Дож венеции. Красота по-венециански: Дворец дожей

Монтескье в своих «Записках путешественника» выносит этой новой метрополии неодобрительную оценку и становится основоположником легенды о ничтожности и коррумпированности венецианцев: «Через две недели я уеду из Венеции; признаюсь вам, что гондольеры довели меня до белого каления: несомненно, введенные в заблуждение моим здоровым видом, они останавливаются у каждой двери, где вас поджидают куртизанки, а когда я приказываю им плыть дальше, неодобрительно качают головами, словно я в чем-то провинился».

Однако вернемся к гондоле, которая в глазах гостей Венеции, в сущности, уже вытеснила великолепного льва, превратившись в символ города, пусть даже смехотворный. В описании Теофиля Готье она предстает перед нами во всей своей загадочной и картинной неповторимости: «Гондола является естественным порождением Венеции, неким организмом, рожденным в здешних водах и ведущим свою особенную жизнь, этакой рыбой, способной существовать только в водах канала. Лагуна и гондола связаны между собой неразрывно, словно моллюск со своей раковиной. Город являет собой раковину, а гондола - живущего в ней моллюска». Однако уже в 1806 г. Шатобриан представил этот венецианский челнок в весьма мрачных красках: «Эти знаменитые черные гондолы производят впечатление кораблей, перевозящих гробы; на первой же из них мне привиделся покойник, которого собрались хоронить».

Таким образом, будущий автор «Замогильных записок» предвосхитил видение Венеции в черных красках, которое вскоре будет проповедовать по всей Европе лорд Байрон. По вине английского поэта и романтиков в целом, к которым впоследствии присоединятся декаденты (и среди них Д"Аннунцио), экс-Светлейшая становится «городом мертвых par excellence , настоящим призраком, который вот-вот исчезнет» (Бассани).

Разумеется, автор «Чайльд Гарольда» имел полное право написать: «Венеция подобна Кибеле, вышедшей из океана и горделиво несущей свой башенный венец; овеваемая ветрами, она шествует величественной походкой, и ей подвластны воды и обитающие в них божественные творения…» И тут же добавить: «Ее дочери получили в приданое рассеянные племена некогда могучих народов, а неисчерпаемый Восток пролил на плащ ее сверкающий дождь своих сокровищ. Облачившись в пурпур, она приглашала к себе на пиры монархов и осыпала их столькими милостями, что даже ничтожнейший из них чувствовал себя возвышенным».

Противопоставление блистательного прошлого Венеции ее нынешнему упадку стало общим местом (topos) нового мифа о городе в лагуне: «Это жалкий обшарпанный город, который с каждым часом неустанно погружается в могилу», - напишет Бальзак, в то время как Баррес станет оплакивать «физиологическую грусть» и «изнуренность Венеции»…

В таком же духе создан целый ряд венецианских «ноктюрнов», авторами которых стали лучшие литераторы XIX столетия от Жорж Санд до Готье и Тэна: «Стоявшие на мостах силуэты смутно напоминали человеческие, и, когда мы проплывали под мостовыми пролетами, на нас устремлялись их тусклые сонные взоры. Огни то и дело гасли, и нам ничего не оставалось, как двигаться вперед, лавируя между четырьмя зловещими сгустками мрака; над водой клубилась липкая, сырая и глубокая тьма, ночное небо изливало тьму, окрашенную в цвета грозовых туч, каменные стены канала были окутаны непрозрачной мглой, настолько плотной, что свет лодочного фонаря не мог пробиться сквозь нее и порождал лишь красноватый сумрак, в котором проплывали мимо то пьедестал неведомого монумента, то основание колонны, то портик или решетка. Иногда невесть откуда взявшийся лучик стремительно выхватывал из темноты какие-то несоразмерные, таинственные, поистине фантастические предметы, но они, к счастью, мгновенно исчезали, а вместе с ними и пробужденный ими леденящий страх» (Готье).

Вот уже больше века Венеция является жертвой нездорового любопытства эстетов и своеобразного «вуаеризма» тысяч туристов, навалившихся на нее всей своей плотной, тяжелой и инертной массой. Но еще хуже, что она сама превратилась в серию стереотипов. Ибо ни интеллектуал, подлинный или только считающий себя таковым, ни исследователь, приезжающий в Венецию, уже не в состоянии взглянуть на нее свежим взглядом. В кармане у туриста лежит путеводитель (примерно с 1860 г. это «Бедекер»), в его интеллектуальном багаже - мемуары знаменитых предшественников, на которые он не может не сослаться; он останавливается (по крайней мере, останавливался до недавнего времени) в тех же гостиницах, где некогда останавливались Шатобриан и Готье (гостиница «Европа»), Жорж Санд, Мюссе и Луиза Коле (гостиница «Даниэли») и откуда взору его открываются все те же неизменные виды, а потому во множестве рождаются изречения вроде следующих: «Моя гостиница, отель «Европа», расположена у входа в Большой канал, напротив Морской таможни, Джудекки и Сан-Джорджо Маджоре» (Шатобриан); «Остров Сан-Джорджо с его собором находится напротив; звонница его словно качается на волнах; справа высятся Dogana di Mare и Salute » (Коле).

Даже Пруст, долгое время избегавший общих мест, в конце концов - видимо, на мгновение забывшись - создал свой toposo тайнах и чарах Венеции: «Я не заметил, как очутился в лабиринте узеньких улиц, calli, бороздящих, подобно трещинкам, этот, словно составленный из множества замысловатых и слепленных воедино форм, кусочек Венеции, отсеченный от остального города каналом и лагуной… Это был один из тех архитектурных ансамблей, к какому в любом другом городе вели бы все улицы, все указатели. Здесь же, казалось, его нарочно спрятали среди пересечения улочек, уподобив тем восточным дворцам, куда героя волшебной сказки приводят ночью, дабы к утру доставить его домой, где он, пробудившись, уже не сможет понять, приснилось ли ему его ночное приключение или же он пережил его наяву». Поэтому в качестве заключения мы все же предпочтем лапидарное суждение Ле Корбюзье: «Венеция - это величайшее архитектурное чудо из всех существующих на земле».

Карта 1. План Венеции

1-церковь Сан-Пьетро (Оливоло); 2-собор Сан-Марко; 3-Дворец дожей; 4-Арсенал; 5-мост Риальто; 6-церковь деи Фрари; 7-Ка Д"Оро; 8-Фондако деи Тедески (Немецкое подворье).

15. Джованни Партечипацио II, 881–887, низложен

17. Пьетро Трибуно, май? 888 - конец мая? 912

18. Орсо Партечипацио II, 912–932, отрекся

19. Пьетро Кандиано II, 932–933, отрекся

20. Пьетро Партечипацио, 939–942

21. Пьетро Кандиано III, 942–959

22. Пьетро Кандиано IV, 959–976

25. Трибуно Меммо, декабрь? 979–992

27. Отгоне Орсеоло, 1009–1026, низложен

Пока я сижу, разглядывая толпы, гид, словно наседка, собирает своих цыплят и объявляет - сначала по-английски, потом по-французски,- что в данный момент они смотрят на базилику Святого Марка. Сделав это объявление, ведет группу во Дворец Дожей. Слышу, как американец спрашивает у жены: «Скажи, милая, а кто такие эти дожи?» И слышу удивительный ответ: «Короли Венеции!»

Я невольно улыбаюсь, вспоминая историю, рассказанную Джеймсом Моррисом об одном домовладельце в лондонской «Маленькой Венеции», что на Риджент-Кэнел. Человек этот повесил на своих воротах объявление: «Beware of the Doge». Какой замечательный, однако, каламбур получился, его следовало бы на многие века сделать девизом Венеции. Страх перед тем, что дож объявит себя королем, пронизывает всю венецианскую историю. Данное обстоятельство объясняет, отчего эта должность связана с ограничением личной свободы - уникальный факт амбициозной истории.

«А кто такие эти дожи?»

Вопрос этот из разряда детских. Как бы я сам ответил на него, если бы был гидом? Возможно, я пошел бы по пути наименьшего сопротивления и сказал: «Это были избранные руководители Венецианской республики, а слово „дож“ означает „дюк“, или герцог». Но если бы мне захотелось, чтобы мои подопечные заинтересовались дворцом и удивительными событиями, имевшими там место, то двумя словами я бы не обошелся. Когда в 1797 году Наполеон положил конец Венецианской республике, к тому времени сменили друг друга сто двадцать дожей, и началось это с 697 года, когда был избран первый дож - Паоло Лючио Анафесто. Римские папы и венецианские дожи - самые древние чиновники мира. Римская курия и венецианская синьория - единственные две организации, что с классических времен не претерпели никаких изменений, потому, наверное, Коллегия кардиналов и Совет Венеции в своих пурпурных облачениях имеют не только внешнее сходство. Возможно, многие особенности венецианской конституции, ее цинизм, впечатление, которое она производит - взрослый среди детей,- и вечный страх перед дожем переворачивают страницы истории к временам Цезаря и Цицерона. Объяснить эти особенности можно тем, что Венеция - единственное государство, которое не удалось завоевать варварам.

Из ста двадцати дожей девять человек отреклись от должности - четверо из них были монахами; двое погибли в бою; троих убили; троих казнили; троих сместили со своего поста; двоих ослепили, а потом и сместили; двоих сослали, причем одного из них сначала ослепили. Можно заключить, что должность эта была небезопасна. Впрочем, все эти трагедии произошли до 1423 года, после чего все дожи, включая последнего, Людовико Манина, умерли в своей постели.

Вы можете задать вопрос: а что же такого замечательного в этой должности, отчего люди - столетие за столетием - соглашались на унизительное ограничение собственной свободы? Выдающиеся граждане Венеции по своей воле становились роскошно одетыми пленниками в собственном дворце. Человеку, которому вручали государство и королевские регалии, не позволяли вести собственную корреспонденцию. В 1275 году дожу запретили иметь земельную собственность вне Венеции; сыновьям его не разрешалось жениться на иностранках без согласия на то Совета. Жене дожа нельзя было заключать контрактов, иметь долги или принимать подарки от купцов, которые те пытались поднести под видом образцов своей продукции. Ограничения эти закреплялись клятвой, которую дож приносил в момент своей коронации, со временем эти ограничения становились все более суровыми. В XV веке дожу запретили разговаривать наедине с послами и иностранными дипломатическими представителями, а на людях он должен был отделываться дежурными фразами. Дож Антонио Гримани, любивший до своего избрания ходить на утиную охоту, обнаружил, что теперь, когда он стал дожем, количество его походов Совет сократил до четырех в год. Андреа Гритти запретили покидать город, а приходящие к нему письма, даже от собственных детей, вскрывать он мог лишь в присутствии членов Совета. Однажды, когда этот патриот принимал участие в заседании Совета и заявил, что сам поведет венецианский флот против турок, ему резко напомнили о положениях, которые он поклялся соблюдать, когда его избирали на должность. В другой раз высказано было противоположное мнение. Когда дож Кристофер Моро возразил против предложенного ПиемII плохо подготовленного похода, ему сказали, что если по своей воле он не пойдет, то его заставят сделать это силой. Микело Стено, заседавшему в собрании, предложили однажды попридержать язык.

Дожа - что совершенно естественно - окружали шпионы. Обо всем, что он делал, Совету докладывали тайные шпионы. Около пятидесяти лет назад во время ремонта в герцогских апартаментах обнаружили лестницу, которая вела к месту прослушивания непосредственно за кроватью дожа. Как только дож умирал, на время междуцарствия Совет избирал троих магистратов, инквизиторов усопшего дожа. Они должны были устроить суд над покойником, оценить каждое совершенное им за жизнь деяние. Обо всех своих открытиях они обязаны были сообщить пяти другим магистратам - «корректорам». Этим чиновникам предписывалось написать новую клятву для следующего дожа и, если понадобится, ужесточить ограничения, учитывая опыт его предшественника.

Организация, способная вводить своего правителя в жесткие рамки, была, конечно же, уникальной. На самом деле Венеция была аристократией, предпочитавшей называть себя республикой, а Большой Совет можно считать Палатой лордов. В состав его автоматически включался каждый нобиль по достижении этим человеком возраста двадцати одного года, а имя его заносилось в Золотую книгу. Этот орган избирал сенат, и он - вместе с дожем и шестью тайными советниками - являлся главой правительства. Со временем властные полномочия перешли знаменитому Совету Десяти. Члены его клялись не разглашать секретов. Совету подчинялась «полиция» - сбирро, судебная машина, он же распоряжался и финансовыми средствами тайной полиции. Репутация этого органа, возможно, из-за скорости и секретности, с которой он действовал, была мрачной и драматической. Зарплаты члены Совета Десяти не получали. Избирали их только на двенадцать месяцев, после чего бывшие властители обращались к обычной жизни. Они знали все, что происходило в Венеции, да и не только в ней. Насколько хорошо действовали их тайные осведомители, можно судить хотя бы по тому, что любовные письма королевы Элизабет регулярно прочитывались Совету - не успевали высохнуть чернила! Это Совет Десяти предложил установить повсюду «Пасти льва». Страх, который они намеренно вызывали, ощущался не только в Венеции, но и по всей Европе. Этот орган вполне можно уподобить гестапо фашистской Германии.

Трудно сказать, были ли ужасные истории, которые рассказывали, полной правдой или составляли часть легенды Совета Десяти. Имеются письменные свидетельства о том, что когда Монтескье был в Венеции, то приятель, пожелавший подшутить, сказал, что Десятеро следят за ним. Монтескье немедленно собрал свои вещи и вернулся в Париж! Члены Совета хорошо изучили психологию страха. Иногда какого-то человека хлопали по плечу и говорили: «Их сиятельствам угодно встретиться с вами», однако во Дворце Дожей - там, где принимал Совет Десяти,- этого человека в течение часа выдерживали в приемной, а потом без всякого объяснения отпускали. Говорили, что иногда Совет допрашивал подозреваемого человека в темноте. Впрочем, сказать «допрашивал» было бы не вполне точно. Вызванному связывали руки в запястьях и подвешивали над полом. В таком положении и происходил допрос.

Совет Десяти не церемонился и быстро осуждал на казнь за политическое преступление. Для этого имелись люди, которые неслышной походкой входили к осужденному посреди ночи и в полной тишине его убивали. Ночью 20 апреля 1622 года такой убийца пришел в камеру герцогской тюрьмы, и на следующее утро Венеция увидела тело известного аристократа Антонио Фоскарини, подвешенное за ногу между двумя колоннами Пьяцетты. Его «экзекуция», или убийство, примечательна по множеству причин. Через четыре месяца была доказана его невиновность, и члены Совета Десяти, представ перед Большим Советом, признали свою ошибку и выразили сожаление. Кроме того, в связи с убийством дож и Большой Совет впервые, единственный раз в их истории, публично были поставлены на место, и сделала это англичанка, жившая в Венеции. Это была Алфея, графиня Арундельская, жена первого великого коллекционера английского искусства. Она проживала во дворце Мочениго, где спустя два столетия жил Байрон.

Еще в Лондоне графиня и ее муж были на дружеской ноге с Фоскарини, когда тот был венецианским послом у ЯковаI. В Венеции распустили слух, будто Фоскарини тайно по ночам ходит во дворец Мочениго и встречается там с агентами иностранных государств. Шептались, что в этом замешана и графиня Арундельская, а потому ей было приказано покинуть Венецию в течение трех дней. Естественно, что английский посол встревожился и, зная порядки Венеции, опасался за жизнь графини. Это был милейший сэр Генри Уоттон, позднее он сделался ректором Итона. Он часто ходил рыбачить с ее мужем на Темзу. Обнаружив, что графиня уехала в Падую проведать сыновей, учившихся в тамошнем университете, Уоттон послал гонца сообщить ей, как обстоят дела, и настоятельно просил ее держаться подальше от Венеции. Гонец повстречал графиню по дороге в Венецию, однако, вместо того чтобы прислушаться к совету посла, она помчалась в Венецию и потребовала, чтобы ее приняли дож и Большой Совет.

Хотя такая просьба казалась немыслимой, требование ее удовлетворили. Усевшись по правую руку от дожа и глядя на собравшийся в огромном зале Большой Совет, графиня, кипя от возмущения, заявила, что Фоскарини ни разу не бывал во дворце Мочениго, а затем потребовала, чтобы ей принесли публичное извинение. Дож, Антонио Приули, разоружил ее мягким ответом. «Ее имя,- сказал он,- ни разу не было упомянуто в деле». Он пообещал, что люди, виновные в распространении клеветнических слухов, будут наказаны. Большой Совет издал резолюцию, в которой была подтверждена полная ее невиновность. Кроме того, Совет проинструктировал венецианского посла в Лондоне принести извинения графу Арундельскому, а если на то будет воля леди Арундельс-кой, то и самому монарху. Они также распорядились на сотню дукатов выдать ей воску и конфет, которые и поднесли графине на пятнадцати подносах. Для того чтобы совсем уже умилостивить английскую графиню, за ней прислали правительственную гондолу, отвезли ее на ежегодный праздник Венчания с морем и устроили в ее честь банкет. В Англию она вернулась с арапчонком и гондолой.

Когда через четыре месяца после смерти Фоскарини получено было неоспоримое доказательство его невиновности, Совет Десяти принес публичное извинение и порекомендовал провести эксгумацию трупа, после чего похоронить невинно осужденного человека со всеми почестями. «Последнее жалкое оправдание»,- прокомментировал это Уоттон.

О любопытном эпилоге этого дела упоминает миссис Трейл в своей книге об итальянском путешествии. Она говорит, что среди обвинений, выдвинутых против Фоскарини, было то, что под покровом ночи он ходил в дом французского посла. «Сорок лет спустя,- продолжает миссис Трейл,- в Париже скончалась старая дама. Прежде чем испустить последний вздох, она созналась, что, проживая в Венеции в качестве компаньонки жены французского посла, тайно принимала влюбленного в нее аристократа, имени которого и сама не знала. Вот так погиб Фоскарини,- комментирует миссис Трейл,- так стал жертвой во имя любви, спасая женскую репутацию».

Совет Десяти правил более тысячи лет, используя в качестве властных рычагов подозрительность и циничный взгляд на человеческую натуру, и это - одна из самых поразительных характеристик Венеции. Многие столетия остальная Европа смотрела на республику в страхе, но и с завистью, как на удивительно стабильное государство. Венеция шла золотым курсом век за веком, и не было у нее ни внутренней междоусобицы, ни династических или религиозных войн. Даже после того, как Васко да Гама нашел дорогу к стране специй, а Колумб открыл Америку, никаких признаков упадка у Венецианской республики отмечено не было. На взгляд стороннего наблюдателя Венеция оставалась такой же динамичной, как всегда. Те, кому выпала честь присутствовать в зале заседаний, видеть облаченных в красные наряды дожа и его советников, чувствовали, что наблюдают сцену из классической истории, как оно и было на самом деле. Они были свидетелями самого длительного торжества аристократии.

В истории найдется немного примеров столь печального завершения былого величия, как это произошло с Венецией в XVIII веке. Торговля пошла хуже, а соответственно, и жизнь вздорожала, хотя стала более зрелищной. Венеция сделалась самым веселым городом Европы. Последний дож, Людови-ко Манин, сдал Венецию молодому человеку двадцати восьми лет, корсиканцу с неопрятными волосами и генеральским шарфом, обхватившим пока еще стройную талию. Под взглядами могущественных предшественников дож оставил зал Совета и вошел в кабинет, где лакей снял с него пышное облачение. Когда с головы его сняли корно, символ венецианского величия, корсиканец сказал, что этот головной убор ему больше не понадобится. Последнее унижение Наполеон приберег напоследок: продал Венецию Австрии...

(отрывок из книги Г. Мортона "Прогулки по Северной Италии") фото: wikipedia.org

Венеция — райский уголок любви. Место, где каждая любящая душа найдёт своё место, обретёт покой и радость, словно попал домой. Каждое здание здесь окутано сладостным чувством, каждый дом имеет свою легенду.

Однако помимо того, что всё в этом городе пропитано какой-то удивительной магией самого прекрасного в мире чувства, достопримечательности этого города имею величайшую ценность для культуры всего мира, поскольку являются одними из самых ярких примеров двух стилей в архитектуре — изящной и необычной готики, а также пышного, роскошного барокко.

Поэтому даже если путешественник ещё не нашёл своё единственное и волшебное чувство, то огромное удовольствие ему принесёт просто просмотр столь прекрасных зданий, как или Дворец дожей.

История Дворца дожей

Есть в прекрасной Венеции достопримечательность, которую стремятся увидеть все люди, которым посчастливилось побывать в этом удивительном городе. Да и не заметить её просто невозможно. Этой достопримечательностью является Дворец дожей — яркий пример готики как стиля в архитектуре.

Дворец является одним из главных зданий, которые можно увидеть в Венеции. В начале своей истории дворец служил главной резиденцией венецианских дожей. Дожами в Венеции называли людей, которые были выбраны на роль главы государства. Однако такой титул был упразднён Наполеоном.

История дворца было очень долгой, порой печальной и поучительной. А началась она в далёком 810 году, когда на месте дворца была построена первая резиденция. Это была крепость, которую со всех сторон омывала вода. Однако это здание было спалено, следующие здания, построенные здесь, постигла подобная участь.

Но с четырнадцатого по пятнадцатый век началось новое строительство Дворца дожей. Эта версия была самой близкой к тому, что могут увидеть туристы сейчас.

В шестнадцатом веке это здание очень пострадало от пожара, но властью было решено реставрировать его именно таким, каким оно было до нашествия огня. Благодаря этому решению сейчас люди могут наблюдать дворец, выполненный именно в готическом стиле.

Во все времена своей истории Дворец дожей в Венеции играл важную политическую роль, поскольку являлся зданием, где собирались все высшие политические органы.

Здесь же находились разные юридические конторы, многочисленные канцелярии.

Ежегодно в определённые дни дож выходил на прекрасный балкон, для того чтобы показаться своим поданным. В эти дни сюда съезжались люди с разных уголков. Все они подплывали к балкону, и когда выходил дож, получалось так, что все поданные находятся у ног своего великого правителя.

Дворец дожей в Венеции в наше время

В современное время Дворец дожей имеет ценность скорее культурную, нежели политическую, поскольку теперь в этом здании находится музей, где туристы с разных стран и смогут узнать всю историю дворца и всей Венеции.

Нужно сказать, что Дворец дожей построен в разных стилях. Каждая отдельная часть этого здания имеет свой необычный стиль, свои особенности, поражающие своей красотой и оригинальностью многих туристов.

Очень красивым является внутренний двор Дворца дожей. Попасть сюда туристы смогут благодаря нескольким воротам. Но есть среди них те, который обрели особенную популярность. Эти ворота называются Бумажными.

До сих пор людям не известна причина, по которой они были так названы. Поэтому вокруг этого вопроса ходят разные слухи и легенды. Одни люди склонны считать, что ворота названы так, потому что именно на них чаще всего прикреплялись самые важные указы.

Другие же убеждены, что Бумажные ворота получили такое название из-за того, что рядом с ними сидели писцы, которые помогали людям писать прошения и жалобы. Однако самые удивительные виды ожидают туристов уже внутри великолепного дворца.

Парадные залы, великолепные лестницы, роскошные картины и удивительная отделка стен. Все здесь выглядит не просто великолепно, а воистину роскошно.


Про читайте здесь.

Удивительно, но раньше по этим залам могли ходить только высокопоставленные чиновники или очень богатые люди. А теперь большинство залов Дворца дожей открыты для туристов.

Заказывать билеты в Дворец дожей лучше онлайн, поскольку большинство экскурсий ограничены. И билеты не всегда есть в кассах возле самого дворца.

Дворец дожей видео

В Венеции все дороги ведут к площади Сан-Марко, по крайней мере, я, гуляя по городу, практически неизменно оказываюсь здесь. Неудивительно, что это место так манит туристов: здесь расположены две главные достопримечательности города – Собор святого Марка и знаменитый Дворец дожей. Подплывая к Сан-Марко, мы видим наверно самый классический венецианский вид – парадный подъезд города.

Таким его видели жители и гости республики и много веков назад: колонна со львом св. Марка, колонна со св. Теодором, попирающим дракона, а справа – боковой фасад Дворца дожей. Палаццо Дукале (так его называют на венецианский манер) на протяжении долгих веков являлся тем центром, из которого маленькая Венеция вершила мировую историю, пока Наполеон не положил конец независимости Венецианской республики в 1797г. Дворец был не только домом дожа (верховного правителя республики), но и местом заседаний правительства, зданием суда и тюрьмы. Перед дворцом в бурные моменты истории собирался народ, с его балконов оглашались самые важные указы и вновь принятые законы. Сейчас Дворец дожей – главный музей Венеции, который я рекомендую посетить, даже если времени в городе у вас в обрез. Давайте же познакомимся с ним поближе.

История

Первое здание на этом месте построили ещё в IX веке, и в то время это была, скорее, небольшая крепость среди болот – далеко не центр тогдашнего венецианского поселения. Строительство здесь собора св. Марка несомненно повлияло на выбор места резиденции дожей – главный собор и дворец верховного правителя должны были находиться рядом, в географических условиях Венеции это было необходимо. В дальнейшем на протяжении всей истории республики дожи жили только здесь. Необходимость в дворце-крепости вскоре отпала: море служило естественной защитой.

Нынешнее здание возводили больше 100 лет, закончили только в 1424г. Впоследствии дворец много раз достраивался, реконструировался, не раз страдал от пожаров, но всё же дошёл до наших дней без кардинальных изменений.


Дворец был построен в модном в то время готическом стиле. Его архитектура весьма необычна: массивная верхняя часть на тоненьких ножках у меня, например, вызвала поначалу даже ощущение несоразмерности. Однако эта несоразмерность кажущаяся, ощущение «лёгкости» нижней части дворца создают многочисленные арочные пролёты. Замечу, что верхняя часть дворца не слишком богата готическими «кружевами». Дело в том, что отделка её фасада проводилась значительно позже самого строительства, в то время, когда на замену готике пришли более строгие архитектурные стили.


Кстати, обратите внимание на две красные колонны почти посередине здания. С ними связана некая зловещая традиция: то ли с этого места оглашались смертные приговоры, то ли дож именно отсюда наблюдал за смертной казнью преступников – версии разнятся.

Отмечу для ясности: несмотря внешнюю помпезность и важность титула дожа, реальная власть верховного правителя Венецианской республики была крайне ограничена (за исключением совсем уж давних времён). В поздние годы республики это была во многом декоративная должность – все решения принимал Большой Совет, а дож должен был блюсти церемониал и много жертвовать из личных закромов на благо Родины. Зато, будучи выбранным, правил дож уже до самой смерти.

Дворец дожей часто страдал от пожаров. Особенно сильно он выгорел в 1577 году. Тогда разгорелись серьёзные дебаты: восстанавливать дворец в прежнем виде или полностью его переделать. К счастью, возобладал первый подход, иначе нынешний вид дворца мы смогли бы изучать только по старым картинам.

После падения республики в 1797г во дворце размещались различные государственные учреждения, сначала наполеоновские, потом австрийские, а затем и объединённой Италии. В 20-х годах XX века дворец был открыт как музей. Я предлагаю немедленно отправиться туда.

Музей

В былые времена парадным входом во дворец служили знаменитые Бумажные ворота. В наши дни они работают только на выход из музейного комплекса.


Билетные кассы и вход в музей находятся со стороны фасада дворца, выходящего на залив. Очереди сюда обычно небольшие – особенно по сравнению с толпами перед собором св. Марка или Кампанилой. Тем не менее, рекомендую приходить пораньше: к середине дня дворец заполнится людьми и осматривать его станет не очень уютно, особенно в жару.

Покупка билетов

Музей открыт ежедневно с 9-00 до 17-15 (с ноября по февраль – до 16-15). Билет стоит 20 EUR, он единый для посещения Дворца дожей, музея Коррер, Библиотеки Марциана и Археологического музея. По отдельности билеты в эти места не продаются.
Сколько времени уйдёт на осмотр Дворца дожей? По моим ощущениям, даже если вы, не спеша, пойдёте по залам, нигде не останавливаясь дольше, чем на 1-2 минуты, обойти весь комплекс вам удастся часа за 3. Если идти только по самым интересным местам, но задерживаться у отдельных экспонатов чуть подольше – вырисовываются те же 3 часа. Примерно на это время и рассчитаны стандартные экскурсии по дворцу, на которые водят туристов, приезжающих в Венецию автобусом на 1 день. В принципе такой экскурсии вполне достаточно, если ваше время в городе сильно ограничено. Однако если вы путешествуете не туристическим автобусом, и имеете в городе хотя бы 3 дня, я бы рекомендовала осматривать дворец, не торопясь. Если же при этом и брать экскурсию, то иметь возможность после её окончания ещё побродить по залам самостоятельно. Тогда осмотр займёт у вас 4-6 часов, но и впечатление от увиденного окажется более цельным.

Внутренний двор

Пройдя билетные кассы, мы оказываемся во внутреннем дворе резиденции дожей. Перед нами сразу откроется такой вот вид.


В галерее справа размещается небольшая археологическая выставка, на её осмотр уйдёт немного времени. Пройдём к противоположной стороне двора. Обращаю ваше внимание на колодцы – сейчас они не используются, а когда-то вода из них считалась самой вкусной в Венеции, водоносы разносили её по всему городу.

Итак, мы подошли к входной лестнице дворца – Лестнице Гигантов. На ней проводились самые важные церемонии республики, включая венчание нового дожа – здесь ему на голову надевали ритуальную шапочку, символ власти. По бокам от лестницы две статуи: Марса и Нептуна, появившиеся в 1557г, а сзади – выход из музея через Бумажные ворота, туда нам ещё рано. Время подняться по лестнице и зайти внутрь дворца.


В принципе, исследовать залы Дворца дожей можно в любом порядке. Во время первого своего посещения дворца я, например, сразу направилась в парадные залы. Однако можно сначала пройтись по апартаментам дожей. Если вы начали обход с них, обратите внимание на Зал карт с географическими картами и глобусами, Зал философов и небольшую выставку картин известных мастеров – Беллини, Карпаччо и др. Если времени на осмотр дворца не так много, советую не задерживаться в этих залах – самое интересное впереди.

Парадные залы Дворца дожей

По Золотой лестнице. Первые залы

В парадные залы дворца посетители поднимаются по Золотой лестнице, так же, как поднимались по ней знатные гости, послы мировых держав и большие люди республики. Простым людям пройтись по этой лестнице было невозможно – в республике строжайше соблюдали раз и навсегда установленные традиции, существовала даже специальная «золотая» книга с перечнем знатных венецианских фамилий, достойных подниматься по Золотой лестнице. Перед тем, как идти наверх, давайте полюбуемся видом, открывающимся с высоты галереи.


Первые же залы – Зал четырёх дверей, Зал перед Коллегией – восхитили меня богатством убранства, а ведь это были всего лишь прихожие – места, где посетители ожидали приёма у дожа.

В зале Коллегии дож со своими советниками принимали зарубежных гостей, собственных дипломатов и прочих важных персон. Коллегия включала в себя дожа, его шестерых советников, главу совета десяти, верховного канцлера и ещё нескольких сановников. Политическое устройство республики было сложным – большие и малые Советы, Коллегия, Сенат и т.д. Больше всего венецианскую знать пугала перспектива захвата власти одним человеком – отсюда обилие властных органов, ограничивающих власть дожа и друг друга. Частично именно отсутствие сильной власти, её распыление, и привели к плачевному концу былой империи.

Все парадные залы украшены картинами лучших венецианских художников – Тициана, Тинторетто и др. Тематика одна – прославление Венецианской республики, описание её достижений и великих побед. В Зале Коллегий моё внимание привлекла картина Веронезе «Себастьяно Веньер после битвы при Лепанто». Веньер участвовал в битве и впоследствии был избран дожем, но правил всего несколько месяцев – не перенёс горя от пожара 1577г и сильного выгорания дворца.


В Зале Сената советую обратить внимание на картину Тинторетто «Мёртвый Христос в окружении двух дожей». Религиозная тематика соседствует с аллегорическими картинами, вроде «Венеции на троне». Из окна этого зала открывается типичный вид на венецианские крыши.


Зал Компаса

Зал Компаса (Буссола) был мне интересен, прежде всего, не компасом (хотя и он имеется в наличие), а одним из немногих сохранившихся ящиков для доносов.


С одной стороны это просто щель – этакий почтовый ящик, а с другой – сейф с двойной дверцей, который могли открывать только одновременно два человека – каждый свою дверцу. Подобные ящики в Венеции обычно были оформлены в виде львиной пасти и встречались по всему городу, а не только во дворце. Судя по всему, доносили венецианцы друг на друга весьма азартно, в архивах до сих пор хранится огромное количество подобных бумажек.


Из зала Компаса выходили две потайные двери, одна из них вела прямо в тюрьму на верхнем этаже. В зале обвиняемые часто ждали вынесения приговора. Также с замиранием сердца ждали разбирательства своего дела люди, вызванные из-за доноса.
Суд по всем этим делам проходил в Зале Совета Десяти . Совет был образован после заговора 1310 г (чтобы пресекать подобное в зародыше) и являлся, по сути, тайной полицией Венецианской республики. Помимо 10-ти ежегодно переизбираемых членов, в Совет входили дож и 6 его советников. Слава Совета 10-ти была зловещей. Сейчас уже сложно сказать, действительно ли там творился такой жестокий произвол, каким его представляла впоследствии наполеоновская пропаганда. Если и так, то она сработала: надолго в массовом сознании Венецианская республика стала ассоциироваться с тотальным страхом и доносительством, а также с безжалостными судьями, штампующими обвинительные приговоры в зале Совета Десяти и отправляющими заключённых под «свинцовую крышу» – так называли старую тюрьму, камеры которой располагались прямо над помещением Совета.


Оружейные залы

Если время позволяет, рекомендую осмотреть Оружейные залы . Здесь выставлены алебарды, мечи, пики, арбалеты, доспехи разных времён – словом, есть на что посмотреть. Формально оружие принадлежало Совету Десяти и, говорят, всегда хранилось в боевой готовности – мало ли что… Возникает ощущение, что венецианцы всё время жили, как на вулкане. А ведь за более чем тысячелетнюю историю республики здесь не случилось ни одного серьёзного бунта или народного восстания – удивительное достижение.


В Оружейной особое внимание следует обратить на конные доспехи короля Франции Генриха IV, подаренные им республике в 1603г. Да, были времена, когда расположения Венеции искали самые могущественные правители мира.

Пройдя Зал Совета Сорока и несколько смежных с ним комнат, мы окажемся в главном помещении Дворца дожей – Зале Большого Совета. Этот высший орган власти республики заседал здесь, и к концу XVIII столетия разросся аж до 1600 человек. Неудивительно, что этот правительственный зал был самым большим в Италии.


Его украшали лучшие художники Венеции, но, увы, пожар 1577 г полностью уничтожил старое помещение со всеми шедеврами. Из мастеров старой школы только Тинторетто и Веронезе успели поучаствовать в реставрационных работах. Самая известная картина в Зале Большого Совета – «Рай» – как раз авторства Тинторетто и его сына. Эта одна из крупнейших в мире картин занимала всю стену за троном дожа.


Стены зала Большого Совета украшены масштабными полотнами, прославляющими достославные события венецианской истории. Тут и 12 картин, описывающих противостояние императора Фридриха Барбароссы и Папы Александра III (их примирение состоялось именно в Венеции, которая впоследствии пользовалась расположением и того, и другого). Я долго изучала серию картин, прославляющих четвёртый крестовый поход, во время которого при деятельном участии венецианцев был взят и разграблен Константинополь. Эту страницу истории республики очень сложно назвать славной, хотя именно в результате того похода Венеция вышла на пик своего могущества. Спустя почти 600 лет она во многих чертах повторила судьбу Константинополя: французы вывезли из города огромное количество сокровищ и культурных ценностей.

Отдельное место в зале Большого Совета (как и в смежном Зале Голосований ) занимают батальные полотна: победы венецианцев над Генуей, Миланом и над турками при Лепанто нашли широкое отражение в творчестве художников.


В Зале Большого Совета завершалась одна из самых витиеватых церемоний Венецианской республики – выборы дожа. Более запутанной системы выборов наверно не знала история. Перескажу кратко и своими словами: сначала 100 человек выбирают 30 человек, потом эти 30 выбирают 50 человек, затем те 50 выбирают 300 человек ну и тд. В конце этой цепочки кто-то, наконец, выбирал и дожа. Кстати, портреты всех дожей республики также украшают Зал Большого Совета. Я специально отыскала одно место с чёрной драпировкой, вместо портрета: на этом месте находилось изображение дожа Марино Фальеро – единственного из правителей, казнённого за измену (о чём нам и сообщает надпись).


По мосту Вздохов в тюрьму и обратно. Последние залы дворца

Пройдя через мост, мы сможем осмотреть мрачные камеры Новой тюрьмы. Обойти их недолго – внутри нет ничего примечательного, но обстановка и в самом деле гнетущая, я живо представила, каково было заключённым.


Осмотрев камеры и тюремный дворик, ознакомимся с небольшой экспозицией, посвящённой творчеству заключённых не столь давних времён – начала XX века (удивительно, но тюрьма функционировала вплоть до конца Второй Мировой войны). Творчество узников представлено рисунками и надписями на стенах – воистину, здесь перебывало много талантливых людей.


В комнате перед мостом организована маленькая археологическая выставка – демонстрируются предметы, найденные в ходе раскопок фундамента Кампанилы Сан-Марко. Она, как известно, полностью обрушилась в 1902 г, и в процессе работ по её восстановлению было найдено немало предметов, относящихся к самым разным периодам венецианской истории, в частности – останки домашних животных.


Изучив всё интересное, возвращаемся по коридору моста Вздохов обратно во дворец. Осталось пройти ещё несколько небольших залов. В основном, это помещения разных бюрократических ведомств – нотариусов, цензоров и др.

Вскоре мы войдём в комнату с сувенирным магазином, рядом – кафе и туалеты. Покупать сувениры здесь не очень выгодно, но имеется большой выбор книг по истории Венеции и Дворца дожей на разных языках, включая русский. Спустившись отсюда по лестнице, мы снова окажемся во внутреннем дворе.

Здесь можно посидеть отдохнуть на лавочке и обдумать дальнейшие планы на день. Если во Дворце дожей мы уже осмотрели всё, что хотели, двигаемся на выход к Бумажным воротам.


Но задержитесь ещё немного около лестницы Гигантов: рядом с ней в закоулке одной из галерей стоит оригинальная скульптура св. Теодора, попирающего дракона, та самая – с колонны перед дворцом. На колонне её давно заменили копией, а здесь мы можем оценить её по-настоящему внушительные размеры и весьма своеобразный вид вблизи.


Считается, что эта композиция была «собрана» из обломков древнеримских статуй, чем и объясняется её аляповатый вид. Особенно хорош дракон, больше смахивающий на крокодила, которому всё в этой жизни надоело.
Насладившись шедевром, выходим через ворота на площадь Сан-Марко.

Как добраться до Дворца дожей

Большинство туристов добираются до Дворца дожей на вапоретто (№1, №2 и др.). Выходите на остановке San Zaccaria (1) и идите по набережной налево. Когда вы перейдёте Соломенный мост (2), Дворец дожей (3) будет справа от вас. Если вы гуляете по Венеции пешком, и хотите отыскать дворец, двигайтесь в направлении площади Сан-Марко (4), благо указателей в городе хватает. Оказавшись на площади, идите в сторону набережной мимо Собора св. Марка (5), и Дворец дожей (3) будет слева от вас.

Поблизости находится много чего интересного. Перекусив в одном из кафе на Сан-Марко или в ближайших окрестностях, можно отправиться в музей Коррер (6) – билет-то у вас уже есть. Чтобы попасть туда, идите от дворца дожей и собора св. Марка на противоположный конец площади, держась левой стороны. Музей расположен в здании Новых прокураций, и он органично дополняет экспозицию Дворца дожей: здесь меньше масштабных полотен на всю стену и залов с богатой историей, зато подробно представлен быт Венеции разных лет – археологические находки, документы, костюмы, монеты и т.д. Кроме того, вы сможете увидеть коллекцию картин XII-XVII веков, греческие и римские скульптуры V-IV веков до н.э., а также знаменитую библиотеку Марциана (7).


Тут главное – правильно рассчитать свои силы: не стоит пытаться объять необъятное. Если чувствуете усталость, отдохните в садике (8) за библиотекой и идите гулять в сторону Риальто, наслаждаясь неповторимыми венецианскими улочками. В любом случае, этот день станет одним из самых ярких ваших воспоминаний о Венеции.