Главная / Светильники

Царевич Алексей. Мрачная страница истории дома Романовых. Алексей Петрович, царевич – краткая биография

От брака с Е. Ф. Лопухиной.

С самого своего рождения Алексей Петрович воспитывался без внимания со стороны отца и, как он сам впоследствии признавался, «со младенчества моего несколько жил с мамою и с девками, где ничему иному не учился, кроме избных забав, а больше научился ханжить, к чему я и от натуры склонен». Однако после ссылки матери в суздальский Покровский монастырь (1698) его воспитанием занималась царевна Наталья Алексеевна, которая приходилась ему теткой по отцу, а его образование было поручено сначала Н.Вяземскому, а затем барону Г.Гюйссену, который разработал обширную программу образования царевича, воплощенную в жизнь лишь отчасти, поскольку Гюйссен одновременно выполнял различные дипломатические поручения царя и подолгу бывал в отъезде. В результате Алексей Петрович не получил систематического образования, хотя свободно владел немецким и отчасти французским языками, знал основы математики и фортификации. Будучи от природы человеком достаточно способным, он вместе с тем был ленив, в чем сам признавался: «труда никакого понести не могу». Эти черты царевича в полной мере проявились, когда отец стал приобщать его к государственным делам.

Начало конфликта Алексея Петровича с отцом

В 1702 Петр взял сына с собою в Архангельск, а в 1704 Алексей Петрович участвовал в осаде Нарвы и торжествах по случаю ее взятия. В 1707 он был послан в Смоленск для заготовки провианта и фуража, затем получил задание надзирать за укреплением Москвы, а после подобрать рекрутов для пяти новых полков. Сознавая, что царевич еще слишком молод для выполнения столь отвественных поручений, Петр, подстраховываясь, одновременно давал аналогичные задания другим лицам, с которых в основном и спрашивал за их исполнение. Однако до царя доходили слухи о нерадивости Алексея, о его праздном времяпрепровождении, что привело в 1708 к конфликту между отцом и сыном, с трудом улаженному второй женой царя Екатериной (будущая императрица Екатерина I ). В эти годы вокруг Алексея Петровича складывается собственный круг по образцу «Всепьянейшего собора» Петра I (схожие клички, стиль поведения), но отличавшийся бездеятельностью, отстраненностью от государственных дел. Для переписки друг с другом члены этого интимного кружка царевича использовали шифры. Душой компании был духовник царевича Яков Игнатьевич, имевший на него сильное влияние. Надеявшееся на свое возвышение после воцарения Алексея Петровича, его окружение старательно настраивало своего патрона против отца и его реформаторской деятельности. Свои надежды связывали с Алексеем и те деятели петровского времени, кто критически оценивал преобразования Петра по идейным соображениям. Сам же царевич, по-видимому, не имел ни определенной политической программы, ни твердых убеждений, но тяготился деспотичным и жестоким характером отца и его правлением.

Развитие конфликта с Петром I

В 1709-12 Алексей Петрович путешествовал по Европе, учился в Дрездене, а в 1711 по настоянию царя женился на принцессе Софье-Шарлотте Брауншвейг-Вольфенбюттельской (в православном крещении Евдокия), после чего без особого успеха выполнял поручение отца по заготовке провианта на территории Речи Посполитой. Отношения с женой у него не сложились, его образ жизни не изменился. В 1714 у него родилась дочь Наталья, а затем сын Петр (будущий император Петр II ). Вскоре после этого Евдокия умерла. Буквально накануне ее смерти Петр I обратился к сыну с письмом, в котором грозил ему, что, если он не изменит своего поведения, то будет лишен наследства, «ибо за мое отечество и людей живота своего не жалел и не жалею, то како могу тебя непотребнаго пожалеть?». Cпустя десять дней после написания этого письма Екатерина родила царю сына Петра - Алексей Петрович ответил отцу отказом от претензий на престол в пользу новорожденного брата. Однако спустя три месяца он получил от царя «Последнее напоминание еще», в котором был поставлен перед выбором: «или отмени свой нрав... или будь монах». На бумаге Алексей согласился на монашество, но никаких реальных шагов по исполнению своего обещания не сделал. В августе 1716 отец предъявил Алексею Петровичу ультиматум: либо отправляться в действующую армию, либо в монастырь.

Бегство царевича за границу

Оказавшись в сущности в безвыходном положении и не желая, видимо, на самом деле ни официально отказываться от престола, ни постричься в монахи, царевич бежал за границу под покровительство австрийского императора, женатого на сестре его покойной жены. В Австрии он получил политическое убежище, но, как только о его бегстве стало известно при русском дворе, послу в Вене А. П. Веселовскому было поручено разыскать царевича и сделать все для его возвращения. В помощь ему был послан сперва А. И. Румянцев, а затем П. А. Толстой. Алексей Петрович был обнаружен в Неаполе, и с помощью угроз, уговоров и обещаний полного прощения Толстому и Румянцеву удалось добиться его согласия вернуться в Россию. При этом Толстой обещал царевичу, что ему будет позволено жить в деревне с его любовницей, крепостной девкой Евфросиньей.

Гибель царевича Алексея Петровича

В феврале 1718 Алексей Петрович был привезен в Москву, где состоялась церемония его отречения от престола и примирения с отцом. Тем не менее уже на следующий день в нарушение данных Петром сыну обещаний было начато следствие с целью выявления сначала тех, кто способствовал бегству царевича за границу, что считалось изменой, а затем (на основании полученнных от Алексея Петровича показаний) по делу об антигосударственном заговоре. В ходе следствия (для его проведения было специально создано особое учреждение - Тайная канцелярия) было арестовано несколько десятков человек, подвергнутых жестоким пыткам и казням. В июне 1718 Алексей Петрович был арестован и заключен в Петропавловскую крепость. По некоторым данным в его пытках участвовал сам Петр I, самолично загонявший сыну иголки под ногти . 24 июня 1718 специально образованный Верховный суд из высших военных и гражданских чинов приговорил царевича к смертной казни , а 26 июня при невыясненных до конца обстоятельствах он погиб. По всей видимости он был тайно убит по приказу царя, который на следующий день после смерти сына торжественно отпраздновал годовщину Полтавской битвы.

А. Б. Каменский

Царевич Алексей Петрович

В русской истории много страниц, которые читать тяжело, но необходимо. Если эти страницы выдрать, получится лубок – череда громких побед и гениальных прорывов на фоне мудрых преобразований и судьбоносных решений достойных правителей. Такая история тепла и комфортна – в ней уютно, как в номере хорошего отеля где-нибудь на Мальдивах. Но Россия – не коралловый атолл, а наша история – не лубок, а гремучая смесь шекспировской драмы, военной реляции, семейной хроники и детектива.

Мы обратимся к одной из самых тяжелых для чтения страниц русской истории нового времени – смерти царевича Алексея, сына Петра I. Конфликт с отцом обернулся для царевича гибелью во цвете лет в застенках Петропавловской крепости. Семейная драма с леденящим кровь финалом.

Это сегодня Петропавловская крепость – чуть ли не главный туристический аттракцион Петербурга. Почетные гости города собственноручно стреляют в 12 часов дня из пушки, установленной на Нарышкином бастионе. Гуляющая публика с удовольствием фотографируется на коленях шемякинского памятника Петру I. Проводятся шумные городские и корпоративные празднества. Летом крепость еще превращается и в основной городской пляж.

Трудно поверить, что 200 лет Петропавловская крепость была русской Бастилией, главной политической тюрьмой империи и вселяла ужас в сердца царских подданных. Превращение крепости в тюрьму произошло в тот день, когда туда поместили первого узника. Произошло это 14 июня 1718 г. Узника звали Алексей Петрович. В русской истории он известен как царевич Алексей. Через 16 дней Алексея Петровича похоронили там же, в Петропавловской крепости. Крепость на Заячьем острове стала не только главной русской тюрьмой, но и главным русским кладбищем. Там же через семь лет похоронят первого русского императора Петра I.

Высокородный узник русской Бастилии гибнет непосредственно там, где был заложен первый камень этой столицы, а по сути, и этого государства. Мало того, его и хоронят в том же самом месте – как будто приносят жертву в залог.

История гибели царевича Алексея больше похожа на вымысел романиста, чем на хронику реальных событий. Смерть его преисполнена зловещего символизма. События же, ей предшествовавшие, как мы увидим – полноценный сценарий для какого-то совершенно невероятного исторического триллера.

Бегство за границу с любовницей, переодетой в мужское платье. Заговор. Большая европейская политика. Шпионы в Вене. Тайные агенты в Неаполе. В финале – пытки и жесточайшие казни. Это было время какое-то совершенно удивительное. В русской истории просто нет аналогов. Недаром Пушкин в споре с Чаадаевым говорил, что «Петр Великий… один есть всемирная история».

Царевич Алексей пал жертвой этого невероятно напряженного времени. Вот уже почти 300 лет вокруг его смерти идут ожесточенные споры. Кто он – наказанный злодей или жертва злодея? Вопрос принципиальный, потому что ответ на него определяет наше отношение к тому, по какому пути пошла Россия с легкой руки Петра.

В бесконечном споре западников и славянофилов царевич Алексей фигурирует неизменно. В славянофильской версии русской истории он поборник русской старины, расплатившийся жизнью за свои убеждения. Он – первая жертва вестернизации России.

Царевич Алексей – сын Петра от первой жены Евдокии Лопухиной. Родился в 1690 г. Рос возле матери до восьмилетнего возраста, когда царица Евдокия была насильно отправлена в монастырь. Воспитывался под присмотром учителей в Москве. С 17-летнего возраста выполнял поручения отца по армии, находясь в глубоком тылу. За несколько лет Петр окончательно разочаровался в сыне, убедившись в его полном равнодушии к делам государства.

В 1711 г. состоялся брак Алексея и принцессы Шарлотты, родственницы австрийского императора. Брак оказался неудачным и недолгим. После смерти жены в 1715 г. Алексей поставлен отцом перед выбором: либо самоотреченный труд на благо страны, либо монастырь. При первой возможности царевич бежит в Вену и более года скрывается во владениях австрийского императора. По возвращении в Россию подвергнут суду, приговорен к смерти, после чего умирает при неясных обстоятельствах.

Кажется, все очевидно. Нелюбимый сын. Властный отец. Спасаясь от монастыря, царевич бежит за границу. Возвращен. Осужден. Умер. Тут, как ни относись к личности и преобразованиям Петра, оправдать его сложно. Такая жестокость по отношению к родному сыну в голове не укладывается.

Но, как говорят французы, дьявол в деталях. Петр действительно не являлся для Алексея образцовым отцом, но отношение его к сыну не было изначально предвзятым. Он его привлекал к делам государства, брал с собой в походы, пытаясь понять его способности и возможности. Не говоря о том, что заботился о его образовании, назначая учителей и даже отправив ненадолго за границу. Только когда Петр на деле убедился, что сыну не интересны ни учеба, ни труд, что ему безразлична судьба флота, армии, всех отцовских реформ, только тогда Петр занял в отношении сына предельно жесткую позицию.

Это была трагедия не только Алексея, но и Петра. На момент смерти Алексея Петр был убежден не только в том, что сын не разделяет его взгляды на будущее страны, но и в том, что тот выступает его яростным противником. Царевич был приговорен к смерти не за непослушание, а за заговор против отца.

Вопрос в том, был ли этот заговор. Если был, то Петр выступает как жертва – преданный сыном отец вынужден в интересах страны согласиться на смертный приговор собственному чаду. Если заговора не было, то жертва – Алексей. Этот несчастный молодой человек не соответствовал высоким запросам своего великого отца, за что был обвинен во всех смертных грехах и уничтожен.

ВЕРСИЯ ПЕРВАЯ И ЕДИНСТВЕННАЯ: НЕСОСТОЯВШАЯСЯ КАЗНЬ ПОЛИТИЧЕСКОГО ЗАГОВОРЩИКА

Официально было объявлено, что царевич умер от удара. Сразу же после его смерти в народе пошел слух, что царевич был убит то ли самим Петром, то ли по его приказу. Эта народная версия оказалась чрезвычайно живуча – она периодически всплывала и в XIX, и в XX веках. Тем не менее, никаких серьезных подтверждений в ее пользу нет. Скорее всего – как считают сегодня большинство историков – Алексей умер, не выдержав жесточайших пыток, которым его подвергали в последнюю неделю жизни.

Если Алексея не убили по непосредственному повелению Петра (а так, скорее всего, и было), то никакого преступления нет. Дело в том, что для того времени пытка была совершенно нормальным следственным мероприятием, а царевич находился под следствием. Умер же, потому что здоровьем оказался слаб. Не сознательное убийство, а обычный эксцесс, несчастный случай.

Пытка – закрепленная законом часть следственного процесса в России XVII–XVIII вв. Только показания, данные под пыткой, в глазах суда и следствия представляли настоящую ценность.

В России наибольшее применение находили: подвешивание на дыбе, кнут и пытка огнем. Перед истязанием подсудимого полностью раздевали, таким образом, согласно представлениям времени, человек лишался чести. Женщин пытали наравне с мужчинами. Смерти во время испытания были редкостью. В задачу палачу вменялось сохранение жизни подсудимого для дачи показаний. В то же время, подвергшись пытке, человек чаще всего оставался инвалидом. Формально пытка в России была запрещена в 1801 г., но неофициально применялась до начала великих реформ.

Алексея Петровича пытали непрерывно. Уже после окончания следствия и приговора суда он подвергался «виске». Тело с завязанными руками поднимали под потолок и били кнутом по натянутой коже. Покрывали кровоточащие раны капустным листом, чтобы затянулись, и через несколько дней били снова. Последние два раза царевичу нанесли 20 ударов кнутом, а перед смертью еще 15. Он мог умереть и от заражения крови, и от болевого шока.

Так мучить сына? Но близких отношений между Петром и Алексеем не было никогда, хотя до поры до времени Петр воспринимал своего сына как будущего наследника, и надеялся, что тот когда-нибудь проявит интерес к делам государства и возьмется за ум. Известно, что больше всего на свете Алексей любил праздность и пьянство. Петр тоже крепко пил, но это никогда не мешало делу.

Как только у Алексея появилась альтернатива, как у наследника, Петр поставил ему ультиматум: либо радикальное исправление, либо лишение наследства. 12 октября 1715 г. у Алексея родился сын Петр, через 10 дней его супруга Шарлотта скончалась, через две недели ее похоронили, а уже на следующий день императрица Екатерина Алексеевна разрешилась от бремени – на свет появился Петр Петрович. Теперь у Петра I появился выбор наследников – два сына и внук. Алексей казался худшим из вариантов.

Осенью 1715 г. Петр окончательно решил для себя, что его сын не годится в наследники, и прямо заявляет об этом Алексею. Царевич решил потянуть время и дождаться, когда гроза пройдет. На тот момент он, вероятно, еще не понимал, насколько серьезны намерения отца. Алексей Петрович посоветовался с близкими людьми. Это были Александр Васильевич Кикин и князь Василий Долгорукий. Кикин – бывший денщик Петра, переметнувшийся к царевичу после того, как был уличен в казнокрадстве. Долгорукий – генерал-лейтенант, представитель знаменитого семейства. Оба посоветовали царевичу отказаться от престола. Алексей пишет отцу, что отказывается от наследства в пользу брата, а собственных детей вручает также на волю Петра.

Но это было только начало зловещей игры между отцом и сыном. Петр был слишком умен, чтобы не понимать, что Алексей пытается выиграть время. Случись что с Петром, и престол, скорее всего, достанется не его малолетнему сыну от Екатерины, а именно Алексею, на стороне которого симпатии многих представителей знати и некоторых церковных иерархов. Петр не сомневался, что старший нелюбимый сын в случае его смерти тут же откажется от своих слов и заявит права на престол.

Петр постоянно ужесточает требования к сыну. Сначала отречение от престола, потом постриг. Он, очевидно, ищет гарантии, что власть Алексею не достанется. Царь требует от Алексея немедленного решения: «или отмени свой нрав… или будь монах». На это письмо царевич отвечает уже на следующий день: «Желаю монашеского чина».

Конечно, пострижение в монашество дает некоторые гарантии. Монахи не восходят на престол. Василия Шуйского в свое время постригли в монахи именно для того, чтобы он никогда не лез в цари. Но вот уже история с Филаретом Романовым, отправленным в монастырь по приказу Бориса Годунова, показывает: бывают и другие случаи. Сам Филарет на трон не сел, но он фактически правил Россией за своего сына Михаила Федоровича.

Стопроцентной гарантии Петр не получал даже в случае пострига Алексея. Он ему слишком не доверял. И очевидно, что последнее требование было лишь очередным ходом в зловещей партии, которую разыгрывал монарх. Но почему Петр так упорно отказывался верить сыну? Что это – самодержавная паранойя, или у царя были реальные основания не доверять царевичу?

Нет, подозрения Петра были небеспочвенны. Алексей кривил душой, когда выражал согласие уйти в монастырь. Это подтвердилось, когда Петр отправил сыну третье письмо, уже из Копенгагена, куда он отправился для подготовки очередной операции против шведов. В письме царь вновь требовал окончательного решения: либо немедленно постричься в монахи, либо одуматься и присоединиться к отцу и армии и вместе участвовать в войне, как и подобает помощнику и наследнику. После этого третьего письма, Алексей принимает решение бежать за границу. Очевидно, что ни в какой монастырь он не собирался и предпочитает иночеству государственную измену – именно так расценивалось бегство за границу.

Алексей и сам был отнюдь не дурак, и советчики у него были хитроумные. Он не был тем неврастеником, которого мы помним из фильма «Петр Первый» в гениальном исполнении Николая Черкасова. Царевич спланировал и осуществил побег обдуманно и ловко. Назанимал денег. Обманул Петра, сказав, что едет к нему в Копенгаген. И с переодетой в мужское платье любовницей Ефросиньей растворился на просторах Европы и обнаружился в Вене.

Алексей шел на государственное преступление. Ради чего? Только ли из страха пострижения? Было ли это бегство импульсивным шагом в ответ на деспотизм отца, требовавшего пострижения сына в монахи, или это была часть хитроумного заговора? Это вопрос, на который нам предстоит ответить.

Бежать в Вену Алексею посоветовал все тот же Алексей Кикин. Это был наиболее очевидный выбор. Император Карл VI – могущественный европейский монарх, и Алексею он приходится родственником. Покойная жена царевича была сестрой жены цесаря.

У Карла Алексей не просто просит политического убежища, но и отдается под его родственное покровительство. Император оказывается в таком положении, что не может выдать беглеца без ущерба для собственной репутации. Он этой репутацией дорожит и с соблюдением полной секретности прячет родственничка в дальней крепости Эренберг в Верхнем Тироле. Алексей прибывает туда в самом конце 1716 г. В это время агенты Петра рыщут по всей Европе, разыскивая высокородного беглеца.

Поведение царевича в Вене если и не наводит на мысль о заговоре, то, как минимум, подтверждает факт его измены. Алексей заявляет, что стал жертвой деспотизма отца и клеветы Меншикова и Екатерины. Якобы Петр по науськиванию жены и своего визиря решил отстранить от наследства Алексея и его детей, родственников австрийского цесаря, в пользу только родившегося сына от Екатерины. Таким образом, он делал и самого Карла пострадавшим от своеволия русского царя.

Мол, сам Алексей перед отцом чист, ничего против него никогда не злоумышлял и всегда добросовестно выполнял его волю. Далее он прямо оговаривает и Петра, и Меншикова, и Екатерину. Рассказывает о жестокости и кровопийстве царя. Утверждает, что Петр и Екатерина ненавидели его покойную жену Шарлотту, цесарскую родственницу, и так же ненавидят ее детей. Эта была откровенная ложь, потому что как раз Алексей больше всех в Петербурге отравлял жизнь своей супруги, которую на дух не выносил, и это свое отношение к ней перенес и на собственных от нее детей. Напротив, Петр с Екатериной всегда той покровительствовали.

Алексей не расставался с мечтой занять русский престол после отца. Бежал не к врагу в Швецию, оставил открытыми двери для будущего возвращения. Отрицал факт собственного добровольного отказа от наследства, хотя он подтверждается его собственным письмом, которое сохранилось. Очевидно, что, прося политического убежища в Вене, он рассчитывал дождаться смерти Петра и собирался потом предъявить свои претензии на трон.

Были ли планы о грядущей власти просто пустыми мечтами или за действиями царевича стояли какие-то силы внутри страны? Позднейшее следствие по его делу вскрыло огромное количество если не сторонников Алексея, то людей, ему сочувствующих. У Петра, как у любого радикального реформатора, было множество недоброжелателей. Его не любили ни старая московская знать, ни среди простого народа.

Алексею симпатизировала большая часть русского духовенства, включая иерархию. Они все ненавидели Петра I. Стефан Яворский, которого иногда называют несправедливо местоблюстителем патриаршего престола, в 1712 г. произносит проповедь об Алексие, человеке божьем. Это патрональный святой царевича Алексея. И в конце там молитва Алексию, человеку божьему, и в ней говорится о том, чтобы он помог своему тезоименнику, единой надежде России.

Так что если заговора царевича против Петра и не было, то социальная база для него очевидно была. Была могущественная, хотя и не оформившаяся организационно партия, стаявшая за Алексея. Ему было на кого рассчитывать.

Сбежавший сын представлял для Петра реальную опасность. Мы пока не выяснили, плел ли он заговор по смещению с трона Петра, но получили подтверждение тому, что в случае смерти отца он определенно собирался побороться за власть. Для Петра это было неприемлемо. Он считал Алексея непригодным к управлению государством.

Царь послал по следам сына своих агентов. Вскоре он выяснил, что тот скрывается во владениях австрийского императора. Задача возвращения беглеца оказалась предельно сложной. Тягаться с таким могущественным монархом было непросто. Необходим был какой-то неординарный человек для выполнения этой задачи. Им оказался Петр Андреевич Толстой. Пожалуй, он был единственный, на кого царь мог возложить эту миссию.

Петр Андреевич Толстой – государственный деятель и дипломат. Из мелкопоместных дворян. До воцарения Петра выступал на стороне его противников Милославских. Единственный из проигравшей партии сделал карьеру в петровское время. Учился в Италии на моряка. По возвращению отправился посланником в Стамбул, где добился серьезных дипломатических успехов. Абсолютно беспринципный дипломат и политик. В 1718 г. возглавил тайный политический сыск. С воцарением императора Петра II, сына царевича Алексея, в 1727 г. был подвергнут суду, отправлен на Соловки, где и умер через два года. Основатель графского рода Толстых. Прапрадед Льва Толстого.

В помощь Толстому Петр снарядил другого неординарного человека, гвардейского капитана Александра Ивановича Румянцева. Если Толстой был ушлый дипломат, то Румянцев – настоящий тайный агент, русский Джеймс Бонд начала XVIII в. Кстати, потомки Румянцева прославились в русской истории так же, как и потомки Толстого. Самый известный из них – сын нашего капитана, граф и фельдмаршал Румянцев-Задунайский.

Летом 1717 г. Румянцев с Толстым в Вене. Румянцеву удалось выяснить точное местонахождение царевича, которого к тому времени перевели в Неаполь, недавно перешедший к австрийцам. Теперь очередь Толстого, которому предстоит добиться от императора разрешения действовать, то есть начать операцию по возвращению Алексея.

Задача перед Толстым и Румянцевым, кажется, стоит невыполнимая – уговорить Алексея добровольно вернуться на родину, к отцу, которого он боится и ненавидит.

Но Петр Толстой проявляет весь свой дипломатический талант. Дружеский австрийский двор он просит не вмешиваться в чисто семейную ссору между отцом и сыном.

Царевичу Алексею гарантирует прощение и дает ему письмо от отца: «Сынок, возвращайся, ничего плохого с тобой не случится». Он завербовывает посулами и деньгами Ефросинью, и та начинает уговаривать Алексея послушаться царя. И, в конце концов, Алексей Петрович не выдерживает и отправляется обратно на родину.

До возвращения Алексея на родину речь о заговоре и не шла. Очевидно, что, если бы над царевичем тяготело обвинение в заговоре, никакому Толстому его бы из Неаполя выманить не удалось. Алексей отлично знал нрав своего отца, и знал, как тот поступает с теми, кто посягает на его власть. Дело о заговоре возникнет, как только царевич появится в Москве, пред очами родителя. Было ли это дело искусственно сфабриковано, наподобие сталинских политических процессов, или Алексей представлял собой просто дрянного сына гениального отца?

Итак, Алексей решил вернуться, получив от отца обещание прощения и разрешения жениться на своей любовнице, крепостной девке Ефросинье. 3 февраля 1718 г. он прибывает в Москву. В тот же день официально оформляется его отречение от престола в пользу единокровного брата Петра Петровича. По завершении церемонии Петр во всеуслышание задает вопрос сыну о том, кто были его сообщники, т. е. кто стоял за организацией побега. И тут Алексей совершает роковую ошибку – называет имена. Так начинается самый громкий политический процесс в русской истории XVIII в.

Уже на следующий день Петр лично составил список вопросов, на которые его сын должен был ответить: о сообщниках, об изменнических разговорах, о тайной переписке с Россией во время побега, о письмах, отправленных из Австрии, об австрийских советчиках. В конце же была угроза, что если царевич что-то в показаниях утаит, то «за сие пардон не в пардон», то есть обещанного прощения не будет.

Слабохарактерный и трусоватый Алексей в панике начинает засыпать следствие именами, сваливая всю вину на собственное окружение, якобы ведшее его своими советами по пути измены. Реальных сообщников во время побега были единицы. Алексей называет десятки – тех, кто, как ему казалось, сочувствует царскому сыну, кто ему давал деньги в долг, с кем говорил на отвлеченные темы. Он идет даже на откровенный оговор, называя имена тех, кто ему где-то когда-то не угодил.

Это была огромная ошибка. Во-первых, создавалось ощущение разветвленного заговора. Во-вторых, появлялись новые арестованные по делу, которые под пытками давали показания против царевича, разрушая его собственную легенду о пассивном участии. Процесс разрастался, и вскоре, наряду с Алексеем, появился второй главный фигурант – его мать, Евдокия Лопухина.

Евдокия Федоровна Лопухина, царица Евдокия – первая жена Петра I. Из небогатого и незнатного дворянского рода. Выбрана в жены Петру его матерью, Натальей Нарышкиной. Отличалась исключительной красотой и недалеким умом. Брак был несчастливым. Петр не испытывал к Евдокии никаких чувств.

По возвращении из заграничного путешествия в 1698 г. Петр настоял на пострижении жены в монахини. В иночестве приняла имя Елены. Помещена в Суздальский Покровский монастырь. После суда над царевичем Алексеем переведена в Успенский Ладожский монастырь фактически на положении арестантки. По воцарении ее внука, императора Петра II, в 1727 г. возвращена в Москву и вновь стала именоваться царицей Евдокией Федоровной. После чего прожила еще четыре года.

Не принимала никакого участия в побеге сына. Следствие по делу Алексея случайно вскрыло ее связь с полковником Глебовым и менее тяжкие нарушения монашеских обетов, а также преступные разговоры с епископом Досифеем. В деле оказалась замешена даже сестра Петра Марья Алексеевна. Наказания были суровые. Следствие искусственно придало делу политический оборот.

Никакого преступления Евдокия Лопухина на самом деле не совершала. Петр сослал ее в монастырь молодой женщиной, вероятно, и там, может быть, она вступила в связь со Степаном Глебовым, но это не государственное преступление. Степан Глебов мучительно погиб, посаженный на кол. Ростовский митрополит Досифей был лишен сана и казнен, потому что как правящую царицу поминал Евдокию, а не Екатерину.

Во время следствия царевича Алексея спрашивают: «Ты говорил своему духовнику Якову Игнатьеву, что ты ждешь смерти отца?» «Ну, говорил, да, говорил». А Яков Игнатьев ему говорил: «Да какой же это грех? Мы все ждем его смерти, потому что в народе тяготы много».

Допросы показали, что многие действительно надеялись на смерть Петра. Алексей Петрович, если угодно, был со своим народом. Народ испытывал бесконечные тяготы от правления Петра Великого. Население России в его царствование уменьшилось на треть. И в основном все хотели, чтобы это мучение бесконечных войн и реформ наконец закончилось, и можно было хоть немножко пожить спокойно.

Как минимум, дело о заговоре было непомерно раздуто. Это политический процесс, очевидно преследующий какие-то иные цели, помимо выяснения истины. Процессом против Алексея Петр пытался выбить почву из-под ног у оппозиции, противников его реформ, видевших в царевиче символ возвращения к старым порядкам. Недаром в своих показаниях Алексей называл множество имен людей, ведших с ним сочувственные разговоры – это были виднейшие сановники, представители знатнейших родов.

Если бы всех их привлекли к делу, то 1718 г. вошел бы в историю России как первая в стране Большая чистка, а Петр бы выступил как прямой предшественник Сталина. Но Петр, несмотря на упорные сравнения, не был Сталиным. Он умышленно затормозил расследование, не дал бесконечно расширяться кругу обвиняемых.

Верил ли он в реальность заговора или нет – вопрос. То, что он согласился принести сына в жертву интересам государства – факт. В тех же интересах государства он не дал превратиться этому процессу в Большую чистку, как поступил бы Сталин. Это серьезно бы ударило по имиджу страны, поставив ее наравне с восточными деспотиями, а не европейскими государствами. Именно поэтому Петр по завершению процесса организовал суд над царевичем, который и вынес приговор. Сам он как бы отстранялся от решения судьбы сына, хотя имел полное право как абсолютный монарх.

Петр обещал сыну прощение. Грубо нарушить обещание он не мог. Суд снимал эту проблему. Также суд над царским сыном демонстрировал, что в России есть законы. Кроме того, заставив выносить приговор по этому делу всех государственных сановников, Петр как бы связывал их круговой порукой.

Алексею не дали опомниться. Как только Петр запустил этот процесс, начал организовывать суд, Алексей был переведен в камеру Петропавловской крепости. И вскоре он подвергся пыткам, которые несколько раз повторялись и при которых, как мы уже говорили, порой присутствовал его отец. Это самая жуткая часть нашей истории. Пытки были совершенно не нужны. Дело фактически завершено. Показания собраны. Все виновные казнены. Удивительно и то, что, проявляя на всем протяжении процесса абсолютное безволие, Алексей, пережив ужасные мучения, вышел на суд совсем другим человеком – спокойным, решительным, полным внутренней силы. Он заявил судьям о своем непосредственном участии в заговоре против царя, фактически подписав себе смертный приговор.

Суд вынес смертный приговор, но царевич умер не от рук палача, а в своей камере в Петропавловской крепости. Эта смерть окутана тайной. Скорее всего, его отравили или задушили, потому что допустить публичную казнь царевича Петр не мог. Версии смерти: от последствия пыток либо убийство по приказу Петра. Истину нам установить невозможно.

Итак, никакого «заговора царевича Алексея» не было. Царевич, конечно, рассчитывал пережить отца и вернуться в Россию и взойти на престол. А Петр хотел лишить Алексея Петровича престолонаследия. У Петра родился от Екатерины другой сын, Петр Петрович. И Петр хотел оставить престол ему. Для этого нужно было уничтожить своего старшего сына, Алексея Петровича

Из книги 100 великих военачальников автора Шишов Алексей Васильевич

ЕРМОЛОВ АЛЕКСЕЙ ПЕТРОВИЧ 1777-1861 Русский полководец. Генерал от инфантерии, генерал от артиллерии.Алексей Петрович Ермолов родился в Москве. Учился в благородном пансионе при Московском университете. Военную службу начал рано - в 1791 году в 44-м Нижегородском драгунском

Из книги Популярные русские люди автора Лесков Николай Семенович

АЛЕКСЕЙ ПЕТРОВИЧ ЕРМОЛОВ Биографический очерк Недавно, представляя нашим читателям биографический очерк графа Милорадовича, мы обещали вслед за ним напечатать очерк другого известнейшего и популярнейшего лица, генерала Алексея Петровича Ермолова. Исполняем это

Из книги Павел I автора Песков Алексей Михайлович

Из книги Ахматова: жизнь автора Марченко Алла Максимовна

Царевич, или Несказка о черном кольце C Борисом Васильевичем фон Анрепом Анна Андреевна Ахматова, по ее собственным словам, познакомилась в марте 1915 года в доме их общего друга Николая Владимировича Недоброво («С Анрепом я познакомилась в Великом посту в 1915 в Царском Селе

Из книги Офицерский корпус Армии генерал-лейтенанта А.А.Власова 1944-1945 автора Александров Кирилл Михайлович

АНАНЬИН Алексей Петрович Полковник РККАПолковник ВС KОHPРодился 22 марта 1889 г. в Рязани. Русский. По происхождению из купеческого сословия, которое скрыл в период службы в РККА. Беспартийный. В 1906 г. окончил 2-ю рязанскую гимназию. В службе с 3 сентября 1906 г., вступив

Из книги Белый фронт генерала Юденича. Биографии чинов Северо-Западной армии автора Рутыч Николай Николаевич

Граф фон дер Пален Алексей-Фридрих-Леонид Петрович Генерал-лейтенантРодился 25 марта 1874 г. в родовом имении Каутсемюнде (Каи1зетипс1е) в Латвии. Вероисповедания лютеранского. Окончил Санкт-Петербургский университет и 8 сентября 1897 г. был зачислен юнкером рядового звания в

Из книги Счастливая девочка растет автора Шнирман Нина Георгиевна

Иван-царевич Он такой чудный - Мамочка зовёт его Мишенька под вишенькой! Ужасно умный! Вот мы с ним часто играем в одну игру: я - крепость, он на меня нападает. Я лежу на родительской кровати, он сидит в ногах, должен добраться до головы, а я ногами легонечко его откидываю

Из книги Есенин автора

Из книги Генерал-фельдмаршалы в истории России автора Рубцов Юрий Викторович

Из книги Перехваченные письма автора Вишневский Анатолий Григорьевич

Граф Алексей Петрович Бестужев-Рюмин (1693–1766) Путь к высшему военному чину из действительного тайного советника в генерал-фельдмаршалы у Алексея Петровича Бестужева-Рюмина, ни дня не служившего на ратном поприще, оказался таковым по воле судьбы и императрицы Екатерины

Из книги Туляки – Герои Советского Союза автора Аполлонова А. М.

Из книги Есенин. Русский поэт и хулиган автора Поликовская Людмила Владимировна

Бритиков Алексей Петрович Родился в 1917 году в селе Пешково-Грецово Лаптевского (ныне Ясногорского) района Тульской области. 15-летним юношей уехал в Москву, где учился в школе и работал на заводе. В 1933 году поступил в Борисоглебскую военную школу летчиков. Участник

Из книги Русская живопись от Карла Брюллова до Ивана Айвазовского автора Соловьева Инна Соломоновна

Иван-царевич + Жар-птица = сказка 24 июня 1921 г. в Москву приехала всемирно известная танцовщица Айседора Дункан. Ей аплодировали в залах Лондона и Вены, Парижа и Нью-Йорка, Рима и Берлина, Рио-де-Жанейро и Афин. Газеты помещали отчеты о ее выступлениях на первой полосе, как

Из книги 101 биография русских знаменитостей, которых не было никогда автора Белов Николай Владимирович

Иван-царевич в Европе 11 мая поездом из Кенигсберга они прибыли в столицу Германии. Берлин начала 20-х гг. не зря называют «русским Берлином». Там обосновалось множество русских: эмигранты, белогвардейцы, а также множество интеллектуалов с советскими паспортами, но

Из книги автора

Глава 1 Алексей Петрович Антропов Алексей Петрович Антропов (родился 25 марта 1716 года в Санкт-Петербурге, умер 23 июня 1795 года там же) – русский живописец, миниатюрист, художник-портретист. Родился в семье инструментального мастера, служившего в Канцелярии от строений,

Из книги автора

Иван-царевич Один из главных персонажей русского фольклора Иван-царевич встречается сразу в нескольких русских народных сказках. Причем, разница в историях этого персонажа связана с выбором невесты, которая в разных сказках разная.Иван-царевич - царский сын. Как

За что Пётр Первый убил сына? December 19th, 2017

В школе мы проходили этот материал. Сначала конечно все знали, что Иван Грозный убил своего сына, а уж потом что помнили, что и Петр Первый тоже убил. Вернее запытал до смерти.

А кто помнит за что?

Общепринятое объяснение трагической судьбы царевича хорошо известно. Оно гласит, что Алексей, выросший во враждебной, Петру и всем его начинаниям атмосфере, попал под пагубное влияние реакционного духовенства и отсталой московской знати. А когда отец хватился, было уже поздно, и все усилия перевоспитать сына привели лишь к тому, что тот убежал за границу. На следствии, начатом по его возвращении, выяснилось, что вместе с немногими приспешниками Алексей с нетерпением ожидал смерти царя и готов был уничтожить все сделанное им. Суд сенаторов и высших сановников вынес виновному в измене смертный приговор, ставший своеобразным памятником принципиальности Петра I.

Изначально не испытывая большого желания жить той жизнью, которой жил отец, царевич к этому времени был уже просто не в состоянии преодолеть пропасть, углублявшуюся между ними. Он тяготился сложившимся положением и, как любой не очень сильный характером человек, уносился мыслями в другую реальность, где Петра не существовало. Ждать смерти отца, даже желать ее — страшный грех! Но когда глубоко верующий Алексей признался в нем на исповеди, он вдруг услышал от духовника Якова Игнатьева: «Бог тебя простит, и мы все желаем ему смерти» . Оказалось, что его личная, глубоко интимная проблема имела и иное измерение: грозный и нелюбимый отец был еще и непопулярным государем. Сам же Алексей автоматически превращался в объект надежд и упований недовольных. Казавшаяся никчемной жизнь вдруг обрела какой-то смысл!

Встреча отца и сына произошла 3 февраля 1718 года в Кремлевском дворце в присутствии духовенства и светских вельмож. Алексей плакал и каялся, Петр же вновь обещал ему прощение при условии безоговорочного отказа от наследства, полного признания и выдачи сообщников. Следствие началось фактически уже на следующий день после церемониального примирения царевича с отцом и торжественного отречения его от престола. Позже специально для расследования предполагаемого заговора была создана Тайная канцелярия, во главе которой оказался все тот же П. А. Толстой, чья карьера после успешного возвращения Алексея в Россию явно пошла в гору.

Несколько раз царевича пытали. Сломленный задолго до физических истязаний, он как мог стремился выгородить себя. Изначально Петр был склонен возлагать вину на мать Алексея, его ближайших советчиков и «бородачей» (духовенство), но за полгода следствия выявилась картина столь масштабного и глубокого недовольства его политикой в среде элиты, что о наказании всех «фигурантов» дела не могло быть и речи. Тогда царь прибег к стандартному ходу, сделав подозреваемых судьями и возложив на них тем самым символическую ответственность за судьбу главного обвиняемого. 24 июня Верховный суд, состоявший из высших сановников государства, единогласно приговорил Алексея к смерти.

Петр по натуре был диким и необузданным как Иоанн Грозный. Любимым занятием Петра мучение людей. Он часами проводил в застенках собственноручно пытал людей. Крушил и ломал старую жизнь в России, провел реформу церковного правления, издал указ об обязательной воинской повинности дворянства. Он женился на солдатке Марте Скавронской, от которой у него было три дочери- Елизавета, Анна и Катерина, сын Петр

Женившись, издает указ что его детей надо считать законными. Царевич Алексей был возмущен женитьбой и действиями отца при живой жене, заточенной в монастырь

Сам Алексей был уже женат на немецкой принцессе Шарлотте Вольфенбюттельской, которая ненавидела Россию. И ее все при дворе ненавидели. Много вытерпела принцесса от пьяной Екатерины. Наконец, она умерла от родов. Говорят, что ее отравила Екатерина.

Этой бывшей солдатке хотелось очистить дорогу к престолу для своего сына. Ей мешали царевич Алексей и его сын Петр Алексеевич.

После насильственной смерти жены царевич Алексей отправил дочь в Германию, чтобы Екатерина не сделала зла. Сын остался в России.

По жене он не тосковал. С давних пор у него была любовница, крепостная девушка, которую он купил у князя Вяземского,своего любимого придворного. Евфросинья Федорова или, как ее при дворе называли, девка Афросинья, была очень хороша. Видя, что немецкая солдатка сделалась русской царицей, она решила, что и ей можно устроиться таким же образом.

Алексей и сам хотел на ней жениться. Но Петр впал в страшный гнев. Жениться на немецкой «девке» - это ничего. Но на русской! Какой позор! Он хотел нового «альянса» за границей. Одна из австрийских эрцгерцогинь выразила согласие сделаться женою Алексея.

Тогда Алексей убежал с Евфросиньей за границу.Его скрыли в Вене, а между тем венское правительство вело с Петром переговоры о выдаче царевича. Екатерина и Меншиков работали вовсю, чтобы погубить царевича и всех его приближенных. Екатерина хотела, чтобы «Шишечка» ее, маленький сын Петя, сделался наследником престола.

Меншиков уверил Петра, что царевич Алексей готовит заговор и хочет отнять у отца трон.
Толстой и Румянцев, царские любимцы, заставили венское правительство выдать Алексея. Несчастного царевича обманули,что царь его простил и разрешил ему жениться на Евфросинии. Но Алексей уже был женат на ней. Его обвенчал староверческий священник еще в России. Царевич поехал в Россию, навстречу страшной смерти. Петр ожидал царевича в Москве.

Когда Алексея привезли, начался суд над его друзьями.

Алексея заставили всенародно отречься от престола, обвинив его в заговоре, покушении на жизнь отца. Князь Василий Долгорукий, воспитатель царевича, князь Вяземский, полковник Кикин и староверческий архиерей Досифей Глебов были арестованы. После мучительных пыток их убили.

Кроме них погибли еще друзья цесаревича Пустынский, Журавский и Дорукин. Петр проводил целые дни в застенках, пытая несчастных. Алексея он повез в Петербург. Вскоре привезли Евфросинью, которая в дороге родила сына. Алексей на коленях умолял Екатерину не губить его, говоря, что ему не нужно царство. Но безжалостная немка довела свое дело до конца.

Князья Вяземский и Долгорукий ни в чем не сознались. Да и не в чем было. Казнили их напрасно, и Петр нарушил, как и Софья, подписанное Михаилом ограничительное свидетельство о том, что царь не смеет казнить дворян, а только ссылать их с согласия дворянства.

По проискам «Катеньки» и Меншикова Евфросинью Федорову взяли в застенок.

Несчастная женщина, оторванная от мужа и маленького сына, испугалась царских пыток и наговорила и на себя и на Алексея. Она показала Петру, который сам ее допрашивал, что царевич действительно хотел его убить, желая опять повернуть Русь в сторону русского, а иноземцев выгнать.

Алексея взяли в застенок. Петр, как на праздник, привез на пытку родного сына и всех своих любимцев: Меншикова, князя Долгорукого (родственника казненного), князя Головкина, с женою которого находился в связи, Феодора Апраксина, Мусин-Пушкина, Стрешнева, Толстого, Шафирова и генерала Бутурлина.

Цесаревича пытали три часа, с восьми до одиннадцати утра!

Пытали его три дня подряд, 19, 24 и 26 июня 1717 года давая ему передышки, чтобы немного оправиться от мучений.

Вот каким зверем был Петр! Даже родного сына мучил безжалостно. А что уж говорить о народе?
Изверг-царь собственноручно мучил своего сына.

26 июня, в 6 часов вечера, несчастный царевич умер от пыток. Он был весь так искалечен, что, глядя на него, даже привычные ко всему караульные Трубецкого бастиона Петропавловской крепости не могли удержаться от рыданий. Все жалели русского царевича, позорно избитого плетьми, замученного благодаря интригам царской наложницы. Екатерина-Марта погубила Алексея.

Но вскоре ее сын Петр умер. Все-таки бог видит все пакости, которые творят нелюди и воздает им за это. Она совершила свое преступление напрасно. Наследником был объявлен сын царевича Алексея, Петр Алексеевич.

Вот такие разные и эмоциональные мнения.

Как вы думаете, заслужил сын Петра Первого, такой смерти и какая версия ближе к истине?

Источники:

(1690-02-28 )
Преображенское , Русское царство

Царевич Алексе́й Петро́вич (Алексей Петрович Романов ; 18 февраля , Преображенское - 26 июня [7 июля ] , Санкт-Петербург) - наследник российского престола, старший сын Петра I и его первой жены Евдокии Лопухиной .

Энциклопедичный YouTube

1 / 3

✪ Маресьев Алексей Петрович

✪ Царевич Алексей: сын и противник государя-реформатора

✪ Алексей Ситников привёз НЛП в СССР

Субтитры

Биография

Алексей Петрович родился 18 (28) февраля 1690 года в Преображенском . Крещён 23 февраля (5 марта) 1690 года, восприемники - патриарх Иоаким и царевна Татьяна Михайловна . Тезоименитство 17 марта, небесный покровитель - Алексий, человек Божий . Был назван в честь деда, царя Алексея Михайловича .

В первые годы жил на попечении своей бабушки Натальи Кирилловны . Шести лет стал учиться грамоте у Никифора Вяземского , человека простого и малообразованного, которого иногда поколачивал. Равным образом драл «честную браду своего радетеля» духовника Якова Игнатьева.

После заточения в монастырь в 1698 году своей матери передан под опеку своей тётки Натальи Алексеевны и перевезён к ней в Преображенский дворец . В 1699 году Пётр I вспомнил про сына и хотел отправить его вместе с генералом Карловичем учиться в Дрезден . Однако из-за смерти генерала в качестве наставника был приглашён саксонец Нейгебауэр из Лейпцигского университета . Он не сумел привязать к себе царевича и в 1702 г. потерял должность.

В следующем году место воспитателя занял барон Гюйссен . В 1708 году Н. Вяземский доносил, что царевич занимается языками немецким и французским, изучает «четыре части цифири», твердит склонения и падежи, пишет атлас и читает историю. Продолжая до 1709 г. жить далеко от отца, в Преображенском, царевич находился в окружении лиц, которые, по его собственным словам, приучали его «ханжить и конверсацию иметь с попами и чернцами и к ним часто ездить и подпивать». Тогда же в момент продвижения шведов в глубь континента Пётр поручает сыну следить за подготовкой рекрутов и строительством укреплений в Москве, однако результатом работы сына остаётся недоволен - особенно царя разозлило, что во время работ царевич ездил в Суздальский монастырь, где находилась его мать.

В 1707 году Гюйссен предложил в супруги Алексею Петровичу 13-летнюю на тот момент принцессу Шарлотту Вольфенбюттельскую , сестру будущей австрийской императрицы . В 1709 году в сопровождении Александра Головкина и князя Юрия Трубецкого ездил в Дрезден с целью обучения немецкому и французскому языкам, геометрии, фортификации и «политическим делам». В Шлакенверте весной 1710 год увиделся со своей невестой, а через год, 11 апреля, подписан был контракт о бракосочетании. Свадьба была пышно отпразднована 14 октября 1711 года в Торгау .

В браке у царевича родились дети - Наталья (1714-1728) и Пётр (1715-1730), впоследствии император Пётр II . Вскоре после рождения сына Шарлотта скончалась, и царевич выбрал себе из крепостных Вяземского любовницу, именем Ефросинью , с которой ездил в Европу и которая позже допрашивалась по его делу и была оправдана.

Бегство за границу

Рождение сына и смерть жены Алексея совпали с рождением долгожданного сына у самого Петра Великого и его жены Екатерины - царевича Петра Петровича . Это пошатнуло положение Алексея - он больше не представлял для отца интереса даже как вынужденный наследник. В день похорон Шарлотты Пётр передал сыну письмо, в котором отчитал за то, что тот «не выказывает склонности государственным делам», и убеждал исправиться, в противном случае грозясь не только отстранить его от наследования, но то и похуже: «ежели жени, то известен будь, что я весьма тебя наследства лишу яко уд гангренный, и не мни себе, что я сие только в устрастку пишу - во истину исполню, ибо за Моё Отечество и люд живота своего не жалел и не жалею, то како могу Тебя непотребного пожалеть». В 1716 году в результате конфликта с отцом, который требовал от него скорей определиться в вопросе о постриге, Алексей с помощью Кикина (начальника Санкт-Петербургского адмиралтейства, подавшего царевичу идею принять монашество) выехал в Польшу формально для того, чтобы навестить отца, находившегося тогда в Копенгагене, но из Гданьска тайно бежал в Вену и вёл там сепаратные переговоры с европейскими правителями, включая родственника своей жены австрийского императора Карла . Для сохранения секретности австрийцы переправили Алексея в Неаполь . Алексей планировал дождаться на территории Священной Римской империи смерти Петра (который в этот период тяжело болел) и затем, опираясь на помощь австрийцев, стать русским царём.

Согласно его показаниям на следствии, он был готов ради захвата власти опереться на австрийскую армию. В свою очередь австрийцы планировали использовать Алексея как свою марионетку в интервенции против России, но отказались от своего намерения, посчитав такое предприятие слишком опасным

для нас не является невозможным добиться определённых успехов в землях самого царя, то есть поддерживать любые восстания, но нам в действительности известно, что этот царевич не имеет ни достаточной храбрости, ни достаточного ума, чтобы извлечь какую-либо реальную выгоду или пользу из этих [восстаний]

Поиски царевича долгое время не приносили успеха, возможно, по той причине, что заодно с Кикиным был А. П. Веселовский , русский посол при венском дворе, которому Пётр I поручал найти Алексея. Наконец русская разведка выследила местоположение Алексея (замок Эренберг в Тироле), и от императора потребовали выдачи царевича России.

6 мая 1717 года Алексей перебрался в неаполитанский замок Сант-Эльмо . Здесь застали его посланные Петром Пётр Толстой и Александр Румянцев .

Император Священной Римской империи отказался выдать Алексея, но разрешил допустить к нему П.Толстого. Последний предъявил Алексею письмо Петра, где царевичу гарантировалось прощение любой вины в случае немедленного возвращения в Россию

Буде же побоишься меня, то я тебя обнадёживаю и обещаюсь Богом и судом Его, что никакого наказания тебе не будет, но лучшую любовь покажу тебе, ежели воли моей послушаешь и возвратишься. Буде же сего не учинишь, то, … яко государь твой, за изменника объявляю и не оставлю всех способов тебе, яко изменнику и ругателю отцову, учинить, в чём бог мне поможет в моей истине.
Из письма Петра Алексею

Письмо, однако, не смогло заставить Алексея вернуться. Тогда Толстой подкупил австрийского чиновника, чтобы тот «по секрету» сообщил царевичу, что его выдача в Россию - вопрос решённый

А потом увещал я секретаря вицероева, который во всех пересылках был употреблён и человек гораздо умён, чтоб он, будто за секрет, царевичу сказал все вышеписанные слова, которые я вицерою советовал царевичу объявить, и дал тому секретарю 160 золотых червонных, обещая ему наградить вперёд, что оный секретарь и учинил
Из донесения Толстого

Это убедило Алексея, что расчёты на помощь Австрии ненадёжны. Осознав, что помощи от Карла VI он не получит, и страшась возвращения в Россию, Алексей через французского офицера Дюре тайно обратился с письмом к шведскому правительству с просьбой о помощи. Однако данный шведами ответ (шведы обязались предоставить Алексею армию для возведения его на престол) запоздал , и П. Толстой сумел угрозами и посулами 14 октября добиться от Алексея согласия на возвращение в Россию до того, как он получил послание от шведов.

Дело царевича Алексея

После возвращения за тайное бегство и деятельность во время пребывания за границей Алексей был лишён права на престолонаследие (манифест 3(14) февраля 1718 года), причём он сам дал торжественную клятву об отказе от престола в пользу брата Петра Петровича в Успенском соборе Кремля в присутствии отца, высшего духовенства и высших сановников. При этом ему было объявлено прощение на условии признания всех совершённых проступков («Понеже вчерась прощение получил на том, дабы все обстоятельства донести своего побегу и прочего тому подобного; а ежели что утаено будет, то лишён будешь живота;… ежели что укроешь и потом явно будет, на меня не пеняй: понеже вчерась пред всем народом объявлено, что за сие пардон не в пардон»). Уже на следующий день после церемонии отречения началось следствие, порученное Тайной канцелярии и возглавленное графом Толстым. Алексей в своих показаниях постарался изобразить себя жертвой своего окружения и свалить на своих приближённых всю вину. Лица, его окружавшие, были казнены, но это не помогло Алексею - его любовница Ефросинья дала исчерпывающие показания, изобличившие Алексея во лжи. В частности, выяснилось, что Алексей был готов для захвата власти использовать австрийскую армию и намеревался при удобном случае возглавить мятеж русских войск. Дошло до того, что проскользнули намёки на попытки Алексея связаться с Карлом XII . На очной ставке Алексей подтвердил показания Ефросиньи, хотя ничего не сказал о каких-либо реальных или мнимых связях со шведами. Сейчас трудно установить в полной мере достоверность этих показаний. Хотя пытки на этом этапе следствия не применялись, Ефросинья могла быть подкуплена, а Алексей мог давать ложные показания из страха применения пыток. Однако в тех случаях, когда показания Ефросиньи можно проверить из независимых источников, они подтверждаются (например, Ефросинья сообщила о письмах, которые Алексей писал в Россию, готовя почву для прихода к власти - одно такое письмо (неотправленное) было найдено в архиве Вены).

Смерть

На основании всплывших фактов царевич был предан суду и осуждён на смерть как изменник. Следует отметить, что связи Алексея со шведами остались неизвестными суду, а обвинительный приговор был вынесен на основании других эпизодов, которые по действовавшим в тот период законам карались смертью.

Существуют данные, согласно которым Алексей был тайно убит в тюремной камере по приказу Петра, но они сильно противоречат друг другу в деталях. Опубликованное в XIX веке при участии М. И. Семевского «письмо А. И. Румянцева Д. И. Титову » (по другим данным, Татищеву) с описанием убийства Алексея является доказанной подделкой; оно содержит ряд фактических ошибок и анахронизмов (на что указывал ещё Н. Г. Устрялов), а также близко к тексту пересказывает ещё не вышедшие тогда официальные публикации о деле Алексея .

В медиа можно встретить сведения, что при жизни Алексей болел туберкулёзом - по мнению ряда историков, скоропостижная смерть стала следствием обострения болезни в тюремных условиях или результатом побочного действия лекарственных средств.

Алексей был похоронен в Петропавловском соборе крепости в присутствии отца. Посмертная реабилитация Алексея, изъятие из обращения осуждающих его манифестов и направленной на оправдание действий Петра «Правды воли монаршей» Феофана Прокоповича произошли во время царствования его сына Петра II (с 1727).

В культуре

В литературе

Личность царевича привлекла внимание писателей (начиная с Вольтера и Пушкина), а в XIX в. и многих историков.

А. Н. Толстой , «Пётр Первый » - наиболее известный роман о жизни Петра I , издан в 1945 году (Алексей показан малолетним).
Д. Мордовцев - роман «Тень Ирода. (Идеалисты и реалисты)»
Д. С. Мережковский - роман «Антихрист. Пётр и Алексей »

В искусстве

Алексей изображён на известной картине Н. Н. Ге «Пётр допрашивает царевича Алексея в Петергофе» (1871 г.).

Кинематограф

В художественном фильме Владимира Петрова «Пётр Первый » (1937) роль царевича с высоким драматическим мастерством сыграл Николай Черкасов . Здесь образ Алексея Петровича истолкован в духе официальной историографии как образ ставленника отживших сил внутри страны и враждебных зарубежных держав, врага петровских реформ и имперской мощи России. Его осуждение и убийство подаются как справедливый и необходимый акт, что служило в годы создания фильма косвенным аргументом в пользу сталинских репрессий. При этом нелепо видеть десятилетнего царевича главой боярской реакции уже ко времени Нарвской битвы. [ ]
В художественном фильме Виталия Мельникова «Царевич Алексей » (1997) Алексей Петрович показан человеком, который стыдится своего венценосного отца и лишь хочет жить обычной жизнью. При этом он, согласно создателям фильма, был тихим и богобоязненным человеком, который не желал смерти Петру I и смены власти в России. Но в результате дворцовых интриг он был оклеветан, за что был замучен своим отцом, а его товарищи были казнены.

Петру была ближе северная, протестантская культурная традиция с ее рационализмом, ориентацией на практические знания и навыки и предпринимательским духом. Царевич же тяготел к более мягкой, спокойной и «игровой» культуре южно-европейского барокко. В каком-то смысле Алексей мог считаться человеком даже более европейски образованным, чем его отец. Во всяком случае, никакой культурной или религиозной пропасти между ними не существовало.

Официальная версия

27 июня 1718 года Санкт-Петербург торжественно праздновал очередную, девятую годовщину победы в Полтавской битве. По Неве перед Летним дворцом Петра I прошли украшенные флагами военные суда, жители города услышали традиционный пушечный салют, а затем насладились зрелищем фейерверка. Тем немногим наблюдателям и участникам торжества, которые знали, что накануне вечером оборвалась жизнь царевича Алексея Петровича, оставалось лишь удивляться невозмутимости его отца. В тот же день русским послам в европейских столицах были направлены инструкции о том, как описывать и объяснять смерть царевича. Ее причиной объявлялся апоплексический удар, якобы поразивший Алексея во время оглашения смертного приговора, но, впрочем, не помешавший ему в присутствии министров и сенаторов причаститься и перед кончиной примириться с отцом. И хотя эта идиллическая картина выглядела не слишком убедительно, ясно было, что развязка многомесячной и тягостной драмы наконец наступила.

Общепринятое объяснение трагической судьбы царевича хорошо известно. Оно гласит, что Алексей, выросший во враждебной Петру и всем его начинаниям атмосфере, попал под пагубное влияние реакционного духовенства и отсталой московской знати. А когда отец хватился, было уже поздно, и все усилия перевоспитать сына привели лишь к тому, что тот убежал за границу. На следствии, начатом по его возвращении, выяснилось, что вместе с немногими приспешниками Алексей с нетерпением ожидал смерти царя и готов был уничтожить все сделанное им. Суд сенаторов и высших сановников вынес виновному в измене смертный приговор, ставший своеобразным памятником принципиальности Петра I.

Нетрудно заметить, что изложенная версия слишком схематична, чтобы быть похожей на правду. Скорее, она напоминает те наспех сконструированные объяснения, что в пропагандистских целях создаются «по горячим следам событий» и оказываются порой удивительно живучими. Чем же в действительности был вызван конфликт царя-преобразователя с собственным сыном и наследником?

А. Меншиков - идеальный человек эпохи Петра, прошедший карьеру от денщика до фельдмаршала ^Нелюбимое чадо

Алексей родился в подмосковной царской резиденции - селе Преображенском 18 февраля 1690 года, через год с небольшим после свадьбы царя и его первой жены Евдокии Лопухиной. Ему было лишь два года, когда у Петра начался роман с дочерью торговца Анной Монс, с которой он познакомился в Немецкой слободе, и всего четыре - когда тот окончательно оставил Евдокию. Вот почему детские годы мальчика прошли в обстановке, далекой от тихого семейного счастья. А в 1698 году он фактически лишился матери: Петр, вынужденный прервать поездку по Европе из-за известия о стрелецком бунте, вернулся в Москву необычайно раздраженным и, помимо прочего, немедля отослал жену в Суздальский Покровский монастырь, приказав постричь ее в монахини. Воспитанием Алексея занялась тетка царевна Наталья Алексеевна, которую он не особенно любил. В качестве учителей к царевичу были приставлены Никифор Вяземский и немецкие воспитатели: сначала Мартин Нейгебауэр, а затем Генрих Гюйссен, общий же надзор за ними должен был осуществлять назначенный обер-гофмейстером любимец царя Александр Меншиков. Впрочем, светлейший князь не слишком обременял себя непривычными обязанностями.

Известно, что наследник получил неплохое образование, хорошо знал немецкий и французский языки, латынь, очень любил читать. В 1704 году четырнадцатилетний юноша был вызван отцом в армию и наблюдал за осадой и штурмом Нарвы. «Я взял тебя в поход показать тебе, что я не боюсь ни труда, ни опасностей. Я сегодня или завтра могу умереть; но знай, что мало радости получишь, если не будешь следовать моему примеру… - заявил сыну Петр. - Если советы мои разнесет ветер, и ты не захочешь делать того, что я желаю, то я не признаю тебя своим сыном: я буду молить Бога, чтобы он наказал тебя в этой и в будущей жизни». Что могло вызвать такую отповедь? Отсутствие у сына интереса к военному делу? Промелькнувшая вдруг неприязнь к тем, кто окружал Петра?

Отношениям Алексея с отцом катастрофически не хватало теплоты, зато в них было более чем достаточно обоюдных подозрений и недоверия. Петр внимательно следил за тем, чтобы Алексей не имел контактов с матерью. Царевич же постоянно опасался слежки и доносов. Этот неотступный страх стал почти маниакальным. Так, в 1708 году, во время шведского вторжения, Алексей, которому было поручено наблюдать за подготовкой Москвы к обороне, получил от отца письмо с упреками в бездействии. Реальной же причиной недовольства царя, скорее всего, был визит Алексея в монастырь к матери, о котором тут же донесли Петру. Царевич немедленно обращается за помощью к новой жене и к тетке царя: «Катерина Алексеевна и Анисья Кирилловна, здравствуйте! Прошу Вас, пожалуйте, осведомясь, отпишите, за что на меня есть государя-батюшки гнев: понеже изволит писать, что я, оставя дело, хожу за бездельем; отчего ныне я в великом сумнении и печали».

Спустя еще два года царевич был отправлен в Германию - учиться и одновременно подбирать подходящую матримониальную «партию» среди иностранных принцесс. Из-за границы он обращается к своему духовнику Якову Игнатьеву с просьбой найти и прислать ему для исповеди православного священника: «И изволь ему сие объявить, чтоб он поехал ко мне тайно, сложа священнические признаки, то есть обрил бороду и усы… или всю голову обрить и надеть волосы накладные, и немецкое платье надев, отправь его ко мне курьером… и вели ему сказываться моим денщиком, а священником бы отнюдь не назывался…»

Чего боится Алексей? Дело в том, что отец поощряет доносительство и не склонен считаться даже с тайной исповеди, поскольку считает «интересы государства» выше любых священных таинств. В голове же у царевича много мыслей совсем не благообразно-сыновних. А тут еще необходимость жениться на иноверке! За всеми этими тяготами до серьезной ли учебы! Поэтому, когда спустя несколько лет, уже после возвращения царевича в Россию, отец по своему обыкновению попытался проверить его успехи в черчении, тот был настолько перепуган, что не нашел ничего лучшего, как выстрелить себе в правую руку.

Проще всего вслед за знаменитым историком С.М. Соловьевым воскликнуть: «В этом поступке весь человек!» Но не сделала ли царевича таким тягостная атмосфера, окружавшая Петра? Царь был очень мало похож на рассудительного и справедливого властителя. Вспыльчивый и резкий, он был страшен в гневе и очень часто наказывал (в том числе унизительными побоями), даже не вникая в обстоятельства дела. Алексей вырос безвольным? Но Петр и не потерпел бы рядом с собой ничьей воли, не подчиненной полностью и безраздельно его собственной! Он считал людей лишь послушными инструментами в своих руках, не обращая внимания на их желания и тем более чувства.

Окружение великого преобразователя систематически приучалось не иметь «своего суждения»! По словам известного современного историка Е.В. Анисимова, «характерным для многих петровских сподвижников было ощущение беспомощности, отчаяния, когда они не имели точных распоряжений царя или, сгибаясь под страшным грузом ответственности, не получали его одобрений». Что говорить о сыне, по определению психологически зависимом от отца, когда такие сановники, как генерал-адмирал и президент Адмиралтейств-коллегии Ф.М. Апраксин, писали царю в его отсутствие: «…Истинно во всех делах как слепые бродим и не знаем, что делать, стала везде великая расстройка, а где прибегнуть и что впредь делать, не знаем, денег ниоткуда не везут, все дела становятся».

Миф об отце и сыне

Это острое ощущение «богооставленности» было лишь одним из проявлений того универсального мифа, который настойчиво создавался и утверждался Петром. Царь представлял себя не как реформатора (ведь реформы предполагают преобразование, «улучшение» прошлого), а как создателя новой России «из ничего». Однако, лишившись символической опоры в прошлом, его творение воспринималось как существующее исключительно благодаря воле творца. Исчезнет воля - и величественное здание рискует рассыпаться в прах… Неудивительно, что Петр был одержим мыслями о судьбе своего наследия.

Но каким должен быть наследник и душеприказчик творца? Современный исследователь имперской мифологии Ричард Уортман первым обратил внимание на поразительное противоречие между требованиями, которые Петр предъявлял Алексею - быть продолжателем его дела и самим существом этого дела: «Сын основателя не может сам стать основателем, пока не разрушит свое наследство»… Петр приказывал Алексею следовать своему примеру, но его пример - это пример разгневанного бога, чья цель - разрушение и созидание нового, его образ - это образ завоевателя, отвергающего все предшествующее. Приняв на себя роль Петра в мифе, Алексей должен будет дистанцироваться от нового порядка и овладеть тем же родом разрушительной силы». Вывод, который делает американский историк, совершенно закономерен: «Алексею Петровичу не было места в царствующем мифе».

На мой взгляд, такое место все же было. Но сюжет мифа отводил ему роль не верного наследника и продолжателя, а… жертвы, приносимой во имя прочности всего здания. Получается, что в некоем символическом смысле царевич был заранее обречен. Удивительно, но это обстоятельство очень тонко уловило народное сознание. В свое время фольклорист К.В. Чистов обнаружил потрясающий факт: фольклорные тексты о казни Петром царевича Алексея появляются за десятилетие до реальной казни и задолго до первых серьезных конфликтов отца и сына! Стоит заметить, что в традиционной мифологии самых разных народов наследник (младший брат или сын) бога-творца очень часто выступает в роли или неумелого подражателя, лишь извращающего смысл творения, или добровольно приносимой творцом жертвы. Библейские мотивы жертвоприношения сына можно считать проявлением этого архетипа. Эти соображения, разумеется, не означают, что жизнь царевича должна была закончиться именно так, как она закончилась. Любой миф - не жесткая схема, а, скорее, допускающая различные варианты развития «ролевая игра». Попробуем же проследить за ее перипетиями.

«Мы все желаем ему смерти»

Подчиняясь повелению Петра, Алексей был вынужден выбрать спутницу жизни за границей. 14 октября 1711 года в саксонском городе Торгау в присутствии царя он женится на родственнице австрийского императора Карла VI (сестре его жены) Софье Шарлотте Брауншвейг-Вольфенбюттельской. Брак этот трудно было назвать счастливым. Принцесса и после переезда в Россию оставалась отчужденной и далекой иностранкой, не желавшей сближаться ни с мужем, ни с царским двором. «Как к ней не приду, все сердитует и не хочет со мною говорить», - жаловался царевич в подпитии своему камердинеру Ивану Афанасьеву. Если Петр и рассчитывал, что она поможет ему наладить какое-то взаимопонимание с сыном и пробудит того от апатии, он просчитался. С другой стороны, немецкая принцесса оказалась вполне способна на то, что ожидалось от нее в первую очередь. В 1714 году у четы рождается дочь Наталья, после чего принцесса пишет Петру, что хотя она на этот раз и манкировала родить наследника, в следующий раз надеется быть счастливее. Сын (будущий император Петр II) действительно появляется на свет уже в 1715 году. Принцесса довольна и принимает поздравления, но вслед за тем состояние ее резко ухудшается и спустя десять дней после родов 22 октября она умирает.

Между тем уже через несколько дней первый сын родился и у жены царя Екатерины (он умер в четырехлетнем возрасте). Младенца также назвали Петром. В результате единственный до того наследник - Алексей - перестал быть таковым. Надо сказать, что царевич, вернувшись незадолго до того в очередной раз из-за границы (он лечился на водах в Карлсбаде), пребывал тогда в довольно странном положении. Он явно не вписывался в петербургскую жизнь, судя по всему, неизменно вызывал раздражение отца, от этого еще больше замыкался в себе и делал все невпопад. Немногочисленные поручения Петра старался выполнять буквально, но не проявлял при этом никакого воодушевления. В итоге царь, казалось, махнул на него рукой. Будущее рисовалось царевичу в мрачном свете. «Быть мне пострижену, и будет я волею не постригусь, то неволею постригут же, - делился он с близкими своими мыслями. - И не то, чтобы ныне от отца, и после его мне на себя того ж ждать… Мое житье худое!»

Изначально не испытывая большого желания жить той жизнью, которой жил отец, царевич к этому времени был уже просто не в состоянии преодолеть пропасть, углублявшуюся между ними. Он тяготился сложившимся положением и, как любой не очень сильный характером человек, уносился мыслями в другую реальность, где Петра не существовало. Ждать смерти отца, даже желать ее - страшный грех! Но когда глубоко верующий Алексей признался в нем на исповеди, он вдруг услышал от духовника Якова Игнатьева: «Бог тебя простит, и мы все желаем ему смерти». Оказалось, что его личная, глубоко интимная проблема имела и иное измерение: грозный и нелюбимый отец был еще и непопулярным государем. Сам же Алексей автоматически превращался в объект надежд и упований недовольных. Казавшаяся никчемной жизнь вдруг обрела какой-то смысл!

Разные европейцы

Вопреки распространенным представлениям Петр и его политика вызывали недовольство не только реакционных «приверженцев старины». Тяжело приходилось не только народу, изнемогавшему от поборов и не понимавшему ни целей бесконечных войн, ни смысла многочисленных нововведений и переименований. Духовенство с негодованием относилось к попранию традиционных ценностей и распространению на церковь жесткого государственного гнета. Представители элиты бесконечно устали от постоянных перемен и все новых обязанностей, возлагаемых на них царем, оттого, что нет и уголка, где можно было бы укрыться от беспокойного властителя и перевести дух. Однако всеобщий протест был как будто скрыт под спудом, проявляясь лишь в глухом ропоте, потаенных разговорах, темных намеках и неопределенных слухах. Ни на какие конкретные действия при жизни Петра недовольные были просто не способны. В эту атмосферу и погрузился царевич.

Да, порой протест против того, что делал Петр, приобретал форму «борьбы за традиции». Но он не сводился к отрицанию европейских ценностей хотя бы потому, что Европа не была чем-то единообразным и внешним по отношению к России. Интерес к европейской культуре в различных ее формах был свойствен отнюдь не только Петру, и проявился он не в конце XVII века, а раньше.

Анализируя круг чтения и интеллектуальные интересы царевича Алексея, американский историк Пол Бушкович пришел к выводу, что «борьба между Петром и его сыном происходила не на почве хрестоматийного конфликта между русской стариной и Европой. Оба они являлись европейцами, но разными европейцами». Петру была ближе северная, протестантская культурная традиция с ее рационализмом, ориентацией на практические знания и навыки и предпринимательским духом. Царевич же тяготел к более мягкой, спокойной и «игровой» культуре южно-европейского барокко. В каком-то смысле Алексей мог считаться человеком даже более европейски образованным, чем его отец. Во всяком случае, никакой культурной или религиозной пропасти между ними не существовало.

Это не означает, что Алексей не имел с отцом принципиальных расхождений в понимании того, как следует развиваться России. Политическая программа царевича, насколько можно судить по сохранившимся данным, сводилась к окончанию войны, сокращению армии и особенно флота и облегчению податей, и оставлению Санкт-Петербурга как столицы. Таким образом, наибольшее неприятие вызывало у него все то, что касалось образа Петра как завоевателя, покорителя и созидателя «нового мира», куда вход царевичу оказался заказан. Новая столица закономерно воспринималась как средоточие этого мира, и все с ним связанное (флот, Северная война, налоги, шедшие в основном именно на строительство Петербурга и войну) вызывало его неприятие. Тем самым царевич действительно готовился сыграть роль «созидателя наоборот», обратную символической роли отца.

Во что именно могло вылиться очередное «переименование всего», если бы он оказался на троне, сказать сложно, но, как показал опыт последующих царствований, едва ли речь могла всерьез идти о реальном, а не символическом отказе от достигнутого и возврате к мифической «московской старине». Примечательно, что большинство крупных деятелей, которые выражали сочувствие Алексею, не были и не могли быть сторонниками какой-либо традиционалистской «реакции». Как и у самого царевича, в их жизни и мировоззрении было слишком много «неотменимо нового». Чтобы убедиться в этом, достаточно перечислить некоторых из них: блестяще образованный рязанский митрополит Стефан (Яворский), выходец с Украины, считавшийся на Руси «иноземцем», крупный военачальник, фельдмаршал граф Б.П. Шереметев, сенатор князь Д.М. Голицын, позже прославившийся стремлением ограничить самодержавие, его брат, блестящий полководец и будущий фельдмаршал князь М.М. Голицын, сенатор и глава Военного комиссариата князь Я.Ф. Долгорукий, известный своей смелостью и неподкупностью, его родственник, военачальник и государственный деятель князь В.В. Долгорукий, сенатор и родственник самого царя граф П.М. Апраксин, сенатор М.М. Самарин, московский губернатор Т.Н. Стрешнев, сенатор граф И.А. Мусин-Пушкин. Это был цвет петровской элиты!

Перечисляя некоторые из этих имен, С.М. Соловьев приводит только две возможные причины их недовольства: засилье «выскочек» типа Меншикова и женитьба царя на безродной «чухонке» Екатерине. Но Меншиков в описываемое время уже во многом утратил свое влияние, а относительно Екатерины тот же В.В. Долгорукий, например, говорил: «Кабы на государев жестокий нрав не царица, нам бы жить нельзя, я бы первый изменил». Природа оппозиционности сановников была глубже и лежала не столько в личной, сколько в политической плоскости. При этом ни о каком подобном заговоре, видимо, не было и помину. Боявшийся своей тени Алексей совершенно не годился на роль главы заговорщиков, да и сочувствующие ему особого желания рисковать головой не проявляли.

Самому Петру масштаб недовольства стал ясен позже. В октябре же 1715 года между ним и царевичем состоялся обмен принципиальными письмами. Оба при этом находились в Петербурге, и переписка показывала не только глубину взаимного отчуждения, но и то официальное значение, которое придавал ей Петр. В первом письме царь упрекал сына в том, что тот не интересуется «правлением дел государственных», «паче же всего» воинским делом, «чем мы от тьмы к свету вышли, и которых не знали в свете, ныне почитают». В свойственной ему экспрессивной манере выражая тревогу о судьбе «насаженного и возращенного», Петр сетовал: «Еще ж и сие воспомяну, какова злого нрава и упрямого ты исполнен! Ибо, сколь много за сие тебя бранивал, и не точию бранил, но и бивал, к тому ж столько лет почитай не говорю с тобою; но ничто сие успело, ничто пользует, но все даром, все на сторону, и ничего делать не хочешь, только б дома жить и им веселиться…» Завершалось письмо угрозой лишить царевича наследства в случае, если он не «обратится».

Получив письмо, царевич бросился к близким людям. Все они, опасаясь худшего, посоветовали ему отречься. Спустя три дня Алексей отослал царю ответ, представляющий собой формальный отказ от короны в пользу только что родившегося брата Петра. Неудовлетворенный таким ответом царь отвечал, что никакие клятвенные отречения не могут его успокоить: «Того ради так остаться, как желаешь быть, ни рыбою, ни мясом, невозможно; но или отмени свой нрав и нелицемерно удостой себя наследником, или будь монах».

В монастырь не хотелось, тем более что Алексей не на шутку привязался к Афросинье - крепостной своего воспитателя Никифора Вяземского. Неизменный советчик царевича Александр Кикин советовал соглашаться на постриг: «Ведь клобук не прибит к голове гвоздем, можно его и снять». В итоге в очередном письме к отцу Алексей заявил, что готов стать монахом. Ситуация явно зашла в тупик, поскольку и Петр не мог не понимать, что даже в монастыре сын представляет собой потенциальную угрозу. Желая потянуть время, он предлагает ему подумать обо всем. Однако спустя полгода уже из заграничного похода царь вновь требует немедленного решения: либо в монастырь, либо - в знак доброй воли измениться - приехать к нему в армию.

Бегство в Вену: несостоявшийся заговор

К тому времени у Алексея под влиянием Кикина уже созрел замысел - бежать за границу. Письмо царя давало удобный повод выехать в Европу. Объявив, что принял решение отправиться к отцу, царевич 26 сентября 1716 года покинул Петербург. А поздно вечером 10 ноября он был уже в Вене, явился в дом австрийского вице-канцлера графа Шенборна и, бегая по комнате, озираясь и жестикулируя, заявил ошарашенному графу: «Я прихожу сюда просить цесаря, моего свояка, о протекции, чтоб он спас мне жизнь: меня хотят погубить; хотят у меня и у моих бедных детей отнять корону… а я ни в чем не виноват, ни в чем не прогневил отца, не делал ему зла; если я слабый человек, то Меншиков меня так воспитал, пьянством расстроили мое здоровье; теперь отец говорит, что я не гожусь ни к войне, ни к управлению, но у меня довольно ума для управления…»

Чего хотел добиться царевич, явившись в Вену? Его действия явно были продиктованы отчаянием. Алексей бежал не для реализации каких-то замыслов (как когда-то Григорий Отрепьев - самозваный царевич Димитрий), а оттого, что его угнетало и страшило. Но попытка укрыться от реального мира, разумеется, была обречена на фиаско. Но, может быть, царевич стал игрушкой в руках враждебных отцу сил? Проведенное позже следствие, несмотря на жестокие пытки обвиняемых, не обнаружило никаких далеко идущих замыслов даже у самых близких к нему людей, непосредственно причастных к побегу: Кикина и Афанасьева. Правда, оказавшись за границей, царевич действительно с вниманием и надеждой следил за просачивавшимися из России слухами о растущем недовольстве царем и об ожидаемых в стране волнениях. Но этот факт лишь оттенял его собственную пассивность.

Ловкий дипломат П.А. Толстой уговорил Алексея вернуться из Неаполя в Россию (1717 год) Между тем австрийское правительство и император оказались в очень сложном положении. Петр достаточно быстро смог установить, где именно находится беглец, и направил в Вену эмиссаров - капитана А.И. Румянцева и многоопытного дипломата Петра Андреевича Толстого. Карлу VI было сообщено, что сам факт нахождения Алексея на территории его государства воспринимается царем как крайне недружественный по отношению к России жест. Для Австрии, воевавшей тогда с Османской империей и готовившейся к войне с Испанией, угрозы Петра не были пустым звуком. Алексею опять не повезло: в иных обстоятельствах его родственник-император мог бы попытаться разыграть столь неожиданно пришедшую в руки карту. К тому же австрийцы быстро убедились, что полагаться на Алексея нельзя. В результате Вена предпочла проявить уступчивость. Толстой получил возможность встречаться с Алексеем (к тому времени тот был переправлен в Неаполь) и использовать все свои таланты для того, чтобы склонить царевича к возвращению.

В ход пошли все средства. Роль пряника играли обещания царя простить сына, позволить ему жениться на Афросинье и отпустить на жительство в деревню. В качестве же кнута использовалась угроза разлучить его с любовницей, а также заявления одного из австрийцев (подкупленного Толстым), что император предпочтет выдать беглеца, чем защищать его силой оружия. Характерно, что, пожалуй, больше всего на Алексея подействовала перспектива приезда в Неаполь отца и встречи с ним лицом к лицу. «И так сие привело его в страх, что в том моменте мне сказал, еже всеконечно ехать к отцу отважится», - сообщал Толстой. Немалую роль, видимо, сыграла и позиция ожидавшей ребенка Афросиньи, которую Толстой сумел убедить или запугать. В итоге согласие на возвращение было вырвано неожиданно быстро.

Удача пришла к Толстому вовремя, поскольку в какой-то момент Алексей, усомнившийся в готовности австрийцев защищать его, попытался вступить в контакт со шведами. Для главного врага Петра, короля Карла XII, находившегося в катастрофическом положении, это было настоящим подарком. Решено было обещать Алексею армию для вторжения в Россию, однако для начала переговоров шведам просто не хватило времени. Стоит, впрочем, заметить, что этот поступок царевича, действительно содержавший все признаки государственной измены, не всплыл на последующем следствии и остался неизвестен Петру.

Из пыточных речей Алексея

1718 июня в 19 день царевич Алексей с розыску сказал: на кого-де он в прежних своих повинных написал и пред сенаторами сказал, то все правда, и ни на кого не затеял и никого не утаил…

Дано ему 25 ударов.

Да июня ж в 24 день царевич Алексей спрашиван в застенках о всех его делах, что он на кого написал своеручно и по расспросам и с розыску сказал, и то ему все чтено: что то все написал он правдуль, не поклепал ли кого и не утаил ли кого? На что он, царевич Алексей, выслушав того всего именно, сказал, что-то все он написал, и по расспросам сказал самую правду, и никого не поклепал и никого не утаил…

Дано ему 15 ударов.

Последняя встреча

Встреча отца и сына произошла 3 февраля 1718 года в Кремлевском дворце в присутствии духовенства и светских вельмож. Алексей плакал и каялся, Петр же вновь обещал ему прощение при условии безоговорочного отказа от наследства, полного признания и выдачи сообщников. Следствие началось фактически уже на следующий день после церемониального примирения царевича с отцом и торжественного отречения его от престола. Позже специально для расследования предполагаемого заговора была создана Тайная канцелярия, во главе которой оказался все тот же П.А. Толстой, чья карьера после успешного возвращения Алексея в Россию явно пошла в гору.

Первым жестоким пыткам были подвергнуты те, чья близость к царевичу была хорошо известна: Кикин, Афанасьев, духовник Яков Игнатьев (все они были затем казнены). Арестованный поначалу князь Василий Долгорукий отделался ссылкой. Параллельно допрашивались мать царевича Евдокия (в монашестве - Елена) Лопухина и ее близкие, и хотя никакой их причастности к бегству установлено не было, многие из них поплатились жизнью за надежды на скорую смерть Петра и воцарение Алексея.

Первая волна разбирательств и репрессий завершилась в Москве, и в марте Алексей и Петр перебрались в Петербург. Однако следствие на этом не завершилось. Толстой чувствовал настойчивое желание царя увидеть в сыне главу заговора и стремился этот заговор найти. Кстати, именно события этого периода следствия изображены на известной картине Н.Н. Ге. Переломными оказались показания Афросиньи о мыслях и словах царевича за границей: о его надеждах на бунт или скорую смерть отца, о письмах, которые он направлял в Россию архиереям, желая напомнить им о себе и своих правах на престол. Имелся ли во всем этом «состав преступления»? Конечно, в вину Алексею ставились в основном замыслы, а не дела, но, по тогдашним правовым представлениям, принципиальной разницы между тем и другим просто не было.

Мы, вероятно, никогда не узнаем, как именно умер царевич. Его отец был менее всего заинтересован в разглашении подробностей неслыханной казни собственного сына (а в том, что это была именно казнь, сомнений почти нет). Как бы то ни было, именно после смерти Алексея преобразования Петра становятся особенно радикальными, нацеленными на тотальный разрыв с прошлым.