Смотреть что такое "Поль Рикер" в других словарях. Поль рикер «Конфликт интерпретаций
Поль Рикёр (р. 27 февраля 1913 г.) - один из самых значительных философов XX в. Его перу принадлежат труды: "Карл Ясперс и философия существования" (1947, в соавторстве с М. Дюфреном), "Габриэль Марсель и Карл Ясперс. Философия таинства и философия парадокса" (1948), "История и истина" (1955, 1964), "Философия воли" (1955 - 1960), "Об интерпретации. Очерки о Фрейде" (1965), "Конфликт интерпретаций. Очерки по герменевтике" (1969), "Живая метафора" (1975), "Время и повествование" (т. I -III, 1983 - 1985), "От текста к действию. Очерки по герменевтике -II" (1986), "В школе феноменологии" (1986), "Я как другой" (1990), "Книга для чтения-1: О политике" (1991), "Книга для чтения -2: Страна философов" (1992), "Книга для чтения -3: На гранях философии" (1994), "Критика и убежденность" (1995), "Интеллектуальная автобиография" (1995).
Задача, которую поставил перед собой мыслитель Поль Рикёр, колоссальна: разработать своего рода обобщающую концепцию человека XX в. Свой вклад в построение такой концепции внесли феноменология, философия жизни, экзистенциализм, персонализм, психоанализ, герменевтика, структурализм, аналитическая философия, моральная философия, философия политики и др., словом, все главные течения и направления философии XX столетия, имеющие глубинные истоки, заложенные античностью, а еще ранее - мифологическим мышлением, и опирающиеся на идеи своих непосредственных предшественников: Канта, Гегеля, Фихте. Рикёр стремится определить исследовательские возможности каждого из этих учений и согласовать их в единой - многоплановой и многогранной концепции - феноменологической герменевтике.
В отличие от Ф. Шлейермахера и В. Дильтея, первыми в истории философии разрабатывавшими герменевтику как философскую дисциплину и трактовавшими ее в духе психологизма, Рикёр переносит вопрос о герменевтике в онтологическую плоскость: отказавшись от разработки герменевтики как метода познания, он занимается построением ее как способа бытия. Основную свою задачу философ видит в том, чтобы, создавая философию жизни, воспользоваться всеми ресурсами гегелевской философии духа. С точки зрения методологической это, по его словам, означает "привить проблему герменевтики к феноменологическому методу"1. Идя таким путем, философ намеревается преодолеть крайности объективизма и субъективизма, натурализма и антропологизма, сциентизма и антисциентизма, противоречия между которыми привели современную философию к глубокому кризису.
Поль Рикёр начал свою философскую деятельность в конце 30-х годов. Получив, по его словам, "обычное классическое образование" (лицей в г. Ренне, в Бретани, затем Сорбонна), в течение пяти лет преподавал философию в лицее. В начале второй мировой войны стал солдатом французской армии, попал в плен, находился в лагере под Щецином. И здесь философ не оставил своих занятий, однако единственное, что он тогда мог делать, так это читать работы немецких мыслителей. "Кого-то из них перечитывал, но многих и открывал для себя. Прежде всего Хайдеггера"2. Написал работу "Волевое и произвольное", ставшую его докторской диссертацией, перевел на французский язык "Идеи-1" Гуссерля.
После войны Рикёр продолжил преподавательскую деятельность: в течение 12 лет преподавал историю философии в университете Страсбурга, затем читал общий курс философии в Сорбонне; в 1967 -1970 гг. работал в университете Нантера и параллельно преподавал в Чикагском университете, на кафедре, которой в свое время руководил Пауль Тиллих. В настоящее время читает лекции в университетах Франции, США, Швейцарии, Бельгии, во Французском университетском коллеже в Москве.
Своими учителями Рикёр считает Э. Гуссерля, Г. Марселя, К. Ясперса. В то же время, по признанию самого философа, он испытал большое влияние персоналистских идей Э. Мунье (П. Рикёр - член директората персоналистского журнала "Esprit" и его постоянный автор). Интерес к персонализму привел Рикёра к изучению русской философии, в частности концепций С. Булгакова и Н. Бердяева. С Бердяевым Рикёр был знаком лично, слушал его лекции в Париже. Величайшим русским философом Рикёр считает Ф. М. Достоевского, одновременно признавая его и Шекспира гениями мировой литературы.
Гуссерль является для Рикёра ярким представителем рефлексивной философии, идеи которой он сам разделяет. В центре внимания рефлексивной философии - вопрос о самопонимании субъекта, обладающего волей и способностью к познанию; Гуссерль благодаря методу редукции, "вынесению за скобки", "выключению из обращения" естественной установки, сумел представить сознание как неестественный, немирской феномен, вносящий в мир значения и смыслы.
"У Габриэля Марселя (Рикёр был учеником Марселя в Сорбонне - И.В.), - отмечает мыслитель, - я заимствую способ обращения к философским проблемам, исходя из живых индивидов"3. Вслед за Марселем Рикёр считает предметом философского анализа человека, укорененного (по Марселю - "воплощенного") в жизненном мире, его индивидуальный, эмоционально-рефлексивный опыт.
Среди философов, оказавших и оказывающих влияние на Рикёра, можно также назвать Канта, Гегеля, Мэн де Бирана, Набера и др.
Одна из задач первой самостоятельной работы Рикёра - доклада 1939 г. на тему "Феноменологическое исследование внимания и его философские связки" - заключается в сопоставлении феноменологически трактуемого внимания с проблемами истины и свободы. Феноменология здесь представлена позицией раннего Гуссерля, истина и свобода берутся в их экзистенциалистской трактовке, принадлежащей Марселю. Так Рикёр начинает "соединение" феноменологии и экзис- тенциализма, заимствуя у первой метод анализа, у второй - смысл "воплощенного существования". В итоге Рикёр обнаруживает кардинальную двойственность человеческого опыта: будучи восприятием, он связан с объектом, но одновременно опыт - это активность, поскольку он свойствен свободно ориентирующемуся вниманию. Мысль о многосложности человеческого опыта станет руководящей нитью всех исследований философа и поможет ему устоять перед соблазном объявить ту или иную способность человека основополагающей, господствующей над всеми другими и подавляющей их.
В это время, собственно, начинает складываться тот метод, который Рикёр будет использовать в своих исследованиях и которому он дал название регрессивно-прогрессивного. С помощью этого метода философ предполагает диалектически осмысливать явления в единстве трех временных измерений: прошлого, настоящего и будущего. Применяя регрессивно-прогрессивный метод в анализе человеческой субъективности, Рикёр ставит задачей высветить "археологию" (arche) субъекта, т.е. его укорененность в бытии, и найти доступ к его "телеологии" (telos), к движению в будущее.
В 50-е годы Рикёр тщательно анализирует идеи позднего Гуссерля, сформулированные им, в частности, в "Кризисе европейских наук"; особое его внимание привлекает трактовка немецким философом жизненного мира как пласта опыта, предшествующего субъект-объектным отношениям. Эта идея, как известно, послужила отправным моментом экзистенциалистского философствования, трансформировавшего классическое понимание человека как сознания, превратив его в существование. Соглашаясь в целом с экзистенциалистской трактовкой человека, Рикёр вместе с тем критикует ее за монизм, допускающий только одно толкование существования - воображение, эмоции, переживания и т.п. Рикёр находит возможным "перевернуть" перспективу экзистенциалистского анализа и исследовать не только то, что следует за экзистенциалистской изначальностью, но и саму экзистенциальную ситуацию, способ существования, в котором укоренен субъект. В результате этой операции Рикёр обнаруживает область бессознательного, то, что принимается субъектом как необходимость и преобразуется им в практическую категорию.
Хотя Рикёр в своем учении широко опирается на идеи Фрейда, его трактовка бессознательного ближе к позиции Гуссерля или Хайдеггера, нежели к точке зрения основоположника психоанализа. Рикёр не считает бессознательное чем-то принципиально недоступным сознанию. Оно - скорее "нетематическое" Гуссерля, переведенное на язык "волюнтативной" теории (Шелер, Дильтей, Хайдеггер), согласно которой реальность открывается субъекту не в созерцании и мышлении, а в акте воли. Понимая интенциональность как изначальную открытость субъекта миру, Рикёр, вслед за Хайдеггером, дополняет ее практическим намерением и волевым действием, стремясь превратить из формального момента субъективности в момент активный, действенный, конституирующий.
Понятие воли (способности к деятельности) - одно из центральных в концепции Рикёра. Конституирующая воля отождествляется им с понятием собственно человеческого опыта; она - первоначальный акт сознания и человека вообще. Принятая в качестве "предельной изначальности" субъекта, воля служит Рикёру и точкой отсчета, от которой можно идти в двух направлениях: одно из них - исследование движения сознания, открывающего будущее (трансцендирование); другое - обращение к археологии субъекта, к его изначальным влечениям, далее не редуцируемым и обнаруживаемым только в сопоставлении с небытием. Так феноменологический дескриптивный анализ с его принципом редукции дает Рикёру возможность открыть область неволевого, которое, как он считает, не принималось в расчет классической психологией и философией. По его замечанию, последние строили человека, как дом: внизу - элементарные функции, сверху - дополнительные этажи волевого, и, следовательно, упускали из виду, что воля включает в себя также и неволевое. Согласно Рикёру, потребности, желания, привычки человека приобретают подлинный смысл только по отношению к воле, которую они вызывают, мотивируют; воля же завершает их смысл, она детерминирует их своим выбором. "Не существует собственно интеллигибельности неволевого как бессознательного; интеллигибельно только живое отношение волевого и неволевого"1. Понимание диалектического единства волевого и неволевого дает Рикёру возможность представить волевое (собственно человеческое) как дающее смысл.
Очевидно, что и здесь Рикёр идет по пути Хайдеггера, намереваясь подвести под свою теорию онтологический фундамент. Так, область неволевого (бессознательного), взятая в качестве момента диалектического единства волевого и неволевого, отождествляется им с понятием "жизненного мира", "бытия", включение которых в анализ ставит, по его мнению, феноменологию "на порог онтологии" и тем самым превращает ее в онтологическую феноменологию.
При разработке методологии феноменологической онтологии Рикёр опирается также и на психоаналитический метод истолкования, выделяя в нем следующие моменты. Во-первых, психоанализ идет к онтологии путем критики сознания: "интерпретации снов, фантазмов, мифов, символов, какие предлагает психоанализ, суть своего рода оспаривание претензий сознания быть источником смысла"; психоанализ говорит об "утраченных объектах, которые надлежит отыскать символически"5, что, по мысли Рикёра, является условием для создания герменевтики, освобожденной от предрассудков Ego, где проблематика рефлексии преодолевается в проблематике существования. И второе, на что обращает внимание Рикёр, осмысливая психоаналитическую методологию: только в интерпретации и при ее помощи возможно движение к онтологии. "Расшифровывая тайны желания быть, - пишет он, - мы раскрываем само желание, лежащее в основании смысла и рефлексии; Cogito путем интерпретации открывает за самим собой то, что называют археологией субъекта; в этой археологии мож- но различить существование, но оно остается включенным в деятельность расшифровки"6.
При анализе движения сознания вперед ("профетии сознания"), когда каждый образ находит свой смысл не в том, что ему предшествует, а в том, что последует за ним, Рикёр использует "прогрессивный" метод: сознание извлекается из самого себя и устремляется вперед, к смыслу, источник которого находится впереди субъекта.
Известно, что такой способ интерпретации сознания был разработан Гегелем, и он на первый взгляд прямо противоположен фрейдовскому методу: в гегелевской феноменологии "истина каждого образа проясняется в образах, следующих за ним"7. Однако для Рикёра здесь важно не различие, а возможность синтеза. И Гегель и Фрейд в равной мере говорят об ограниченном характере "философии сознания". Фрейдовское описание бессознательного есть "онтогенез" сознания; гегелевский анализ сознания приводит к понятию "эпигенеза": он имеет иную направленность - за пределы сознания, в область духа. Однако только в единстве этих двух герменевтик - гегелевской и фрейдовской - Рикёр видит залог подлинной интерпретации того или иного явления. В интерпретации, считает философ, всегда присутствуют две герменевтики, воспроизводящие дуализм символов, которые имеют два разнонаправлевнных вектора: один - в сторону архаических образов, другой - в направлении возможного будущего. Arche с необходимостью сопряжено с telos, поскольку "присвоение смысла, конституированного до Я, предполагает движение субъекта вперед, за пределы самого себя"8. Эти разнонаправленные интерпретации человеческого сознания объединяются Рикёром через эсхатологию. На место гегелевского абсолютного знания, выступающего целью перед развертывающимся сознанием, он ставит Священное, являющееся, по его словам, абсолютом и для сознания, и для существования и имеющее эсхатологическое значение.
Рикёр отдает себе отчет в том, что выделенные им методологии - археология, телеология, эсхатология - и соответствующие им дисциплины - психоанализ, феноменология духа и феноменология религии - различные, если не противоположные, способы интерпретации. Тем не менее три методологии, использованные в психоанализе, феноменологии духа и феноменологии религии, по убеждению Рикёра, вполне совместимы, так как все они, каждая на свой манер, движутся в направлении онтологических корней понимания и выражают собственную зависимость от существования: "психоанализ показывает эту зависимость в археологии субъекта, феноменология духа - в телеологии образов сознания, феноменология религии - в знаках Священного"9. Более того, каждая из них имеет право на существование, если только дополняется двумя другими и взаимодействует с ними. Философии как герменевтике надлежит соединить эти, как говорит Рикёр, расходящиеся в разные стороны интерпретации и стать экзегезой всех значений, существующих в мире культуры.
Символическая функция, выделенная Рикёром в качестве основ- ной характеристики человеческого феномена, ведет к перетолкованию гуссерлевского понимания редукции, чтобы как можно теснее связать ее с теорией значений, которую французский философ называет "осевой позицией современной феноменологии"10. Гуссерль, как считает Рикёр, заставлял феноменологическую позицию вытекать из естественной и тем самым отрывал сознание от бытия. Рикёр предлагает определять редукцию как условие возможности значащего отношения, символической функции как таковой. При этом условии, считает он, редукция перестает быть фантастической операцией и становится "трансцендентальным" языка, возможностью человека быть чем-то иным, нежели природным существом, соотносясь с реальностью при помощи знаков. Именно здесь Рикёр видит поворот философии к субъекту, понимаемому как начало "означивающей жизни", и зарождение бытия, говорящего о мире и общающегося с другими субъектами.
Для Рикёра слово, изречение очевидно обладают символической функцией. При этом он четко отличает философию языка от науки о языке. Основу этого отличия он видит в том, что науку о языке интересует замкнутая система знаков, философия же языка "прорывает" эту замкнутость в направлении бытия и исследует феномен языка как элемент обмена между структурой и событием; ведущая роль в этом обмене принадлежит живому слову.
Впервые, считает Рикёр, философская проблема языка была поставлена Гусслерлем как некий парадокс языка: язык есть вторичное выражение понимания реальности, но только в языке его зависимость от того, что ему предшествует, может быть выговорена. Особую заслугу Гуссерля Рикёр видит в том, что он обосновал символическую функцию языка, которая понимается, исходя из двойственного требования: логичности, идущего от telos, и допредикативного обоснования, идущего от arche. Это "предшествующее" обоснование Гуссерль назвал Lebenswelt, которое в свою очередь обнаруживается в операции, осуществляемой в языке и по отношению к языку; такая операция есть "движение вспять", "возвратное вопрошание", посредством которого язык видит собственное обоснование в том, что не является языком; он сам обозначает свою зависимость от того, что делает его возможным со стороны мира. Так язык указывает на возможность символической функции и определяет логику герменевтики как логику двойного смысла. Семантически символ образован таким образом, что он дает смысл при помощи смысла, в нем изначальный, буквальный, иногда физический смысл отсылает к смыслу иносказательному, экзистенциальному, духовному. Таким образом, символ зовет к интерпретации и к говорению.
В 70-е годы Рикёр переосмысливает проблематику символа при помощи, как он сам говорит, "более подходящего инструментария", каковым философ считает метафору". Метафорические выражения, перемещающие анализ из сферы слова в сферу фразы, дают Рикёру возможность вплотную подойти к проблеме инновации. Метафора не заключена ни в одном из отдельно взятых слов, она рождается из конфликта, из той напряженности, которая возникает в результате соединения слов в фразе. Метафора наиболее очевидно демонстрирует символическую функцию языка: когда язык пользуется метафорой, буквальный смысл отступает перед метафорическим смыслом, однако тем самым усиливается соотнесенность слова с реальностью и углубляется эвристическая деятельность субъекта. В метафорическом выражении, нарушающем семантическую правильность фразы и несовместимым с ее буквальным прочтением, Рикёр обнаруживает осуществление человеческой способности к творчеству.
Начатое Рикёром в 80-е годы осмысление повествовательной функции культуры и предпринимаемые в связи с этим попытки соединить феноменологию с лингвистическим анализом, герменевтику - с аналитической философией позволяют мыслителю перейти от анализа фрагментов культуры, запечатленных в слове или фразе, к анализу текстов культуры, в конечном итоге - к бытию культуры как исторической целостности. Одной из главных проблем феноменологической герменевтики становится вопрос о человеке как субъекте интерпретации п об истолковании как преимущественном способе включения индивида в целостный контекст культуры.
Рикёр преобразует регрессивно-прогрессивный метод в метод исторической эпистемологии, основанный на диалектическом понимании времени. Все здание герменевтической философии Рикёра пронизывает теперь принцип деятельностного подхода, в центре ее - человек как субъект культурно-исторического творчества (реализующий себя l"homme capable, т.е. человек, обладающий способностями), в котором н благодаря которому осуществляется связь времен. Именно этой проблеме посвящено трехтомное произведение философа "Время и повествование"12. Под углом зрения повествовательности Рикёр осмысливает философское понимание субъекта. Целостность, автономность, творческая сущность человека рассматриваются им как "повествовательная идентичность", без которой, по мнению философа, проблема личной идентичности обречена на антиномичность: либо мы полагаем субъекта постоянно идентичным самому себе, либо считаем самоидентичного субъекта субстанциалистской иллюзией. Человеческая самость может избежать этой дилеммы, если ее идентичность будет основана на временной структуре, соответствующей модели динамической идентичности, которую содержит в себе поэтика повествовательного текста. Рикёровское повествование, справедливо отмечает О. Монжен, выступает как то, что "связывает индивида с самим собой, вписывает его в память и проецирует вперед"13.
Вместе с тем в своей концепции нарративности Рикёр остро ставит вопрос о диалектическом взаимодействии между философско-герме- невтическим и научным подходами в постижении человека и мира культуры. Философ выступает против подчинения эпистемологической теории онтологическому пониманию, за которое ратует хайдегге- ровско-гадамеровская герменевтика. "Я, - пишет он, - не хочу ни Предавать забвению эпистемологическую фазу с ее ставкой на диалог Между философией и науками о человеке, ни проходить мимо герме- невтической проблематики, где делается акцент на бытии-в-мире, предшествующем всякому отношению, противопоставляющему субъект и объект"14. Сравнивая повествовательное понимание, свойственное художнику, и объяснение, характерное для научной деятельности, он утверждает, что понимание без объяснения слепо, а объяснение без понимания пусто, так что "чем больше объяснено, тем лучше расска1 зано"15.
В 90-х годах П. Рикёр выступил в России с циклом лекций"6, содержание которых позволяет судить о том, что волнует мыслителя на исходе XX в.: целостность человеческой личности, целостность культуры, ответственность человека перед историей, наука и идеология, идеология и утопия, техника, политика, этика. В своих последних работах Рикёр делает акцент на проблеме взаимодействия и взаимопонимания людей - их общении, их совместном бытии: в центре внимания мыслителя вопросы этики и политики и особенно - проблема ответственности: люди должны чрезвычайно внимательно следить за тем, чтобы между этикой и политикой существовала тесная связь, чтобы политика научилась говорить на языке морали, - в противном случае победит политический цинизм, смертельно опасный для всего человечества.
ЛИТЕРАТУРА 1
Ricceur P. Le conflit des interpretations. Essais d"herm6neutique. P., 1969. P. 7. 2
France catholique. 1992. № 2338. P. 16. 4
Ricceur P. Methode et tache d"une Phenomenologie de la volonte // Problemes actuels de la Phenomenologie. P., 1952. P. 119. 5
Ricceur P. Le conflit des interpolations. P. 25. 6
Ricceur P. Autobiographie intellectuelle. P., 1995. P. 36. 8
Ricceur P. Le conflit des interpretations. P. 25. 9
Ibid. P. 253. 11
Ricceur P. La metaphore vive. P., 1975. 12
Ricceur P. Temps et Rdcit. P., 1983. Vol. 1. P. 61. 13
Mongin O. Face a l"eclipse du Recit // Esprit, 1986. № 8/9, P.225. 14
Ricceur P. Ce qui me preoccupe depuis 30 ans // Ibid. P. 241. 15
Первый цикл лекций, прочитанных в Институте философии РАН в сентябре 1993 г., см.: Рикёр П. Герменевтика. Этика. Политика. М., 1995.
Французский философ, разрабатывающий герменевтический вариант феноменологии. Место, занимаемое им во французской философии, сопоставимо с местом, занимаемым Х.-Г.Гадамером в немецком философском сообществе.
Поль Рикёр родился 27 февраля 1913 в Валенсии (Испания). Получив образование в Сорбонне, в течение пяти лет преподавал философию в лицее. В начале Второй мировой войны стал солдатом французской армии, попал в плен, где начал работу над переводом Идей Гуссерля (Идеи I вышли в свет на французском в 1950 с комментариями Рикёра). С конца войны до 1948 Рикёр преподавал в Страсбурге, в 1956 получил приглашение в Сорбонну. В 1961, после смерти М.Мерло-Понти, к Рикёру перешло руководство «Архивом Гуссерля». В течение многих лет он вместе с Э.Мунье редактировал левокатолический журнал «Эспри». Политические и религиозные убеждения Рикёра привели его в 1966 в университет Париж-Нантер. В 1969–1970 философ, занимавший пост декана, оказался «между двух огней» – маоистами, с одной стороны, и бюрократией – с другой. Политическое разочарование и жесткая оппозиция со стороны набиравшего силу структурализма побудили Рикёра принять приглашение Чикагского университета, где он работал с 1970 по 1992.
Темы, затрагиваемые Рикёром, связаны друг с другом: Воля – Зло – Символ – Метафора – Повествование – Инаковость – Память. Первый том книги Вольное и невольное (Le volontaire et l"involontaire, 1950) представлял собой практическое применение теоретических основоположений М.Мерло-Понти, изложенных в Феноменологии восприятия. Исследование охватывает феномены от сознательно принимаемого волевого решения до непроизвольных сил жизни и неизменных элементов характера и влечений. Здесь, как и в более поздних работах, Рикёр опирается на самые разные источники. Стиль феноменологического описания он заимствует из «эйдетической феноменологии» Гуссерля; в динамике изложения следует таким авторам, как Ф.Мен де Биран и Ж.Набер. Основными интуициями Рикёр обязан религиозной экзистенциальной философии Г.Марселя и К.Ясперса. После завершения первого тома работы о воле главными темами его размышлений стали феномены греховности и вины. В 1960 вышло в свет двухтомное сочинение Поль Конечность и виновность (Finitude et culpabilit). Во время работы над вторым томом – Символика зла – произошел поворот Рикёра к герменевтике: поскольку зло может быть постигнуто лишь в символах и мифах, оно заставляет искать окольных путей истолкования. Так возникает ряд герменевтических трудов Рикёра, принесших ему всемирную известность.
Первой из работ этого рода стала большая книга о Фрейде – Об интерпретации (De l"interpr tation, 1965). Психоанализ Рикёр понимает как своего рода «археологию» субъекта. «Антифеноменологическая» установка психоанализа, нацеленная не на редукцию к сознанию, а на редукцию сознания, позволяет этой исследовательской стратегии проникнуть в скрытый мир влечений, недоступный рефлексии. Однако «археологии» субъекта Рикёр в конечном итоге противопоставляет «телеологию» субъекта – возвращение бессознательного в русло осознавания. Рикёровская «семантика желания» встретила резкий отпор со стороны Ж.Лакана и его сторонников. Полемика со структурализмом привела Рикёра к новым идеям, изложенным в сочинении Конфликт интерпретаций (Le conflit des interpr tations, 1969), в котором дается трактовка лингвистики Ф.де Соссюра и антропологии и мифологии К.Леви-Строса. Накал полемики постепенно сходит на нет в работах, написанных в основном в США, в которых Рикёр обращается к аналитической философии языка. В исследовании Живая метафора (La m taphore vive, 1975) внимание автора сосредоточено на поэтической силе метафоры, заключенной в ее способности не только придавать красоту уже известному предмету, но и открывать новые связи и отношения благодаря «видению как...». За этим сочинением следует трехтомный труд Время и повествование (Temps et r cit, 1983–1985), в котором Рикёр разбирает различные теории времени (Аристотеля и Августина, Гуссерля и Хайдеггера). Путь исследования ведет от исторического и литературного повествования (за иллюстрациями автор обращается к великим романам о времени таких писателей, как Т.Манн, М.Пруст, В.Вульф) к «нарративному времени».
В последнем из своих больших трудов – Я как другой (Soi-m me comme un autre, 1990) Рикёр развивает герменевтику человеческого Я, в которой картезианскому поиску достоверности противопоставляются практические характеристики и этические свидетельства, а «инаковость» Я раскрывается как «инаковость» тела, другого и совести. Вытекающая отсюда этика ориентирована на баланс справедливости, в противоположность «этике другого» Э.Левинаса, исходящей из асимметрии Я и другого.
Своеобразным обрамлением корпуса сочинений Рикёра выступают его работы на политико-исторические темы (История и истина – Histoire et v rit, 1955), а также исследования по феноменологии (Феноменологическая школа – A l"ecole de la ph nom nologie, 1986), теории деятельности (От текста к действию – Du texte l"action, 1986), теории права (О справедливости – Au juste, 1995) и, наконец, выступления по злободневным вопросам современности (Лекции, I–III – Lectures, 1991–1994).
Поль Рикер/ Paul Ricoeur
Поль Рикер - французский философ, разрабатывавший герменевтический вариант феноменологии. Место, занимаемое им во французской философии, сопоставимо с местом, занимаемым Х.-Г.Гадамером в немецком философском сообществе. Автор многочисленных трудов по этике, эстетике, истории философии. Сочетал в своих работах самые разные философские концепции и принципы - феноменологии, экзистенциализма, персонализма, герменевтики и психоанализа. Переводчик и комментатор работ Эдмунда Гуссерля, автор книг: «Габриэль Марсель и Карл Ясперс», «Философия воли», «История и истина», «Время и повествование» и др. Профессор Сорбонны. Посли смерти М.Мерло-Понти был руководителем «Архива Гуссерля».
Работы Рикёра касались всего того, что он называл «феноменом человеческой жизни» и охватывали необычайно широкий спектр человеческого опыта. Он писал о мифах и символах, языке и познании, о структурализме и психоанализе, религии и эстетике, об этике и природе зла, о теориях литературы и теориях права. Эти разнообразные темы характеризуют его исследования в области «философской антропологии», которые он вел в течение всей своей жизни, изучая глубинный смысл человеческого действия и человеческого страдания.
Философ Ч. Е. Риган из Канзасского университета сказал о нем: «В истории философии он принимал позиции, которые казались диаметрально противоположными, и стремился увидеть их так, как если бы они имели общее основание».
Рикёр известен своим вкладом в феноменологию и герменевтику. Феноменология исследует природу восприятия реальности. Герменевтика есть искусство интерпретации текстов. Согласно Рикёру, обе дисциплины неразрывно связаны. Если мы определенным образом воспринимаем мир, спрашивает он, то, как тогда интерпретируем мы эти восприятия? Рикёр приходит к убеждению, что двигаться по жизни, значит ориентироваться в мире текстов, каждый из которых нагружен смыслом. Задача человека в том, чтобы, интерпретируя тексты, организовывать мир. При этом текстами могут быть добрые и злые поступки. Текстами могут быть история и вера, память и нарратив, слово и образ, язык и метафора. Все они есть продукты человеческого опыта, объекты восприятия и зерна интерпретации. Будучи таковыми, полагает Рикёр, они раскрывают природу человеческого сознания.
Великий французский философ Поль Рикер
Жан Поль Густав Рикёр родился 27 февраля 1913 года в Валансе, к югу от Лиона. Он рано осиротел: его мать умерла, когда ему было всего семь месяцев, а отец, преподаватель английского языка, погиб на Первой мировой войне.
После смерти отца Поля и его старшую сестру взяли дедушка и бабушка - родители отца. Рикёры были убежденными протестантами и принадлежали к религиозному меньшинству, весьма заметному в католической Франции. Начальное образование Поля включало изучение Библии и участие в церковных службах. Дальнейшее его образование проходило в университете Ренна, а затем в Сорбонне, где в 1950 году он получил степень доктора.
Находясь на службе в французской армии во время Второй мировой войны, Рикёр попал в плен и провел пять лет в немецком лагере. Там ему удалось продолжать свои занятия. Он переводил на французский Эдмунда Гуссерля - немецкого философа, основателя феноменологической школы. Свой перевод он записывал мелким почерком на полях книги. В лагере, в котором находился Рикёр, шла настолько насыщенная интеллектуальная жизнь - многие французские ученые устраивали здесь лекции, семинары и даже экзамены - что правительство Виши, в конечном счете, аккредитовало его в качестве учебного заведения, имеющего право присваивать степень.
После войны Рикёр преподавал в университете Страсбурга, позднее в Сорбонне и в университете Нантера. В 1971 году он стал профессором университета Чикаго. Кроме того, читал лекции в Йельском университете и в других местах.
Будучи убежденным пацифистом, Рикёр, еще в пятидесятых годах выступал как противник колониальной войны, которую Франция вела в Алжире, а много позднее - войны в Боснии. В течение нескольких десятилетий, вплоть до своей смерти, он был членом «Эспри» (Esprit), социалистической общины христианских интеллектуалов, основанной в период между двумя мировыми войнами. В 2004 году Рикер получил премию Джона У. Клюге за достижения в гуманитарных науках. Эта премия (составляющая 1 миллион долларов) рассматривается многими как аналог Нобелевской премии для гуманитарных наук.
Поль Рикер умер во сне в возрасте 92-х лет в 2005 году в своем доме в Шато-Маларби, недалеко от Парижа.
Жена Рикёра, Симона Лежа, его друг детства, с которой он был женат с 1935 года, умерла незадолго до него. Их пережили три сына: Жан-Поль, Марк и Этьен, и дочь Ноэль, а также много внуков. Еще один сын Рикёра, Оливье, покончил с собой в середине 80-х.
Своеобразную версию философской герменевтики предложил один из крупнейших французских мыслителей современности П. Рикёр.
Поль Рикёр (р. 1913) - французский философ, ведущий теоретик феноменологической герменевтики, профессор университетов Парижа, Страсбурга, Чикаго, почетный доктор более чем тридцати университетов мира. Задачей своего творчества считает разработку обобщающей концепции человека XX в. с учетом того вклада, который внесли в нее "философия жизни", феноменология, экзистенциализм, персонализм, психоанализ и др.
Рикёр приходит к герменевтике из феноменологии, и в частности из феноменологии религиозного опыта. Важнейший элемент последнего - феномен греховности. Поскольку артикуляцией феномена греховности является признание, которое есть не что иное, как языковое событие, перед феноменологом встает задача интерпретации. Это, во-первых, интерпретация символов греха и вины, а во-вторых - мифов о грехопадении и избавлении.
Герменевтический проект Рикёра, так же, как и гадамеровский, опирается на "Бытие и время" Хайдеггера. Но если Хайдеггер, введя онтологическое понятие понимания, проложил "короткий путь к Бытию", то герменетвика, разрабатываемая Рикёром, идет к Бытию, т.е. к онтологии, "длинным путем". Задача герменевтики, по Рикёру - это раскрытие смысловых структур, обладающих избыточностью. Такими структурами являются символы. Выделяются три основных типа символа - космические, или "иерофанические", символы сновидений, или "онирические" и поэтические символы. Первые составляют предмет феноменологии религии, вторые - психоанализа, третьи - литературной критики.
Герменевтическое истолкование нацелено на то измерение символа, которое, находя выражение в языке, не полностью совпадает со своим языковым выражением, не тождественно ему. Несводимый к языку остаток - мощное и действенное в символе - требует установления обратной связи между языком и опытом, связи между сферой языка и конституцией живого опыта. Установление такой связи - важнейший момент герменевтики.
Таким образом, в отличие от Гадамера, в конечном итоге сводящего герменевтический опыт к языковому опыту, Рикёр перенацеливает герменевтику на интерпретацию внеязыковых феноменов. Философская герменевтика должна поэтому вступить в продуктивный диалог с теориями интерпретации, поставляемыми такими направлениями исследования, как психоанализ и структурализм. Общее между ними состоит в том, что конституирование смысла они возводят к некоей независимой от субъекта бессознательной инстанции (динамика влечений в первом случае, структуры языка во втором случае).
Размежеванию с психоанализом посвящена работа "Об интерпретации. Эссе о Фрейде" (1965), размежеванию со структурализмом (а также с аналитической философией) - сборник статей "Конфликт интерпретаций" (1969). Если герменевтика - это теория правил, которым подчиняется интерпретация символов, то психоанализ может рассматриваться как разновидность герменевтики. Расшифровка символов сновидений в психоанализе чрезвычайно важна, поскольку демонстрирует связь последних с архаическими структурами, однако недостаточна потому, что не идет к более глубоким слоям символического.
Недостаточность структуралистского подхода Рикёр демонстрирует, критикуя представление о языке как о замкнутой системе, как бы независимой от говорящего субъекта. Структурализм, по сути, ограничивается проблематикой "семиологии" (рассматривающей знаки как элементы системы) и не выходит на уровень "семантики" (рассматривающей знаки как элементы дискурса). Будучи "семантикой многозначных выражений", герменевтика, по Рикёру, обладает неоспоримым преимуществом также и перед аналитической философией, пытающейся перестроить живой язык в соответствии с той или иной идеальной моделью. Высшая цель "универсальной герменевтики", построить которую Рикёр намерен на основе синтеза достижений различных частных типов интерпретации, - воссоединение утраченного единства человеческого языка.
После 1975 г., когда "Истина и метод" Гадамера была переведена на английский язык, начинается "герменевтический бум" в Северной Америке. При этом гадамеровские идеи интенсивно осваиваются не столько философами, сколько литературоведами, литературными критиками и искусствоведами (Д. Хой, Р. Бернштейн и др.).
В сфере философии влияние Гадамера ограничивается преимущественно немецкоязычным пространством (Р. Виль, Р. Бубнер, М. Франк и др.). В числе мыслителей, воспринявших импульс философской герменевтики, следует назвать австрийского теолога Э. Корета, использующего положения "экзистенциальной герменевтики" (или "герменевтической феноменологии") Хайдеггера и Гадамера для модернизации неотомистской антропологии. Из популяризаторов герменевтики в англо-американском культурном пространстве наиболее известен канадский философ Ж. Гронден.
Весомый вклад в разработку и осмысление герменевтической проблематики внес немецкий философ Отто-Фридрих Больное (1903 - 1991), собственная концепция которого строилась на сочетании идей Дильтея и экзистенциально-феноменологической традиции XX в. О.Ф. Больнов посвятил значительную часть своего творчества разработке так называемой "герменевтической логики". У истоков ее стоит Ханс Липпс с его фундаментальным трудом "Исследования по герменевтической логике" (1938). Значительный вклад в развитие идей "герменевтической логики" внес также ученик Дильтея Георг Миш . Опираясь на Миша и Липпса, Больнов демонстрирует то обстоятельство, что логика не сводится к понятиям, и что сфера логического должна быть расширена - за счет включения в ее орбиту внедискурсивных форм артикуляции смысла.
1 Уместно заметить, что первооткрывателем в этой сфере был русский философ Г. Шпет, герменевтическое наследие которого сделалось недавно доступным немецким специалистам. См. об этом подробнее: Rodi F. Hermeneutische Logik im Umfeld der PhSnomenologie // Idem, Erkenntnis des Erkannten: zur Hermeneutik des 19 und 20. Jahrhunderts. Frankfurt, 1990. S. 147 - 167.
Надо отметить, что герменевтическая проблематика присутствует в современной философии и без того, чтобы разрабатывающие ее мыслители принадлежали философскому направлению, связанному с этим именем. Так, например, для Карла- Отто Апеля (р. 1922) философская герменевтика - лишь аспект "трансцендентальной прагматики" (учения о фундаментальных условиях языкового общения), а для Ю. Хабермаса (р. 1929) герменевтика - составная часть его "теории коммуникативного действия".
Юрген Хабермас (р. 1929) - немецкий философ и социолог. С 1964 г. до выхода на пенсию в начале 90-х годов - профессор университета Франкфурта на Майне. С 1971 г. - директор Института по изучению жизненных условий научно-технического мира в Штарнберге; приглашённый профессор во многих крупнейших университетах мира. В качестве преемника Хоркхаймера и Адорно в университете Франкфурта-на-Майне Хабермас - ведущий представитель второго поколения Франкфуртской школы.
Хабермас, в частности, ограничивает притязания философской герменевтики на универсальность. Герменевтика для Хабермаса - инструмент критики "ложного сознания" и извращенных форм коммуникации. Полемизируя с Гадамером относительно природы понимания, представитель "критической теории" возражает против гадамеровского положения об определенности понимания традицией. В самом деле, если безоговорочно принять тезисы Гадамера о продуктивности "предрассудка" в процессе познания и о "принадлежности" интерпретатора понимаемому им "бытию", то в тени остается вопрос о роли рефлексии. Если условия нашего понимания с самого начала заданы понимаемым нами бытием (в частности, бытием традиции), то каким образом возможно критическое отношение к собственной традиции?
Для дополнительного чтения
Гадамер Г.Г. Актуальность прекрасного, М., 1991.
Михайлов А.А. Современная философская герменевтика. Минск, 1986.
Рикёр П. Герменевтика и психоанализ. Религия и вера. М., 1996.
Хайдеггер М. Кассельские доклады //Два текста о Дильтее. М., 1995.
Шпет Г.Г. Герменевтика и ее проблемы // Контекст: Литературно-теоретические исследования. М., 1989; М., 1990; М., 1991 (три выпуска).
Buhner R., Kramer К., WielR. (Hg.) Hermeneutik und Dialektik, Bd. 1 - 2, Fr./M, 1976.
SzondiP. Einfuhrung in die literarische Hermeneutik. Fr./M, 1975.
Texthermeneutik: Aktualitat, Geschichte, Kritik. Paderborn, 1979.
Hermeneutics and Modern Philosophy. N.Y., 1986.
УДК 1(4/9)
ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ ПОЛЯ РИКЕРА
© Николай Владимирович МЕДВЕДЕВ
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, доктор философских наук, профессор, зав. кафедрой философии, e-mail: [email protected]
Исследуются особенности герменевтической теории французского мыслителя Поля Рикера, раскрывается плодотворность его идей для современного философского и научного мышления.
Ключевые слова: Поль Рикер; герменевтика; феноменология; модель текста; интерпретация; язык.
Поль Рикер (1913-2005) - один из самых выдающихся мыслителей современности. Его научные интересы обращены к разным, порой далеким от философии темам: религия, библейская экзегетика, история, литературная критика, психоанализ, право, политика. Теоретические работы П. Рикера содержат также размышления по проблемам социологии, психологии, языкознания. Широта и глубина философского творчества П. Рикера, устойчивость и целеустремленность его интеллектуального порыва вызывают оправданную симпатию у исследователей. Широкую известность французский мыслитель приобрел благодаря своим трудам по герменевтике.
В чем секрет притягательной силы философии П. Рикера? Каковы важнейшие установки его философского мышления? Что нового он привнес в герменевтическую теорию? Эти вопросы образуют проблемное поле данной статьи. Ответы на них позволят осветить отдельные аспекты многогранного философского наследия П. Рикера и продемонстрировать плодотворность его теоретических поисков. Нам важно понять суть проделанной им философской работы.
Особый характер философии
Несмотря на очевидную мозаичность и обширность предметной сферы исследований П. Рикера, его мышлению присущи внутренняя целостность и единство. Это особенно проявляется в его постоянном стремлении сделать свои философские тексты этически ориентированными. Он всегда отстаивал ценности религиозной веры и социальной справедливости. Более основательное изучение творчества П. Рикера позволяет сделать вывод, что оригинальность его фило-
софии в значительной мере обусловлена тем, что он строил свои рассуждения на мышлении других известных авторов, но при этом всегда привносил нечто новое и важное в понимание сути обсуждаемой проблемы. Вместе с тем каждая его новая идея является не столько преодолением или отрицанием предшествующих идей, а их продолжением, развитием. Поэтому П. Рикера иногда называют «эпигенетическим» мыслителем, подразумевая под этим термином вторичный характер его философии, фундаментом для которой послужили размышления предшествующих авторов.
Стиль сочинений П. Рикера характеризуется умеренностью и академической терпимостью. Он постоянно стремился «навести мосты» между различными, на первый взгляд, непримиримыми философскими традициями. При этом П. Рикер больше чем просто блестящий интеллектуальный посредник между соперничающими школами мышления. Свое предназначение он видел в том, чтобы раскрыть подлинные, глубинные смыслы работ оригинальных мыслителей, а не заниматься разоблачением обнаруженных в них заблуждений или противоречий. П. Рикер был способен примирить такие антитетические философии, как феноменология и структурализм, герменевтика и феноменология, нарративная теория и герменевтика, либерализм и коммунитаризм, герменевтика и критическая идеология. Он имел склонность размышлять в терминах оппозиции, чтобы прояснить и вместе с тем сохранить различия во взглядах рассматриваемых им философов. Вместе с тем П. Рикер не стремился сформировать на основе воззрений различных мыслителей некий новый теоретический синтез.
Уникальный метод П. Рикера - «несинтетического опосредования» - является философским по своему духу.
Ключевая интенция философии П. Рикера связана с его стремлением понять смысл человеческого существования через обращение к герменевтике, изучающей исторические тексты. Тексты несут смысл постольку, поскольку в них отражена человеческая жизнь; в свою очередь, собственно жизнь обретает смысл потому, что она способна репрезентировать себя в письменных текстах. Это т. н. «герменевтический круг» П. Рикера, обладающий антропологическим свойством. Далеко не случайно исследователь творчества французского мыслителя Карл Симс определяет его философию как являющуюся одновременно «философией жизни» и «философией чтения» . Универсальная применимость философии П. Рикера задается ее способностью раскрывать разнообразные смыслы текстов (герме -невтика), создаваемых самой человеческой жизнью. Иными словами, жизнь может «прочитать», интерпретировать саму себя, и такая интерпретация обнаруживает, раскрывает жизнь через ее наррацию (повествование). Согласно П. Рикеру, наша этическая цель заключается в том, чтобы написать (или создать) хорошую, в этическом смысле, историю своей собственной жизни.
Герменевтика
Основной темой, которая пронизывает все творчество П. Рикера, объединяя разнообразный круг его теоретических интересов, является вопрос о герменевтике или интерпретации. Герменевтика, по П. Рикеру, является интерпретацией знаков, символов и текстов, которые связывают человека с природным и социальным окружением. «Задача герменевтики, - указывает он, - показать, что существование достигает слова, смысла, рефлексии лишь путем непрерывной интерпретации всех значений, которые рождаются в мире культуры» . П. Рикер предпринял философское обоснование герменевтики. Герменевтику в сравнении с феноменологией отличает отказ от требования непосредственного, интуитивного постижения мира, фундированного в субъективной достоверности познающего «Я». Интерпретация всегда является ограниченной, предрассудочной, лингвистической и контекстуальной.
Рикеровская версия герменевтики направлена на интерпретацию человеческих творений как символически-опосредованных устремлений. В противоположность «короткому пути», который предпринял М. Хайдеггер, двигаясь от герменевтики к онтологии, П. Рикер объявил, что герменевтика должна проделать «длинный / окольный путь» через язык, прежде чем достигнет своего конечного пункта назначения. Предложенный П. Рикером длинный путь направлен на то, чтобы вывести рефлексию на уровень онтологии. Идея «окольного пути» как герменевтической техники прочтения знаков опыта посредством чего-то другого является одной из самых популярных метафор П. Рикера, которую он постоянно воспроизводил на протяжении всей своей творческой деятельности. Он даже однажды признался, что «окольный путь» является «ритмом его философского дыхания» .
К 1970-м гг. П. Рикер заменяет знаки и символы текстом как моделью лингвистически опосредованного постижения опыта. В отличие от разговорного языка, где значение более тесно связано с говорящим, слушающим и диалогической ситуацией, письменный язык обладает значением независимо от автора и первоначальной ситуации, определяющей внешний социально-исторический контекст. Понимание значения письменного текста более явственно проявляется как акт интерпретации. Герменевтика текстов применяется П. Рикером и по отношению к действиям, т. к. социальные действия, подобно текстам, прочитываются в соответствии со значениями, которые дистанцируются от намерений авторов и предмета конфликтующих интерпретаций. Тем же способом, каким текст отделяется от автора, действие отделяется от агента и способно приобретать независимые от него значения. П. Рикер убежден, что если социальные действия можно прочитать и интерпретировать как письменные источники, то тогда методы интерпретации текстов способны служить парадигмой интерпретации действия в социальных науках. Тексты и действия имеют в своем основании структуры, которые проясняют необходимые условия для понимания значения .
Перехватив инициативу, идущую от М. Хайдеггера и Г.-Г. Гадамера, П. Рикер двигался за пределы «эйдетической» фено-
менологии Э. Гуссерля и «экзистенциальной» феноменологии Ж.-П. Сартра и М. Мерло-Понти по направлению к построению «герменевтической» феноменологии, которая охватывает диалог с гуманитарными науками. П. Рикер подчеркивал важность «интенционального отношения сознания к представленному ему смыслу». Этот новый акцент привел к развитию общей герменевтики, в которой феноменология была поставлена перед своими собственными границами, а именно границами, где заканчивается интуиция и начинается интерпретация символов.
Герменевтика П. Рикера никоим образом не сводится только к интерпретации символа и мифа. В споре с фрейдовским психоанализом в 1960-е гг. - «Фрейд и философия» (1965) - он стал первооткрывателем «семантики желания», в которой бессознательные побуждения бросают вызов господствующему положению рефлективного сознания и приводят герменевтику к неизбежному конфликту интерпретаций. Данный конфликт сосредоточен вокруг трех фундаментальных, зачастую конкурирующих, подходов: (1) археологическая герменевтика, которая раскрывает бессознательный источник предшествующего рефлексивному Ego значения (Фрейд); (2) телеологическая герменевтика, которая устанавливает цель значения за пределами рефлексивного Ego (Гегель); (3) эсхатологическая герменевтика, которая свидетельствует в пользу трансцендентного или сакрального измерения содержаний индивидуального сознания (Элиаде). В каждом конкретном случае предполагаемый суверенитет сознания оказывается под вопросом.
Последующий вызов исходил от встречи П. Рикера со структурализмом (Ф. де Сос-сюр, К. Леви-Стросс) и науками о языке (Э. Бенвенист). Ее итогом стала постановка под сомнение идеи главенства субъективной воли через раскрытие непроизвольно действующих, скрытых структур языка. Герменевтическое поле было в итоге расширено встречей с семиотикой и структурной лингвистикой, что дало возможность П. Рикеру развить и углубить свою модель герменевтической феноменологии. Семиологический акцент был мотивирован его обращением к модели текста. Поздняя рикеровская герменевтика текстов распространила процедуру интерпретации на все явления текстового
порядка, включая повествование и идеологию. Этот шаг открывал перед исследователями возможность осуществить новый диалог с социальными науками, что и было сформулировано в максиме П. Рикера: «Больше объяснять, чтобы лучше понимать» .
Традиционное, идущее от Ф. Шлейер-махера и В. Дильтея предубеждение герменевтической философии против «объяснения» в пользу «понимания» было окончательно элиминировано П. Рикером путем восстановления баланса между этими двумя познавательными операциями. П. Рикер всегда поддерживал позитивный герменевтический диалог с науками, в который были вовлечены в процессе истории многие великие мыслители прошлого: Платон - в диалог с геометрией, Аристотель - с космологией, Декарт - с алгеброй, Кант - с физикой, Бергсон - с биологией, Гуссерль и Уайтхед - с математикой. В случае интерпретации «текстов» научное «объяснение» и феноменологическое «понимание» оказываются связанными между собой. В результате философия становится открытой для ведения продуктивного диалога с другими областями духовного опыта человечества.
Однако то, что семиологический вызов подводит герменевтику к модели текста, вовсе не означает, будто герменевтика заточает себя в «дом языка». Напротив, диалектически усовершенствованная П. Рикером герменевтика проходит окольный путь текста, чтобы наблюдать за тем, что находится за его пределами. В итоге мы наталкиваемся на смысловые значения мира, которые открываются текстовой работой языка. Предельная референция обращена к миру не только репрезентируемому, но и открываемому текстом, что, в свою очередь, выводит нас за пределы эпистемологии непосредственно к онтологии. Таким образом, предельный горизонт работ П. Рикера - горизонт бытия -сохраняется от начала и до конца его творческой деятельности. Но обнаруживаемая нами в текстах французского мыслителя онтология является как бы усеченной (исследовательской, пробной); она свидетельствует о необходимости ограничения претензий спекулятивного разума по достижению окончательно обоснованной истины. «Интерпретация бытия всегда с чего-то начинается, но никогда
не завершается» . Импликации П. Рикера, содержащиеся в его модели текста как интерпретации, являются радикальными. Значение больше не предстает перед нами ни как интуитивно постигаемая сущность (Э. Гуссерль), ни как трансцендентальное условие возможности рефлексии (И. Кант). Текст разрушает кругооборот авторефлексии и раскрывает нам интерсубъективные горизонты языка и истории. Значение, подчеркивает П. Рикер, вовлекает того, кто сообщает что-то другому. Это, в свою очередь, требует от нас уделять особое внимание определенным социокультурным контекстам и предрассудкам автора повествования и его читателя.
Интерпретация описывается П. Рикером как процесс, с помощью которого собеседники сообща устанавливают контекстуальные ценности. Эти ценности несет в себе их разговор. Интерпретация разрушает границы вневременного рефлексивного субъекта и раскрывает нам, каким образом языковое употребление присутствует в мире-с-другими. В работе «Конфликт интерпретаций» П. Рикер демонстрирует, каким образом короткая интерсубъективная связь (диалог собеседников) неизменно переплетается с длинными интерсубъективными связями, опосредованными различными социальными институтами, группами, нациями и культурными традициями. Длинные интерсубъективные связи могут поддерживаться исторической традицией, которая является лишь составной частью нашего непосредственного диалога. «Я отнес бы слова «историчность традиции» и «историчность интерпретации», - пишет
П. Рикер, - к любому пониманию, которое -открыто или скрытно - осознает себя в качестве философского самопонимания «я» и понимания бытия» . Иными словами, герменевтическое объяснение совпадает с самыми широкими историческими и культурными связями. Посредническая функция текста служит в этом отношении примером. Распространение значения за пределы подлинной референции дискурсивного высказывания аналогично письменному тексту, где значение продолжает существовать в отсутствие автора и адресата. Герменевтическая интерпретация, делает вывод П. Рикер, производит «референцию второго порядка» в
отношении текста, порождая множество часто конфликтующих прочтений.
Интерпретация, таким образом, вовлечена в герменевтический круг исторической интерсубъективности, предостерегая нас от идеалистического требования занимать абсолютную позицию. Чем больше мы объясняем чужие смыслы, тем лучше мы понимаем наше собственное внутреннее значение. П. Рикер отрекается и от гуссерлевского притязания на достижение трансцендентального основания, и от гегелевского требования абсолютного знания. Главный тезис герменевтической философии, настаивает он, заключается в том, что интерпретация является длящимся, временным процессом; не существует одной единственной перспективы, которая была бы способна подвести итог правильности чтения и интерпретации. Другими словами, герменевтика стремится представить близким то, что от нас удалено - временно, географически, научно, культурно - путем присвоения определенных смыслов, чуждых нашему сознанию. Парадигма текста служит в этом случае образцом. Через раскрытие самого себя текстовым горизонтам значения «Другого» Я как Ego переступает знакомые пределы субъективного сознания и открывается для новых возможных миров. Если затем субъективность продолжает существовать, то она становится «Я-сам как другой» , и это достигается только после интерсубъективного окольного пути интерпретации. Герменевтика самости не есть то, что дает начало пониманию; она есть то, что завершает понимание. Она существует в конце, а не в начале пути.
Рикер применил особый, феноменологогерменевтический способ к проблеме самости, открывший путь к глубинному преобразованию cogito. Через развертывание диалектики понятий «Я» и «Другой» он обозначил особый род достоверности - самоаттестация, -присущий для герменевтики. Привлечение концептуальных и методологических ресурсов различных философских традиций для исследования проблемы человеческой субъективности позволило П. Рикеру ясно показать ограниченные возможности референциального (семантического) подхода, пренебрегающего временным измерением человеческой экзистенции .
Герменевтика П. Рикера демонстрирует глубокий и устойчивый интерес к истории и исторической практике. Хотя он полностью поглощен принципиальными концептуальными формулировками Гадамера, например понятие «слияние горизонтов», модель анализа текста, принцип дистанцирования, но именно посредством таких идей задается иная модуляция герменевтики, которая стремится раскрыть новое измерение одновременно эпистемологическое и онтологическое, критическое и рефлективное. Таким образом, герменевтика П. Рикера покоится на строгом подходе, который допускает, что все подлинно научные позиции стремятся внести свой вклад в поиски истины и понимание, поэтому требуют и заслуживают особого внимания.
П. Рикер внес значительный вклад в развитие герменевтической философии. Его герменевтический проект поразительно резонирует с современным стилем мышления, исходящим из опыта трансдисциплинарно-сти. По существу, дух и направленность его философии служат предпосылками к развитию обновленной эпистемологической установки в философии XXI в. Интеллектуальный подход П. Рикера к прошлому приводит нас к пониманию того, что «время, повествование, история и герменевтика являются взаимосвязанными частями целого» .
Созданный П. Рикером вариант герменевтики является онтологически насыщенным, что характерно для современной герменевтики в целом . Задача философской герменевтики, как ее понимает П. Рикер, прежде всего, онтологическая, а не методологическая. Акцент, производимый феноменологической герменевтикой, является по существу онтологическим; ее целью является осуществление герменевтики человече-
ской экзистенции. Герменевтика П. Рикера призвана пролить свет на фундаментальные условия, лежащие в основе феномена понимания во всех его разнообразных способах, научных и вненаучных. Однако универсальность герменевтической проблемы может быть обнаружена только тогда, когда мы окончательно освобождаемся от установок методологизма, которым захвачено современное мышление. Заслуга П. Рикера состоит в том, что он сумел восстановить баланс между «объяснением» и «пониманием» как гносеологическими процедурами. Важнейшей особенностью герменевтики П. Рикера является наличие в ней множества измерений, что позволяет утверждать об открытости ее к междисциплинарному диалогу.
1. Simms K. Paul Ricoeur. N. Y., 2003.
2. Рикер П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М., 1995.
3. Reagan C.E. Paul Ricoeur: His Life and His Work. Chicago, 1996. P. 133.
4. Ricaur P. Interpretation Theory: Discourse and the Surplus of Meaning. Fort Worth, 1976.
5. Рикер П. Герменевтика. Этика. Политика. М., 1995.
6. Kearney R. On Paul Ricoeur: the Owl of Minerva. Ashgate, 2005.
7. Рикер П. Я-сам как другой. М., 2008.
8. Чернова Я. С. Герменевтика «Я» Поля Рикера // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. Тамбов, 2011. Вып. 4 (96). С. 228-233.
9. Kaplan D. Ricoeur’s Critica Theory. N. Y., 2003.
10. Ihde D. Expanding Hermeneutics: Visualism in Science. Evanston, 1998.
Поступила в редакцию 7.08.2012 г.
HERMENEUTIC PHILOSOPHY OF PAUL RICOEUR
Nikolay Vladimirovich MEDVEDEV, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russian Federation, Doctor of Philosophy, Professor, Head of Philosophy Department, e-mail: [email protected]
The features of a hermeneutic theory of contemporary thinker Paul Ricoeur are investigated; fruitfulness of his ideas for modern philosophical and scientific thinking is shown.
Key words: Paul Ricoeur; hermeneutics; phenomenology; text model; interpretation; language.