О монашестве. архим. захария (захару): связь с богом – фундамент нашей связи с ближним. Старец Захария (1850—1936)

Старец Захария (1850-1936)

«Вы забыли Бога, не знаете вы Бога, не видите вы Бога, тогда как люди верующие видят Бога гораздо ярче, чем вы видите солнце и небо. Но видят сердцем… О бедные, потерявшие разум люди, кто повредил вам?..»

Приняв монашество по благословению преподобного Амвросия Оптинского, старец Захария некоторое время подвизался в Белых Берегах, был келейником у отшельника старца Даниила, который сорок лет жил в одном уединенном месте Калужской губернии.

Тяжело заболев, Захария дает обет поселится в Троице-Сергиевой Лавре у преподобного Сергия.

Когда послушник Захария прибыл из Белых Берегов в Гефсиманский скит, где жил знаменитый старец преподобный Варнава, он увидел толпу паломников. Из-за огромного количества людей нельзя было даже подойти к келье старца. Неожиданно преподобный Варнава вышел из своей кельи и, обратясь к толпе, спросил: «Где тут лаврский монах? Иди-ка сюда». Среди паломников не было лаврских монахов, и никто не откликался. Тогда преподобный Варнава сошел по лесенке вниз и со словами: «Дайте, дайте пройти лаврскому монаху» подошел к Захарии, взял его за руку и повел к себе в келью. «Я не лаврский монах, я из Белых Берегов», — возразил Захария. «Ну я знаю, что ты там жил, а теперь будешь жить в Лавре и будешь лаврским монахом». В келье преподобный Варнава благословил послушника Захарию и сказал: «Ты живи у преподобного Сергия и ко мне будешь в Гефсиманский скит приходить». «А вдруг да меня не примут здесь?» — спросил Захария. «Примут! Иди к лаврским воротам, там тебя уже три начальника дожидаются».

После приема у старца Захария пошел в Лавру, и действительно у ворот стояли игумен и два монастырских начальника. Так Промыслу Господню было угодно рассудить о Захарии.

До принятия монашества Захария прошел двадцать видов послушания.

Когда Захария стал старцем, он всегда говорил, вспоминая время своего послушничества: «Слава и благодарение Господу за все, за все».

В 1879 году Захарию перевели в трапезную пономарем.

Захария получил рясофор с именем Зосима. Затем его посвятили в иеродиаконы, а вскоре – в иеромонахи. Рукополагал его преосвященный Трифон, который давно знал отца Зосиму, уважал и любил его. По получении сана на него было возложено послушание быть общим лаврским духовником – не только монахов, но и паломников.

Так в Троице-Сергиевой Лавре появился новый старец. Его духовные чада заметили, что он обладает особыми духовными дарами.

«Впервые я увидела старца в Сергиевом Посаде, — вспоминала его духовная дочь. – Он был в келье, окруженный разными страждущими людьми. Он поил их чаем, а ложечек чайных не хватало. Я вспомнила, что у меня еще от родного отца осталось несколько чайных серебряных ложечек, и подумала: «Вот в следующий раз, как приеду к старцу, привезу ложечек и подарю ему». Едва только эта мысль пронеслась у меня в голове, старец ласково взглянул на меня и сказал: «Несколько? Да я ни одной серебряной ложечки не возьму, не надо монаху серебряных ложечек». Я удивилась прозорливости старца.

Ему можно было ничего не говорить, он знал все прошлое и будущее.

Один старый священник пришел к нему на исповедь, и очень трудно было ему все открыть, что мучило его. Старец начал перечислять грехи его и говорит: «Вот, сколько у меня грехов и какие, ну, ведь и у тебя те же грехи, кайся и я отпущу тебе их». Священник был поражен. Старец перечислил все его грехи и, чтобы прикрыть свою прозорливость, сказал: «Вот какие у меня грехи…»

Это священник сам мне рассказывал».

Как-то раз старец Зосима сказал: «Я просил Господа, чтобы Он вошел в меня, чтобы я ничего не смел сам говорить, а говорил лишь то, что повелит мне сказать Господь. И бывает иногда благоговейно страшно мне изнутри себя ощущать силу и голос Божий. Знаю, что больно иногда делаю словом своим людям, а иногда Бог утешает словом моим; но я обязан им говорить то, что внушит мне сказать Бог. Своего я никогда не говорю теперь ничего, ничего. И сбывается всегда слово Божие, потому что Он есть истина и жизнь».

Старец иногда говаривал неверующим людям: «Вы забыли Бога, не знаете вы Бога, не видите вы Бога, тогда как люди верующие видят Бога гораздо ярче, чем вы видите солнце и небо. Но видят сердцем … Но, а меня, грешного Зосиму, вы все знаете и видите, вспоминайте хоть меня и мою любовь к Богу, а я за вас припаду ко Господу и умолю Его. О бедные, потерявшие разум люди, кто повредил вам? Думаю, те, кто, нося видимый образ христианина, силы его отверглись, те, которые, называя себя христианами, не исполняют заповеди любви к ближнему».

После октябрьского переворота до последней минуты молился старец за всех и просил преподобного Сергия простить тех, кто нарушил заповедь Бога. Просил благословения для всех разъехавшихся по частным квартирам братий. Просил преподобного снова, когда будет это угодно Царице Небесной, открыть свою Лавру, чтобы в ней спасалось монахов множество.

Наконец пришло и его время, и старец Зосима последним ушел из Троицкой Лавры.

Старец перебрался в Москву, на Сербское подворье, к своему духовному сыну отцу Серафиму В. В это время у отца Серафима была в гостях Е. Г. П. Узнав, что старцу негде жить, она пригласила его к себе, и старец Зосима переехал на Тверскую. Во дворе дома было еще не закрыто Саввинское подворье и старец иногда там служил.

Через некоторое время народ почувствовал благодать, живущую в старце Зосиме, и множество людей стало приходить к нему в келью. В церкви возле старца Зосимы всегда теснились люди.

Прозорливость старца невозможно описать. Он видел далеко вперед жизнь каждого человека. Некоторым людям предсказывал их близкую кончину, других же, как нежная заботливая мать, ничего не говоря, подготавливал к переходу в вечность.

Не раз старец говорил: «Иной раз я говорю совершенно неожиданно для себя, нечто такое, чему и сам иной раз дивлюсь. Я предал и уста, и сердце свое, и душу Спасителю и Господу нашему Иисусу Христу, и что Он внушает, то и говорю и то делаю. Нет у меня своих слов, нет у меня своей воли».

Девушке, которую привела старушка родственница, старец сказал: «Ты завтра приобщись Святых Христовых Таин, а я исповедую тебя. А сейчас иди и вымой мне лесенку, она, правда, почти чистая, да это я так для тебя говорю, да на каждой ступеньке вспоминай свои грехи и кайся. А когда будешь вытирать, вспоминай все хождения душ по мытарствам».

Когда девушка ушла мыть лесенку, ее родственница с удивлением спросила: «Зачем же ей причащаться завтра, ведь не пост, она не готовилась, здоровье ее цветущее, она и после поговеет».

«Завтра поймешь, почему ей нельзя откладывать причастия. После ранней обедни сама придешь ко мне, тогда и поговорим», — ответил старец Зосима.

Когда девушка вымыла лесенку, старец ее исповедал, отпустил ей грехи за всю ее жизнь и утешительно, с отеческой любовью глядел на нее. Напоив их чайком, старец простился с ними.

На другой день девушка причастилась, чувствовала себя прекрасно и, радостная, пришла домой. Ее родственница напекла пирогов и пошла ставить самовар. А девушка присела на стул и как бы заснула. Господь взял ее душу безболезненно, моментально. Пораженная ее кончиною, старушка прибежала к старцу Зосиме и застала его на молитве за новопреставленную. Он утешал старушку: «Ну, что же ты, я знал ведь, что Господь ее возьмет, потому и благословил ее спешно причаститься». И много еще говорил он, утешая удрученную внезапной кончиной старушку.

Однажды, когда старец служил в церкви, на службу пришла никогда не знавшая его какая-то дама. Увидев старца Зосиму, который оказался худым, дама подумала: «Ну, уж какой монах, где ему привлечь в церковь народ, он и ходящих-то всех разгонит». Вдруг старец, вместо того чтобы ему входить в алтарь, стал пробираться сквозь толпу прямо к этой даме и сказал ей: «Ольга, не бойся, никого не разгоню». Изумленная дама, имя которой действительно было Ольга, упала в ноги, прося у него прощения за свои мысли, и потом всегда приходила к старцу за советом.

Одна монахиня, сидя за столом с батюшкой, подумала: «Если бы я была ученая, совсем бы другое дело было, я бы угодила Господу скорее, чем теперь, когда я такая малограмотная». Старец взглянул на нее и сказал: «Богу ученых не нужно, Ему одна любовь нужна».

Однажды старец сидел со своими духовными детьми за столом и угощал их обедом, вдруг быстро встал и говорит: «Вот, так Пелагия моя, как кается, как просит меня отпустить ей грехи, плачет даже; подождите, деточки, оставьте трапезу, помолитесь со мной».

Старец подошел к углу с иконами, прочел разрешительную молитву и благословил кающуюся духовную дочь. «Да где же она сейчас кается, батюшка?» — «Да она на севере сейчас. Вот, и я спрошу ее, когда приедет, о ее покаянии. Запомните нынешний день и час». И действительно, через полгода приехала на родину Пелагия, рассказала старцу, как глубоко она каялась и плакала и просила старца разрешить ее точно в тот же час и день, в который старец разрешил ее от грехов.

Еще был случай с двумя дамами. Они шли в келью к старцу, и одна всю дорогу каялась в своих грехах: «Господи, как я грешна, вот, и то-то не так сделала, того-то осудила, прости же Ты меня, Господи…» И сердце ее и ум как бы припадали к стопам Господа. «Прости, Господи, и дай силы больше так не оскорблять Тебя. Прости, Господи».

Другая же шла спокойно к старцу. Решив, что исповедоваться она будет в келье старца, дама по дороге обдумывала, какую материю купить на платье дочери и какой выбрать фасон.

Обе дамы вместе вошли в келью к старцу Зосиме. Обращаясь к первой, старец сказал: «Становись на колени, я сейчас тебе грехи отпущу». – «Как же, батюшка, да ведь я вам не сказала…» — «Не надо говорить, их все время Господу говорила, всю дорогу каялась Ему, а я все слышал, так что я сейчас разрешу тебя, а завтра благословлю причаститься».

«А ты, — обратился он через некоторое время к другой даме, — ты иди купи на платье своей дочери материи, выбери фасон, сшей, что задумала. А когда душа твоя придет к покаянию, приходи на исповедь. А сейчас я тебя исповедовать не буду».

Две студентки решили выяснить все недоуменные вопросы жизни. Они записали вопросы самые разнообразные: и общественные, и эстетические, и философские, и семейные, и просто психологические затруднения. У одной студентки оказалось таких вопросов чуть ли не сорок, а у другой пятнадцать. Когда они пришли к старцу, у него было очень много людей, и он просил их подождать. Студентки ждут и ждут. Вот, уж и терпения не хватает больше ждать. Вдруг старец взглянул на них: «Что, спешите? Ну, ты первая, Любовь, вынимай свои сорок вопросов, бери карандаш и пиши». – «Я сейчас прочту их вам, батюшка». – «Не надо читать, так пиши ответы». И на все сорок вопросов старец дал ответы, не пропустив ни одного, и все ответы были исчерпывающие.

«Ну, а теперь ты, Елизавета, вынимай свои пятнадцать недоумений». И опять, не читая, не спрашивая, что хотят узнать от него, дал ответы в том порядке, как были написаны вопросы.

Всю свою жизнь эти две студентки были преданы глубоко старцу. Одна из них умерла в сорок лет от чахотки, и на смертном одре увидела старца, который пришел к ней и благословил ее. Живой стоял у кровати…

Екатерина Висконти, духовная дочь старца, рассказывала:

«Я была не православная, но верила в Бога. Живя в Москве, похаживала в православные церкви. И вот однажды, находясь в скорбях, я побеседовала со знакомым мне священником из церкви Николы Звонарей, отцом Александром. Побеседовала, и он предложил мне познакомиться с одним великим старцем, которого зовут Зосимой (в схиме Захарией), монахом из Троице-Сергиевой Лавры, теперь архимандритом. Я не имела никакого желания с ним знакомиться, я была не православная, как говорила уже, верующая, но не углубившаяся в веру и не имевшая никакого понятия о конфессиональностях.

В это время случилось большое горе с одной моей знакомой, человеком религиозным и на редкость хорошим. Мне стало очень жаль ее. На свои молитвы я не надеялась и решила: ну вот, и пойду к старцу, которого мне посоветовал отец Александр, — чтобы он помог ей, раз он такой великий.

Прихожу. Меня впустили в большую комнату, где я впервые увидела этого дивного старца, одетого в белый балахончик. Не спрося никакого благословения, я сказала: «Здравствуйте», но он мне ничего не ответил. Тогда трепетным голосом я говорю: «Батюшка, простите меня, что вас побеспокоила. У меня есть одна знакомая, которая в великой скорби. Помолитесь за нее». А сама пробираюсь к стулу, чтобы сесть, а старец с другой стороны стола подошел к стулу своему. Ответа опять не было. Меня это смутило, и я дрожащим голосом стала излагать, как она хороша (моя знакомая), как добра, как несчастна. Наконец нервы мои не выдержали, я упала на стул и зарыдала. И тут впервые я услышала его голос: «Что ты чужие крыши кроешь, когда у тебя своя раскрыта?» На что я ответила: «У меня крыша есть, я не без комнаты». – «Нет, у тебя нет крыши. Зачем у тебя стоит образ святителя Николая и Владычицы Божией Матери, когда у вас полагается одно распятие?» Я внутренне удивилась, откуда он все знает, когда он никогда не бывал у меня.

«Батюшка, да ведь я их очень люблю и всегда припадаю к святому Николаю Чудотворцу, когда у меня бывает какое-нибудь горе или скорбь, или просто печаль».

«Ах, ты их любишь? Ну, скажи, пожалуйста, вот, я теперь за тебя помолюсь, а если ты умрешь, кто вынет частичку за тебя? А крест-то есть на тебе?» — «Есть». – «Да кто же его надел-то на тебя?» — «Сама». Батюшка усмехнулся и повторил мой ответ: «Сама…»

Потом батюшка обратился к иконам и поднял руку. Я удивилась изменению его лица. Оно сделалось каким-то неземным, божественным. И проговорил он тихо, указывая рукою на иконы: «А если бы что – я бы за ту умолил, о которой ты просишь».

После этого я встала, поклонилась и сказала: «Всего вам хорошего, батюшка», — и ушла.

Пришедши домой, я подошла к своей божнице и с глубокой грустью сказала: «Вот до чего я дошла, от одного берега отстала, к другому не пристала». Меня обуяло необыкновенное беспокойство и трепет, я не находила себе места. Слова старца: «А если бы что…» все стояли у меня в ушах. Я побежала к тому священнику, который направил меня к старцу. Вошла к нему со словами: «Батюшка, не могу я больше терпеть, я хочу принять Православие», — и рассказала ему о своем посещении старца.

Накануне принятия Православия я решила разыскать старца и взять у него благословение на принятие Православия. Не застав его дома, я пошла к тем людям, у которых он гостил. Застала я старца сидящим в небольшой комнате. Он необыкновенно приветливо меня встретил.

«Батюшка, я пришла вашего благословения просить на принятие Православия». – «Очень, очень рад, — был ответ батюшки, — я сейчас только отчитывал бесноватого, бес так сильно крикнул и ушел в шкаф». И старец стал теребить свое ухо, говоря: «Я почти оглох, разговаривая с бесами. Я их спросил: «Можете ли вы видеть крест?» — «Нет, не можем, он нас жжет». – «А где находится умерший протоиерей Иоанн?» — «Он осужден за сокрытие греха на четыре года».

Когда старец отчитывал бесноватых, бесы кричали: «Старец Зосима мучает нас, читая заклинательные молитвы».

Многих бесноватых старец освободил от мучивших их духов.

После разговора я встала, взяв благословение, и направилась к передней.

Батюшка подошел ко мне и взял мою голову обеими руками. Вдруг я увидела у него на лбу от висков исходящие тонкие золотые лучи, наподобие ярко светящихся нитей солнечных. Я была поражена, и вместе с тем моему сердцу сделалось удивительно легко. Даже идя по улице, я думала: есть ли злые люди на свете? Мне казалось, что все преисполнены той же радости, как и я. Я чувствовала благодать, данную мне старцем. Такой неземной радости, покоя и мира я сама никогда не чувствовала. Это была милость Божия, которую я получила благодаря молитвам старца.

На третий день после принятия Православия я пришла к старцу. Постучала в дверь. Он сам мне открыл с восклицанием: «А, Екатерина, покажи мне свое Православие». – «Я, батюшка, не знаю, как показать свое Православие, я приняла его». – «Ну, покажи же свое Православие». – «Честное слово, не знаю, что мне делать». Когда в третий раз он настоятельно сказал мне: «Так покажи же свое Православие», тогда взор мой упал на его божницу и я перекрестилась. – «Ну вот, ты теперь мне сестра, Матерь у нас одна ». Подошел, поцеловал меня в лоб и пригласил пить чай.

«Хлебом-то ты нуждаешься?» — был вопрос. «Нуждаюсь». Отрезав большой ломоть хлеба, батюшка благословил его и сказал: «Вот тебе мое благословение, чтобы ты никогда в жизни не нуждалась в хлебе. А белый-то у тебя есть?» — «Нет, батюшка». Тогда он дал мне кусок белого хлеба со словами: «Пусть и белый заведется у тебя». И, вот, за молитвы старца меня вспомнила живущая за границей знакомая, у которой я работала раньше, и прислала мне из Риги три посылки подряд АРА. Каждая посылка состояла из 20 кг белой муки, 8 кг сахара, 7 кг риса, 20 банок сгущенного сладкого молока, 2 кг чаю и 4 кг какао. Я ей ничего не писала, а за молитвы старца она меня вспомнила и прислала мне такие чудесные богатые посылки.

До получения этих посылок со мною был еще такой случай: я была в это время без места, да и голод был в эти годы. Шла я к старцу и встретился мне нищий. После большого колебания я отдала ему последний двугривенный. Когда вошла в келью старца, прося его благословения, он немедленно позвал меня к своему столу: «Иди сюда, иди сюда», — и выдвинул ящик своего стола, где у него лежали деньги, говоря: «Бери, сколько нужно, бери, не стесняйся».

Незадолго до своей смерти отец Зосима ездил на богомолье в Саров. Как-то раз подошел он к источнику преподобного, в который погружались для исцеления приезжие. Подошел и никак не решится войти в воду. Наконец, вздохнул и сказал: «Отче Серафиме, ты знаешь, какой я старый, слабый, больной, дохлый, снести не могу холодной воды, как искупаюсь – заболею и домой не попаду. Помоги мне, согрей воду».

И когда старец вошел в источник, вода стала очень теплая, почти горячая. С великою благодарностью вспоминал об этом старец.

Несмотря на свои тяжкие болезни, отец Зосима всегда был бодр и за все благодарил Бога. Постоянная молитва светилась во всех его движениях и словах. Нас он учил особенно остерегаться уныния. Уныние – это преддверие ада, оно убивает волю, чувства и разум.

Еще старец часто говорил нам эти слова: «В чем застану, в том и сужду». Это говорил он нам для того, чтобы мы никогда не забывали и смертного часа, ибо в любой миг можем быть позваны в вечность и потому всегда должны к этому готовиться.

Старец очень не любил многословия и неоднократно говорил нам: «В раю много покаявшихся грешников, а говорливого нет ни одного».
Последние месяцы старец почти все время лежал. Говорил редко, а если что-нибудь скажет, то только на пользу душам.

Болезнь старца была так ужасна, что другой бы просто кричал от боли и непрестанно жаловался, а старец Захария терпел молча, воздавая благодарение Богу за все, посылаемое Им.

Лицо старца сделалось иконописным, видимо, он весь ушел в глубокую и тайную молитву.

К приходящим к нему он относился с таким материнским вниманием и любовью, как будто бы его страждущего тела не существовало. Душа его обнимала Божественною любовью каждого, обращающегося к нему, совершенно забывая о себе.

«Из дел на земле нет ничего более важного, чем молитва. Молитва рождает прочие добродетели. Много бы я мог вам сказать, да нет у меня уже сил», — были одни из последних слов старца. Когда кто-то из учеников заплакал, старец сразу же, едва слышным голосом (видно, ему трудно было говорить) в утешение нам сказал:

«Чада мои, я после смерти буду гораздо более жив, чем сейчас , так что не горюйте после моей кончины, бойтесь излишней печали, она может приблизить нас к унынию. Помните только крепко, что ваше старание стяжать Духа Святого, ваша любовь к Спасителю, Господу Иисусу Христу, и старание исполнить все Его заповеди, ваше трепетное, благоговейное преклонение пред Богом Отцом в страхе и величайшем смирении, радостью будет наполнять все сердце мое, ведь я ваш духовный отец. Благословляю вас всеми силами стараться достичь этого».

Старец молча благословил учеников и закрыл глаза.

Старец скончался в полном сознании 2/15 июня 1936 года, около десяти часов утра, поручив Царице Небесной всех своих духовных чад.

По книге: «Великие русские старцы. Жития, чудеса, духовные наставления. М.: Трифонов Печенгский монастырь; «Новая книга», «Ковчег», 2001г.

В 1954 г. 25 августа был пострижен в монашество Иван Дмитриевич Павлов - архимандрит Кирилл. Исполняющий обязанности духовника братии Троице-Сергиевой Лавры архимандрит Захария (Шкурихин) рассказывает старце Кирилле.

Я только исполняющий обязанности духовника братии, потому что духовником у нас до сего дня является отец Кирилл (Павлов). И наверное, это одна из причин, почему старец жив. Даже врачи разводят руками, удивляются: как может жить человек столько лет, когда не в состоянии ни есть, ни глотать. Тем не менее Господь его хранит, значит, он еще нужен - нужен его подвиг молитвы за братию. Есть мнение, что старец страдает за наши грехи, за тех, кого он прощал и разрешал, не давая епитимьи. Отец Кирилл все брал на свои плечи, страдая за наши грехи. У него у самого всегда было много болезней: стоит имплант луковицы двенадцатиперстной кишки после перенесения частых обострений язвенной болезни, батюшка был оперирован по поводу двусторонней грыжи, неоднократно болел воспалением легких, перенес, возможно, другие болезни, о которых я не знаю.

О старцах говорить всегда непросто, потому что их внешняя жизнь кажется совершенно однообразной. С утра до вечера одно и то же: с утра братский молебен, потом послушания, трапеза, правило, отдых - если бывает, вечернее богослужение, вечернее правило…


Впервые я увидел отца Кирилла в 1980 г. Это была первая седмица Великого поста. Всегда в Великий пост на первую и Страстную седмицы отец Кирилл приходил в Семинарию, проводил общую исповедь, затем в Церковно-археологическом кабинете в Троице-Сергиевой Лавре, исповедовал профессоров, преподавателей Академии, владыку ректора, кого-то из студентов. Когда я впервые увидел отца Кирилла, то был поражен его внешним видом - аскетичным, изможденным, у батюшки были глубоко запавшие глазницы («неужели слепой?» - подумалось). Отец Кирилл говорил негромко, но его было очень хорошо слышно во всем храме. В тот день он сказал небольшую проповедь о тех грехах, которые случаются среди семинаристов и которым не место в духовных школах. Отец Кирилл говорил с очень большим сердечным переживанием, болью…

Впервые попав в монашеский корпус, я физически ощутил, насколько все здесь пропитано молитвой. Келья отца Кирилла была небольшая, со множеством икон, картин духовного содержания, лампадочек, а также большой частью камня преподобного Серафима Саровского, на котором он молился. На Святую Пасху батюшку всегда поздравляли, и он, радостный, очень тепло всех принимал, вручал подарки, деньги, кажется, по 10 рублей - довольно много по тому времени. Помогал он и мирским, причем некоторые так называемые духовные чада, как потом выяснилось, этим откровенно злоупотребляли.

Великая Суббота

Батюшка очень любит монашество, сам он настоящий монах. И он очень серьезно относился к выбору человеком жизненного пути. Если видел, что человек колеблется, что у него не твердое решение в желании стать иноком, - советовал искать вторую половину. Но если чувствовал твердость намерения, или Господь ему как-то открывал - благословлял идти в монастырь. Иногда спрашивали: какую хорошую обитель посоветуете, батюшка? - отвечал: ищите сами, по душе вашей чтобы было…


Для меня особенно памятна первая седмица Великого поста 1983 г. - тогда я уже учился на I курсе Академии. Помню, зашел в ЦАК, дождался своей очереди на исповедь, встал на колени и кратко рассказал батюшке всю свою жизнь, собственно, не жизнь, а грехи. Спросил, всячески скрывая свое сердечное желание, тяготение к монашеству: «Батюшка, как вы благословите, что посоветуете: идти в монастырь или искать вторую половину?» Отец Кирилл задумался. Для меня это время показалось вечностью - решалась моя судьба. И вдруг он произнес удивительные слова: «Знаете, во что бы то ни стало, как можно быстрее вы должны оказаться в нашем монастыре». Меня это очень окрылило, я начал проходить необходимые собеседования с классным наставником (ныне митрополитом Евлогием), инспектором Академии, владыкой ректором. Все благополучно и быстро с Божией помощью уладилось. Наместник монастыря отец Евсевий принял меня в Великую субботу перед Пасхой - 8 мая 1983-го - и благословил стать послушником монастыря. А 30 ноября 1983 г., в день традиционного пострига, я был пострижен в монашество. Отец Кирилл в тот день меня постригал одного. С того момента я стал каноническим духовным сыном отца Кирилла.

Тело спит, душа молится

Обычный день батюшки - братский молебен у раки Преподобного Сергия, на который он никогда не опаздывал, исповедь народа в «посылочной» - до и после обеда, молитвенное правило. Вечером он бывал в келье, читал письма, отвечал на них. Тогда можно было к старцу прийти, задать какие-то вопросы. Помню, я был еще послушником, и мне как-то очень тяжело стало на душе от каких-то своих греховных воспоминаний, духовной брани. Я пришел к отцу Кириллу, который в этот момент читал письма, сидя в кресле, и поделился с ним своей бедой. Он наклонился надо мной, и я как будто ощутил невыразимое тепло, охватившее всего меня. И из моей души, моего сердца все переживания, скорби, тяжести - мгновенно ушли. И в душе воцарилась тихая радость. Я был очень удивлен такой быстрой перемене моего внутреннего состояния.

Я старался всегда ходить к батюшке на правило, которое совершалось перед обедом в 12 часов. Отец Кирилл приходил из посылочной, где он принимал людей мирских, и мы читали три канона с акафистом Иисусу Сладчайшему. Затем батюшка сам уже читал Псалтирь - одну кафизму или более, Апостол и Евангелие. Иногда, бывало, кто-нибудь на Правиле засыпал от переутомления, и тогда батюшка говорил: не трогайте - тело спит, душа молится. Иногда кто-то опаздывал на Правило, и ему не доставалось прочитать ничего. Тогда батюшка в конце нашей встречи возглашал: «Отцу такому-то (иеромонаху, иподиакону), пришедшему в двунадесятый час на Правило, так, что ему не досталось прочитать акафист, - многая лета». И все пели «Многая лета». И это было удивительно. А брату, которого вроде и не ругают, а хвалят, многолетие поют, в следующий раз было стыдно опаздывать к батюшке на Правило.


Батюшка всегда был очень сосредоточенным, хотя внешне никогда не показывал своей сугубой молитвенности, не носил четок - некоторых это даже смущало. Братья считали, что батюшка Иисусову молитву читает непрестанно, поэтому четки ему просто не нужны.

Тайны исповеди

Отец Кирилл говорил: семинаристов исповедовать или братию - это не трудно, а вот мирских людей - тяжело. Тем не менее батюшка нес этот крест.

На исповеди он молчал, не задавал вопросов, если только его самого о чем-то не спрашивали. Если спрашивали - кратко и четко отвечал, никогда никого не ругал. Исключение составляли серьезные проступки. Я, помню, был уже духовником богомольцев, когда отец Кирилл строго меня отчитал. «Ты монах, куда ты лезешь, ты не знаешь, что такое семейная жизнь, нельзя в ней давать такие категоричные советы, наставления».

Батюшка никогда никого не осуждал. Его келейник как-то меня предупредил: если ты задаешь отцу Кириллу вопрос и прямой честный ответ предполагает осуждение кого бы то ни было - батюшка будет молчать.

Два раза отец Кирилл исповедовался у меня. Все ушли, он снимает епитрахиль, надевает на меня: «Поисповедуй меня». У меня, конечно, душа перевернулась! И вот батюшка каялся очень смиренно, кротко - в таких мелочах, о которых я сам на исповеди никогда не говорил. Потом, когда я анализировал эту исповедь, подумал: наверное, батюшка за меня каялся, показывал мне, что нужно исповедоваться во всем, в том числе в этих грехах.


Некоторые считали, что батюшка прозорливый. Я не могу этого сказать, потому что явных фактов не знаю. Даже наоборот, мне один студент рассказывал: у него как-то возникли проблемы из-за квартиры, которую он получил по наследству. Он решил посоветоваться с отцом Кириллом - как поступить. И когда батюшка шел из Троицкого собора утром после братского молебна, окруженный толпой своих духовных чад, студент протиснулся к нему и на ухо стал рассказывать о проблеме. А в это время батюшку теребят со всех сторон: благословите, помолитесь и пр. Батюшка всем отвечает и одновременно его слушает. Дошли они до проходной, отец Кирилл говорит: вот так поступи. «Это решение, - рассказывал студент, - меня как-то сразу сильно смутило, думаю, наверное, батюшка не совсем меня понял». И он пришел еще раз к отцу Кириллу вечером и в спокойной обстановке все ему рассказал. И батюшка дал совет, диаметрально противоположный первому. Это показывает, что как раз не прозорливость была у отца Кирилла, а рассудительность.

Живи не как хочется, а как Бог велит

Батюшка старался строго соблюдать церковные каноны. У нас был печальный случай в обители, когда два брата ехали на машине и шофер - иеродиакон - уснул за рулем. Автомобиль перевернулся, пассажир погиб, а водитель получил тяжелую травму, но остался жив. Он поправился, прошли годы, и его решили рукоположить. Отец Кирилл был против. Сказал: нет, его рукополагать нельзя, поскольку из-за него погиб человек. Другой случай - студент, выпускник Академии, полюбил девушку. Но у нее были канонические препятствия для того, чтобы быть матушкой, супругой священника. Жених пришел к отцу Кириллу, тот сказал: «Нет, нельзя, брат, здесь много девушек учится, ищи другую». Он - к помощнику отца Кирилла, тот тоже отказался благословить брак. Опять к отцу Кириллу. Батюшка говорит: «Иди тогда к владыке». А владыка сказал: «Это же не твоя проблема, а ее, не переживай, Бог благословит, женитесь». Они поженились. Прожили лет 15, с четырьмя детьми она ушла от него, и у него осталась тяжелая душевная травма.

Батюшка всегда стоял за соблюдение поста. Один брат рассказывал: у него возникли проблемы со здоровьем, он решил ослабить пост и пришел к отцу Кириллу за благословением на молочное. А тот спрашивает: «Отец, а ты помнишь, как я умирал, но молока не пил?» А у батюшки были язвы. И тот брат рассказывает: «Мне стало стыдно. Действительно, отец Кирилл такой больной, а пост никогда не нарушал. И я тоже не стал этого делать».

Отец Кирилл был очень воздержанным, особенно это касалось винопития. Сам никогда ничего не употреблял. Неслужащих не благословлял даже пить запивку. Раз не служил - никаких запивок. Потому что знал, как потихонечку можно привыкнуть к спиртному.

Отец Кирилл мужественно переносил болезни. Помню, как он заболел чем-то вроде бронхита, и я предложил испытать народное врачевание - компресс из редьки. Он согласился. Мы все сделали, и он мгновенно уснул, хотя подобный компресс жжет очень сильно. Спустя несколько часов мы сняли повязку и в одном месте обнаружили живую рану. А батюшку, оказывается, уже лечили чем-то химическим и сожгли кожу, а мы на это больное место поставили компресс. И отец Кирилл ни слова не сказал, что больно. Говорю: «Батюшка, простите». - «Нет-нет, что вы, это ничего. Главное - чтобы выздороветь».

Система зла

В 2000 г. в Лавре заседала Богословская комиссия, решался вопрос об отношении верующих к ИНН, и батюшка наотрез отказался в ней участвовать, а после не подписал решения комиссии, сказал: когда человек принимает номер, он входит в систему зла, систему контроля над человеком.

Помню, узким кругом мы тогда собрались у отца Кирилла и стали предлагать ему различные решения - что делать. Но батюшка ничего не благословлял. Только молиться. А потом его ближайший ученик очень правильно сказал, что если борьба с ИНН, паспортами, карточками, кодами не растворена глубоким смирением, то она обречена на провал. Потому что человек непременно впадает в гордыню, в тщеславие, его начинают хвалить: вы святой, вы подвижник, вы исповедник.

Нужно хорошо все взвесить и обдумать. Когда ко мне обращаются с просьбой «батюшка, благословите принимать или не принимать что-нибудь такое» - я говорю: решайте сами. Почему? Потому что я живу в монастыре, никто ИНН мне не присваивал. Если б я сказал: «Я не брал ИНН - и вы не берите…» А поскольку сам я такой борьбы не вел, как могу другим рекомендовать? Думаю, что на спасение это не влияет. Потому что на спасение прежде всего влияет наша греховность или праведность.

Помню, поначалу, когда только появились эти штрих-коды, я и сам все соскабливал, вырезал, стирал. А потом прошло время - рукой махнул. Читал как-то книгу, брошюрку против ИНН, против штрих-кодов, переворачиваю ее, а сзади на обложке - штрих-код.

Блаженны миротворцы

При этом в обычной жизни батюшка старался всех мирить. Помню, два брата старших поссорились - один подозревал другого в чем-то нехорошем. И вот на Пасху отец Кирилл попросил их оставить вражду. И они помирились, к общей радости всех окружающих.

Другой случай чуть было не закончился трагедией. На проходной в монастыре один, видимо, не совсем здоровый человек, приехавший с Кавказа, с кем-то из монахов поговорил, и тот якобы пообещал ему вынести книги духовного содержания. Брат ушел, а кавказец остался ждать. Прошел час, второй, никто не выходит. Идет отец благочинный. Кавказец - к нему: ваш монах обещал вынести литературу и ничего не выносит. Тот спрашивает: а кто обещал? Дежурный по проходной (а там мирские люди работают) говорит: я не видел того монаха, но, наверное, это архимандрит такой-то и называет имя архимандрита. А дальше мне уже тот самый архимандрит рассказывал, мы с ним в очень близких отношениях были. Говорит: «Слышу стук в дверь кельи, открываю - стоит благочинный: «Тебя тут два часа ждет на проходной человек, ты ему обещал книжки и не выносишь». Впихивает мне этого кавказца и захлопывает дверь. Кавказец достает кинжал, подносит к горлу и кричит: такой-сякой, я жду тебя два часа. И колет. Я перепугался до смерти. Говорю: «Тут есть старец святой, книги у него, это от него книги… Пойдем туда…» А они на одном этаже жили с отцом Кириллом. И, слава Богу, батюшка был на месте.

«Я завожу этого кавказца разъяренного к отцу Кириллу, - рассказывает архимандрит. - Батюшка все понял… Сам-то я ушел в свою келью, закрылся там на все замки, сижу трясусь. А отец Кирилл кавказца успокоил, собрал ему целую сумку книг и отправил с миром. Тот говорит: «Я буду в ауле Христа проповедовать».

Если случались споры, какие-то ссоры, все шли к отцу Кириллу, он говорил свое слово - это было «последней инстанцией», авторитет батюшки был непререкаем.

Мы ничего не знаем друг о друге

Батюшка был на Сталинградском фронте. Он как-то обмолвился, что впервые заболел воспалением легких под Сталинградом. Рассказывал, как целый месяц они лежали в снегу, в окопах, и там он простудился.

После Сталинграда батюшку отправили в дисбат (дисциплинарный батальон, в котором отбывали наказание военнослужащие, совершившие уголовные преступления). Он рассказывал, что ему предложили стать членом компартии без кандидатского стажа, но он отказался. Один из келейников свидетельствовал: батюшка подтверждал ему - он действительно возглавлял защиту знаменитого дома сержанта Павлова в Сталинграде. Его мирское имя - Иван Дмитриевич Павлов. Правда, в газетах писали, что сержант Павлов был мусульманином. Конечно, для мусульманина фамилия не самая характерная.

Мы очень мало знаем об отце Кирилле. Мы вообще ничего не знаем друг о друге, в монастыре не принято рассказывать, вспоминать мирское прошлое, даже прежние имена никто не знает, фамилии тем более. А батюшка к тому же всегда был очень смиренным, скромным. У него была награда, второй крест, он надевал его только один раз в году - на Пасху. В День Христова Воскресения по просьбе братии батюшка служил с двумя крестами.

В келье у батюшки все обветшало, и, помню, как один брат, его келейник, предложил сделать ремонт. У отца Кирилла висела простенькая люстра 40-50-х гг. прошлого века, а ему повесили красивую, фарфоровую. Через пару недель она пропала - опять появилась старая. А новую батюшка пожертвовал в храм.

Библейские чтения

По нашему монастырскому преданию, батюшка в юности на занятиях старался отвечать плохо - так боролся с бесом тщеславия, и поначалу педагоги ставили ему плохие оценки. А потом поняли, что знания у него прекрасные, и начали оценивать высоко. Потому что батюшка действительно знает Священное Писание и весь Новый Завет наизусть. Проповеди его были красивые, стройные, он цитировал огромными кусками Священное Писание. Последние годы у батюшки проводились Библейские чтения: вечером, часов в девять, около 30 минут читали Библию, святых отцов - «Лествицу» Иоанна Лествичника, Авву Дорофея, третий и четвертый тома «Добротолюбия», «Луг духовный» и многие другие книги. Батюшка никогда практически не комментировал то, что читал. Если кто-то задавал вопрос по Священному Писанию, отец Кирилл предлагал ответить тем, кто имел высшее образование, - архимандриту Исаие или мне.

У батюшки были колоссальные нагрузки, просто синдром хронической усталости. Помню, читает он Библию или святых отцов и - мгновенно - на полуслове отключается. Я сижу рядом, пугаюсь - думаю - батюшка умер, или приступ у него какой. Но проходит несколько секунд - и отец Кирилл приходит в себя. «Отец Иаков, - говорит он келейнику, - дай мне водички». Выпивает несколько глотков и снова становится бодрым.

На исповеди частенько, бывало, смотришь - батюшка начинает понемногу клониться. Сердце болит, думаешь: батюшка, миленький, сколько же времени он на нас тратит, сколько сил!

Любовь все покрывает

В монашеской жизни случаются тяжкие искушения, бывает, кто-то из монахов падает, оставляет монашество, это, конечно, всегда очень тяжело.

Батюшка милостиво относился к таким людям. Как раз в те годы, когда я только пришел в монастырь, один иеродиакон покинул обитель. Он лечился у врача, женщины много старше его, у нее был ребенок от первого брака, 15 лет мальчику. Лечила она нашего иеродиакона, лечила и вот долечила до того, что он оставил монастырь, был лишен сана, монашества. Ребенок у них родился. Но отец Кирилл не оставил его. Я сам лично видел фотографии - батюшка в гостях у этого бывшего иеродиакона. Стол накрыт, отец Кирилл, этот брат наш с ребеночком маленьким, младенцем, супруга его и рядом почти в рост с нашим братом - сын этой женщины от первого брака.

Как Господь милостив ко всем, так и батюшка - не отверг его.

Батюшка очень любил животных. У него кошечка жила в посылочной, он кормушки для птичек вывешивал с семечками. Даже выписывал журнал «Юный натуралист». Помню, говорит: послушайте, какой интересный рассказ, - и читает. А рассказ о том, что где-то на севере Карелии было поверье, что в озере водится нечистая сила. И два исследователя решили посмотреть на все своими глазами. Пришли на берег озера, заняли позиции боевые с ружьями. Один из них рассказывает: «Смотрю, плывет бочка по озеру, приближается к нам. Вдруг выныривает это существо, поднимает голову, у него огромные красные горящие глаза, которые в упор смотрят на меня. Меня парализовало, какое там ружье! Я просто окаменел от ужаса! А оно посмотрело, нырнуло, и только круги по воде пошли. Через несколько минут мы пришли в себя, никакого желания вести дальнейшие исследование ни у кого не было. Еле живые ушли».

Образ верным словом и житием

Как-то отец Кирилл служил позднюю литургию в Трапезном храме, и, видимо, больной человек бросил в него камень. По счастью, булыжник пролетел мимо батюшки и попал в икону «Воскресение Христово». Были и другие моменты, когда на жизнь отца Кирилла покушались. Господь, слава Богу, его хранит.

Сегодня батюшка живет, конечно, каким-то чудом, Промыслом Божиим и нашими молитвами. Один наш брат сказал, что батюшка - это удерживающий. Помните, как у апостола Павла:«Ибо тайна беззакония уже в действии; только есть теперь удерживающий, доколе он не будет отнят от среды» (2 Фес. 2:7).

Молитва отца Кирилла - удерживающая нашего времени. Один афонский архимандрит, наш русский брат, говорит: батюшка у нас здесь, на Святой Горе, часто бывает, духом с нами присутствует.

Напоследок вот что я вам скажу, дорогие. Духовный опыт отца Кирилла или другого подвижника передать на словах очень сложно. Пришли монахи к Антонию Великому, расспрашивают его о духовной жизни, а один посетитель молча сидит. Говорит ему Антоний: «А что же ты ни о чем не спрашиваешь?» А он отвечает: «Отче, мне достаточно только смотреть на тебя».

Вот так и с отцом Кириллом. Он очень мало говорил, особенно если его не спрашивали. Но большое значение имел его личный пример - надо было видеть его лицо, всегда радостное, улыбающееся, слышать его ласковые слова: «Добрым людям - добрый вечер», «Вы как в раю, Ваше преподобие», - от него веяло любовью. Как Господь сказал в Евангелии: «…Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Мф. 11:29).

Глядя на этот живой пример, ты понимал: нужно жить и делать так же.

Еще раз сподобил нас Господь в этом древнем святом храме вознести хвалебное благодарственное пение Царице Небесной. Мы прославляли ее: «Радуйся, прелести пещь угасившая, Радуйся, прелести державу поправшая: радуйся, идольскую лесть обличившая» . Что означают эти слова? Прелесть происходит от слова лесть, прельщение обман, то есть когда человек или злой дух сам или через кого-то из своих слуг старается коварно внушить человеку, пользуясь какими-то его душевными и телесными дарованиями, естественными или мнимыми, его стремлениями или телесными потребностями какие-то свои коварные и хитрые мысли, чтобы человек поверил ему. Когда это происходит, и человек верит дьяволу, то он думает, что сам так мыслит, и что действительно так все и есть. Он впадает страшное и жалкое состояние прелести. Таким образом дьявол обольстил и прельстил Еву, а затем Каина наставил против Авеля и научил его убить своего брата.

Владимирская икона Божией Матери. Ризница

Свято-Троицкой Сергиевой Лавры

Пользуясь этим коварным и хитрым оружием лести, он погубил не только много отдельных людей, но и целые народы. Своим дьявольским обольщением привел к погибели род человеческий. А пользовался он тем, что есть в душе человека. Например, Господь создал человека со стремлением к своему Творцу, с исканием Его. Об этом хорошо сказал Блаженный Августин: «Ты Боже создал нас со стремлением к Тебе. Беспокойное сердце наше, пока не успокоится в тебе». Или как пел псалмопевец Давид: «Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже!» (Пс. 41,2). Но дьявол, коварно пользуясь этим стремлением человека к Богу, настолько извратил понятия человеческие о Боге, что, как пишет апостол Павел, люди, называя себя мудрыми, обезумели, и славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся… (1Рим. гл.1, 22-24.) То есть стали служить твари вместо Творца: боготворили животных, пресмыкающихся, гадов, птиц, светила небесные, земные стихии. Что только не боготворил человек. Действительно, это была страшная дьявольская печь, в которой сгорали миллионы людей, потому что шли в адское пламя. Это была очень крепкая, целая держава прелести. Когда появилась на свет Матерь Божия от благочестивых родителей, стало возможным воплощение Сына Божия - Иисуса Христа. Была открыта тайна Святой Троицы, что Бог есть Бог Отец, Бог Сын Бог Дух Святый. Тем самым эта держава прелести была разрушена, идольская лесть обличена, и печь угашена. Но дьявол не успокоился на этом, и со своим коварным оружием лести стал приступать к тем христианам, кто жаждал и стремился к своему спасению.

Сколько мы знаем из истории Церкви людей благочестивых и святой жизни, которые по доверию внушению дьявола пали в это жалкое страшное состояние прелести. Одни из них лишились рассудка, другие даже совершили суицид и наложили на себя руки.

Но не только одних монахов подвижников искушает дьявол. Например, Святитель Никита Новгородский был прельщен дьяволом. Только старцы Киево-Печерской Лавры смогли отмолить его. Простых людей, плоть носящих и в мире живущих, тем же образом искушает сатана. Что же делать, чтобы не попасть в это жалкое состояние прелести? Прежде всего, ни в коем случае нельзя верить и доверять себе. Как говорит преподобный авва Исаия: «Я не знаю иного падения монаха, как только, как он поверил себе». Поэтому никогда не нужно думать, что то, как я живу это хорошо и правильно, что я ни в чем не ошибаюсь, что все меня любят, и я почти святой. Это очень страшное и горестное состояние. Кто считает, что он никогда не попадет в прелесть, поступает крайне невежественно и опасно. Преподобный Паисий Величковский говорит: «Считать себя свободным от прелести есть величайшая прелесть».

И поэтому, чтобы не впасть в это жалкое состояние, и не стать посмешищем для демонов и людей, надо стараться на все свои серьезные дела, духовные труды брать благословение у своего духовника, по крайней мере, совет на исповеди у священника. Все доброе, что мы делаем, нужно стараться делать с молитвой и перед началом дела и по его окончании. Искренне считать, что все, что мы сделали это не наше, а Божие. Как хорошо сказано в псалме: «Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу, ради милости Твоей, ради истины Твоей». (Пс. 113, 9). На все свои душевные и телесные дарования и способности смотреть как на Божие дарование. Апостол Петр пишет: «Служите друг другу, каждый тем даром, какой получил, как добрые домостроители многоразличной благодати Божией». (1Пет. 4, 10)

Одни мины и таланты даны каждому одинаково, другие - каждому по силе своей. Все даны от одного Творца. Нужно стараться учиться смиренно мыслить о себе. И когда люди или дьявол влагает в наши уши какие-то похвальные мысли и слова о том, какие мы хорошие, благочестивые и прочее, то в это время вспомните о своих грехах, о своих падениях, как их много было, и что мы никто и ничто. Или прочитайте про себя слова шестьдесят девятого псалма: «Да возвратятся абие стыдящеся глаголющии ми: благоже, благоже ». (Пс.69, 3). Нужно, конечно, просить своего ангела хранителя, который неотступно следует за нами, чтобы научил нас смиренно мыслить о себе и сохранил нас от лести и прелести вражией, и Матерь Божию, чтобы она прелести пещь угасившая, прелести державу поправшая , сохранила и нас от этого страшного состояния прелести. Аминь.

XXIII Международные Рождественские образовательные чтения
«Князь Владимир. Цивилизационный выбор Руси»
Направление: «Преемство святоотеческих традиций в монашестве Русской Церкви»
Сретенский монастырь, г. Москва
22–23 января 2015 год

Доклад «Значение Иисусовой молитвы в богослужебной жизни братства»

Архимандрит ЗАХАРИЯ (Захару), Свято-Иоанно-Предтеченский монастырь в графстве Эссекс, Константинопольского Патриархата, Великобритания

Имя Господа нашего Иисуса Христа представляет собой вершину Откровения Живого Бога роду человеческому. Имя это есть синоним Имени Эммануил и обозначает Бога Спасителя нашего. В этом Имени Господь дал нам залог богатства Божественной жизни, неотступное Присутствие Его среди нас и Его непобедимую божественную силу против всякого вражеского нападения. С непоколебимой уверенностью, великий апостол Петр провозглашает: «Нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись.»

Молитва Иисусова состоит из одного краткого призывания Божественного Имени: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного». Имя Господа Иисуса Христа неразрывно связано с Его Божественной Личностью. Поэтому постоянное призывание этого Имени вводит в благодатное Присутствие Божие всех, кто произносит Божественное Имя с верой, вниманием, благоговением и преданностью Богу. Самое прочное и сильное действие эта молитва производит в тех верующих, которые борются за то, чтобы Бог утвердил их как нерукотворные храмы Духа Святого, и которые всем своим существом стремятся соединиться на всю вечность с Господом Иисусом Христом Вседержителем.

(Молитва как исполнение заповедей. Связь Молитвы с Крестом Господним)

Призывание Имени Господа Иисуса представляет собой также исполнение всех заповедей Христовых и особенно заповеди, которую Он заповедал в последние часы Своей земной жизни. Хорошо известно, что там, где есть непреложное исполнение заповедей Евангелия, обильно действует сила таинства Креста и Воскресения Господня. Поэтому Молитва Иисусова сотворяет делателей её друзьями Креста Господня и причастниками благодати и блаженства Его Воскресения.

Смирение, духовная нищета и нужда в заступлении Бога

Конечно, никто не может сразу исцелиться духовно и стать храмом Божественного Присутствия. Причина этого заключается в том, что, по словам святого апостола Павла, «все согрешили и лишились славы Божией». Поэтому человеку становится возможным соединиться со Спасителем Богом, только если он дерзает приблизиться к Нему как «нуждающийся во враче» и с сердцем сокрушенным, которое жаждет нетленного ходатайства и утешения Духа Божия. В этом заключается цель непрестанного призывания Имени Господа Иисуса Христа, Единого Истинного и Праведного «Ходатая», Которого «мы имеем пред Отцом», и Который может нас исцелить и искупить от всякого греха и всякой неправды. Поэтому призывание Имени Господа Иисуса Христа является исповеданием Воплощения Сына Божия ради спасения рода человеческого. Одновременно с этим, оно есть выражение крайней нужды человека в исцелении и соединении с Господом. Непрерывным призыванием Имени Господа Иисуса мы исповедуем, как сказано в Евангелии от Иоанна, что «без Него», Бога Спасителя нашего, Которого мы призываем в молитве, человек есть «ничто» и не может «делать ничего».

Молитва Иисусова делает человека причастником другого «ничтожества», той духовной нищеты, которая является основанием всякого духовного возрастания. Эту нищету Господь называет «блаженной», потому что этот род «ничтожества» происходит от смирения и превращает человека в материал, годный для того, чтобы Бог как бы сотворил человека заново. Эта духовная нищета побуждает человека поставить свою жизнь в неразрывную зависимость от Бога Вседержителя и хранить дух сокрушенный и смиренный. Это состояние смирения и сокрушенного духа соединяет его с Заступником Богом. Поэтому, когда в Евангелии сказано, что Господь ожидает от Своих сынов и дочерей «милости… а не жертвы», то это означает, что Господь ждёт от человека не внешних жертв, исходящих из холодного и суетного сердца. Господь желает от человека лишь одного: «сердца сокрушенного и смиренного», чтобы человек сделался способен принять милость от Самого Господа. И с этой целью, Господь в Новом Завете дал нам Свою самую великую заповедь: «Так и вы, когда исполните всё повелённое вам , говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать».

(Духовная свобода: первая степень)

Молитва Иисусова открывает нам две степени духовной свободы. Молитва Именем Господа Иисуса неотрывно приковывает наше духовное зрение к миру небесному. Когда же внимание монаха по необходимости мимолётно обращается к земле, тогда снова и снова убеждается монах в том, как бедна и суетна жизнь мира сего. И это побуждает его вернуться с ещё большим вдохновением к своей беседе с миром Небесным, где царит духовное изобилие и в котором сокрыта жизнь его. Беседа эта с Небесным миром обновляет ум его и наделяет его духовной свободой, в её первой, начальной степени , о которой святой Апостол Павел говорит: «Для меня мир распят».

(Молитва как очищение)

На этой степени духовной свободы человек проходит очищение от страстей через молитву. Монах, призывающий Имя Господа Иисуса Христа, предстоит перед Лицом Господа с умом, погружённым в сердце. И тогда в сердце его совершается очищение, при котором Господь Иисус Христос убивает «духом уст Своих» и истребляет «явлением Пришествия Своего» всякую погибель, накопившуюся в сердце человека на протяжение всей жизни посреди суеты этого мира, в которомгосподствует дух сына беззакония, антихриста.Непрестанным призыванием Имени Господа Иисуса Христа очищается та духовная ржавчина, которая накопилась у нас внутри и давит на сердце тяжестью греховною.

Таким образом, через призывание Имени Господа нашего, сердце освобождается от покрова греховных страстей. По мере очищения, в сердце напечатлеваются черты Образа Господня, пока наконец они не достигнут полноты и не вообразится в сердце Образ Небесного Человека, Который есть Новый Адам. В обновленном сердце вступает в силу свет благодати, который «утучняет» сердце, делая его способным вместить и соединить в себе Небо и Землю. И человек, обновлённый по образу Небесному, как второй Адам, молит Бога о всём творении и своим молитвенным предстоянием пред Богом ведёт к Нему всякую тварь.

(Духовная свобода: вторая степень)

Здесь начинается восхождение на вторую степень духовной свободы. Тогда сердце человека становится могучим центром духовного света, в котором сосредоточены все силы его бытия. И там, в глубине своего сердца, благолепно и невидимо, монах совершает своё предстояние пред Богом. Он на всякий час ощущает в себе некие неизреченные изменения, происходящие от прикосновения Десницы Всевышнего. И тогда сердце его вопиет к Богу «воздыханиями неизреченными»: «Авва Отче». В этом состоянии, молящийся, ужепо природе своей, не может забыть о Боге. Молитва его делается непрерывной и как бы само-движимой, потому что сама благодать Святого Духа движет её. Это означает, что человек стал сыном Бога по благодати. Тогда, как чаду Божию, ему открывается вторая и наивысшая степень духовной свободы. Он с корнем вырывает из своей души закон греховный и умирает для суеты мира сего. Он становится не подвержен влиянию высокомерных и гордых путей этого мира, и не идёт на компромисс с его прельщениями, потому что они суть «вражда против Бога». И тогда на нём неизреченно исполняется вторая часть слова святого апостола Павла: «Для меня мир распят, и я — миру».

(Молитва как смиренное делание)

В православных монастырях существует традиция, по которой монахи, прежде чем прийти на утреннюю службу в храме, выполняют некоторое келейное молитвенное правило, которое обычно венчается молитвой Иисусовой. Продолжительность моления молитвой Иисусовой может быть разной в зависимости от монашеского братства, но практика эта существует во многих монастырях.

Затем Иисусова Молитва продолжается уже на богослужении в храме. В соответствии с Евангельскими словами, в храме эта духовная молитвенная работа исполняется «потаённо», «чтобы не быть явленой человекам». Таким образом, работа духовного делания есть смиренна, и поэтому привлекает к себе благодать Божию. Через такое предстояние на службе, монах научается владеть собой и совершать своё молитвенное действие незаметно, уповая лишь на оправдание от Бога, Который видит «тайная» и «воздаёт ему явно» Своею благодатью.

Благодать эта поддерживает в глубине сердца человека некое светлое «место», где дух человека может свободно и непоколебимо совершать свое предстояние пред Лицом Господним. И когда он стоит на службе в храме вместе с братией, он совершает своё предстояние незаметно, чтобы своими воздыханиями не уязвить совести братий и не узурпировать их «духовное место». Через такое недерзновенное предстояние в храме, монах пожинает духовную пользу богослужения.

Когда наконец Слово Самого Господа начнёт преобладать в аскетическом делании монаха – тогда это Слово наделяет монаха как бы пророческим духом, потому что в его жизни начинает исполняться слово святого апостола Павла: «духи пророков полагаются пророкам».Этот пророческий дух проявляется в том, что монах научается властвовать над своим духом и скрывать своё духовное состояние, отдавая все духовное «пространство» и почитание своим братьям.

(Монашеское мирение как стяжание единого ума со Христом)

Тогда монах становится подлинным учеником Единого Учителя Христа и приобретает единый ум со Христом, согласно повелению святого апостола Павла: «Ничего не делайте по любопрению или по тщеславию, но по смиренномудрию почитайте один другого высшим себя». Таким образом, все благоухание монашеской жизни происходит от духа смирения, которому обучаются тольков школе Кроткого и Смиренного Господа Иисуса Христа. Согласно вдохновенному слову на Успение Пресвятой Богородицы великого святителя Филарета Московского, Пресвятая Матерь Божия на протяжение всей Своей святой жизни на земле непреложно держала это правило смирения и «не показывала людям» Своего состояния. И Всевышний Господь «воззрел на смирение Рабы Своей» и «сотворил Ей величие Сильный.»

Пророческий характер, происходящий от смирения монашеского чина, ярко выражается в поучениях Отцов-пустынников древнего христианского Египта. В одном из рассказов из жизни отцов-пустынников мы читаем о том, как великий Авва Моисей однажды попросил молодого монаха Захарию дать ему душеполезное слово. Захария, как молодой монах, был поражен словами старца и спросил: «Как могу я дать слово поучения Тебе, Отче?» И Авва Моисей ответил: «Сын мой, я видел Духа Святого, сходящего на тебя. Поэтому я должен просить у тебя душеполезное слово.» Тогда Захария снял с головы монашеский куколь, бросил на землю и растоптал его, со словами: «Если человек не сокрушит свое сердце подобно этому куколю – он не может быть монахом.»

(Молитва Иисусова, Божественная литургия и дары Тела Христова)

Какое отношение имеет Божественная Литургия к Молитве Иисусовой? Божественная Литургия занимает центральное место среди круга богослужений монашеского братства. Именно на Божественной Литургии Святая Церковь являет Себя Телом Христовым, и все верные показуют себя членами этого Тела. Каждый член «имеет своё дарование от Бога». И без дарования Духа Святого никто не может гармонично слиться с этим Телом и соединиться с Главой Его, Господом Иисусом Христом. Когда верующие собираются на Евхаристическое Собрание, то, как в самые первые дни Апостольской Церкви, каждый из них, по слову святого апостола Павла, приносит на Собрание своё дарование, самое драгоценное, что имеет от Бога:

Итак, что же, братия? Когда вы сходитесь, и у каждого из вас есть псалом, есть поучение, есть язык, есть откровение, есть истолкование: всё сие да будет к назиданию (всего Тела).

Тогда совершается взаимное литургическое общение дарований всех членов Тела: прославленных святых Божиих на Небе и избранных Господом Иисусом Христом на земле. Принадлежность каждого члена к этому блаженному Сообществу исполнено благодати и славы. Господь Бог нас научает, что никто из смертных, как бы он ни был одарён, не может один вместить всю полноту даров Божиих. Для того и утвердил Господь Тело Своё на земле, воздвигнув Его посреди истории и наделив Его всем богатством Своих даров. Хотя каждое индивидуальное дарование может быть незначительно, но, когда оно отдаётся на пользу всем, человек через него приобщается к великому благодатному Сообществу Тела Христова, превосходящему земное существование. Тем самым он приобщается дарованиям всех других членов и обогащается от Бога благодатию вечного спасения.

(О том, что вне Тела Христова нет спасения)

Таким образом, совершенство жизни в Боге заключается именно в этом приобщении к Телу Церкви. Это категорически утверждает слово апостольское, подчеркивая, что мы сможем постигнуть, «что широта и долгота, и глубина и высота» милости Христовой, только когда мы пребываем в общении «со всеми святыми». Только тогда мы уразумеем «превосходящую разумение любовь Христову». Только тогда наша жизнь достигнет благодатной полноты, которую уготовал нам Господь Бог.

Из всего этого мы также понимаем предостережение наших Отцов о том, что «вне Церкви нет спасения» («ExtraEcclesiamnullasalus»). Спасение в Боге не есть наше собственное индивидуальное достижение. Оно есть дар Бога, подаваемый членам божественного Сообщества, соединённого в Теле Христовом. И Молитва Иисусова производит великое чудо: мы делаемся причастниками этого блаженного Сообщества, соединённого во единое Тело Христово.

(О много-честных Евхаристических дарах)

В каждом Евхаристическом Собрании епископ или священник, предлагает хлеб и вино как приношение Богу за всех верных. В свою очередь, каждый член Евхаристического Собрания, вместе с хлебом и вином, предлагает как приношение Церкви своё дарование, или дарования. Таким образом, Евхаристические дары становятся много-честными, потому что они заключают в себе жизнь всех членов Церковного Тела. Именно это имеет в виду иерей, когда он провозглашает во время Анафоры: «Твоя от Твоих. Тебе приносяще от всех и за вся!»

Господь Бог навсегда пребывает верен Своему Завету со Своим народом, ибо Он «Себя отречься не может». Господь тоже вносит Свой вклад в Евхаристические дары: Свою Собственную Жизнь. По слову иерея: «Святая – святым!», Господь претворяет эти дары в Тело и Кровь Свои и возвращает их Своему народу. Тогда совершается самое великое чудо, известное тварному миру. Смертный и ограниченный своим тварным бытием человек обменивает свою тленную маленькую жизнь на нетленную безграничную Жизнь Великого Господа и Бога нашего.

По причащении святых Божественных Тайн, члены Евхаристического Собрания опытно познают, что значит это чудо: быть причастниками «жизни вечныя». Они выражают это в «песни новой»: «Видехом свет истинный, прияхом Духа Небесного, обретохом веру истинную, Нераздельной Троице покланяемся: Та бо нас спасла есть.»

(Плоды Молитвы Иисусовой как дары, приносимые на Божественную Литургию)

Какие же честные дары каждый член Тела Христова приносит на Евхаристическое Собрание и прилагает к Божественному приношению хлеба и вина? Дары эти заключаются в плодах Молитвы Иисусовой. Те из братий, кто со смирением и самоотвержением упражняются в Молитве Именем Господа Иисуса Христа, приходят на Божественную Литургию с сердцем утонченным и исполненным даров для Бога и для братии. Эти дары есть неизреченные святые помышления и благодарения Богу, которые монахи носят в своём сердце. Они благодарят Бога за Его щедрые благодеяния, видимые и невидимые, даже за каждый глоток воздуха, который Он даёт.Они приносят Богу сокрушение за грехи, которые совершили, и за свою неблагодарность. Они возносят тёплые моления за свою братию и за весь род человеческий, живое упование на милость Господню и могучую любовь ко спасению Божию. Они предлагают как приношение Господу всё то, что составляет жизнь их глубокого сердца, по мере того как оно бывает движимо Божественным и всемогущим Именем Господа Иисуса. Они приносят Богу и многие другие дары, великие и неописанные.Таким образом, тот, кто призывает Имя Господне на всякое время и во всяком месте, постоянно соприкасается с благодатным действием Святого Духа и вся жизнь его принимает Божее благословение и освящение.

(Молитва Иисусова как залог бессмертия)

Когда же Молитва Иисусова действует в сердце монаха, то сам монах становится способным постоянно и всё больше и больше воспринимать Слово Божие в своём сердце. Он также может познавать предметы, находящиеся вне стен того Нового Иерусалима, который воцарился в сердце монаха.

Господь заповедал нам, что мы не можем «жить вовек», если не «едим Плоти Сына Человеческого и пием Крови Его». И свидетели Воскресения Господня очень скоро по Воскресении подтвердили, что «Всякий, кто призовет Имя Господне – спасется».

(Заключение)

В заключение, нужно сделать вывод, что непрерывным призыванием Имени Господня в Молитве Иисусовой, на службе в храме, а также уединённо в своей келье, через достойное по возможности причащение Святых Божественных Таин и через усвоение Евангельского слова, для нас открывается возможность, как сказал Господь, стать «живыми камнями». Так мы строим Божий Храм внутри нас и среди нашей во Христе братии – там, где поставил нас служить Благой Промысел Бога нашего.

При этом следует подчеркнуть, что правило Молитвы Иисусовой, которое держат монахи, совершается не по принуждению и не как жертва с их стороны. Монашеское молитвенное правило есть достоинство и привилегия, которыми Благой Господь почтил монашеский чин. Это правило даёт монахам возможность трудиться над своим малым дарованием и через это приобщиться к блаженному общению с благодатными дарами всех Святых и утвердиться как нерукотворные храмы Божественного Присутствия. Именно поэтому святой Апостол Павел подчеркивает: «Разве вы не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас?»

Деяния 4:12.

См. Ио. 16:24 и 23.

См. Лук. 5:31.

См. 1 Ио. 2:1: «мы имеем ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, праведника».

См. Ио. 15:5.

См. Матф. 5.1.

См. Матф. 9:13.

См. 2 Сол. 2:7-8.

См. Пс. 81:6, «Я сказал: вы – боги, и сыны Всевышнего все вы».

Рим. 8:7: «Потому что плотские помышления суть вражда против Бога, ибо закону Божию не покоряются, да и не могут».

См. Матф. 6:18.

1 Кор. 14:32.

См. 1 Кор. 2:14, “А мы имеем ум Христов”.

См. Святой Филарет Московский, “Слово на Успение Пресвятой Богородицы” и Лук. 1:48-49.

См. Εἶπε Γέρων , Ἀββᾶ Ζαχαρία 3 (Афины, 1983), стр. 86. Перевод с греческого.

1 Кор. 14:26.

Ефес. 3:18-19.

Ефес. 3:18-19.

См. Св. Киприан Карфагенский, О Единстве Соборной Церкви .

Ио. 6:51 и 53.

Деяния 2:21.

См. 1 Петр. 2:5.