Лев гумилев этногенез и биосфера земли. Из недавно прочитанного. " Гумилев этногенез и биосфера земли пдф

Гумилёв Лев - «Струна истории. Лекции по этнологии. Выпуск 2» Некрасов Денис 160kb/s

Эта часть является дополнением к первой части, уже находящейся на трекереКниги Льва Николаевича Гумилева давно превзошли по популярности (и по тиражам) любые исторические "бестселлеры" - и вполне заслуженно: даже самые убежденные Гумилёв Лев - «Струна истории. Лекции по этнологии. Выпуск 2»

Гумилёв Лев - Этносфера. История людей и история природы Кирсанов Сергей 64kb/s

Гумилев Лев Николаевич – русский историк, географ и писатель.Этносфера: история людей и история природы – монументальный труд ученого, посвященный теории этногенеза.В книгу вошли статьи, посвященные невероятному на первый взгляд с Гумилёв Лев - Этносфера. История людей и история природы

Гумилёв Лев - Этногенез и биосфера Земли Лебедева Валерия 96kb/s

Знаменитый трактат «Этногенез и биосфера Земли» - основополагающий труд выдающегося отечественного историка, географа и философа Льва Николаевича Гумилева, посвященный проблеме возникновения и взаимоотношений этносов на Земле. Исс Гумилёв Лев - Этногенез и биосфера Земли

Гумилёв Лев - Конец и вновь начало Прудовский Илья 96kb/s

Одно из самых популярных произведений Гумилёва "Конец и вновь начало" (изд. 1992г.) раскрывает его знаменитую теорию пассионарности и объясняет закономерности возникновения и развития этносов, гибели и крушения великих империй. По Гумилёв Лев - Конец и вновь начало

Гумилёв Лев - Открытие Хазарии Федосов Станислав 64kb/s

Лев Николаевич Гумилев – русский историк, географ и писатель.История зарождения, расцвета и исчезновения с карты Евразии хазар и Хазарского каганата – могущественного соседа и соперника Древней Руси – является одной из самых темны Гумилёв Лев - Открытие Хазарии

Саган Франсуаза - Неясный профиль. Смятая постель Лебедева Валерия 96kb/s

Любовь-это лабиринт, за каждым поворотом которого открываются манящие дали. И в этом лабиринте хорошо двум влюбленным сердцам. Но когда в закоулки любви проникает третий, он или разрушает иллюзии, или навсегда соединяет двух люде Саган Франсуаза - Неясный профиль. Смятая постель

Клайв Стейплз Льюис - Просто христианство Лебедева Валерия 96kb/s

К.С.Льюис (1898-1963) - современный классик английской литературы и христианский мыслитель. Его апологетическая работа `просто христианство` написана на основе цикла радиобесед. Клайв Стейплз Льюис - Просто христианство

Рошфор Бенджамин - Невероятные приключения Фанфана-Тюльпана Лебедева Валерия 96kb/s

Том 1. Историю своего героя Бенжамин Рошфор прослеживает сквозь годы детства, которое Фанфан провел подкидышем в парижском предместье Сен-Дени в компании таких же беспризорников и шалопаев, где он впервые влюбился и познал таинств Рошфор Бенджамин - Невероятные приключения Фанфана-Тюльпана

Составитель: Павленков Ф. Ф. - Дашкова. Суворов. Канкрин. Воронцовы. Сперанский. Биографические повествования Лебедева Валерия 96kb/s

Биографии, сведенные в этом томе вместе, были изданы около ста лет назад отдельными книжками в серии "Жизнь замечательных людей", осуществленной Ф.Ф. Павленковым. Написанные в новом для того времени жанре политической хроники и ис

Как известно, популярная теория этногенеза и учение о пассионарности — это научное наследие историка Льва Гумилева.

Что мы знаем об этногенезе? Это процесс становления и развития этноса, или народности. Обсудим подробнее принципы этногенеза, изложенные в книге "Этногенез и биосфера Земли".

Сын поэтов Серебряного века

Сын Анны Ахматовой и Николая Гумилева - двух великих людей своего времени — имел очень тяжелую, но великую судьбу. Он родился 1 октября 1912 г. (по новому стилю). Отца его казнили, а его самого за антисоветские намерения родителей арестовывали 4 раза, но не сломили при этом его внутреннюю волю и стремление к науке.

Лев Николаевич получил степень профессора истории. За годы своей работы сделал очень много, а главное - выделил фазы развития цивилизации. Всему миру известны его циклические концепции и главная теория, основанная на всех его трудах, теория пассионарности.

Гумилев развивал свою мысль в области философии истории. Такой термин впервые предложил Вольтер.

Отстаивал нелинейность истории. Он утверждал, что все в этом мире развивается циклически. В том числе и цивилизации, которые бесконечно возникают, достигают расцвета, а затем приходят к упадку и гибели. Эту же историческую концепцию развивал Н. Данилевский в середине XIX века.

Концепция цикличности истории рассмотрена в книге "Этногенез и биосфера Земли", краткое содержание которой рассмотрим подробнее.

Работа Гумилева об этносах важна в этнографии, поскольку общественные группы, взаимодействуя, по сути, творят историю.

Гумилев различает в этносфере суперэтносы, консорции и конвиксии. В чем различие систем? Суперэтносы — это общность государств, объединенных одной целью. Субэтносы — часть этносов со своими характеристиками. Например, донские казаки.

Консорции — группы, объединенные каким-либо делом, взглядами. Это такие объединения, как политические партии. Кто относится к конвиксиям? Это общности, связанные семейными отношениями или общими обрядами.

В настоящее время книга "Этногенез и биосфера Земли" рассматривается критически. Однако нельзя не согласиться с оригинальностью и важностью теории этногенеза. Лев Гумилёв в своей книге обобщил очень много исторического материала, пытаясь изучить законы развития этносов и взаимопроникновение культур.

Развитие и гибель культур

Итак, главная работа историка Гумилева - "Этногенез и биосфера Земли". Книга содержит сведения о продолжительности существования культур. Приблизительная продолжительность существования каждой цивилизации — около 1500 лет.

Начинает развиваться этнос на определенной территории, когда быт и способ мышления группы людей резко отличаются от стереотипов мышления и поведения других общностей. А заканчивает развиваться, когда ослабевают толчки пассионарности, и со временем достигает упадка, или другая, более сильная культура, поглощает ее.

Этногенез можно условно разделить на следующие фазы развития.

Фазы развития этноса

	Стадия. Время	Что происходит?
1	Дрейф или начало	Обычно в истории никак не отражается.
2	Инкубационный период (150 лет)	Зарождение новой культуры.
3	Медленный подъем (150-450 лет)	Этнос развивается. Наблюдается резкий скачок пассионарности. В это время население быстро увеличивается, и система нуждается в новых территориях. Требуются новые сферы влияния и новые герои.
4.	Перегрев (450-600 лет)	Быстрое развитие. Уровень пассионарности достигает возможного для данной общности максимума.
5.	Надлом (600-750 лет)	Раскол внутри культуры.
6.	Фаза инерции (750-1000 лет)	Процветание на фоне напряжения предыдущих поколений.
7.	Обскурация (1000-1200 лет)	Постепенный переход к деградации. Спад общего уровня пассионарности.
8.	Мемориальная стадия	Память о цивилизации сохраняется какое-то время в умах последующих поколений.
9.	Гомеостаз	Жизнь людей взаимосвязана с природой. Потеря цивилизованности.
10.	Агония	Полное забвение.

Все разделение жизни этноса на фазы условно. Автор траката "Этногенез и биосфера Земли" настаивает на том, что необходимо учитывать различные параллельные факторы. В отдельную культуру вмешиваются другие этносы, нарастают внутренние противоречия. Поэтому система может исчезнуть быстрее - вследствие, к примеру, стихийных бедствий или неконтролируемых кровавых войн. И также может произойти удлинение какой-то фазы, и система "проживет" дольше.

Основная теория

Теория о пассионарности гласит, что такая сила является направляющей в развитии любого социума. Лев Николаевич Гумилев начал работу над этой теорией в начале 60-х годов. Теория дополнила концепцию цикличности истории.

Пассионарность — это способность к сверхнапряжению ради всеобщего блага, вопреки своим эгоистическим целям. Это стремление возникает у человека подсознательно.

В каждой фазе общество относится к людям, несущим "заряд" пассионарности, по-разному. На начальных этапах их поддерживают, в фазе обскурации их "задавливает" общество как мешающих спокойной и размеренной жизни.

Уровни пассионарности

Пассионарность тем выше в обществе, говорил Лев Николаевич Гумилев, чем больше доля пассионариев в составе этноса. На первоначальных стадиях развития этноса людей, способных к самопожертвованию, очень много. Эти времена зафиксированы в памяти народа как мифы. А пассионарии (носители этой силы) считаются божественными героями. Толчок пассионарности — прямое следствие микромутаций, считал Гумилев, хотя это не доказано. Таковыми героями, носителями энергии, считаются Наполеон, Жанна дАрк и другие.

Но у теории есть множество оппонентов. Противники теории утверждают, что невозможно применить к естественным наукам понятие энергии, которое относится целиком к психической сфере.

Взаимоотношения этносов на земле

Этносы между собой могут взаимодействовать несколькими способами. Ученый выделил 3 основных вида взаимодействия:

Симбиоз — мирное взаимодействие на одной территории двух или более этносов. В такой системе своеобразие каждой народности сохраняется, никто никого не притесняет.
Ксения — такая система характеризуется спокойным отношением суперэтноса к существованию в нем другой малой этнической группы. Это возможно, когда суперсистема находится на стадии максимального развития. А малая система при этом не требует никаких прав и существует практически изолированно. Они взаимодействуют как хозяин и гость.
Химера — аннигилирующее столкновение двух этносов. Возникает химера, когда на одной территории встречаются 2 суперэтноса, принципы и идеалы которых однозначно несовместимы.

Нужно заметить, что правильно организованный многонациональный симбиоз - очень могущественное образование. Особенно в фазе развития. Но с течением времени, когда цивилизация начинает переживать надлом, а затем инерционную фазу развития, негативное воздействие других суперэтносов разрушает "устаревшую" суперсистему.

Так произошло с Арабским халифатом. Именно когда система вступила в фазу надлома, многочисленные мелкие химеры разрушили весь многовековой уклад. В результате суперэтнос распался.

Теория химер и антисистема

Такое образование на одной территории, как химера, — наиболее удобная почва для антисистем. Антисистема - это общность желающих уничтожить систему этноса изнутри. Действия членов антисистемы направлены на уничтожение всех культурных особенностей и самого воспроизводства поколений в этносе.

Химера же способствует разрушениям, так как две суперсистемы будут воевать друг с другом до разрушения одного из этносов. А бывает, они взаимоуничтожают один другого. Столкновения могут затухать и возобновляться. Но перемирия полного нельзя ожидать, так как системы не комплементарны по отношению друг к другу.

Динамика этнокультурных систем

Каждая система развивается параллельно с другими. Все этносы должны как-то взаимодействовать. В своей книге "PASSIONARIUM. Теория пассионарности и этногенеза" автор проанализировал развитие нескольких этносов с I по XV века нашей эры. Лев Гумилев подтверждает в этой работе, что пассионарность влияет на развитие цивилизации, поскольку разные народы имеют разные периоды жизни, и предугадать развитие отношений между этносами невозможно.

Фаза инерции наиболее разнится у разных этнокультурных систем. Период может протекать очень быстро, а может задержаться больше чем на 200 лет. Это происходит, поскольку некоторые народы имеют больший уровень пассионарности и желают сохранить наследие предков.

Другие книги Льва Гумилева

Знаменитый ученый написал несколько довольно интересных научных трудов. Одна из книг Гумилева - "Биосфера и этногенез земли" - занимает особое место в научной среде культурологов и этнографов.

Кроме книг, он писал научные монографии и статьи об особенностях этногенеза разных стран. Упоминал о Хазарии, Китае, о возможности создания в будущем Европейского дома, сам себя называл евразийцем.

Итак, какие работы Льва Гумилева (книги, сборники лекций и статьи) наиболее известны в среде историков и этнографов современности? К ним относятся:

"Тысячелетие вокруг Каспия";
"Поиски вымышленного царства" — книга о жизни народов Центральной Азии до XIII века;
"Величие и падение Древнего Тибета;
"Древние тюрки";
"Биосфера и этногенез земли";
"Где она, страна Хазария?".

Эти и другие книги советского историка вошли в научную мировую литературу и создали массу споров.

Однако теория этногенеза и пассионарности нашла отклик у многих философов и историков и стала одной из самых популярных гипотез в этнографии.

«Эксмо»
«Этногенез и биосфера Земли»: Эксмо; Москва; 2007
ISBN 5-699-20331-1
Аннотация
Знаменитый тракат «Этногенез и биосфера Земли» – основополагающий труд выдающегося отечественного историка, географа и философа Льва Николаевича Гумилева, посвященный проблеме возникновения и взаимоотношений этносов на Земле. Исследуя динамику движения народов, в поисках своей исторической идентичности вступающих в конфликты с окружающей средой, Гумилев собрал и обработал огромное количество научных и культурологических данных. В этой переведенной на многие языки уникальной книге, которую автор считал своим главным произведением, сформулированы и подробно развиты основные положения разработанной Л.Н.Гумилевым теории этногенеза и учение о пассионарности.
Лев Гумилев
Этногенез и биосфера Земли
Моей жене Наталии Викторовне посвящается
Введение
О чем пойдет речь и почему сие важно,

В котором обосновывается необходимость этнологии и излагается взгляд автора на этногенез, без аргументации, коей посвящена остальная часть трактата, где автор поведет читателя через лабиринт противоречий
Боязнь разочарования
Когда читатель нашего времени покупает и открывает новую книгу по истории или этнографии, он не уверен, что прочтет ее даже до середины. Книга может показаться ему скучной, бессмысленной или просто не отвечающей его вкусу. Но читателю-то еще хорошо: он просто потерял два-три рубля, а каково автору? Сборы сведений. Постановка задачи. Десятилетия поисков решения. Годы за письменном столом. Объяснения с рецензентами. Борьба с редактором. И вдруг все впустую – книга неинтересна! Она лежит в библиотеках… и ее никто не берет. Значит, жизнь прошла даром.
Это так страшно, что необходимо принять все меры для избежания такого результата. Но какие? За время обучения в университете и в аспирантуре будущему автору нередко внушается мысль, что его задача – выписать как можно больше цитат из источников, сложить их в каком-либо порядке и сделать вывод: в древности были рабовладельцы и рабы. Рабовладельцы были плохие, но им было хорошо; рабы были хорошие, но им было плохо. А крестьянам жилось хуже.
Все это, конечно, правильно, но вот беда – читать про это никто не хочет, даже сам автор. Во-первых, потому, что это и так известно, а во-вторых, потому, что это не объясняет, например, почему одни армии одерживали победы, а другие терпели поражения, и отчего одни страны усиливались, а другие слабели. И, наконец, почему возникали могучие этносы и куда они пропадали, хотя полного вымирания их членов заведомо не было.
Все перечисленные вопросы целиком относятся к избранной нами теме – внезапному усилению того или иного народа и последующему его исчезновению. Яркий пример тому – монголы XII–XVII вв., но и другие народы подчинялись той же закономерности. Покойный академик Б. Я. Владимирцов четко сформулировал проблему: «Я хочу понять, как и почему все это произошло?», но ответа не дал, как и другие исследователи. Но мы снова и снова возвращаемся к этому сюжету, твердо веруя, что читатель не закроет книгу на второй странице.
Совершенно ясно, что для решения поставленной задачи мы должны прежде всего исследовать саму методику исследования. В противном случае эта задача была бы уже давно решена, потому что количество фактов столь многочисленно, что речь идет не об их пополнении, а об отборе тех, которые имеют отношение к делу. Даже современники-летописцы тонули в море информации, что не приближало их к пониманию проблемы. За последние века много сведений добыли археологи, летописи собраны, изданы и сопровождены комментариями, а востоковеды еще увеличили запас знаний, кодифицируя различные источники: китайские, персидские, латинские, греческие, армянские и арабские. Количество сведений росло, но в новое качество не переходило. По-прежнему оставалось неясным, каким образом маленькое племя иногда оказывалось гегемоном полумира, затем увеличивалось в числе, а потом исчезало.
Автор данной книги поставил вопрос о степени нашего знания, а точнее – незнания предмета, которому исследование посвящено. То, что на первый взгляд просто и легко, при попытке овладеть сюжетами, интересующими читателя, превращается в загадку. Поэтому обстоятельную книгу писать надо. К сожалению, мы не можем сразу предложить точные дефиниции (которые, вообще говоря, весьма облегчают исследование), но по крайней мере мы имеем возможность сделать первичные обобщения. Пусть даже они не исчерпают всей сложности проблемы, но в первом приближении позволят получить результаты, вполне пригодные для интерпретации этнической истории, которую еще предстоит написать. Ну а если найдется привередливый рецензент, который потребует дать в начале книги четкое определение понятия «этнос», то можно сказать так: этнос – феномен биосферы, или системная целостность дискретного типа, работающая на геобиохимической энергии живого вещества, в согласии с принципом второго начала термодинамики, что подтверждается диахронической последовательностью исторических событий. Если этого достаточно для понимания, то книгу дальше можно не читать.
Этносы как форма существования вида homo sapiens
Больше ста лет ведутся дискуссии: изменяется ли биологический вид Homo sapiens или социальные закономерности полностью вытеснили механизм действия видообразующих факторов? Общей для человека и всех других живых существ является необходимость обмениваться со средой веществом и энергией, но отличается он от них тем, что почти все необходимые для него средства существования вынужден добывать трудом, взаимодействуя с природой не только как биологическое, но прежде всего как социальное существо. Условия и средства, производительные силы и соответствующие им производственные отношения непрерывно развиваются. Закономерности этого развития исследуются марксистской политической экономией и социологией.
Однако социальные закономерности развития человечества не «отменяют» действия закономерностей биологических, в частности мутаций, и исследовать их необходимо, дабы избежать теоретической односторонности и практического вреда, который мы наносим сами себе, игнорируя или сознательно отрицая нашу подчиненность не только социальным, но и более общим закономерностям развития.
Методологически начать такое исследование можно исходя из преднамеренного отвлечения от конкретных способов производства. Такая абстракция представляется оправданной, в частности, потому, что характер этногенеза существенно отличается от ритмов развития социальной истории человечества. При таком способе рассмотрения, как мы надеемся, яснее станут контуры механизма взаимодействия человечества с природой.
Как бы ни была развита техника, все необходимое для поддержания жизни люди получают из природы. Значит, они входят в трофическую цепь как верхнее, завершающее звено биоценоза населяемого ими региона. А коль скоро так, то они являются элементами структурно-системных целостностей, включающих в себя, наряду с людьми, доместикаты (домашние животные и культурные растения), ландшафты, как преобразованные человеком, так и девственные, богатства недр, взаимоотношения с соседями – либо дружеские, либо враждебные, ту или иную динамику социального развития, а также то или иное сочетание языков (от одного до нескольких) и элементов материальной и духовной культуры. Эту динамическую систему можно назвать этноценозом. Она возникает и рассыпается в историческом времени, оставляя после себя памятники человеческой деятельности, лишенные саморазвития и способные только разрушаться, и этнические реликты, достигшие фазы гомеостаза. Но каждый процесс этногенеза оставляет на теле земной поверхности неизгладимые следы, благодаря которым возможно установление общего характера закономерностей этнической истории. И теперь, когда спасение природы от разрушительных антропогенных воздействий стало главной проблемой науки, необходимо уяснить, какие стороны деятельности человека были губительны для ландшафтов, вмещающих этносы. Ведь разрушение природы с гибельными последствиями для людей – беда не только нашего времени, и оно не всегда сопряжено с развитием культуры, а также с ростом населения.
Ставя вопрос о взаимодействии двух форм закономерного развития, необходимо условиться об аспекте. Речь может идти либо о развитии биосферы в связи с деятельностью человека, либо о развитии человечества в связи со становлением природной среды: биосферы и костного вещества, составляющего другие оболочки Земли: литосферу и тропосферу. Взаимодействие человечества с природой постоянно, но крайне вариабельно и в пространстве, и во времени. Однако за видимым разнообразием кроется единый принцип, характерный для всех наблюдаемых феноменов. Поэтому поставим вопрос именно так!
Природа Земли весьма разнообразна; человечество в отличие от прочих видов млекопитающих тоже разнообразно, ибо человек не имеет природного ареала, а распространен, начиная с верхнего палеолита, по всей суше планеты. Адаптивные способности человека на порядок больше, чем у прочих животных. Значит, в разных географических регионах и в разные эпохи люди и природные комплексы (ландшафты и геобиоценозы) взаимодействуют по-разному. Сам по себе этот вывод бесперспективен, так как калейдоскоп не поддается исследованию, но попробуем внести в проблему классификацию… и все будет по-иному. Между закономерностями природы и социальной формой движения материи существует постоянная корреляция. Но каков ее механизм и где точка соприкосновения природы и общества? А эта точка есть, иначе не возникло бы вопроса об охране природы от человека.
С. В. Калесник предложил разделить географию на: 1) экономическую, исследующую творения людей, и 2) физическую, изучающую природные оболочки Земли, в том числе биосферу. Очень разумное деление. Природа творит то, чего мы творить не можем: горы и реки, леса и степи, новые виды животных и растений. А люди строят дома, сооружают машины, ваяют статуи и пишут трактаты. Природа этого делать не может.
Есть ли между творениями природы и человека принципиальная разница? Да! Элементы природы переходят в друг друга… «Этот камень рычал когда-то, этот плющ парил в облаках». Природа живет вечно, набухая той энергией, которую получает от Солнца и звезд нашей Галактики и радиораспада в глубинах нашей планеты. Биосфера планеты Земля побеждает мировую энтропию путем биогенной миграции атомов, стремящихся к расширению. И наоборот, предметы, созданные человеком, могут или сохраняться, или разрушаться. Пирамиды стоят долго, Эйфелева башня так долго не простоит. Но не вечны ни те, ни другая. В этом принципиальная разница между биосферой и техносферой, какие бы грандиозные размеры последняя ни приобрела.
Предмет исследования
Обозрение современного состояния науки об этносе должно повергнуть читателя в недоумение. Все пишущие на. эту тему авторы, в том числе этнографы, по существу подменяют подлинные этнологические характеристики профессиональными, сословными и т. д., что, собственно, равнозначно отрицанию этноса как реальности. О существовании этноса говорит только то, что он непосредственно ощущается людьми как явление (феномен), но ведь это не доказательство. Поэт сказал: «И день, и ночь пред нами солнце ходит, однако прав упрямый Галилей». И действительно, у этнолога есть некоторые основания для пессимизма, кажущиеся на первый взгляд непреодолимыми.
Этнология – это рождающаяся наука. Потребность в ней возникла лишь во второй половине XX в., когда выяснилось, что простое накопление этнографических собраний и наблюдений грозит тем, что наука, не ставящая проблем, превратится в бессмысленное коллекционерство. И вот возникли на наших глазах обществоведение и этнология – две дисциплины, интересующиеся одним, на первый взгляд, предметом – человечеством, но в совершенно разных аспектах. И это закономерно. Каждый человек одновременно – член социума и член этноса, а это далеко не одно и то же. Равным образом этнология как наука требует определения. Скажем пока так, что этнология – это наука об импульсах поведения этнических коллективов, подобная этологии, науке о поведении животных. Импульсы могут быть сознательными и эмоциональными, диктоваться личной волей индивида, традицией, принудительным воздействием коллектива, влиянием внешней обстановки, географической среды и даже спонтанным развитием, поступательным ходом истории. Для того чтобы разобраться в столь сложном вопросе, нужна соответствующая методика. Методика может быть либо традиционной методикой гуманитарных наук, либо естественнонаучной. Какую же следует выбрать для успешного преодоления трудностей, возникающих перед ученым, взявшимся за совершенно новую область науки?
Прежде всего уточним понятие «гуманитарные науки». В Средние века в Христианском мире единственным абсолютно авторитетным источником научной информации были две книги: Библия и сочинения Аристотеля. Наука сводилась к комментированию цитат, которые нужно было приводить точно, потому что безграмотные ересиархи часто выдумывали якобы цитируемые изречения пророков, Христа и Аристотеля. Отсюда возникла система ссылок на текст, удержавшаяся до настоящего времени. Эта ступень науки называлась схоластикой, и к XV в. она перестала удовлетворять ученых. Тогда был расширен круг источников – привлекались сочинения других древних авторов, тексты которых нуждались в проверке. Так возникла гуманитарная (т. е. человеческая, а не божественная) наука – филология, отличающаяся от схоластики критическим подходом к текстам. Но источник был все тот же – чужие слова. После эпохи Возрождения крупные натуралисты противопоставили гуманитарным способам получения информации естествоиспытание, основанное на наблюдении природы и эксперименте. Сменилась постановка вопроса: вместо «что сказали древние авторы?» пытались выяснить «что есть на самом деле?». Как видим, изменился не предмет изучения, а подход и, соответственно, методика.
Новая методика завоевывала признание медленно и неравномерно. Еще в 1633 г. Галилею пришлось отрекаться от того, что Земля вертится вокруг Солнца, причем его противники апеллировали к тому, что таких сведений в известной им литературе нет. В XVIII в. Лавуазье на заседании Французской Академии наук объявил «антинаучным» сообщение о падении метеорита: «Камни с неба падать не могут, потому что на небе нет камней!». География только в XIX в. избавилась от легенд об амазонках, волосатых людях, гигантских спрутах, топящих корабли, и прочей беллетристики, которую читатели, находившиеся на обывательском уровне, воспринимали буквально. Труднее всего было историкам, которые не могли ни поставить эксперимент, ни повторить наблюдение. Но тут пришел на выручку монистический подход, который позволил провести критику источника, как компаративную, так и внутреннюю. Благодаря многим кропотливым исследованиям были составлены кодексы бесспорных фактов с хронологическими привязками, а часть сомнительных сведений отвергнута. Это огромное богатство знаний может принести пользу лишь тогда, когда оно будет приложено к определенному объекту, будь то социальные общности – классы, или политические целостности – государства, или этносы, которые нас интересуют.

Лев Гумилев

Этногенез и биосфера Земли

Моей жене Наталии Викторовне посвящается

Введение

О чем пойдет речь и почему сие важно,

Боязнь разочарования

Когда читатель нашего времени покупает и открывает новую книгу по истории или этнографии, он не уверен, что прочтет ее даже до середины. Книга может показаться ему скучной, бессмысленной или просто не отвечающей его вкусу. Но читателю-то еще хорошо: он просто потерял два-три рубля, а каково автору? Сборы сведений. Постановка задачи. Десятилетия поисков решения. Годы за письменном столом. Объяснения с рецензентами. Борьба с редактором. И вдруг все впустую - книга неинтересна! Она лежит в библиотеках… и ее никто не берет. Значит, жизнь прошла даром.

Это так страшно, что необходимо принять все меры для избежания такого результата. Но какие? За время обучения в университете и в аспирантуре будущему автору нередко внушается мысль, что его задача - выписать как можно больше цитат из источников, сложить их в каком-либо порядке и сделать вывод: в древности были рабовладельцы и рабы. Рабовладельцы были плохие, но им было хорошо; рабы были хорошие, но им было плохо. А крестьянам жилось хуже.

Все это, конечно, правильно, но вот беда - читать про это никто не хочет, даже сам автор. Во- первых, потому, что это и так известно, а во-вторых, потому, что это не объясняет, например, почему одни армии одерживали победы, а другие терпели поражения, и отчего одни страны усиливались, а другие слабели. И, наконец, почему возникали могучие этносы и куда они пропадали, хотя полного вымирания их членов заведомо не было.

Все перечисленные вопросы целиком относятся к избранной нами теме - внезапному усилению того или иного народа и последующему его исчезновению. Яркий пример тому - монголы XII–XVII вв., но и другие народы подчинялись той же закономерности. Покойный академик Б. Я. Владимирцов четко сформулировал проблему: «Я хочу понять, как и почему все это произошло?», но ответа не дал, как и другие исследователи. Но мы снова и снова возвращаемся к этому сюжету, твердо веруя, что читатель не закроет книгу на второй странице.

Совершенно ясно, что для решения поставленной задачи мы должны прежде всего исследовать саму методику исследования. В противном случае эта задача была бы уже давно решена, потому что количество фактов столь многочисленно, что речь идет не об их пополнении, а об отборе тех, которые имеют отношение к делу. Даже современники-летописцы тонули в море информации, что не приближало их к пониманию проблемы. За последние века много сведений добыли археологи, летописи собраны, изданы и сопровождены комментариями, а востоковеды еще увеличили запас знаний, кодифицируя различные источники: китайские, персидские, латинские, греческие, армянские и арабские. Количество сведений росло, но в новое качество не переходило. По-прежнему оставалось неясным, каким образом маленькое племя иногда оказывалось гегемоном полумира, затем увеличивалось в числе, а потом исчезало.

Автор данной книги поставил вопрос о степени нашего знания, а точнее - незнания предмета, которому исследование посвящено. То, что на первый взгляд просто и легко, при попытке овладеть сюжетами, интересующими читателя, превращается в загадку. Поэтому обстоятельную книгу писать надо. К сожалению, мы не можем сразу предложить точные дефиниции (которые, вообще говоря, весьма облегчают исследование), но по крайней мере мы имеем возможность сделать первичные обобщения. Пусть даже они не исчерпают всей сложности проблемы, но в первом приближении позволят получить результаты, вполне пригодные для интерпретации этнической истории, которую еще предстоит написать. Ну а если найдется привередливый рецензент, который потребует дать в начале книги четкое определение понятия «этнос», то можно сказать так: этнос - феномен биосферы, или системная целостность дискретного типа, работающая на геобиохимической энергии живого вещества, в согласии с принципом второго начала термодинамики, что подтверждается диахронической последовательностью исторических событий. Если этого достаточно для понимания, то книгу дальше можно не читать.

Этносы как форма существования вида homo sapiens

Больше ста лет ведутся дискуссии: изменяется ли биологический вид Homo sapiens или социальные закономерности полностью вытеснили механизм действия видообразующих факторов? Общей для человека и всех других живых существ является необходимость обмениваться со средой веществом и энергией, но отличается он от них тем, что почти все необходимые для него средства существования вынужден добывать трудом, взаимодействуя с природой не только как биологическое, но прежде всего как социальное существо. Условия и средства, производительные силы и соответствующие им производственные отношения непрерывно развиваются. Закономерности этого развития исследуются марксистской политической экономией и социологией.

Однако социальные закономерности развития человечества не «отменяют» действия закономерностей биологических, в частности мутаций, и исследовать их необходимо, дабы избежать теоретической односторонности и практического вреда, который мы наносим сами себе, игнорируя или сознательно отрицая нашу подчиненность не только социальным, но и более общим закономерностям развития.

Методологически начать такое исследование можно исходя из преднамеренного отвлечения от конкретных способов производства. Такая абстракция представляется оправданной, в частности, потому, что характер этногенеза существенно отличается от ритмов развития социальной истории человечества. При таком способе рассмотрения, как мы надеемся, яснее станут контуры механизма взаимодействия человечества с природой.

Как бы ни была развита техника, все необходимое для поддержания жизни люди получают из природы. Значит, они входят в трофическую цепь как верхнее, завершающее звено биоценоза населяемого ими региона. А коль скоро так, то они являются элементами структурно-системных целостностей, включающих в себя, наряду с людьми, доместикаты (домашние животные и культурные растения), ландшафты, как преобразованные человеком, так и девственные, богатства недр, взаимоотношения с соседями - либо дружеские, либо враждебные, ту или иную динамику социального развития, а также то или иное сочетание языков (от одного до нескольких) и элементов материальной и духовной культуры. Эту динамическую систему можно назвать этноценозом. Она возникает и рассыпается в историческом времени, оставляя после себя памятники человеческой деятельности, лишенные саморазвития и способные только разрушаться, и этнические реликты, достигшие фазы гомеостаза. Но каждый процесс этногенеза оставляет на теле земной поверхности неизгладимые следы, благодаря которым возможно установление общего характера закономерностей этнической истории. И теперь, когда спасение природы от разрушительных

Л. Н. Гумилев

Этногенез и биосфера Земли

Моей жене Наталии Викторовне посвящается

Дар слов, неведомый уму, Мне был обещан от природы. Он мой. Веленью моему Покорно все; земля и воды,

И легкий воздух, и огонь В одно мое сокрыто слово, Но слово мечется как конь,

Как конь вдоль берега морского, Когда он, бешеный, скакал, Влача останки Ипполита,

И помня чудиша оскал,

И блеск чешуй, как блеск нефрита, Сей грозный лик его томит,

И ржанья гул подобен вою,

А я влачусь, как Ипполит, С окровавленной головою

И вижу - тайна бытия Смертельна для чела земного,

И слово мчится вдоль нея,

Как конь вдоль берега морского.

Ввведение. О ЧЕМ ПОЙДЕТ РЕЧЬ И ПОЧЕМУ СИЕ ВАЖНО Боязнь разочарования. Этносы как форма существования вид Ношо sapiens. Предмет исследования. Экскурс в философию. Человечество как вид Homo sapiens. Определения понятия "этнос"

Часть первая. О ВИДИМОМ И НЕВИДИМОМ I. О полезности этнографии

Несходство этносов. Запутанность применяющейся терминологии. Обобщения и скрупулюсы. Рамки. У историка без географии встречается "претыкание"

II. Природа и история

Сочетание природоведения и истории формации и этносы. Можно ли верить историческим источникам? Можно ли верить памятникам? Признака для определения этноса нет. Этнос - не общество. Язык. Идеология и культура. Происхождение от одного предка. Этнос как иллюзия.

III. А есть ли этнос?

Между Западом и Востоком. Страна и народ без имени. "Этнос" - сочинение С. М. Широкогорова. "Состояния" и "процессы"

Часть вторая. СВОЙСТВА ЭТНОСА IV. Этнос и этноним

Имена обманчивы. Примеры камуфляжа. Бессилие филологии и истории

V. Мозаичность как свойства этноса

Обойтись без родового строя можно Чем заменяют родовой строй Образование субэтнических групп Варианты этнических контактов Роль экзогамии Опыт интерпретации

VI. Этнический стереотип поведения

Несхожесть как принцип Изменчивость стереотипов поведения Этнос и четыре ощущения времени

VII. Этнос как система

"Система" в популярном объяснении. "Система" в агиологии. Уровни и типы этнических систем

VIII. Субэтносы

Структура этноса. Саморегуляция этноса. Консорции и конвиксии IХ. Суперэтносы

Реальность суперэтноса - "франки". Зарождение суперэтноса - Византия. Надлом суперэтяоса - арабы VII- Х вв.

X. Алгоритм этногенеза

Этнические реликты. Статика и динамика. Инкорпорация. Разница между равновесием и развитием. Этногенез и естественный отбор. Альтруизм, точнее - антиэгоизм. Истребление реликтовых этносов XI. Этнические контакты

Иерархия этнической таксономии. Контакты на разных уровнях. Соотношение этнических ценностей разных порядков. Контакт "пяти племен" и жителей "Срединной равнины". Контакты варваров и римлян. Этносы всегда возникают из контактов. "Фактор икс".

Часть третья. ЭТНОС В ИСТОРИИ XII. Мысли о Всемирной истории

Два аспекта Всемирной истории. Почему я не согласен с А. Тойнби. Почему я не согласен с Н. И. Конрадом. Об эллинизме. О Византии. О Китае

XIII. Мысли об этнической истории

Принцип неопределенности в этнологии. Две системы отсчета. История культуры и этногенез. Урания и Клио

Часть четвертая. ЭТНОС В ГЕОГРАФИИ XIV. Перевернутая задача

Этнос - явление природы. Человек в биоценозе. Географическая среда на смену формаций не влияет. Война человека с природой. Социум, политийя и этнос. У народов есть родина! Месторазвитие XV. Роль сочетания ландшафтов

Монотонность и разнородность ландшафтов. На берегах морей и закраинах ледников. Влияние характера ландшафта на этногенез XVI. Становление антропогенных ландшафтов

Развитие общества и изменение ландшафта. Индейцы, народы Сибири и их ландшафты. Древние цивилизации "благодатного полумесяца". В Древнем Китае. Возникновения и упадки.

Периодизация по фазам XVII. Взрывы этногенеза

Взрыв этногенеза в I в. н.э. Гунны в Ш- V вв. н.э Взрыв этногенеза в VI в. н.э. Взрыв этногенеза в XI в. н.э

Часть пятая. ПРИРОДА ВНУТРИ НАС XVIII. Этнос и популяция

Этнос - не популяция. Мономорфизм Фон и фактор X. Комплиментарность. Биологические линии исследования XIX. Филогенез или онтогенез?

Прогресс и эволюция человека. Региональные мутации. Конверсии биоценоза и сукцесии. Антропосукцессии

XX. Когда бессмертие ужасней гибели

Филогенез преображается в этногенез. Эволюция и этногенез. Творчество или жизнь? Мысли С. И. Коржинского. Эксцесс и инерция в этногенезе

XXI. Сумма противоречий

Пока ответ не найден. Этногенез и энергия. Дискретность этнической истории. Где же "фактор икс"? Клио против Сатурна

Часть шестая. ПАССИОНАРНОСТЬ В ЭТНОГЕНЕЗЕ XXII. Этногенный признак, или ¬фактор икс-

Вот он, "фактор икс"! Ф. Энгельс о роли страстей человеческих XXIII. Образы пассионариев

Наполеон. Александр Македонский. Люций Корнелий Сулла. Ян Гус, Жанна д"Арк и протопоп Аввакум. Накопление или растрата? XXIV. Пассионарное напряжение

Биохимический аспект пассионарности. Многовекторность этнической системы в схеме. Пассионарная индукция. Способы утраты пассионарности

XXV. Субпассионарии

Особи гармоничные. "Бродяги", "бpодяги-солдаты" и "вырожденцы". Градации пассионарности Ганнибал и Карфаген XXVI. Затухание пассионарности

Вспышка и пепел. Пассионарность слабая, но действенная. Бастарды. Что цементирует этносы?

Часть седьмая. МОСТ МЕЖДУ НАУКАМИ XXVII. Поле в системе

Этногенез. Этническое поле. Ритмы этнических полей. Этническое поле и этногенез. Природа суперэтиоса. Химеры XXVIII. Природа пассионарности

Учение В. И. Вернадского о биосфере. Мутации - пассионарные толчки. "Стыки" ландшафтов. Мысли по поводу ноосферы XXIX. Пассионарность и сфера сознания

Система отсчета. Соотношения разрядов импульсов. Применим концепцию к этногенезу Место пассионарности в историческом синтезе Обобщение Кривая этногенеза История и этнология

Часть восьмая. ВОЗРАСТЫ ЭТНОСА

ХХХ. Способ научном поиска Время и история. От исторической географии к этнической

психологии. Вопреки. Подъемы и упадки. Принцип отсчете XXXI. Фазы пассионарного подъема и перегрева

Рождение этноса. Подъем пассионарности. Второй Рим или Антирим? Гниение и возрождение. Пассионарный "перегрев". Поэзия понятий

XXXII. Смещения

И тут есть закономерность. Пассионариое оскудение.

Взаимность. Аномалия. Ущербность юности. Возвращенная молодость XXXIII. Фаза надлома

Пассиотрный надлом. Череда расцветов. А в Китае. Жертвы расцвета. Раскол этнического поля. Надлом и его значение XXXIV. Фаза инерции

"Золотая осень" цивилизации. От мира "Христианского" к миру "Цивилизованному". Цивилизация и природа. Кто разрушил Вавилон? Что такое "упадок культуры?"

XXXV. Фаза обскурации

"Сумерки" этноса. От расцвета к упадку. Кровавый мрак. Подмена. И всюду так

XXXVI. После конца

Мемориальная фаза. Переход в никуда

Часть девятая. ЭТНОГЕНЕЗ И КУЛЬТУРА XXXVII. Отрицательные значения в этногенезе

Кристаллизованная пассионарность. Последовательность. Нет! "Бездна" (вакуум). Деяния и явления. В "полосе свободы". Прозрения В. И. Вернадского

XXXVIII. Биполярность этносферы

Ложь как принцип. Третий параметр. Губительный фантом. Древний дуализм. Конкордат с Сатаной. Выход из безысходности

Послесловие Толковый словарь терминов

Введение

О ЧЕМ ПОЙДЕТ РЕЧЬ И ПОЧЕМУ СИЕ ВАЖНО В КОТОРОМ ОБОСНОВЫВАЕТСЯ НЕОБХОДИМОСТЬ ЭТНОЛОГИИ И

БОЯЗНЬ РАЗОЧАРОВАНИЯ

Когда читатель нашего времени покупает и открывает новую книгу по истории или этнографии, он не уверен, что прочтет ее даже до середины. Книга может показаться ему скучной, бессмысленной или просто не отвечающей его вкусу. Но читателю-то еще хорошо: он просто потерял два-три рубля, а каково автору? Сборы сведений. Постановка задачи. Десятилетия поисков решения. Годы за письменном столом. Объяснения с рецензентами. Борьба с редактором. И вдруг все впустую - книга неинтересна! Она лежит в библиотеках... и ее никто не берет. Значит, жизнь прошла даром.

Все это, конечно, правильно, но вот беда - читать про это никто не хочет, даже сам автор. Во-первых, потому, что это и так известно, а во-вторых, потому, что это не объясняет, например, почему одни армии одерживали победы, а другие терпели поражения, и отчего одни страны усиливались, а другие слабели. И, наконец, почему возникали могучие этносы и куда они пропадали, хотя полного вымирания их членов заведомо не было.

Все перечисленные вопросы целиком относятся к избранной нами теме - внезапному усилению того или иного народа и последующему его исчезновению. Яркий пример тому - монголы XII-XVII вв., но и другие народы подчинялись той же закономерности. Покойный академик Б. Я. Владимирцов четко сформулировал проблему: "Я хочу понять, как и почему все это произошло?", но ответа не дал, как и другие исследователи. Но мы снова и снова возвращаемся к этому сюжету, твердо веруя, что читатель не закроет книгу на второй странице.

Совершенно ясно, что для решения поставленной задачи мы должны прежде всего исследовать саму методику исследования. В противном случае эта задача была бы уже давно решена, потому что количество фактов столь многочисленно, что речь идет не об их пополнении, а об отборе тех, которые имеют отношение к делу. Даже современники-летописцы тонули в море информации, что не приближало их пониманию проблемы. За последние века много сведений добыли археологи, летописи собраны, изданы и сопровождены комментариями, а востоковеды еще увеличили запас знаний, кодифицируя различные источники: китайские, персидские, латинские, греческие, армянские и арабские.

Количество сведений росло, но в новое качество не переходило. По-прежнему оставалось неясным, каким образом маленькое племя иногда оказывалось гегемоном полумира, затем увеличивалось в числе, а потом исчезало.

К сожалению, мы не можем сразу предложить точные дефиниции (которые, вообще говоря, весьма облегчают исследование), но по крайней мере мы имеем возможность сделать первичные обобщения. Пусть даже они не исчерпают всей сложности проблемы, но в первом приближении позволят получить результаты, вполне пригодные для интерпретации этнической истории, которую еще предстоит написать. Ну а если найдется привередливый рецензент, который потребует дать в начале книги четкое определение понятия "этнос", то можно сказать так: этнос - феномен биосферы, или системная целостность дискретного типа, работающая на геобиохимической энергии живого вещества, в согласии с принципом второго начала термодинамики, что подтверждается диахронической последовательностью исторических событий. Если этого

ЭТНОСЫ КАК ФОРМА СУЩЕСТВОВАНИЯ ВИДА HOMO SAPIENS

Однако социальные закономерности развития человечества не "отменяют" действия закономерностей биологических, в частности мутаций, и исследовать их необходимо, дабы избежать теоретической односторонности и практического вреда, который мы наносим сами себе, игнорируя или сознательно отрицая нашу подчиненность не только социальным, но и более общим закономерностям развития.

Как бы ни была развита техника, все необходимое для поддержания жизни люди получают из природы. Значит, они входят в трофическую цепь как верхнее, завершающее звено биоценоза населяемого ими региона. А коль скоро так, то они являются элементами структурно-системных целостностей, включающих в себя, наряду с людьми, доместикаты (домашние животные и культурные растения), ландшафты, как преобразованные человеком, так и девственные, богатства недр, взаимоотношения с соседями -либо дружеские, либо враждебные, ту или иную динамику социального развития, а также то или иное сочетание языков (от одного до нескольких) и элементов материальной и духовной культуры. Эту динамическую систему можно назвать этноценозом. Она возникает и рассыпается в историческом времени, оставляя после себя памятники человеческой деятельности, лишенные саморазвития и способные только разрушаться, и этнические реликты, достигшие фазы гомеостаза. Но каждый процесс этногенеза оставляет на теле земной поверхности неизгладимые следы, благодаря которым возможно установление общего характера закономерностей этнической истории. И теперь, когда спасение природы от разрушительных антропогенных воздействий стало главной проблемой науки, необходимо уяснить, какие стороны деятельности человека были губительны для ландшафтов, вмещающих этносы. Ведь разрушение природы с гибельными последствиями для людей - беда не только нашего времени, и оно не всегда сопряжено с развитием культуры, а также с ростом населения.

Ставя вопрос о взаимодействии двух форм закономерного развития, необходимо

условиться об аспекте. Речь может идти либо о развитии биосферы в связи с деятельностью человека, либо о развитии человечества в связи со становлением природной среды: биосферы и костного вещества, составляющего другие оболочки Земли: литосферу и тропосферу. Взаимодействие человечества с природой постоянно, но крайне вариа-бельно и в пространстве, и во времени. Однако за видимым разнообразием кроется единый принцип,

характерный для всех наблюдаемых феноменов. Поэтому поставим вопрос именно так!

Природа Земли весьма разнообразна; человечество в отличие от прочих видов млекопитающих тоже разнообразно, ибо человек не имеет природного ареала, а распространен, начиная с верхнего палеолита, по всей суше планеты. Адаптивные способности человека на порядок больше, чем у прочих животных. Значит, в разных географических регионах и в разные эпохи люди и природные комплексы (ландшафты и геобиоценозы) взаимодействуют по-разному. Сам по себе этот вывод бесперспективен, так как калейдоскоп не поддается исследованию, но попробуем внести в проблему классификацию... и все будет по-иному. Между закономерностями природы и социальной формой движения материи существует постоянная корреляция. Но каков ее механизм и где точка соприкосновения природы и общества? А эта точка есть, иначе не возникло бы вопроса об охране природы от человека.

С. В. Калесник предложил разделить географию на: 1) экономическую, исследующую творения людей, и 2) физическую, изучающую природные оболочки Земли, в том числе биосферу. Очень разумное деление. Природа творит то, чего мы творить не можем: горы и реки, леса и степи, новые виды животных и растений. А люди строят дома, сооружают машины, ваяют статуи и пишут трактаты. Природа этого делать не может.

Есть ли между творениями природы и человека принципиальная разница? Да! Элементы природы переходят в друг друга... "Этот камень рычал когда-то, этот плющ парил в облаках". Природа живет вечно, набухая той энергией, которую получает от Солнца и звезд нашей Галактики и радиораспада в

глубинах нашей планеты. Биосфера планеты Земля побеждает мировую энтропию путем биогенной миграции атомов, стремящихся к расширению. И наоборот, предметы, созданные человеком, могут или сохраняться, или разрушаться. Пирамиды стоят долго, Эйфелева башня так долго не простоит. Но не вечны ни те, ни другая. В этом принципиальная разница между биосферой и техносферой, какие бы грандиозные размеры последняя ни приобрела.

ПРЕДМЕТ ИССЛЕДОВАНИЯ

Обозрение современного состояния науки об этносе должно повергнуть читателя в недоумение. Все пишущие на эту тему авторы, в том числе этнографы, по существу подменяют подлинные этнологические характеристики профессиональными, сословными и т.д., что, собственно, равнозначно отрицанию этноса как реальности. О существовании этноса говорит только то, что он непосредственно ощущается людьми как явление (феномен), но ведь это не доказательство. Поэт сказал: "И день, и ночь пред нами солнце ходит, однако прав упрямый Галилей". И действительно, у этнолога есть некоторые основания для пессимизма, кажущиеся на первый взгляд непреодолимыми.

Этнология - это рождающаяся наука. Потребность в ней возникла лишь во второй половине XX в., когда выяснилось, что простое накопление этнографических собраний и наблюдений грозит тем, что наука, не ставящая проблем, превратится в бессмысленное коллекционерство. И вот возникли на наших глазах обществоведение и этнология - две дисциплины, интересующиеся одним, на первый взгляд, предметом - человечеством, но в совершенно разных аспектах. И это закономерно. Каждый человек одновременно - член социума и член этноса, а это далеко не одно и то же. Равным образом этнология как наука требует определения. Скажем пока так, что этнология - это наука об импульсах поведения этнических коллективов, подобная этологии, науке о

поведении животных. Импульсы могут быть сознательными и эмоциональными, диктоваться личной волей индивида, традицией, принудительным воздействием коллектива, влиянием внешней обстановки, географической среды и даже спонтанным развитием, поступательным ходом истории. Для того чтобы разобраться в столь сложном вопросе, нужна соответствующая методика. Методика может быть либо традиционной методикой гуманитарных наук, либо естественнонаучной. Какую же следует выбрать для успешного преодоления трудностей, возникающих перед ученым, взявшимся за совершенно новую область науки?

Прежде всего уточним понятие "гуманитарные науки". В Средние века в Христианском мире единственным абсолютно авторитетным источником научной информации были две книги: Библия и сочинения Аристотеля. Наука сводилась к комментированию цитат, которые нужно было приводить точно, потому что безграмотные ересиархи часто выдумывали якобы цитируемые изречения пророков, Христа и Аристотеля. Отсюда возникла система ссылок на текст, удержавшаяся до настоящего времени. Эта ступень науки называлась схоластикой, и к XV в. она перестала удовлетворять ученых. Тогда был расширен круг источников - привлекались сочинения других древних авторов, тексты которых нуждались в проверке. Так возникла гуманитарная (т.е. человеческая, а не божественная) наука - филология, отличающаяся от схоластики критическим подходом к текстам. Но источник был все тот же - чужие слова. После эпохи Возрождения крупные натуралисты противопоставили

гуманитарным способам получения информации естествоиспытание, основанное на наблюдении природы и эксперименте. Сменилась постановка вопроса: вместо "что сказали древние авторы?" пытались выяснить "что есть на самом деле?".

Как видим, изменился не предмет изучения, а подход и, соответственно, методика.

Новая методика завоевывала признание медленно и неравномерно. Еще в 1633 г. Галилею пришлось отрекаться от того, что Земля вертится вокруг Солнца, причем его противники апеллировали к тому, что таких сведений в известной им литературе нет. В XVIII в. Лавуазье на заседании Французской Академии наук объявил "антинаучным" сообщение о падении метеорита: "Камни с неба падать не могут, потому что на небе нет камней!". География только в XIX в. избавилась от легенд об амазонках, волосатых людях, гигантских спрутах, топящих корабли, и прочей беллетристики, которую читатели, находившиеся на обывательском уровне, воспринимали буквально. Труднее всего было историкам, которые не могли ни поставить эксперимент, ни повторить наблюдение. Но тут пришел на выручку монистический подход, который позволил провести критику источника, как компаративную, так и внутреннюю. Благодаря многим кропотливым исследованиям были составлены кодексы бесспорных фактов с

хронологическими привязками, а часть сомнительных сведений отвергнута. Это огромное богатство знаний может принести пользу лишь тогда, когда оно будет приложено к определенному объекту, будь то социальные общности - классы, или политические целостности - государства, или этносы, которые нас

интересуют. В последнем случае факты истории превращаются в "информационный архив" и служат целям этнологии наряду с другими сведениями:

географическими, биологическими, биофизическими и биохимическими, что при наличии творческого синтеза дает возможность трактовать этнологию как естественную науку, построенную на достаточном количестве достоверных наблюдений, зафиксированных во время накопления первичного материала.

А теперь вернемся к кардинальному тезису: можно ли считать, что этнография, как описательная, так и теоретическая, вышла из поля зрения географии и всецело принадлежит сфере исторических наук? Нет, и еще раз нет. Такая позиция, на наш взгляд, беспочвенна и деструктивна. Она ведет науку к оскудению, т.е. упрощению за счет сокращения эрудиции научного сотрудника. Ему-то, конечно, легче, но его работа теряет перспективность и перестает представлять интерес для читателя. Боюсь, что упорное несогласие с поставленным здесь тезисом приведет к компрометации не только исторической методики, применяемой не для того, для чего она была разработана, но и самой науки - этнографии. Ибо для нее есть только один путь развития -

превращение в этнологию, где наряду с собиранием и описанием материала идет интерпретация его под тем углом зрения, который продиктован постановкой проблемы.

ЭКСКУРС В ФИЛОСОФИЮ

Здесь должно быть предельно кратким. Поскольку мы исходим из того, что этнос в своем становлении - феномен природный, то основой его изучения может быть только философия естествознания, т.е. диалектический материализм. Исторический материализм ставит своей целью раскрытие законов общественного развития, т.е. относится, по выражению К. Маркса, к истории людей, а не истории природы, находящейся в телах людей. И хотя обе эти "истории" тесно переплетены и взаимосвязаны, научный анализ требует уточнения угла зрения, т.е. аспекта. Привлекаемый нами исторический материал - наш информационный архив, не более. Для целей анализа это необходимо и достаточно. По данному поводу К. Маркс выразился четко: "Сама

история является действительной частью истории природы, становления природы человеком. Впоследствии естествознание включит в себя науку о человеке в такой же мере, в какой наука о человеке включит в себя естествознание: это будет одна наука". Ныне мы стоим на пороге создания такой науки.

Когда же речь пойдет о синтезе, то соответственно изменится подход к проблеме. Но, как известно, анализ предшествует синтезу, и нет нужды забегать вперед. Скажем только, что и тогда основы научного материалистического естествознания останутся незыблемыми. Условившись о значении терминов и характере методики, перейдем к постановке проблемы.

ЧЕЛОВЕЧЕСТВО КАК ВИД HOMO SAPIENS

Принято говорить: "Человек и Земля" или "Человек и Природа", хотя еще в средней школе объясняют, что это элементарный, примитивный антропоцентризм,

унаследованный от Средневековья. Да, конечно, человек создал технику, чего не создал ни динозавр мезозойской эры, ни махайродус эры кайнозойской. Однако при всех достижениях XX в. каждый из нас несет внутри себя природу, которая составляет содержание жизни, как индивидуальной, так и видовой. И никто из людей, при прочих равных условиях, не откажется от того, чтобы дышать и есть, избегать гибели и охранять свое потомство. Человек остался в пределах вида, в пределах биосферы - одной из оболочек планеты Земля. Человек совмещает присущие ему законы жизни со специфическими явлениями техники и культуры, которые, обогатив его, не лишили сопричастности стихии, его породившей.

Человечество как биологическая форма - это единый вид с огромным количеством вариаций, распространившийся в послеледниковую эпоху по всей поверхности земного шара. Густота распространения вида различна, но за исключением полярных льдов вся Земля - обиталище человека. И не следует думать, что где-нибудь есть "девственные" земли, куда не ступала нога человека. Нынешние пустыни и дебри наполнены следами палеолитических стоянок; леса Амазонки растут на переотложенных почвах, некогда разрушенных земледелием древних обитателей: даже на утесах Анд и Гималаев найдены следы непонятных нам сооружений. Иными словами, за период своего существования вид Homo sapiens неоднократно и постоянно модифицировал свое распространение на поверхности Земли. Он, подобно любому другому виду, стремился освоить возможно большее пространство с возможно большей плотностью населения. Однако что-то ему мешало и ограничивало его возможности. Что же?

В отличие от большинства млекопитающих. Homo sapiens назвать ни стадным, ни индивидуальным животным. Человек существует в коллективе, который, в зависимости от угла зрения, рассматривается то как социум, то как этнос.

Вернее сказать, каждый человек является одновременно и членом общества, и представителем народности, но оба эти понятия несоизмеримы и лежат в разных плоскостях, как, например, длина и вес, или степень нагрева и электрический заряд.

Социальное развитие человечества хорошо изучено, и его закономерности сформулированы историческим материализмом. Спонтанное развитие социальных форм через общественно-экономические формации присуще только человеку, находя-в коллективе, и никак не связано с его биологической структурой.

Этот вопрос настолько ясен, что нет смысла на нем останавливаться. Зато вопрос о народностях, которые мы будем именовать во избежание терминологической путаницы этносами, полон нелепостей и крайне запутан. Несомненно одно - вне этноса нет ни одного человека на Земле. Каждый человек на вопрос: "Кто ты?" - ответит: "русский", "француз", "перс", "масаи" и т.д., не задумавшись ни на минуту. Следовательно, этническая принадлежность в сознании - явление всеобщее. Но это еще не все.

ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПОНЯТИЯ "ЭТНОС"

Какое значение или, главное, какой смысл вкладывает каждый человек из числа перечисленных в свой ответ? Что он называет своим народом, нацией, племенем и в чем он видит свое отличие от соседей - вот нерешенная до сих пор проблема этнической диагностики. На бытовом уровне она не существует,