Эго и Самость: их определение и различие. О понятии «самость Препятствия на пути к сохранению контакта с Самостью

Как часто мы повторяем в разных контекстах: "я, я, я", – не задумываясь о смысле этого короткого, но такого важного слова. Что же такое "Я"? Поскольку оно в первую очередь соотносится с самосознанием, в качестве первичного его определения можно принять следующее: "Я" – местоимение, выражающее самосознание носителя жизни (Гумилевский. 1913, с.74).

Каков механизм формирования "я"? По современным психологическим представлениям: "я" – результат выделения человеком самого себя из окружающей среды, позволяющий ему ощущать себя субъектом своих физических и психических состояний, действий и процессов, переживать свою целостность и тождественность с самим собой (Психология. 1990, с.475).

Интересен и такой, деятельностный, подход к "я": "Подлинное мерило человеческого "я" – это пути, которые мы выбираем, и расстояния, которые мы способны пройти" (доп.: Брудный. 1998, с.32); "мерило человеческого "я" образовано иерархией возможностей: всех возможностей, открытых перед индивидом (1), множеством осознанных возможностей (2) и теми из них, которые удалось реализовать (3)" (там же, с.32). Да, такое случается нередко, что наши личностные возможности не реализуются в полной мере, а оценивают нас люди только по тому, что мы успели сделать. А поэтому здесь возможны всевозможные парадоксы. Например, не талантливый, но последовательный карьерист уже собой что-то представляет (имеет научные степени и звания), а гениальный ученый, находящийся еще только на полпути к своему открытию, не понимается и не признается окружающими. Поэтому для более целостного анализа "я" правильно было бы разделять "я" эмпирическое и "я" идеальное.

Эмпирическое "я" есть "лишь продукт некоторого уплотнения или интеграции душевной жизни, некое центральное ее ядро весьма сложного и изменчивого состава..." (Ч. 2: Франк. 1995, с.532). Оно есть "ближайшим образом лишь относительное единство более центральных, длительных, устойчивых сторон нашей душевной жизни: наше общее органическое самочувствие, сгусток укрепившихся влечений и представлений, чувств и настроений..." (там же, с.532). Фактически эмпирическое "я" есть то, каким человек является только в настоящее время (и как это он осознает). И наоборот, идеальное "я" есть то, каким каждый из нам может стать, в каком-то смысле оно является замыслом Бога о человеке.

Фактически, "я" есть форма проявления личности (в богословском ее понимании): "Прежде всего, личность есть то, что называется – я . Это термины самосознания; один – объективный, другой – субъективный. Я – в себе, личность – в другом" (христ.: Михаил (Грибановский). 1899, с.129).

При анализе понятия "я" не обходится и без некоторых проблем, правда, в основном – в западной литературе. Приведем несколько примеров.

В широко известной психологам книге "Психологические типы", ее автор Карл Юнг утверждает: “"я" не тождественно с психикой в целом, но является лишь комплексом среди других комплексов” (доп.: 1929, с.467). Подобный подход нужен Юнгу для того, чтобы умалить роль "я". Дальше он пишет: ""Я" есть лишь субъект моего сознания, самость же есть субъект всей психики, значит и ее бессознательной сферы" (там же). Цитируем по старому изданию, потому что данные места почему-то отсутствуют в новом переиздании работы. Таким образом, у Юнга "я" закрывается и фактически упраздняется самостью (о которой мы скажем несколько ниже).

Также пододвигает "я" в сторону самости, если не полностью их отождествляет, известный западный психоаналитик Эрик Фромм. Это получается у него в результате попытки разделения понятий "я" и "эго": "Многие люди часто путают идентичность "Эго" с идентичностью "Я", или "Сам", однако между этими терминами есть существенные отличия. Чувство "Эго" накрепко связано с глаголом "иметь". Я "имею" самого себя так, как я имею все другие вещи, которые также обладают этим "Эго". И наоборот, идентичность "Я" (или "Сам") относится к категории бытия, то есть связана с глаголом "быть ", а не "иметь"" (доп.: Фромм. 1999, с.132-133). Еще большей сомнительности этой точке зрения прибавляют ссылки автора на Восток: "Древневосточные мудрецы считали, что центр этого "Я" расположен между глазами человека, на том месте, где согласно мифологии находился "третий глаз"" (там же, с.132). Эти восточные параллели совсем не случайны, из этого источника черпал свои идеи и Карл Юнг, они же проявятся и в следующем нашем примере.

Основатель "судьбоаналитической психологии" Леопольд Зонди также не прошел мимо проблемы "я". Он писал о необходимости достижения "метафизического Я" или "Первосвященного Я" ("Pontifex-Ich"). При концептуализации этого "Я" Зонди обратился к учению об атмане индийских Упанишад (доп.: Бюрги-Майер. 1994, с.44). Вот как он в этом контексте определяет "Первосвященное Я" (в восточной отрицательной манере): "Ни наследственность, ни дух, ни сознательное, ни бессознательное, ни бодрствование, ни сновидение, ни тело, ни душа, ни посюстороннее, ни потустороннее, ни Бог, ни человек, ни субъект, ни объект. "Pontifex-Ich" есть, непостижимым образом, все это одновременно и ничто из всего этого. По своему значению оно превосходит все, что только можно охватить понятием, определением, наименованием, формообразованием" (цит. по: доп.: Бюрги-Майер. 1994, с.45-46). Таким образом определяемое явление, названное автором "Первосвященным Я", не имеет ничего общего с обычным человеческим "я", и является пустым метафизическим конструктом, не несущим никакой полезной психологической информации.

И в заключение приведем еще пример того как можно не упразднять "я", но так изменить его структуру и функции, что это будет равносильно его удалению. Имеется ввиду учение о множественности "я", которое используется в оккультной антропологии или в так называемых архаических религиях. В этом учении единое "я" раздробляется на множество более мелких "я", взаимодействующих и часто конфликтующих между собой. Таким способом человеческая мысль пыталась объяснить изменчивость поступков и убеждений людей, но за это пришлось заплатить потерей "я" как целостного механизма взаимодействия с миром и с другими людьми.

Перейдем к понятию самости . И здесь нас ждет большая неожиданность: в христианстве и не христианстве это понятие (и явление за ним стоящее) оценивается диаметрально противоположным образом.

Христианство относится к самости крайне негативно. Это и понятно, ибо сам-ость есть явление родственное "я-честву" и эго-изму. Как пишет современный христианский автор: "Самость – это стремление везде и во всем получить, для себя получить" (Ч. 2: Гармаев. 1999, с.267). И с этой точки зрения она оценивается однозначно отрицательно: "Самость никогда не выходит за пределы своего разумения, своих представлений, своих ценностей, своего ощущения времени" (там же, с.279). Эта зацикленность на себе, конечно же, не может приниматься христианством, для которого основными заповедями являются любовь к Богу и любовь к людям.

Человек, определяемый своей природой, действующей в силу своих природных свойств, в силу своего "характера" – наименее "личен". Он утверждает себя как индивид, как собственник собственной своей природы, которую он противополагает природам других как свое "я", – и это и есть смешение личности и природы. Это свойственное падшему человечеству смешение и обозначается в аскетической литературе Восточной Церкви особым греческим термином αυτοτης, φιλαυτια, или, по-русски, "самость" (христ.: Лосский В. 1991, с.93).

По мнению прот. Александра Меня самость есть не просто одно из негативных явлений в человеке, она является корнем множества форм человеческого зла, которое из нее произрастает и ею поддерживается. Самость, ячество – это выставление вперед своего "я", когда оно старается либо подавить окружающее, либо занять не подобающее ему высокое место. Обратное этому – умение отдавать и служить, что является уже христианским качеством (христ.: Мень. 1996, с.151).

Против самости писали и до революции, например, еп. Феофан Затворник (христ.: Феофан Затворник. Вып. 1. 1994, с.222). Он предостерегал против того, чтобы "своему уму верить, – своей воле следовать, своему чувству сочувствовать" (там же, вып. 6, с.66). По мнению святителя, такое следование своей самости, своему падшему "я" приводит к появлению самосожаления, с которым нужно бороться, исполняя евангельскую заповедь: "если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя" (Мф. 16, 24). Множество страстей, с которыми приходится бороться христианскому подвижнику связаны с этой самостью: самомнение, самодовольство, самоволие, самоугодие, самоуверенность, самонадеянность, самолюбие и, конечно же, гордость – самая сильная и тонкая страсть, связанная со всеми другими страстями. Более того, именно самость является тем плацдармом, через который в человека внедряются страсти: "Вошли же они вместе с самостью. Как только произнеслось внутри праотца: так – я сам ... так самость и внедрилась в него – сей яд и сие семя сатанинское" (Ч. 2: Душа человеческая. 1992, с.119).

Но в борьбе с самостью нужно быть осторожным, чтобы не перегнуть палку в другую сторону, и не спутать самость с индивидуальными проявлениями личности и с самой личностью. Но понятия эти вполне разводимы и противопоставимы: "Не от личности нужно отказаться, как думает имперсонализм, считающий личность ограниченностью, а от затверделой самости, мешающей личности развернуться" (Бердяев. 1991, с.92).

Самость не является исконной сущностью человека, поэтому с ней можно бороться и от нее можно очиститься. В этом каждому помогает сам Бог: "Бог любит всех, несмотря на их дурные свойства. Он терпит их, не терпя их греха... Всякий низкий помысел в их (т. е. – в нашей) душе, всякий миг зависти, злобы, гордыни, жадности, спеси наносит удар Его долготерпеливой любви и причиняет Ему боль, которая сильнее нашей" (христ.: Льюис. Т. 2. 1998, с.336).

Но не все философы и психологи хотят отказаться от самости, как в личностном плане, так и в смысле положительного ее словоупотребления. Так о самости можно прочесть и такое: "Она выше сознания и выше сознательного духа и потому должна быть названа сверхсознанием. Она-то именно мистична и богоподобна... трансцендента и неотмирна, как само Божество. Эта наша самость укорена в Абсолютном, а потому она выше смерти и рождения..." (Вышеславцев. 1994, с.333). Подобные философские дифирамбы очень впечатляют по форме, так что даже несколько забываешь, а к чему они, собственно, относятся. А как только вспоминаешь, что речь идет о самости – корне всех зол в человеке – так обаяние фразы пропадает, а появляется множество вопросов. Что такое самость по своим функциям? "Самость делает все своим, придавая всему своеобразие: своему духу, своей душе, своему телу, даже своим вещам и своему жилищу. Самость есть вертикальная ось, пронзающая все слои и все горизонтальные ступени человеческого существа" (там же, с.333-334). Но для обозначения подобной реальности в психологии есть уже давно устоявшийся термин – индивидуальность, и введение без основания нового термина не требуется (тем более, такого метафизического и сомнительного – как самость). Возникает такое впечатление, что Вышеславцев просто некритически использует позаимствованный им термин, приспосабливая его к нуждам своей философской системы и переворачивая его то так, то эдак – в зависимости от обстоятельств. Откуда этот термин был позаимствован, установить несложно: рассуждения Вышеславцева и по букве, и по духу близки аналитической психологии, а на ее основателя – Карла Юнга – он и ссылается, как только ему нужно ввести понятие самости (доп.: Вышеславцев. 1994, с.285).

Вот что пишут о понятии самости у Юнга его современные последователи: "наивысшая ценность в личности выражена у Юнга понятием самость " (доп.: Хиллман. 1996, с.50). И вполне правильно, что для юнговских сторонников она видится как "отчасти трансцендентная и безличная" (там же, с.50). Еще один из многочисленных юнговских парадоксов: суть личности безлична.

А вот что пишет сам Юнг о самости: “Когда мы говорим о человеке, то имеем в виду неопределимое целое, невыразимую тотальность, которую можно обозначить только символически. Я выбрал для этой целостности, общей суммы сознательного и бессознательного существования термин "Самость"” (доп.: Юнг. Архетип и символ. 1991, с.185). Имеющий же уши, безусловно, услышит и правильно истолкует откровенное признание самого Юнга: "Термин был выбран в согласии с восточной философией, которая веками занималась теми проблемами, которые поднимаются даже там, где боги исчезают, чтобы стать людьми" (там же). Вообще влияние на Юнга востока, и в частности даосизма, было очень велико: "Я утверждал, что всякий образ мыслей обусловлен определенным психологическим типом и что всякая точка зрения в каком-то смысле относительна. При этом вставал вопрос о единстве, необходимом для того, чтобы компенсировать это разнообразие. Таким образом я пришел к даосизму" (пс.: Юнг. 1998, с.255). А вернее сказать, именно работая над даосским трактатом "Тайна золотого цветка", Юнг и пришел к одной из существеннейших своих идей – идее самости. Как пишет он сам: "Именно тогда мои размышления и мои исследования стали сходиться к некоему центральному понятию – к идее самости , самодостаточности" (там же, с.255).

Исходя из всего этого становятся абсолютно понятны неосознанные попытки Юнга как-то соотнести восточное понятие самости с европейским и христианским контекстом, нередко подстраиваясь и мимикрируя под них. Так, например, он пишет: "С интеллектуальной точки зрения самость – не что иное, как психологическое понятие, конструкция, которая должна выражать неразличимую нами сущность, саму по себе непостижимую, ибо она превосходит возможности нашего постижения, как явствует уже из ее определения. С таким же успехом ее можно назвать "богом в нас"" (доп.: Юнг. Психология бессознательного. 1991, с.237). Понятно, что такой "бог в нас" не имеет никакого отношения к настоящему Богу, а юнговские пространные рассуждения никак не соотносятся с христианством (как этого хотят некоторые его последователи).

согласно Хайдеггеру, бытие Я (само-бытие), т.е. такое сущее, которое может сказать: "Я". Хайдеггер различает личную самость (Ich-selbst), которая полагает своеобразие бытия существования в качестве заботы, и безличную самость (Man-selbst), которая, будучи повседневным высказыванием Я (Ich-sagen), подчиняется Man, отодвигая на задний план собственные возможности бытия.

Отличное определение

Неполное определение ↓

САМОСТЬ

1) - понятие традиционной натурфилософии, фиксирующее определенность объекта (например, категория "жань" в древнекитайской философии); дифференцируется на автохтонную самость как таковую ("цзы-жань") и С. привнесенную ("чжи-жань" как результат внешнего воздействия). От античной философии унаследована средневековой схоластикой, обогатившись в контексте учения о "родах "и "видах"; семантическими оттенками С. как haecceitas ("этовость" как самотождественность единичного) и quidditos ("чтойность", позволяющая соотнести данную С. с другими элементами этого или иного множества); (2) - в аналитической психологии Юнга архетип, являющий собой центр суммативной целостности сознательного и бессознательного психического бытия. Понятие С. введено в оборот Юнгом, но ни в его работах, ни в трудах его последователей не получило однозначного определения. Порой интерпретировалось как исходное состояние интегрированного организма, образ сверхординарного объединяющего принципа, архетипическое стремление к координации напряжения противоположностей, архетипический образ человеческого потенциала и единства личности как целого, как суммативность личности и т.д.; (3) - понятие философии Хайдеггера, обозначающее бытие Я (само-бытие), т.е. такое сущее, которое может произнести: "Я". "Личная С." (Ich-selbst) у Хайдеггера полагает своеобразие бытия существования в качестве "заботы" (т.е. бытия сущего, являющегося человеческим существованием; в отношении к окружающему миру существование предстает как "озабоченность", а в отношении к другому человеку - "общей заботой"). Безличная же С. (Man-selbst), будучи повседневным высказыванием Я (Ich-sagen), подчиняется Man, отодвигая на второй план собственные возможности и горизонты бытия.

Наименование параметра	Значение
Тема статьи:	Самость
Рубрика (тематическая категория)	Социология

Мы не только составляем для себя определœения ситуации; отвечая на вопрос “Кто я такой?”, мы также даем самоопределœения. Ответы на данный вопрос и составляют то, что социологи называют собственным Я или самостью, ᴛ.ᴇ. набор понятий, с помощью которых мы определяем, какие мы есть. Формирование собственного Я представляет собой центральную часть процесса социализации. Самость – не биологическая данность, она развивается в процессе взаимодействия человека с другими людьми. Социолог Дж. Мильтон Йингер пишет:

“Самость формируется на базе действий других людей, которые становятся частью индивида в результате отождествления им себя с этими другими и его самооценки с точки зрения этих других. Оглядываясь назад, вы можете спросить себя: “Кто я такой?” Но на делœе ответ известен еще до того, как вопрос был задан. Ответ данный составился из всœех определœений наших ролей, принципов и целœей, которые начинают формироваться у нас под влиянием окружающих с момента нашего рождения. “Ты – мальчик; ты – мой сын; ты – француз”; “Ты – хороший мальчик и составляешь истинную часть этой группы” (с соответствующими вознаграждениями, подтверждающими слова); или “Ты – дурной мальчик” (эти слова значимые персоны доводят до нашего сведения с помощью соответствующих, по их мнению, санкций)”.

Самость – это наши идеи по поводу собственных качеств, способностей и поведения. В повсœедневной жизни мы ощущаем присутствие самости в таких фразах, как: “горжусь собой”, “разговариваю сам с собой”, “потерял контроль над собой”, “стыдно за себя”, “испытываю себя”, “ненавижу себя” и “люблю себя”. Эти понятия представляют из себясердцевину человеческой сущности, осознание того, что каждый из нас есть уникальное творение, отличающееся от других и в то же время похожее на них. Образ каждого человека как уникального, автономного, самодостаточного существа дает ощущение психической целостности. У индивидов, страдающих какой-либо формой сильного душевного заболевания, особенно шизофрении, отсутствует четкое представление о самих себе и о границах собственной личности, ᴛ.ᴇ. о том, где начинается и где заканчивается их личность. По этой причине многие из них теряются в потоке обрушивающихся на них стимулов.

Самость участвует в развитии эгоцентрического сдвига, при котором человеку свойственно ставить самого себя в центр всœех событий. По причинœе такого эгоцентрического сдвига мы создаем гипертрофированные представления о самих себе как о жертвах или целях действия или события, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ в действительности направлено совсœем не на нас.

К примеру, когда профессор, перед тем как возвратить студентам проверенные экзаменационные работы, выбирает в качестве примера несколько особенно хороших или плохих работ, мы обычно склонны переоценивать вероятность (того, что одна из таких работ принадлежит нам. Подобным образом мы склонны переоценивать вероятность того, что именно нас, а не других членов нашей группы, выберут для участия в демонстрации опытов. А когда мы участвуем в лотерее, мы ощущаем, что наш билет имеет больше шансов на выигрыш, чем на самом делœе.

Эгоцентрический сдвиг свойствен каждому человеку, просœеивающему жизненный опыт через фильтр собственной личности. Такой смещенный взгляд на реальность формирует наше восприятие событий, а позже воздействует на наши воспоминания об этих событиях. Человеку типично думать о собственном Я в терминах статичности как о “цельной системе” или “вещи”. Но согласно концепциям сторонников теории символического интеракционизма, собственное Я обладает также динамическими характеристиками. Представители этой теории указывают, что мы можем быть объектами собственных поступков. Мысленно мы отходим в сторону и с этого наблюдательного пункта начинаем следить за собственными действиями. С этой точки зрения самость представляет собой процесс, с помощью которого мы разрабатываем свои действия в соответствии с поступками других людей. Социологи Ч.Х. Кули, Дж.Г. Мид и Э. Гоффман постарались облегчить понимание этих проблем, предложив свои теории.

Теория “зеркального Я”

На рубеже XX в. в научных и общественных кругах превалировало мнение о том, что человеческая природа определяется биологическими факторами. Чарльз Хортон Кули (1864-1929) выступил с резкой критикой этого утверждения. Он полагал, что люди преобразуют себя и свой мир путем участия в процессах социальных интеракций, и утверждал, что наше сознание активизируется в социальном контексте. Это утверждение лучше всœего иллюстрирует теория “зеркального Я” – процесса, в ходе которого мы мысленно становимся на точку зрения других людей и видим себя их глазами или так, как по нашему мнению другие люди видят нас. Базовой посылкой любого типа социального поведения является наша способность прогнозировать точку зрения других людей.

Самосознание. Кули предполагал, что “зеркальное Я” представляет собой постоянный ментальный процесс, для которого характерны три фазы. В первую очередь, мы представляем себе, как мы выглядим в глазах других людей. К примеру, мы можем решить, что поправляемся и становимся “жирными”. Во-вторых, мы воображаем, как другие люди будут оценивать нашу внешность. Мы прекрасно знаем, что обычно окружающие рассматривают тучных людей как непривлекательных. В-третьих, мы вырабатываем некий тип внутреннего самоощущения, к примеру, чувство гордости или стыда, на базе которого создаем для себя представления о том, что думают о нас прочие люди. В нашем случае мы скорее всœего будем испытывать беспокойство или неловкость, связанные со своей воображаемой тучностью.

Процесс зеркального отражения собственного Я является субъективным процессом и не обязательно соответствует объективной реальности. К примеру, жертвы невроза, вызывающего потерю аппетита͵ намеренно морят себя голодом, не желая соглашаться с тем, что в действительности они не толстые, а худые или страдают болезненными состояниями, в убеждении, что они чересчур полные. Понятие “зеркального Я” не подразумевает, что наше представление о самих себе обязательно радикально изменяется всякий раз, когда мы сталкиваемся с новым человеком или новой ситуацией. В связи с этим полезно провести грань между собственными воображаемыми образами, так называемыми само-имиджами, и представлением о себе. “Само-имидж” – это наш внутренний собственный образ, обычно относительно кратковременный; он изменяется по мере того, как мы переходим из одной ситуации в другую. Представление о себе - ϶ᴛᴏ более стабильный взгляд на самого себя, вневременное ощущение самого себя – “истинное Я”, или “Я такой, какой есть на самом делœе”. “Само-имиджи” слой за слоем обычно накапливаются с течением времени и оказывают влияние на относительно устойчивое представление о самом себе. В целом можно сказать, что последовательность “само-имиджей” скорее корректирует, чем вытесняет наше более ясно выкристаллизовавшееся представление о самом себе, или самоидентичность.

Застенчивость. Поскольку людям свойственно самосознание, они часто испытывают чувство застенчивости. Застенчивость – это общая тенденция испытывать напряжение, скованность и неловкость в общественных ситуациях. Данные опросов свидетельствуют о том, что 40% взрослых американцев считают себя застенчивыми. В Японии очень высокий процент застенчивых людей – около 60%. Видимо, одна из причин этого состоит по сути в том, что японцы находятся под сильным воздействием исторически сложившейся в их стране “культуры стыдливости”, согласно которой человек обязан сохранять сдержанность, дабы не подводить своих родных и близких.

Застенчивость ложится на человека тяжким грузом, ставит препоны на пути достижения человеком счастья и раскрытия своего потенциала. Застенчивые люди часто оказываются неудачниками – в школе, в бизнесе, в любви, в любой жизненной сфере, где люди удовлетворяют свои потребности в ходе взаимодействия с другими. Застенчивые люди постоянно находятся под самоконтролем, кажутся чересчур поглощенными проблемой собственной адекватности и адекватности своего поведения. Вследствие этого естественность их поведения страдает – они не могут “расслабиться” и не дают сами себе окунуться в водоворот социальных взаимодействий.

Подавленность – это внутренняя модель поведения, не дающая человеку достичь собственного уровня навыков и способностей под воздействием социального давления. Подобно застенчивости, подавленность возникает, когда процесс индивидуации идет наперекос. К примеру, мы часто осознаем ситуации, в которых от нас ожидают успешной демонстрации умений. Так, на спортивных соревнованиях мы можем приложить максимум стараний, чтобы обеспечить правильность выполнения упражнений – координацию и точность мышечных движений тела – путем контроля за выполнением программы. При этом подобный самоконтроль нарушает автоматизм или отточенность исполнения, вследствие чего неизбежны ошибки.

К примеру, известно, что в финальной и решающей игре чемпионата͵ в чемпионате на кубок мира игроки – хозяева поля имеют тенденцию стушевываться и, следовательно, оказываются в невыгодном положении. Местные болельщики обычно реагируют на промахи и успехи своей команды аплодисментами, криками и свистом, в то время как голы, забитые командой гостей, сопровождаются угрюмым молчанием или криками разочарования. В обычных играх сезона такое поведение болельщиков может служить источником вдохновения для местной команды, но на чемпионате страх местных игроков проиграть его перед лицом поддерживающей их аудитории оказывает на игроков дополнительный “нажим” и усиливает самоконтроль. В результате они становятся “зажатыми” и склонными к совершению не типичных для них ошибок.

Понятие “обобщенного другого”

Джордж Герберт Мид (1863-1931) продолжил разработку идей Кули и сделал множество собственных открытий. Мид утверждал, что мы обретаем ощущение индивидуальности, когда подходим к себе в целом с той же меркой, как и к другим людям. При этом мы “принимаем на себя роль других в отношении самих себя”. Внутренне мы принимаем двойную точку зрения: одновременно являемся субъектом – наблюдателœем и объектом – наблюдаемым. В собственном воображении мы принимаем позицию другого человека и с этой позиции изучаем самих себя.

Мид обозначил субъективный аспект процесса формирования собственной индивидуальности словом “я” (I), а объективный – словом “меня” (me).

Задумайтесь, что происходит, когда вы размышляете, задать или не задать вопрос профессору, читающему у вас на курсе лекции. Вы думаете: “В случае если я задам вопрос, он сочтет меня тупицей. Лучше уж промолчать”, ᴛ.ᴇ. вы воображаете отношение профессора к студентам. При этом вы как бы берете на себя роль профессора и смотрите на самого себя как на объект, или “меня”. Именно вы, действуя в качестве субъекта͵ или “я”, решаете, что задавать вопрос не стоит.

Использование личных местоимений в утверждении иллюстрирует взаимоотношение аспектов объект-субъект. По Миду, ключ к развитию самосознания детей лежит в освоении ими языка. С помощью языка мы стараемся настроиться на те действия, каких хотели бы добиться от других. Мысленно мы спрашиваем себя: “В случае если я хочу, чтобы данный человек отреагировал именно так, что для этого нужно? Что требуется от меня, чтобы воздействовать на него таким образом?” Мид приводит следующий пример: учительница просит ученика принœести стул в аудиторию. Вероятно, он выполнит просьбу, а если не выполнит, то учительнице скорее всœего придется самой принœести стул. Прежде чем попросить ученика принœести стул, она должна проиграть всю сценку в собственном уме.

Язык позволяет людям вести внутренний диалоᴦ. Мы говорим сами с собой и отвечаем сами себе в основном точно аналогично тому, как ведем беседу с другими. Таким образом мы судим о том, как будут отвечать нам другие люди.

Социолог Ральф Тернер уточнил и расширил идеи Мида. Тернер указывает, что, говоря или делая что-либо, мы, как правило, приобретаем внутреннее состояние готовности к некоторым типам реакций, могущих последовать в наш адрес от других людей. В случае если мы машем рукой профессору, задаем вопрос милиционеру или обнимаем товарища, мы ожидаем, что другой человек ответит на наше действие действием, соответствующим нашему. Получая ответ или реакцию другого человека, мы вступаем в стадию проверки и пересмотра наших ожиданий, мысленно оценивая его поведение. При этом мы приписываем такому поведению определœенное значение и в соответствии с этим планируем свои последующие действия. К примеру, в случае если другой человек отреагировал так, как мы не ожидали, мы можем прервать общение, можем попытаться “вернуться на исходные позиции” и перепроверить свои намерения, можем не принять во внимание реакцию другого человека или отказаться от своих первоначальных замыслов, можем последовать по пути, предложенному нашим собеседником. По этой причине представители символического интеракционизма утверждают, что процесс самокоммуникации имеет первоочередное значение для социального взаимодействия.

Согласно концепции Мида, в процессе выработки полного самосознания дети, как правило, проходят три стадии: стадию “ролевой игры”, “коллективной игры” и “обобщенного другого”. На первой стадии ребенок в игре берет на себя роль только одного человека и “примеряет” на себя модель его поведения. Модель, которая обычно представляет собой важную личность в жизни ребенка, к примеру одного из родителœей, принято называть “значимый другой”. К примеру, двухлетний ребенок может осмотреть штанишки куклы, сделать вид, что они мокрые, пожурить куклу и отнести ее в ванную. Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, в этой ситуации ребенок принимает на себя родительскую точку зрения и ведет себя, как его отец или мать.

На второй стадии коллективных игр ребенок уже принимает в расчет одновременно множество ролей. Это напоминает случай организованной спортивной игры, в которой каждый индивид должен учитывать роли большого числа людей.

К примеру, в случае если в бейсболе игрок с битой отбивает мяч на третью базу, игрок первой базы должен хорошо представлять себе действия питчера, подающего на третьей базе, и “гасителя” мячей. Каждый игрок должен представлять свою роль во взаимодействии со всœеми остальными игроками. То же происходит и в жизни. Детям предстоит познакомиться с ожиданиями, связанными с множеством ролей, в случае если они хотят научиться успешно играть собственные роли.

На третьей стадии дети осознают, что они принадлежат к более крупному сообществу людей и это сообщество придерживается вполне определœенных взглядов на то, что является соответствующим поведением, а что – несоответствующим. Социальная группа, дающая индивиду осознание цельности собственной личности, принято называть “обобщенный другой”. Отношение такого “обобщенного другого” отражает отношение более крупного сообщества. Хотя мы приобретаем представления об установленных правилах от конкретных людей (от матери, учителя или сверстника), эти понятия генерализируются или распространяются на всœех людей в рамках схожих ситуаций. Следовательно, размышлять над своим поведением означает мысленно взаимодействовать с самим собой с позиции абстрактного человеческого сообщества. По мнению Мида, “обобщенный другой” - ϶ᴛᴏ средство связи каждого из нас с нашим обществом. С помощью обобщенного образа другого человека мы впитываем в себя, или интернализуем, организованную систему взглядов нашего общества в рамках наших собственных личностей так, что социальный контроль преобразуется в самоконтроль.

Процесс “управления впечатлениями”

Эрвин Гоффман (1922-1982) дополнил наши представления о самих себе. Кули и Мид исследовали вопрос о формировании представлений человека о самом себе в процессе социального взаимодействия и то, как человек учится планировать свои действия на основании тех данных о себе и своем поведении, которые он черпает у других людей. Гоффман делает акцент на другой проблеме. Он указывает, что только путем воздействия на представление других людей о самом себе человек может надеяться прогнозировать или контролировать ситуации, в которых он может оказаться. Мы заинтересованы в том, чтобы представить себя другим людям в выгодном свете, чтобы у них сложилось о нас по возможности самое выгодное впечатление. Этот процесс Гоффман назвал управлением впечатлениями (impression management). В ходе этого процесса мы скрываем какие-то черты, а какие-то намеренно выпячиваем. К примеру, водитель такси может попытаться скрыть от пассажира тот факт, что он по ошибке везет его в противоположную сторону, а молодой профессор может потратить несколько часов на подготовку и “репетирование” первой своей лекции в надежде сразу же предстать перед студентами в качестве знающего и эрудированного человека. Вы и сами хорошо представляете себе, что участвуете в процессе управления впечатлениями, когда решаете, что надеть в каком-то конкретном случае – на вечеринку, на прием к врачу, на собеседование с работодателœем или на юбилей.

Гоффман рассматривает театральные постановки как аналитическую аналогию и средство отображения и понимания общественной жизни. Этот аспект он называет драматургическим подходом. Он описывает жизнь в обществе как сцену, на которой происходят общение и взаимодействие людей; всœе люди являются одновременно и актерами, и зрителями пьесы жизни; в этой пьесе они играют те самые роли, которые исполняют в своей повсœедневной жизни и деятельности.

Гоффман иллюстрирует свой подход, описывая, какие перемены происходят в поведении официантов в ресторане, когда они выходят в обеденный зал из подсобных помещений. Меняется аудитория, и соответственным образом изменяется поведение официантов. “Центральной сценой” является обеденный зал, где официанты демонстрируют услужливость и расторопность по отношению к посœетителям ресторана. “Кулисы” - ϶ᴛᴏ кухонные помещения, где те же официанты открыто бравируют друг перед другом, всячески насмехаясь над той услужливостью, которую они демонстрируют “на сцене”. Вместе с тем, они скрывают всю неприглядную сторону приготовления пищи – отходы, чад и вонь испорченных. продуктов, отделяя ее от заманчивой и благоухающей атмосферы обеденного зала. Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, при переходе из одной ситуации в другую люди круто; меняют “выражения” своего внутреннего образа. Οʜᴎ предпринимают усилия по предопределœению ситуации для других людей, давая им подсказки для того, чтобы другие люди реагировали на них и действовали желательным для них образом.

Хотя социологи обычно причисляют Гоффмана к интеракционистам, его труды значительно расходятся с классическими формулировками символического интеракционизма. Представители этой теории рассматривают каждую ситуацию как нечто уникальное, заново построенное “кирпичик за кирпичиком” из специфических сочетаний поступков и значений, наблюдаемых в определœенных обстоятельствах. Гоффман изображает социальную жизнь в форме “каркасов” – структур, имеющих невидимое, однако реальное существование в видимых социальных взаимодействиях повсœедневной жизни. Такие базовые “каркасы” понимания способствуют выработке незыблемых правил, которыми люди пользуются для организации собственного поведения. Следовательно, действия людей в большей степени зависят не от механического выполнения правил, а от активного, непрерывного процесса межличностного взаимодействия.

Самость - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Самость" 2017, 2018.

Понятие «самость» (the Self) , - широко применяется, но еще шире, по-разному истолковывается разными авторами в различных теориях. Дополнительная путаница вносится переводчиками, в силу личного видения и пристрастий вносящими дополнительные сложности в понимание самости.

В той историко-философской традиции, которой следует автор, понятие «самость» есть один из современных вавриантов разработки представлений о сущности биологической активности жизни, для определения которой в религиозно-философских концепциях древней Индии использовался термин Атман . Г.М. Бонгард-Левин (2000) пишет, что хотя смысл слова Атман до сих пор вызывает множество споров, но точнее всего, по-видимому, он передается возвратным местоимением типа русского «сам» или английского self: «Атман – это то собственное, свое, в чем выражена сущность живого организма. На ранней стадии развития ведийской мысли представление об Атмане не имело сугубо идеалистического акцента. Он ассоциировался с биологической активностью жизни, уходящей корнями еще в неорганическую природу и становящейся все более сложной и многообразной по мере эволюции от растений и животных к человеку… По существу, это как бы обобщенное выражение эволюции вселенной, от стихий через растительный и животный мир к человеку. Только ему доступны речь и разум. Он выступает как естественная цель всего процесса движения бытия, в нем заложены и те неизвестные пока возможности, которые раскроются в будущем» (с.102-103). В «Катха-упанишад» идея Атман развивается, и в знаменитой аллегории индивида как колесницы он уже занимает строго определенное место в иерархии начал человека: способности восприятия (индрии ); объекты восприятия (вишая ); менталитет (манас ); «интеллект» (буддхи ); «великий Атман» (атма махан ); непроявленное (авьякта , ср. прадхана, пракрита ); и, наконец, чистый субъект – Пуруша.

В истории психологии приоритет использования понятия The Self принадлежит У.Джеймсу, который считал самостью «то постоянство личности, которое каждый из нас обнаруживает каждый раз, когда просыпается». Он выделяет три «уровня» самости:

1)материальный - это то, что мы отождествляем с собой, включая не только тело, но и дом, семью, друзей. «В самом широчайшем возможном смысле самость человека - это все, что он может назвать своим, не только его тело и психические способности, но и одежда, дом, книги, жена и дети, его предки и друзья, его репутация и работа, земли и лошади, яхта и счет в банке. Все эти вещи дают ему сходные эмоции. Если все это растет и процветает, человек чувствует себя ликующим; если они убывают, он чувствует себя поверженным, - не обязательно в равной мере по отношению к каждой вещи, но похожим образом по отношению ко всему этому».

2) Социальный - «это признание, которое он получает от окружающих». Это любая роль, которую вольно или невольно принимает человек. Понятие «социальная самость» Джеймс связывает с конкретной социальной ролью и теми элементами, которые вокруг этой роли кристаллизуются. Поэтому «самостей» социального уровня может быть больше одной. Если это произошло, то наилучшая стратегия заключается в том, чтобы оставить только одну и вокруг нее организовать свою жизнь.

3) Духовная самость - это внутренне субъективное бытие человека. Это активный элемент в сознании. «Это вместилище интереса - не приятное или болезненное, но удовольствие или боль как таковые, а то в нас, к чему обращаются удовольствие или боль, приятное и болезненное. Это источник усилия и внимания, место, откуда исходят решения воли».

Джеймс не проводит четких границ между уровнями самости, например, духовная самость - это не чисто духовный феномен, «все наше чувство духовной активности, или то, что обычно так называют, в действительности - ощущение телесной активности, природу которой большинство людей не замечает». Нет и четких границ между личностью и «космическим сознанием»: «Из моего опыта… догматически вытекает определенное заключение… существует континуум космического сознания, в котором наша индивидуальность лишь создает случайные заграждения, и в котором наши отдельные умы растворяются как в материнском».

Личность, по Джеймсу, возникает во взаимодействии «инстинктивной» и «привычной» (культурно обусловленной) граней сознания, организуемом волевыми аспектами личности. Патологии, персональные различия, стадии развития, тенденции к росту и все остальное - это реорганизация основных строительных блоков, предоставленных природой и утончаемых эволюцией.

Итак, по Джеймсу, самость - это то, что я ощущаю «моим», это моя социальная роль (роли), это мой личный источник активности, воли, внимания. Джеймс полагает, что цель человека - личная эволюция, самосовершенствование, рост. Устремленные к идеалам, мы собственными усилиями, на основе свободы воли, трансформируем мир, совершенствуясь при этом сами.

А.Адлер считал не совсем корректным вопрос о «Я». С точки зрения индивидуальной психологии вполне достаточно социально приемлемой интерпретации «Я» самим индивидом. В то же время Адлер считает таким образом трактуемое «Я» - центральным элементом всей жизненной стратегии личности и ее «жизненного стиля». Элементом, наиболее близким по своему смыслу к самости в концепции Адлера является «творческая сила Я» (в некоторых переводах - творческое Я). М.Ярошевский (1997) подчеркивает, что эта идея о «творческом Я», которое представляет собой «индивидуализированную систему, которая может менять направление развития личности, интерпретируя жизненный опыт человека и придавая ему жизненный смысл», является важнейшим вкладом Адлера в психологию. Более того, Адлер полагает, что «Я» само предпринимает поиски такого опыта, который может помочь человеку в осуществлении его собственного, уникального стиля жизни. Творческая сила Я в индивидуальной психологии не является ни генетически обусловленной, ни интериоризированной из среды. Это эмерджентное свойство, приобретаемое человеком в борьбе с недостаточностью органов, сложившимся в детстве «жизненным стилем», «комплексом неполноценности». Эта борьба происходит в решения проблем любви, дружбы и работы, то есть в повседневной практике жизни, в активном взаимодействии с социумом. Обретаемая в борьбе, творческая сила Я делает жизнь человека индивидуальной и неповторимой, позволяет вместо фиктивных целей ставить перед собой реальные. Это, в свою очередь, позволяет расти и развиваться в направлении к не знающему пределов «совершенству».

К.Юнг рассматривал «самость» как архетип. Архетип - это первичный образ, комплекс, существующий в коллективном бессознательном, с которым связана психика человека от рождения. Метафорически говоря, архетип - это генетическая память, это след, оставшийся в каждом из нас от далекого прошлого человечества. Можно сказать, что архетип - это психическое содержание, не имеющее своего источника в жизненном опыте отдельного индивида, это фактор упорядочивающий, детерминирующий способ понимания: «Архетип - это типичные способы понимания, и где бы мы ни встретили единообразно и регулярно повторяющиеся способы «понимания», мы имеем дело с архетипом, независимо от того, распознается его мифологический характер или нет». По теории Юнга архетип имеет такое же отношение к психическому, как инстинкт - к телесному. Архетип является регулятором психической жизни, он узнаваем через внешние поведенческие проявления. От первичного состояния, в котором человек помимо своей воли и сознания управляется архетипами, он может вырасти, путем индивидуации (которую следует понимать как само-строительство), до состояния, в котором он осознает наличие архетипов и использует их для достижения высших целей жизни. Самость - это архетип целостности, символ полноты человеческого потенциала и единства личности .

В теории Юнга самость - это центральный, наиболее глубинный архетип, прежде всего побуждающий человека к развитию и росту. В первой половине жизни психика состоит из энергетически «заряженных» комплексов. «Эго» является лишь одним из них, сознание является «островковым, инсулярным». Поэтому действие самости проявляется в смутном беспокойстве, чувстве неудовлетворенности, снах о будущем. В дальнейшем самость становится символом, указателем в пути, но открытие ее не является главной целью. Уровень развития, к которому должен стремиться человек, определяется личностями Иисуса и Будды. Развитие и рост - задача всей жизни, требующая сознательного морального выбора, усилий до самого ее конца и на пределе возможностей. Процесс индивидуации проявляется в самоосознании , которое в переводе трудов Юнга на английский язык было передано термином самореализация . Самоосознание в процессе индивидуации на символическом плане соответствует строительству целостного неделимого сознания из отдельных комплексов на другом, психическом.

В отечественной философии и психологии понятие «самость» использовалось философами С. Франком, А. Лосевым, П. Флоренским, психологами Д.А. Леонтьевым, И.С. Коном.

Подводя промежуточный итог, следует уточнить соотношение между понятиями самоактуализация и самореализация . Реализация (realization), в истолковании Оксфордского словаря современного английского языка для студентов (1984) - это, прежде всего, осознание, мыслительная (когнитивная) деятельность. Актуализация (actualization) - имеет значение деятельности как процесса, трату сил (от латинского корня actus - поступок), имеющую вещественный результат.

Понятие «самореализация» означает, таким образом, мыслительный, когнитивный аспект деятельности, теоретическую деятельность, работу на внутреннем плане. Самореализация проявляется в построении и корректировке, перестройке «концепции Я», включая «идеальное Я», картины мира и жизненного плана, осознании результатов предшествующей деятельности (формирование концепции прошлого).

Понятие «самоактуализация» означает практический аспект деятельности: поступки и действия, направленные на выполнение жизненного плана. Ее особенности заключаются в том, что, во-первых , каждый ее акт (конечное число действий) должен завершиться каким-то конкретным, описуемым результатом (самоизменением, обретением той или иной компетентности). Вторая особенность этой деятельности состоит в том, что объект, на который направлена деятельность и субъект этой деятельности совпадают (действие направлено на самого себя, на самопреобразование). Третья особенность заключается в том, что формула «I did it myself» помещает в центр внимания то, что субъект как источник активности, может сделать сам, без опоры и помощи со стороны других; к полученному результату (the thing) другие субъекты непричастны.

Самоактуализация и самореализация оказываются, таким образом, двумя неразрывными сторонами одного процесса, процесса развития и роста, результатом которого является человек, максимально раскрывший и использующий свой человеческий потенциал, самоактуализировавшаяся личность.

В отечественной психологии, которая длительное время могла использовать термины «самость», «субъект» преимущественно в разделах, посвященных критике зарубежной и идеалистической психологии. В деятельностном подходе отечественной психологии, разрабатываемом А.Н. Леонтьевым и его школой, деятельность, направленная на саму себя, то есть на самопреобразование, рассматривалась как «специфический вид деятельности по порождению личностных смыслов» (Б.С. Братусь, Ф.Е. Василюк и другие). При этом речь шла о способности человека самому порождать мотивы своей деятельности, ставить перед собой задачи, исходя из собственных потребностей, и решать их. Развитие этого процесса позволяет в перспективе от отдельных, несвязанных личностных смыслов перейти к созданию в индивидуальном семантическом пространстве целостного образа собственной жизни, принять его как осуществимый (в акте веры, т.е. поверив в осуществимость), и действовать во имя реализации этого принятого образа будущего. Ф.Е. Василюк, рассматривая проблемы преодоления человеком кризисной ситуации, отмечает, что эмоциональное переживание, сопереживание близких и родных, какими бы сильными и полными они не были, не ведут к решению. Так же анализ ситуации, ее обдумывание не ведет к решению проблемы и преодолению трудностей, а только к ее лучшему осознанию. Подлинное же решение, по Ф. Василюку, состоит в особого рода деятельности , которая заключается в создании нового смысла, в «смыслопорождении», «смыслостроительстве». В этом случае результатом внутренней работы становится приобретение человеком нового личностного смысла, позволяющего действовать.

Близкий к Маслоу и Роджерсу подход к определению «нормального» развития человека предлагает в отечественной психологии Б.С. Братусь: «Нормальное развитие – это такое развитие, которое ведет человека к обретению им родовой человеческой сущности. Условиями и одновременно критериями этого развития являются: отношение к другому человеку как самоценности, как к существу, олицетворяющему в себе бесконечные потенции рода «человек» (центральное смыслообразующее отношение); способность к децентрации, самоотдаче и любви как к способу реализации этого отношения; творческий целетворящий характер жизнедеятельности; потребность в позитивной свободе; способность к свободному волепроявлению; возможность самопроектирования будущего; вера в осуществимость намеченного; внутренняя ответственность перед собой и другими, прошлыми и будущими поколениями; стремление к обретению сквозного общего смысла своей жизни». Б.С. Братусь особенно подчеркивает, во-первых, что речь идет о «движении, полном риска», и, во-вторых, что речь идет о развитии человека, а не личности. По мнению Б.С. Братуся необходимо развести понятия о психическом здоровье и «личностном здоровье»: человек может быть психически здоровым (обладать хорошей памятью и рациональным мышлением, руководствоваться осознанными мотивами, быть деятельным и волевым в достижении своих целей и умело избегать неудач); и в то же самое время он может быть личностно ущербным: не считаться с ближними, использовать других как инструменты достижения личных целей и т.п. Б.С. Братусь так пишет о тенденциях современного общества: «надо признать, что для все большего количества людей становится характерным именно этот диагноз: «психически здоров, но личностно болен» (5, 29).

Отдельные практические акты стремящегося к самоактуализации человека вызывают необходимость осмысления им полученных результатов и их последствий. Теоретический анализ, осознание, которое является актом самореализации, приводит к корректировке представлений о себе, представлений о мире и изменению в «жизненном плане», что К. Роджерс описывает в терминах конгруентности. Начиная с какого-то времени, самость, которая в плоскости самореализации может рассматриваться как система представлений человека о самом себе, может выступать реальным «организатором» активности человека, результатом которой является изменение не только психическое, но и физическое, что может служить основанием представлений и понятий «самодетерминация», «самоопределение». Молодой человек, стремящийся стать музыкантом (концепция идеального Я), например, путем многочасовых систематических занятий, используя свои «телесные» и волевые ресурсы, способствует формированию определенных межклеточных связей и внутриклеточных изменений, нейрофизиологических, функциональных систем, лежащих в основе представлений о навыках, умениях и способностях, изучение которых доступно в плоскости «позитивных» медико-биологических наук и представлений. В этом примере видно активное влияние теоретических представлений на физическое развитие человека, проявление «само-строительства ».

Карл Роджерс , разработавший терапию, центрированную на клиенте (7, 33, 34) считал, что люди используют свой опыт, свою жизнь для определения себя, очерчивания себя. Каждый человек обладает своим индивидуальным и неповторимым «полем опыта», которое включает в себя события, восприятия, ощущения, воздействия, часть которых может и не вполне осознаваться человеком. В «поле опыта» находится самость , которую не следует рассматривать как устойчивую сущность, анатомический объект. Прежде всего это само-представление, само-оценка. Она формируется у человека с детства в общении с родителями, учителями, друзьями. Проблема заключается, по мнению Роджерса, в том, каким образом человек выбирает из множества противоречивых мнений о себе то, которое считает истинным. Он пишет: «Мы имеем дело не с медленно растущей сущностью или постепенным, шаг за шагом, научением… результат, очевидно, является гештальтом, конфигурацией, в которой изменение изначального аспекта может полностью изменить фигуру. Самость - это организованный и связный гештальт, постоянно находящийся в процессе формирования по мере изменения ситуации, путем непрерывного процесса осознания…Хорошая жизнь - это процесс, а не состояние бытия. Это направление, а не предназначение ». Для хорошей жизни человеку требуется еще и «идеальная самость» - это представление о том, кем человек хотел бы быть. Эта идеальная самость - тоже гештальт. Роджерс справедливо считал, что если идеальная самость сильно отличается от реальной - то это препятствие к росту. Надо стремиться к естественности, принимать самих себя такими, какие мы есть. Желательно стремиться к конгруэнтности, то есть к минимизации разницы между реальным опытом жизни и вербальной оценкой этого опыта. Под тенденцией к самоактуализации Роджерс понимает 1) движение к конгруэнтности, адекватному восприятию мира, 2) движение к реалистическому функционированию, адекватному восприятию себя в мире. Тенденция к самоактуализации - единственный мотив , постулированный в теоретической схеме Роджерса.

Процесс самоактуализации необходимо рассматривать не с позиции «абстрактного наблюдателя», не с позиции абстрактных «высших достижений» и их теоретических критериев, медико-статистических представлений о норме и аномалии, этот процесс доступен пониманию только с позиции здесь-и-сейчас присутствующего человека, осознающего «вызов» действительности. Самоактуализация может и должна рассматриваться и описываться «изнутри» жизни человека, с его точки зрения, как определенный, сознательный выбор цели. И видится она с этой точки как определенная последовательность эпизодов, ситуаций, в каждой из которых «Я» сталкиваюсь с определенными проблемами, принимаю вызов, и, по мере решения проблем, совершенствуюсь, развиваюсь, сознательно выбираю для себя еще более трудные (но соответствующие наличной самости, реалистические) проблемы, или деградирую не принимая вызовов, отказываясь от решения проблем или выбирая те, которые не соответствуют моей «самости». В этом случае, не находя своевременно решения, «Я» так же неизбежно прихожу в результате к столкновению с более трудными проблемами, но иного, «невротического» качества, решение которых будет вынужденным, сузит возможности моего самоопределения, потребует психологической или медицинской помощи.

Маслоу подчеркивает, что выбор в пользу роста, в направлении самоактуализации должен осуществляться человеком в каждой ситуации выбора . Любой отказ от усилий по полной реализации потенциала чреват возникновениями патологии или даже метапатологии . Предполагается, что отказ от развития приводит человека к нервным, психическим расстройствам, чреватым инволюцией, «свертыванием» отдельных способностей. Нарастание инволюционных тенденций, вовлечение в процессы инволюции отдельных регионов и стран чревато угрозой деградации для цивилизации в целом.

В последнее время получили новый импульс теории, пытающиеся объяснить все многообразие жизни исходя из одного закона или принципа, который объявляется универсальным, в духе «атомов» Демокрита или «идей» Платона. К чему приводят подобные попытки, и что лежит в основе развития подобных объяснительных концепций, мы покажем на следующем примере.

Концепция «инволюции» основывается на «законе необратимости морфологических изменений» Долло, сформулированном в 1893 г., и утверждающем, что живое существо, потерявшее однажды признаки, характеризовавшие его в прошлых поколениях, никогда не обретает их вновь. Многообразие видов жизни эта концепция объясняет так: предполагается, например, что змеи - это потомки ящерообразных, которые в свое время утратили сначала конечности, а затем и отделы мозга, отвечающие за формирование и управление этими конечностями. Эти отделы теряются необратимо: живое существо, ящерица, деградируя, перерождается в принципиально другой вид организма - змею. Далее вследствие регресса змея превратится в примитивное червеобразное, у которого будут отсутствовать органы зрения, слуха и т.д. В дальнейшем такой червяк может перейти к оседлому образу жизни, порождая популяции кораллообразных и т.п. Отсюда открывается путь дальнейшего упрощения многоклеточных существ в одноклеточные. Далее, в этой цепочке прамикробы и правирусы преодолевают зыбкую границу между «живой» и «неживой» природой, порождая минералы и кристаллы.

Основной закон инволюции звучит так: чем ниже спускается живое существо по лестнице инволюции, тем больше численность популяции и шире ареал расселения. Предполагается, что у высших живых существ инволюция происходит преимущественно за счет деградации индивидуального мозга. У низших существ роль «мозга» берет на себя «групповое сознание», которое заботится об интересах каждого входящего в популяцию индивида. И оно так же упрощается.

Судьба человечества в этой концепции описывается как сочетание индивидуальной деградации и группового вырождения. На протяжении веков этот процесс развертывается неравномерно. Некоторые бурно деградирующие группы людей в определенных экологических и исторических нишах отпадали от рода человеческого и превращались в племена человекоподобных существ - гоминидов. А уже из них - в обезьян. Чем ниже находится на лестнице инволюции живое существо - тем быстрее деградирует оно как вид. «В зависимости от среды обитания изменялась их морфология. Развивались пальцы стопы, появилась пятая рука - хвост, в общем, все - для успешного лазания по деревьям. Постепенно, в зависимости от условий, племя обезьян вырождалось в хороших прыгунов и здесь высокий рост и «передние доли мозга» явно были ни к чему. Эти небольшие зверьки, прыгая с ветки на ветку, отрастили у себя на конечностях перепонки, и уже могли перелетать с дерева на дерево. От них-то и берет свое начало первое поколение птиц» (Витальев В.).

Философское обоснование концепций инволюции и вырождения предполагает, что физическая деградация идет рука об руку с деградацией в духовной сфере. Общая схема развертывания процесса исторической деградации выглядит следующим образом (Тихонравов Ю., 1998):

1. 1. Естественная жизнь - человек делает только то, на что его толкают внутренние и внешние природные силы;

2. 2. Кризис естественности - давление природных сил ослабевает, провоцируя формы собственной активности человека;

3. 3. Религиозная жизнь - человек пытается делать только то, что имеет смысл;

4. 4. Кризис религиозной жизни - смысл «растворяется», перестает соответствовать жизни человека;

5. 5. Моральная жизнь - человек пытается поступать «хорошо» не зависимо от смысла поступка;

6. 6. Кризис морали - моральное чувство перестает быть ясным и отчетливым;

7. 7. Традиционная жизнь - человек пытается делать только то, что принято;

8. 8. Кризис традиции - обычай приходит в противоречие с интересом;

9. 9. Правовая жизнь - человек делает только то, что не запрещено властями;

10.10. Реальная (экономическая жизнь) - человек делает только то, в чем видит непосредственную выгоду для себя.

Ю.В.Тихонравов считает, что на этой фазе, соответствующей сегодняшнему дню, возможности развертывания человеческого духа исчерпаны и исчезает основа для человеческой активности. Все мировоззренческие установки уже известны и имеют свою «традицию», базирующуюся на жизни относительно стабильных групп. Энтузиазм уже исчерпан, так как каждая мировоззренческая идея уже «прошла свой кризис и приелась своим сторонникам». Человеку остается лишь выбор между а) безумием и самоубийством и б) тихим истощением. «Неумолимо растет число людей, безумно стремящихся к осуществлению своего произвола. Дух, закованный в трансцендентальную схему, неизбежно идет к своей смерти, а вместе с ним, к своей смерти идет и организованное общество. Когда в обществе остаются только политики, то есть люди с хаосом внутри и безумной волей к власти, начинается война всех против всех. Гибнет не только духовная, но и материальная культура. Человек ослабляется не только как индивид, но и как организованный вид. И он либо гибнет в столкновении с чужаками, либо самоистребляется» (Тихонравов Ю. М).

Единственным «выходом» в пределах вида человека как такового, Ю.Тихонравов считает «тотальную эстетизацию» - сохранение целесообразности за счет отказа от каких-либо «разумных целей», мир рациональной иррациональности, тупиковый, хотя и прекрасный. Альтернатива видится Тихонравову только в «выходе человека за свои обыденные границы, в том, чтобы превращаться в Бога путем совершенствования».

Изложенная концепция не является в чистом виде «лирическим отступлением», так как попытки синтеза представлений о эволюции материального мира в сочетании с инволюцией мира духовного являются основанием для современных концепций «элитарности», в которых та или иная группа, стремящаяся к власти, собственности, и удерживающая их само-провозглашает себя «элитой», относит себя к скудеющему «сохраняющему» уровень потоку, во всех остальных, не входящих в элиту, находя лишь признаки вырождения и инволюции, что является, например, идеологической основой самооправдания многих современных политиков и групп влияния.

В «Психологии бытия» Маслоу подчеркивает необходимость такого понимания, при котором самоактуализированная личность не представляется бронзовой статуей на центральной площади или обитателем «пантеона», в который могут попасть только очень немногие люди, причем не ранее шестидесятилетнего возраста: «Мы можем определить самоактуализацию как эпизод, или «прорыв», в котором все силы личности чрезвычайно эффективно сливаются воедино, доставляя интенсивное удовольствие, когда человек обретает единство, преодолевая разорванность, больше открыт ощущениям, отличается неповторимостью, экспрессией и спонтанностью, более полно функционирует, обладает большими творческими способностями и большим чувством юмора, способен подняться над эго, более независим от своих низших потребностей и т.д. Во время этих «прорывов» человек становится в большей мере самим собой, лучше реализует свои потенциальные возможности и приближается к самому сердцу своего Бытия, становится более полноценным человеком».

«Пиковое переживание », свидетельствующее о самоактуализации и завершающее каждый ее эпизод, есть, прежде всего, эмоциональное проявление самооценки, причем неформальной, истинной, не дающей свершиться самообману, не позволяющей ввести себя в заблуждение даже авторитетным внешним источникам или манипуляторам. Это оценка истинности и правильности именно своего решения и поступка в данной ситуации, своего решения проблемы, последствий этого события для своей дальнейшей жизни. К Роджерс, в работе «Несколько важных открытий», первым из них отмечает: «Я могу доверять моим переживаниям…Если переживание воспринимается как нечто ценное, то оно достойно того, чтобы существовать. Иначе говоря, я понял, что мое целостное организмическое чувство ситуации более достойно, чем мой интеллект».

В «Дальних пределах человеческой психики» Маслоу пишет, что «критерием, по которому можно судить о продвижении в правильном направлении, являются пиковые переживания, они же являются и наградой самоактуализирующейся личности». Интенсивность, глубина и продолжительность этих переживаний играют важную роль. Маслоу пишет: «на мой взгляд, здоровые, самоактуализированные люди, не достигшие пределов высшего переживания, живущие на уровне житейского постижения мира, ещё не прошли весь путь к истинной человечности. Они практичны и эффективны, они живут в реальном мире и успешно взаимодействуют с ним. Но полностью самоактуализированные люди, которым знакомы высшие переживания, живут не только в реальном мире, но и в более высокой реальности, в реальности Бытия, в символическом мире поэзии, эстетики, трансценденции, в мире религии и ее мистическом, очень личном, не канонизированном значении, в реальности высших переживаний».

Каждый эпизод самоактуализации благодаря пиковым переживаниям становится осмысленным и важным в контексте целостной жизни человека, размышления и действия обретают единство и завершенность. Пиковые переживания дают концептуальную основу для теоретического выделения эпизода, части из непрерывного целого, которым является жизнь, способствуют формированию концепции прошлого; тому, кто достиг этого уровня, уже нет причин искать причины неудач в событиях детства или взаимоотношениях с родителями. Даже опыт боли, неудач, ошибок становится возможным воспринимать и интерпретировать как имеющий специфическую ценность элемент пути к самоактуализации. Человек, достигший самоактуализации хотя бы в нескольких эпизодах своей жизни, оказывается в состоянии коренным образом пересмотреть все свои представления о прошлом, взгляд на себя и свои возможности в настоящем, и построить реальные планы на будушее.

О самоактуализации можно говорить на каждом возрастном этапе развития человека. Акт самоактуализации можно увидеть, например, в овладении ребенком определенным навыком (скажем, езды на велосипеде), в овладении подростком техникой игры на гитаре, в овладении школьником определенной суммой знаний, достаточной для успешного поступления в ВУЗ. В каждом случае речь идет о том, что все более продолжительные усилия человека в какой-то момент приводят к осознанию: Я умею! Я знаю! Долго накапливаемые упорным трудом количественные изменения приносят одномоментно проявляющееся новое качество, характеризующее себя в практике жизни как определенная социальная или личная компетентность. Такого рода осознание приносит и пиковые переживания, и положительную оценку взрослых, родителей, экзаменаторов. При развертывании процесса жизни становится не столь важным, является ли это достижение наивысшим, важна реальная достижимость. На практике такое понимание самоактуализации позволяет не только пожилым людям не пытаться «любой ценой» отстаивать завоеванные на предыдущем этапе жизни «высокие» позиции, а при неудовлетворенности или чувстве пресыщения - осваивать новые области применения своих сил, в том числе новые профессии. В последнее время появились и быстро развиваются специальные программы обучения новым профессиям для людей, которые волей тех или иных обстоятельств (болезнь, возраст) лишились возможности продолжать привычную профессиональную деятельность.

О самоактуализации возможно говорить и в том случае, когда социальная значимость деятельности и ее результатов прямо не просматривается: женщина, например, может посвятить себя главным образом воспитанию детей и внуков, что может приносить ей и пиковые переживания и любовь ближних как высшую оценку.

Теория мотивации А. Маслоу широко представлена во всех учебных пособиях по истории психологии и общей психологии, поэтому отметим лишь те идеи, которые лежат в основании знаменитой «пирамиды».

Прежде всего отметим, что теория Маслоу основана анализе распространенных в то время психоаналитических теорий мотивации, и на попытке интеграции их с теориями и идеями К. Левина, С. Халла, и Б. Зейгарник. Так, бихевиорист и ассоцианист С. Халл, для объяснения осмысленного и целенаправленного поведения, включил «стимулы целей и потребностей» как важные элементы в «паттерны стимула, которые считаются причиной реакции». Тем самым имеющееся в опыте достижение цели, удовлетворившее потребность, формирует «намерение» повторить ее достижение, по типу условного рефлекса. Осмысленное поведение, направленное на достижение цели в этой теории связывалось с накопленным и закрепленным прошлым опытом. К. Левин опубликовал в 1940г. в США теоретическое, в терминах «теории поля», обобщение результатов своих совместных с Б.В. Зейгарник исследований 1924-26г.г. «по ассоциации и измерению силы воли». По этой теории намерение достичь определенной цели вызывает определенное напряжение внутри организма. Это напряжение затрагивает не только физиологическое системы организма, но и вызывает размышления о предстоящем действии, затрагивая мышление и память. Была выявлена особая группа «квазипотребностей», потребностей «не имеющих биологического смысла», наличие которых, по мнению К. Левина, выделяет человека из природы (известный психолог Гельб по этому поводу афористично говорил, что «биологически бессмысленное действие может осуществить только человек»). Одновременное действие в настоящем времени различных потребностей и «квазипотребностей» (связанных более с мышлением, желаниями, фантазией), вызывает сильные эмоциональные напряжения и переживания в организме. При этом обычно сила потребностей в среднем значительно превышает силу квазипотребностей, в силу чего они удовлетворяются в первую очередь. Дополнительное исследование Зейгарник и Мэрроу показало, что сила квазипотребностей зависит от личной вовлеченности испытуемого в деятельность. При наличии личной заинтересованности сила квазипотребностей в среднем превосходит силу физиологических потребностей; незавершенная деятельность, направленная на удовлетворение квазипотребности сохраняет потенциал, силу напряжения, требующие двигаться к достижению цели: то есть неудовлетворенные потребности и квазипотребности имеют тенденцию становиться доминирующими.

Итак, главной мотивирующей силой является сила испытанного человеком в его собственном опыте переживания. Переживания человека, удовлетворившего голод и жажду, за крайне редким исключением, носят принципиально иной характер, нежели переживания человека, получившего признание и уважение в коллективе, познавшего радость во взаимной любви и воспитании детей. Переживания, связанные с получением удовлетворения от употребления в пищу черной икры или черепахового супа, доставленного самолетом из Парижа, имеют выраженную тенденцию резко снижаться по интенсивности с каждым следующим актом, в отличие от переживаний, связанных с открытием ценностей Бытия. Испытанное в личном опыте переживание высокого порядка изменяет жизнь человека. Конечно, если социальные условия обрекают человека на борьбу за физическое выживание, то более «высокие» переживания, скорее всего, ему будут просто незнакомы, и идеи, связанные с ними, не будут мотивирующими. Любая потребность, в том числе чисто физиологическая, имеет свою «теоретическую», идеальную представленность в сознании, индивидуальном семантическом пространстве человека. Так, потребность в еде, связанная с чувством голода, имеет представительство в памяти в связи с имевшимися в прошлом опытами насыщения. Ощущение голода активирует поиск оптимального способа его удовлетворения с учетом данных памяти и наличных возможностей. Маслоу строит первые четыре «этажа» своей «пирамиды» исходя из распространенных теорий мотивации, надстраивая пятый в связи с идеей самоактуализации. Из теории Маслоу прямо следует, что те пиковые переживания, которые дарит человеку достижение самоактуализации, являются наиболее сильными и ценными, по сравнению со всеми другими. Именно поэтому идея достижения самоактуализации должна была приобрести самостоятельную и наивысшую мотивирующую силу. Маслоу считал, в духе чикагской школы, что человек в состоянии сам, сознательно выбирать мотивы, в соответствии с которыми в дальнейшем будет действовать. Поэтому он полагал, что человек, удовлетворивший свои дефициентные, Д – потребности, несомненно обратится к поиску более высоких переживаний, связанных удовлетворением Б-потребностей и М-потребностей, необходимо лишь указать ему направление поиска. Свои книги он и считал подобными указателями направления поиска. Считая знание и действие синонимами, по крайней мере в «сократовском смысле», Маслоу полагал, что если мы что-то знаем, то «автоматически и непроизвольно начинаем действовать в соответствии со своими знаниями», и что в этом случае выбор не вызывает внутреннего конфликта и происходит спонтанно.

В фундаментальном труде С.Л. Рубинштейна «Основы общей психологии» (36) переживание определяется как источник человеческого познания и изменения личности. Переживание определяется личностным контекстом жизни индивида, и всегда является переживанием чего-то. Переживание в контексте внутренней жизни личности соотносимо, сопоставимо с событием в контексте исторического ряда событий, бытия в его объективном понимании. Знание, в определенном смысле, производно от переживания, в зародыше содержится в каждом переживании . Приобретая самостоятельное значение в процессе общественно-исторического развития, знание является продуктом научной деятельности конкретной личности. Поэтому «знание, представленное в сознании индивида, является единством субъективного и объективного». Мысли ученого, мыслителя, писателя возникают в ходе его индивидуальной истории, они обусловлены горизонтами личного сознания автора, историческими и социальными условиями, поэтому в полноте эти мысли раскрываются только в «дальнейшем историческом развитии исторического познания. Поэтому автора иногда можно понять лучше, чем он сам себя понимал». Само знание может служить источником, причиной значительных переживаний: таковым было переживание Декарта, когда он впервые представил себе основные очертания развитой им в дальнейшем концепции, пиковые переживания Маслоу. С.Л. Рубинштейн пишет: «Каждый человек, живущий сколько-нибудь значительной внутренней жизнью, оглядываясь на свой жизненный путь, всегда находит воспоминания о таких моментах особенно напряженной внутренней жизни, озаренных особо ярким светом, которые, в своей неповторимой индивидуальности, глубоко входя в его жизнь, стали для него переживаниями. Художники, изображая психологию своего героя, недаром склонны бывают особенно осветить его переживания, т.е. особо значительные моменты его внутренней жизни, характеризующие индивидуальный путь его развития, как бы поворотные пункты его. Переживания человека – это субъективная сторона его реальной жизни, субъективный аспект жизненного пути личности».

Осознание - это не замыкание во внутреннем мире, но всегда соотнесение с внешним миром. С.Л. Рубинштейн признает и выделяет особый вид переживаний - бессознательные переживания, хотя, с его точки зрения, этот вид переживаний - скорее чувство , в котором «переживание не соотнесено или неадекватно соотнесено с внешним миром». К этому виду С.Л. Рубинштейн относит и первое, нарождающееся чувство, и настроение, и то, что Лейбниц именовал «малыми перцепциями», и те поступки, последствия которые не осознаны в плане вытекающих последствий. Поэтому сознание, по С.Л. Рубинштейну, это «всегда - единство осознанного и неосознанного, сознательного и бессознательного, взаимопереплетенных и взаимосвязанных множеством взаимопереходов».

Представление о ключевой роли поворотного переживания для развития человека характерно и для других известных российских психологов. Так, А.В. Петровский и М.Г. Ярошевский пишут, что «изменение личности как целого происходит через «поворотные» переживания. В переживании - основа отношения личности к своему миру… За ним скрыты конфликты и кризисы развития». Возрастное развитие, по Л.С. Выготскому, может быть представлено как история переживаний развивающейся личности. Внутренняя жизнь ребенка, по его мнению, связана с «болезненными и мучительными переживаниями, с внутренними конфликтами», это «психология в терминах драмы», внутренней, незримой. Для внешнего наблюдателя эта драма проявляется в виде капризов, упрямства, негативизма (24, 29, 36).

Отметим, что при изучении человека и его психологических феноменов необходимо использовать три типа данных:

1) «внутренние», интроспективные, характеризующие самоотношение, самооценку человеком себя, как «носителя» данного феномена;

2) «внешние», объективные, получаемые в результате применения тестов, дающие возможность соотнести индивидуальное с социальным по отношению к феномену как понятию, теории;

3) «экспертные», связанные с необходимостью верификации и интерпретации как «внешних», так и «внутренних» данных.

По отношению к позитивным наукам, где наиболее важными, решающими считаются опыт, эксперимент, нормативно-правовая экспертная оценка, «внешние» данные, гуманистическая психология и теория самоактуализации отдают предпочтение «внутренним». Это связано не только с осмыслением такого феномена, как фашизм, когда антигуманизм стал нормой для страны, ее политической и правовой системы, и на какое-то время отстаивание основных общечеловеческих ценностей стало «преступлением», но и в связи с многочисленными фактами «опережения» отдельными творцами, художниками, изобретателями, мыслителями, своего времени. Следование путем самоактуализации не дает человеку никаких гарантий достижения успеха и признания не только в широком социальном контексте (социальный аспект акме), но и в кругу семьи и, даже, близких друзей. История приводит большое число примеров, когда успех и признание приходили со значительным «опозданием» (Мендель, Ван-Гог), в тяжелой борьбе за отстаивание права на свою позицию с родными, близкими, властью (Тимофеев-Ресовский, Вавилов). Только понимание существенной, онтологической ценности свободы выбора таких целей, достижение которых, результат, имеет ценность большую, чем те неудобства и проблемы, которые его обнародование может принести автору, выводит человека в подлинно экзистенциальное Бытие. Именно такую возможность санкционирует теория пиковых переживаний. Именно поэтому не следует путать цель и один из критериев, по которому можно судить о ее достижении. Маслоу советует: «не гонитесь за ними, действуйте в соответствии с высшими ценностями, и в должный час пиковые переживания настигнут вас сами». В этих положениях родство гуманистической и экзистенциальной психологии и психотерапии. В свете вышеизложенного тиражируемое во многих изданиях представление критики отдельных положений гуманистической психологии В. Франклом как радикального расхождения между ними выглядит неоправданным (особенно, если задуматься над сутью различий в представлении о «высших ценностях жизни» и «смысле жизни»).

Говоря о жизненном пути человека, необходимо обсуждать и проблему предела. Является ли достижение самоактуализации конечным пунктом «жизненного путешествия» личности? К чему еще может стремиться человек, достигший успеха, получивший в полной мере признание и в социуме, и в семье, и в мнении экспертов?

Маслоу отвечает на этот вопрос так: «Цель личности (самоактуализация, автономность, индвидуация, «истинная Самость», по определению К. Хорни, подлинность и т.д.) похоже, одновременно является и конечной и промежуточной целью , инициацией, шагом вверх по лестнице к трансценденции идентичности. Можно сказать, что ее функция заключается в самоуничтожении» . То есть любое конкретное достижение человек не должен рассматривать как «конечный пункт», более того, не следует фиксироваться на специальном поиске пиковых переживаний, любое достижение должно побуждать к новым свершениям. В своей последней крупной работе «Дальние пределы человеческой психики», он пришел к выводу, что теория самоактуализации может стать основой широчайшей программы переустройства человека и мира. Это и есть концептуальная основа мета-теории самоактуализации , наименее изученной и явно недооцененной.

Маслоу пишет: «Если образование будет способствовать самоактуализации человека, то очень скоро мы будем наблюдать расцвет цивилизации нового типа. Люди станут здоровыми и сильными, они станут хозяевами своей жизни» . Эта потенциальная цивилизация описывается Маслоу в терминах «теория У», в отличие от наличной действительности, описываемой им в терминах «теория Х». Ведущей силой в этом преобразовании цивилизации должны стать самоактуализированные люди и психологи – это «старшие братья» человечества, берущие на себя ответственность за «другого человека (других людей) как за своих младших братьев». Отсюда прямо вытекает мысль о том, что достижение человеком самоактуализации как цели своей личной жизни необходимо приводит к тому, что «достигший» ощущает обязанность включиться в борьбу за преобразование жизни в интересах более полного развития всех живущих. Маслоу рассматривал Эупсихею, символизирующую в его произведениях сообщество самоактуализированных людей как дальний предел социального развития, который он описывал в терминах «теория Z»; он насчитал по крайней мере 29 проблем в настоящем, которые предварительно требуется решить на пути движения к этому варианту будущего. Маслоу страстно желал скорейшего наступления этого будущего, и в отдельных статьях, в отдельных фрагментах его работ критики действительно имеют возможность найти элементы «утопизма», но такие элементы содержатся в любом плане при любой степени детализации, в связи с вероятностной структурой всех известных законов и закономерностей. Маслоу откровенно признавал, что в наличной действительности построение Эупсихеи возможно лишь на «необитаемом острове».

В «Дальних пределах человеческой психики», в идее развития общества от «теории Х» через «теорию Y» к «теории Z» можно увидеть контуры смысложизненного учения, основанного на синтезе идей, почерпнутых не только в психодинамических теориях, но и в буддизме, даосизме, контр-культурном движении. Эта идея напоминает мысли Платона о переустройстве общества и роли философов в этом процессе, «религию Человечества» Огюста Конта. Она связана с попыткой воздействовать на общественное развитие через постулирование определенного комплекса идей как относящегося к глубинной, генетически заданной природе человека и открытых научным методом. Санкционированные наукой ценности должны были заменить религиозные, не имеющие научного обоснования, и стать «объектом служения» для человека в интересах его развития. Психология при этом могла бы занять место религии, а психологи и определяемые ими самоактуализированные люди – роль священнослужителей и святых. На практике подобная идея, доведенная до абсурда, была реализована в целях личной наживы Р. Хаббардом, писателем-фантастом с дурной репутацией «сатаниста», в «саентологии», как культе его «науки», и «дианетике», как «научной теории и практике личностного роста». Такого рода построения в научных произведениях связаны с американской практикой, в которой известные ученые, такие как Скиннер, Азимов некоторые гипотезы, касающиеся перспектив воздействия научных открытий на ход развития общества, излагали в форме научно-фантастических романов. Кроме того, Маслоу специально изучал в дзен-буддизме практику «коан», парадоксальных реплик и действий, которыми наставник побуждает ученика к нестандартным размышлениям, новому ракурсу восприятия трудной проблемы. Он пытался специально вставлять в свои статьи и книги, посвященные проблеме самоактуализации подобные коанам суждения, которые должны побудить читателя отступить от клишированного восприятия текста.

Адекватному восприятию «теории Z» мешают и небрежности при переводе, в результате чего понятие «трансцендирование» получило неадекватное толкование. Маслоу предполагал, что самоактуализированные люди «трансцендируют сексуальность» в том смысле, что во взаимоотношениях мужчины и женщины, начиная с определенного момента эротические компоненты взаимоотношений дополняются, а в дальнейшем могут и уступить свое место более высоким, бытийным компонентам, о которых в философии принято говорить как о «филеа», «агапэ». Эротика не отрицается, но занимает свое ограниченное место в более сложном бытийном комплексе взаимоотношений. Переводчики же «Дальних пределов…» не вникая в тонкости различий Б-любви и Д-любви, приписывают Маслоу тезис, что самоактуализированные люди «достигают» транс-сексуальности .

В свете изложенного ясно, что Маслоу противопоставляет непредвзятость и открытость к опыту как «наивность самоактуализированного человека» и «невежественную наивность». При этом он особо подчеркивает «нездоровость» отрицания реального мира: «Такие люди смотрят вокруг и не желают видеть ее. Они презирают ее. Такого рода нездоровье, фантазийное восприятие принимает только «высшее», а «низшему» отказывается даже в праве на существование. Оно нездорово именно потому, что фантазийно, - иначе говоря, отрицательно, по-детски невежественно, не признает знания и опыта».

Критике подвергается и мистические взгляды, характерные для контр-культурного движения: «Обсуждая работы Экхарта, Судзуки… необходимо отметить, что их определение унитивного сознания… отрицает переходящее как таковое. Эти авторы склонны считать истинной реальностью только священное, вечное или божественное, они вплотную приближаются к тому, чтобы отказать миру в реальности». Вывод же таков: «Мир един и единственен, и то, насколько в человеке уживается высшее и обыденное, на самом деле зависит лишь от его способности воспринимать мир с точки зрения вещей высшего порядка и одновременно во всей его обыденности. Прими мы иной подход, и тут же окажемся в ловушке… Мы примем религию в ее потусторонности и сверхъестественности, мы смиримся с ее нездешней, чуждой нам природой, отберем у нее гуманистическую и естественнонаучную составляющие».

В «Дальних пределах человеческой психики» Маслоу рассматривает самоактуализацию в контексте взаимоотношения человека с социумом и психотерапевтической практики. Решительно акцентируя отказ от погони за пиковыми и высшими переживаниями, он предлагает психотерапевтам сделать упор на кропотливую работу «здесь и сейчас», где важным является и мельчайшее достижение, целью является освобождение от патологии, а отнюдь не достижение Нирваны. Он приходит к выводу, что психология должна прежде всего разработать теоретическую основу «новой социальной терапии» , предметом которой является оказание необходимой помощи человеку в решении конкретных проблем и задач, стоящих перед ним, связанных с безопасностью, принадлежностью, потребностью любви, уважении и чувстве собственной значимости. Только на основе решения указанных проблем в социальном плане возможен личностный рост и самоактуализация. Этот тезис не следует воспринимать как отказ от «дальних перспектив» развития и роста человека и человечества, в этом необходимо увидеть стратегическую задачу сегодняшнего дня, настоятельно требующую своего решения, в том числе теоретического, во имя обеспечения возможности роста.

Гуманистическая парадигма в психотерапии (7, 10, 33, 34, 40, 42) исходит из представления о том, что

(1) (1) людям свойственно развиваться в «позитивном» направлении, которое характеризуется движением к самоактуализации через рост самоорганизациии и ответственности во всех видах деятельности и отношений, включая самоотношение;

(2) (2) помехи такому развитию заключаются не только во внешних обстоятельствах жизни клиента, но, главным образом, в специфике восприятия этих обстоятельств и самого себя клиентом;

(3) психолог, психотерапевт не могут изменить социальные обстоятельства жизни клиента, тем более не могут «отменить» предельные данности Бытия (смерть, боль, изоляцию, отсутствие заданного извне смысла), но могут способствовать:

(а) более адекватному восприятию клиентом ситуации (путем эмпатического принятия самого клиента в психотерапевтическом процессе общения, рассматриваемом как экзистенциальная Встреча);

(б) само-обучению клиента в терапевтическом процессе принципам выделения в каждой ситуации факторов развития и использования этих факторов для решения проблем и задач реальной жизни;

(в) само-освобождению клиента от давления мистифицированных теоретических схем, закрепляющих у человека представления о фатальности действия прошлого опыта, культурных традиций, и т.п.; способствующих закреплению пассивной позиции по отношению к своей жизни;

(г) пониманию клиентом ценности жизненного опыта даже в ситуациях реальной болезни и тяжелого бремени нерешенных и даже принципиально нерешаемых проблем;

(д) укреплению уверенности клиента в собственных силах (силе «Я»), возможности самостоятельного нахождения и осуществления реалистических решений (движение к самоорганизации, самодетерминации, самоактуализации, индивидуации, само-осуществлению и т.п.). Гештальт-терапевты рекомендуют своим клиентам следующую «молитву»: «Господи! Дай мне терпение перенести все то, что я не в силах изменить; дай мне сил изменить все то, что я могу и должен изменить; и дай мне мудрость всегда отличать первое от второго!»;

(4) психолог, терапевт исходят из ясного представления о том, что терапевтическая реальность в гуманистической психотерапии является «облегченной», по сравнению с жизненной действительностью, поэтому «привыкание» пациента к этой облегченной реальности является стратегической опасностью на пути клиента к росту самостоятельности и опоре на собственные ресурсы, свою самость;

(5) завершением процесса является «экзистенциальное расставание», символизирующее «смерть болезни», безвозвратное возвращение клиента в его самостоятельную жизнь, самостоятельное решение им проблем и задач его собственной жизни; нахождение им оптимального баланса между тем, что он должен «отдавать» обществу, и тем, что он может «получать» для себя.

Процесс самоактуализации и самоорганизация отнюдь не исключают, а предполагают адекватный, синергический баланс между тем, что человек «вкладывает» своими усилиями в развитие общества, социальное развитие, и теми «ресурсами развития», которые предоставляют каждому гражданину социальные, правовые институты общества, та профессиональная деятельность, которой он занят, его близкое окружение. Этот баланс отражает наиболее эффективный способ взаимодействия человека и общества, приносящий максимальный эффект и для личного и для общественного развития. Маслоу пишет и о «внутренней» синергии здорового человека, которая заключается, как это было уже отмечено, в единстве слова, мысли, действия и ответственности; единстве внешнего и внутреннего планов; мыслительной, теоретической деятельности и практической активности. В настоящее время эти идеи развиваются синергетикой , в системном подходе к изучению человека (38).

Вопросы для закрепления и самостоятельного изучения :

· · Чем гуманистическая психология отличается от американской версии психоанализа? В чем сходство этих теорий?

· · Чем гуманистическая психология отличается от культурно-исторической школы психологии?

· · Перечислите основные принципы, на которых произошло объединение психологов гуманистической школы.

· · В чем, по Вашему мнению, различие и сходство гуманистической и экзистенциальной психологии?

· · В чем заключалась критика В. Франклом теории савмоактуализации?

· · В чем сущность концепции К. Гольдштейна и его представления о самоактуализации?

· · Как относился К. Роджерс к идеям религии и философии Китая? Какие идеи он использовал в своей теории?

· · В чем видел А. Маслоу задачи системы образования?

· · Чем «эмпатия» отличается от «симпатии»?

· · Перечислите структурные элементы теории самоактуализации

· · В чем сходство и различие в понимании «самости» Маслоу и Роджерсом?

· · В чем сходство и различие в понимании «самореализации» Маслоу и Юнгом?

· · Что Вам известно о теории мотивации Маслоу и её сходстве и различиях с теорией мотивации в бихевиоризме?

· · В чем сходство и различие между дианетикой и гуманистической психологией?

· · В чем видел К. Роджерс проявление «базовой тенденции с актуализации»?

· · Что Вам известно о значении терминов «синергия» и «синергетика»? Использовал ли А.Маслоу эти термины в своих работах?

· · Что Вам известно о жизни и судьбе А.Маслоу и К.Роджерса?

· · Что Вам известно о значении терминов «Синанон», «Эупсихея»?

· · Расскажите о пиковых переживаниях. Является ли их достижение целью самоактуализирующейся личности?

· · В чем видел Маслоу «дальнюю перспективу» развития человечества; в какой книге и в каких терминах она описывается?

· · Расскажите о психотерапевтических концепциях Маслоу и Роджерса; в чем их сходство, и в чем – различие?

· · Дайте определение самореализации и самоактуализации

· · Кого из отечественных психологов Вы могли бы причислить к школе гуманистической психологии?

· · Как А. Маслоу относился к идеям дзен-буддизма; какие из этих идей он принимал? Какие – подвергал критике и почему?

· · Как А. Маслоу понимал «самость»? Как выглядят эти представления Маслоу с точки зрения современной науки?

Базовый курс аналитической психологии, или Юнгианский бревиарий Зеленский Валерий Всеволодович

Самость

Самость

Согласно Юнгу, индивидуальный Эго-комплекс существует не только в связи с другими комплексами психического, он обретает свою устойчивость, непрерывный рост и постоянство из большего, более законченного чувства человеческой целостности, в основании которой лежит архетип, названный Юнгом самостью. Это одно из центральных понятий юнговской психологии, архетип единства и целостности, «образ и принцип Бога в человеке» (Какабадзе, 1982, с. 109).

В свою очередь, Эго-комплекс пребывает между внутренним и внешним миром, и в его задачу входит приспособление к обоим этим мирам. Экстравертной ориентацией Эго связывает себя с внешней реальностью. Интроверсией Эго постигает внутреннюю субъективную реальность и адаптируется к ней. В юнговских публикациях редакторы обычно придерживаются следующего правила: в отношении к индивидуальному Эго писать «самость» со строчцой буквы («с»), там же, где речь идет об архетипе Самости, - использовать прописную букву («С»).

Юнг обнаружил символы архетипической Самости во многих мировых религиозных системах. В его трудах есть множество свидетельств его постоянного очарования этими символами завершенности и полноты слияния со всем сущим, будь то райское прошлое, символизируемое эдемским садом, или золотой век олимпийцев. Непотревоженное единство человека и мира выражено и в символе мифологического золотого яйца, из которого, как утверждается, был сотворен мир, и в образе-символе первоначального человека - гермафродита или антропоса, олицетворявшего человечество до его «падения и деградации». Сюда также можно отнести человеческое бытие в его наиболее древнем (первоначальном) состоянии, выраженное в образах Адама, Христа или Будды. Скорее как психолог, а не как философ или теолог Юнг видел, что организующий архетип целостности был особенно ярко представлен в религиозной образности - иконописи, архитектуре, скульптуре. Так он пришел к пониманию того, что психологическое проявление Самости было на самом деле переживанием Бога или «Богообраза в рамках человеческой души». Естественно, Юнг вовсе не собирался свести всемогущее, трансцендентное божественное бытие к психологическому переживанию, к простому архетипу коллективного бессознательного. Скорее всего, он хотел показать, как образ Бога существует в психическом и действует вне зависимости от того, является вера в Бога осознанным чувством, представлением или действием или нет.

Кроме того, Юнг отмечал, что если психическое представляет собой естественное и служащее определенной цели (целеустремленное) явление, то многое из этой целеустремленности сосредоточено на действии внутри архетипической Самости. Значимость событий, происходящих с человеком, необыкновенные ментальные вторжения и решения, возникающие у него при столкновении с проблемными ситуациями, синхронистические явления, в которых странные совпадения приводят к трансформации предшествующих установок, - все эти психические явления Юнг определял как проявления Самости (в том смысле, что они способствуют возникновению более целостного чувства и представления об индивидуальном бытии). Ведь «сознание есть условие возможности бытия» (Одайник, 1996, с. 229). Естественным следствием этого наблюдения является то, что психологический анализ помогает выдвинуть на первое место большую связь индивида с Самостью, смягчая инфляцию или отчуждение, возникающие тогда, когда индивидуальное Эго слишком отождествлено или, напротив, слишком удалено от соприкосновения с Самостью и ее интегративной силой.

Геометрически Самость представлена Юнгом как центр и окружность одновременно. Примером визуального представления о Самости служит мандола.

В сфере религиозных обрядов и в области психологии это (санскритское) слово обозначает картины круга, которые оформлены в форме рисунка, живописно, пластически или в виде танца… В качестве психологических феноменов они (мандалы) случаются спонтанно в сновидениях людей при некоторых конфликтных состояниях и при шизофрении. Очень часто они содержат четверицу или умножение той же четверки в форме креста, или звезды, или квадрата, или восьмиугольника и т. д. (Юнг, 1996 г, с. 220).

В пределах своего парадоксального союза самость объединяет все противоположности, воплощенные в мужском и женском архетипах. Так что продукт подобного союза символически часто описывается как гермафродит. Другие многочисленные примеры центрального архетипа как единства противоположностей дает нам алхимический символизм. К примеру, философский камень - одна из главных целей алхимического процесса - изображался в символике брачного союза красного короля и белой королевы или единства солнца и луны, огня и воды. В алхимии неутомимые любознатели средневековья стремились не только к получению золота из неблагородных металлов, но и к совершенствованию своей собственной природы (о чем не следует забывать) (см. Морозов, 1909). Поэтому «деяние» алхимиков по совершенствованию вещества было одновременно психологическим процессом, целью которого являлось совершенствование человека.

Превосходная работа Юнга о христианском символизме - «AION» - имеет подзаголовок: «О феноменологии Самости» - и содержит наиболее полную трактовку его идей, касающихся архетипа Самости, но требует определенных усилий при чтении. Поэтому начинать лучше с определения Самости, приведенного в главе 11 «Психологических типов». Затем можно познакомиться с другими работами Юнга - например, с работой «О летающих объектах, видимых в небе», где акцент сделан не на самой Самости, а скорее на подходе к ней с помощью детального исследования символизма, основанного на клинической практике, религии и других источниках. Неопознанные летающие объекты (НЛО) можно рассматривать как возможные символы целостности, выходящие за пределы нашего непосредственного опыта. Подобные работы о Самости являются превосходным примером того, что Юнг называл циркумамбуляцией, или обхождением, перемещением вокруг понятия до тех пор, пока его различные аспекты не будут выявлены и поняты. Так что изучение архетипа трансцендентной целостности, понимание Самости в смысле, определяемом Юнгом, требует терпения, времени и настойчивости.

В числе первых постьюнгианских работ следует назвать книгу Э. Эдингера «Эго и архетип», где отношение между Эго и Самостью рассматривается на теоретическом уровне, и другую его работу - «Встреча с Самостью», исследующую то же самое отношение Эго - Самость на примере анализа иллюстраций Уильяма Блейка к книге Иова.

Литература

Сэмуэлс Э. Юнг и постьюнгианцы. - М., 1997. С. 150–166.

Человек и его символы / К. Г. Юнг и др. - СПб., 1996. С. 312 и далее.

Эдингер Э. Эго и архетип. - М., 2000. С. 10–13.

Юнг К. Г. Исследование процесса индивидуации // Юнг К. Г. Тави-

стокские лекции. - М.; Киев, 1998. С. 211–269. Юнг К. Г. Летающие тарелки: Современный миф о вещах, видимых

в небе // Юнг К. Г. Один современный миф. - М., 1993. С. 105–150. Юнг К. Г. Мана-личность// Юнг К. Г. Психология бессознательного.-

М., 1994. С. 299–315. Юнг К. Г. О символизме мандалы // Юнг К. Г. О природе психе. - М.;

Киев, 2002. § 627–712.

Юнг К. Г. Психологический подход к догмату Троицы // Юнг К. Г.

Ответ Иову. - М., 1995. С. 5–108.

Юнг К. Г. Самость // Юнг К. Г. AION. - М.; Киев, 1997. § 43-126. Юнг К. Г. Самость // Юнг К. Г. Психологические типы. - СПб., 1995.

§ 788–790. Юнг К. Г. Символизм трансформации в мессе // Юнг К. Г. Ответ

Иову.-М., 1995. С. 320–348. Юнг К. Г. Символы самости // Юнг К. Г. Психология и алхимия.-

М.; Киев, 1997. § 323–331. Юнг К. Г. Современность и будущее // Одайник В. Психология

политики. - СПб., 1997. С. 229. Юнг К. Г. Функция бессознательного// Юнг К. Г. Психология

бессознательного.-М., 1994. С. 235–252. Юнг К. Г. Христос, символ Самости // Юнг К. Г. AION. - M.; Киев,1997. S68-126.

Из книги Человек и его символы автора Юнг Карл Густав

Самость: символы целостности Если индивидуум достаточно серьезно и долго боролся с проблемой анимы (или анимуса) и добился прекращения отождествления с ними части своей личности, подсознание вновь изменяет характер своего влияния и выступает в новой символической

Из книги Базовый курс аналитической психологии, или Юнгианский бревиарий автора

Самость Согласно Юнгу, индивидуальный Эго-комплекс существует не только в связи с другими комплексами психического, он обретает свою устойчивость, непрерывный рост и постоянство из большего, более законченного чувства человеческой целостности, в основании которой

Из книги Проект Атман [Трансперсональный взгляд на человеческое развитие] автора Уилбер Кен

Из книги Теории личности и личностный рост автора Фрейджер Роберт

Из книги Эго и Архетип автора Эдингер Эдвард

Из книги (Нео)сознанное [Как бессознательный ум управляет нашим поведением] автора Млодинов Леонард

Самость Согласно эриксоновской теории, ощущение идентичности включает как идентичность эго, так и развитие ощущения самости (self).«Эго надо понимать как главную и отчасти бессознательно действующую причинность, которая на каждой стадии жизни взаимодействует с

Из книги Брак и его альтернативы [Позитивная психология семейных отношений] автора Роджерс Карл Р.

Самость Самостью Райх считал здоровую биологическую сердцевину всякого человеческого существа. Однако большинство людей утратили связь с собственной самостью, слишком они защищены, слишком крепок и толст их панцирь.Так что же именно мешает человеку постичь самого

Из книги Толковый словарь по аналитической психологии автора Зеленский Валерий Всеволодович

1.ЭГО И САМОСТЬ Юнг сделал фундаментальное открытие, которое имело далеко идущие последствия,-он открыл коллективное бессознательное, или архетипическую психику. Проведенные Юнгом исследования позволили нам уз­нать, что индивидуальная психика является не только

Из книги Психология. Люди, концепции, эксперименты автора Клейнман Пол

Из книги автора

4. ВОССТАНОВЛЕНИЕ ОСИ ЭГО-САМОСТЬ В психотерапевтической практике очень часто встречается типичная кли­ническая картина, которую можно было бы назвать неврозом отчуждения. Индивид с таким неврозом сомневается в своем праве на существование. Он испытывает глубокое

Из книги автора

Глава 10. Самость Секрет владычества в том, чтобы вера в свою непогрешимость сочеталась с умением учиться на прошлых ошибках. Джордж Оруэлл В 2005 году ураган Катрина опустошил территории Луизианы и Миссисипи у побережья Мексиканского залива. Более тысячи человек

Из книги автора

Самость В поле опыта находится самость. Не будучи ни устойчивой, ни неизменной, она кажется таковой, если рассматривать ее в каждый данный момент. Это происходит потому, что мы как бы «замораживаем» фрагмент опыта, чтобы рассмотреть его. Роджерс говорит, что «мы имеем дело

Из книги автора

Идеальная самость Идеальная самость - это «то представление о себе, каким человек более всего хотел бы быть, которому он придает наибольшую ценность для себя». Как и самость, это подвижная, изменяющаяся структура, постоянно подверженная переопределению. То, в какой мере

Из книги автора

Самость Авторы психологических учебников, уделяющие место Роджерсу, обычно представляют его как теоретика самости. Однако хотя понятие самости играет в мышлении Роджерса важную роль, он рассматривает ее как средоточие опыта; его больше интересуют восприятие,

Из книги автора

Самость и индивидуация Самость, по Юнгу, выражает психическую целостность человека и оказывается субъектом всей психики. Между внутренним и внешним миром человека пребывает эго-комплекс, задача которого – приспособление к обоим этим мирам. Экстравертной ориентацией

Из книги автора

Нежелательная самость Некоторые исследователи решили не фокусироваться на идеалах; они считают, что гораздо важнее с точки зрения настроения и удовлетворенности собой и жизнью несоответствия, проистекающие из нежелательной самости. В 1987 году профессор