату моему. Онъ же селико, елико възможе, въздвиже на мя . Да “аще бы ми врагъ поносилъ, протьрпѣлъ убо быхъ, аще бы ненавидя мене вельречевалъ, укрылъ быхъ ся”. Нъ ты, Господи, вижь и суди межю мною и межю братъмь моимь. И не постави имъ, Господи, грѣха сего, нъ приими въ миръ душю мою. Аминь».

И възьрѣвъ къ нимъ умиленама очима и спадъшемь лицьмь, и вьсь сльзами облиявъся рече: «Братие, приступивъше, съконьчаите служьбу вашю. И буди миръ брату моему и вамъ, братие».

Да елико слышаху словеса его, отъ сльзъ не можааху ни словесе рещи, отъ страха же и печали горькы и мъногыхъ сльзъ. Нъ съ въздыханиемь горькымь жалостьно глаголааху и плакаахуся и къжьдо въ души своей стонааше: «Увы намъ, къняже нашь милый и драгый и блаженый, водителю слѣпыимъ, одеже нагымъ, старости жьзле, казателю ненаказанымъ! Кто уже си вься исправить? Како не въсхотѣ славы мира сего, како не въсхотѣ веселитися съ чьстьныими вельможами, како не въсхотѣ величия, еже въ житии семь. Къто не почюдиться великууму съмерению, къто ли не съмѣриться, оного съмѣрение видя и слыша?»

И абие усъпе, предавъ душю свою въ руцѣ Бога жива, мѣсяца июлия въ 24 дьнь, преже 9 каландъ агуста.

Избиша же и отрокы многы. Съ Георгия же не могуще съняти гривьны и отсѣкъше главу, отъвьргоша и́ кромѣ. Да тѣмь и послѣдь не могоша познати тѣла его.

Блаженааго же Бориса обьртѣвъше въ шатьръ възложивъше на кола, повезоша. И яко быша на бору, начатъ въскланяти святую главу свою. И се увѣдѣвъ Святоплъкъ, пославъ два варяга и прободоста и́ мечьмь въ сьрдьце. И тако съконьчася и въсприятъ неувядаемый вѣньць. И положиша тѣло его принесъше Вышегороду у цьркъве святааго Василия въ земли погребоша.

И не до сего остави убийства оканьный Святопълкъ, нъ и на большая неистовяся, начатъ простиратися. И яко видѣся желание сьрдьце своего уже улучивъ, абие не въспомяну зълааго своего убийства и многааго убо съблажнения, и ни малы понѣ на покаяние преклонися. Нъ ту абие въниде въ сьрдьце его сотона и начаты и́ пострѣкати вящьша и горьша съдѣяти и множайша убийства. Глаголааше бо въ души своей оканьнѣй: «Что сътворю? Аще бо до сьде оставлю дѣло убийства моего, то дъвоего имамъ чаяти: яко аще услышать мя братия моя, си же варивъше въздадять ми и горьша сихъ. Аще ли и не сице, то да ижденуть мя и буду чюжь престола отьца моего, и жалость землѣ моея сьнѣсть мя, и поношения поносящиихъ нападуть на мя, и къняжение мое прииметь инъ и въ дворѣхъ моихъ не будеть живущааго. Зане егоже Господь възлюби, а азъ погнахъ и къ болѣзни язву приложихъ, приложю къ безаконию убо безаконие . Обаче и матере моея грѣхъ да не оцѣститься и съ правьдьныими не напишюся, нъ да потреблюся отъ книгъ живущиихъ». Якоже и бысть, еже послѣди съкажемъ. Нынѣ же нѣсть время, нъ на предълежащее възвратимъся.

И си на умѣ си положивъ, зълый съвѣтьникъ дияволь, посла по блаженааго Глѣба рекъ: «Приди въбързѣ. Отьць зоветь тя и несъдравить ти вельми».

Онъ же въбързѣ, въ мале дружинѣ, въсѣдъ на конь поѣха. И пришедъ на Вългу, на поле потъчеся подъ нимь конь въ ровѣ, и наломи ногу малы. И яко приде Смолиньску и поиде отъ Смолиньска, яко зьрѣимъ едино, ста на Смядинѣ въ кораблици. И въ се время пришьла бяаше вѣсть отъ Передъславы къ Ярославу о отьни съмьрти. И присла Ярославъ къ Глѣбу река: «Не ходи, брате! Отьць ти умьрлъ, а братъ ти убиенъ отъ Святопълка».

И си услышавъ блаженый възъпи плачьмь горькыимь и печалию сьрдьчьною и сице глаголааше: «О увы мнѣ, господине мой, отъ двою плачю плачюся и стеню, дъвою сѣтованию сѣтую и тужю. Увы мнѣ, увы мнѣ! Плачю зѣло по отьци, паче же плачюся и отъчаяхъся по тебе, брате и господине Борисе. Како прободенъ еси, како без милости прочее съмрьти предася, како не отъ врага, нъ отъ своего брата пагубу въсприялъ еси? Увы мнѣ! Уне бы съ тобою умрети ми, неже уединену и усирену отъ тебе въ семь житии пожити. Азъ мнѣхъ въбързѣ узьрѣти лице твое ангельское, ти се селика туга състиже мя, и уне бы ми съ тобою умрети, господине мой! Нынѣ же что сътворю азъ, умиленый, очюженый отъ твоея доброты и отъ отьца моего мъногааго разума? О милый мой брате и господине! Аще еси уполучилъ дрьзновение у Господа, моли о моемь унынии, да быхъ азъ съподобленъ ту же страсть въсприяти и съ тобою жити, неже въ свѣтѣ семь прельстьнѣмь».

И сице ему стенющю и плачющюся и сльзами землю омачающю съ въздыхании частыими Бога призывающю, приспѣша вънезапу посълании отъ Святопълка зълыя его слугы, немилостивии кръвопийцѣ, братоненавидьници люти зѣло, сверѣпа звѣри душю имущю .

Святый же поиде въ кораблици и сърѣтоша и́ устие Смядины. И яко узьрѣ я святый, въздрадовася душею, а они узьрѣвъше и омрачаахуся и гребяахуся к нему, а сь цѣлования чаяяше отъ нихъ прияти. И яко быша равьно пловуще, начаша скакати зълии они въ лодию его, обнажены меча имуще въ рукахъ своихъ, бльщащася, акы вода. И абие вьсѣмъ весла отъ руку испадоша, и вьси отъ страха омьртвѣша. Си видѣвъ блаженый, разумѣвъ яко хотять его убити, възьрѣвъ къ нимъ умиленама очима и сльзами лице си умывая, съкрушенъмь срьдьцьмь, съмѣренъмь разумъмь и частыимь въздыханиемь, вьсь сльзами разливаяся, а тѣлъмъ утьрпая, жалостьно гласъ испущааше: «Не дѣите мене, братия моя милая и драгая! Не дѣите мене, ни ничто же вы зъла сътворивъша! Не брезѣте, братие и господье, не брезѣте! Кую обиду сътворихъ брату моему и вамъ, братие и господье мои? Аще ли кая обида, ведѣте мя къ князю вашему, а къ брату моему и господину. Помилуйте уности моеѣ, помилуйте, господье мои! Вы ми будѣте господие мои, а азъ вамъ рабъ. Не пожьнете мене отъ жития не съзьрѣла, не пожьнѣте класа, не у же съзьрѣвъша, нъ млеко безълобия носяща! Не порѣжете лозы не до коньца въздрастъша, а плодъ имуща! Молю вы ся и милъ вы ся дѣю. Убойтеся рекъшааго усты апостольскы: “Не дѣти бывайте умы, зълобиемь же младеньствуйте, а умы съвьршени бывайте”. Азъ, братие, и зълобиемь и въздрастъмь еще младеньствую. Се нѣсть убийство, нъ сырорѣзание! Чьто зъло сътворихъ съвѣдѣтельствуйте ми, и не жалю си. Аще ли кръви моеѣ насытитися хочете, уже въ руку вы есмь, братие, и брату моему, а вашему князю».

И не понѣ единого словесе постыдѣшася, нъ яко же убо сверѣпии звѣрие, тако въсхытиша его. Онъ же видѣвъ, яко не вънемлють словесъ его, начатъ глаголати сице: «Спасися, милый мой отьче и господине Василие, спасися, мати и госпоже моя, спасися и ты, брате Борисе, старѣйшино уности моея, спасися и ты, брате и поспѣшителю Ярославе, спасися и ты, брате и враже Святопълче, спасетеся и вы, братие и дружино, вьси спасетеся! Уже не имамъ васъ видѣти въ житии семь, зане разлучаемъ есмь отъ васъ съ нужею». И глаголааше плачася: «Василие, Василие, отьче мой и господине! Приклони ухо твое и услыши гласъ мой, и призьри и вижь приключьшаяся чаду твоему, како без вины закалаемъ есмь. Увы мнѣ, увы мнѣ! Слыши небо и вънуши земле. И ты, Борисе брате, услыши гласа моего. Отьца моего Василия призъвахъ и не послуша мене, то ни ты не хочеши мене послушати? Вижь скьрбь сьрдьца моего и язву душа моея, вижь течение сльзъ моихъ, яко рѣку! И никтоже не вънемлеть ми, нъ ты убо помяни мя о мнѣ къ обьщему Владыцѣ, яко имѣя дьрзновение и престоя у престола его».

И начатъ, преклонь колѣнѣ, молитися сице: «Прещедрый и премилостиве Господи! Сльзъ моихъ не премълчи, нъ умилися на мое уныние. Вижь съкрушение сьрдьца моего: се бо закалаемъ есмь, не вѣмь, чьто ради, или за котерую обиду не съвѣдѣ. Ты вѣси, Господи, Господи мой! Вѣмь тя рекъша къ своимъ апостоломъ яко: “За имя мое, мене ради възложать на вы рукы, и предани будете родъмь и другы, и братъ брата предасть на съмьрть и умьртвять вы имене моего ради”. И пакы: “Въ тьрпѣнии вашемъ сътяжите душа ваша”. Вижь, Господи, и суди: се бо готова есть душа моя предъ тобою, Господи! И тебе славу въсылаемъ, Отьцю и Сыну и Святууму Духу, нынѣ и присно и въ вѣкы вѣкомъ. Аминь».

Таче възьрѣвъ къ нимъ умиленъмь гласъмь и измълкъшьмь грьтаньмь рече: «То уже сътворивъше приступльше сътворите, на не же посълане есте!»

Тъгда оканьный Горясѣръ повелѣ зарѣзати и́ въбързѣ. Поваръ же Глѣбовъ, именьмь Търчинъ, изьмъ ножь и, имъ блаженааго, и закла ̀и яко агня непорочьно и безлобиво, мѣсяца септября въ 5 дьнь, въ понеделникъ.

И принесеся жьртва чиста Господеви и благовоньна, и възиде въ небесныя обители къ Господу, и узьрѣ желаемааго си брата и въсприяста вѣньца небесныя егоже и въжелѣста, и въздрадовастася радостию великою неиздреченьною, юже и улучиста.

Оканьнии же они убойцѣ възвративъшеся к посълавъшюуму ̀я, якоже рече Давыдъ: «Възвратяться грѣшьници въ адъ и вьси забывающии Бога». И пакы: «Оружие извлекоша грѣшьници, напрягоша лукъ свой заклати правыя сьрдьцьмь и оружие ихъ вънидеть въ сьрдьца их , и луци ихъ съкрушаться, яко грѣшьници погыбънуть». И яко съказаша Святопълку, яко «сътворихомъ повеленое тобою», и си слышавъ, възнесеся срьдьцьмь, и събысться реченое псалмопѣвьцемь Давыдъмь: «Чьто ся хвалиши сильный о зълобѣ? Безаконие вь сь дьнь неправьду умысли языкъ твой. Възлюбилъ еси зълобу паче благостынѣ, неправьду неже глаголаати правьду. Възлюбилъ еси вься глаголы потопьныя и языкъ льстьвъ. Сего ради раздрушить тя Богъ до коньца, въстьргнеть тя и преселить тя отъ села твоего, и корень твой отъ земля живущихъ».

Убиену же Глѣбови и повьржену на пустѣ мѣстѣ межю дъвѣма колодама. И Господь не оставляяй своихъ рабъ, якоже рече Давыдъ: «Хранить Господь вься кости ихъ, и ни едина отъ нихъ съкрушиться».

И сему убо святууму лежащю дълго время, не остави въ невѣдѣнии и небрежении отинудь пребыти неврежену, нъ показа: овогда бо видѣша стълпъ огньнъ, овогда свѣщѣ горущѣ и пакы пѣния ангельская слышааху мимоходящии же путьмь гостие, ини же, ловы дѣюще и пасуще.

Си же видяще и слышаще, не бысть памяти ни единому же о възискании телесе святааго, дондеже Ярославъ, не тьрпя сего зълааго убийства, движеся на братоубийца оного, оканьньнааго Святоплъка и брани мъногы съ нимь съставивъ. И вьсегда пособиемь Божиемь и поспѣшениемь святою, побѣдивъ елико брани състави, оканьный посрамленъ и побѣженъ възвращаашеся.

Прочее же сь трьклятый прииде съ множьствъмь печенѣгъ, и Ярославъ, съвъкупивъ воя, изиде противу ему на Льто и ста на мѣстѣ, идеже бѣ убиенъ святый Борисъ. И въздѣвъ руцѣ на небо и рече: «Се кръвь брата моего въпиеть къ тебе, Владыко, якоже и Авелева преже. И ты мьсти его, якоже и на ономь положи стонание и трясение на братоубиици Каинѣ. Ей, молю тя, Господи, да въсприиметь противу тому». И помолися и рек : «О, брата моя , аще и тѣлъмь ошьла еста, нъ благодатию жива еста и Госповеди предъстоита и молитвою помозѣта ми!»

И си рекъ, и поидоша противу собѣ и покрыша поле Льтьское множьствъмь вои. И съступишася, въсходящю сълнцю, и бысть сѣча зла отинудь и съступашася тришьды, и бишася чересъ дьнь вьсь, и уже къ вечеру одолѣ Ярославъ, а сь оканьныий Святопълкъ побѣже. И нападе на нь бѣсъ, и раслабѣша кости его, яко не мощи ни на кони сѣдѣти, и несяхуть его на носилѣхъ. И прибѣгоша Берестию съ нимъ. Онъ же рече: «Побѣгнѣте, осе женуть по насъ!» И посылахуть противу, и не бѣ ни гонящааго, ни женущааго въ слѣдъ его. И, лежа въ немощи, въсхопивъся глаголааше: «Побѣгнѣмы еще, женуть! Охъ мнѣ!» И не можааше тьрпѣти на единомь мѣстѣ, и пробѣже Лядьску землю гонимъ гнѣвъмь Божиемь.

И прибѣже въ пустыню межю Чехы и Ляхы, и ту испроврьже животъ свой зълѣ. И приятъ възмьздие отъ Господа, якоже показася посъланая на нь пагубьная рана и по съмьрти муку вѣчьную. И тако обою животу лихованъ бысть: и сьде не тъкъмо княжения, нъ и живота гонезе, и тамо не тъкъмо царствия небеснааго и еже съ ангелы жития погрѣши, нъ и муцѣ и огню предасться. И есть могыла его и до сего дьне, и исходить отъ неѣ смрадъ зълый на показание чловѣкомъ. Да аще кто си сътворить слыша таковая, си же прииметь и вящьша сихъ. Якоже Каинъ, не вѣдый мьсти прияти и едину прия, а Ламехъ, зане вѣдѣвъ на Каинѣ, тѣмь же седмьдесятицею мьстися ему. Така ти суть отъмьстия зълыимъ дѣлателемъ. Якоже бо Иулиянъ цесарь, иже мъногы кръви святыихъ мученикъ пролиявъ, горькую и нечеловѣчьную съмьрть прия: не вѣдомо отъ кого прободенъ бысть копиемь въ сьрдьце въдруженъ. Тако и сь бѣгая не вѣдыйся отъ кого зълострастьну съмьрть прия.

И оттолѣ крамола преста въ Русьскѣ земли, а Ярославъ прея вьсю волость Русьскую. И начатъ въпрашати о тьльсьхъ святою, како или кде положена еста. И о святѣмь Борисѣ повѣдаша ему, яко Вышегородѣ положенъ есть. А о святѣмь Глѣбѣ не вьси съвѣдяаху, яко Смолиньскѣ убиенъ есть. И тъгда съказаша ему, яже слышаша от приходящиихъ отътуду, како видѣша свѣтъ и свѣщѣ въ пустѣ мѣстѣ. И то слышавъ, посъла Смолиньску на възискание презвутеры, рекый, яко: «То есть братъ мой». И обретоша и́ идеже бѣша видѣли, и шьдъше съ крьсты и съ свѣщами мънозѣми, и съ кан дилы, и съ чьстию многою и́ въложьше въ корабль, и пришедъше положиша и́ Вышегородѣ, идеже лежить и тѣло преблаженааго Бориса и раскопавъше землю, и тако же положиша ̀и, недоумѣюще, якоже бѣ лепо пречьстьнѣ.

Се же пречюдьно бысть и дивьно и памяти достойно; како и колико лѣтъ лежавъ тѣло святаго, то же не врежено пребысть, ни отъ коегоже плътоядьца, ни бѣаше почьрнѣло, яко же обычай имуть телеса мьртвыхъ, нъ свѣтьло и красьно и цѣло и благу воню имущю. Тако Богу съхранивъшю своего страстотьрпьца тѣло.

И не вѣдяху мнози ту лежащю святою страстотьрпьцю телесу. Нъ якоже рече Господь: «Не можеть градъ укрытися врьху горы стоя, ни свѣщѣ въжьгъше спудъмь покрывають, нъ на свѣтилѣ поставляють, да свѣтить тьмьныя». Тако и си святая постави свѣтити въ мирѣ, премногыими чюдесы сияти въ Русьскѣй сторонѣ велицѣй, идеже множьство стражющиихъ съпасени бывають: слѣпии прозирають, хромии быстрѣе сьрны рищуть, сълуции простьрение приемлють.

Нъ или могу вься съповѣдати или съказаати творимая чюдесы, по истинѣ ни вьсь миръ можеть понести, яже дѣються предивьная чюдеса и паче пѣсъка морьскааго. И не ту единде, нъ и по вьсѣмъ сторонамъ и по вьсѣмъ зѣмлямъ преходяща, болѣзни вься и недугы отъгонита, сущиихъ въ тьмьницахъ и въ узахъ посѣщающа. И на мѣстѣхъ идеже мученьчьскыимь вѣньцьмь увязостася, съзьданѣ быста цьркви въ имя ею. Да и ту тако же многа чюдеса посѣщающа съдѣваета.

Тѣмьже ваю како похвалити не съвѣмъ или чьто рещи недоумѣю и не възмогу. Ангела ли ва нареку, иже въскорѣ обрѣтаетася близъ скърбящиихъ, нъ плътьскы на земли пожила еста въ чловѣчьствѣ. Чловѣка ли ва именую, то паче всего чловѣчьска ума преходита множьствъмь чюдесъ и посѣщениемь немощьныихъ. Цесаря ли, князя ли ва проглаголю, нъ паче чловѣка убо проста и съмѣрена съмѣрение бо сътяжала еста, имьже высокая мѣста и жилища въселистася.

По истинѣ вы цесаря цесаремъ и князя къняземъ, ибо ваю пособиемь и защищениемь князи наши противу въстающая дьржавьно побѣжають, и ваю помощию хваляться. Вы бо тѣмъ и намъ оружие, земля Русьскыя забрала и утвьржение и меча обоюду остра, има же дьрзость поганьскую низълагаемъ и дияволя шатания въ земли попираемъ. По истинѣ несумьньнѣ рещи възмогу: вы убо небесьная чловѣка еста, земльная ангела, стълпа и утвьржение землѣ нашея. Тѣмьже и борета по своемь отьчьствѣ и пособита, якоже и великий Димитрий по своемь отьчьствѣ. Рекъ: «Аще убо и веселящемъся имъ съ ними бѣхъ, тако же и погыбающемъ имъ съ нимь умьру». Нъ обаче сий великый милъсьрдый Димитрий о единомь градѣ сице извѣща, а вы не о единомь бо градѣ, ни о дъву, ни о вьси попечение и молитву въздаета, нъ о всей земли Русьскѣй!

О, блаженая убо гроба приимъши телеси ваю чьстьнѣи акы съкровище мъногоцѣньно! Блаженая цьркы, въ нейже положенѣ быста рацѣ ваю святѣи, имущи блаженѣи телеси ваю, о Христова угодьника! Блаженъ по истинѣ и высокъ паче всѣхъ градъ русьскыихъ и выший градъ, имый въ себе таковое скровище. Ему же не тъчьнъ ни вьсь миръ. Поистинѣ Вышегородъ наречеся - выший и превыший городъ всѣхъ; въторый Селунь явися въ Русьскѣ земли, имый въ себе врачьство безмьздьное, не нашему единому языку тъкъмо подано бысть Бъгъмь, нъ и вьсей земли спасение. Отъ всѣхъ бо странъ ту приходяще туне почьреплють ицѣление, якоже и въ святыихъ Евангелиихъ Господь рече святымъ апостоломъ яко: «Туне приясте, туне и дадите». О сихъ бо и самъ Господь рече: «Вѣруяй въ мя, дѣла, яже азъ творю и тъ сътворитъ и больша тѣхъ».

Нъ о блаженая страстотьрпьца Христова, не забываита отьчьства, идеже пожила еста въ тели, егоже всегда посѣтъмь не оставляета. Тако же и въ молитвахъ вьсегда молитася о насъ, да не придеть на ны зъло, и рана да не приступить къ телеси рабъ ваю. Вама бо дана бысть благодать, да молита за ны, вама бо далъ есть Богъ о насъ молящася и ходатая къ Богу за ны. Тѣмьже прибѣгаемъ къ вама, и съ сльзами припадающе, молимъся, да не придеть на ны нога гърдыня и рука грѣшьнича не погубить насъ, и вьсяка пагуба да не наидеть на ны, гладъ и озълобление отъ насъ далече отъженѣта и всего меча браньна избавита насъ, и усобичьныя брани чюжа сътворита и вьсего грѣха и нападения заступита насъ, уповающиихъ къ вама. И къ Господу Богу молитву нашю усьрдьно принесѣта, яко съгрѣшихомъ зѣло и безаконьновахомъ премъного, и бещиньствовахомъ паче мѣры и преизлиха. Нъ ваю молитвы надѣющеся къ Спасу възъпиемъ глаголюще: «Владыко, единый без грѣха! Призьри съ небесе святаго твоего на насъ убогыхъ, елма же съгрѣшихомъ, нъ ты оцѣсти, и безаконьновахомъ, ослаби, претъкнухомъся по пременении, яксь блудьницю оцѣсти ны и яко мытоимьца оправи! Да придеть на ны милость твоя! Да въсканеть на ны чловѣколюбие твое! И не ослаби ны преданомъ быти грѣхы нашими, ни усънути, ни умрети горкою съмьртию, нъ искупи ны отъ настаящааго зла и дажь ны время покаянию, яко многа безакония наша предъ тобою, Господи! Сътвори съ нами по милости твоей, Господи, яко имя твое нарицаеться въ насъ, нъ помилуй ны и ущедри и заступи молитвами пречьстьною страстотьрпьцю твоею. И не сътвори насъ въ поносъ, нъ милость твою излѣй на овьца пажити твоея, яко ты еси Богъ нашь и тебе славу въсылаемъ Отьцю и Сыну и Святууму Духу нынѣ и присно и въ вѣкы вѣком. Аминь».»

О Борисѣ, какъ бѣ възъръм. Сь убо благовѣрьный Борисъ благого корене сый послушьливъ отьцю бѣ, покаряяся при всемь отьцю. Тѣлъмь бяше красьнъ, высокъ, лицьмь круглъмь, плечи велицѣ, тънъкъ въ чресла, очима добраама, веселъ лицьмь, борода мала и усъ - младъ бо бѣ еще. Свѣтяся цесарьскы, крѣпъкъ тѣлъмь, вьсячьскы украшенъ акы цвѣтъ цвьтый въ уности своей, в ратьхъ хръбъръ , въ съвѣтѣхъ мудръ и разумьнъ при вьсемь и благодать Божия цвьтяаше на немь.

Краткие жития свя-тых бла-го-вер-ных кня-зей-стра-сто-терп-цев Бо-риса и Глеба

Свя-тые бла-го-вер-ные кня-зья-стра-сто-терп-цы Бо-рис и Глеб (в Свя-том Кре-ще-нии - Ро-ман и Да-вид) - пер-вые рус-ские свя-тые, ка-но-ни-зи-ро-ван-ные как Рус-ской, так и Кон-стан-ти-но-поль-ской Цер-ко-вью. Они бы-ли млад-ши-ми сы-но-вья-ми свя-то-го рав-ноап-о-столь-но-го кня-зя Вла-ди-ми-ра († 15 июля 1015). Ро-див-ши-е-ся неза-дол-го до Кре-ще-ния Ру-си свя-тые бра-тья бы-ли вос-пи-та-ны в хри-сти-ан-ском бла-го-че-стии. Стар-ший из бра-тьев - Бо-рис по-лу-чил хо-ро-шее об-ра-зо-ва-ние. Он лю-бил чи-тать Свя-щен-ное Пи-са-ние, тво-ре-ния свя-тых от-цов и осо-бен-но жи-тия свя-тых. Под их вли-я-ни-ем свя-той Бо-рис возы-мел го-ря-чее же-ла-ние под-ра-жать по-дви-гу угод-ни-ков Бо-жи-их и ча-сто мо-лил-ся, чтобы Гос-подь удо-сто-ил его та-кой че-сти.

Свя-той Глеб с ран-не-го дет-ства вос-пи-ты-вал-ся вме-сте с бра-том и раз-де-лял его стрем-ле-ние по-свя-тить жизнь ис-клю-чи-тель-но слу-же-нию Бо-гу. Оба бра-та от-ли-ча-лись ми-ло-сер-ди-ем и сер-деч-ной доб-ро-той, под-ра-жая при-ме-ру свя-то-го рав-ноап-о-столь-но-го ве-ли-ко-го кня-зя Вла-ди-ми-ра, ми-ло-сти-во-го и от-зыв-чи-во-го к бед-ным, боль-ным, обез-до-лен-ным.

Еще при жиз-ни от-ца свя-той Бо-рис по-лу-чил в удел Ро-стов. Управ-ляя сво-им кня-же-ством, он про-явил муд-рость и кро-тость, за-бо-тясь преж-де все-го о на-саж-де-нии пра-во-слав-ной ве-ры и утвер-жде-нии бла-го-че-сти-во-го об-ра-за жиз-ни сре-ди под-дан-ных. Мо-ло-дой князь про-сла-вил-ся так-же как храб-рый и ис-кус-ный во-ин. Неза-дол-го до сво-ей смер-ти ве-ли-кий князь Вла-ди-мир при-звал Бо-ри-са в Ки-ев и на-пра-вил его с вой-ском про-тив пе-че-не-гов. Ко-гда по-сле-до-ва-ла кон-чи-на рав-ноап-о-столь-но-го кня-зя Вла-ди-ми-ра, стар-ший сын его Свя-то-полк, быв-ший в то вре-мя в Ки-е-ве, объ-явил се-бя ве-ли-ким кня-зем Ки-ев-ским. Свя-той Бо-рис в это вре-мя воз-вра-щал-ся из по-хо-да, так и не встре-тив пе-че-не-гов, ве-ро-ят-но, ис-пу-гав-ших-ся его и ушед-ших в сте-пи. Узнав о смер-ти от-ца, он силь-но огор-чил-ся. Дру-жи-на уго-ва-ри-ва-ла его пой-ти в Ки-ев и за-нять ве-ли-ко-кня-же-ский пре-стол, но свя-той князь Бо-рис, не же-лая меж-до-усоб-ной рас-при, рас-пу-стил свое вой-ско: «Не под-ни-му ру-ки на бра-та сво-е-го, да еще на стар-ше-го ме-ня, ко-то-ро-го мне сле-ду-ет счи-тать за от-ца!»

Од-на-ко ко-вар-ный и вла-сто-лю-би-вый Свя-то-полк не по-ве-рил ис-крен-но-сти Бо-ри-са; стре-мясь огра-дить се-бя от воз-мож-но-го со-пер-ни-че-ства бра-та, на сто-роне ко-то-ро-го бы-ли сим-па-тии на-ро-да и вой-ска, он по-до-слал к нему убийц. Свя-той Бо-рис был из-ве-щен о та-ком ве-ро-лом-стве Свя-то-пол-ка, но не стал скры-вать-ся и, по-доб-но му-че-ни-кам пер-вых ве-ков хри-сти-ан-ства, с го-тов-но-стью встре-тил смерть. Убий-цы на-стиг-ли его, ко-гда он мо-лил-ся за утре-ней в вос-крес-ный день 24 июля 1015 го-да в сво-ем шат-ре на бе-ре-гу ре-ки Аль-ты. По-сле служ-бы они во-рва-лись в ша-тер к кня-зю и прон-зи-ли его ко-пья-ми. Лю-би-мый слу-га свя-то-го кня-зя Бо-ри-са - Ге-ор-гий Уг-рин (ро-дом венгр) бро-сил-ся на за-щи-ту гос-по-ди-на и немед-лен-но был убит. Но свя-той Бо-рис был еще жив. Вый-дя из шат-ра, он стал го-ря-чо мо-лить-ся, а по-том об-ра-тил-ся к убий-цам: «Под-хо-ди-те, бра-тия, кон-чи-те служ-бу свою, и да бу-дет мир бра-ту Свя-то-пол-ку и вам». То-гда один из них по-до-шел и прон-зил его ко-пьем. Слу-ги Свя-то-пол-ка по-вез-ли те-ло Бо-ри-са в Ки-ев, по до-ро-ге им по-па-лись на-встре-чу два ва-ря-га, по-слан-ных Свя-то-пол-ком, чтобы уско-рить де-ло. Ва-ря-ги за-ме-ти-ли, что князь еще жив, хо-тя и ед-ва ды-шал. То-гда один из них ме-чом прон-зил его серд-це. Те-ло свя-то-го стра-сто-терп-ца кня-зя Бо-ри-са тай-но при-вез-ли в Вы-ш-го-род и по-ло-жи-ли в хра-ме во имя свя-то-го Ва-си-лия Ве-ли-ко-го.

По-сле это-го Свя-то-полк столь же ве-ро-лом-но умерт-вил свя-то-го кня-зя Гле-ба. Ко-вар-но вы-звав бра-та из его уде-ла - Му-ро-ма, Свя-то-полк по-слал ему на-встре-чу дру-жин-ни-ков, чтобы убить свя-то-го Гле-ба по до-ро-ге. Князь Глеб уже знал о кон-чине от-ца и зло-дей-ском убий-стве кня-зя Бо-ри-са. Глу-бо-ко скор-бя, он пред-по-чел смерть, неже-ли вой-ну с бра-том. Встре-ча свя-то-го Гле-ба с убий-ца-ми про-изо-шла в устье ре-ки Смя-ды-ни, непо-да-ле-ку от Смо-лен-ска.

В чем же со-сто-ял по-двиг свя-тых бла-го-вер-ных кня-зей Бо-ри-са и Гле-ба? Ка-кой смысл в том, чтобы вот так - без со-про-тив-ле-ния по-гиб-нуть от рук убийц?

Жизнь свя-тых стра-сто-терп-цев бы-ла при-не-се-на в жерт-ву ос-нов-но-му хри-сти-ан-ско-му доб-ро-де-ла-нию - люб-ви. «Кто го-во-рит: «Я люб-лю Бо-га», а бра-та сво-е-го нена-ви-дит, тот лжец» (). Свя-тые бра-тья сде-ла-ли то, что бы-ло еще но-во и непо-нят-но для язы-че-ской Ру-си, при-вык-шей к кров-ной ме-сти - они по-ка-за-ли, что за зло нель-зя воз-да-вать злом, да-же под угро-зой смер-ти. «Не бой-тесь уби-ва-ю-щих те-ло, ду-ши же не мо-гу-щих убить» (). Свя-тые му-че-ни-ки Бо-рис и Глеб от-да-ли жизнь ра-ди со-блю-де-ния по-слу-ша-ния, на ко-то-ром зи-ждит-ся ду-хов-ная жизнь че-ло-ве-ка и во-об-ще вся-кая жизнь в об-ще-стве. «Ви-ди-те ли, бра-тия, - за-ме-ча-ет пре-по-доб-ный , - как вы-со-ка по-кор-ность стар-ше-му бра-ту? Ес-ли бы они про-ти-ви-лись, то ед-ва ли бы спо-до-би-лись та-ко-го да-ра от Бо-га. Мно-го ныне юных кня-зей, ко-то-рые не по-ко-ря-ют-ся стар-шим и за со-про-тив-ле-ние им бы-ва-ют уби-ва-е-мы. Но они не упо-доб-ля-ют-ся бла-го-да-ти, ка-кой удо-сто-и-лись сии свя-тые».

Бла-го-вер-ные кня-зья-стра-сто-терп-цы не за-хо-те-ли под-нять ру-ку на бра-та, но Гос-подь Сам ото-мстил вла-сто-лю-би-во-му ти-ра-ну: «Мне от-мще-ние и аз воз-дам» ().

В 1019 го-ду князь Ки-ев-ский Яро-слав Муд-рый, так-же один из сы-но-вей рав-ноап-о-столь-но-го кня-зя Вла-ди-ми-ра, со-брал вой-ско и раз-бил дру-жи-ну Свя-то-пол-ка. По про-мыс-лу Бо-жию, ре-ша-ю-щая бит-ва про-изо-шла на по-ле у ре-ки Аль-ты, где был убит свя-той Бо-рис. Свя-то-полк, на-зван-ный рус-ским на-ро-дом Ока-ян-ным, бе-жал в Поль-шу и, по-доб-но пер-во-му бра-то-убий-це Ка-и-ну, ни-где не на-хо-дил се-бе по-коя и при-ста-ни-ща. Ле-то-пис-цы сви-де-тель-ству-ют, что да-же от мо-ги-лы его ис-хо-дил смрад.

«С то-го вре-ме-ни, - пи-шет ле-то-пи-сец, - за-тих-ла на Ру-си кра-мо-ла». Кровь, про-ли-тая свя-ты-ми бра-тья-ми ра-ди предот-вра-ще-ния меж-до-усоб-ных рас-прей, яви-лась тем бла-го-дат-ным се-ме-нем, ко-то-рое укреп-ля-ло един-ство Ру-си. Бла-го-вер-ные кня-зья-стра-сто-терп-цы не толь-ко про-слав-ле-ны от Бо-га да-ром ис-це-ле-ний, но они - осо-бые по-кро-ви-те-ли, за-щит-ни-ки Рус-ской зем-ли. Из-вест-ны мно-гие слу-чаи их яв-ле-ния в труд-ное для на-ше-го Оте-че-ства вре-мя, на-при-мер, - свя-то-му Алек-сан-дру Нев-ско-му на-ка-нуне Ле-до-во-го по-бо-и-ща (1242), ве-ли-ко-му кня-зю Ди-мит-рию Дон-ско-му в день Ку-ли-ков-ской бит-вы (1380). По-чи-та-ние свя-тых Бо-ри-са и Гле-ба на-ча-лось очень ра-но, вско-ре по-сле их кон-чи-ны. Служ-ба свя-тым бы-ла со-став-ле-на мит-ро-по-ли-том Ки-ев-ским Иоан-ном I (1008-1035).

Ве-ли-кий князь Ки-ев-ский Яро-слав Муд-рый по-за-бо-тил-ся о том, чтобы разыс-кать остан-ки свя-то-го Гле-ба, быв-шие 4 го-да непо-гре-бен-ны-ми, и со-вер-шил их по-гре-бе-ние в Вы-ш-го-ро-де, в хра-ме во имя свя-то-го Ва-си-лия Ве-ли-ко-го, ря-дом с мо-ща-ми свя-то-го кня-зя Бо-ри-са. Через неко-то-рое вре-мя храм этот сго-рел, мо-щи же оста-лись невре-ди-мы, и от них со-вер-ша-лось мно-го чу-до-тво-ре-ний. Один ва-ряг небла-го-го-вей-но стал на мо-ги-лу свя-тых бра-тьев, и вне-зап-но ис-шед-шее пла-мя опа-ли-ло ему но-ги. От мо-щей свя-тых кня-зей по-лу-чил ис-це-ле-ние хро-мой от-рок, сын жи-те-ля Вы-ш-го-ро-да: свя-тые Бо-рис и Глеб яви-лись от-ро-ку во сне и осе-ни-ли кре-стом боль-ную но-гу. Маль-чик про-бу-дил-ся от сна и встал со-вер-шен-но здо-ро-вым. Бла-го-вер-ный князь Яро-слав Муд-рый по-стро-ил на этом ме-сте ка-мен-ный пя-ти-гла-вый храм, ко-то-рый был освя-щен 24 июля 1026 го-да мит-ро-по-ли-том Ки-ев-ским Иоан-ном с со-бо-ром ду-хо-вен-ства. Мно-же-ство хра-мов и мо-на-сты-рей по всей Ру-си бы-ло по-свя-ще-но свя-тым кня-зьям Бо-ри-су и Гле-бу, фрес-ки и ико-ны свя-тых бра-тьев-стра-сто-терп-цев так-же из-вест-ны в мно-го-чис-лен-ных хра-мах Рус-ской Церк-ви.

Полные жития свя-тых бла-го-вер-ных кня-зей-стра-сто-терп-цев Бо-риса и Глеба

Свя-той Вла-ди-мир, сын Свя-то-сла-ва, внук Иго-ря, про-све-тив-ший Свя-тым Кре-ще-ни-ем всю зем-лю Рус-скую, имел 12 сы-но-вей, и млад-шие бы-ли Бо-рис и Глеб, ко-то-рые ро-ди-лись от ца-рев-ны Ан-ны, сест-ры гре-че-ских им-пе-ра-то-ров Ва-си-лия и Кон-стан-ти-на. И по-са-дил их отец на кня-же-ние по раз-ным зем-лям, каж-до-му дав удел: Бо-ри-су - Ро-стов, Гле-бу - Му-ром. О ран-нем воз-расте свв. Бо-ри-са и Гле-ба прп. Нестор со-об-ща-ет сле-ду-ю-щее: «Свя-той Вла-ди-мир от-пу-стил всех сво-их де-тей по во-ло-стям, ко-то-рые дал им в управ-ле-ние, но Бо-ри-са и Гле-ба де-ржал при се-бе, по-то-му что они бы-ли весь-ма юны. Свя-той Глеб был со-всем еще ди-тя, а свя-той Бо-рис уже про-яв-лял вы-со-кий ра-зум, был по-лон бла-го-да-ти Бо-жи-ей, знал гра-мо-ту и лю-бил чи-тать кни-ги. Чи-тал же он жи-тия и му-че-ния свя-тых и, мо-лясь со сле-за-ми, про-сил у Гос-по-да, чтобы Он спо-до-бил его уча-сти еди-но-го из сих свя-тых. Так он мо-лил-ся по-сто-ян-но, а свя-той Глеб слу-шал его, без-от-луч-но на-хо-дясь при нем».

Ко-гда уже про-шло 28 лет по Свя-том Кре-ще-нии, по-стиг Вла-ди-ми-ра злой недуг. В это вре-мя к от-цу при-был Бо-рис из Ро-сто-ва. Пе-че-не-ги, ко-че-вой на-род тюрк-ско-го про-ис-хож-де-ния, шли ра-тью на Русь, и Вла-ди-мир был в ве-ли-кой пе-ча-ли, по-то-му что не имел сил вы-сту-пить про-тив без-бож-ных. Оза-бо-чен-ный этим, при-звал он Бо-ри-са, ко-то-ро-му во Свя-том Кре-ще-нии бы-ло на-ре-че-но имя Ро-ман. Отец дал Бо-ри-су, бла-жен-но-му и ско-ро-по-слуш-ли-во-му, мно-го во-и-нов и по-слал его про-тив без-бож-ных пе-че-не-гов. С ра-до-стью по-шел Бо-рис, ска-зав от-цу: «Вот я пе-ред то-бой, го-тов со-тво-рить что тре-бу-ет во-ля серд-ца тво-е-го».

Но не на-шел Бо-рис су-по-ста-тов сво-их. На воз-врат-ном пу-ти к нему при-был вест-ник и ска-зал, что отец его Вла-ди-мир, на-ре-чен-ный во Свя-том Кре-ще-нии Ва-си-ли-ем, умер ме-ся-ца июля 15-го дня 1015 го-да. А Свя-то-полк ута-ил смерть от-ца, но-чью разо-брал пол па-лат в се-ле Бе-ре-сто-вом, обер-нул те-ло усоп-ше-го в ко-вер, спу-стил его на ве-рев-ках, от-вез на са-нях (в Древ-ней Ру-си был обы-чай усоп-ших пе-ре-но-сить и пе-ре-во-зить на са-нях на от-пе-ва-ние в цер-ковь) в Де-ся-тин-ную цер-ковь Пре-свя-той Бо-го-ро-ди-цы, по-стро-ен-ную и укра-шен-ную свя-тым кня-зем Вла-ди-ми-ром, и по-ста-вил там. Все это бы-ло сде-ла-но тай-но.

Услы-шав сие, Бо-рис силь-но опе-ча-лил-ся и не мог го-во-рить, но в серд-це так пла-кал по от-це сво-ем: «Увы мне, свет очей мо-их, си-я-ние и за-ря ли-ца мо-е-го, вос-пи-та-тель юно-сти мо-ей, на-ка-за-ние нера-зу-мия мо-е-го: увы мне, отец и гос-по-дин мой! К ко-му я при-бег-ну, на ко-го я по-смот-рю, где я на-сы-щусь бла-го-го уче-ния и на-ка-за-ния тво-е-го ра-зу-ма? Увы мне, увы мне! За-ка-ти-лось солн-це мое, а я не был тут, не мог сам об-ла-чить чест-ное те-ло твое и пре-дать гро-бу сво-и-ми ру-ка-ми. Не пе-ре-но-сил я тво-е-го пре-крас-но-го и му-же-ствен-но-го те-ла, не спо-до-бил-ся по-це-ло-вать тво-их се-дин! О, бла-жен-ный мой, по-мя-ни ме-ня в ме-сте тво-е-го упо-ко-е-ния. Серд-це у ме-ня го-рит, сму-ща-ет-ся у ме-ня ра-зум, не знаю я, к ко-му об-ра-тить-ся и по-ве-дать мою горь-кую пе-чаль. Ес-ли к бра-ту, ко-то-ро-го я имел бы вме-сто от-ца, то тот, ка-жет-ся, ду-ма-ет о су-е-те мир-ской и о мо-ем уби-е-нии. Ес-ли же он ре-шит-ся на мое уби-е-ние, то бу-ду му-че-ни-ком Гос-по-ду мо-е-му. Но не про-тив-люсь, ибо пи-шет-ся: Гос-подь гор-дым про-ти-вит-ся, сми-рен-ным же да-ет бла-го-дать ()». Так по-мыш-ляя в уме сво-ем, по-шел Бо-рис к бра-ту сво-е-му и го-во-рил в ду-ше: «Во-ля Твоя да бу-дет, Гос-по-ди мой».

Идя сво-им пу-тем, Бо-рис горь-ко пла-кал; хо-тел удер-жать-ся от слез, но не мог, и все, ви-дя его в сле-зах, пла-ка-лись о его бла-го-род-ной кра-со-те и доб-ром ра-зу-ме. И кто мог не за-пла-кать, пред-чув-ствуя смерть Бо-ри-са, ви-дя его уны-лое ли-цо и его скорбь, ибо был бла-жен-ный князь прав-див, щедр и тих, кро-ток и сми-рен, всех ми-ло-вал и всем по-мо-гал.

Но свя-то-го Бо-ри-са укреп-ля-ла мысль о том, что, ес-ли его брат, по на-уче-нию злых лю-дей, и убьет его, то он бу-дет му-че-ни-ком, и Гос-подь при-мет дух его. Он за-был смерт-ную скорбь, уте-шая свое серд-це сло-ва-ми Бо-жи-и-ми: иже по-гу-бит ду-шу свою Мене ра-ди и Еван-ге-лия, той спа-сет ю () и в жиз-ни веч-ной со-хра-нит ее. И шел Бо-рис с ра-дост-ным серд-цем, го-во-ря: «Не пре-зри, пре-ми-ло-сти-вый Гос-по-ди, ме-ня, упо-ва-ю-ще-го на Те-бя, но спа-си ду-шу мою».

Свя-то-полк же са-мо-власт-но утвер-дил-ся в Ки-е-ве, при-звал ки-ев-лян, раз-дал им мно-гие да-ры и от-пу-стил их. За-тем по-слал к Бо-ри-су с та-ки-ми сло-ва-ми: «Брат, я хо-чу с то-бой жить в люб-ви и уве-ли-чу твою часть в от-чем на-сле-дии». В этих сло-вах бы-ла лесть, а не ис-ти-на.

Ис-кон-ный нена-вист-ник доб-рых лю-дей, диа-вол, ви-дя, что свя-той Бо-рис воз-ло-жил всю на-деж-ду на Бо-га, стал силь-нее воз-дей-ство-вать на Свя-то-пол-ка, ко-то-рый, по-доб-но Ка-и-ну, го-рел ог-нем бра-то-убий-ства, за-ду-мав из-бить всех на-след-ни-ков от-ца сво-е-го и од-но-му при-нять власть его.

Ока-ян-ный про-кля-тый Свя-то-полк, со-вет-ник вся-ко-го зла и на-чаль-ник вся-кой неправ-ды, при-звал к се-бе вы-ше-го-род-ских му-жей и ска-зал: «Ес-ли вы обе-ща-е-те по-ло-жить за ме-ня го-ло-вы, иди-те тай-но, бра-тья мои, най-ди-те бра-та мо-е-го Бо-ри-са и, улу-чив вре-мя, убей-те его». И обе-ща-лись они.

Бла-жен-ный Бо-рис на воз-врат-ном пу-ти остал-ся на ре-ке Аль-те в шат-рах (он вы-хо-дил про-тив пе-че-не-гов). И ска-за-ла ему дру-жи-на его: «Иди в Ки-ев и сядь на кня-же-ском пре-сто-ле от-ца сво-е-го, ибо и во-ин-ство от-чее с то-бою». Он же от-ве-чал им: «Не под-ни-му ру-ки на бра-та сво-е-го, да еще на стар-ше-го ме-ня, ко-то-ро-го мне сле-ду-ет счи-тать за от-ца». Услы-шав сие, во-и-ны ушли от Бо-ри-са, и он остал-ся толь-ко с от-ро-ка-ми сво-и-ми. Был то-гда день суб-бот-ний.

Удру-чен-ный пе-ча-лью, во-шел он в ша-тер свой и со сле-за-ми жа-лоб-но воз-звал: «Слез мо-их не пре-зри, Вла-ды-ко. Упо-ваю на Те-бя, что при-му жре-бий с Тво-и-ми ра-ба-ми, со все-ми свя-ты-ми Тво-и-ми. Ибо Ты Бог Ми-ло-сти-вый и Те-бе сла-ву вос-сы-ла-ем во ве-ки, аминь».

На-сту-пил ве-чер, и свя-той Бо-рис ве-лел слу-жить ве-чер-ню; а сам тво-рил мо-лит-ву и ве-чер-ню со сле-за-ми горь-ки-ми, и ча-стым воз-ды-ха-ни-ем, и сте-на-ни-ем мно-гим. По-том лег и уснул. Утром, умыв-ши ли-цо, ста-ли со-вер-шать утре-ню.

По-слан-ные Свя-то-пол-ком при-шли на Аль-ту но-чью, при-бли-зи-лись и услы-ша-ли го-лос бла-жен-но-го стра-сто-терп-ца, по-ю-ще-го псал-мы, по-ло-жен-ные на утре-ни. Уже до-шла до свя-то-го весть о пред-сто-я-щем уби-е-нии, и он пел: Гос-по-ди, что ся умно-жи-ша сту-жа-ю-щии ми, мно-зи вос-ста-ют на мя (). Обы-до-ша мя пси мно-зи и юн-цы туч-нии одер-жа-ша мя. По-том: Гос-по-ди Бо-же мой, на Тя упо-вах, спа-си мя () и про-чие псал-мы.

И услы-шав силь-ный то-пот око-ло шат-ра, свя-той Бо-рис за-тре-пе-тал, за-лил-ся сле-за-ми и ска-зал: «Сла-ва Те-бе, Гос-по-ди, что в све-те сем спо-до-бил ме-ня при-нять горь-кую смерть из-за за-ви-сти и по-стра-дать за лю-бовь и сло-во Твое». Свя-щен-ник и от-рок, слу-га свя-то-го Бо-ри-са, уви-дев гос-по-ди-на сво-е-го осла-бев-шим и одер-жи-мым пе-ча-лью, горь-ко за-пла-ка-ли и ска-за-ли: «Ми-лый гос-по-дин наш до-ро-гой, ка-кой бла-го-да-ти спо-до-бил-ся ты, ибо не за-хо-тел про-ти-вить-ся бра-ту сво-е-му ра-ди люб-ви Хри-сто-вой, хоть и мно-го во-и-нов имел ты у се-бя».

Тут они уви-де-ли бе-гу-щих к шат-ру, блеск их ору-жия и об-на-жен-ные их ме-чи. Без ми-ло-сти бы-ло прон-зе-но чест-ное те-ло свя-то-го бла-жен-но-го стра-сто-терп-ца Хри-сто-ва Бо-ри-са. Его про-ткну-ли ко-пья-ми Пут-ша и Та-лец и Ело-вич Ляш-ко. Ви-дя сие, от-рок свя-то-го Бо-ри-са бро-сил-ся на те-ло его и ска-зал: «Не остав-лю те-бя, гос-по-дин мой до-ро-гой; тут пусть и я бу-ду спо-доб-лен окон-чить свою жизнь с то-бою». Был же он ро-дом вен-ге-рец, зва-ли его Ге-ор-гий, и был он лю-бим кня-зем без-мер-но. Тут прон-зи-ли и от-ро-ка.

Ра-нен-ный Бо-рис вы-бе-жал из шат-ра и на-чал умо-лять и упра-ши-вать убийц: «Бра-тья мои ми-лые и лю-би-мые! По-го-ди-те немно-го, дай-те мне по-мо-лить-ся Бо-гу мо-е-му». И он мо-лил-ся: «Гос-по-ди Бо-же ми-ло-сти-вый, сла-ва Те-бе, ибо осво-бо-дил ме-ня от пре-льще-ния жи-тия се-го. Сла-ва Те-бе, пре-щед-рый По-да-тель жиз-ни, спо-до-бив-ший ме-ня стра-да-ния свя-тых Тво-их му-че-ни-ков. Сла-ва Те-бе, Вла-ды-ко Че-ло-ве-ко-лю-бец, ис-пол-нив-ший же-ла-ние серд-ца мо-е-го. Сла-ва, Хри-сте, ми-ло-сер-дию Тво-е-му, ибо Ты на-пра-вил на пра-вый и мир-ный путь но-ги мои ид-ти к Те-бе без со-блаз-на. При-з-ри с вы-со-ты свя-то-сти Тво-ей; по-смот-ри на сер-деч-ное мое стра-да-ние, ко-то-рое я при-нял от сво-е-го срод-ни-ка. Ибо ра-ди Те-бя умерщ-вля-ют ме-ня се-го-дня. Они, как агн-ца, по-жи-ра-ют ме-ня. Зна-ешь, Гос-по-ди, зна-ешь, что я не про-тив-люсь, не воз-ра-жаю. Имея в сво-их ру-ках всех во-и-нов от-ца сво-е-го (их бы-ло 8 ты-сяч) и всех его лю-бим-цев, я не по-мыс-лил ни-че-го зло-го со-тво-рить брату мо-е-му... И не по-ставь ему в ви-ну гре-ха се-го, но при-ми с ми-ром ду-шу мою. Аминь».

За-тем, об-ра-тив к убий-цам ис-том-лен-ное ли-цо свое и воз-зрев на них уми-лен-ны-ми оча-ми, за-ли-ва-ясь сле-за-ми, ска-зал им: «Бра-тья, при-сту-пи-те и окон-чи-те по-ве-лен-ное вам, и да бу-дет мир бра-ту мо-е-му и вам, бра-тья».

Мно-гие пла-ка-ли и взы-ва-ли: «Как уди-ви-тель-но, что ты не за-хо-тел сла-вы ми-ра се-го и ве-ли-чия, не за-хо-тел быть сре-ди чест-ных вель-мож. Кто не уди-вит-ся ве-ли-ко-му его сми-ре-нию, кто не сми-рит-ся, ви-дя и слы-ша его сми-ре-ние!»

По-слан-ные Свя-то-пол-ком из-би-ли и мно-гих от-ро-ков. Бла-жен-но-го Бо-ри-са они обер-ну-ли ша-тром и, по-ло-жив-ши на по-воз-ку, по-вез-ли. А ко-гда узнал о сем Свя-то-полк, то по-слал двух ва-ря-гов, и те прон-зи-ли ме-чом серд-це му-че-ни-ка. И тот-час свя-той скон-чал-ся, пре-дав ду-шу в ру-ки Бо-га Жи-ва, ме-ся-ца июля в 24 день. Те-ло его тай-но при-нес-ли в Вы-ш-го-род, по-ло-жи-ли у церк-ви свя-то-го Ва-си-лия и в зем-ле по-греб-ли его.

Так свя-той Бо-рис, при-яв ве-нец от Хри-ста Бо-га, был со-при-чтен с пра-вед-ны-ми и во-дво-рил-ся с про-ро-ка-ми и апо-сто-ла-ми и с ли-ка-ми му-че-ни-че-ски-ми, вос-пе-вая с Ан-ге-ла-ми, ве-се-лясь в ли-ке свя-тых.

Ока-ян-ные же убий-цы при-шли к Свя-то-пол-ку, счи-тая се-бя до-стой-ны-ми по-хва-лы. Та-ки-ми слу-га-ми бе-сы бы-ва-ют. Злой же че-ло-век, стре-мя-щий-ся ко злу, не усту-па-ет во зле бе-су. Бе-сы ве-ру-ют и Бо-га бо-ят-ся и тре-пе-щут (), а злой че-ло-век Бо-га не бо-ит-ся и не сты-дит-ся лю-дей. Бе-сы бо-ят-ся Кре-ста Гос-под-ня, а злой че-ло-век да-же и Кре-ста не бо-ит-ся.

Не оста-но-вил-ся на сем убий-стве ока-ян-ный Свя-то-полк, но за-мыс-лил убить и Гле-ба, бра-та сво-е-го. И по-слал ска-зать бла-жен-но-му Гле-бу: «Иди ско-рей, отец очень нездо-ров и зо-вет те-бя».

Глеб тот-час сел на ко-ня и с ма-лой дру-жи-ной по-мчал-ся на зов. Ко-гда он до-е-хал до Вол-ги, у устья Тьмы на по-ле спо-ткнул-ся под ним конь в ка-на-ву и по-вре-дил се-бе но-гу. За-тем при-был к Смо-лен-ску и, отой-дя от Смо-лен-ска, невда-ле-ке оста-но-вил-ся на ре-ке Смя-дыне в лод-ке. В это вре-мя при-шла от Пред-сла-вы к Яро-сла-ву весть о смер-ти от-ца. Яро-слав же по-слал к Гле-бу со сло-ва-ми: «Не хо-ди, брат, отец у те-бя умер, а брат твой убит Свя-то-пол-ком». Услы-шав сие, бла-жен-ный за-пе-ча-лил-ся, горь-ко за-ры-дал и ска-зал: «Увы мне, гос-по-дин мой, дву-мя пла-ча-ми я пла-чу и се-тую дву-мя се-то-ва-ния-ми. Увы мне, увы мне, пла-чу я об от-це, пла-чу боль-ше, в от-ча-я-нии, по те-бе, брат и гос-по-дин мой Бо-рис. Как прон-зи-ли те-бя, как ты без-ми-ло-стив-но был пре-дан смер-ти, не от вра-га, но от сво-е-го бра-та при-ял ги-бель. Увы мне! Луч-ше бы мне уме-реть с то-бою, неже-ли жить в сем жи-тии од-но-му, оси-ро-тев-ше-му от те-бя».

Ко-гда свя-той Глеб так сте-нал, вне-зап-но по-яви-лись по-слан-ные Свя-то-пол-ком злые его слу-ги и ста-ли плыть к нему. Ко-гда лод-ки по-рав-ня-лись, зло-деи схва-ти-ли лод-ку кня-зя за уклю-чи-ны, по-тя-ну-ли к се-бе и ста-ли ска-кать в нее, имея в ру-ках об-на-жен-ные ме-чи. У греб-цов вы-па-ли из рук вес-ла и все по-мерт-ве-ли от стра-ха. Бла-жен-ный, ви-дя, что его хо-тят убить, взгля-нул на зло-де-ев уми-лен-ны-ми оча-ми и с со-кру-шен-ным серд-цем, сми-рен-ным ра-зу-мом и ча-стым воз-ды-ха-ни-ем, за-ли-ва-ясь сле-за-ми и сла-бея те-лом, стал жа-лоб-но мо-лить их: «Не тронь-те ме-ня, бра-тья мои ми-лые и до-ро-гие. Ка-кую оби-ду на-нес я бра-ту мо-е-му и вам, бра-тья и гос-по-да мои. Ес-ли есть оби-да, то ве-ди-те ме-ня к кня-зю ва-ше-му, а к мо-е-му бра-ту и гос-по-ди-ну. По-ща-ди-те юность мою, по-ми-луй-те, про-шу вас и умо-ляю. До-ка-жи-те мне, что зло-го сде-лал я».

Но убийц не по-сты-ди-ло ни од-но сло-во. Он же, ви-дя, что они не вни-ма-ют сло-вам его, стал го-во-рить: «Ва-си-лий, Ва-си-лий, отец мой, при-к-ло-ни слух твой и услышь го-лос мой. По-гля-ди, что слу-чи-лось с сы-ном тво-им, как без ви-ны за-ка-ла-ют ме-ня. Увы мне, увы мне! И ты, брат Бо-рис, услышь го-лос мой, по-гля-ди на скорбь серд-ца мо-е-го и по-мо-лись обо мне об-ще-му всех Вла-ды-ке, так как ты име-ешь дерз-но-ве-ние и пред-сто-ишь Пре-сто-лу Его».

Пре-кло-нив ко-ле-на, стал он так мо-лить-ся: «Пре-щед-рый, пре-ми-ло-сти-вый Гос-по-ди, не пре-зри слез мо-их, но с жа-ло-стью по-смот-ри на со-кру-ше-ние серд-ца мо-е-го. Вот я за-ка-ла-ем, но за что и за ка-кую оби-ду - не знаю. Ты ска-зал Сво-им апо-сто-лам: в тер-пе-нии ва-шем стя-жи-те ду-ши ва-ша (). Смот-ри, Гос-по-ди, и су-ди. Вот го-то-ва ду-ша моя пе-ред То-бою, Гос-по-ди, и Те-бе сла-ву вос-сы-ла-ем, От-цу, и Сы-ну, и Свя-то-му Ду-ху».

За-тем, взгля-нув на убийц, ска-зал им ти-хим го-ло-сом: «При-сту-пай-те уж и кон-чай-те то, за-чем вы по-сла-ны». То-гда ока-ян-ный Го-ря-сер ве-лел его тот-час за-ре-зать, а стар-ший по-вар Гле-ба, име-нем Тор-чин, об-на-жив нож свой, пе-ре-ре-зал гор-ло бла-жен-но-му, как незло-би-во-му агн-цу. Сие бы-ло 5 сен-тяб-ря в по-не-дель-ник. И при-нес-лась Гос-по-ду жерт-ва чи-стая, свя-тая и бла-го-вон-ная и взо-шла в Небес-ные оби-те-ли к Бо-гу. И узрел свя-той же-лан-но-го бра-та, и оба они вос-при-я-ли вен-цы небес-ные, ко-то-рые так же-ла-ли.

Ока-ян-ные же убий-цы воз-вра-ти-лись к по-слав-ше-му их и ска-за-ли: «Со-тво-ри-ли мы по-ве-лен-ное то-бою».

Услы-шав это, Свя-то-полк воз-нес-ся серд-цем, и сбы-лось ска-зан-ное псал-мо-пев-цем Да-ви-дом: что хва-ли-ши-ся во зло-бе, сильне; без-за-ко-ние весь день... Се-го ра-ди Бог раз-ру-шит тя до кон-ца, вос-тор-га-ет тя и пре-се-лит тя от се-ле-ния тво-е-го, и ко-рень твой от зем-ли жи-вых ().

Ко-гда свя-той Глеб был убит, те-ло его бро-си-ли в пу-стын-ном ме-сте, меж-ду двух ко-лод. Но Гос-подь ни-ко-гда не остав-ля-ет Сво-их ра-бов, как ска-зал Да-вид: хра-нит Гос-подь вся ко-сти их, ни еди-на от них со-кру-шит-ся (). И вот, ко-гда те-ло свя-то-го дол-го ле-жа-ло на пу-сты-ре, Гос-подь не оста-вил его пре-бы-вать в неве-де-нии и небре-же-нии, но по-ка-зы-вал сие ме-сто то све-щой го-ря-щей, то про-хо-жие куп-цы, охот-ни-ки и пас-ту-хи слы-ша-ли пе-ние Ан-гель-ское. Но ни слы-шав-шим, не ви-дев-шим сие не при-шло на мысль по-ис-кать те-ло свя-то-го, по-ка Яро-слав, воз-му-щен-ный сим убий-ством, не по-шел вой-ной на бра-то-убий-цу, ока-ян-но-го Свя-то-пол-ка, ко-то-ро-го, при-няв мно-го бран-но-го тру-да, по-бе-дил, при по-мо-щи Бо-жи-ей и по-спе-ше-нии свя-тых кня-зей му-че-ни-ков. Так был по-срам-лен и по-беж-ден нече-сти-вый.

А ко-гда Яро-слав еще не знал о смер-ти от-ца, а Свя-то-полк уже стал кня-жить в Ки-е-ве, то ему при-шла весть от сест-ры Пред-сла-вы: «Отец у те-бя умер, Свя-то-полк кня-жит в Ки-е-ве, убил он Бо-ри-са, и на Гле-ба по-слал убийц. Бе-ре-гись его». Услы-шав сие, Яро-слав за-гру-стил об от-це, бра-те и на дру-гой день стал со-би-рать дру-жи-ну.

Со-брав ва-ряг ты-ся-чу, да дру-гих во-и-нов со-рок ты-сяч, Яро-слав при-звал Бо-га на по-мощь и по-шел на Свя-то-пол-ка со сло-ва-ми: «Не я на-чал из-би-вать бра-тьев, но он. Пусть же он и от-ве-тит за кровь бра-тьев, ибо без ви-ны про-лил он пра-вед-ную кровь Бо-ри-са и Гле-ба, и мне то же со-тво-рит. Но су-ди Бог по прав-де, чтобы пре-кра-ти-лась зло-ба греш-но-го». И по-шел на Свя-то-пол-ка. Тот же, услы-шав про по-ход Яро-сла-ва, со-брал бес-чис-лен-ное вой-ско Ру-си и пе-че-не-гов и вы-сту-пил к Лю-бе-чу.

Это бы-ло в ле-то 6524 (1016 г.). Оба вой-ска встре-ти-лись у Дне-пра, ста-ли од-но про-тив дру-го-го по обе сто-ро-ны ре-ки, и ни-ка-кое из них не име-ло сме-ло-сти на-чать бой. Так они и сто-я-ли друг про-тив дру-га око-ло 3 ме-ся-цев. И стал во-е-во-да Свя-то-пол-ка, ез-дя по бе-ре-гу, уко-рять нов-го-род-цев: «Что вы при-шли с хро-мым, вы - плот-ни-ки, вот мы вас за-ста-вим стро-ить нам хо-ро-мы». Услы-шав сие, нов-го-род-цы оскор-би-лись и ска-за-ли Яро-сла-ву: «Зав-тра пе-ре-ве-зем-ся через ре-ку. Ес-ли же кто не пой-дет с на-ми, са-ми убьем его». В ту по-ру бы-ли уже за-мо-роз-ки. На за-ре Яро-слав с вой-ском пе-ре-вез-лись через ре-ку, вы-са-ди-лись и от-толк-ну-ли лод-ки от бе-ре-га. И вот по-шли вой-ска друг на дру-га и столк-ну-лись.

Силь-ная бы-ла се-ча: пе-че-не-ги сто-я-ли за озе-ром и не мог-ли по-мочь Свя-то-пол-ку.

Во-и-ны Яро-сла-ва при-тис-ну-ли Свя-то-пол-ко-ву рать к озе-ру, столк-ну-ли их на лед, ко-то-рый под ни-ми про-ва-лил-ся. И стал одоле-вать Яро-слав. Ви-дя сие, Свя-то-полк бе-жал к ля-хам. Яро-слав же сел на от-цов-ском кня-же-нии в Ки-ев, по-сле то-го, как про-был в Нов-го-ро-де 28 лет.

Через 2 го-да Свя-то-полк по-шел про-тив Яро-сла-ва с ко-ро-лем Бо-ле-сла-вом и ля-ха-ми. Яро-слав же не успел при-го-то-вить-ся к бит-ве, и по-бе-дил Бо-ле-слав Яро-сла-ва. Бо-ле-слав во-шел со Свя-то-пол-ком в Ки-ев, а Яро-слав бе-жал с 4-мя му-жа-ми в Нов-го-род. И на-ча-ли они со-би-рать день-ги, с каж-до-го му-жа по 4 ку-ны, со ста-рост по 9 гри-вен, а с бо-яр - по 80 гри-вен. За-тем при-зва-ли ва-ря-гов и за-пла-ти-ли им со-бран-ные день-ги. Так со-брал Яро-слав боль-шое вой-ско. Безум-ный же Свя-то-полк ска-зал: «Из-би-вай-те по го-ро-дам ля-хов». Так и сде-ла-ли. То-гда Бо-ле-слав бе-жал из Ки-е-ва, за-хва-тив с со-бой иму-ще-ство и бо-яр. Яро-слав же устре-мил-ся на Свя-то-пол-ка и по-бе-дил его. Свя-то-полк бе-жал к пе-че-не-гам.

В ле-то 6527 (1019 г.) он воз-вра-тил-ся со мно-же-ством пе-че-не-гов. Яро-слав со-брал вой-ско и вы-сту-пил про-тив него на Аль-ту. Став на ме-сте, где был убит свя-той Бо-рис, он воз-дел ру-ки на небо и ска-зал: «Вот кровь бра-та мо-е-го во-пи-ет к Те-бе, Вла-ды-ко, как кровь Аве-ля. Ото-мсти за него Свя-то-пол-ку так, как бра-то-убий-це Ка-и-ну, на ко-то-ро-го Ты воз-ло-жил сте-на-ние и тря-се-ние (). Мо-лю Те-бя, Гос-по-ди, пусть Свя-то-полк по-лу-чит то же. О, бра-тья мои, ес-ли вы и умер-ли те-лом, то жи-вы бла-го-да-тью и пред-сто-и-те Гос-по-ду. По-мо-ги-те мне мо-лит-вою».

Ска-зав сие, он по-шел на Свя-то-пол-ка, и по-ле у ре-ки Аль-ты по-кры-лось мно-же-ством во-и-нов. И со-шлись вой-ска на вос-хо-де солн-ца, и бы-ла злая се-ча, со-сту-па-лись триж-ды, би-лись це-лый день, и толь-ко к ве-че-ру одо-лел Яро-слав.

Сей же ока-ян-ный Свя-то-полк бе-жал. И на-пал на него бес, и рас-слаб-ли ко-сти его так, что он не мог си-деть на коне, и его нес-ли на но-сил-ках. Так до-нес-ли его до Бе-ре-стья. Он же го-во-рил: «Бе-ги-те, вот го-нят-ся за на-ми». По-сы-ла-ли про-тив по-го-ни, но ни-ко-го не на-хо-ди-ли. Ле-жа в немо-щи, Свя-то-полк все вска-ки-вал и го-во-рил: «Бе-жим, опять го-нят-ся. Ох мне!» Так не мог он по-быть на од-ном ме-сте. И про-бе-жал он через ляш-скую зем-лю, го-ни-мый гне-вом Бо-жи-им, и до-стиг пу-сты-ни меж-ду зем-лей ля-хов и че-хов. Тут он ли-шил-ся жиз-ни и при-нял воз-мез-дие от Гос-по-да, так как сви-де-тель-ство-ва-ла по-слан-ная на него бо-лезнь о веч-ной му-ке по смер-ти. Так был он ли-шен той и дру-гой жиз-ни: здесь он ли-шил-ся не толь-ко кня-же-ния, но и жи-тия, а там - не толь-ко Цар-ства Небес-но-го и пре-бы-ва-ния с Ан-ге-ла-ми, но и был пре-дан му-ке и ог-ню. Мо-ги-ла его оста-лась. От нее ис-хо-дит злой смрад, на по-ка-за-ние лю-дям, что, ес-ли услы-шав-ший о сем со-тво-рит по-доб-ное, то при-и-мет и гор-ше се-го. С то-го вре-ме-ни за-тих-ла в Рус-ской зем-ле кра-мо-ла, а Яро-слав по-лу-чил гос-под-ство в Ру-си. И стал он во-про-шать о те-ле-сах свя-тых, как и где они по-ло-же-ны. И по-ве-да-ли ему, что свя-той Бо-рис по-гре-бен в Вы-ш-го-ро-де, о свя-том же Гле-бе не все зна-ли, что он был убит в Смо-лен-ске. И то-гда ска-за-ли Яро-сла-ву близ-кие, что они слы-ша-ли о при-хо-див-ших от-ту-да, буд-то там они ви-де-ли си-я-ние и све-чи на пу-стын-ном ме-сте. Услы-хав сие, Яро-слав по-слал на по-ис-ки в Смо-ленск пре-сви-те-ров.

Те по-шли и отыс-ка-ли его те-ло там, где со-вер-ша-лись ви-де-ния. С по-чте-ни-ем, со све-ча-ми мно-ги-ми и ка-ди-ла-ми пе-ре-нес-ли они его в лод-ки и от-нес-ли в Вы-ш-го-род, где ле-жа-ло те-ло преб-ла-жен-но-го Бо-ри-са, там они вы-ры-ли мо-ги-лу и по-ло-жи-ли те-ло, изум-лен-ные его пре-крас-ным и цве-ту-щим ви-дом. Див-но и чуд-но и па-мя-ти до-стой-но, что те-ло свя-то-го столь-ко лет оста-ва-лось невре-ди-мым, не тро-ну-тое пло-то-яд-ны-ми зве-ря-ми и не толь-ко не по-чер-не-ло, как это бы-ва-ет с тру-па-ми, но бы-ло свет-ло, пре-крас-но, це-ло и бла-го-вон-но. Так Бог со-хра-нил остан-ки Сво-е-го стра-даль-ца. Мно-гие не ве-да-ли, что тут ле-жа-ли те-ле-са свя-тых стра-сто-терп-цев. Но, как ска-зал свя-той еван-ге-лист, не мо-жет град укры-ти-ся, вер-ху го-ры стоя. Ни-же вжи-га-ют све-тиль-ник и по-став-ля-ют его под спу-дом, но на свещ-ни-це, и све-тит всем (), так и сих свя-тых Гос-подь по-ста-вил све-тить ми-ру и си-ять пре-мно-ги-ми чу-де-са-ми в Рус-ской стране, где мно-го страж-ду-щих по-лу-чи-ли спа-се-ние. На ме-стах же, где они при-ня-ли му-че-ни-че-ские вен-цы, бы-ли со-зда-ны церк-ви во имя их. И тво-ри-ли они здесь мно-го чу-дес.

Ди-вен Бог во свя-тых Сво-их, тво-ряй чу-де-са Един (), - вос-пел про-рок Да-вид. Пре-по-доб-ный же пи-сал, что та-кие му-жи и по смер-ти жи-вы и Бо-гу пред-сто-ят. Ис-точ-ник на-ше-го спа-се-ния Вла-ды-ка Хри-стос по-мощь их по-даст, ибо от му-че-ни-че-ских те-лес ми-ро бла-го-ухан-ное ис-хо-дит. И кто в Бо-га ве-ру-ет и в на-деж-ду вос-кре-се-ния, тот не на-зо-вет их мерт-вы-ми. Ибо как мерт-вая плоть мо-жет тво-рить чу-де-са? Та-ки-ми бес от-го-ня-ет-ся, про-хо-дят бо-лез-ни, ис-це-ля-ют-ся немо-щи, сле-пые по-лу-ча-ют зре-ние, про-ка-жен-ные очи-ща-ют-ся, скор-би и несча-стия пре-кра-ща-ют-ся и вся-кое доб-рое да-я-ние от От-ца све-та через них ис-хо-дит. Они - за-ступ-ни-ки все-го ро-да, за нас Бо-гу мо-лит-вы тво-рят. По-чи-тая па-мять их, с уси-ли-ем тво-рим празд-ник свя-тых, ко-то-рых Гос-подь про-сла-вил пре-мно-гой бла-го-да-тью и чу-де-са-ми - сих чу-до-твор-цев и за-ступ-ни-ков всех стран на-шей Рус-ской зем-ли.

Мно-гие не зна-ли, что в Вы-ш-го-ро-де по-чи-ва-ют свя-тые му-че-ни-ки и стра-сто-терп-цы Хри-сто-вы Ро-ман и Да-вид, но Гос-подь не до-пу-стил, чтобы та-кое со-кро-ви-ще та-и-лось в зем-ле, и об-на-ру-жил его для всех. На ме-сте, где они ле-жа-ли, ино-гда ви-дел-ся ог-нен-ный столп, ино-гда же слы-ша-лось Ан-гель-ское пе-ние. Слы-ша сие и ви-дя, лю-ди при-хо-ди-ли по-кло-нять-ся со стра-хом на ме-сте том.

Од-на-жды при-шли к то-му ме-сту, где ле-жа-ли свя-тые, по-гре-бен-ные под зем-лею, ва-ря-ги, и один из них всту-пил на него; тот-час же огонь вы-шел из гро-ба и опа-лил но-ги ва-ря-га. Тот вско-чил, стал рас-ска-зы-вать и по-ка-зал дру-жине свои обо-жжен-ные но-ги. С тех пор не осме-ли-ва-лись под-хо-дить близ-ко, но со стра-хом по-кло-ня-лись.

Из-ве-стен слу-чай, ко-гда неожи-дан-но за-го-рел-ся храм во имя свя-ти-те-ля Ва-си-лия Ве-ли-ко-го, где бы-ли за-хо-ро-не-ны свя-тые стра-сто-терп-цы Бо-рис и Глеб. Это бы-ло вос-при-ня-то как некий знак Бо-жий, ибо храм дав-но об-вет-шал и нуж-дал-ся в об-нов-ле-нии.

По это-му слу-чаю Ки-ев-ский мит-ро-по-лит Иоанн (1008-1035) и бла-го-вер-ный князь Яро-слав при-шли на это ме-сто с крест-ным хо-дом, чтобы с бла-го-го-ве-ни-ем до-стать из зем-ли свя-тые мо-щи Бо-ри-са и Гле-ба. И, от-ко-пав, вы-ну-ли гроб из зем-ли. И при-сту-пил мит-ро-по-лит Иоанн и пре-сви-те-ры со стра-хом и лю-бо-вью, от-кры-ли гроб свя-тых и уви-де-ли чу-до пре-слав-ное. Те-ле-са свя-тых не име-ли ни-ка-ко-го по-вре-жде-ния, но бы-ли со-вер-шен-но це-лы и бе-лы, как снег, ли-ца их бы-ли свет-лы, как у Ан-ге-лов, бла-го-уха-ние ис-хо-ди-ло от них. Силь-но ди-ви-лись ар-хи-епи-скоп и все лю-ди. И от-нес-ли они те-ле-са в неболь-шую ча-сов-ню, ко-то-рая бы-ла по-став-ле-на на ме-сте сго-рев-шей церк-ви, и по-ло-жи-ли их над зем-лею на пра-вой сто-роне.

Был в Вы-ш-го-ро-де муж, име-нем Ми-ро-нег, ого-род-ник. Он имел сы-на, у ко-то-ро-го но-га вы-сох-ла и со-гну-лась. И не мог он хо-дить и не ощу-щал ее. Хо-дил же он, сде-лав се-бе де-ре-вян-ную но-гу. И при-шел он к свя-тым, при-пал к гро-бу и мо-лил-ся Бо-гу и свя-тым, про-ся от свя-тых ис-це-ле-ния. Так день и ночь мо-лил-ся он со сле-за-ми. Од-наж-ды но-чью яви-лись ему свя-тые стра-сто-терп-цы Хри-сто-вы Ро-ман и Да-вид и спро-си-ли: «Что ты во-пи-ешь к нам?» Тот по-ка-зал но-гу. Они взя-ли но-гу сухую и три-жды ее пе-ре-кре-сти-ли. Про-бу-див-шись от сна, он уви-дел се-бя здо-ро-вым и вско-чил, сла-вя Бо-га и свя-тых. За-тем он по-ве-дал всем, как свя-тые его ис-це-ли-ли, и ска-зал, что ви-дел и Ге-ор-гия, от-ро-ка свя-то-го Бо-ри-са, ко-то-рый шел пе-ред свя-ты-ми, неся све-чу. Ви-дя та-кое чу-до, лю-ди про-сла-ви-ли Бо-га.

Князь Яро-слав, при-звав мит-ро-по-ли-та Иоан-на, с ве-се-ли-ем по-ве-дал ему слы-шан-ное. Ар-хи-епи-скоп так-же воз-дал хва-лу Бо-гу и дал кня-зю бо-го-угод-ный со-вет по-стро-ить цер-ковь. И по-стро-и-ли цер-ковь ве-ли-кую, име-ю-щую пять глав, в 1026 го-ду. С крест-ным хо-дом мит-ро-по-лит Иоанн, князь Яро-слав, все свя-щен-ни-ки и весь на-род пе-ре-нес-ли в цер-ковь мо-щи свя-тых и освя-ти-ли ее. И уста-но-ви-ли празд-но-ва-ние 24 июля, ко-гда был убит преб-ла-жен-ный Бо-рис.

Ко-гда на Свя-той ли-тур-гии при-сут-ство-ва-ли князь и мит-ро-по-лит, слу-чи-лось быть в хра-ме че-ло-ве-ку хро-мо-му. С боль-шим тру-дом при-полз он в храм, мо-лясь Бо-гу и свя-тым. И тот-час ста-ли креп-ки-ми но-ги его, бла-го-да-тью Бо-жи-ей и мо-лит-ва-ми свя-тых. И вос-став, по-шел он пе-ред все-ми. Ви-дя сие чу-до, бла-го-вер-ный князь Яро-слав, мит-ро-по-лит и все лю-ди воз-да-ли хва-лу Бо-гу и свя-тым.

По-сле ли-тур-гии князь по-звал на тра-пе-зу всех, и мит-ро-по-ли-та, и пре-сви-те-ров, и спра-ви-ли они празд-ник, как по-до-ба-ет. И мно-го име-ния раз-дал князь ни-щим, си-ро-там и вдо-ви-цам.

И вот скон-чал-ся Яро-слав (в 1054 го-ду), оста-вив на-след-ни-ка-ми сво-их сы-но-вей Изя-с-ла-ва, Свя-то-сла-ва и Все-во-ло-да, раз-де-лив меж-ду ни-ми на-сле-дие. В по-сле-дую-щие го-ды Вы-ш-го-род-ский Бо-ри-со-глеб-ский храм с мо-ща-ми свя-тых стра-сто-терп-цев ста-но-вит-ся се-мей-ным хра-мом Яро-сла-ви-чей, свя-ти-ли-щем их брат-ской люб-ви и сов-мест-но-го слу-же-ния Ро-дине.

Про-шло два го-да, и цер-ковь уже об-вет-ша-ла. При-дя од-на-жды в нее, Изя-с-лав Яро-сла-вич уви-дел ее вет-хость, при-звал стар-ши-ну плот-ни-ков и ве-лел ему по-стро-ить но-вую, од-но-гла-вую цер-ковь во имя свя-тых стра-сто-терп-цев. Ко-гда цер-ковь бы-ла за-кон-че-на со-всем, бо-го-лю-бец Изя-с-лав умо-лил ар-хи-епи-ско-па Ге-ор-гия, чтобы тот учре-дил пе-ре-не-се-ние мо-щей свя-тых в но-вую цер-ковь. И взя-ли преж-де кня-зья на ра-ме-на те-ло свя-то-го Бо-ри-са в ра-ке де-ре-вян-ной и по-нес-ли в пред-ше-ствие пре-по-доб-ных чер-но-риз-цев со све-ча-ми. За ино-ка-ми шли дья-ко-ны и пре-сви-те-ры, за-тем мит-ро-по-лит и епи-ско-пы. И при-нес-ши, по-ста-ви-ли ра-ку в церк-ви, от-кры-ли ее, и ис-пол-ни-лась цер-ковь бла-го-уха-ния чуд-но-го. За-тем взя-ли ка-мен-ную ра-ку с те-лом свя-то-го Гле-ба, по-ста-ви-ли на са-ни и, взяв-шись за ве-рев-ки, по-вез-ли их. И ко-гда бы-ли уже в две-рях, оста-но-ви-лась ра-ка и не дви-ну-лась впе-ред. То-гда по-ве-ле-ли на-ро-ду воск-ли-цать: Гос-по-ди, по-ми-луй! - и мо-ли-лись Гос-по-ду и свя-тым. И тот-час сдви-ну-ли ра-ку. Мит-ро-по-лит Ге-ор-гий взял ру-ку свя-то-го Гле-ба и бла-го-сло-вил ею кня-зей.

И с тех пор (1072 г.) уста-но-вил-ся сей празд-ник 2 мая в честь и сла-ву свя-тых му-че-ни-ков, бла-го-да-тью Гос-по-да на-ше-го Иису-са Хри-ста. Этот день па-мя-ти пе-ре-не-се-ния мо-щей так-же стал ши-ро-ко празд-но-вать-ся на Ру-си. Ле-то-пись под 1093 го-дом со-об-ща-ет, что празд-ник свя-тых Бо-ри-са и Гле-ба явил-ся но-вым ве-ли-ким празд-ни-ком зем-ли Рус-ской. Бо-ри-со-глеб-ский храм с мо-ща-ми свя-тых стра-сто-терп-цев про-сла-вил-ся мно-ги-ми чу-дес-ны-ми ис-це-ле-ни-я-ми, да-ро-ван-ны-ми по ми-ло-сти Бо-жи-ей всем, при-хо-див-шим с ве-рой и мо-лит-вой.

Некий че-ло-век был нем и хром, но-га у него бы-ла от-ня-та по ко-ле-но. Сде-лав де-ре-вян-ную но-гу, он хо-дил на ней. И пре-бы-вал у церк-ви свя-тых с ины-ми убо-ги-ми, при-ни-мая от хри-сти-ан ми-ло-сты-ню. В один из дней слу-чи-лось же так, что ему не да-ли ни есть, ни пить, и си-дел он, го-лод-ный и жаж-ду-щий. То-гда вне-зап-но впал он в ис-ступ-ле-ние и ви-де-ние ви-дел. Пред-ста-ви-лось ему, что он си-дит у церк-ви свя-тых. И уви-дел он Бо-ри-са и Гле-ба, вы-шед-ших как бы из ал-та-ря и шед-ших к нему, и пал он ниц. Свя-тые взя-ли его за ру-ку, по-са-ди-ли его и ста-ли го-во-рить об ис-це-ле-нии его. По-том пе-ре-кре-сти-ли уста его, взя-ли его боль-ную но-гу, как бы по-ма-за-ли мас-лом и по-тя-ну-ли ее за ко-ле-но. Все сие недуж-ный как бы во сне ви-дел, ибо он упал ниц. Уви-дев его рас-про-стер-тым на зем-ле, лю-ди по-вер-ты-ва-ли его ту-да и сю-да. Он ле-жал как мерт-вый, не имея сил дви-нуть ни уста-ми, ни оча-ми. Толь-ко ду-ша его в нем бы-ла и серд-це би-лось. Все ду-ма-ли, что его по-ра-зил бес. Взя-ли его, по-нес-ли и по-ло-жи-ли у церк-ви свя-тых, пе-ред две-ря-ми. Мно-го лю-дей сто-я-ло во-круг, смот-ре-ли и ди-ви-лись пре-слав-но-му чу-ду. Из ко-ле-на стра-даль-ца по-яви-лась но-га и ста-ла рас-ти, по-ка не срав-ня-лась с дру-гой, и это про-изо-шло не в дол-гий срок, а в один час. Ви-дя сие, на-хо-див-ши-е-ся тут про-сла-ви-ли Бо-га и его угод-ни-ков, му-че-ни-ков Ро-ма-на и Да-ви-да. И все вос-клик-ну-ли: «Кто воз-гла-го-лет си-лы Гос-под-ни, слы-ша-ны со-тво-рит вся хва-лы Его. Ди-вен Бог тво-ряй чу-де-са Един» ().

Жил в го-ро-де некий сле-пец. При-хо-дил он к церк-ви свя-то-го Ге-ор-гия и мо-лил-ся свя-то-му, про-ся про-зре-ния. Од-на-жды но-чью явил-ся ему свя-той му-че-ник Ге-ор-гий и ска-зал: «Что ты взы-ва-ешь ко мне! Ес-ли ты хо-чешь про-зреть, я те-бе по-ве-даю, как се-го до-стиг-нуть. Иди к свя-тым Бо-ри-су и Гле-бу, они, ес-ли по-же-ла-ют, да-ру-ют те-бе зре-ние, о ко-то-ром ты про-сишь. Ибо им да-на бла-го-дать от Бо-га в стране Рус-ской ис-це-лять вся-кие му-ки и неду-ги».

Ви-дя сие и слы-ша, сле-пец про-бу-дил-ся и от-пра-вил-ся в путь, как ему бы-ло ве-ле-но. При-шел он к церк-ви свя-тых му-че-ни-ков и про-был тут несколь-ко дней, при-па-дая и мо-ля свя-тых, по-ка они не по-се-ти-ли его. И про-зрел он и стал ви-деть, сла-вя Бо-га и свя-тых му-че-ни-ков. И рас-ска-зал он всем, как ви-дел, что при-шли к нему свя-тые му-че-ни-ки, пе-ре-кре-сти-ли ему гла-за три-жды, и тот-час они от-верз-лись. Все воз-бла-го-да-ри-ли Бо-га за те пре-слав-ные, пре-див-ные и неска-зан-ные чу-де-са, ко-то-рые тво-ри-лись свя-ты-ми му-че-ни-ка-ми. Ибо на-пи-са-но: во-лю бо-я-щих-ся Его со-тво-рит и мо-лит-ву их услы-шит (), и еще: вся ели-ка вос-хо-те со-тво-ри ().

То-гда Свя-то-слав, сын Яро-сла-ва, за-мыс-лил со-здать свя-тым ка-мен-ную цер-ковь, но успел до-ве-сти клад-ку стен лишь до вось-ми лок-тей и скон-чал-ся в 1079 го-ду. Все-во-лод, став кня-зем зем-ли Рус-ской, до-вер-шил ее всю. Ко-гда же она бы-ла окон-че-на, тот-час, в ту же ночь, упал ее верх, и вся она раз-ру-ши-лась.

По-чи-та-ние свя-тых Бо-ри-са и Гле-ба силь-но раз-ви-лось в эпо-ху вну-ков Яро-сла-ва, при-во-дя неред-ко к свое-об-раз-но-му бла-го-че-сти-во-му со-рев-но-ва-нию меж-ду ни-ми. Сын Изя-с-ла-ва Свя-то-полк († 1113) устро-ил свя-тым се-реб-ря-ные ра-ки, сын Все-во-ло-да Вла-ди-мир Мо-но-мах († 1125) в 1102 го-ду тай-но, но-чью, при-слал ма-сте-ров и око-вал се-реб-ря-ные ра-ки ли-ста-ми зо-ло-та. Но их пре-взо-шел сын Свя-то-сла-ва Олег († 1115), ко-то-рый «умыс-лил воз-двиг-нуть со-кру-шив-шу-ю-ся ка-мен-ную цер-ковь и, при-ве-дя стро-и-те-лей, дал в оби-лии все-го, что нуж-но». Цер-ковь бы-ла го-то-ва в 1111 го-ду. Рас-пи-са-ли ее. Олег мно-го по-нуж-дал и мо-лил Свя-то-пол-ка, чтобы пе-ре-не-сти в нее свя-тые мо-щи. Свя-то-полк не хо-тел, «зане не он со-здал эту цер-ковь». Пе-ре-не-се-ние мо-щей со-вер-ши-лось 2 мая 1115 го-да.

Во-об-ще же име-на Бо-рис и Глеб так-же, как Ро-ман и Да-вид, бы-ли из-люб-лен-ны-ми во мно-гих по-ко-ле-ни-ях рус-ских кня-зей. Кня-зья со-стя-за-лись в со-зда-нии ве-ли-ко-леп-ных хра-мов свя-тым му-че-ни-кам. Сам Олег, кро-ме Вы-ш-го-род-ско-го хра-ма, воз-двиг в 1115 го-ду Бо-ри-со-глеб-ский со-бор в Ста-рой Ря-за-ни (по-че-му и епар-хия на-зы-ва-лась поз-же Бо-ри-со-глеб-ской). Его брат Да-вид стро-ит та-кой же в Чер-ни-го-ве (в 1120 го-ду). В 1132 го-ду Юрий Дол-го-ру-кий по-стро-ил цер-ковь Бо-ри-са и Гле-ба в Ки-дек-ше на ре-ке Нер-ли, «где бы-ло ста-но-ви-ще свя-то-го Бо-ри-са». В 1145 го-ду свя-той Ро-сти-слав Смо-лен-ский «за-ло-жи цер-ковь ка-мен-ну на Смя-ды-ни», в Смо-лен-ске. В сле-ду-ю-щем го-ду воз-ник пер-вый (де-ре-вян-ный) Бо-ри-со-глеб-ский храм в Нов-го-ро-де. В 1167 го-ду на сме-ну де-ре-вян-но-му за-кла-ды-ва-ет-ся ка-мен-ный, окон-чен-ный и освя-щен-ный в 1173 го-ду.

Вы-ш-го-род-ские свя-ты-ни бы-ли не един-ствен-ным цен-тром ли-тур-ги-че-ско-го цер-ков-но-го по-чи-та-ния свя-тых стра-сто-терп-цев Бо-ри-са и Гле-ба, рас-про-стра-нен-но-го по всей Рус-ской зем-ле. Преж-де все-го, су-ще-ство-ва-ли хра-мы и мо-на-сты-ри в кон-крет-ных мест-но-стях, свя-зан-ных с му-че-ни-че-ским по-дви-гом свя-тых и их чу-дес-ной по-мо-щью лю-дям: храм Бо-ри-са и Гле-ба на До-ро-го-жи-че, на пу-ти в Вы-ш-го-род, где свя-той Бо-рис, по пре-да-нию, ис-пу-стил дух; Бо-ри-со-глеб-ский мо-на-стырь на Тме, близ Торж-ка (ос-но-ван в 1030 го-ду), где хра-ни-лась гла-ва свя-то-го Ге-ор-гия Уг-ри-на. Бо-ри-со-глеб-ские хра-мы бы-ли воз-двиг-ну-ты на Аль-те - в па-мять по-бе-ды Яро-сла-ва Муд-ро-го над Свя-то-пол-ком Ока-ян-ным 24 июля 1019 го-да, и на Гзе-ни, в Нов-го-ро-де - на ме-сте по-бе-ды над волх-вом Гле-ба Свя-то-сла-ви-ча.

И умно-жа-лись чу-де-са свя-тых, и, как пи-са-но во Свя-том Еван-ге-лии, ни все-му ми-ру вме-сти-ти пи-ше-мых (); они тво-ри-лись, не бу-дучи за-пи-сы-ва-е-мы, и кто знал о них - рас-ска-зы-вал.

В го-ро-де Вла-ди-ми-ре За-лес-ском кня-жил внук Вла-ди-ми-ра Мо-но-ма-ха Все-во-лод Юрь-евич. На него в 1175 го-ду вос-ста-ли два пле-мян-ни-ка - Мсти-слав и Яро-полк Ро-сти-сла-ви-чи. По-сле ве-ли-кой бит-вы Ро-сти-сла-ви-чи бы-ли по-ра-же-ны Все-во-ло-дом, за-хва-че-ны в плен и при-ве-де-ны во Вла-ди-мир. Все-во-лод при-ста-вил к ним стра-жу, но поз-во-лил им хо-дить на сво-бо-де. Вла-ди-мир-цы, ви-дя сих пле-нен-ных кня-зей на сво-бо-де, а не в тем-ни-це, воз-роп-та-ли, и ве-ли-кий князь не мог удер-жать на-род от мя-те-жа. Вла-ди-мир-цы раз-ме-та-ли тем-ни-цу и, схва-тив-ши Мсти-сла-ва и Яро-пол-ка, осле-пи-ли их и от-пу-сти-ли. Так несчаст-ные Ро-сти-сла-ви-чи, хо-тев-шие боль-шей сла-вы и вла-сти, бы-ли усми-ре-ны и ослеп-ле-ны. И вот по-шли они к Смо-лен-ску и при-шли на Смя-ды-ню в цер-ковь свя-тых му-че-ни-ков Бо-ри-са и Гле-ба. Был же то-гда день па-мя-ти уби-е-ния свя-то-го Гле-ба, 5 сен-тяб-ря. И мо-ли-лись кня-зья Бо-гу с ве-ли-ким усер-ди-ем и при-зы-ва-ли на по-мощь свя-тых му-че-ни-ков, как срод-ни-ков сво-их, чтобы свя-тые по-сла-ли им об-лег-че-ние, так как яз-вы на ме-сте очей гно-и-лись у них. Ко-гда они мо-ли-лись, сна-ча-ла об-лег-чи-лась боль, а за-тем неожи-дан-но им бы-ло да-ро-ва-но про-зре-ние. Яс-но ви-дя, на-ча-ли Ро-сти-сла-ви-чи сла-вить и бла-го-да-рить Бо-га, Пре-чи-стую Бо-го-ро-ди-цу и свя-тых кня-зей Ро-ма-на и Да-ви-да. И воз-вра-ти-лись они с ра-до-стью в до-ма свои, рас-ска-зы-вая всю-ду о ми-ло-сти Гос-под-ней, по-дан-ной им по мо-лит-ве свя-тых му-че-ни-ков.

В го-ро-де Ту-ро-ве жил в древ-ние вре-ме-на ста-рец некий, име-нем Мар-тин. И стра-дал он ча-сто от бо-лез-ни жи-во-та. Ко-гда стра-да-ния при-сту-па-ли к нему, ста-рец ле-жал, кри-ча от бо-ли, не имея сил встать и по-за-бо-тить-ся о те-ле сво-ем. Од-на-жды, хво-рая тем неду-гом, ле-жал он в кел-лии и из-не-мо-гал от жаж-ды. Но ни-кто не по-се-тил его, так как во-круг мо-на-сты-ря то-гда раз-ли-лась во-да. На тре-тий день во-шли к нему свя-тые му-че-ни-ки Бо-рис и Глеб, в том ви-де, как они бы-ли изо-бра-же-ны на иконе, и спро-си-ли: «Чем ты хво-ра-ешь, стар-че?» Тот рас-ска-зал им о сво-ем неду-ге. «Не на-до ли те-бе во-ды?» - «О, гос-по-да мои, - от-ве-чал ста-рец, - уже дав-но я жаж-ду». Один из них взял ко-ро-мыс-ло и при-нес во-ды, а дру-гой за-черп-нул ков-шик. И на-по-и-ли они стар-ца. То-гда он спро-сил: «Чьи вы де-ти?» Они ему от-ве-ча-ли: «Мы бра-тья Яро-сла-ва». — Ста-рец, ду-мая, что они род-ствен-ни-ки кня-зя Яро-сла-ва, ска-зал: «Да по-шлет вам Гос-подь мно-гие ле-та, гос-по-да мои, возь-ми-те са-ми хлеб и ешь-те, ибо я не мо-гу по-слу-жить вам». Они от-ве-ча-ли: «Пусть хлеб оста-нет-ся для те-бя, а мы пой-дем. Ты же не хво-рай боль-ше, но усни». И тот-час ста-ли неви-ди-мы. Вы-здо-ро-вев, ста-рец по-нял, что его по-се-ти-ли свя-тые Бо-рис и Глеб, и, встав, про-сла-вил Бо-га и угод-ни-ков Его. И с тех пор ни-ко-гда не хво-рал он тем неду-гом, был здо-ров и рас-ска-зы-вал бра-тии о ис-це-ле-нии, да-ро-ван-ном ему свя-ты-ми му-че-ни-ка-ми.

Бла-го-вер-ный князь Алек-сандр Яро-сла-вич, про-зван-ный Нев-ским, во вре-мя кня-же-ния сво-е-го в Ве-ли-ком Нов-го-ро-де вел вой-ну со шве-да-ми. Ко-гда он с вой-ском при-шел на ре-ку Неву, один из его во-е-вод, бо-го-бо-яз-нен-ный муж, име-нем Филипп, ис-пол-няя по-ру-чен-ную ему ноч-ную стра-жу, уви-дел при вос-хо-де солн-ца плы-ву-щий по во-де ко-рабль; по-сре-ди ко-раб-ля сто-я-ли свя-тые му-че-ни-ки Бо-рис и Глеб в одеж-дах черв-лен-ных, греб-цы же си-де-ли, оде-тые как бы мглою. И ска-зал свя-той Бо-рис свя-то-му Гле-бу: «Брат Глеб, пой-дем ско-рее, по-мо-жем срод-ни-ку на-ше-му кня-зю Алек-сан-дру про-тив неисто-вых вра-гов».

Сие ви-де-ние во-е-во-да по-ве-дал кня-зю сво-е-му. И в тот день князь Алек-сандр по-мо-щью свя-тых му-че-ни-ков Бо-ри-са и Гле-ба по-бе-дил и по-прал си-лу шве-дов, во-ждя их Бир-ге-ра сам уяз-вил ме-чом в ли-цо и с тор-же-ством воз-вра-тил-ся в Ве-ли-кий Нов-го-род в 1240 го-ду.

По-доб-ным же об-ра-зом, ко-гда ве-ли-кий князь Мос-ков-ский Ди-мит-рий Иоан-но-вич вел вой-ну с ца-рем та-тар-ским Ма-ма-ем, ноч-ной страж Фо-ма Ха-ци-бе-ев ви-дел от-кры-тое ему Бо-гом та-кое ви-де-ние. На вы-со-те по-ка-за-лось боль-шое об-ла-ко, и вот с во-сто-ка шли как бы ве-ли-кие пол-ки, с юга же яви-лись двое юно-шей, дер-жав-шие в ру-ках све-чи и ост-рые об-на-жен-ные ме-чи. Сии юно-ши бы-ли свя-тые му-че-ни-ки Бо-рис и Глеб. И ска-за-ли они во-е-во-дам та-тар-ским: «Кто вам ве-лел ис-треб-лять оте-че-ство на-ше, от Гос-по-да нам да-ро-ван-ное?» И ста-ли они сечь вра-гов, так что ни-кто из них не уце-лел. На-ут-ро страж тот по-ве-дал свое ви-де-ние ве-ли-ко-му кня-зю. Князь же, воз-ве-дя очи на небо и воз-дев ру-ки, стал мо-лить-ся со сле-за-ми, го-во-ря: «Гос-по-ди Че-ло-ве-ко-люб-че, по мо-лит-вам свя-тых му-че-ни-ков Бо-ри-са и Гле-ба по-мо-ги мне! Как Мо-и-сею на Ама-ли-ка (), как Да-ви-ду на Го-лиа-фа (), как Яро-сла-ву на Свя-то-пол-ка, как пра-де-ду мо-е-му Алек-сан-дру на швед-ско-го ко-ро-ля, так и мне на Ма-мая по-дай по-мощь».

И вот в день 8 сен-тяб-ря 1380 го-да ве-ли-кий князь Мос-ков-ский Ди-мит-рий, по мо-лит-ве свя-тых стра-сто-терп-цев Бо-ри-са и Гле-ба, по-бе-дил Ма-мая, ца-ря та-тар-ско-го.

Свя-тые стра-сто-терп-цы Бо-рис и Глеб бы-ли пер-вы-ми рус-ски-ми свя-ты-ми, ка-но-ни-зи-ро-ван-ны-ми Рус-ской и Ви-зан-тий-ской Церк-вя-ми. Служ-ба им бы-ла со-став-ле-на вско-ре по-сле их кон-чи-ны, со-ста-ви-те-лем ее был свя-ти-тель Иоанн I, мит-ро-по-лит Ки-ев-ский (1008-1035), что под-твер-жда-ют за-пи-си в Ми-не-ях XII ве-ка. Сви-де-тель-ством осо-бо-го по-чи-та-ния на Ру-си свя-тых му-че-ни-ков Бо-ри-са и Гле-ба слу-жат мно-го-чис-лен-ные спис-ки жи-тий, ска-за-ний о мо-щах, чу-де-сах и по-хваль-ных слов в ру-ко-пис-ных и пе-чат-ных кни-гах XII-XIX вв. Их за-ступ-ни-че-ство про-сти-ра-ет-ся на всех, кто с ве-рой об-ра-ща-ет-ся к ним в сво-их мо-лит-вах.

См. так-же: " " в из-ло-же-нии свт. Ди-мит-рия Ро-стов-ско-го.

Молитвы

Тропарь благоверным князьям Борису и Глебу, во святом Крещении Роману и Давиду, на перенесение мощей

Днесь церко́вная расширя́ются не́дра,/ прие́млющи бога́тство Бо́жия благода́ти,/ веселя́тся ру́сстии собо́ри,/ ви́дяще пресла́вная чудеса́,/ я́же твори́те приходя́щим к вам ве́рою,/ святи́и чудотво́рцы Бори́се и Гле́бе,// моли́те Христа́ Бо́га, да спасе́т ду́ши на́ша.

Перевод: Сегодня расширяются церковные недра, принимая богатство Божией , радуются русские, собравшись, видя удивительные чудеса, которые вы творите для всех, приходящих к вам с верой, святые чудотворцы Борис и Глеб, молите Христа Бога, да спасет наши души.

Пречестни́и, и целому́дреннии, и незло́бивии страстоте́рпцы,/ Рома́не сла́вный и Дави́де чу́дный,/ и́го бо Госпо́дне ева́нгельски на ра́мо взе́мше,/ после́довасте Христу́/ и, крест Его́, я́ко ски́петр, в руку́ иму́ще,/ врага́ бра́та и зла́го властолю́бца соодоле́сте,/ и той ны́не в гее́нне му́чится,/ вы же ра́дуетеся, с ли́ки а́нгельскими предстоя́ще Святе́й Тро́ице,/ моли́теся о держа́ве сро́дник ва́ших, благоуго́дней бы́ти,// и сыново́м ру́сским спасти́ся.

Перевод: Почитаемые целомудренные и кроткие страстотерпцы, прославляемый Роман и удивительный Давид, иго Господа, согласно Евангелию, на плечи подняв (), последовали Христу и крест Его, как скипетр имея в руках, вашего брата - врага и злого любителя власти, вы вместе одолели, и тот сейчас мучится в , вы же радуетесь, вместе с ангельским собранием предстоя , молитесь о государстве соотечественников ваших.

, на перенесение мощей

Му́ченицы Госпо́дни спа́сшиися,/ пресла́внии блаже́ннии кня́зи Бори́се и Гле́бе,/ тружда́ющимся бы́стрии помо́щницы,/ неду́жным цели́тели,/ вы бо боле́зни врачу́ете/ притека́ющих в це́рковь с ве́рою./ Те́мже и мы мо́лимся:/ от бед изба́вите нас,// чту́щих с любо́вию пренесе́ние моще́й ва́ших.

Перевод: Мученики Господа спасшиеся, прославляемые князья Борис и Глеб, скорые помощники тяжело трудящимся, болеющим - исцелители, ибо вы излечиваете болезни всех с верой приходящих в Церковь. Потому и мы молимся: избавьте от бед нас, почитающих с любовью перенесение ваших.

Ин тропарь благоверным князьям Борису и Глебу, во святом Крещении Роману и Давиду, на перенесение мощей

Днесь вся́кая душа́ ве́рных весели́тся,/ в пренесе́ние честны́х моще́й ва́ших, Бори́се и Гле́бе,/ слепы́я просвеща́ете, немы́м уста́ отверза́ете и печа́льныя утеша́ете,/ прия́ли бо есте́ от Христа́ Бо́га благода́ть исцеле́ний,// моли́теся о душа́х на́ших.

Перевод: Сегодня душа каждого верующего радуется перенесению почитаемых мощей ваших, Борис и Глеб, слепым дающих прозрение, немым дающих дар речи и утешающих скорбящих, ибо вы приняли от Христа Бога исцелений, молитесь о душах наших.

Тропарь благоверным князьям Борису и Глебу, во святом Крещении Роману и Давиду

Правди́вая страстоте́рпца/ и и́стинная Ева́нгелия Христо́ва послу́шателя,/ целому́дренный Рома́не с незло́бивым Дави́дом,/ не сопроти́в ста́ста врагу́ су́щу бра́ту,/ убива́ющему телеса́ ва́ша,/ душа́м же косну́тися не могу́щу./ Да пла́чется у́бо злый властолю́бец,/ вы же ра́дующеся с ли́ки А́нгельскими,/ предстоя́ще Святе́й Тро́ице,/ моли́теся о держа́ве сро́дников ва́ших, богоуго́дней бы́ти,// и сыново́м Росси́йским спасти́ся.

Перевод: Истинные и верные последователи Евангелия Христова, Роман с Давидом, не восставшие против своего врага, бывшего вам братом, убившего тела ваши, но не могущего прикоснуться к душам (). Пусть злой любитель власти, вы же, радуясь в собрании ангельском, предстоя , молитесь о государстве соотечественников ваших, чтобы ему быть угодным Богу, и сынам Российским спастись.

Ин тропарь благоверным князьям Борису и Глебу, во святом Крещении Роману и Давиду

Я́ко плодови́та виногра́да, о́трасли доброде́телей су́ще,/ Небе́сный дождь Христо́в прия́сте,/ источа́юще оте́честву своему́ струю́ Правосла́вия,/ Бори́се пречу́дне с до́блим Гле́бом,/ вку́пе моли́теся Го́сподеви сохрани́ти град и лю́ди,/ и на враги́ посо́бствовати,// и ду́шам на́шим дарова́ти ве́лию ми́лость.

Перевод: Вы как ростки плодовитого винограда, принявшие Небесный дождь Христов, источающие отечеству своему поток Православия, достойный удивления Борис с доблестным Глебом, вместе молите Господа сохранить город и людей, вступиться за них против врагов и душам нашим даровать великую милость.

Ин тропарь благоверным князьям Борису и Глебу, во святом Крещении Роману и Давиду

Му́ченическою кро́вию порфи́ру окропи́вше све́тло,/ укра́шени предстои́те, страда́льцы сла́внии, Царю́ Безсме́ртному,/ и, венцы́ сла́вы от Него́ прии́мше,/ моли́теся стране́ на́шей пода́ти на враги́ одоле́ние// и душа́м на́шим ве́лию ми́лость.

Перевод: Ярко окропив свои (княжеские) мантии мученической кровью, украшенные предстоите, прославляемые, Бессмертному Царю и, приняв от Него венцы славы, молитесь о даровании стране нашей победы над врагами и душам нашим великой милости.

Тропарь благоверному князю Глебу, во святом Крещении Давиду

Му́чениче Госпо́день,/ прославля́емь ве́ры твоея́ ра́ди,/ кня́же Гле́бе,/ тружда́ющимся бы́стрый помо́щник/ и немощны́м наде́жда еси́,/ ты бо неду́ги врачу́еши притека́ющим к тебе́ с ве́рою./ Те́мже и мы ве́рою мо́лимся:/ от бед изба́ви нас,// чту́щих любо́вию па́мять твою́.

Перевод: Господа, прославляемый из-за твоей веры, князь Глеб, скорый помощник тяжело трудящимся и надежда для больных, ибо ты излечиваешь болезни приходящих к тебе с верой. Потому и мы с верой молимся: избавь от бед нас, почитающих с любовью память твою.

Кондак благоверным князьям Борису и Глебу, во святом Крещении Роману и Давиду, на перенесение мощей

Яви́ся днесь в стране́ Ру́сстей/ благода́ть исцеле́ния всем,/ к вам, блаже́ннии, приходя́щим и вопию́щим:// ра́дуйтеся, засту́пницы те́плии.

Перевод: Сегодня в стране Русской явилась благодать исцеления всем, к вам, блаженные, приходящим и взывающим: «Радуйтесь, горячие защитники».

Прииди́те, вси ру́сстии собо́ри,/ чудотво́рцев и му́чеников Бори́са и Гле́ба восхва́лим,/ зако́нно бо пострада́вше,/ победи́сте сопроти́внаго врага́,/ тем святы́м заступле́нием кня́зи ру́сстии враги́ побежда́ют,/ тем па́мять е́ю ве́село и любо́вию похва́лим, вопию́ще:/ за ны моли́те Святу́ю Тро́ицу,// умири́ти мир и спасти́ ду́ши на́ша.

Перевод: Придите все русские, собравшись вместе, чудотворцев и мучеников Бориса и Глеба прославим, ибо они законно пострадав, победили противящегося врага, их святой помощью русские князья побеждают врагов, их память с радостью и любовью прославим, взывая: молите о нас Святую Троицу, умиротворить мир и спасти наши души.

Ин кондак благоверным князьям Борису и Глебу, во святом Крещении Роману и Давиду, на перенесение мощей

От гро́ба зна́мения показа́сте во стране́ Ру́сстей,/ яви́ся днесь благода́ть исцеле́ния/ всем, к вам, страстоте́рпцы, притека́ющим с ве́рою,/ Бори́се сла́вный со Гле́бом чу́дным./ Кре́пцы ве́рою, добропобе́днии му́ченицы, за Христа́ подъе́мше разли́чныя му́ки,/ и на мно́га ле́та сокрове́ни бы́ша ва́ши святи́и мо́щи,/ ны́не же явля́етеся от земли́,/ возсия́вше луча́ми, я́ко бога́тство многоце́нно,/ и в це́рковь Бо́жию че́стно носи́ми, архиере́й Бо́жиих дла́ньми./ Те́мже вопие́м вам:// ра́дуйтеся, кня́зи, ру́сстии засту́пницы.

Перевод: Из гроба вы показали в стране русской, явилась сегодня благодать исцеления всем, к вам, страстотерпцы, приходящим с верой, прославляемый Борис с удивительным Глебом. Крепкие верой, одержавшие победу мученики, за Христа претерпевшие различные мучения. На многие годы скрыты были ваши святые мощи, сейчас же являетесь из земли, воссияв лучами, как драгоценное богатство, и в Церковь Божию переноситесь руками Божиих архиереев. Потому взываем к вам: «Радуйтесь, князья, русские защитники».

Кондак благоверным князьям Борису и Глебу, во святом Крещении Роману и Давиду

Возсия́ днесь пресла́вная па́мять ва́ша,/ благоро́днии страстоте́рпцы Христо́вы, Рома́не и Дави́де,/ созыва́ющи нас к похвале́нию Христа́ Бо́га на́шего./ Тем притека́юще к ра́це моще́й ва́ших,/ исцеле́ния дар прие́млем моли́твами ва́шими, святи́и:// вы бо боже́ственнии вра́чеве есте́.

Перевод: Воссияла сегодня прославляемая память ваша, благородные Христовы, Роман и Давид, созывающие нас к прославлению Христа Бога нашего. Потому, приходя к с вашими, принимаем дар исцеления по вашим молитвам, святые, ибо вы божественные врачи.

Ин кондак благоверным князьям Борису и Глебу, во святом Крещении Роману и Давиду

А́ще и убие́ни бы́сте и во гробе́х положе́ни,/ но на Вы́шнее Ца́рство преидо́сте,/ о́ваго бо ко́пии насу́нуша,/ друга́го же, я́ко а́гнца незло́бива, ноже́м заре́заша,/ тем и кровь ва́ша бысть исцеле́ние ми́ру,// ве́рою призыва́ющим вас, святи́и, на по́мощь.

Перевод: Хотя и были убиты и положены в гробах, но пришли в , одного ибо копьем пронзили, другого же, как кроткого агнца, зарезали ножом, потому и кровь ваша стала исцелением мира - для всех призывающих вас, святые, на помощь.

Кондак благоверному князю Глебу, во святом Крещении Давиду

Днесь земля́ ублажа́ется, напи́вшися кро́ве твоея́,/ и храм освяща́ется, прии́м те́ло твое́,/ святы́й му́чениче кня́же Гле́бе./ Во́лею бо страда́ния твоя́ в ничто́же вмени́в,/ от моще́й твои́х, благоуха́ния испо́лненных,/ ве́рным подае́ши освяще́ние// и всему́ ми́ру ве́лию ми́лость.

Перевод: Сегодня земля ублажается, напившись кровью твоей, и храм освящается, приняв тело твое, святой мученик князь Глеб. Ибо добровольно мучения свои ни во что вменив, от мощей твоих, наполненных благоуханием, ты подаешь верующим освящение и всему миру великую милость.

Величание благоверным князьям Борису и Глебу, во святом Крещении Роману и Давиду

Велича́ем вас, страстоте́рпцы святи́и Бори́се и Гле́бе, и чтим честна́я страда́ния ва́ша, я́же за Христа́ претерпе́ли есте́.

Молитва благоверным князьям Борису и Глебу, во святом Крещении Роману и Давиду

О, дво́ице свяще́нная, бра́тие прекра́сная, до́блии страстоте́рпцы Бори́се и Гле́бе, от ю́ности Христу́ ве́рою, чи́стотою и любо́вию послужи́вшии, и кровми́ свои́ми, я́ко багряни́цею укра́сившиися и ны́не со Христо́м ца́рствующии, не забу́дите и нас су́щих на земли́, но я́ко те́плии засту́пницы, ва́шим си́льным хода́тайством пред Христо́м Бо́гом, сохрани́те ю́ных во святе́й ве́ре и чистоте́ неврежде́нными от вся́каго прило́га неве́рия и нечистоты́, огради́те всех нас от вся́кия ско́рби, озлобле́ний и напра́сныя сме́рти, укроти́те вся́кую вражду́ и зло́бу, де́йством воздвиза́емую от бли́жних и чу́ждых. Мо́лим вас, христолюби́вии страстоте́рпцы, испроси́те у Великодарови́таго Влады́ки всем нам оставле́ние прегреше́ний на́ших, единомы́слие и здра́вие, избавле́ние от наше́ствия иноплеме́нных, междоусо́бныя бра́ни, я́звы и гла́да. Снабдева́йте свои́м заступле́нием всех чту́щих святу́ю па́мять ва́шу во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Каноны и Акафисты

Канон первый страстотерпцам великим князьям Борису и Глебу

Песнь 1

Ирмос: М оря чермную пучину невлажными стопами древний пешешествовав, Израиль, крестообразныма Моисеовыма рукама Амаликову силу в пустыни победил есть.

Б огомудрая двоице, велицыи страдальцы, со святыми Троице предстояще, молитеся очищение мне даровати, вас похваляющему.

Б ожественное богатство исцелений и миро благовонное храм ваш, святии, в немже поем Христа Бога, вас прославльшаго.

Н езаходимаго Солнца в себе стяжавше, Христа Бога нашего, преславне Романе с Давидом, освятите нас, честную память вашу почитающих.

Богородичен: К расную, и избранную, и всечестную разумев Тебе, Божий, Пренепорочная, Сын Твой Сын бысть: сыны сотвори благодатию, Богородицу Тя чтущия.

Песнь 3

Ирмос: В еселится о Тебе Церковь Твоя, Христе, зовущи: Ты моя крепость, Господи, и прибежище, и утверждение.

В еселием веселится Христова Церковь в памяти вашей, святии, и Творцу вопиет: Ты моя, Господи, крепость, и прибежище, и утверждение.

Д облия венечники и страдальцы Христовы вси восхвалим светло, научившия нас Христу вопити: Свят еси, Господи.

Н и царства желания, ни пищи наслаждения, ни сребра и злата возжелеша, но Христу единому вопияху: Свят еси, Господи.

Богородичен: И збавляющаго человеки преслушания и лютаго падения, всему Виновнаго, Чистая и Всенепорочная, родила еси.

Кондак, глас 8.

Икос:

Седален, глас 1.

Песнь 4

Ирмос: В ознесена Тя видевши Церковь на Кресте, Солнце Праведное, ста в чине своем, достойно взывающи: слава силе Твоей, Господи.

Я ко два светила возсиявшая, просвещаете люди ваша, Богоносцы, но и ныне избавите нас врагов обстояния, да почитаем вас, с Богом заступление наше.

В рачевство неистощимое рака ваша показася, блаженнии, и пристанище небурное: вси бо, верою притекающии, обретаем от злых напастей избавление.

Л юбовию ко Христу привязаеми, тем и даров сподобльшеся страсти различныя исцеляти, сего ради ваше совершаем празднество, Богомудрии.

Богородичен: С едяй на престоле Херувимсте и превознесене, яко престол имый, на руку Твоею почив, Марие Богоневесто, препрославленный Бог.

Песнь 5

Ирмос: Т ы, Господи, мой Свет, в мир пришел еси, Свет Святый, обращаяй из мрачна неведения верою воспевающия Тя.

Н аста всечестный праздник и священное торжество славнаго Романа с Давидом, нося нам радость вечную, в нейже славим Господа, прославльшаго их.

Д обродетели украшени благолепием, светлый Романе с Глебом, страданием венчавшеся, врага же и брата посрамльше, за Христа приясте заколение.

С лышано бысть во всем мире честное и священное страдание ваше, и всяк язык возставляет славити Христа, вас прославльшаго.

Богородичен: П реста убо тление человека: Дева бо роди нетленно Бога Слова, паче естества и слова, и Дева паки пребысть.

Песнь 6

Ирмос: П ожру Ти со гласом хваления, Господи, Церковь вопиет Ти, от бесовския крове очищшися ради милости от ребр Твоих истекшею Кровию.

О иже светлый ваш праздник совершающих, блаженнии, молитеся, и отечество ваше хранити от враг ненаветно, и мирно строение даровати молитвами вашими.

Н ебеснаго Царствия рачителие бывше, блаженнии, Владыце Христу чистою совестию послуживше, и Тому предстояще, молитеся, спасти вас восхваляющих.

П рилепившеся Христу и на Него все упование возложивше, блаженнии, сего ради убиени бывше, вечно с Ним царствуете.

Богородичен: У сты, помыслом и сердцем, Пречистая, Тя, Богородицу, проповедаем: Тобою бо Богу примирихомся, отриновении преступлением первее праотца.

Кондак, глас 3.

В озсия днесь преславная память ваша, благороднии страстотерпцы Христовы, Романе и Давиде, созывающи нас к похвалению Христа Бога нашего. Тем, притекающе к раце мощей ваших, исцеления дар приемлем молитвами вашими, святии: вы бо Божественнии врачеве есте.

Икос:

Песнь 7

Ирмос: В пещи авраамстии отроцы персидстей, любовию благочестия паче, нежели пламенем, опаляеми, взываху: благословен еси в храме славы Твоея, Господи.

Б ожественная и пресветлая память ваша, яко Небо светозарное, показася, и яко солнце светоносно, просвещая без сумнения Христу вопиющия: благословен еси в храме славы Твоея, Господи.

К то не удивится и кто не воспоет и прославит верно преславных мученик Христовых, Бориса с Глебом, Христова ради смирения возненавидевших диадиму и царство?

М глу безбожия отгнавше, светло научиша люди своя чести в Троице Единаго Бога и усердно пети: благословен еси в храме славы Твоея, Господи.

Богородичен: В ышняго освященное Божественное селение, радуйся, Тобою бо дадеся радость, Богородице, вопиющим: благословена Ты в женах еси, Всенепорочная Владычице.

Песнь 8

Ирмос: Р уце распростер, Даниил львов зияния в рове затче; огненную же силу угасиша, добродетелию препоясавшеся, благочестия рачители, отроцы, взывающе: благословите, вся дела Господня, Господа.

П росиявши днесь пресветлая память ваша, блаженнии, верныя созывает на торжество, прославити терпения ваша, Христу же вопити: благословите, вся дела Господня, Господа.

Б огоявленнии и новии страдальцы Тебе, Христе, единаго возлюбиша и люди наставиша пети Тя, Творца всех: благословите, вся дела Господня, Господа.

П равды светильницы возсиявшии, украшени добротою мучения, просвещающе сердца верных, недуги отгонят от вопиющих верно: благословите, вся дела Господня, Господа.

Богородичен: И збавляя нас, возсия из Тебе Господь, Дево Чистая, Егоже моли, Владычице, просветити поющия Тя и обстояния избавити вопиющия: благословите, вся дела Господня, Господа.

Песнь 9

Ирмос: К амень нерукосечный от несекомыя горы, Тебе, Дево, краеугольный отсечеся, Христос, совокупивый разстоящаяся естества. Тем, веселящеся, Тя, Богородице, величаем.

И спещрени бывши Божественными добротами, страдании вашими к Богу востекосте, венцы победы от Него приемлюще, тем ваша певцы поминайте, да вас непрестанно величаем.

О Божественная двоице, самобратная и светозарная! Молитеся даровати очищение согрешений и прежде конца жития исправление, да вас непрестанно величаем.

О т млада возраста освяти вас Вседетель Бог и окормители изрядны плавающим в мори жития показа, тем согласно почитаем память вашу.

Богородичен: С паси мя, всех рождшая Избавителя, разори души моея облаки, Света облаче, Всесвятая Владычице, и сильна соделай на страсти, борющия мя.

Светилен.

Канон второй страстотерпцам благоверным князьям Борису и Глебу

Песнь 1

Ирмос: В оду прошед, яко сушу, и египетскаго зла избежав, израильтянин вопияше: Избавителю и Богу нашему поим.

Д аждь ми отпуст многих прегрешений моих, Спасе, премудрость мне подай, яко да песньми похвалю Тя, прославльшаго святыя Твоя.

В оспоем песнь, благочестивии, прославленных целомудренным смыслом, Романа славнаго и Давида благочестиваго купно славяще.

Д ар благодарства от Бога прияша оба, благородство душевное возлюбивше паче, целомудрием и добродетелию удобряющеся.

Богородичен: И збранную от родов всех достойно похвалим, вернии, Деву, воистину паче слова Бога Слова плотию рождшую.

Песнь 3

Ирмос: Т ы еси утверждение притекающих к Тебе, Господи, Ты еси Свет омраченных, и поет Тя дух мой.

В се помышление к Богу, мудрии, имуще, братнею любовию совокупльшеся, благочестно пожисте.

В ещи возненавидесте тленныя и мимотекущия и добродетели явистеся сосуди, славнии, от юности.

М лади убо телом, душами же купно святи, яко благочестиви, тем и искренно Бога возлюбисте.

Богородичен: Е дина Ты породила еси несказанно нетленная, тления воистину Потребителя и мир спасла еси.

Кондак, глас 8.

А ще и убиени бысте и во гробех положени, но на Вышнее Царство преидосте, оваго бо копии насунуша, другаго же, яко агнца незлобива, ножем зарезаша, тем и кровь ваша бысть исцеление миру, верою призывающим вас, святии, на помощь.

Икос:

П лотское богатство возненавидевше, славнии, благородство душевное яко Божие паче вожделели есте, Христа бо возлюбисте и всяко веселие мирское оплевасте и стремление страстей обуздасте, сосуди честнии Пресвятаго Духа явистеся, се бо враг, праведнии, завидя вашему целомудрию, мучителя вам убийцу брата воздвиже. Но все злосмешение и убийства разум на онаго же Божиим судом вскоре прииде, оружие секущее. Вы же, убиени, паче живете и, Небесное Царство имуще, чудотворите безпрестани, вас же Христос звезды светоносны показа и Руси вы похвала есте и утверждение, ваши гроби, яко безмезднии врачеве, предлежат стране нашей, к ним бо слепии приходяще верою, просвещаются; хромии, влекущеся, скачуще отходят; недужнии исцеляются и беснующиися бесов свобождаются. Вы князи князем, вы в напастех утешение и в темницах сущим свобождение. Но, о супрузи святии, Романе и Давиде, не престаните молящеся Христу, вечно сохранити Православную веру невредну в отечествии вашем.

Седален, глас 1.

И змлада Христа возлюбивше купно, братия честная, жизнь безстрастную стяжавше, славнии, целомудрие изволисте и пощение от страстей душевных и телесных, поспешение Божиею благодатию приемше, исцеляете вас поющия.

Песнь 4

Ирмос: Т ы моя крепость, Господи, Ты моя и сила, Ты мой Бог, Ты мое радование, не оставль недра Отча и нашу нищету посетив. Тем с пророком Аввакумом зову Ти: силе Твоей слава, Человеколюбче.

Ю ношески подвигшеся, Богоблаженнии, возрастом цвета и юностию, о сластех любве плотския попечения не иместе отнюд, Божественныя книги почитающе, тем и просвещшеся заповедьми Божественными, темнаго погубисте князя.

В семысленно отеческим последуя, яко мудр, стопам, блаженне, сревнителя имел еси добрым, Романе Богомудре, Давида, воистину приснопамятнаго: братия убо вкупе, благочестно совокуплени душами и телом, явистеся.

З аконы Божия от души возлюбивше, прозряще жизнь грядущую, смысл простирающе, святии, честь земную и власть возненавидесте и нетленное царство и славу умномудрии изменисте.

Богородичен: Г лаголом Твоим последующе, Непорочная, Блаженну Тебе именуем, христианстии вси роди, яко Бога рождшую воистину, а не мечтанием, совершенна обоими, Божества естеством и законом человечества.

Песнь 5

Ирмос: В скую мя отринул еси от лица Твоего, Свете Незаходимый, и покрыла мя есть чуждая тьма, окаяннаго, но обрати мя и к свету заповедей Твоих пути моя направи, молюся.

Я ко отца благочестива чада, любовию связана и того любяще, благочестия светлостию в России возсиявше, братия же паче возлюбленнии. Сего ради завистными стрелами искушени бысте.

Р азгневася братоубийца, яко Каин прежде, Святополк окаянный, явися же законопреступник и к зависти убийство приплете, сластию прельстився властолюбия. Темже отмщения праведнаго не убеже.

О т крове своея препруду носяще, преславнии, и Крест за скипетр в десную руку ныне имуще, сцарствовати Христу сподобишася Роман и Давид, воини Христовы непобедимии.

Богородичен: В ышшу Тя всех и святейшу чинов прославляем Небесных, яко дольная с Горними совокупившу, но, о Мати Божия, певцы Твоя посещающи, поганых уставляй шатания.

Песнь 6

Ирмос: О чисти мя, Спасе, многа бо беззакония моя, и из глубины зол возведи, молюся: к Тебе бо возопих, и услыши мя, Боже спасения моего.

Н ощи и тьмы сынове нарекошася противнии, в нощи тя, к Богу пение приносяща, копии сбодоша, ходатаи твоему венцу, Романе, Божественному бывше.

Я ко воистину сын подобник Бога воплощшагося, за убивающия тя тепле молился еси, святе, яко вторый мученик Христов великий Стефан, сего ради и с ним прославился еси.

Ю ношески храбрствовавше, мужески победиша лютаго ратоборца священный Роман купно с Давидом, делом и словом победители показашася и победный венец от Бога прияша славнии.

Богородичен: У ясняют пророчестии гласи Божию Родительницу, поем же Тя и мы, видяще сбытие честных прорицаний, девства воистину и чистоты вместилище.

Кондак, глас 3.

В озсия днесь преславная память ваша, благороднии страстотерпцы Христовы, Романе и Давиде, созывающи нас к похвалению Христа Бога нашего. Тем, притекающе к раце мощей ваших, исцеления дар приемлем молитвами вашими, святии: вы бо божественнии врачеве есте.

Икос:

Р азумное житие совершая, преблаженне, царским венцем от юности украшен, всебогатый Романе, власть велия был еси твоему отечеству, во всей земли Россиистей. Тем, видя твой успех, Христос Бог судом Своим на мучение тя призва, крепость тебе подав с Небесе, да победиши врага мужески с Давидом, братом твоим, пострадавшим с тобою: вы бо Божественнии врачеве есте.

Песнь 7

Ирмос: О т Иудеи дошедше, отроцы в Вавилоне иногда верою Троическою пламень пещный попраша, поюще: отцев Боже, благословен еси.

П реславно прослави Божественная благодать вас, прехвальнии, яко союз воистину братолюбия и благочестия, и светло научи вопити: благословен Бог отец наших.

О , мужества страстотерпец! О, чистоты крепости! О, разума непреклонна! яко уязвляеми вельми и закалаеми немилостивно явистеся страстоносцы велицыи, Романе и Давиде. Ихже восхвалим, вернии, вопиюще: благословен Бог отец наших.

П острадати Христа ради изволисте и сего ради возмездие от Бога обретосте, страсти и недуги от земных отгоняти, хвалящих и вопиющих: благословен Бог отец наших.

Богородичен: К апля Боготочная, Яже от Тебе рождшися, мир освятивша, Богородице Дево, каплю милости ми источи, освящающу души и помышления земных.

Песнь 8

Ирмос: С едмерицею пещь халдейский мучитель Богочестивым неистовно разжже, силою же лучшею спасены, сия видев, Творцу и Избавителю вопияше: отроцы, благословите, священницы, воспойте, людие, превозносите во вся веки.

Н е довольны бывше о убийстве окаяннии, но и телеса ваша небрегома повергше, не устыдешася благородия, но благодать Божия храняше я хранением Ангелов, с нимиже ликуете во веки.

Ч еловецы, иже тогда в горах лова ищуще, видеша свет, от твоего телесе сияющ, Богодохновенне Давиде, что видение? — друг другу глаголаху. Видевше же чудо, проповедаша всем, Христа хваляще, тебе сохраньшаго.

П ресвятая ваша память, освящающая мир, наста ныне, прехвальнии страстоносцы, в нюже молим получити ваше заступление, Романе и Давиде, Христа поющим во веки.

Богородичен: С вета сосуд, Чистая, бывши, просвети мя, в повелениих Света ходити ми поспеши, Всечистая, от чрева Твоего возсиявшаго и просветивша верных сердца, Егоже превозносим во веки.

Песнь 9

Ирмос: У жасеся о сем Небо, и земли удивишася концы, яко Бог явися человеком плотски и чрево Твое бысть пространнейшее Небес. Тем Тя, Богородицу, Ангелов и человек чиноначалия величают.

А ще и на земли положени бысте яко мертви,— но на Небесех прославляетеся с рабы Божиими. Тем дерзновения от Него сподобльшеся, славнии, нечистаго, верху стояща над гробом вашим, страхом огненным отгнасте, блаженнии.

З дравы творите болящия благочестивыя и хромым течение подаете, и послушествует здрав бывый у вашея раки, о двоице предивная! Тем и нам всем помощницы поспешни бываете свыше, уставляюще болезни и поганых шатания.

Б ожественная и светозарная воистину верста Романе и Давиде, добропобеднии страстоносцы, на Небеси ныне Троице Вседержавней предстоите, избавления просяще прегрешений лютых верно на земли память вашу торжествующим.

Богородичен: О , чудесе, пребольша ума, чудо велие воистину и преславно! Како вместися во утробу Твою Бог, никакоже вместимый? Егоже за хвалящии Тя благочестивно моли, Дево, от бед избавляти и от беззаконных язык всегда.

Светилен.

Я ко воистину пресветлии светильницы, всю вселенную просветисте верою, Богоприятне Романе с Давидом. Тем песньми воспоем возвеличившаго вас Христа Бога нашего.

Акафист святым благоверным страстотерпцам Борису и Глебу

Кондак 1

Избраннии чудотворцы и преславнии страстотерпцы Христовы, украсившии души своя добродетелию и прешедшии поприще временныя жизни в страсе Божии, молите Христа Бога, Егоже даже до крове возлюбили есте, да спасет от бед и напастей и вечныя смерти всех, с верою притекающих и с любовию зовущих к вам:

Икос 1

Ангельским чином радость сотворили есте, преславная двоице, целомудренный Борисе с кротким Глебом, житием своим, зане Христа ради преходящее царство земное оставльше, Господа от всея души возлюбисте. Сего ради и мы, благодаряще Бога, показавшаго в вас силу благодати Своея, с любовию вопием к вам:

Радуйтеся, яко вкупе со отцем своим, князем Владимиром, суетных богов уклонистеся; радуйтеся, яко к истинному Богу всею душею прилепистеся.

Радуйтеся, прекраснии цвети новопросвещенныя земли Русския; радуйтеся, пресветлыя звезды присносущаго света Христова в стране нашей.

Радуйтеся, чистоту душевную возлюбившии; радуйтеся, дом Духу Святому себе соделавшии.

Радуйтеся, святии страстотерпцы Борисе и Глебе, теплии о нас пред Богом молитвенницы.

Кондак 2

Видевше, яко в мире сем вся суете и тлению причастна, измлада Христа возлюбили есте, честная братие Борисе и Глебе, жизнь безстрастную стяжавше, славнии целомудрия рачителие. Темже от страстей душевных и телесных молитвами своими свободите почитающих вас и поющих Богу: Аллилуиа.

Икос 2

Разум свой просветив книжным учением, чтение Божественных писаний, наипаче же душеполезных повествований о страданиих мучеников, зело возлюбил еси, блаженне Борисе; имиже себе и брата твоего Глеба наставил еси, Господа Иисуса Христа со слезами моляше, да не увлекутся суетою мира сего, но да последуют стопам святых мученик, сего ради приимите от нас, святая братие, похвалы сицевыя:

Радуйтеся, путь правый в Царствие Небесное обретшии; радуйтеся, сим путем невозвратно шествовавшии.

Радуйтеся, разум свой в послушание веры предавшии; радуйтеся, сердцем своим единому Христу служити вожделевшии.

Радуйтеся, Российския земли удобрение; радуйтеся, всего мира пресветлии светильницы.

Радуйтеся, святии страстотерпцы Борисе и Глебе, теплии о нас пред Богом молитвенницы.

Кондак 3

Силою благодати Божия укрепляеми, крестным путем евангельским в житии вашем шестовали есте, благовернии Борисе и Глебе. Темже и нас молитвами вашими от всех козней лукаваго диавола укрепите, да непреткновенно возможем проити путем заповедей Божиих и выну воспевати: Аллилуиа.

Икос 3

Имуще пред умныма очима своима образ Христа Господа, усерднии подражателие Ему в житии вашем явистеся; получивше же от отца вашего, князя Владимира, во обладание грады Ростов и Муром, о насаждении в земли вашей веры Христовы и благочестия паче всего потрудистеся и правосудием, кротостию, смирением и милосердием к бедным любовь народа своего стяжали есте, доблии страстотерпцы Борисе и Глебе. Сего ради приимите и от нашего усердия к вам:

Радуйтеся, вернии ученицы Спасовы; радуйтеся, благочестия столпи непоколебимии.

Радуйтеся, родителей ваших с любовию почитавшии; радуйтеся, друг друга и братию свою искреннею любовию возлюбившии.

Радуйтеся, целомудрия ревнителие; радуйтеся, девства и чистоты хранителие.

Радуйтеся, святии страстотерпцы Борисе и Глебе, теплии о нас пред Богом молитвенницы.

Кондак 4

Бурею зависти и злобы одержимь брат ваш Святополк окаянный, страстию прельстився властолюбия, лиши вас земнаго царствия, святии Борисе и Глебе. Христос же безконечное Царство вам дарова, Емуже со ангельским воинством предстояще, молитеся спасти любовию поющия: Аллилуиа.

Икос 4

Слышав святый князь Борис, на реце Альте стоя с вои своими, о злом умышлении Святополка, яко хощет его убити, не емляше веры тому, не чаяше бо таковыя злобы от брата, обаче смущашеся мыслию и, печалию одержимь, вшед в шатер свой, со слезами моляшеся Христу Богу и Пресвятей Богородице и повеле иерею Утреню пети. Весть же приемь, яко приближашася уже убийцы, прилежнее нача молитися, да не поставит сего Господь Святополку во грех. И се внезапу нападоша нань убийцы, и копии прободоша его. Не по мнозе же времени, яко агнец непорочный, заклан бысть на реце Смядыни и блаженный Глеб. И тако предсташа святии братия вкупе в Небеснем Царствии Христу Богу, радующеся. Мы же, почитающе мученическую кончину их, усердно вопием:

Радуйтеся, в горних селениих со святыми мученики и со всеми святыми Пресвятей Троице предстоящии; радуйтеся, непрестающим веселием наслаждающиися.

Радуйтеся, яко богатство исцелений верующым изливаете; радуйтеся, яко от внезапныя смерти почитающих память вашу избавляете.

Радуйтеся, яко веселием духовным сердца наша исполняете; радуйтеся, яко предстательством вашим пред Богом печали и скорби наша утоляете.

Радуйтеся, святии страстотерпцы Борисе и Глебе, теплии о нас пред Богом молитвенницы.

Кондак 5

Боготечныя звезды явистеся, доблии страстотерпцы Борисе и Глебе, на заре христианства в стране нашей, богоугодным житием своим уверяюще соплеменники в спасительности православныя веры и научающе благодарне пети Богу: Аллилуиа.

Икос 5

Видевше, како святии братия Борис и Глеб, вожделевше будущих благ, паче же любве ради Христовы, царство земное и славу его ни во чтоже вмениша, никакоже противящеся закалающему их брату, и венцы мученическия получиша, песньми духовными людие российстии их прославляют и радостно зовут:

Радуйтеся, вселенныя заступницы; радуйтеся, стране нашея поборницы на враги.

Радуйтеся, маслины плодовитыя, в дому Божии возрастшии; радуйтеся, финиксы, добродетельми процветшии.

Радуйтеся, врачеве болящих и бесов прогонителие; радуйтеся, в бедах и скорбех призывающим вас с верою скории помощницы.

Радуйтеся, святии страстотерпцы Борисе и Глебе, теплии о нас пред Богом молитвенницы.

Кондак 6

Проповеди Христове о любви к ближним последуя, Георгий, верный слуга твой, Борисе, душу свою за тя положи; хотя телом своим прикрыти тя от врагов, вкупе с тобою убиен бысть. По мале же времени брат твой, благоверный князь Глеб, яко агня незлобив, от своего злаго раба заклание прият, и тако вы трие в Чертог Небесный внидосте, идеже со ангельскими чины Богу вопиете: Аллилуиа.

Икос 6

Возсияли есте, яко два светила на тверди церковней, святии страстотерпцы Борисе и Глебе, богоугодным житием своим и мученическою кончиною показующии нам путь к Незаходимому Свету Христу, темже молим вас тму неверия и развращения в стране нашей разгнати, да единомысленно вси взывают вам сице:

Радуйтеся, просветителя Российския страны, князя Владимира отрасли честныя; радуйтеся, корене правоверия ветви богонасажденыя, цвети благоухания процветшии.

Радуйтеся, яко во уделех своих Ростове и Муроме идолы потребили есте; радуйтеся, яко тму язычества тамо прогнали есте.

Радуйтеся, яко светом боговедения просвещаете помраченныя умы; радуйтеся, яко теплотою молитв ваших согреваете хладная сердца.

Радуйтеся, святии страстотерпцы Борисе и Глебе, теплии о нас пред Богом молитвенницы.

Кондак 7

Хотя явити новый источник благодати Своея, человеколюбец Господь нетление дарова честным мощем вашим, боголюбезная двоице, Борисе и Глебе, знаменми и чудесы прослави я. Мы же дивящеся в вас всемогуществу и благости Бога, вопием Ему: Аллилуиа.

Икос 7

Новаго Каина братоубийцу, Святополка победив благоверный князь Ярослав и уведев, яко многая знамения и чудеса от гробов ваших, святии страстотерпцы Борисе и Глебе, бывают, с радостию поведа о сем митрополиту Илариону и по благословению его созда в честь вашу церковь в Вышгороде, идеже поставлена быша честныя мощи ваша. Мы же, светло празднующе святую память вашу, со умилением зовем:

Радуйтеся, мученическими венцы увенчаннии на небеси; радуйтеся, дары чудотворений прославленнии на земли.

Радуйтеся, яко и прежде прославления вашего дивная знамения над гробом вашим являхуся; радуйтеся, яко столп огненный и свещи горящия тамо зряхуся.

Радуйтеся, яко тамо ангельская пения слышахуся; радуйтеся, яко при открытии мощей ваших благоухания церковь вся исполнися.

Радуйтеся, святии страстотерпцы Борисе и Глебе, теплии о нас пред Богом молитвенницы.

Кондак 8

Странники и пришельцы, по апостолу, явистеся на земли, боголюбезнии Борисе и Глебе, дольняя презирающе, горних взыскующе, все помышление к Богу имуще, братнею любовию совокупльшеся, благочестно пожисте. Темже и нам помозите вашими молитвами добродетельное житие возлюбити и пети Богу: Аллилуиа.

Икос 8

Всею душею и всем сердцем возлюбивше Христа и Церковь Его в жизни временней, братия блаженнии, и по преставлении вашем не оставляете во время благопотребно вразумляти преступающих закон евангельский и законы церковныя. Сего ради Церковь Святая ублажает вас сице:

Радуйтеся, Господеви, а не человеком угождавшии; радуйтеся, на стражи закона Христова стоящии.

Радуйтеся, во граде Дорогобужи жену некую, в праздник святителя Николая работавшую, разрушением храмины ея и изсушением руки наказавшии; радуйтеся, по триех летех с верою притекавшей ко святым мощем вашим жене той исцеление подавшии.

Радуйтеся, двух мужей в Вышгороде, в темницу неповинно заключенных, чудесно свободившии; радуйтеся, сим чудом великаго князя киевскаго Михаила-Святополка не предавати никогоже на казнь по клевете вразумившии.

Радуйтеся, святии страстотерпцы Борисе и Глебе, теплии о нас пред Богом молитвенницы.

Кондак 9

Всякия недуги исцеляти в земли Российстей дадеся вам благодать от Бога, якоже великомученик Георгий, во сне явлься некоему слепцу, поведа, послав его к вам; он же, пришед в Вышгород, пребываше дни некия при церкви вашей, усердно моляся, и получив прозрение, благодарне возопи Богу: Аллилуиа.

Икос 9

Вития многовещанныя не могут достойно восхвалити вас, страстотерпцы Христовы Борисе и Глебе, за любовь и милосердие ко всем человеком страждущим; вся бо страна наша исполнися славою чудес ваших, имже удивляющеся, с верою вопием вам:

Радуйтеся, яко всех, призывающих вас с верою, от различных недугов исцеляете; радуйтеся, яко вашими молитвами слепии прозреваху.

Радуйтеся, яко вашим ходатайством хромии и безнозии хождение получиша; радуйтеся, яко в Вышгороде отроку некоего мужа Мирона-огородника в сонном видении явистеся и крестным знамением сухую и скорченную ногу его здраву сотвористе.

Радуйтеся, во граде Турове инока Мартина, в тяжцей болезни суща, в келии яве посетившии и исцеление ему подавшии; радуйтеся, яко и всем труждающимся скории помощницы.

Радуйтеся, святии страстотерпцы Борисе и Глебе, теплии о нас пред Богом молитвенницы.

Кондак 10

Спастися хотяще от вечныя смерти, достоблаженнии Борисе и Глебе, души ваша украсили есте целомудрием, смирением, кротостию и прочими добродетельми и, прешедше поприще временныя жизни, венцев неувядаемых сподобистеся. И ныне, предстояще Престолу Господа славы, молитеся прилежно о чтущих память вашу и вопиющих Богу: Аллилуиа.

Икос 10

Стена и заступление, богомудрии угодницы Борисе и Глебе, есте Отечеству в годину скорби и нестроений и прибежище всем, с верою призывающим вас на помощь во всяких бедах и напастех, дерзновение бо велие имуще, святии, у Христа Бога помогати и спасати вопиющих вам таковая:

Радуйтеся, неисчерпаемии источницы Божественных исцелений; радуйтеся, реки чудес и дарований духовных.

Радуйтеся, яко сущим в бедах и напастех избавление подаете; радуйтеся, ослепленным владимирцем князем Мстиславу и Ярополку Ярославичем, в церковь вашу на Смядыни пришедшим, прозрение даровавшии.

Радуйтеся, Димитрию Донскому победити татарскаго царя Мамая помогшии; радуйтеся, благоверному князю Александру Невскому на помощь противу Велгера Свейскаго с небес явльшиися.

Радуйтеся, святии страстотерпцы Борисе и Глебе, теплии о нас пред Богом молитвенницы.

Кондак 11

Пение хвалебное и благодарственное приносим дивному во святых Своих Богу нашему, даровавшему Церкви Своей и стране Российстей дивных чудотворцев, священную двоицу Бориса и Глеба, иже ныне со ангельскими чины и со всеми святыми вопиют на небеси: Аллилуиа.

Икос 11

Светозарнии светильницы незаходимаго Солнца Правды Христа Господа явистеся, добропобеднии Борисе и Глебе, земли Российския покровителие и защитницы, ихже ныне священную память совершающе, во умилении душ и сердец вопием:

Радуйтеся, веселие и радование стране нашей; радуйтеся, крепости и забрала воинов христолюбивых.

Радуйтеся, Престолу Господа славы предстоящии; радуйтеся, зарею Трисолнечнаго Света озареннии.

Радуйтеся, яко отверзошася вам врата Едемская; радуйтеся, яко лицем к лицу Господа зрите.

Радуйтеся, святии страстотерпцы Борисе и Глебе, теплии о нас пред Богом молитвенницы.

Кондак 12

Благодать единения и братолюбия испросите у Бога Отечеству вашему, святии миротворцы Борисе и Глебе, да вси людие российстии возлюбят друг друга и единодушно исповедуют православную веру, воспевающе Христу, Спасителю нашему песнь: Аллилуиа.

Икос 12

Поюще добродетельное ваше житие, преисполненное нелицемерныя любве к Богу и ближним, мученическую кончину и славу на небеси и на земли по преставлении вашем, прилежно молим вас, блаженнии братие Борисе и Глебе: не возгнушайтеся нас грешных и недостойных, зовущих к вам:

Радуйтеся, Господеви верно послужившии; радуйтеся, светом и солию земли Российския явившиися.

Радуйтеся, добродетелем отца своего подражавшии; радуйтеся, вкупе с ним в радость Господа вшедшии.

Радуйтеся, сонму мученик сопричтеннии; радуйтеся, в лице российстих святых славою многою от Бога превознесеннии.

Радуйтеся, святии страстотерпцы Борисе и Глебе, теплии о нас пред Богом молитвенницы.

Кондак 13

О преславнии и пречуднии чудотворцы, святии страстотерпцы Борисе и Глебе, приимите от нас сие малое приносимое вам моление и вашими молитвами у Престола Божия утвердите в стране нашей мир и благочестие; Церковь святую сохраните от ересей и расколов и всех православных христиан оградите от враг видимых и невидимых, от неверия и развращения, от бед и скорбей, да благодарни суще, вопием спасителю Христу Богу нашему: Аллилуиа.

Этот кондак читается трижды, затем 1-й икос «Ангельским чином …» и 1-й кондак «Избраннии чудотворцы …».

Молитва первая

О двоице священная, братия прекрасная, доблии страстотерпцы Борисе и Глебе, от юности Христу верою, чистотою и любовию послужившии, и кровьми своими, яко багряницею, украсившиися, и ныне со Христом царствующии! Не забудите и нас, сущих на земли, но, яко теплии заступницы, вашим сильным ходатайством пред Христом Богом сохраните юных во святей вере и чистоте неврежденных от всякаго прилога неверия и нечистоты, оградите всех нас от всякия скорби, озлоблений и напрасныя смерти, укротите всякую вражду и злобу, действом диавола воздвизаемую от ближних и чуждих. Молим вас, христолюбивии страстотерпцы, испросите у Великодаровитаго Владыки всем нам оставление прегрешений наших, единомыслие и здравие, избавление от нашествия иноплеменных, междоусобныя брани, язвы и глада. Снабдевайте своим заступлением страну нашу и всех, чтущих святую память вашу, во веки веков. Аминь.

Молитва вторая

Святии страстотерпцы, боголюбивая двоице, благовернии князи Борисе и Глебе, измлада всею душею Христа возлюбившии, целомудрие, кротость, смирение и прочия добродетели стяжали есте и, яко Агнцы незлобивии, от брата своего неправедное убиение претерпели есте, чистыя своя души в благоприятную жертву Богу принесосте и от Него венцы нетленныя приясте, припадающе к честному образу вашему, молим вас в дусе сокрушенне и смиренне: вознесите своя усердныя молитвы ко Всемилостивому Спасу нашему, да подаст нам, чтущим святую память вашу, великия Своя и богатыя милости. Церковь Свою Святую да соблюдет от ересей и расколов, в чадех ея да оживет дух правыя веры и любве, дух ведения и благочестия, да дарует всем нам вся, яже к жизни временней и вечней потребная. Ей, святии страстотерпцы, ускорите на помощь к нам, якоже сроднику вашему благоверному князю Александру Невскому и избавите страну нашу от враг видимых и невидимых, от глада, огня, смертоносныя язвы, от всяких бед и напастей; разгоните облежащий ны мрак неверия и развращения, да мирно и благочестно поживем в веце сем и сподобимся христианския кончины и добраго ответа на Страшнем Суде Христа Бога, Емуже подобает честь и поклонение со Безначальным Его Отцем и Пресвятым Животворящим Его Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Случайный тест

Цитата дня

В грязном сердце Бог никогда не явится, злому сердцу никогда Бог не покажет Себя. Только чистые сердцем могут лицезреть славу Божию.

схиархим. Зосима (Сокур)

Борис и Глеб – первые святые, канонизированные Русской и Константинопольской церквями. Младшие сыновья равноапостольного , родившиеся до крещения Руси, явили религиозный и духовный подвиг. Они показали пример смирения и непротивления злу ради мира и добра.

На примере князей-страстотерпцев, принявших смерть и пожелавших разделить страдания Христовы, воспитаны первые поколения православных христиан.

Святые Борис и Глеб любимы и почитаемы русским народом. Благочестивые мученики показали, как надо принимать волю Божию, какой бы она ни была. Братьев причислили к лику святых страстотерпцев, и они стали покровителями Руси и небесными помощниками русских князей.

Детство и юность

При крещении младшим сыновьям великого князя Киевского дали имена Роман и Давид. В биографии братьев белыми пятнами остались даты их рождения. Матерью Бориса и Глеба, согласно Тверскому сборнику 1534 года, была «болгарыня» , дочь императора Византии Романа II. Нелетописные данные указывают иное имя – Милолика.

Бориса и Глеба воспитали благочестивыми христианами. Старшему Борису (девятый сын Владимира Святославича) дали хорошее образование. Молодой князь много времени проводил за чтением Святого Писания и преданий о житии и деяниях святых, желая «ходить их стопами». Юноша мечтал о духовном подвиге и обращался с молитвами к Всевышнему, чтобы тот удостоил чести положить жизнь во имя Христово.

По велению отца Борис женился и был посажен править Владимиром-Волынским на правом берегу Луги. Затем по воле князя Владимира сын поставлен княжить в Муроме на левобережье Оки, при этом находясь в Киеве.

При жизни великого князя, в 1010 году, Борис получил в подчинение Ростовский удел. Управляя землями, Борис позаботился о распространении православия среди подданных, насаждал благочестие и следил за праведным образом жизни у ближнего круга подчиненных, на которых смотрел народ.

Муром отошел в правление младшему брату Бориса – Глебу. Князь Глеб разделял взгляды старшего брата и любовь к христианству. Он походил на Бориса добросердечием и милосердием к обездоленным и больным. Примером для сыновей стал отец, великий князь Владимир, которого они любили и почитали.

Весной 1015 года великий князь Киевский лежал на смертном одре. У постели умирающего отца был Борис, любивший и почитавший Владимира «паче всехъ». Узнав о нападении на владения 8-тысячного печенежского войска, великий князь направил Бориса отразить вражескую навалу: Борис Владимирович, рьяный христианин, прославился и как опытный воин.

Борис отправился в поход, но печенегов не встретил: испугавшись, кочевники ушли в степи. В дороге молодой князь узнал о кончине отца. Смерть Владимира Святославича развязала руки старшим великокняжеским отпрыскам, сводным братьям Святополку и , метившим на Киевский престол.

Ранее Владимир жестко расправлялся со смутьянами, которые проводили свою политику и стремились к самостоятельности. Ярослава, отказавшегося платить Киеву дань, отец объявил мятежником и собрал дружину для похода на Великий Новгород, чтобы смирить раскольника. А приемный сын Святополк, прозванный Окаянным, по обвинению в заговоре на власть вместе с женой и пособниками заточен в темницу.

Кончина правителя открывала путь стремившимся к власти наследникам, и вышедший на свободу Святополк, пользуясь отъездом Бориса из столицы, занял Киевский престол. При жизни князь Владимир видел правопреемником Бориса, о чем знал Святополк. Раздав щедрые дары киевлянам, дабы склонить их на свою сторону, пасынок Владимира развязал кровавую борьбу против Бориса и Глеба, прямых конкурентов на престол.

Смерть

Дружина Бориса, сопровождавшая его в походе на печенегов, готова была идти на Киев и свергать Святополка, но князь отказался проливать кровь названного брата и отпустил войско домой. Святополк усомнился в благих намерениях Бориса и пожелал устранить конкурента.

Обстоятельством, которое подтолкнуло самозванца к кровавой расправе, стала любовь народа к молодому князю. Святополк отправил к Борису верных слуг, поручив убить наследника престола. Князя известили о намерениях коварного брата, но тот не захотел упреждать удар или скрываться.

Воскресным июльским днем, 1015 года, Борис Владимирович находился в шатре на берегу Альты. Он молился, зная, что его ждет смерть. Когда закончил молитву, покорно предложил подосланным убийцам совершить то, ради чего их послал Святополк. Тело Бориса пронзили несколько копий.

Слуги завернули окровавленное тело еще дышавшего Бориса и повезли его как доказательство князю, заказавшему убийство. Их встретили посланные Святополком варяги, направленные князем на подмогу убийцам. Увидев, что Борис жив, они добили его ударом кинжала в сердце. Усопшего доставили в Вышгород и под покровом ночи спрятали в храме .

В Муроме оставался Глеб, и Святополк понимал, что он может отомстить за убийство любимого брата. К нему тоже отправились убийцы, о чем Глеба предупредили гонцы из Киева. Но горевавший об умершем отце и жестоко убитом брате Глеб Владимирович последовал примеру Бориса: не поднял руку на Святополка и не развязал братоубийственную войну.

Святополк выманил Глеба из Мурома, где его могли защитить верные войска, и направил к нему дружинников, исполнивших кровавую миссию в устье реки Смядынь под Смоленском. Глеб по примеру старшего брата смирился со страшной участью и, не оказав сопротивления мучителям, безропотно принял смерть.

Христианское служение

Христианский подвиг братьев заключается в том, что они отказались отнимать жизнь и проливать кровь хоть и названного, но брата, ведь по канонам православия убийство считалось смертным грехом. Они сознательно стали страстотерпцами, положа жизнь на алтарь христианской любви. Борис и Глеб не нарушили постулат христианства, гласящий о лживости каждого, кто клянется в любви к Богу, но при этом ненавидит ближнего.

Святые Борис и Глеб – первые на Руси, кто показал своим примером христианское смирение. В ранее пребывавшей во мраке язычества Руси кровная месть возводилась в доблесть. Братья же продемонстрировали, что на зло нельзя отвечать злом, а остановить кровопролитие можно, только отказавшись отвечать тем же.

Верные христианскому учению, Борис и Глеб последовали его главному постулату, который гласит не бояться тех, кто убивает тело, ведь душа для них вне недосягаемости.

Как пишут историки того времени, Господь наказал властолюбивого и кровавого тирана. В 1019 году дружина братоубийцы была наголову разбита войском Ярослава Мудрого. Князь, которого современники прозвали Окаянным, спасся бегством в Польшу, но ни надежного пристанища, ни спокойной жизни на чужбине не нашел. В летописях говорится, что от могилы братоубийцы исходил смрад.

А на Руси, как пишут апокрифы, воцарился мир и затихли распри. Пролитая Борисом и Глебом кровь укрепила единство и остановила войны. Сразу после кончины началось почитание страстотерпцев. Службу Борису и Глебу составил Иоанн I, митрополит Киевский.

Ярослав Мудрый отыскал незахороненные останки Глеба и перевез их в Вышгород, где положил рядом с мощами Бориса. Когда храм сгорел, мощи святых братьев остались нетронутыми пламенем.

Сохранились свидетельства чудотворности святых мощей. Описано исцеление юноши из Вышгорода: братья явились подростку во сне и осенили больную ногу крестным знамением. Мальчик проснулся и пошел, не хромая.

Услышавший о чудесном исцелении больного, Ярослав Мудрый приказал возвести на месте явления отроку святых пятикупольный храм, который митрополит освятил в день убийства Бориса (24 июля) в 1026 году.

На Руси построены тысячи церквей и монастырей, названных именами святых, где совершаются богослужения. Иконам страстотерпцев поклоняются миллионы православных по всему миру.

Бориса и Глеба называют святыми, которые покровительствуют Руси, защищая ее от врагов. Святые являлись во сне перед Ледовым побоищем и , когда он в 1380 году сразился на Куликовом поле.

Описаны сотни случаев исцеления и других чудес, связанных с именами Бориса и Глеба. В истории образ братьев сохранился до наших дней. О святых мучениках, чье житие описано в сказаниях и апокрифах, написаны стихи и романы, сняты фильмы.

Память

• Память святых Бориса и Глеба празднуется три раза в году. 15 мая - перенесение их мощей в новую церковь-усыпальницу в 1115 году, которую построил князь Изяслав Ярославич в Вышгороде, 18 сентября - память святого князя Глеба, а 6 августа - совместное празднование святым
• В честь Бориса и Глеба был названы города Борисполь в Киевской области, Даугавпилс в 1657-1667 годах носил имя Борисоглебск, Борисоглебск Воронежской области, Борисоглебский поселок в Ярославской области, Борисоглебский поселок в Мурманской области

• О Борисе и Глебе написали Борис Тумасов («Борис и Глеб: Кровью отмытые»), Борис Чичибабин (стихотворение «Ночью черниговской с гор араратских…»), (стихотворение «Набросок», Леонид Латынин (романы «Жертвоприношение» и «Берлога»)
• В 1095 году частицы мощей святых князей были переданы в чешский Сазавский монастырь
• В армянском Четьи-минеях 1249 года включено «Сказание о Борисе и Глебе» под названием «История святых Давида и Романоса»