Главная / Люстры

Постышев биография. Павел Постышев — сталинский убийца. Постышев и Новогодняя ёлка

Павел Петрович Постышев (6 сентября 1887, г. Иваново-Вознесенск – 26 февраля 1939, г. Москва) - советский государственный и партийный деятель, публицист. Участник трёх российских революций. Один из руководителей борьбы за советскую власть в Восточной Сибири. Один из организаторов Красной гвардии. В 1917 член , член .

Родился в семье ткача. В 1904 вступил в Российскую социал-демократическую рабочую партию большевиков, после чего несколько раз был арестован, а в декабре 1912 года отправлен на вечное поселение в Иркутскую губернию. Во время гражданской войны он прошел путь от командира партизанского отряда до члена военного совета Восточного фронта. Именно тогда, по многим отзывам, о нем и сложилось мнение как о «несгибаемом большевике».

В 1923 Постышев был отозван с Дальнего Востока в распоряжение ЦК ВКП(б) и направлен для партийной работы на Украину. В течение последующих полутора десятилетий он дослужился до поста второго секретаря компартии Украины, и тогда же был избран секретарем ЦК ВКП(б).

Немногим известно, что в 1935 именно Постышев стал инициатором возрождения новогодней елки. На одном из заседаний Политбюро Павел Постышев вдруг неожиданно вспомнил о новогодних детских торжествах в Сокольниках в 1918, в которых участвовали Владимир Ленин и Надежда Крупская. Выслушав его рассказ, Иосиф Сталин заметил, что такой праздник советским детям тоже наверняка бы понравился.

После этого в декабре 1935 года в «Правде» была опубликована статья Постышева, в которой говорилось следующее:

«В дореволюционное время буржуазия и чиновники всегда устраивали на Новый год своим детям елку. Дети рабочих с завистью за этим подсматривали. Почему же наши школы, детские дома, ясли, пионерские клубы, дворцы пионеров лишают этого удовольствия ребятишек Советской страны? ».

Уже на другой день после этой публикации по всем городам СССР начали работать елочные базары.

Однако больше Постышев известен как один из активных организаторов сталинских репрессий, позднее сам ставший их жертвой.

1932-1933 годах Постышев, во время своей работы секретарем ЦК партии на Украине выступил инициатором завышенных зернопоставок из села. Уже вскоре после этой кампании на Украине и в южных районах России начался массовый голод. За рубежом это время получило название «голодомор». Допущенные перегибы в проведении продовольственной политики были настолько очевидны для центрального партийного руководства, что в 37 Постышева отозвали в Москву и направили в Куйбышев.

В Кубышеве Постышев развернул широкую кампанию по поиску врагов народа в Куйбышевской области, необыкновенно жестокой даже по меркам 1937 года. Порой эта работа принимала поистине параноидальные формы. В частности, он внимательно, через лупу, изучал иллюстрации в печатных изданиях, обложки тетрадей для школьников, этикетки различных товаров и так далее. Во всех этих изображениях Постышев регулярно находил контуры фашистской свастики или человеческого черепа, силуэты Бухарина, Каменева или Зиновьева, простреленную голову Кирова или другие проявления контрреволюционной деятельности.

Например, в областное управление НКВД от Постышева поступило следующее сообщение:

«На фотографии тов. Буденного, помещенной на первой полосе газеты «Волжская коммуна» от 20 сентября 1937 года, на его рукаве пятиконечная звезда имеет явно выраженную форму фашистской свастики ».

В середине 1937 года в магазинах Чапаевска и Сызрани вдруг не стало спичек, но проверка показала, что ящики с этим товаром штабелями лежат на складах. Торговые руководители объяснили, что продукция не отгружается в магазины по приказу Постышева, который при изучении спичечной этикетки нашел в линиях на ней отчетливый профиль Троцкого.

За то время, что Постышев руководил Куйбышевским обкомом (с июня 1937 по январь 1938 года), к уголовной ответственности привлекли 34540 человек. И около пяти тысяч расстреляли.

Такие массовые аресты и расстрелы, даже в условиях того времени, показались руководству страны неоправданно жестокими. В итоге несгибаемый большевик был арестован по обвинению во многих тяжких преступлениях. Он содержался в Бутырской тюрьме, а 26 февраля 1939 был расстрелян.

В 1956 решением Военной коллегии Верховного Суда СССР полностью реабилитирован, чему немало способствовала симпатия к нему со стороны Н. С. Хрущёва, который отзывался о нем как о «честном, принципиальном большевике ».

Награждён орденами Ленина, Красного Знамени.

В кроме бульвара именем Постышева названа школа №27.

Ссылки

Постышев Павел Петрович // Википедия
Несгибаемый большевик // Волжская коммуна

: Татьяна Семеновна Постоловская [Постоловские ] р. 1899 ум. 26 август 1938

22 май 1920 рождение ребёнка: Леонид Павлович Постышев [Постышевы ] р. 22 май 1920 ум. 1 сентябрь 2008

26 февраль 1939 смерть: Коммунарка , Московская область , РСФСР , СССР , расстрелян

Заметки

Сын ткача. В 1901 примкнул к революционному движению. В 1904 вступил в РСДРП, большевик. В 1906 член правления профсоюза ситцепечатников, член Ивановского городского комитета РСДРП. В апр. 1908 арестован и в 1912 отправлен на поселение в Иркутскую губернию.

В 1914-17 член Иркутского бюро РСДРП. Савг. 1917 зам. пред. Иркутского совета и с дек. 1917 член военно-революционного комитета, пред. Центрального бюро профсоюзов. С 1918 пред. Ревтрибунала, член Центросибири и его представитель в Дальневосточном СНК. Один из Организаторов "красного террора" в Сибири и на Дальнем Востоке, выделялся жестокостью даже среди большевиков. В 1920 уполномоченный ЦК РКП(6) по Хабаровскому краю. В 1921-22 уполномоченный правительства Дальневосточной республики (ДВР) по Прибайкальской области, в окт.-дек. 1921 член Военного совета Приамурского военного округа, в дек. 1921 - февр. 1922 - Восточного фронта ДВР, затем пред. Прибайкальского губисполкома. С апр. 1922 областной комиссар ДВР в Верхнеудинске. С авг. 1923 зав. организационно-инструкторским отделом Киевского губкома КП(б) Украины. Ссент. 1924 секретарь Киевского губкома (затем окружкома) партии. С 1925 кандидат, с 1927 член ЦК ВКП(б). С нояб. 1926 секретарь ЦК КП(б) Украины. С 13.7.1930 по 26.1.1934 секретарь ЦК ВКП(б) и член Оргбюро ЦК. С июля 1930 по янв. 1933 руководил отделом пропаганды и агитации и организационным отделом ЦК ВКП(б). В янв. 1933 направлен на Украину, где в это время свирепствовал голод, 2-м секретарем ЦК с задачей "безусловно выполнить план хлебозаготовок". С марта 1933 секретарь ЦК КП(б) Украины. Одновременно с янв. 1933 по июнь 1934 1-й секретарь Харьковского, с июля 1934 по янв. 1937 Киевского обкома партии. С 10.2.1934 кандидат в члены Политбюро ЦК. Главный инициатор репрессий против украинской интеллигенции (1932-37), которую обвинял в "национализме". Затем руководил погромом "националистических" кадров КП(б) Украины, член "тройки", выносивший смертные приговоры арестованным на основании фальсифицированных данных, а в ряде случаев и при полном их отсутствии. Именно благодаря ему репрессии приняли небывалый размах, были арестованы все секретари обкомов, большинство секретарей райкомов и т.д. Кроме того, это сопровождалось уничтожением сотен тысяч рядовых граждан. По предложению Постышева в 1936 Сталин вернул людям елку - новогодние праздники. В 1937 избран депутатом Верховного Совета СССР. 18.3.1937 снят с руководства Украиной и переведен секретарем Куйбышевского обкома ВКП(б). Прибыв в область, организовал беспрецедентную кампанию арестов: в области за время его "наместничества" были взяты 110 секретарей райкомов. Постышев - одна из наиболее одиозных личностей в партийном руководстве в 1930-х гг. 10.6.1937 на Куйбышевской партконференции Постышев, "анализируя методы вредительской работы врагов народа, отметил бездеятельность многих партийных органов. В области уже после проверки вскрыто и разоблачено большое количество врагов партии". "Чтобы изгнать врага, надо неизмеримо повысить бдительность", - заявил он. По воспоминаниям Н.С. Хрущева, "был добрым человеком, хотя иной раз допускал повышение тона, недопустимую грубость". На Пленуме ЦК (14.1.1938) выведен из состава Политбюро ЦК. В февр. 1938 исключен из ВКП(б) и 21.2.1938 арестован. 26.2.1939 приговорен к смертной казни. Расстрелян. В 1956 реабилитирован.

Мать Павла работала на красильных производствах иваново-вознесенских фабрикантов. Постоянно кашляла: сказывались больные лёгкие. В 1905 г. с сыном Павлом участвовала в революционном выступлении рабочих на реке Талке. Пострадала от казачьей нагайки, прикрыв собой сына. Навещала его во время ссылки в Сибирь. После Февральской революции 1917 г. приехала к нему в Иркутск, где он занимал крупные посты. В июле 1918 г., когда советская власть, включая ее сына, бежала из Иркутска, к которому подходил Колчак, осталась в городе.

26 февраля 1938 года снят со своих постов и арестован. Содержался в Бутырской тюрьме. Расстрелян 26 февраля 1939 года в Бутырской тюрьме, труп кремирован в Донском монастыре.

В 1956 году решением Военной коллегии Верховного Суда полностью реабилитирован, чему немало способствовала симпатия к нему со стороны Н. С. Хрущёва: тот несколько раз отозвался о нём положительно в Докладе на ХХ съезде КПСС как о «честном, принципиальном большевике».

В зарубежных источниках начиная с 1930-х годов, в частности, в северо-американской публицистике украинской диаспоры распространена оценка Постышева как главного исполнителя голодомора. С конца 80-х годов XX века она распространилась и на территории бывшего СССР.

По утверждению Службы безопасности Украины, Павел Постышев является одним из организаторов голодомора на Украине.

13 января 2010 года Апелляционный суд Киева закрыл дело о Геноциде на Украине в 1932-33 годах в связи со смертью обвиняемых, ч.1 ст.442 Уголовного кодекса Украины (Геноцид), преступление, которое согласно постановлениям ООН не имеет сроков давности.

Постышев разрешил устраивать детям новогодние елки, запрещенные большевиками как пережиток и суеверие. Это Павлу Петровичу с благодарностью вспоминали много лет спустя после того, как в 1939 году он был расстрелян. Позже рассказывали, что именно Постышеву принадлежала идея сноса Златоверхого Михайловского собора. Говорили, что Постышев предполагал снести также и Софийский собор, чтобы на освободившихся площадях соорудить нечто в высшей степени помпезное. Но поскольку Постышев оказался врагом народа, то Софию оставили в покое.

Несколько раз добрый Постышев велел открывать ворота на стадион «Динамо» для безбилетных мальчишек. С воплями восторга они рассаживались на свободных местах по трибунам и по деревьям.

И вот однажды, рассказывала мне мать, перед началом футбольного матча на стадионе появилась долговязая фигура Павла Петровича. С криками «Постыш приехал!» мальчишки посыпались с деревьев и бросились к нему. Мать рассказывала, что Постышев как былинка раскачивался среди моря мальчишечьих голов, гладя их нестриженые вихры.

А в деревнях сотни тысяч таких же мальчишек пухли и умирали от голода. Зато городским детям на Новый год зажигали елки, и партийный секретарь разрешал пускать на стадион безбилетных пацанов.

До всего ему было дело, до каждой мелочи (хотя товарищи по партии иногда и упрекали Постышева в излишней "демократичности"). Когда работал в Киеве первым секретарем обкома партии, пришел как-то в магазин: "Взвесьте мне макароны". Продавец: "Завернуть не во что - бумаги нет". Не долго думая, покупатель попросил ссыпать макароны в свою соломенную шляпу. На другой день во всех киевских магазинах уже была упаковочная бумага.

Когда одного за другим стали арестовывать друзей и соратников Постышева, он поехал к Сталину, чтобы за них заступиться. И тоже попал в немилость: "Ты не видишь врагов народа перед своим носом!" Опального Постышева перевели в Куйбышев, потом на пленуме ЦК вывели из состава Политбюро, исключили из партии. Его брата, отца Тамары, демобилизовали из армии, тоже исключили из партии, семью выселили из Киева.

Но Павел Постышев все еще верил в справедливость вождя: "Иван, не дури, Сталин прав, осуди в печати мое "незрелое" поведение". Отец Тамары отказался. Берия вызвал к себе на допрос жену Постышева Т.С. Постоловскую. Муж заступился и за нее. Но супруги со всей очевидностью поняли, что им грозит гибель - противостоять машине репрессий было невозможно.

Из военного летного училища они вызвали в Куйбышев старшего сына Леонида, убеждали отказаться от них, если арестуют. Сын не согласился.

Павел Постышев был расстрелян в стенах Бутырки, жену и сына Валентина расстреляли на пароходе, который вез их к месту ссылки, двух сыновей выслали на Колыму и Курильские острова. Только через двадцать лет они встретились в приемной у Хрущева и... не узнали друг друга.

Отношение к товарищу Сталину

ОТСТУПЛЕНИЕ ПО ПОВОДУ Л.П. ПОСТЫШЕВА И ИЖЕ С НИМ. Среди присутствующих на лекции был и Леонид Павлович Постышев, сын известного партийного деятеля Павла Петровича Постышева, уничтоженного Сталиным в во время чисток. Леонид Постышев в начале войны, прямо на фронте, был арестован и отправлен в лагерь. Его обвинили в том, что он хотел убежать к немцам: обвинение смехотворное по отношению к нему, преданнейшему сталинисту. В лагерь его доставили еле живого. Но лагерный медицинский работник, знавшая отца Леонида, выходила его. В лагере он работал нормировщиком и ухитрялся выкраивать время для занятия экономической теорией. В середине 50‑х годов Леонид был амнистирован. Возвратившись в Москву, он устроился на работу в Институт экономики АН СССР. Он активно включился в научную работу и параллельно заканчивал экономический институт.

Я познакомился с Леонидом Постышевым в 1957 г. при совместном обсуждении работы Л.В.Канторовича. Постышев с довольно общих натурфилософских позиций пытался развить трудовую теорию стоимости, которой он начал заниматься еще в лагере. Я уже не помню его аргументацию в пользу этой теории, но в ней были и оригинальные замечания. В последующие годы Постышев увлекся математической формализацией процессов ценообразования на основе традиционных экономических представлений. Он перешел для этого к своим единомышленникам в Институт электронных управляющих машин; там работал В.Д. Белкин. В конце 60-х годов Постышев возвратился в Институт экономики, а в начале 70-х годов перешел на работу в Академию общественных наук при ЦК КПСС. Дальше его судьбу я не знаю.

В научном отношении, мне кажется, Постышев мало примечательный человек. Свидетельство этому его претенциозная статья в журнале Коммунист в конце 60-х (или в начале 70-х годов), в которой под прикрытием кибернетики и математических терминов кроются консервативные маловразумительные экономические представления. После опубликования статьи Юрий Валентинович Овсиенко и я пробовали говорить с Постышевым. Он замыкался, когда ему задавали прямые вопросы, связанные с моделированием экономических процессов на основе трудовой теории стоимости.

Представляют интерес политические высказывания Постышева. Мне запомнился его рассказ о Сталине. В 1930-1934 гг. П.П. Постышев был секретарем ЦК ВКП(б), и семья жила в Москве. Леня Постышев в Большом театре сидел в правительственной ложе. Сталин довольно часто посещал Большой театр. Как-то в антракте он подошел к Леониду, потрепал его по голове, спросил, как он учится, и дал ему конфетку. Через несколько минут Леонид видел, как Сталин уже разговаривает с членами Политбюро, дипломатами и другого рода знаменитыми людьми. Рассказывал Постышев об этом факте с дрожью в голосе. (Конечно, мое ощущение от его рассказа – дело субъективное). Но любовь Леонида к Сталину, прозвучавшая в этом рассказе, меня поразила. Да к тому же, Леонид прямо мне сказал, что Сталин многого не знал. Виноваты в этом были Маленков, Ворошилов и другие члены Политбюро. Они, желая скрыть свое плохое руководство, старались не допускать к Сталину его отца, хотевшего сказать вождю всю правду о происходящем в стране. И все это мне рассказывалось в 1957 г., в период разоблачения Сталина, рассказывалось человеком не только лично пострадавшим от Сталина, но чьи родители были уничтожены, а брат вернулся из лагеря со сломанным позвоночником. Явно, это было искреннее мнение Леонида о Сталине.

Свои политические убеждения Леонид сохранял и в последующие годы, по крайней мере, он их придерживался еще в начале 70-х годов. Об этом свидетельствует следующий случай. Начну его изложение чуть издалека.

Одним из ведущих сотрудников в ЦЭМИ был Владимир Абрамович Маш. По окончании института Маш несколько лет работал начальником планового отдела в рыбном хозяйстве на Дальнем Востоке. Вернувшись в Москву, Маш короткое время проработал в Институте электронных управляющих машин. Вскоре после создания ЦЭМИ он перешел туда на работу. Маш был известен своими работами по экономико-математическим моделям размещения производства. При этом в своей работе он акцентировал внимание на улучшение вычислительных методов, много занимался решением конкретных задач.

Маш хорошо знал английский язык, что в то время довольно редко встречалось в среде экономистов. Он много лет собирал библиотеку английской литературы. Я и познакомился с Машем через одного нашего общего знакомого, Георгия Яковлевича Метта, которому довелось хранить английскую библиотеку Маша, когда тот уехал на работу на Дальний Восток.

И только пару слов о Метте. В конце 20-х годов (или в начале 1930-х) он написал роман. Горькому роман понравился. Роман был принят к печати и даже напечатан. Но в последний момент Метт понял опасность публикации этого романа – и ликвидировал тираж. Много лет потом Метт занимался организацией производства на машиностроительных предприятиях, вел активную работу в обществе машиностроителей и в 60-е годы умер в своей постели.

В начале 70-х годов Маш вынес свой доклад на «директорский семинар». Это был семинар, руководимый Н. П. Федоренко, на котором слушались научные доклады по результатам проведенных исследований. На этот семинар приглашались и сотрудники других институтов. Был среди них и Л. П. Постышев.

В докладе Маша была сделана попытка наметить новые подходы к развитию экономико-математического направления. Я уже не помню позитивных предложений докладчика. Что же касается его критики теории оптимального планирования, то, хотя в ней и были здравые элементы, но в целом она поражала своим крайним негативизмом. Доклад Маша вызвал много критических замечаний.

В числе выступавших был и Постышев. Он поддержал Маша весьма своеобразным образом. Постышев сказал, что Сталин, много сделавший для СССР, ошибочно был вынесен из мавзолея. Но в этой ошибке еще разберутся и вернут Сталину его величие. (С позиций политических событий, происходящих в России в начале XXI столетия, Постышев оказался пророком. И в прошлом были возвеличены Иван Грозный и Петр Великий, которые также негодными средствами добивались величия России). Так будет, сказал Постышев, и с оценкой работы Маша. Сейчас на Маша нападают, а потом разберутся и оценят. К сожалению, я не помню научных аргументов Постышева в пользу позиции Маша, но, кажется, никаких аргументов и не было. Была по преимуществу политическая патетика.

Выступление Постышева было неожиданным и весьма странным. Для большинства сидящих в зале идеи сталинизма были неприемлемы. Мы помнили цену, которую заплатила страна за сталинские успехи: десятки миллионов невинно погибших людей, разорение сельского хозяйства и т.п.

Я знаю и другие примеры того, как жертвы сталинского режима с восторгом вспоминали свои встречи со Сталиным.

Леонид Павлович Постышев. На седьмом километре тракта Ухта-Крутая в начале 50-х годов работал нормировщиком Леонид Постышев, сын Павла Петровича Постышева - бывшего секретаря ЦК ВКП(б) Украины, расстрелянного в 1940 году. Леонид был репрессирован как сын "врага народа". Реабилитирован в 1955 году. Проживает в Москве.

Сказка о возвращении новогодней елки

В мемуарах сына Постышева Леонида (впоследствии - старшего научного сотрудника Академии общественных наук при ЦК КПСС) история возвращения елки излагается как семейная легенда. Однажды летом 1935 года, вспоминает он, отец, обращаясь к детям, вдруг произносит странную фразу: «Что-то мы все-таки не додумали…» По словам сына, все насущные проблемы Постышев всегда обсуждал со своими детьми. На этот раз «чем-то недодуманным» оказалось запрещение елки. Леонид приводит речь отца, которая представляет собой вариант все той же заметки из «Правды». Однако здесь эти слова приобретают мемуарный характер: говорится уже не о каких-то абстрактных «детях рабочих, с завистью через окно посматривающих на елку», а о самом Постышеве и его сверстниках: «С какой завистью мы заглядывали в окна богатеев, где вокруг наряженной и обвешанной подарками елки водили хороводы буржуйские дети». Если верить мемуарам, Постышев серьезно обосновывает свое решение вернуть елку: теперь, когда появилась возможность дать детям рабочих радостный праздник, елку запретили как поповский предрассудок; однако при этом хорошего, веселого праздника для детей так и не придумали. Попы были умнее: они, несмотря на то что елка обряд языческий, не стали с ним бороться, а использовали в своих интересах. Постышев «подумал еще и сказал твердо: “Вот будет очередной пленум ЦК, выступлю и поставлю вопрос о том, чтобы вернуть нашим детям этот чудесный праздник”». Перед отъездом отца в Москву Леонид тяжело заболевает двухсторонним воспалением легких. Вернувшись с пленума, Постышев сразу же идет к сыну, ставит на тумбочку возле его постели маленькую елочку, включает вилку в розетку - и «засветилась десятком маленьких стеклянных свечек красивая искусственная елочка»: «Это подарок тебе и всем советским детям. С этого Нового года опять будет праздник елки!» Леонид моментально пошел на поправку: подаренная отцом елочка способствовала его выздоровлению. В семье так и говорили, что вылечили его не врачи, а елка.

В посвященном Постышеву романе Валерия Исаева «Соратник Сталина», вышедшем в 1999 году и написанном «по недавно рассекреченным документам архива ФСБ», легенда о человеке, подарившем елку советским детям, получает дальнейшее развитие. Здесь эпизод о елке развернут в пространное повествование и оформлен как самостоятельная новелла. Материалом, кроме все той же заметки в «Правде», послужили воспоминания о Постышеве, но главным стержнем повествования, судя по всему, явились мемуары сына, предоставившие автору почву для безудержной фантазии. Как пишет Исаев, незадолго до наступления1936 года Павел Петрович устраивает с детьми домашний «партактив», на котором ставит «проблему государственной важности» - о возвращении елки советским детям. На вопрос, как они предпочитают встретить Новый год - с елкой или без елки, дети, не задумываясь, дружно высказываются за елку. Тот же вопрос был задан и больному Леониду. Подросток отреагировал на него весьма скептически: «А кто вам ее разрешит, разбежались, она отменена как буржуйская забава, чуждая нам…» Отец молча наблюдает за детьми, но «в душе» он уже знает: «елка в стране будет!»

Выслушав мнение детей, отец делится с ними воспоминаниями о своем тяжелом детстве. В этих воспоминаниях сюжет «чужая елка» приобретает особенный драматизм: оказывается, маленький Павлик вместе со своими сверстниками, с завистью глядя в окна на елки в богатых домах, рисковал жизнью: «В такую же новогоднюю пору, перебравшись через высоченную изгородь господской усадьбы», они, дети рабочих, «подбирались к ярко освещенным окнам, за которыми горела огнями чудо-елка. Она будила воображение, влекла к себе»; «мальчишкам с рабочих прокопченных окраин Иваново-Вознесенска» казалось, что «со всех концов города была видна елка, которая могла стоить им жизни». Надо сказать, что даже в самых трагических рассказах о бедных «малютках», глядящих через окно на «чужую елку», никто и никогда не посягал на их жизнь. В худших случаях они тут же под окном просто замерзали.

Павел Петрович едет на пленум, где, согласно авторскому тексту, выступает с предложением об организации в стране новогодних детских елок. По возвращении домой он ставит у кровати больного сына, на выздоровление которого, по мнению врачей, уже не было никакой надежды, «крошечную искусственную елку». Леонид перестает кашлять и встает с постели: елочка спасает его, вылечив от тяжелой болезни, как это неоднократно бывало в традиционных рождественских рассказах о елке-спасительнице и исцелительнице: «Всем им казалось, что на всем белом свете рядом с елкой никто никогда болеть не будет, потому что счастьем тоже можно лечиться, оно сильнее профессоров и лекарств»

Так на основе опубликованной в «Правде» заметки была создана легенда о человеке, подарившем елку советским детям. В этой этиологической легенде, объясняющей существующий порядок, Постышеву приписывается роль «творца», «культурного героя», возвратившего людям утраченный ритуальный объект. Текст конструируется на основе определенного набора штампов и довольно ограниченной документальной информации. Процесс создания легенды показывает, каким образом происходит активизация архетипической структуры: вместо восстановления причинно-следственного процесса (почему елка была разрешена) создается повествование о «начале» или «восстановлении» явления (в данном случае - елки) и о герое, который как бы явился его «творцом».

Факт выступления Постышева на декабрьском пленуме ЦК ВКП(б) 1935 года о «реабилитации» елки никакими документальными свидетельствами не подтверждается. Да и вообще трудно себе вообразить обсуждение на пленуме ЦК вопроса такого уровня. Но, как говорится, нет дыма без огня. Некоторые сведения о том, что происходило в Москве в те декабрьские дни, сохранились.

«Не помню года и тем более месяца, но вот однажды позвонил мне Сталин и говорит: “Приезжайте в Кремль. Прибыли украинцы, поедете с ними по Москве, покажете город”. Я тотчас приехал. У Сталина были Косиор, Постышев, Любченко. <…> “Вот они, - говорит Сталин, - хотят посмотреть Москву. Поедемте”. Вышли мы, сели в машину Сталина. Поместились все в одной. Ехали и разговаривали. <…>

Постышев поднял тогда вопрос: “Товарищ Сталин, вот была бы хорошая традиция и народу понравилась, а детям особенно принесла бы радость - рождественская елка. Мы это сейчас осуждаем. А не вернуть ли детям елку?” Сталин поддержал его: “Возьмите на себя инициативу, выступите в печати с предложением вернуть детям елку, а мы поддержим”. Так это и произошло. Постышев выступил в “Правде”, другие газеты подхватили идею».

Описанное здесь событие (если оно и вправду имело место), датировку которого Хрущев запамятовал, могло состояться в декабре 1935 года. Вскоре в «Правде» и появилась заметка Постышева. Другие газеты «подхватили» его идею, и в три дня, оставшиеся до наступления Нового года, «в школах, детских домах, в дворцах пионеров, в детских клубах, в детских кино и театрах», как и «рекомендовалось» в заметке, елки были организованы. В срочном порядке было налажено производство елочных украшений, свечей и электрических лампочек; в окрестностях городов было вырублено много тысяч деревьев, для детей были подготовлены подарки - памятные всем нам новогодние пакеты со сластями. Елка была возвращена. Ее возвращение стало убедительным подтверждением знаменитой фразы Сталина «Жить стало лучше, товарищи. Жить стало веселее». Фраза эта была произнесена на I Всесоюзном совещании стахановцев, состоявшемся незадолго до описываемых нами событий - 17 ноября 1935 года. В том же 1935 году была написана и «Песня советских школьников» на слова Виктора Гусева, цитата из которой «За детство счастливое наше / Спасибо, родная страна!» на долгие годы стала лозунгом, внушаемым советским детям.

А через год, веселясь вокруг разукрашенного дерева, уже мало кто вспоминал недавний запрет на елку. Мало кто думал и о том, что разрешенная народу елка выступала теперь в новом качестве - не как рождественская, а как новогодняя - и что на ее верхушке теперь горит не вифлеемская звезда, когда-то приведшая волхвов к Младенцу Христу, а символ советской власти - красная пятиконечная звезда. Непременным атрибутом детских новогодних праздников, наряду с елкой, становится портрет Сталина. Ведь именно к нему дети должны были испытывать чувство благодарности за елку, за наступление Нового года и вообще - за счастье жить в Советской стране: «Мы весело пляшем / У елки большой. / На родине нашей / Нам так хорошо! <…> Мы весело пляшем, / Мы звонко поем, / И песенку нашу / Мы Сталину шлем». Роль Павла Петровича Постышева в деле «реабилитации» елки уже к следующему, 1937 году, была предана забвению. Да и самому ему в это время было уже не до елки. До предъявления ордера на его арест оставалось менее года…

Организатор голода 1932-1933 гг

Починаючи з 2008 року Служба безпеки України почала оприлюднювати списки осіб, причетних до здійснення Голодомору в Україні в 1932-1933 роках. За словами директора архіву СБУ Володимира В"ятровича, для встановлення цих осіб широко застосовуються партійні документи, аби визначити відповідальних за Голодомор вже на районному рівні.

22 травня 2009 року Служба Безпеки України порушила кримінальну справу за ознаками злочину, передбаченого частиною 1 статті 442 Кримінального кодексу України по факту здійснення Геноциду в Україні у 1932-1933 роках, від якого загинули мільйони людей. У листопаді було названо звинувачених по справі, першим з яких фігурував Йосип Сталін. 5 січня 2010 року президент України Віктор Ющенко заявив, що Генеральна прокуратура України передала справу до суду. 12 січня 2010 року Київський апеляційний суд почав розгляд справи. Суд визнав, що Сталін, Молотов, Каганович, Постишев, Косіор, Чубар та Хатаєвич вчинили злочин геноциду, передбачений частиною 1 статті 442 Кримінального кодексу України (геноцид), який відповідно до Конвенції ООН від 26 листопада 1968 року не має терміну давності, та закрив кримінальну справу на підставі пункту 8 частини 1 статті 6 Кримінально-процесуального кодексу України, у зв"язку з їхньою смертю.

Станислав Косиор - поляк, родился в 1889 году в городе Венгрув, Седлецкая губерния. Ныне это территория Польши.

Влас Чубарь - украинец, выходец с территории, которая сейчас называется Донбассом. На Украине ему стоят памятники!

А вот насчет виновности третьего, Павла Постышева у меня есть некое сомнение. Дело в том, что в 1930-1933 гг. Павел Петрович был секретарем ЦК ВКП(б), то есть работал в Москве. На Украину он вернулся только в начале 1933 года, когда ни лучше, ни хуже голодающим сделать уже не мог. Поскольку украинские историки считают, что Голодомор прокатился по УССР зимой-весной 1932-1933 гг., обвинять Постышева в этом некорректно. Я думаю, что из Москвы он был направлен в УССР именно для устранения последствий жуткого голода, но никак не для "развязывания".

Давайте посмотрим, кто же был предшественником Постышева на посту ЦК КП(б) УССР в те годы. Снова откроем Википедию, смотрим. Оказывается, им был Мендель Маркович Хатаевич, еврей, родившийся в Гомеле в 1893 году. По профессии зубной техник. В 1932 г. - член Политбюро ЦК КП(б) УССР. То есть, если уж делить вину на Голодомор "на троих", третьим должен быть именно Хатаевич, а не Постышев.

И Хатаевич, и Постышев, и Косиор, и Чубарь - арестованы и расстреляны в 1937-1940 гг. В общем, по делам их им воздалось.

Непонятно другое, почему если "официальные" "виновники" Голодомора - поляк, еврей и украинец, в Голодоморе виноваты "москали", т.е. русские? Пусть Ющенко предъявляет претензии в геноциде Варшаве, Тель-Авиву... и своим же щирым та свидомым "братям".

29 января - 17 марта Предшественник: Мендель Маркович Хатаевич Преемник: Мендель Маркович Хатаевич

Первый секретарь Киевского обкома ВКП(б)

10 июня - 16 января Предшественник: Николай Нестерович Демченко Преемник: Сергей Александрович Кудрявцев

Первый секретарь Харьковского обкома ВКП(б)

29 января - 5 июня Предшественник: Роман Яковлевич Терехов Преемник: Николай Нестерович Демченко Рождение: 6 (18) сентября (1887-09-18 )
Иваново-Вознесенск , Владимирская губерния , Российская империя Смерть: 26 февраля (1939-02-26 ) (51 год)
Коммунарка , Московская область , РСФСР , СССР Партия: КПСС с 1904 года , исключён , восстановлен (посмертно) Награды:

Па́вел Петро́вич По́стышев (6 сентября года - 26 февраля 1939 года , расстрелян) - советский государственный и партийный деятель, партийный пропагандист и публицист, один из организаторов сталинских репрессий . Расстрелян 26 февраля года. После смерти Сталина реабилитирован. Инициатор создания светского праздника «Новый год » взамен праздника Рождества Христова в 1935 году.

Биография

Родился 6 сентября 1887 года в Иваново-Вознесенске в семье ткача. Член РСДРП(б) с 1904 года .

В 1906 году член правления профсоюза ситцепечатников, член Ивановского городского комитета РСДРП. В апреле 1908 года арестован и в 1912 году отправлен на поселение в Иркутскую губернию . В 1914-1917 годах член Иркутского бюро РСДРП .

С августа 1923 года зав. организационно-инструкторским отделом Киевского губкома КП(б) Украины. С сентября 1924 года секретарь Киевского губкома (затем окружкома) партии. С 1925 года кандидат, с 1927 года член ЦК ВКП(б). С ноября 1926 года - секретарь ЦК КП(б) Украины. В 1930-1933 годах - секретарь ЦК ВКП(б), с 1932 по 1.1933 заведующий Организационно-инструкторским отделом ЦК ВКП(б). Затем второй секретарь ЦК КП(б) Украины. Как отмечает историк Юрий Шаповал , назначение Павла Постышева вторым секретарём ЦК КП(б)У с сохранением должности секретаря ЦК ВКП(б) явилось следствием постановления ЦК ВКП(б) от 24 января 1933 года, сурово осуждавшем украинскую парторганизацию за невыполнение плана хлебозаготовок .

Семья

Жена - Постоловская Татьяна Семеновна. Арестована одновременно с мужем, расстреляна 26 августа 1938 года.
Сыновья - Валентин, Леонид и Владимир. Репрессированы.

Голод на Украине

13 января 2010 года, при президенте Викторе Ющенко , Апелляционный суд Киева закрыл уголовное дело о голодоморе на Украине в 1932-33 годах в связи со смертью обвиняемых .

Память

В 1935-1938 гг. город Покровск Донецкой обл. назывался Постышево.

В городах России, Украины и Казахстана есть улицы имени Постышева.

Улица Постышева - улица в г. Биробиджане.
Улица Постышева - улица в г. Владивостоке.
Улица Постышева - улица в г. Находке Приморского края.
Улица Постышева - улица в г. Иванове.
Улица Постышева - улица в г. Липецке (Дачный).
Улица Постышева - улица в г. Нижнем Новгороде.
Улица Постышева - улица в г. Хабаровске.
Улица Постышева - улица в г. Челябинске.
Бульвар Постышева в г. Иркутске.

Улица Постышева - улица в г. Волчанске, Харьковская область.
Улица Постышева - улица в г. Донецке.
Улица Постышева - улица в г. Харцызске.
Улица Постышева - улица в г. Суходольске.
Улица Постышева - улица в г. Конотоп, Сумской области

Казахстан

Улица Постышева - улица в г. Алматы.
Улица Постышева - улица в г. Усть-Каменогорске.

Кроме того:

Постышев в кинематографе

«Пароль не нужен » - советский фильм 1967 года, в роли Постышева - Михаил Фёдоров;
«Сибирский дед » - советский фильм 1974 года, в роли Постышева - Пётр Колбасин ;
«Исаев » - российский сериал 2009 года, в роли Постышева - Андрей Смоляков .

Напишите отзыв о статье "Постышев, Павел Петрович"

Примечания

Литература

Постышев П . Из прошлого. Киев, 1935; М., 1936.
Марягин Г. А. Постышев. - М.: Молодая гвардия, 1965. - (Жизнь замечательных людей).

Ссылки

Постышев Павел Петрович - статья из Большой советской энциклопедии . (рус.)
(рус.)

Отрывок, характеризующий Постышев, Павел Петрович

– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j"avoue que votre victoire n"est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l"autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C"est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l"Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l"u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.

На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l"homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d"alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l"Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n"ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l"intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d"or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.

На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.

Па́вел Петро́вич По́стышев (6 сентября 1887 - 26 февраля 1939) - советский государственный и партийный деятель, организатор масс, партийный пропагандист и публицист.

Член РСДРП(б) с 1904 года. Выслан в Сибирь. Один из руководителей борьбы за Советскую власть в Сибири.

С 1926 года - секретарь ЦК КП (б) Украины. В 1930-1933 годах - секретарь ЦК ВКП (б), затем снова секретарь ЦК КП(б) Украины. 28 декабря 1935 года по инициативе Постышева была восстановлена традиция новогодней ёлки (ранее ёлка была запрещена как «буржуазный пережиток»).

Кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б) с 1934 года. С 1937 года - секретарь Куйбышевского обкома ВКП (б). На этой должности приобрёл печальную известность массовым поиском «врагов народа», а также кампаниями по поиску с лупой «фашистских символов» на школьных тетрадях, пищевых продуктах и т. д.:

Затем в августе, перед началом учебного года, в ряд районов перестали поступать школьные тетради. И уж совсем неожиданностью для всех стало изъятие из продажи в продовольственных магазинах любительской колбасы. Оказалось, какой-то доброжелатель сообщил Постышеву, что на разрезе колбасы, в ее середине, отчетливо проступают контуры фашистской свастики. По поводу всех этих фактов на пленуме Фрунзенского райкома ВКП(б) областного центра Постышев высказался так: «Я предлагаю прокуратуре и НКВД посадить человек 200 торговых работников, судить их показательным судом и человек 20 расстрелять».

26 февраля 1938 года снят со своих постов и арестован. Содержался в Бутырской тюрьме. Расстрелян 26 февраля 1939 года в Бутырской тюрьме - стрелял Василий Блохин , труп кремирован в Донском монастыре.

В дореволюционное время буржуазия и чиновники буржуазии всегда устраивали на Новый год своим детям ёлку. Дети рабочих с завистью через окно посматривали на сверкающую разноцветными огнями ёлку и веселящихся вокруг неё детей богатеев. Почему у нас школы, детские дома, ясли, детские клубы, дворцы пионеров лишают этого прекрасного удовольствия ребятишек трудящихся Советской страны? Какие-то, не иначе как «левые» загибщики ославили это детское развлечение как буржуазную затею.

Следует этому неправильному осуждению ёлки, которая является прекрасным развлечением для детей, положить конец. Комсомольцы, пионер-работники должны под Новый год устроить коллективные ёлки для детей. В школах, детских домах, в дворцах пионеров, в детских клубах, в детских кино и театрах - везде должна быть детская ёлка! Не должно быть ни одного колхоза, где бы правление вместе с комсомольцами не устроило бы накануне Нового года ёлку для своих ребятишек. Горсоветы, председатели районных исполкомов, сельсоветы, органы народного образования должны помочь устройству советской ёлки для детей нашей великой социалистической родины. Организации детской новогодней ёлки наши ребятишки будут только благодарны. Я уверен, что комсомольцы примут в этом деле самое активное участие и искоренят нелепое мнение, что детская ёлка является буржуазным предрассудком. Итак, давайте организуем весёлую встречу Нового года для детей, устроим хорошую советскую ёлку во всех городах и колхозах

В зарубежных источниках начиная с 1930-х годов, в частности, в северо-американской публицистике украинской диаспоры распространена оценка Постышева как главного исполнителя голодомора. С конца 80-х годов XX века она распространилась и на территории бывшего СССР.

Отрезки истории нашей страны мы часто называем по имени того или иного государственного деятеля, который в устах народа уже давно стал символом своего времени. И если мы говорим «сталинская эпоха», то видим за этими словами страшный вал политических репрессий, вершиной которых считаются трагические события 1937-1938 годов.

Как Павел Постышев терроризировал Куйбышевскую область?

Конечно же, в каждом регионе страны у власти тогда стоял вождь местного масштаба, ответственный за исполнение указаний «сверху». Как это часто у нас бывает, эти мелкие «наполеончики» в своем служебном рвении порой оказывались намного жестче самого «отца народов». Для нашего региона такой фигурой стал первый секретарь обкома ВКП(б) Павел Постышев.

Павел Петрович Постышев родился 6 сентября 1887 года в городе Иваново-Вознесенске Владимирской губернии в семье текстильщика. Работать начал в 12 лет учеником красильщика на ситцевой фабрике. В 1904 году вступил в РСДРП(б), после чего несколько раз был арестован, а в декабре 1912 года отправлен на вечное поселение в Иркутскую губернию. Во время гражданской войны он прошел путь от командира партизанского отряда до члена военного совета Восточного фронта. Именно тогда, по многим отзывам, о нем и сложилось мнение как о «несгибаемом большевике». В 1923 году Постышев был отозван с Дальнего Востока в распоряжение ЦК ВКП(б) и направлен для партийной работы на Украину. В течение последующих полутора десятилетий он дослужился до поста второго секретаря компартии Украины, и тогда же был избран секретарем ЦК ВКП(б).

Многим известно, что в 1935 году именно Постышев стал инициатором возрождения в нашей стране главной новогодней традиции. Речь идет об украшении елки. До этого в период кампании по борьбе с религией новогодняя елка считалась символом христианского Рождества и автоматически попала в разряд запрещенных атрибутов мракобесия. Но на одном из заседаний Политбюро Павел Постышев вдруг неожиданно вспомнил о новогодних детских торжествах в Сокольниках в 1918 году, в которых участвовали Владимир Ленин и Надежда Крупская. Выслушав его рассказ, Иосиф Сталин заметил, что такой праздник советским детям тоже наверняка бы понравился. После этого в декабре 1935 года в «Правде» была опубликована статья, в которой говорилось следующее: «В дореволюционное время буржуазия и чиновники всегда устраивали на Новый год своим детям елку. Дети рабочих с завистью за этим подсматривали. Почему же наши школы, детские дома, ясли, пионерские клубы, дворцы пионеров лишают этого удовольствия ребятишек Советской страны?».
Уже на другой день после этой публикации по всем городам СССР начали работать елочные базары, где граждане по низким ценам могли приобрести пушистую красавицу к новогоднему празднику. Тогда же громадная ель, специально привезенная из подмосковного лесхоза, была установлена в Колонном зале Дома Союзов в Кремле.

Враги под лупой

Однако на Украине в те же самые годы о Постышеве шла совсем иная слава. Вслух об этом не говорили, но все знали, что в 1932-1933 годах он выступил инициатором завышенных зернопоставок из села. Уже вскоре после этой кампании на Украине и в южных районах России начался массовый голод. Конечно же, определенную роль в этой трагедии сыграли и неблагоприятные климатические условия тех лет, однако основной причиной голода сегодняшние историки считают непомерные хлебные поборы с крестьян, у которых по указанию Постышева порой изымалось все зерно подчистую, вплоть до семенного фонда. По некоторым оценкам, это привело к гибели в масштабах всей страны свыше 3 млн человек.

70 лет назад, в разгар голодомора, был принят ряд решений, определивших развитие Украины на много десятилетий вперед. Подчинившись «повелительной необходимости», определенной Кремлем, бросив миллионы человеческих жизней в жертву Молоху голода, тогдашние руководители Украины не избежали критики в свой адрес. Необходимо было объяснять, почему возник голод. У Москвы была своя версия: там решили списать все на «скрытых врагов» и «украинских буржуазных националистов», в том числе и в высших руководящих эшелонах. Разворачивалась грандиозная антиукраинская акция. Усиливая политический террор, сталинское руководство сворачивало политику «украинизации». Это была решающая фаза покорения «украинизированной» самими большевиками Украины, ликвидация того «националистического» потенциала, который, по замыслу организаторов холокоста, уже никогда не сможет после этого возродиться.

«ВТОРОЙ ПЕРВЫЙ СЕКРЕТАРЬ»

1933 год начался для партийно-государственной номенклатуры с больших неприятностей. 24 января было принято постановление ЦК ВКП(б), которым украинская парторганизация сурово осуждалась за то, что не выполнила план хлебозаготовок. Это постановление вызвало серьезные кадровые изменения среди руководителей УССР. Наиболее существенным из них было назначение Павла Постышева вторым секретарем ЦК КП(б)У. Одновременно он остался секретарем ЦК ВКП(б).

«Второй первый секретарь» - так называли в партийно-правительственных кулуарах Постышева, поскольку у него были большие полномочия от Сталина - в случае необходимости мог советоваться с ним непосредственно, обходя тогдашнего первого секретаря ЦК КП(б)У Станислава Косиора. Поскольку упомянутое постановление содержало негативные оценки деятельности работы парторганизации Украины, вскоре стало понятно, что Постышев приехал для «наведения порядка». С ним прибыла в Украину и его «команда», прочие большевистские функционеры. Вот как говорил об этом через год, в январе 1934 года, на открытии ХII съезда КП(б)У Григорий Петровский: «Указания товарища Сталина, большая материальная помощь со стороны Центрального Комитета Всесоюзной коммунистической партии и правительства колхозам, присылка нам испытанных большевиков товарищей Хатаевича, Вегера, Попова, Балицкого и особенно Павла Петровича Постышева помогли нам ликвидировать отставание и прорыв в сельском хозяйстве, исправить допущенные ошибки и перегибы в проведении ленинской национальной политики».

Кстати отмечу, что до сих пор в Украине и за ее пределами нет работ, которые бы освещали роль Постышева в руководстве карательными в том числе, и прежде всего антиукраинскими акциями. Тем временем очень многие документы свидетельствуют, что эта роль была одной из ключевых и что для этого сталинского посланца в борьбе с «украинскими националистами» мелочей не было. Например, 28 марта 1934 года он пишет шефу ГПУ УССР Балицкому записку такого содержания: «Всеволод Аполлонович! Надо обязательно семьи арестованных контрреволюционеров националистов выгнать из квартир и обязательно выселить их из пределов Украины на север. С работы членов семей арестованных надо немедленно снять, с учебы - тоже.

Повторяю, надо как можно скорее выселить семьи из Украины, а также и всех тех, кто с ними жил в одних «гнездах». Хотя, может быть, на последних пока фактического материала и не имеется, но все равно - это несомненно одна шайка-лейка.

Это не только мое личное мнение. П. Постышев.»

Еще один пример касается школьников. Поскольку Постышева коммунистическая пропаганда и агитация любила изображать инициатором возвращения елки на новогодние праздники, «другом пионеров и школьников», это особенно интересный пример. 17 апреля 1935 года Балицкий посылает ему специальную сводку об антисоветских проявлениях среди учеников сельских школ. В этом чрезвычайно характерном документе говорится не только об «антисоветских проявлениях», но и о фактах «контрреволюционных террористических настроений (Подчеркивание мое. - Ю.Ш.) некоторых школьников, главным образом старших классов, проявляющихся в разговорах, которые оправдывают террор над вождями партии и правительства и даже в высказывании желания участвовать в таком терроре».

Постышев отнесся ко всему этому чрезвычайно внимательно и серьезно. Он, в частности, пишет указание секретарю Винницкого обкома КП(б)У В. Чернявскому, в котором требует серьезно заняться «изучением состояния школ в сельских районах, принять меры для укрепления органов Наркомпроса и педагогического состава школ…» По своей сути это был призыв к тотальной «чистке» системы образования, проведенной затем самым жестоким образом.

Как большинство верных сталинцев, Постышев закончил плохо. 17 марта 1937 года состоялся Пленум ЦК КП(б)У, который освободил его от обязанностей второго секретаря ЦК КП(б)У в связи с переходом на другую работу за пределами Украины. На этом пленуме Постышева не было: он работал первым секретарем Куйбышевского обкома ВКП(б). Его вместе с женой Т. Постоловской арестуют в ночь на 22 февраля 1938 года в его московской квартире. Продержится он почти полтора месяца, но уже 9 апреля 1938 года Постышев напишет заявление на имя наркома внутренних дел Николая Ежова, в котором заверит, что намерен «дать органам следствия откровенные показания о контрреволюционной деятельности против партии и Советской власти, которую я проводил в течение нескольких лет». Следствие констатировало, что «Постышев П.П. на протяжении нескольких лет был членом центра право-троцкистской организации в Украине. В проведении вражеской работы был связан с Косиором, Чубарем, Балицким, Якиром, Ашрафяном, Вегером, Косаревым и другими. Принимал активное участие в организации и руководстве диверсионно-вредительской работой в Украине. С 1920 г. был агентом японской разведки, которой поставлял важнейшие шпионские сведения по Советскому Союзу». Как «японского шпиона» и «правого троцкиста» Постышева расстреляют 26 февраля 1939 года.

ГПУ ЛИКВИДИРУЕТ «ПРОРЫВ» НА СЕЛЕ

Среди членов «команды» Постышева особую роль играл Всеволод Балицкий, который вернулся в Украину из Москвы, где был заместителем председателя ОГПУ СССР и возглавил ГПУ УССР. Собственно, как и Постышев, он появился в Украине еще осенью 1932-го и направлял работу ГПУ УССР, «твердость» действий которого не смог обеспечить предыдущий его шеф Станислав Реденс. Только в ноябре 1932 - январе 1933 года ГПУ УССР ликвидировало 1208 «контрреволюционных» колхозных групп. Однако это не улучшило ситуации с хлебозаготовками.

И вот теперь Балицкий активизировал свои действия, имея полномочия от Кремля. 13 февраля 1933 года он издал приказ № 2 «Об очередных задачах агентурно-оперативной работы органов ГПУ УССР». В первую очередь Балицкий довел до ведома своих подчиненных, что «анализ ликвидированных дел говорит о том, что в данном случае мы встретились с единым, тщательно разработанным планом организации вооруженного восстания на Украине к весне 1933 года с целью свержения советской власти и установления капиталистического государства, так называемой «Украинской независимой республики». При этом он поставил перед ГПУ УССР «ближайшую основную и главную задачу… - обеспечение весеннего сева». Для выполнения этого приказа районные отделы ГПУ разгружались от «малоперспективных дел», а им на помощь направлялись сотрудники облотделов ГПУ. Причем в районы, в которых действовали «повстанцы и шпионы», посылались сотрудники особых отделов, в промышленные районы с большими совхозами - сотрудники экономических отделов, во все прочие - сотрудники секретно-политических отделов ГПУ. По приказу Балицкого также предпринимались решительные меры по предотвращению массовых выездов крестьян за границы Украины за хлебом. Чекисты принимали участие в поисках спрятанного зерна.

В начале года было объявлено о разоблачении «контрреволюционной организации в сельском хозяйстве УССР». Ее быстро связали с контрреволюционными организациями в Москве, Ростове и Минске. К этой мифической организации причислили: агронома киевского «Облтрактора» Т. Беляева, главного редактора Всеукраинского института заочного сельскохозяйственного образования А. Головко, агронома «Укровощтрактороцентра» А. Гончаренко, агронома планового сектора Наркомзема СССР Ф. Кияшко и других.

В Москве арестованных украинских специалистов «вписали» еще и в общесоюзную контрреволюционную организацию в сельском хозяйстве, которая ставила целью «подорвать крестьянское хозяйство и вызвать голод в стране». 35 членов разоблаченной организации во главе с бывшим заместителем Наркомзема СССР галичанином Ф. Конаром Коллегия ОГПУ СССР 11 марта 1933 года приговорила к смертной казни, о чем 12 марта сообщила газета «Правда».

Карательные акции на селе приобрели такие масштабы, что власть решила прибегнуть к неоднократно испробованному приему, т.е. возложить вину за «перегибы» на местные органы. 8 мая 1933 года в специальной инструкции, разосланной на места, И. Сталин и В. Молотов осудили «массовые беспорядочные аресты» на селе. Инструкция требовала прекратить массовые выселения, но вместе с тем «позволяла» выселение еще 12 тысяч хозяйств (в том числе 2 тысяч из Украины).Впрочем, врагов искали не только в сельском хозяйстве. Сотрудники ГПУ УССР объявили и о разоблачении «большой шпионской сети» на промышленных предприятиях, транспорте, объектах оборонного строительства, разведывательных органах Красной Армии. 10 марта 1933 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление: «Предоставить право рассмотрения дел по повстанчеству и контрреволюции на Украине с применением высшей меры социальной защиты тройке в составе тт. Балицкого, Карлсона, Леплевского». Вместе с Постышевым Балицкий объехал голодающие районы Украины и предпринимал на местах решительные и жесткие меры. Это позволило ему впоследствии говорить в узком кругу, что его вместе с Постышевым послали спасать Украину, которую в его отсутствие довели до гибели.

О том, как именно осуществлялось «спасение», председатель ГПУ УССР рассказал в своем выступлении на второй Донецкой областной партконференции в январе 1934 года. Там Балицкий заявил, что ликвидация прорыва в сельском хозяйстве УССР вынудила «очистить совхозы и колхозы от чуждых и враждебных нам элементов и пересмотреть руководящие районные кадры». За десять месяцев 1933 года было «заменено более крепкими работниками 237 секретарей райпарткомов, 249 председателей райисполкомов, 158 председателей районных контрольных комиссий».

Только в первой половине 1933 года ГПУ УССР, как указывалось в одном из чекистских документов, разоблачил «диверсионную, вредительскую деятельность агентов «Интележенс (так в документе. - Ю.Ш.) - Сервис» - представителей английской фирмы «Метро-Виккерс» на крупных электростанциях Украины, контрреволюционную деятельность немецких специалистов-фашистов, ряд крупных организаций, групп и одиночек-расхитителей в различных отраслях народного хозяйства», «осуществили значительную работу по борьбе со спекуляцией, нанесли ощутимый удар по тем, кто подрывает советскую и колхозную торговлю», очистили «ряд отраслей промышленности, сельское хозяйство и заготовительные организации от антисоветских и контрреволюционных элементов».

В декабре 1933 года Балицкий подал Постышеву ходатайство о представлении к награждению орденом Красного Знамени руководящих работников ГПУ УССР. В письме, в частности, указывалось, что «за последний год органами ГПУ УССР нанесен решительный удар по контрреволюции, проводившей на Украине широкую разрушительную работу… Ликвидирована наиболее крупные контрреволюционные организации:

1) Украинская военная организация («УВО»);

2) Польская организация военная («ПОВ»);

3) Организация украинских эсеров;

4) Мятеж в сельском хозяйстве и другое».

Это, так сказать, наиболее примечательные дела, а были и такие, которые просто невозможно даже перечислить. Например, только в декабре 1933 и в январе 1934 года в колхозах Украины ликвидировано 85 «контрреволюционных кулацких группировок», вследствие чего репрессировано около 400 человек, преимущественно руководящих работников.

В разгар голодомора Балицкий проявлял постоянную заботу о работниках своего ведомства. В апреле 1933 года он, в частности, пишет С. Косиору докладную записку, в которой сообщает, что «с целью создания собственной продовольственной базы для улучшения бытовых условий работников ГПУ и милиции при областных отделах… существуют вспомогательные хозяйства», а потом обращается с просьбой оказать им помощь семенами (3,5 ц овса, 1,8 ц ячменя и тому подобное). Характерно примечание Балицкого: «В случае положительного решения ЦК вопрос будет мной согласован в Москве». Резолюция Косиора была следующей: «Поддержать перед ЦК ВКП(б) просьбу ГПУ УССР об отпуске вспомогательным хозяйствам и совхозам помощи семенами». И следующей весной, через год, Политбюро ЦК КП(б)У поможет ГПУ. По решению от 23 апреля 1934 года для совхозов ГПУ на пересев вымерзших озимых из республиканского фонда было отпущено: проса 900 пудов, гречихи - 600, кукурузы - 300, подсолнечника - 120 пудов.

Так жили те, кто ликвидировал «прорыв» на селе. А как жило само село?

ВТОРОЕ КРЕПОСТНОЕ ПРАВО

Судьбу крестьян определял не только голод, но и еще один важный фактор. Разумеется, судьбу тех, кто выжил. Речь идет о введении паспортной системы. Как известно, еще 27 декабря 1932 года Центральный Исполнительный Комитет и Совет Народных Комиссаров (СНК) СССР приняли совместное постановление «Об установлении единой паспортной системы по Союзу ССР и обязательной прописке паспортов», а 31 декабря того же года соответствующее постановление приняли Всеукраинский Центральный Исполнительный Комитет и СНК УССР.

Именно поэтому кое-кто и считает, что с тех пор крестьянам и не выдавали паспорта. Тем временем формально это решение было принято в 1933-м. 28 апреля появилось постановление СНК СССР о выдаче паспортов гражданам СССР на всей территории страны. На следующий день его напечатали в газете «Известия». Документ предусматривал, что паспорта выдаются гражданам СССР, которые проживают «в городах, населенных пунктах, являющихся районными центрами, в рабочих поселках, на новостройках, на промышленных предприятиях, в полосе отчуждения железных дорог, в совхозах и населенных пунктах, где расположены МТС». В постановлении специально было оговорено, что «граждане, постоянно проживающие в сельских местностях, паспортов не получают». Учет населения в этих местностях осуществлялся по поселенческим спискам сел и поселковыми советами под контролем районных управлений рабоче-крестьянской милиции.

В литературе часто употребляют формулу «испытание временем». На этот раз без нее просто нельзя обойтись. Пройдут годы, и в апреле 1967 года в записке в ЦК КПСС заместитель Председателя Совета Министров СССР Д. Полянский (он занимался сельским хозяйством) предложит выдавать паспорта и гражданам в сельской местности, количество которых достигало почти 58 миллионов (в возрасте 16 лет и старше), что составляло 37% всех граждан СССР. После обсуждения на Политбюро ЦК КПСС вопрос решили «временно снять». 14 июня 1969 года записку о необходимости усовершенствования паспортной системы направил в ЦК КПСС министр внутренних дел М. Щелоков. И снова решение «временно отложили». Наконец, 1 июня 1973 года М. Щелоков направил в ЦК КПСС еще одну записку, в которой повторял идеи предыдущей записки и настаивал на том, что созрели «условия для выдачи паспортов и сельскому населению, что приведет к ликвидации разницы в правовом положении граждан СССР в части документирования их паспортами». На этот раз была создана комиссия, которая подготовила соответствующие предложения. И вот случилось! Прошло более 40 лет. и 28 августа 1974 года Политбюро ЦК КПСС приняло постановление «О мерах по дальнейшему усовершенствованию паспортной системы в СССР», которое предусматривало паспортизацию всего взрослого населения страны в течение 1976-1981 годов. Всем крестьянам начали выдавать паспорта.

Однако вернемся в 1933 год. Его начало ознаменовалось попытками крестьян бежать от голода, покинуть родные и найти «хлебные» места. Не случайно 22 января 1933 года Сталин и Молотов прислали директиву партийным и советским органам в связи с массовым выездом крестьян за пределы Украины. В ней подчеркивалось, что миграционные процессы, которые начались вследствие голода среди крестьян, организованы «врагами Советской власти, эсерами и агентами Польши с целью агитации «через крестьян» в северных районах СССР против колхозов и вообще против Советской власти».

В связи с этим приказывалось органам власти и ГПУ УССР и Северного Кавказа не допускать массового выезда крестьян в другие районы. Соответствующие указания были даны транспортным отделам ОГПУ СССР.

23 января 1933 года Политбюро ЦК КП(б)У рассмотрело вопрос о сталинско-молотовской директиве. Всем обкомам и облисполкомам была послана дополнительная, «украинская» директива, требовавшая:

«1. Немедленно принять в каждом районе решительные меры по недопущению массового выезда единоличников, колхозников, исходя из разосланной по линии ГПУ директивы Балицкого.

2. Проверить работу разного рода вербовщиков рабсилы на вывоз за пределы Украины, взять ее под строгий контроль с отстранением от этой работы и с изъятием всех подозрительных контрреволюционных элементов.

3. Развернуть широкую разъяснительную работу среди колхозников и единоличников против своевольных выездов с оставлением хозяйства и предостеречь их, что в случае выезда в другие районы, они будут там арестовываться.

4. Принять меры к прекращению продажи билетов за пределы Украины крестьянам, которые не имеют удостоверений РИКов (Районных исполнительных комитетов. - Ю.Ш.) о праве выезда, или промышленных и строительных государственных организаций о том, что они завербованы на те или другие работы за пределами Украины.

Соответствующие указания даны по линии УпНКПС (Управления наркомата путей сообщения. - Ю.Ш.) и транспортного ГПУ.

5. Сообщите не позже 6 часов вечера 24 января кратко фактическое положение с массовым выездом крестьян по вашей области».

Крестьяне, которые не уезжали, часто сами сообщали о том, что творилось на селе. Сохранилось немало таких «сигналов отчаяния». Процитирую один из них, посланный в мае 1933 года из Каменского района Киевской области по адресу «В Харьков. До ведома высших органов» (это звучит как чеховское «На деревню дедушке», но дело не в этом, а в сути сказанного): «Жаботинский колхоз «Новая жизнь». Правление поголовная банда, главный вредитель. Были всякие заявления в район, но это кроме выговора и очень легких наказаний ничего не имеет, а некоторые и совсем внимания не обращают, хотя бы один представитель из центра приехал и увидел нашу тягловую силу. Истощенную, мертвую, что с ней теперь делают у нас? Свалили весь груз на коров колхозников, как возить фураж, сев и вообще всю работу, а за корма коровы и людей не говори».

Как не скрывал режим сам факт голода, но о нем знали в других странах. До сентября 1933 года западным корреспондентам было запрещено посещать Украину и Северный Кавказ. Они могли поехать туда только по специальным разрешениям, которые практически не выдавались. Осенью 1933-го уже можно было ехать свободно, но представители местной власти, не отрицая фактов смерти населения от голода, всегда стремились убедить иностранных журналистов в том, что не было массовой смертости. Но из общения с людьми (понятно, там, где это удавалось сделать) возникала другая картина.

21 ноября 1933 года корреспондент английской газеты «Манчестер Гардиан» писал: «Если речь идет о голоде, то ни один честный наблюдатель, смотрящий открытыми глазами, не может утверждать, что в селах, которые я посетил, есть сейчас голод, но не будет и отрицать, что голод был, причем немалый, в основном в апреле и мае… Можно смело сказать, что ни одна провинция… не пострадала столько, как Украина и Северный Кавказ».

1 ноября 1933 года английское агентство «Бритиш Юнайтед Пресс» сообщало: «Хотя крестьяне по сравнению с западноевропейскими масштабами все еще ужасно бедны, но все-таки у них имеется определенное обеспеченное количество хлеба на проживание. По сравнению с прошлым годом это можно назвать благосостоянием. Как это «благосостояние» выглядит в действительности, можно себе представить. Есть признаки, что с первыми морозами призрак голода вынырнет еще в более страшном виде, чем доныне».

Прочитав это, я решил поинтересоваться, какой же в действительности была картина на селе в следующем году и обратился к докладным запискам, информации, справкам ГПУ (с 1934 года - НКВД), которые содержали «фотографию» реальной ситуации. Кто-кто, а «органы» не стали бы ее искажать, ведь писалось все для служебного пользования.

Обращусь только к одному из документов, датированных маем 1934 года, содержащему анализ перлюстрированных писем крестьян, которые шли из села в Красную Армию. Цитирую: «По вопросам работы колхозов и экономическому положению колхозников преобладают сообщения в недостатках хлеба на селе, опухании, смертности и случаях самоубийств на почве голода. Пишущие в ряде случаев просят красноармейцев оказать помощь присылкой продуктов.»

«На сегодняшний день в нашем колхозе вся работа стоит потому что народ голодный и опухший и умирает. Многие побросали хаты и уехали. Мать больна, приезжай, иначе ты ее не увидишь. Если бы было, что кушать, то может еще пожила бы» (Лебедин Харьковской области).

«… Хлеб колхоз не дает; хлеб отдали государству, а сами голодные и босые. У нас здесь страшный голод, много народу задавилось от голода. У нас одна женщина задавила своих 4-х детей и сама две недели пожила голодная».

«… Дорогой сын. Придется нам всем помирать с голоду, ибо в нашем хуторе очень много голодающих. Уже поели всю полову, так что умираем все. В нашем сельсовете голод кругом, трудно нам дождаться нового урожая» (Городницкий район).

«… У нас кушать нечего. Едим буряк и капусту. Помоги нам, не забывай, что твои братья умерли от голоду, пришли нам сколько сможешь хлеба».

В отдельных сообщениях пишущие, указывая на материальную необеспеченность села, советуют красноармейцам по окончании службы не возвращаться домой».

Если такой была ситуация весной 1934-го, то представьте, что делалось на селе в 1932 и в 1933-м…

КОНЕЦ «СКРИПНИКОВЩИНЫ»

Когда еще в конце 1932 года сталинское руководство «связало» проблему «прорыва» в сельском хозяйстве Украины с национальной политикой, требуя «правильного проведения» (фактически прекращения) «украинизации» в УССР и на Кубани, стало понятно, что кроме миллионов никому неизвестных «украинских националистов» в лице крестьян режим должен принести в жертву кого-то из одиозных большевистских руководителей УССР, деятеля известного, падение которого могло бы символизировать смену «фишки» в национальной сфере.

И здесь не было лучшей кандидатуры, чем нарком образования УССР Николай Скрипник. Упрямо и последовательно он отстаивал линию на «украинизацию», критиковал даже Сталина (в выступлении на ХII съезде ВКП(б), позволял публиковать тех украинских писателей, которые находились за пределами УССР (например, Владимира Винниченко). Это Скрипнику принадлежат слова: «…Когда речь идет о путях развития языка и когда говорят, в частности теперь, на нынешнем отрезке времени, о противопоставлении украинского языка русскому, то мы на это отвечаем - старые воспоминания о «малороссийском наречие русского языка» на советскую почву тянуть ничего. У нас нет сомнений в самостоятельности украинского языка».

Чрезвычайную активность проявил Скрипник в ходе подготовки и утверждения нового украинского, утвержденного постановлением Совнаркома УССР от 4 сентября 1928 года и получившего название «скрипниковского». Следует отметить также, что нарком образования УССР постоянно вызывал раздражение центра своим вниманием к украинцам за пределами Украины. Его стараниями удалось на территории Российской Федерации создать много украинских школ и даже 2 технических вуза. Скрипник осмелился ставить вопрос о присоединении к Украине российских административных территорий, населенных украинцами. Называл этот вопрос «наболевшим, который нужно решить». Остро отреагировал он на сборник «Власть советов за 10 лет», вышедший в Ленинграде в 1927 году. Н. Скрипник настаивал на том, что украинская литература и искусство добились не меньших успехов, чем российская.

Скрипник не сомневался: Украина в состоянии и должна иметь свой собственный язык, литературу, искусство, которые не хуже языков, литературы и искусств других народов. Вот почему при желании из такой позиции наркома образования можно было сделать «национальный уклон».

Было единственное глобальное «неудобство»: Скрипник имел «кристально чистую» большевистскую биографию, а после прихода большевиков к власти активно утверждал коммунистический режим в Украине. Среди его должностей: нарком внутренних дел УССР (1921), нарком юстиции и генеральный прокурор УССР (1922 - 1927), с 1927 года - нарком образования Украины. Причем на последнюю должность назначен он был взамен «национал-уклониста» Александра Шумского при содействии Лазаря Кагановича.

Однако все это не остановило Постышева, который должен был руководствоваться в отношении Скрипника «повелительной необходимостью». 23 февраля 1933 года Политбюро ЦК КП(б)У приняло решение о назначении Н. Скрипника Председателем Госплана и заместителем Председателя Совнаркома УССР. Наркомом образования был назначен Владимир Затонский, который вскоре стал членом Политбюро ЦК КП(б)У. Этим же решением укреплялись позиции такого заметного представителя «команды» Постышева, как Николай Попов, на которого была возложена задача идеологического обеспечения ликвидации «национального уклона» Скрипника. Решением от 23 февраля 1933 года первым заместителем наркома образования был назначен Андрей Хвыля, активный погромщик, известный по борьбе с «национал-уклонистами» в середине 20-х годов.

С 28 февраля 1933 года Скрипник начал работу в Госплане УССР, а уже 4 марта Политбюро ЦК КП(б)У постановило: «Считать политически нецелесообразным выпускать брошюру тов. Скрипника «Очерки Итогов» (стенограмма речи на заседании Коллегии Наркомпроса 14.02.33 г.)». Речь шла об итогах политики «украинизации», оценка Скрипника которой теперь уже не интересовала власть.

24 апреля 1933 года Хвыля направил в Политбюро ЦК КП(б)У докладную записку по вопросам языкознания. В ней едва ли не впервые Н. Скрипник без лишней дипломатии был обвинен в том, что он «не только не вел борьбу против… буржуазно-националистической линии в вопросах создания украинской научной терминологии, но и содействовал этому искажению партийной линии на фронте языкознания». Впоследствии журнал «Большевик Украины» поместил большую статью А. Хвыли «Искоренить, уничтожить националистические корни на языковом фронте», которая содержала следующие выводы:

«1. На языковом фронте мы имеем проведенную националистическими украинскими элементами вредительскую работу.

2. Эта работа шла по линии отгораживания украинского языка от русского языка, отгораживания терминологии, направления украинской терминологии на буржуазно- националистические пути.

3. В украинском правописании, особенно 3-й раздел, это отгораживание украинского языка, терминологии от русского языка продолжены уже в орфографических формах и при заимствовании иностранных слов.

4. Против этой работы Наркомпрос Украины не вел никакой борьбы, а наоборот, содействовал этому.

5. Итак, необходимо:

а) прекратить немедленно издание всех словарей,

б) пересмотреть словари и всю терминологию,

в) провести унификацию технической терминологии с той терминологией, которая существует в Советском Союзе и употребляется и на Украине,

г) пересмотреть кадры на языковом фронте и выгнать с этого фронта буржуазно-националистические элементы,

д) пересмотреть украинское правописание,

е) изменить установку относительно языкового оформления УСЭ,

ж) издать специальный документ, который бы все эти вопросы всесторонне охватил и обеспечил полное дальнейшее развитие украинской советской культуры на языковом фронте действительно большевистскими путями так, как этому учил нас Ленин, как этому учит нас тов. Сталин».

В основу статьи А. Хвыля положил свое выступление на апрельском (1933 г.) совещании в ЦК КП(б)У по вопросам национальной политики. С докладом о национальной политике партии в школе выступил В. Затонский, который, в частности, подчеркнул, что «падение числа школ русского нацменьшинства является следствием искажения линии партии». Говоря о «засоренности» работников образования «националистическими, классово-враждебными элементами», Затонский прямо назвал ответственных:«…Эти националистические элементы могли так широко осуществлять свою деятельность тому, что им помогали некоторые указания самого Наркомпроса».

В начале 1933 года ГПУ УССР известило о разоблаченной «Украинской военной организации» («УВО»), которая по утверждению В. Балицкого, «возглавляла повстанческую, шпионскую и диверсионную работу, а также организацию саботажа в сельском хозяйстве». Эту организацию с полным основанием можно назвать резиновой, ведь круг ее «участников», среди которых оказались в первую очередь работники системы образования, а впоследствии и представители творческой и научной интеллигенции, увеличивалось в течение нескольких лет. Были обвинены и близкие к Скрипнику лица, такие, как профессор Харьковского института профобразования О. Бадан-Яворенко и помощник ученого секретаря Наркомпроса УССР М. Эрстенюк.

Наконец на Пленуме ЦК КП(б)У 8-11 июня 1933 года Постышев начал решающую фазу борьбы против Скрипника. Выступление последнего не удовлетворило Постышева, ведь, по его словам, «тот участок, которым до недавнего времени руководил тов. Скрипник, - я имею в виду Наркомпрос и всю систему органов образования Украины, - оказался наиболее засорен вредительскими, контрреволюционными, националистическими элементами… Об этом нужно было вам, тов. Скрипник, здесь рассказать». То есть Постышев требовал, чтобы Скрипник рассказал о том, как он сам занимался расстановкой «вредителей», а значит, и занимался «вредительством».

17 и 26 июня, 5 и 7 июля 1933 года Политбюро ЦК КП(б)У рассматривало варианты документа Скрипника, в котором он должен был «разоблачать» собственные ошибки. Все варианты были признаны неудовлетворительными. Сам Скрипник понял, что его загнали в тупик, а поэтому ушел с заседания 7 июля и застрелился в своем рабочем кабинете. На самоубийство Н. Скрипника из эмиграции откликнулся Владимир Винниченко. 12 июля 1933 г. в своих записках «Мысли о себе на том свете» он, в частности, написал: «Очевидно то, на чем разошлись в последнее время Скрипник и эти его товарищи. Из официальных высказываний самих этих товарищей известно, что расхождения у них были на почве национальной политики. За эту нацполитику Скрипника товарищи его скинули с должности наркома образования, то бишь главного реализатора, проводника этой политики в массы, его за нее прилюдно ругали, высмеивали, насмехались. Мы читали эти прилюдные насмешки Постышева, посланца Москвы… Когда Постышев прилюдно ругает, высмеивает, насмехается, грозится еще сильнее «погладить спину», то это уже наказание, это уже исполнение приговора суда, который уже состоялся где-то за кулисами…»

По мнению В. Винниченко, «Скрипник лишил себя жизни… 1) для того, чтобы обратить внимание власть имущих - товарищей на опасность для коммунизма того направления нацполитики, которое они выбирают. 2) Чтобы своей смертью закричать против грубости, дурноляпства, нахальства, лицемерия, непоследовательности и руководства «в новом курсе нацполитики». 3) Чтобы своей смертью дать лозунг другим товарищам, которые хотят быть честными, искренними, последовательными коммунистами, чтобы доказать им, что его политика не была ошибочна, не была в интересах его амбиций, или выгод, или каких-то иных личных национальных намерений. Ибо какой аргумент может быть убедительнее смерти?… Не знаю, способны ли еще власть имущие услышать этот крик, услышать предостережение?… Это покажет будущая национальная политика Политбюро ВКП на Украине».

«НОВЫЙ КУРС НАЦПОЛИТИКИ»

Говоря о «новом курсе нацполитики», Винниченко был прав, что убедительно подтвердила работа объединенного Пленума ЦК и ЦКК КП(б)У, который проходил 18-22 ноября 1933 года. Этот Пленум стал не только апофеозом политической кампании против «скрипниковщины», но и констатировал в резолюции, что «в данный момент главной опасностью есть местный украинский национализм, который объединяется с империалистическими интервентами». Сталин поддержал эту оценку, упомянув в отчетном докладе на XVII съезде ВКП(б) в 1934 году об Украине и о «грехопадении» Н. Скрипника. «Спорят, - говорил он, - о том, какой уклон представляет главную опасность, уклон в великорусский национализм или уклон в местный национализм?… Главную опасность представляет тот уклон, против которого перестали бороться и которому дали, таким образом, разрастись до государственной опасности…».

Объектом борьбы с этим «уклоном в украинский национализм» стал в первую очередь наркомат образования и вся система культуры, образования и науки. По сообщению П. Постышева на упомянутом Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б), «за это время было изгнано более двух тысяч человек националистических элементов из системы Наркомпроса, более 300 научных и редакторских работников. Только из 8 центральных советских учреждениях мы выбили более 200 чел. националистов и белогвардейцев…»

В течение только 1933 года в областных управлениях народного образования по политическими мотивам заменено 100% руководства, в районных - 90%. Все они были подвергнуты различным формам репрессий. 4 тысячи учителей были уволены из школ Украины, как «классово-враждебные элементы». Расширялась сеть русских школ и классов. Из 29 директоров педагогических вузов было уволено 18, работу потеряли также 210 преподавателей.

«Нам придется, - отмечал в ноябре 1933 года В. Затонский, - и в будущем году на краткосрочных курсах подготовить не менее 9 тыс. учителей… Те кадры, которые у нас есть, они амортизируются. Кто из них умирает, кое-кого мы сами выгоняем, кого ГПУ заберет». По мнению нового наркома образования, «классово-враждебных элементов» среди учителей было 9,5% от общего их количества. И это «только те учителя, которые сами пишут в анкетах, что они дети кулаков, или сами кулаки, попы, петлюровцы… Нехватка педагогических кадров не дает нам возможности поставить вопрос, что если ты по происхождению из кулаков, или из попов, то мы тебя увольняем».

В 1933 году было принято новое «Украинское правописание», которое в отличие от предыдущего приближало украинский язык к русскому. Это принятие сопровождалось поисками националистов в Институте научного языка при ВУАН. Серьезно пострадала и сама академия, поскольку Скрипник был секретарем ее коммунистической фракции, и Всеукраинская ассоциация марксистско- ленинских институтов (ВУАМЛИН), которую Скрипник возглавлял определенное время. 14 января 1934 года на собрании партийной организации ВУАМЛИН выступил П. Постышев, который призвал к «очищению» всех научных «фронтов» (философского, экономического и др.) от представителей «украинского национал-фашизма». «Очищение» активно начали…

Не было сферы, в которой бы не вели жестокую борьбу против «национал-уклонизма» или «национализма». В августе 1933 года было принято постановление Совнаркома УССР и ЦК КП(б)У «О работе Всеукраинской академии сельскохозяйственных наук в деле повышения урожайности», в котором констатировалось отсутствие «борьбы против буржуазных взглядов» в сельскохозяйственных науках и наличие «вредительства», засоренности «состава институтов классово враждебными, петлюровскими, контрреволюционными элементами». В ноябре 1933 года Постышев отмечал, что Президиум ВУАСХН обновлен на 80-90%, к тому же «более тысячи человек националистов и белогвардейцев, не считая кулаков и др. враждебных элементов», было «выбито» в системах кооперации и «Заготзерна».

Наркомат юстиции, издательство «Украинской советской энциклопедии», палата мер и весов, киностудия (ВУФКУ), музеи многих городов Украины, Киевский исторический городок (Лавра), библиотеки (в первую очередь Всенародная библиотека Украины), Геодезическое управление, государственные курсы украинизации им. К. Маркса, Институт украинской культуры им. Д.И. Багалия, Институт им. Т.Г. Шевченко, Институт советского права в Харькове - эти и многие другие учреждения подверглись тотальной «чистке».

В течение всего 1933 года пресса изобиловала погромными статьями, в которых «прорабатывались» институт философии, институт истории ВУАМЛИН, Украинский научно-исследовательский институт педагогики, всеукраинское общество «Педагог-марксист» и другие учреждения. Не был обойден вниманием и «театральный фронт». Запретили постановки 200 «националистических произведений» и 20 «националистических» переводов (что бы это значило?!) мировой классики. Трагически-знаковым событием стало то, что в октябре 1933 года выдающегося режиссера Леся Курбаса как «националиста» отстранили от руководства театром «Березиль», а в декабре этого же года арестовали. Сначала Л. Курбаса обвиняли в участии в «УВО». Осужденный впоследствии, он погиб на Соловках, «украинизация» которых активизировалась в 1932-1933 годах.

Уже начало 1933 года ознаменовалось первыми арестами среди писателей. Эти аресты значительно усилились после еще одного резонансного самоубийства - известного писателя Мыколы Хвылевого (май 1933 года).

Итак, «новый курс нацполитики» означал контрукраинизацию, широкомасштабный погром интеллектуальных сил. Именно с этими «достижениями», помноженными на страшные реалии голода, уходил 1933 год. Именно в нем, по мнению некоторых историков, для Украины начался год 1937-й…

21 - 25 августа 1933 года в Париже состоялась чрезвычайная конференция Социалистического Интернационала, посвященная последним событиям в Западной Европе. Перед началом работы конференции собрался Исполком, на заседании которого украинский социал-демократ Панас Феденко обратил внимание на «страшную голодоморную политику российской оккупационной власти на Украине». Представитель российской социал-демократии Рафаил Абрамович заметил, что «не только Украина, но и Поволжье, Западная Сибирь и другие области СССР голодают». На это Феденко ответил так: «… Положение в России значительно лучше, чем на Украине. Украина находится под колониальным гнетом со стороны российского правительства и в этом отношении громкие факты самоубийств выдающихся коммунистов-украинцев - Скрипника, Хвылевого, Стронского и др. - имеют значение протеста против московской политики безоглядного угнетения Украины».

Вспоминаю об этом малоизвестном эпизоде не только потому, что и 70-летней давности дискуссия очень похожа на современную «голодоморную» полемику, но и потому - так уже получилось - что 2003 год объявлен годом России в Украине. И как-то за торжествами, речами, концертами забылось, что это не просто год страны - «стратегического партнера», но и год государства, которое в 1991 году на весь мир объявила себя правопреемником СССР. Таким образом президент Владимир Путин, хочет он того или нет, является преемником не только Ельцина, но и Горбачова, Черненко, Андропова, Брежнева, ну и дальше сами знаете кого…

Так что именно в этом году у России есть хороший повод не только научить Украину, как ей вести себя с FАТF, но и сделать жест, который в разумной политике дорого стоит: извиниться перед Украиной за ту «повелительную необходимость», которая обошлась нашему народу в миллионы жертв.

Допущенные перегибы в проведении продовольственной политики были настолько очевидны для центрального партийного руководства, что в начале 1937 года по решению ЦК ВКП(б) Постышева освободили от должности секретаря ЦК Украины и отозвали в Москву. А затем направили в Куйбышев, где в это время от своей должности был освобожден первый секретарь обкома Владимир Шубриков.

Бывший полновластный хозяин Украины был оскорблен карьерным понижением, и именно это обстоятельство, по мнению историков, стало причиной начатой Постышевым широкой кампании по поиску врагов народа в Куйбышевской области, необыкновенно жестокой даже по меркам 1937 года. Порой эта работа принимала поистине параноидальные формы. В частности, он внимательно, через лупу, изучал иллюстрации в печатных изданиях, обложки тетрадей для школьников, этикетки различных товаров и так далее. Во всех этих изображениях Постышев регулярно находил контуры фашистской свастики или человеческого черепа, силуэты Бухарина, Каменева или Зиновьева, простреленную голову Кирова или другие проявления контрреволюционной деятельности.

Например, в областное управление НКВД от Постышева поступило следующее сообщение: «На фотографии тов. Буденного, помещенной на первой полосе газеты «Волжская коммуна» от 20 сентября 1937 года, на его рукаве пятиконечная звезда имеет явно выраженную форму фашистской свастики». По этому заявлению были арестованы фотограф редакции Шелудякова и травильщик цинкографии Сергиевский, который изготовил клише «с контрреволюционным искажением». В ходе следствия и суда Шелудякова была оправдана, а травильщик по ст. 111 УК РСФСР (служебная халатность) получил четыре месяца лишения свободы.

Вот другие факты из того же ряда. В середине 1937 года в магазинах Чапаевска и Сызрани вдруг не стало спичек, но проверка показала, что ящики с этим товаром штабелями лежат на складах. Торговые руководители объяснили, что продукция не отгружается в магазины по приказу Постышева, который при изучении спичечной этикетки нашел в линиях на ней отчетливый профиль Троцкого. Затем в августе, перед началом учебного года, в ряд районов перестали поступать школьные тетради. И уж совсем неожиданностью для всех стало изъятие из продажи в продовольственных магазинах любительской колбасы. Оказалось, какой-то доброжелатель сообщил Постышеву, что на разрезе колбасы, в ее середине, отчетливо проступают контуры фашистской свастики. По поводу всех этих фактов на пленуме Фрунзенского райкома ВКП(б) областного центра Постышев высказался так: «Я предлагаю прокуратуре и НКВД посадить человек 200 торговых работников, судить их показательным судом и человек 20 расстрелять».

«Ежовые рукавицы»

К середине 1937 года Постышев фактически сосредоточил в своих руках все руководство прокуратурой, судами, милицией и НКВД. По его указаниям в районы стали посылаться следственные комиссии, которые он сам называл карательными экспедициями. После каждой такой комиссии, как правило, снимали с должностей все районное руководство — первого, второго, а иногда и третьего секретарей райкома, председателя райисполкома и его заместителей, районного прокурора, начальников милиции и НКВД, редактора районной газеты, а часто и ее сотрудников, заведующих райздравом, районным земельным отделом и отделом образования. Как правило, за один раз арестовывалось не менее 40-50 человек. А в общей сложности с санкции Постышева тогда было распущено 34 районных комитета ВКП(б).

Людей выгоняли из партии и лишали свободы порой по совершенно анекдотическим поводам. Так, на заводе № 42 (впоследствии завод им. Масленникова) рабочего Демина исключили из рядов ВКП(б) за то, что его знакомый оказался врагом народа, а его жену после этого исключили… за связь с мужем. В Кинель-Черкасском районе комсомолец Далматов был исключен из ВЛКСМ с формулировкой «за связь с религией», потому что его отец, будучи маляром, выкрасил крышу на здании церкви, и т.д.

Конечно же, волна репрессий в значительной степени коснулась и самых высших эшелонов областной власти. Так, в августе 1937 года был арестован и расстрелян уже упомянутый Владимир Шубриков. Та же участь вскоре постигла второго секретаря Куйбышевского обкома ВКП(б) Алексея Левина, председателя облисполкома Георгия Полбицына, председателя облКК-РКИ Петра Клюева, прокурора области Николая Жалнина, секретаря обкома ВЛКСМ Лазаря Блюмкина, командующего войсками ПриВО Петра Дыбенко и его заместителя Ивана Кутякова. А еще раньше, в мае 1937 года, в штабном вагоне на станции Куйбышев был арестован и впоследствии расстрелян предыдущий командующий ПриВО Михаил Тухачевский, успевший прослужить на этом посту только пять дней.

Такие массовые аресты и расстрелы, даже в условиях того времени, показались руководству страны неоправданно жестокими. И в начале 1938 года персональное дело Павла Постышева слушалось на заседании политбюро ЦК ВКП(б), где руководитель парторганизации Куйбышевской области пытался оправдать свои действия «засильем контрреволюционеров во всех звеньях партийного и советского руководства». Вернувшись после этого в Куйбышев, Постышев подготовил на имя Сталина 100-страничный отчет о работе по выявлению врагов народа, где подробно рассказал и о карательных экспедициях, о численности арестованных и расстрелянных. Однако это ему не помогло. На январском (1938 года) пленуме ЦК ВКП(б) главным был вопрос «О грубых политических ошибках бюро Куйбышевского областного комитета ВКП(б) и его бывшего первого секретаря тов. Постышева». В итоге несгибаемый большевик был арестован по обвинению во многих тяжких преступлениях. Павла Постышева арестовали 21 февраля 1938 года, он содержался в Бутырской тюрьме, а 26 февраля 1939 года бывший глава Куйбышевского обкома партии был расстрелян спецсотрудником НКВД.