Армия наполеоновской франции. Великая армия наполеона

Napoléon’s Grande Armée

А рмия была опорой режима. Ключом к успеху Великой армии Наполеона было организационное новшество, заключавшееся в том, что он сделал самостоятельными армиями те армейские корпуса, что находились под его командованием.

В среднем, корпуса насчитывали 20 – 30 тысяч солдат, которыми обычно командовал маршал или армейский генерал, и были способны сражаться самостоятельно. Каждый из корпусов состоял из двух или более пехотных дивизий приблизительно по 12 000 солдат, бригады кавалерии (около 2 500 человек) и шести-восьми артиллерийских рот (каждая где-то по 100 – 120 человек). Кроме того, каждый корпус имел роту инженеров, плюс личный состав штаба, медицинские и обслуживающие подразделения, а также транспорт для возимого имущества и боеприпасов.

Наполеон приказал, чтобы каждый армейский корпус никогда не уходил далее чем на день пути, или приблизительно на20 миль, от других, чтобы они могли поддержать друг друга на поле битвы. Элитой армии была , еще одно из созданий Наполеона - подразделение отобранных, опытных войск, своего рода личная армия в центре имперских сил.

Бесконечные Наполеоновские войны оказали влияние на многие французские дома. Военная служба была обязательной для всех годных к военной службе французов в возрасте от 20 до 25 лет, но богатые люди могли быть освобождены, оплатив возмещение. Примерное число французов, призванных между 1800 и 1814 годами, приблизительно равно двумя миллионам, при населении в 28 миллионов человек. По меркам войн 20-го века это не было чрезмерным соотношением.

В теории солдаты имели право на увольнение после пяти лет службы, но после 1804 года большинство увольнений было только по серьезным медицинским причинам. Ветераны были обязаны обучать новобранцев, таким образом, объединяя опыт и таланты молодых. Поощрение было всегда основано на личных заслугах и доблести в бою. Со временем текущие потребности изменили эти основные правила.

Тяжесть Наполеоновских войн была также бременем для союзных и зависимых европейских стран , которые были обязаны снабжать воинские контингенты. Периодически в Наполеоновской армии воевали солдаты из Италии, Дании, Польши, Бельгии и Нидерландов. В 1804 году Швейцария предоставила 16 000 солдат. Государства немецкой Конфедерации были в большей степени привлечены к содействию. В 1805 году Бавария предоставила 30 000 солдат, Клевё-Берг – 5 000 в 1806 году, Вестфалия – 25 000 в 1807, Саксония – 20 000 в 1812 году. Великий курфюрст Вюртемберга, будучи верным союзником Франции во время войны 1805 года, был вознагражден титулом короля, за что в новое королевство обязано было предоставить контингент в 12 000 солдат в 1806 году.

Другие малые государства, такие как Вальдек, Ангальт, Гессен – Дармштадт, Мекленбург, Липпе, Нассау, Баден и Пруссия, также должны были предоставить пропорциональное количество солдат. Когда Наполеон в 1812 году решил захватить Россию , в его великой армии были солдаты из двадцати различных европейских стран. Эти иностранные войска, набранные из призывников национальных регулярных армий или добровольцев, все же не всегда оставались верными.

Наполеоновская армия также включала в себя некоторые отряды иностранных наемников, в частности ирландских эмигрантов, дезертиров и наемников (“Дикие Гуси”). Ирландский батальон был сформирован в августе 1803 года, а в 1809 вырос до размера полка. В 1811 году он был известен как “Третий Иностранный Полк”, а его расформирование произошло в 1815 году.

Поскольку поставок нередко недоставало, солдат наполеоновской армии часто был злодейским грабителем, безжалостным бандитом, вынужденным жить за счет стран, через которые он проходил, в качестве друга или врага. Все же военная карьера давала завидные возможности и высокопоставленные чиновники, генералы и маршалы могли нажить огромные состояния. Восемнадцать маршалов Франции в 1804 году были возведены в ранг Высших Чинов Империи (Grand Officers of the Empire), получив под свое командование войска, а также большие феодальные владения и доходы. Наполеон верил, хоть и немного простодушно, что преданность может быть куплена деньгами и почестями. Помимо большого жалования, причитавшегося определенным должностям, были также значительные дополнительные льготы. Маршал Бертье, например, был счастливым получателем ежегодной суммы в 1 300 000 франков.

Империя искренне верила во славу военной жизни и в романтику опасных ратных подвигов – таким способом Наполеон по максимуму эксплуатировал жгучее желание своих солдат отличиться на поле битвы. Он развил культ своей личности посредством изящных искусств. Большинство французских рядовых поклонялось Императору. Его знакомое поведение, простая униформа (серое платье, типичная двууголка или униформа полковника охраны), и демагогическое дружелюбие пробудило большой энтузиазм. У старых и молодых вояк, и “ворчунов” Императорской гвардии было почти фанатичное почтение и восхищение Маленьким Капралом, как они нежно называли Наполеона.

Множество солдат, радуясь и греясь в лучах славы Императора, никогда не жаловалось на свои усилия и жертвы, с тех пор, как известность, почести и добыча были их наградами. Новобранцы и ветераны, по крайней мере, те, кто возвращался домой живым и здоровым между кампаниями, могли похвастаться своими сверкающими медалями и красивыми мундирами. Война была трудной работой, но для некоторых солдат она имела свое очарование. Глубокая привязанность, которая существовала между Наполеоном и его солдатами, не была ни простой выдумкой, ни посмертной легендой – это была действительность, продолжавшаяся до тех пор, пока длились его победы и во многих случаях она жила после его падения, изгнания и смерти.

В области военной организации Наполеон многое позаимствовал от предыдущих теоретиков и реформ предшествовавших французских правительств, и только развил большую часть того, что уже существовало. Он продолжал, например, Революционную политику поощрения, которая базировалась, прежде всего, на заслугах. Артиллерия была объединена в батареи, штабная система стала более подвижной, а кавалерия вновь стала важным формированием во французской военной доктрине. Униформа, хотя яркая и красочная для участия в параде, плохо сидела, была неудобной, несоответствующей и неподходящей для солдат во время сражения. Сапоги редко служили больше нескольких недель. Оружие и технологии оставались в основном без изменений в течение Революционной и Наполеоновской эпох, но оперативная мобильность подверглась массивной реструктуризации.

Наибольшее влияние Наполеон оказал на ведение войны в движении, что было оценено влиятельным военным теоретиком Карлом фон Клаузевицем как гениальность в оперативном искусстве войны. Появился новый акцент на уничтожение вражеских армий, а не только на получение преимущества путем искусного маневрирования. Так как армия не может жить за счет окрестных территорий бесконечно, Наполеон всегда стремился к быстрому завершению любого конфликта путем решающего сражения. Вторжения во вражескую территорию проходили по более широким фронтам, что сделало войны более дорогостоящими и более решающими - явление, которое стало известным как Наполеоновская война.

«Отечественная война и Русское общество». Том III.

III. Военные силы Наполеона.

1. Состав «великой армии».

Прив.-доц. В. А. Бутенко.

есмотря на дружественный союз, заключенный Наполеоном и Александром I в Тильзите, непрочность франко-русской дружбы проявилась очень скоро. Уже при свидании обоих императоров в Эрфурте (1808 г.) обнаружились очень серьезные трения, а двусмысленное поведение России во время войны 1809 г. с Австрией, пожелавшей энергично помогать своему настоящему союзнику против союзника будущего, окончательно убедило Наполеона в неизбежности новой войны с Россией. И уже с начала 1810 года он принимается с ему одному свойственной энергией за подготовку будущей кампании. Для завоевания Испании и Португалии в 1808 - 1809 гг. Наполеон должен был туда двинуть большую половину своей «великой армии», с которой он совершал знаменитые походы 1805 - 1807 гг. Кампанию 1809 г. против Австрии совершала остальная часть великой армии, остававшаяся в Германии и дополненная новыми наборами и контингентами союзников. Эта-то армия, сражавшаяся при Эсслинге и Ваграме, и послужила зерном, из которого Наполеон стал сооружать для похода в Россию новую «великую» армию, еще более многочисленную, чем все прежние. В Испании в 1810 - 1812 гг. находилось более 300.000 французских солдат. Но затянувшаяся война на Пиренейском полуострове лишала его возможности отозвать хотя бы часть этого войска в Германию, и ему для увеличения своих военных сил пришлось прибегнуть к новым наборам.

Сначала к оружию были призваны один за другим классы новобранцев 1810 и 1811 годов. Затем суровыми мерами, принятыми против уклоняющихся от службы, удалось набрать еще до 50.000 рекрутов. В самом конце 1811 года был призван к оружию класс 1812 года, давший около 120.000 человек, немедленно почти целиком посланных в Германию для укомплектования рядов стоявшей там армии. Наконец, уже перед самым отъездом из Парижа к армии, Наполеон заручился, на случай крайней необходимости, согласием Сената на призыв к оружию национальной гвардии, который обещал ему поставить под ружье еще 180.000 человек.

Но мало было произвести эти наборы. Надо было распределить новобранцев по существующим корпусам армии, вооружить их, снабдить всем необходимым, подготовить соответственное количество военных запасов и провианта и т. д. Главная роль в исполнении этой гигантской работы естественно падала на два министерства, специально для этого существовавшие, - военное (ministere de la guerre), заведовавшее личным составом армии и ее военными операциями (генерал Кларк), и министерство военного управления (ministere de l"administration de la guerre), заведовавшее рекрутскими наборами и интендантской частью (генерал Лакюэ). Но оба министра, как и все высшие чиновники, работали под непосредственным руководством самого императора, который являлся душой всего дела, все помнил, всех поражал своей неутомимостью и вниманием. Вот, например, как описывает одну из сцен этой подготовительной работы, главный интендант великой армии, генерал Дюма:

Все государства, союзные с Францией или находившиеся от нее в вассальной зависимости, призваны были Наполеоном выставить со своей стороны контингенты, которые они обязаны были предоставлять в его распоряжение согласно союзным договорам. Таким образом, к французской армии должны были присоединиться польская армия великого герцогства Варшавского (около 35.000 человек), армии, которые обязаны были выставить своему «протектору» немецкие государи Рейнского союза (до 100.000 человек), отдельные отряды из тех частей Италии, которые не входили прямо в состав французской империи, и, наконец, небольшие отряды из Испании и Португалии.

Пруссия, очутившаяся между двух огней после того, как близкое столкновение России и Франции сделалось неминуемым, охотнее стала бы на сторону России. К этому ее влекла и общая ненависть немцев к французскому игу и личная дружба обоих монархов - Александра I и Фридриха-Вильгельма III. Но воспоминания о страшном разгроме 1806 - 1807 годов были слишком свежи для того, чтобы нерешительный Фридрих-Вильгельм III взял на себя смелость новой войны с непобедимой Францией. Поэтому прусское правительство, после недолгих колебаний, решило примкнуть к Франции и предложило Наполеону выставить 100.000-ную армию, если он согласится освободить хоть одну из прусских крепостей на Одере от французского гарнизона и уменьшить военную контрибуцию 1807 года. Но Наполеон отнюдь не желал увеличивать военную силу Пруссии и заявил, что ему совершенно достаточно 20.000 человек. Соответственный договор был подписан 24 февраля 1812 года.

Во главе прусского отряда был поставлен генерал Йорк, поступивший под верховное начальство французского маршала Макдональда. 16 марта Наполеон заключил аналогичный договор с Австрией, которая дважды в 1811 г. отклонила русские предложения. По этому договору Австрия выставляла отряд в 30.000 человек, которые должны были составить отдельный корпус в армии Наполеона под начальством бывшего австрийского посланника в Париже князя Шварценберга.

Наполеон рассчитывал начать войну в апреле 1812 года, но голод во Франции и вспыхнувшие по этому поводу кое-где волнения и беспорядки заставили его отсрочить начало кампании на 2 месяца. Он утешался тем, что за это время в России взойдут посевы на полях, и что, следовательно, лошадям его кавалерии будет обеспечен корм. 9 мая он, наконец, покинул Париж. Остановившись на несколько дней в Дрездене, куда съехались все государи Западной Европы приветствовать своего повелителя, и где повторились сцены эрфуртских торжеств и празднеств, он отсюда двинулся в Польшу и в конце мая стал во главе тех громадных сил, которые он собрал у русской границы для вторжения в Россию. Такой многочисленной армии до сих пор мир не видывал. К 1 июня 1812 г. она была окончательно сформирована и представляла следующую организацию.

«Однажды я принес императору по его требованию общую таблицу состава армии. Он быстро ее пробежал и затем стал диктовать мне распределение новобранцев по всем корпусам армии, обозначенным на моей таблице, называя при этом численность каждого корпуса и его местоположение и ни разу даже не заикнувшись. Он ходил большими шагами или стоял у одного из окон своего кабинета. Диктовал он с такой быстротой, что у меня едва хватало времени ставить разборчивые цифры и обозначать сокращенно примечания, которые он делал. В течение получаса я не мог поднять глаз над листками, на которых я торопливо писал. Я был уверен, что он держит пред собой принесенную мной таблицу. Когда он, наконец, остановился на мгновение, и я получил возможность взглянуть на него, он засмеялся над моим удивлением. «Вы думали, - сказал он мне, - что я читал вашу таблицу. Мне она не нужна. Я и так знаю все это. Ну, будем продолжать!»

К началу 1812 г. отношения с Россией сделались крайне натянутыми, и чувствовалась близость войны. К этому времени в основных чертах была закончена организация великой армии и отданы последние приказы, чтобы, как личный состав, так и материальная часть были готовы к 1 марта 1812 года. Сформированные войска временно делились на 4 корпуса. Первые три корпуса были расположены в Германии. Наиболее силен был 1-й корпус, находившийся под командой маршала Даву, имевшего своей главной квартирой Гамбург. Его численность достигала 120.000 человек. Это было войско, прекрасно дисциплинированное и обученное. В нем было много старых солдат, и не было ни одного унтер-офицера, который бы не побывал хотя в одной кампании. Новобранцы при распределении были так искусно перемешаны с ветеранами, что ни в одной роте не составляли больше ее половины. Все солдаты были отлично вооружены, одеты и обуты и несли с собой съестных припасов на 25 дней. Сделаны были необходимые запасы одежды и обуви. В каждой роте были свои каменщики, пекари, портные, сапожники, оружейники и т. д. Предусмотрительность Даву доходила до того, что полкам были розданы даже ручные мельницы, так как в Польше и России мельниц, по собранным сведениям, было слишком мало. 2-й корпус, расположенный в Вестфалии и Голландии и достигавший 35.000 человек, был под командой маршала Удино. 3-й корпус, почти такой же численности (40.000 ч.), под командой маршала Нея, стоял на среднем Рейне. Оба эти корпуса сильно уступали по своим качествам корпусу Даву. Сформированные преимущественно из новобранцев, они были гораздо менее дисциплинированы и снабжены всем необходимым далеко не в достаточной степени. Наконец 4-й корпус (45.000 чел.), под командой вице-короля Италии принца Евгения Богарне, стоял в верхней части Италии, готовый по первому знаку перейти Тирольские Альпы и двинуться через долину Дуная по направлению к русской границе.

Главнокомандующим, конечно, был сам Наполеон, имея при себе в качестве начальника главного штаба обычного своего сотрудника - маршала Бертье. Самую блестящую часть всей армии составляла императорская гвардия (46.000 чел.), находившаяся под командой маршалов Мортье, Лефевра и Бессьера. Собственно армия была разделена на 11 корпусов. 1-й корпус (72.000 чел.), под начальством маршала Даву, состоял почти исключительно из французов. 2-й корпус (маршал Удино) на 37.000 солдат имел около 2/3 французов, остальную часть составляли швейцарцы, кроаты и поляки. В 3-м корпусе (39.000 чел.), под командой маршала Нея, почти половину составляли вюртембергцы, иллирийцы и португальцы, 4-й корпус (принц Евгений Богарне) на 46.000 человек имел больше трети иностранцев: итальянцев, испанцев, далматинцев и кроатов. 5-й корпус (князь Понятовский) составила польская армия великого герцогства Варшавского (37.000 чел.), 6-й, под командой генерала Гувион-Сен-Сира, состоял из вспомогательного баварского отряда (25.000 чел.), 7-й под командой генерала Ренье - из саксонского отряда (17.000 чел.), 8-й (генерал Вандам) - из отряда королевства Вестфалии (17.500 чел.), 9-й корпус (маршал Виктор) составился из французов (около трети) и отрядов мелких немецких государств (33.500 чел.), 10-й корпус (маршал Макдональд) образовался из прусского вспомогательного отряда и нескольких польских, баварских и вестфальских полков (32.500 чел.), 11-й корпус (маршал Ожеро) вмещал в себе, главным образом, французские полки (3/4); остальное составляли немцы и итальянцы (60.000 чел.). Наконец австрийский вспомогательный отряд (34.000 чел.), согласно договору с Австрией, составлял еще один отдельный самостоятельный корпус. Кроме кавалерийских отрядов, составлявших часть каждого корпуса, был образован большой кавалерийский резерв в 40.000 человек, под командой короля неаполитанского Иоахима Мюрата. Французы составляли в нем около 2/3 его общего состава. 9-й и 11-й корпуса должны были составить запасную армию и с этой целью были оставлены в Пруссии и Польше. Такой резерв, несомненно, был слишком ничтожен для громадной армии, но Наполеон не мог оставить больших сил. Остальная масса должна была перейти границу и начать наступление. В момент перехода через Неман ее численность достигала: 368.000 человек пехоты, 80.600 кавалерии, в общем 449.000 чел. и 1.146 орудий. Но несмотря на эту громадную цифру, скоро после вступления в Россию обнаруживалась недостаточность этих сил, и Наполеон потребовал ряд подкреплений из запасных отрядов. В течение похода поэтому к армии присоединилось еще 123.500 человек пехоты, 17.700 кавалерии и 96 орудий, а также отряд, посланный для осады Риги в 21.500 чел. при 130 осадных орудиях. Таким образом боевая сила «великой армии» достигала неслыханных прежде размеров: 612.000 человек и 1.372 орудия. При этом за армией шло около 25.000 человек чиновников, прислуги и т. д. По национальностям войско распределялось так. Около половины его (300.000 человек) составляли французы и жители вновь присоединенных к Франции стран, немцев из Австрии, Пруссии и государств Рейнского союза было 190.000 человек, поляков и литовцев - 90.000 человек и, наконец, 32.000 итальянцев, иллирийцев, испанцев и португальцев.

Наполеон старался все предусмотреть и предвидеть. Для нужд армии необходимо было громадное количество лошадей. Поэтому с самого начала 1812 г. велись деятельные закупки. Так как запас лошадей во Франции был в значительной степени истощен, то главным центром покупки сделалась Германия, где в Ганновере для этой цели была открыта даже особая канцелярия. К моменту начала похода в армии оказалось поэтому до 200.000 лошадей. Так как в северной Германии чувствовалось заметное брожение, то, опасаясь восстания, Наполеон особенно заботился об укреплении важнейших крепостей. Главное внимание его привлекал прежде всего Данциг, эта «защита Рейнского союза и оплот великого герцогства Варшавского», как он сам его называл. Его укрепления были улучшены, гарнизон доведен до 20.000 человек. Крепость располагала 475 орудиями, громадным количеством военных запасов и количеством провианта, рассчитанным на 15.000 человек и 1.000 лошадей в течение года. Кроме того, в нем были устроены литейные и пороховые заводы и всевозможных родов мастерские, какие только могли понадобиться для нужд армии. Сзади Данцига на лини реки Одера наиболее важными крепостями являлись Штеттин, Кюстрин и Глогау. Были сделаны распоряжения об улучшении их укреплений и о свозе в них достаточного количества съестных припасов. Наконец такие же меры были приняты относительно польских крепостей - Модлина и Замостья.

Особенно трудно было снабдить шестисоттысячную армию достаточным количеством съестных припасов. Наполеоновские армии никогда не покупали себе съестных припасов в неприятельской стране. В правительственной практике этого времени слишком сильна была традиция меркантилизма, противившаяся вывозу денег из страны. Поэтому армии содержались реквизициями с населения той страны, по которой они проходили. Но Наполеон прекрасно сознавал различие географических и экономических условий между Россией и Западной Европой. Тогдашняя Россия с ее чрезвычайно редким населением и громадными безлюдными пространствами, очевидно, не могла вовсе прокормить великую армию, как раньше ее прокармливали Германия и Италия. «Моя задача, - писал Наполеон Даву, - сосредоточить в одном пункте 400.000 человек, и так как на страну вовсе нельзя надеяться, то все нужно иметь с собой». Поэтому французская армия должна была с собой вести достаточное количество провианта, закупленного во Франции и Германии, и Наполеон обратил особое внимание на организацию доставки съестных припасов. Согласно общему правилу, каждый солдат должен был иметь с собой запас пищи на 4 дня. В походе до Немана около 1.500 телег должны были подвозить регулярно порции на каждые новые 4 дня. Для обслуживания армии по ту сторону Немана было образовано 17 специальных батальонов с тремя родами повозок: 1)тяжелых, запряженных лошадьми и вмещавших 30 квинталов , 2) легких (так называемых а lа comtoise), двигавшихся более быстро, но вмещавших только 12 квинталов, и 3) повозок, запряженных быками и рассчитанных на 20 квинталов. Эти 6.000 слишком телег в состоянии были подвезти до 120.000 квинталов муки, т.е. количество, достаточное, чтобы прокормить армию в течение двух месяцев. Этого запаса, по мнению Наполеона, было достаточно для начала похода, а для дальнейшего времени доставка провианта должна была производиться при помощи специально оборудованных магазинов. Главным магазином на театре военных действий должна была сделаться Вильна, соединенная непрерывным водным путем с Данцигом (Вилия, Неман, Куриш-Гаф, Прегель, Фриш-Гаф и Висла). В Кенигсберге, Данциге, Торне и других городах по Висле с этой целью было собрано громадное количество съестных припасов, которого должно было хватить на 500.000 человек в течение года. Специальный договор с Пруссией предоставлял в распоряжение Наполеона 200.000 квинталов ржи, 400.000 пшеницы, громадное количество сена и овса, 44.000 быков и значительное число лошадей. Не забыли даже заказать «28 миллионов бутылок вина и 2 миллиона бутылок водки, в совокупности 30 миллионов бутылок жидкости, достаточных для того, чтобы утолять жажду армии в течение целого года».

Таковы в общих чертах были обширные приготовления Наполеона к этой кампании. Ни один еще из своих походов он не приготовлял с такой тщательностью, никогда еще не проявлял он такой удивительной предусмотрительности даже по отношению к незначащим мелочам. И тем не менее, все это гигантское предприятие кончилось самой жалкой неудачей. В громадном количестве мемуаров и воспоминаний, посвященных этой замечательной эпохе, часто встречается мысль, что главная причина неудачи заключалась в переменившемся духе армии, утомленной беспрерывными войнами и лишенной того воодушевления, которым она отличалась при Аустерлице и Йене. Эта мысль верна только отчасти. В самом деле, если основывать свои заключения на свидетельствах союзных государей, братьев Наполеона, большинства маршалов и сановников империи, то трудно найти что-нибудь, кроме жалоб и печальных предчувствий. Они идут за Наполеоном неохотно, «с утомленным послушанием». Но эта усталость далеко не затрагивает широких кругов армии. Молодое дворянство, из которого комплектуется большая часть офицеров, полно воинственного пыла и завоевательного духа. Оно требует своей доли славы и с восторгом приветствует новую войну. «Кто из нас, - пишет граф Сегюр, - в своей юности не приходил в воодушевление при чтении описания подвигов наших предков? Не хотели ли тогда мы сами все сделаться этими героями, действительную или фантастическую историю которых мы читали? И когда, в этом состоянии экстаза, эти мечты о подвигах могли вдруг осуществиться... кто бы из нас стал колебаться и не бросился бы в бой, полный восторга и надежды, презирая ненавистный и позорный покой? Таково было настроение новых поколений. Тогда легко было быть честолюбивым! Эпоха опьянения и счастья, когда французский солдат, господин всего мира при помощи своих побед, ценил себя выше, чем любого сеньора, даже монарха, через земли которого он проходил! Ему казалось, что государи всей Европы царствуют только с соизволения его вождя и его армии». То же самое можно сказать и про большинство солдат. Правда, число уклоняющихся от воинской повинности все возрастает, но они все же составляют пока меньшинство среди призываемых новобранцев. Большинство солдат по-прежнему рвется в бой и предано Наполеону душой и телом. Оно убеждено, что через неизвестную Россию Наполеон поведет свою армию дальше, в страны сказочных богатств и очарований. Вот любопытный отрывок из письма одного молодого солдата к своим родным: «Мы вступим сначала в Россию, где мы должны посражаться немного, чтобы открыть себе проход дальше. Император должен же прибыть в Россию, чтобы объявить войну этому ничтожному (petit) императору. О! мы скоро расколотим его в пух и прах (nous l"aurons arrange a la sauce blanche). Ах, отец, идут удивительные приготовления к войне. Старые солдаты говорят, что они никогда не видали ничего подобного. Это правда, ибо собирают громадные силы. Мы не знаем только, против одной ли России это. Один говорит, что это для похода в Великую Индию, другой, что для похода в Египет (в подлиннике Egippe), не знаешь, кому и верить. Мне это все равно. Я хотел бы, чтобы мы дошли до самого конца света».

Таким образом, французская армия отнюдь не страдала отсутствием воинственного духа с начала похода. И тем не менее, она уже тогда носила в себе семена разложения. Прежде всего все планы Наполеона обеспечить армию достаточно быстрым подвозом съестных припасов в большинстве случаев очень мало осуществлялись. Большая часть телег с провиантом не успела вовремя добраться до Вислы или вследствие плохой организации дела или вследствие дурного состояния дорог. Когда армия дошла до Немана, то обоз с провиантом оказался на несколько этапов сзади. Волей-неволей приходилось прибегать к обычному приему прокормления Наполеоновских армий - к реквизициям с населения восточной Пруссии и Польши. «Армия запасалась провиантом на ходу, - пишет граф Сегюр. - Страна была обильна. Захватывали лошадей, повозки, рогатый скот, съестные припасы всякого рода. За собой тащили все, даже жителей, чтобы править телегами обоза». Наполеон и его маршалы вообще сквозь пальцы смотрели на грабежи населения своими солдатами. Но никогда еще раньше дисциплина не доходила до такого упадка и грабежи не достигали такого размера. Только в корпусе Даву держалась еще дисциплина, и самые реквизиции производились в известном порядке. В других корпусах реквизиции превращались в открытый грабеж и мародерство. Солдаты массами покидали ряды, чтобы запасаться провиантом. Еще до вступления в пределы России число отсталых и мародеров превышало 30.000, и Наполеону пришлось образовать специальные летучие колонны для преследования их. Такой быстрый упадок дисциплины был сам по себе грозным предвестником будущих несчастий. Мы видели, что Наполеон, считаясь со скудостью естественных богатств России и с бедностью ее жителей, старался взять с собой все что только могло понадобиться армии во время похода. Но результатом этого было то, что армию сопровождал громадный обоз, страшно затруднявший ее движение и лишавший ее той специфической легкости и подвижности, которая всегда отличала армии Наполеона и позволяла ему решать судьбу кампании одним ударом. Воинственный пыл французских полков не мог заменить опытности. Большая часть тех ветеранов, героев войн эпохи революции, давно погибла в беспрерывных походах, особенно во время испанской экспедиции, стоившей французам громадных потерь. Только корпус Даву имел в своем составе достаточное количество старых солдат. Остальные корпуса почти сплошь состояли из новобранцев. И как бы ни рвалась в бой вновь призванная к оружию молодежь, она, конечно, не могла собой заменить знаменитых «ворчунов». Одной из главных движущих сил французских армий этого времени было личное влияние Наполеона на солдат. Но исключительная величина армии и обширность театра военных действий заставила разделить всю «великую армию» на отдельные корпуса, и чем дальше находился тот или иной корпус от центральной армии, тем слабее чувствовалось обаяние самого императора. Стоявшие во главе отдельных корпусов маршалы и генералы в силу дальности расстояний не могли получать обычных детальных руководящих указаний от самого Наполеона и должны были часто действовать за свой страх и риск. Недостаточно приученные к самостоятельности и привыкшие только исполнять приказы своего императора, они невольно терялись и делали ошибки. Но едва ли не главный, основной порок в устройстве великой армии был ее интернациональный, разноплеменный состав. Мы видели, что на 600.000 слишком жителей французской империи было меньше половины, а надо помнить, что в этот момент французская империя была почти вдвое больше прежнего французского королевства и включала в свой состав Бельгию, Голландию, и значительные части Германии и Италии. Следовательно, настоящих французов в армии было много меньше 300.000 чел. В то же время в ее состав входило до 200.000 немцев, нации, особенно угнетенной Наполеоном и его ненавидевшей, - нации, с нетерпением ждавшей момента, когда можно будет свергнуть французское иго, и охотно посылавшей волонтеров в русскую армию, чтобы сражаться с французами. Если баварцы и южные немцы вообще и не относились к французам с такой острой ненавистью, то зато вестфальцы, австрийцы и пруссаки далеки были от желания искренно желать Наполеону победы. Они ждали только первых серьезных неудач, чтобы покинуть его знамена, и первый пример отложения подал прусский корпус генерала Йорка уже в конце 1812 года.

В. А. Бутенко.

Квинтал=100 килограммам, т.е. 6 пудам приблизительно.

I. Организация войска в эпоху Империи

Наполеоновская армия. В эпоху империи армия еще гораздо более, чем в эпоху консульства, утрачивает свой национальный характер. Во время нашествий 1792 и 1793 гг. армия, политически еще ничем не запятнанная, являлась в глазах народа как бы славным и непорочным символом Франции. В период империи она принадлежит одному человеку; она ревностно исполняет все его предначертания и, помимо согласия народа, способствует поддержанию долгой смуты в Европе. Наполеон живет лишь войной и для войны. Армия – его орудие, его вещь. Не раз высказывалась мысль, что изменение в характере армии было неизбежным последствием той преобладающей роли, которую приобрел военный элемент во Франции благодаря победам революционной эпохи, и что оно произошло бы и при всяком другом полководце. Но вовсе нельзя утверждать, что Гош, Моро или Жубер присвоили бы диктатуру. Если история знает немало бонапартов, то она знает и таких людей, как Вашингтон. Между тем неоспоримо, что именно Бонапарт побудил директорию образовать в Италии и Швейцарии первые братские республики; он, став самодержцем, задумал подчинить французской империи всю Германию, всю Италию и всю Испанию. Франция была бы непобедима, если бы после Базельского мира решила, несмотря ни на какие новые нападения, довольствоваться своими естественными границами.

Преобразования в рекрутской системе. Императорская армия уже не составляет органической части народа. В эпоху Конвента, благодаря господствовавшей тогда системе поголовного ополчения, все французы были равны в отношении военной службы. Еще закон Журдана, установивший в 1798 году рекрутчину, определял, что в случае войны один или несколько наборов могут быть целиком призываемы к оружию и удержаны под знаменами до заключения мира. В глазах Наполеона цену имеет лишь тот солдат, который провел много лет на службе, т. е. в котором военная дисциплина стала как бы второй натурой. В 1800 году он установил в качестве поправки к закону о рекрутском наборе заместительство, а в 1804-м – жеребьевку. Отныне ни один призыв не мог быть взят на службу в полном составе, а стало быть, и целиком истреблен в неудачной войне. Призывается на службу лишь тот, на кого падет жребий; если он предпочитает гражданскую жизнь военной и не совсем беден, – он может дешево нанять за себя заместителя. Буржуазия с радостью приветствовала установление этого денежного выкупа в зачет налога с крови. В обществе крепко коренилось предубеждение против вербованных солдат старого порядка; молодые люди из приличных семейств, добровольно вступавшие в военную службу, считались вертопрахами: на военного смотрели как на человека особого рода, непременно с дурными манерами. Поэтому буржуазные семьи предпочитали нанимать заместителей за своих сыновей. Между теми никогда не было недостатка в старых солдатах, которые, получив первую отставку и убедившись в своей непригодности к чему-либо другому, кроме военного дела, искали случая снова поступить на службу. Они составляли большой процент в молодых полках; из них же вырабатывались закаленные ветераны императорской гвардии – этого ядра французской армии. Военная служба все более и более становилась карьерой; ее покидали лишь по неспособности продолжать ее или вследствие смерти. Главную массу армии составляло простонародье, а большую часть офицерского персонала составляли отпрыски благородных фамилий, признавших новый порядок; такие люди пользовались расположением Наполеона. До того момента, когда счастье начало изменять Наполеону, наполеоновская армия представляла собою замкнутую касту, в совершенстве тренированную для беспрерывной войны.

Беззаконные рекрутские наборы. Великая армия составилась путем слияния италийской, дунайской и рейнской армий, из которых каждая раньше жила самостоятельной жизнью и имела свой особый характер. С 1805 года сенат уполномочивает императора призывать рекрутов на службу декретом и организовать национальную гвардию. С этих пор наборы быстро следуют друг за другом, и империя пожирает громадные количества людей. В 1800 году к навербованным раньше 250 000 присоединяется 100 000 рекрутов. В 1806 году после сражения при Иене оказывается недостаточным уже и целый призыв: приходится наперед забрать 80 000 человек призыва 1807 года. В 1808 году было взято на службу 160 000 человек призывов 1809 и 1810 гг.

В следующем году Наполеон забирает наперед два призыва и снова призывает на службу три, уже выслуживших срок. В 1813 году ему приходится напрячь все силы страны для формирования новой армии; он требует к оружию всех рекрутов: 100 000 не взятых и отставных – призывов 1809–1812 годов, 240 000 призыва 1814 года, да 10 000 человек почетной гвардии, экипированных за собственный счет. Наконец, призывается на службу и национальная гвардия, разделенная сенатским указом от 13 марта 1812 года на три разряда (от 20 до 26 лет, от 27 до 40 лет и от 41 до 60 лет). 180 000 ратников национальной гвардии первого разряда, точно чудом спасшиеся от зачисления в регулярную армию (потому ли, что были опорою своих семейств, или вследствие слабости телосложения), были переданы в распоряжение военного министра. Эти-то слабосильные юноши в блузе и сабо, прозванные потом за свою женственную наружность «мари-луизами», возбудили позднее удивление русского царя своим образцовым поведением при Фэр-Шампенуазе. Вычислено, что при Наполеоне, с 1800 по 1815 гг., было призвано на военную службу во Франции 3 153 000 французов, не считая такого же количества солдат, входивших в состав вспомогательных и иностранных корпусов. «Раз вступив на службу, человек живым не выходил из нее». После 1808 года каждый из этих угрюмых и ворчливых ветеранов твердо знает, что ему суждено умереть от ядра, от пули или на госпитальной койке. Они утешаются грабежом, пьянством и кутежом. Воспаление кишок делает страшные опустошения в их рядах. Бруссэ предложил в виде профилактического средства употреблять в питье только чистую воду; легко представить себе, многие ли следовали этому совету. В десятилетний период империи процент смертности на поле битвы от ран и болезней был очень велик. Д’Аржанвильер, начальник рекрутского управления при Наполеоне, официально определил цифру павших, притом – исключительно французов, в 1 750 000 чел. Естественно, что все, кто мог деньгами откупиться от военной службы, старались во что бы то ни стало избегнуть ее. Иные откупались до трех раз и все-таки, истратив тысяч 20 франков, в конце концов попали в поход 1813 или 1814 года. Но и раньше Наполеон уже забрал часть из них на службу силой. 3 декабря 1808 года он приказал Фушэ составить список пятидесяти парижских и по десяти на каждый департамент «старинных и богатых фамилий, изъятых из рекрутской системы»; их сыновья, в возрасте от 16 до 18 лет, будут насильно отданы в Сен-Сирскую школу. «Если кто-нибудь станет протестовать, – писал император, – надлежит отвечать просто, что такова моя воля». С этих пор начинается охота уже не только на уклоняющихся от службы, но и на будущих офицеров; чиновники и жандармы действуют в этом отношении с беспощадной строгостью, которая все усиливается по мере того, как в обществе возрастает отвращение к военной службе. «Кара за уклонение от службы, постигавшая до сих пор лишь самого уклонившегося, с 1811 года распространяется и на его отца, мать, братьев, сестер и зятьев, словом – на всю его семью, на всякого, у кого несчастный беглец, изнуренный голодом, холодом и горем, ел, пил, работал или спал, наконец – и на всю его коммуну» (А. Дониоль).

Состав армии: императорская гвардия. Состав армии был чрезвычайно сложен. Она заключала в себе множество разнородных элементов. Наполеон старался возбудить соревнование в каждой группе, в каждом полку, в каждой составной части армии. Здесь шла непрерывная борьба за первенство: слава понималась исключительно как похвала со стороны Наполеона или как данное им отличие. Забота о том, чтобы наилучше исполнить национальный долг, заменилась стремлением догнать и опередить соперника. Наполеон вернул полубригадам их старое наименование полков и возвел в ранг армейских корпусов каждую группу из двух или трех дивизий. Цвет войска – императорская гвардия, по заслугам пользующаяся блестящей репутацией. Каждый элемент каждого из разнообразных родов оружия представлен в ней наиболее заслуженными своими членами. Императорская гвардия является точной миниатюрой всей армии; с 7000 человек, составлявших консульскую гвардию, она в первые же годы империи доводится до 50 000, а в 1813 году – до 92 000 человек. С 1807 года, после Эйлауской резни, рядом со старой гвардией становится молодая гвардия, стремящаяся сравняться с ней. Гвардия всюду сопровождает императора, идет в бой только при нем, и обыкновенно лишь в качестве резерва, чтобы решить участь сражения. Пехота гвардии состоит из 4 гренадерских пехотных полков под командой несравненного Дорсенна, 3 пехотных егерских, 1 гренадерского фузелерного, 1 егерского фузелерного, 1 гренадерского фланкерного, 13 стрелковых и 13 волтижерных, не считая воспитанников и ветеранов гвардии. Артиллерия, состоящая под начальством Друо, включает в себя 1 конный и 2 пехотных полка. Кавалерию составляют конные гренадеры, сформированные при консульстве из бывшей гвардии Директории, – первая часть армии, признавшая новый режим. В 1806 году она составляла один полк в четыре эскадрона, приблизительно 1000 сабель. Своей синей формой и своими медвежьими шапками эта кавалерия напоминала прежних гренадеров королевской гвардии. Ее первым командиром был Бессьер, затем последовательно Орденер, Вальтер и Гюйо. Граф Лепик, типичный ветеран Наполеоновской гвардии, был в ней майором. С 15 апреля 1806 года к ней присоединился отряд драгунов императрицы, которым последовательно командовали два корсиканца, двоюродные братья императора, Арриги и Орнано.

Тем же указом был учрежден гвардейский отряд конных егерей или флигельманов, несших разведочную службу. Это были ближайшие сподвижники Наполеона; они следовали за ним всюду, от Арколе и пирамид до Ватерлоо; они носили форму зеленого цвета, который был цветом императорской ливреи. Из них был сформирован превосходный оркестр. У них было всего два командира, также близкие родственники Наполеона: его пасынок, принц Евгений, и кузен последнего, Лефевр-Денуэтт.

Здесь были собраны лучшие представители лучших частей конницы. «Это – отряд храбрецов, пред которыми ни разу не устояла неприятельская конница», – сказал о них однажды Наполеон. Наконец, к гвардии были причислены и бесстрашные мамелюки, которые первоначально вербовались из сирийских и коптских добровольцев, а потом приняли в свой состав и немалое число французов. Они сохранили свои зеленые чалмы и свой значок – конские хвосты, среди которых развевалось французское знамя. Их организовал Рапп; их квартиры были в Марселе, и, несмотря на их превосходную дисциплину, они были здесь перебиты в 1815 году фанатической чернью.

Новые роды оружия. Организация пехоты, доведенная до значительного совершенства уже в эпоху революции, была мало изменена. Наполеон вербовал в гренадеры красивых и рослых людей. Из наиболее малорослых (не выше 4 футов 11 дюймов) он сформировал отряды стрелков, вооруженных легкими ружьями и снабженных неполной амуницией; Наполеон имел в виду прикомандировать их отрядами к полкам легкой конницы, за которыми они могли бы следовать рысью, держась за сапог всадника или за хвост лошади. Позднее (императорский декрет от 2-го числа дополнит. м. XIII года) ограничились тем, что сформировали при каждом батальоне роту стрелков, ружья которых, драгунского образца, были немного легче обыкновенных. К коннице они не были прикомандированы. Другая попытка имела цель приучить часть драгун к пешему бою, согласно их первоначальному назначению; но после поражения спешенных драгун при Вертингене этот опыт был оставлен. В 1809 году Наполеон учредил целые стреловые полки; в 1814 году число их доходило до 19. Они представляли собой легкую пехоту. Рассадниками пехотных офицеров были лицеи, военный пританей в Ля-Флеш и фонтенеблоская военная школа, с 1808 года перенесенная в Сен-Сир. Из пехоты выходило наибольшее число офицеров армии – в среднем 70 %.

Напротив, конница нуждалась в коренном преобразовании. Она играла довольно бледную роль в войнах революции. Конницу в один день не создашь, а конница старой королевской армии была совершенно расстроена эмиграцией почти всех своих офицеров. Притом и лошадей не было, так как конские заводы были упразднены; лошадей добывали теперь лишь путем реквизиции. Наполеон в 1807 году снова открыл конские заводы, а в 1809 году организовал большие ремонтные депо под управлением кавалерийских генералов. «Для нужд армии, – сказал однажды Наполеон, – требуется четыре вида конницы: разведчики, легкая кавалерия, драгуны и кирасиры». Разведчиками являлись конные егери императорской гвардии и один из иностранных отрядов, а именно польский легко-конный полк. Легкую кавалерию по преимуществу представляли собой гусары; это была наиболее популярная в армии часть конницы благодаря пестроте их формы, щегольскому виду и залихватским манерам. С 1803 по 1810 годы их было десять полков, которые отличались друг от друга цветом доломана, рейтуз и жилета или, по крайней мере, обшлагов и отворотов, но все равно обладали гусарской выправкой , т. е. были смелы, храбры и бравы на вид. 26 полков конных охотников делили с гусарами разведочную службу и в случае надобности шли вместе с ними в атаку сабли наголо. Ими командовали лучшие военачальники великой армии – Кюрели, Марбо, Сегюр, Монбрен, Лассаль, Мюрат: все – кавлеристы по призванию, сумасброды и забубенные головы, подчас, правда, пустые, которые, не щадя ни людей, ни коней, делали чудеса и могли служить подтверждением старинного девиза Жака Кэра: «A coeurs vaillants rien impossible» (для смелых нет невозможного). Драгуны составляли линейную конницу. С самого начала империи их было 21 полк; некоторые из этих полков были позднее преобразованы в гусарские, другие – в уланские ; последние были вооружены и обучены по тем же принципам, что и польский легко-конный полк. Подобно Монтекукулли и Морицу Саксонскому, Наполеон считал пику специальным оружием линейной конницы. Тяжелую конницу составляли кирасиры и карабинеры. Кирасиры носили двойную кирасу, защищавшую грудь и спину; под двойным нагрудником, заменившим простую кирасу, всадник чувствовал себя более безопасно, и это была сильная психологическая поддержка. Карабинеры – единственная часть бывшей королевской гвардии, уцелевшая в водовороте революции, – носили каску цвета красной синели, кирасу оранжевого цвета, как во времена Людовика XIV, и белый с синим мундир Марии-Луизы. Из числа их командиров наиболее прославились Келлерман и Мильго. Коленкур вышел из карабинеров. Наполеон не принял этого корпуса в состав своей гвардии и командиром его назначил своего брата Луи, коннетабля, вспомнив, может быть, что при Людовике XIV шефом карабинеров был граф Прованский. В новейших армиях конница составляет обыкновенно пятую часть общей массы; Наполеон полагал, что кавалерия должна составлять во Фландрии и Германии четвертую часть пехоты, в Альпах и Пиренеях – двадцатую, в Италии и Испании – шестую.

Артиллерия и инженерная часть подверглись лишь незначительным преобразованиям. Со времени графа Сен-Жермена и Грибоваля французская артиллерия была первой в Европе, а со времен Фридриха II французские инженерные офицеры были нарасхват во всех иностранных армиях. Наполеон задавал обоим этим корпусам много работы. Наиболее крупные его сражения – при Эйлау и Фридланде, при Эслинге, Ваграме и Москве – сопровождались страшными канонадами. Осады Гаэты, Данцига, Кенигсберга, Сарагоссы, Инсбрука и укрепление острова Лобау дали инженерноному корпусу возможность многократно отличиться. Имена Мармона, Сонжи, Друо и Лористона среди артиллеристов, Мареско, Шасселу-Лоба и Эблэ из числа инженеров заслуженно приобрели почетную известность. При Наполеоне был сформирован обозный отряд. К отдельным корпусам были прикомандированы команды пекарей, кузнецов и ковалей. Ларрей, изобретший в 1792 году систему походных госпиталей, заведовал хирургической частью, Деженетт – медицинской. Армия должна была стать единым организмом, способным жить самостоятельной жизнью и собственными средствами. Наполеон думал обо всем, всюду вносил свою инициативу и своим удивительным организаторским талантом пробуждал во всех отраслях военного ведомства невиданное до тех пор оживление.

Вспомогательные и иностранные корпуса. Рекрутский набор распространялся на всех взрослых жителей Франции до Альп и Рейна. Но в состав Великой армии входили также вспомогательные войска, вербовавшиеся в вассальных землях: итальянцы, швейцарцы, немцы из рейнской федерации, поляки и пр., – и иностранные корпуса, выставляемые союзными государствами. Так, в рядах французской армии находилось: 16 000 швейцарцев, предоставленных в распоряжение Франции на основании договора 1803 года, ганноверский легион, сформированный в этом же году генералом Мортье, легионы северный и вислинский, шесть кроатских пехотных полков, шесть иллирийских стрелковых полков, затем саксонский отряд Ренье, баварский – Деруа, испанский – маркиза Ля-Романа, итальянский – принца Евгения, отряд мамелюков и польская легкая конница Понятовского. Последняя заслуживает того, чтобы сказать о ней несколько слов отдельно. При вступлении Наполеона в Польшу к нему добровольно стали являться польские кавалеристы, предлагая свои услуги. 2 марта 1807 года он издал указ о формировании одного полка легкой кавалерии в четыре эскадрона. Здесь рядом, без различия чинов, служили в качестве добровольцев рядовые и офицеры – все шляхетского происхождения. Ни следа дисциплины, никакой выучки – но необыкновенное усердие и отвага, не знающая границ, – таков был характер этого легиона. В знаменитом штурме при Сомо-Сиерра поляки, в числе 248 сабель, под начальством Монбрена, выдержали огонь 13 000 испанцев и 16 орудий и овладели позицией. При Ваграме они завладели пиками австрийских драгун, чтобы тем самым скорее привести их в расстройство и разбить. После этого Наполеон снабдил их пикой, которая к тому же была их национальным оружием. В последних кампаниях наполеоновского периода они прославились рядом героических подвигов. Все возраставшая нужда в людях заставляла Наполеона постоянно увеличивать число иностранных корпусов в Великой армии. Наполеон сформировал даже семиостровной батальон, набранный на Ионических островах, батальон греческих стрелков, албанский полк и татарский эскадрон. В 1809 году он потребовал от России вспомогательное войско против австрийцев, в 1812 году – прусский и австрийский контингенты для борьбы с Россией.

С 1809 года французская армия была как бы денационализирована: в ней говорили на всевозможных языках. Иностранные корпуса оставались верны Франции до 1812 года. Неудача русской кампании побудила почти всех их отложиться.

Таким образом наполеоновская армия представляла собой необыкновенно пеструю толпу, в которой мелькали всевозможные костюмы. Что за неимоверная смесь киверов, касок и папах, камзолов, туник, доломанов, чепраков, бурок и епанчей: смесь аксельбантов, нашивок, султанов и помпонов, галунов и витишкетов начиная с «бонапартовских гусаров», прозванных канарейками, потому что в блестящих мундирах, в которые одел их Бертье, пробладал его любимый цвет – желтый, и кончая карабинерами в медвежьих шапках, свисавших на их синие национальные мундиры с высокими воротниками и красными эполетами, обшитыми серебряным галуном. Тамбур-мажор Сено, гигант ростом в 1 метр 90 сантиметров, султаном, возвышавшимся над его медвежьей шапкой, достигал 2,5 метров. Великий князь Константин в Тильзите выпросил у Наполеона одного из этих великанов в инструкторы русским барабанщикам. Все эти яркие формы были тесны, тяжелы и неудобны. Огромные сапоги, кирасы и каски ужасающего веса, затянутые мундиры, предназначенные как бы окаменить тело в той позе, какую имеет солдат на параде, изнурительная тяжесть ранца, принадлежностей для разбивки лагеря, ружья, штыки, сабли и палаша – должны были, казалось, совершенно парализовать движения этого точно закованного в железо воина. Обойдя Инвалидный музей или какую-нибудь богатую частную коллекцию, даже просто осмотрев полный набор доспехов тех времен, начинаешь лучше понимать эпопею империи. Это поколение было сильнее и лучше закалено для житейской борьбы и битв, чем какое-либо из следовавших за ним. Впрочем, слабые быстро погибали: отбор быстро совершался сам собою.

Приготовления. Подготавливая кампанию, император заботился с величайшей тщательностью не только об обучении солдат, но и особенно о заготовке всего того, что требуется для боя и походной жизни. Оружие, амуниция, одежда и лагерные принадлежности заготовлялись в громадных количествах. Наполеон до мельчайших деталей был осведомлен о местонахождении каждой части сухопутных и морских военных сил, об их состоянии, о ресурсах арсеналов и военных магазинов. Продовольствию войска он уделял меньше внимания. «Я сделал при империи восемь кампаний, – сказал Брак, – неизменно на аванпостах, и ни разу за все это время не видел ни одного военного комиссара и не получил ни одного пайка из военных магазинов». «С минуты выступления в поход армия лишь изредка получала продовольствие, и каждый кормился на месте как мог» (Сегюр). Марбо также рассказывает о сделке, которую он заключил в 1812 году с иезуитами одного монастыря близь Вильны: он в изобилии доставлял им для их винокурен зерно, награбленное его егерями, а иезуиты взамен снабжали его хлебом и водкой. Так, несмотря на удивительный организаторский талант Наполеона, Великой армии все время приходилось жить либо реквизиями, либо грабежом. Он даже как будто в принципе полагал, что война должна кормить войну: «Бросьте запасы быков, – писал он из Испании Дежану, – мне провиант не нужен, у меня все есть в изобилии. Не хватает только фур, военных транспортов, шинелей и башмаков; я еще не видел страны, где бы армия могла так хорошо кормиться». Реквизиции даже заранее подсчитывались на случай позднейших нужд. Побежденные облагались громадными конрибуциями. Их с неумолимой строгостью взимал главный казначей Великой армии, Дарю, честно и предусмотрительно заведовавший этими суммами. После Тильзитского свидания в военной кассе находилось 350 млн франков. Наполеон старался поставить дело так, чтобы иметь возможность воевать пять лет, не прибегая ни к займам, ни к установлению новых налогов.

Командование армией; генеральный штаб; главные военные сотрудники Наполеона. Его помощниками, вождями его армий, была целая плеяда молодых генералов, прошедших боевую школу в титанических войнах революции. При своем воцарении он сразу назначил 14 маршалов Франции и 4 почетных маршалов, и ни один из этих избранников не оказался недостойным этой чести. Многие другие его соратники также заслужили и позднее получили это высокое звание. Он выбирал своих помощников без различия из всех слоев общества. Если Даву, Макдональд, Мармон, Груши и Кларк принадлежали к старому дворянству, то Монсей, Бернадотт, Сульт, Мортье, Гувион, Сюшэ, Брюн, Жюно происходили из простых буржуазных фамилий, а Журдан, Массена, Ожеро, Мюрат, Бессьер, Ней, Ланн, Виктор, Удино, Лекурб, Себастиани и Друо были по происхождению простолюдины. Последних в общем было всего больше. Однако Наполеон всегда предпочитал людей дворянского происхождения, считая их более послушными, более изящными и более представительными. Некоторых из них он очень быстро возвысил, например Сегюра или Флаго. Для дворян он основал пажеское училище и кавалерийскую школу в Saint-Germain-en-Laye, которые должны были в короткий срок готовить офицеров; первое – для пехоты, вторая – для конницы. Затем он последовательно основал два корпуса: велитов, в числе 800 человек, вестовых жандармов императора (сентябрь 1806 г.), пользовавшихся почти теми же привилегиями, как бывшая лейб-гвардия, и, наконец, в 1813 году – четыре полка почетной гвардии: это были почти заложники, ручавшиеся за верность высших классов общества, которая уже начинала колебаться. Каждый юноша, вступавший в один из этих корпусов, существование которых впрочем было непродолжительно, должен был располагать личным доходом не менее как в 300 франков и за свой счет приобретать экипировку и коня; начальниками их были обыкновенно капитаны, состоявшие уже в чине полковника, и так далее для всех остальных чинов. На ряду с стремлением Наполеона видеть в числе своих офицеров представителей самых громких имен французской знати, необходимо отметить и эту вполне разумную заботу о возможно быстром пополнении офицерских кадров. Наполеон извел невероятное количество офицеров, а уцелевшие быстро старели, несмотря на то, что большинство из них – даже состоявшие в высоких чинах – были по летам очень молоды. Притом необходимо было поощрять наиболее преданных и наиболее даровитых надеждой на повышения, соразмерные их заслугам. Таким образом Наполеон готовил себе людей на смену своим генералам и маршалам. Те из его военных сотрудников, которых он считал неспособными достигнуть звания маршала Франции, получали чин генерал-полковника, как Жюно и Барагей д’Илльер; другие становились комендантами крепостей, членами сената или Государственного совета, иногда даже гражданскими чиновниками, например префектами или генеральными сборщиками. Иные получали отставку. В 1813 году одна только кавалерия насчитывала уже 41 отставного генерала, и все моложе 50 лет: Наполеон хотел иметь молодую армию и во главе ее – молодых вождей. Да и неудачи его последних лет в значительной степени объясняются его собственной усталостью и усталостью некоторых из лучших его полководцев. Но всех своих сотрудников он берег по мере сил, осыпал наградами и знаками отличия.

Награды; Почетный легион. Наиболее прославленных своих соратников он сделал князьями, таких как Бертье, Массену, Даву, Нея, Бернадотта; Ланн не получил этого титула, потому что умер слишком рано. Другие стали герцогами, графами или баронами. С каждым таким титулом была связана денежная награда, выплачиваемая отчасти французской казной, отчасти из 15 %-ного фонда с доходов той территории, откуда был заимствован данный титул. К повышенному жалованью по чину присоединялась пенсия, присвоенная различным рангам Почетного легиона. Бертье получал до 1 354 945 франков годового дохода, Массена – более миллиона, Даву – 910 000, Ней – 628 000, Дюрок – 270 000, которые после его смерти перешли к его дочери, Савари – 162 000, Себастиани – 120 000, Рапп – 110 000, остальные – соразмерно. В вечер дня битвы при Эйлау каждый из приглашенных к императорскому столу нашел под своей салфеткой билет в 1000 франков. Он много требовал с каждого, но умел и щедро оплачивать преданность себе. Между тем он пожал одну только неблагодарность, потому что все эти маршалы, герцоги и графы, так хорошо обеспеченные денежно, осыпанные всевозможными почестями и больше не имевшие надежды на повышение, в конце концов потеряли охоту рисковать своей жизнью: в 1814 году они жадно ухватились за повод разделаться с боевой жизнью.

Личное влияние Наполеона на армию. Если большинство высших военных чинов покинули Наполеона в дни несчастья, то офицеры низших рангов и солдаты сохранили непоколебимую верность ему. Он умел, как никто, проникать словом в сердце своих сподвижников и возбуждать в них энтузиазм; никому не приносили столько жертв до самого конца, как ему. Он был для них как бы живым богом войны, непогрешимым и всеведущим гением, одно присутствие которого обеспечивало победу. Его прокламации и бюллетени Великой армии справедливо считаются идеальными образцами военного красноречия. Он умел отличать смиреннейших за подвиг, часто награждая их на самом поле битвы, иногда снимая для этого крест с себя; иной раз он накроет своим плащом раненого, дрожащего в лихорадке, или проведет ночь рядом с молодым барабанщиком, прикорнувшим у печки до прихода императора. Он заранее узнавал имена солдат, с которыми хотел говорить, чтобы с первого слова называть их по имени, вследствие чего они были уверены, что император лично знает каждого из них. Часто он после победы производил в офицеры старых неграмотных сержантов, которым вслед затем скоро давали отставку, пока они еще не успели обнаружить своей неспособности. Непрестанно заботясь о поддержании бодрого настроения в своих войсках, он не менее радел и об их физическом благосостоянии. Он обходит бивуаки, пробует солдатскую похлебку, дружески треплет солдат по щеке или шутя дерет за ухо. Его прогулка по лагерю и иллюминация последнего накануне Аустерлица много раз описаны. Казалось, никакая усталость, никакая рана не могли сломить этих железных людей. Рапп после возвращения из Египта имел уже двадцать две раны. Удино имел тридцать рубцов, его тело походило «на решето», а он умер восьмидесяти лет. Марбо за шестнадцать лет службы получил с дюжину ран, в том числе несколько тяжелых, но они не искалечили его и не пошатнули его железного здоровья. После сражения при Сомо-Сиерра Сегюр, приговоренный к смерти лейб-хирургом императора, Иваном, уже ни о чем больше не думал, кроме как о том, чтобы спокойно умереть. За исключением нескольких высших военачальников, в наполеоновской армии вплоть до Ватерлоо нерушимо царили благороднейшие из военных добродетелей: самоотречение и готовность принести жизнь в жертву долгу.

Дисциплина наполеоновской армии. Однако в этой полной азарта жизни, где беззаботное веселье сменялось ужаснейшими лишениями, дурные страсти разгорались не менее хороших. Дисциплина быстро ослабела в Великой армии. «Что можно сделать, – пишет граф Сегюр, – против течения, увлекающего всех? Известно, что длинный ряд побед портит всех – от солдата до генерала, – что слишком частые форсированные переходы расшатывают дисциплину, что в этих случаях раздражение, вызванное голодом и усталостью, равно как и неисправность в раздаче пайков, обусловленная спешкой, поощряют всяческие буйства: каждый вечер солдаты вынуждены разбегаться, чтобы добыть все, что им нужно для жизни, и так как они никогда ничего не получают из казны, то у них развивается привычка все брать самим. После чудес Иены и Фридланда нашим солдатам пришлось бегом пройти 500 миль и тотчас по прибытии на место драться. Их жизнь представляла собою как бы одно сверхъестественное усилие преодолеть утомление и опасность, после которых грабеж, как один из результатов победы, казался им их законным правом. Слишком стеснять их в этом отношении значило бы обескуражить и раздражить их. Да и то сказать: требуя от человека всего, надо кое-что и простить ему». Впрочем, пример шел сверху. Все выскочки нового режима были одержимы ненасытным сребролюбием; в их среде царила грубость нравов и то презрение к закону, которое свойственно людям, привыкшим видеть неизменное торжество силы над правом. Тибо чистосердечно рассказывает, как он провозил контрабанду под носом у таможенных чиновников, как саблей ударил по руке несчастного сборщика октруа, осмелившегося заглянуть в его карету, и как был за взятку оправдан военным советом. В начале континентальной блокады Массена за несколько месяцев нажил продажей пропускных свидетельств 6 млн франков; правда, Наполеон конфисковал эти бесчестно нажитые деньги, и Массена не посмел жаловаться. Сульт вынудил у монахов богатого аббатства Сен-Пельтен крупную военную контрибуцию и, чтобы замаскировать это лихоимство, не постеснился загубить целую дивизию изнурительным форсированным переходом, где отсталые и больные сотнями падали по дороге. Позднее, во время своего проконсульства в Андалузии, он награбил множество драгоценных произведений искусства, как, например, ту картину Мурильо, которую он, будучи уже министром, продал Луврскому музею за баснословную цену. Мюрат был только безобидно смешон; он наряжался, как красивая женщина: за время одного только прусского похода он выписал из Парижа перьев на 27 000 франков.

Несмотря на эти темные пятна, Великая армия в высокой степени обладала теми качествами, которые составляют принадлежность романской расы: отвагой, преданностью и чувством чести. Наполеон на минуту возвысил француза над средним человеческим уровнем. Он насытил Францию военной славой; поэзия войны есть поэзия малоразвитых слоев общества, – вот почему наполеоновская эпопея доныне дорога народу. Но если Наполеон рисуется воображению молодым богом войны, то не следует забывать и того, что это был бог смертоносный, разрушавший все, к чему прикасался. Он принес в жертву своему честолюбию целое поколение людей, 6–7 миллионов человеческих жизней, из них четверть французов, и – что важнее – он внушил иностранцам ненависть к имени Франции и навлек на последнюю те страшные удары мести, следы которых не изгладились доныне.

Из книги История России от древнейших времен до начала XX века автора Фроянов Игорь Яковлевич

Организация войска В XIV–XV вв. основную массу великокняжеских войск составляли отряды великих князей, состоявшие из холопов и других слуг, а также отряды «служебных князей» и бояр, обязанных являться на «государеву ратную службу» со своими послужильцами. В крупных

Из книги Легионы Рима на Нижнем Дунае: Военная история римско-дакийских войн (конец I – начало II века н. э.) автора Рубцов Сергей Михайлович

Вспомогательные войска. Организация и состав Помимо легионов, для вторжения в Дакию Траян сосредоточил на Нижнем и Среднем Дунае огромное количество вспомогательных частей, сформированных во всех уголках громадной Римской империи. Если верить рельефам колонны, то

Из книги Том 1. Дипломатия с древних веков до 1872 гг. автора Потемкин Владимир Петрович

3. ОРГАНИЗАЦИЯ ДИПЛОМАТИЧЕСКОГО АППАРАТА В ЭПОХУ ИМПЕРИИ Римская империя создавалась в процессе борьбы Рима с Карфагеном и эллинистическими царствами. Эта борьба содействовала централизации государственной власти. Респу­бликанские учреждения постепенно заменялись

Из книги Цивилизация Древнего Рима автора Грималь Пьер

Из книги Полководцы Древней Руси. Мстислав Тмутараканский, Владимир Мономах, Мстислав Удатный, Даниил Галицкий автора Копылов Н. А.

Организация войска Организационно русское войско в это время делилось на полки, формируемые за счет ополчений отдельных земель или крупных городов. Полки, в свою очередь, подразделялись на стяги - отряды крупных феодалов, ополчения небольших городов или городских

Из книги Славянские древности автора Нидерле Любор

Набор и организация войска Организация набора войска вначале просто основывалась на родовых порядках. Каждый род, каждое племя или жупа обязывали в нужное время всех годных мужчин вооружаться и воевать. Группа воинов определенного рода составляла тем самым

Из книги Куликовская битва автора Щербаков Александр

Организация Русского войска Русское войско 14 века было войском феодальным, где в основе организации лежал территориальный принцип. То есть, в случае военной необходимости сюзерен созывал под своё знамя всех своих вассалов, по княжествам, городам, уделам и вотчинам.

автора

Провинциальная организация империи Особая система местного, провинциального управления стала формироваться в Римской империи еще в период республики. При монархии она стала существенной частью государственной организации, и даже одним из факторов, способствовавших

Из книги Всеобщая история государства и права. Том 1 автора Омельченко Олег Анатольевич

Военная организация империи Военная организация Римской республики основывалась на принципе обязательной и всеобщей воинской повинности граждан (см.§ 14). Право служить в армии - и, следовательно, возможность рассчитывать на долю военной добычи, земельные наделы -

Из книги Всеобщая история государства и права. Том 1 автора Омельченко Олег Анатольевич

Государственная организация империи Общеполитический процесс укрепления новой монархии закономерно отразился на формировании качественно новой государственной организации. Путями этого формирования стали, во-первых, многократное усиление политического и

Из книги Поход Сагайдачного на Москву. 1618 автора Сорока Юрій

Силы Сагайдачного по состоянию на начало похода. Организация казачьего войска Перед тем как приступить к описанию хронологии похода казачьего корпуса гетмана Сагайдачного к Москве, хотелось бы коротко остановиться на структуре и организации этой армии. На наш взгляд,

Из книги «Всадники в сверкающей броне»: Военное дело сасанидского Ирана и история римско-персидских войн автора Дмитриев Владимир Алексеевич

Глава 1. СОСТАВ И ОРГАНИЗАЦИЯ САСАНИДСКОГО ВОЙСКА

Из книги История естествознания в эпоху эллинизма и Римской империи автора Рожанский Иван Дмитриевич

Александрийская наука в эпоху Римской империи Переход власти от Птолемеев к римлянам прошел для населения Египта сравнительно безболезненно. Октавиан Август оставил в неприкосновенности административную структуру Египта и существовавшие там религиозные и культурные

Из книги Рассказы по истории Крыма автора Дюличев Валерий Петрович

ОРГАНИЗАЦИЯ ВОЙСКА. ВОЕННЫЕ ПОХОДЫ Как уже указывалось, Крымское ханство в XVI столетии было достаточно сильным в военном отношении. Кроме Крымского полуострова под властью хана находились обширные территории степей. На востоке владения «Крымского юрта» доходили до реки

Панкратов П.А. Армия Европы против России // Военно-исторический журнал. 1997. №3. С.70–81.

Армия Европы против России

Не подлежит сомнению тот факт, что агрессия Бонапарта против России носила международный, общеевропейский характер. Прусские, австрийские, баварские, саксонские, польские, итальянские, испанские, голландские, швейцарские, португальские, литовские, вестфальские, вюртембергские, баденские, бергские, гессен-дармштадтские соединения, части и подразделения составили более половины общей численности Великой армии, превышавшей 610 тыс. человек. И могущественные монархии, и карликовые княжества поставили своих солдат под знамёна авантюриста с Корсики, рассчитывавшего военной силой сокрушить Россию, повергнуть её на колени. В публикуемой статье, подготовленной в основном на неизвестных отечественному читателю зарубежных источниках, подробно рассматриваются вопросы численности и организационно-штатной структуры этих формирований, а также проявившиеся в ходе бесславно закончившейся кампании качественные характеристики данных воинских контингентов.

В составе Великой армии Наполеона I в период русской кампании 1812 года находилось большое количество военнослужащих - нефранцузов по национальности. Когда после постигшей агрессора катастрофы встал вопрос о причинах понесённого им быстрого и сокрушительного поражения, одной из главных была названа многонациональность Великой армии. Это во многом верно, но не до такой степени, чтобы считаться важнейшей причиной.

Национальную пестроту наполеоновской армии представляют главным обстоятельством, обусловившим её поражение, обычно с целью принизить величие совершённого славными сынами России воинского подвига. Вместе с тем вопрос о том, в какой мере многочисленность иностранных контингентов действительно ослабила армию Бонапарта, до сих пор детально не исследован. Попытаемся восполнить этот пробел.

По самым приблизительным подсчётам, из 600 с лишним тысяч неприятельских военнослужащих, перешедших русскую границу, как минимум 50 проц. были нефранцузами. Очевидно, армию Наполеона в 1812 году точнее называть не французской, а армией Европы, или, как позднее её стали именовать в научной литературе, Великой армией. Сам Наполеон утверждал, что в его войсках в походе на Россию насчитывалось вообще едва ли 140 тыс. человек, говоривших по-французски.

Необходимо заметить, что в начале XIX века вооружённые силы великих европейских держав, как правило, не были мононациональными уже в силу того, что на территориях империй и крупных королевств проживали многие народы, зачастую принадлежавшие к разным этническим группам. Кроме того, войны носили коалиционный характер.

Рассмотрим подробно численность, организацию, уровень боеспособности каждого иностранного воинского контингента Великой армии, с тем чтобы определить роль фактора национального состава в её поражении.

Классифицировать иностранные формирования в войсках Наполеона в кампании 1812 года целесообразно следующим образом. 1-й класс - иностранцы на французской службе. В нём следует выделить два подкласса: 1а - нефранцузы в составе французских частей и подразделений; 1б - национальные части и подразделения в составе французской армии. 2-й класс - иностранные военнослужащие, принимавшие участие в походе на Россию, будучи не на французской службе. Он также делится на два подкласса: 2а - вооружённые силы государственных образований - вассалов Наполеона, которые предоставили ему солдат как своему сюзерену; 2б - вооружённые силы суверенных государств - союзников Франции, привлечённые к участию в походе на Россию на основании заключённых с Наполеоном договоров и соглашений.

Подкласс 1а (нефранцузы в составе французских частей и подразделений) представляет собой обычную для многочисленной армии многонационального государства той поры категорию солдат. После присоединения к Франции левого берега Рейна, Савойи, Иллирийских провинций и других территорий во французских полках оказалось много бельгийцев, голландцев, немцев, итальянцев, хорватов, ставших подданными императора французов. Кроме того, в ходе многочисленных войн на чужих территориях к французским (как и к прочим войскам) присоединялось значительное количество местных жителей, являвшихся деклассированными элементами, подростков, лишившихся родителей, бежавших из отчего дома в поисках приключений или лучшей доли. Источником пополнения живой силы были и военнопленные, которых поначалу использовали на нестроевых должностях, а затем нередко ставили в строй. Независимо от национальности, в процессе накопления боевого опыта и сплочения с личным составом своего подразделения эти солдаты чаще всего становились хорошими бойцами.

Из жителей присоединённых к Франции земель были сформированы так называемые провинциальные полки, часть которых была включена в состав резервных дивизий Великой армии. В боевых действиях они использовались лишь на завершающем этапе кампании 1812 года, когда Наполеону срочно понадобились силы для затыкания многочисленных брешей.

Численность подкласса 1а установить трудно, поскольку даже в провинциальных полках нефранцузы были перемешаны с французами. Иностранным контингентом представителей данного подкласса можно считать лишь условно, потому что по языку, форме одежды, вооружению, боевой организации и воинским традициям они, в сущности, являлись стопроцентными французами. Точно так же, например, украинцы в составе русских полков считались русскими (и по сути были таковыми, потому что грань между малороссами и великороссами тогда никто не проводил).

Подкласс 1б (национальные формирования в составе французской армии) представляет собой особые соединения, части, подразделения (легионы, полки, батальоны), сформированные по национальному признаку и объединявшие солдат и офицеров преимущественно одной национальности с сохранением элементов национальной военной одежды, традиционного снаряжения и устоявшейся на их родине организационно-штатной структуры. Комплектовались эти формирования в основном из добровольцев и чаще всего являлись элитными частями. Из состоявших на французской службе таких частей русскую границу в 1812 году перешли следующие.

В составе Императорской гвардии:

3-й гренадёрский полк Старой гвардии (из голландцев) - 2 батальона;
1-й уланский полк Конной гвардии (из поляков) - 4 эскадрона;
2-й уланский полк Конной гвардии (из голландцев) - 4 эскадрона;
Отдельная рота мамелюков (мамлюков) в составе Конной гвардии.

Приданы Молодой гвардии:

Легион Вислы (из поляков-ветеранов) - 4 полка (12 батальонов);
7-й уланский полк (из поляков) - 4 эскадрона;
Испанский сапёрный батальон;
Невшательский батальон для охраны Главного штаба.

В составе армейских корпусов:
Швейцарский легион - 4 полка (11 батальонов);
Португальский легион - 3 полка (6 батальонов);
Испанский легион короля Иосифа - 4 батальона;
8-й уланский полк (из поляков) - 4 эскадрона .

Всего 37 батальонов и 16,5 эскадрона, что составляло 30 тыс. человек пехоты, 3 тыс. человек кавалерии, а также 3 тыс. солдат и офицеров полковой и дивизионной артиллерии и сапёрных подразделений.

Боевые качества этих войск были достаточно высоки, если принять во внимание богатый опыт участия в сражениях большинства солдат и офицеров и добровольческий характер комплектования данных частей. Поляки из Легиона Вислы отличились при отступлении, голландцы-гренадёры проявили отвагу в бою под Красным 2(14) августа, швейцарцы в составе 9-й пехотной дивизии хорошо показали себя в Полоцких сражениях лета и осени 1812 года. Боевой дух продемонстрировали португальцы и испанцы, устлавшие своими телами Бородинское поле.

Национальные формирования были достаточно хорошо обучены, организованы и, бесспорно, только усиливали Великую армию.

Подкласс 2а (вооружённые силы государств - вассалов Наполеона) представляют армии Итальянского и Неаполитанского королевств, немецких государств Рейнского союза и Великого герцогства Варшавского . Среди войск стран-сателлитов Бонапарта польский контингент был самым многочисленным.

Армия Великого герцогства Варшавского. Ненавидевшие Россию поляки называли поход 1812 года «Второй польской войной» и даже хвастливо заявляли, что не они содействуют французам, а те помогают им в их историческом споре с русскими. Поэтому естественно, что вся полевая армия герцогства в составе 17 пехотных и 16 кавалерийских полков (54 батальона и 62 эскадрона) с соответствующей артиллерией по воле антирусски настроенных магнатов (Ю.Понятовского и др.) была передана в распоряжение Наполеона. Русскую границу перешли 60 тыс. солдат и офицеров герцогства, а на его территории остались лишь запасные войска и крепостные гарнизоны.

Говоря о боевых качествах воинов герцогства, необходимо отметить, что длительное время практиковавшееся привлечение польских ветеранов на французскую службу привело к почти полному истощению подготовленных офицерских и особенно унтер-офицерских кадров в самой польской армии. Мобилизованные незадолго до начала кампании 1812 года новобранцы из крестьян не имели ратного опыта и были недостаточно обучены.

В штаб-квартире Бонапарта полагали, что эти недостатки с лихвой компенсирует высокий боевой дух поляков, которым упорно внушали, что они идут на русскую землю с целью восстановления исторической справедливости. Но этот расчёт если и оправдался, то в незначительной мере.

Особые надежды Наполеон возлагал на использование традиционно сильной польской лёгкой кавалерии. Он и его маршалы считали, что в первую очередь поляки сумеют оградить Великую армию от внезапных лихих наскоков русской иррегулярной конницы . Из 16 кадровых кавалерийских полков герцогства 10 были уланскими, 3 шассерскими (стрелковыми), 2 гусарскими и один (14-й) кирасирским. Последний состоял из двух эскадронов и был по численности близок к дивизиону; его включили в состав саксонской тяжёлой бригады, которой командовал генерал-майор И.Тильман.

Однако польские кавалеристы не отличились особой храбростью и расторопностью, не стали эффективной защитой от казацких лав. Уже в начале войны в авангардных кавалерийских боях при Мире 9–10 (21–22) июля и Романове 14(26) июля дивизии регулярной польской кавалерии дивизионных генералов А.Рожнецкого и Я.Каминского были наголову разбиты иррегулярной конницей генерала от кавалерии М.И.Платова, прикрывавшей отступление 2-й армии генерала от инфантерии П.И.Багратиона.

В результате первых же неудачных столкновений с русскими польские кавалеристы лишились уверенности в своих силах.

В то же время нельзя не отметить, что поляки лучше других сумели сохранить лошадей, и если у Наполеона к концу похода ещё оставалась какая-то кавалерия, то на 80 проц. она состояла из польских всадников.

Основная часть войск Варшавского герцогства вошла в 5-й армейский корпус Великой армии под командованием князя Ю.Понятовского (33 батальона и 20 эскадронов) и 4-ю резервную лёгкую кавалерийскую дивизию дивизионного генерала А.Рожнецкого (24 уланских эскадрона). Остальные полки Варшавского герцогства были распределены следующим образом: 3 пехотных полка (9 батальонов) входили в 28-ю пехотную дивизию дивизионного генерала Ж.Жирара; 3 пехотных полка (12 батальонов) - в 7-ю пехотную дивизию дивизионного генерала Ш.-Л.Гранжана; 4 кавалерийских полка - по одному в корпусную кавалерию 1-го и 2-го армейских корпусов, в 1-ю и 2-ю резервные лёгкие кавалерийские дивизии.

Польская пехота активно участвовала в Смоленском сражении и понесла огромные потери. Здесь, по словам А.П.Ермолова, «не пощадил Наполеон польские войска...» . В Бородинском сражении почти все поляки, за исключением нескольких полков, действовали южнее Утицкого леса и потеряли до 40 проц. своего состава. Польские пехотинцы дивизий дивизионных генералов Я.Домбровского и Ж.Жирара отличились на Березине, прикрывая переправу остатков армии на обоих берегах реки.

Рассматривая вооружённые силы Варшавского герцогства, нельзя не отметить факт создания на территории оккупированных Бонапартом Литвы и Белоруссии многочисленных формирований из местных поляков и литовцев. Они должны были стать составной частью армии герцогства - это можно заключить уже из нумерации вновь организуемых частей: номера новых пехотных полков начинались с цифры 18, а кавалерийских с цифры 17 (т.е. следующих по порядку за номерами регулярных частей) Великого герцогства Варшавского. Явно преувеличивая мобилизационные возможности союзников на занятых им территориях, Наполеон рассчитывал быстро сформировать 6 полков пехоты, а также несколько егерских батальонов и 5 полков кавалерии. Кроме того, желая воодушевить местную шляхту, император приказал сформировать 3-й уланский полк своей Конной гвардии из литовских дворян.

Но военные ресурсы Литвы оказались слишком скромными. Даже для организации небольшого ополчения не хватало буквально всего: командирских кадров, обмундирования, снаряжения, лошадей, оружия. В итоге литовские как пехотные, так и конные полки имели большой некомплект. Боеспособность этих слабых формирований была низкой, и война вскоре подтвердила это. Сформированный бригадным генералом Ю.Конопкой 3-й гвардейский уланский полк был без особых усилий уничтожен 20 октября в Слониме русским рейдовым отрядом генерал-майора Е.И.Чаплица (гусары и казаки). Литовские гвардейские уланы были даже не перебиты и не взяты в плен, а просто разогнаны. Думается, есть основания эту акцию русских военных властей считать не столько боевой, сколько полицейской, т.е. направленной против взбунтовавшихся сепаратистов.

Вместе с тем нельзя не учитывать, что недоукомплектованные и плохо обученные литовские войска всё-таки насчитывали не менее 20 тыс. солдат и офицеров. Они оказались вполне пригодны для охраны коммуникаций, а при отступлении Великой армии послужили серьёзным маршевым пополнением для поредевших кадровых польских полков.

Подводя итог, следует признать: несмотря на то, что 80 тыс. поляков и литовцев, шедших в 1812 году на Россию под знамёнами Великого герцогства Варшавского, оказались едва ли не самыми малоопытными и плохо обученными войсками в составе Великой армии, они бесспорно усилили войска Наполеона горячим энтузиазмом, тем, что смотрели на дело покорения России как на своё, а потому обильно усеяли своими телами болота Полесья, берега Березины, предместья и улицы Смоленска, поля близ Шевардино и Утицы, леса под Тарутино и Медынью.

Поговорим сегодня о такой теме как численность армии Наполеона.Никаких особых выкладок я приводить не буду. Просто посмотрю на всем известные факты с точки зрения здравого смысла. Все цитаты будут из Вики. Цифры приблизительны, потому как сами историки до сих пор о них спорят. Главное их порядок.

Итак: Основные силы Наполеон сосредоточил в 3-х группах, которые по плану должны были окружить и уничтожить по частям армии Барклая и Багратиона. Левую (218 тыс. чел.) возглавлял сам Наполеон, центральную (82 тыс. чел.) - его пасынок, вице-король Италии Евгений Богарне, правую (78 тыс. чел.) - младший брат в семье Бонапартов, король Вестфалии Жером Бонапарт. Помимо главных сил, против Витгенштейна на левом фланге расположился корпус Жака Макдональда в 32,5 тыс. чел. , а на юге - правом фланге - союзнический корпус Карла Шварценберга, насчитывающий 34 тыс. человек. .

Итого основные военные действия против нашей армии велись силами 3 групп общей численностью 378 тыс. человек.

Наши силы:

Удар армии Наполеона приняли на себя войска, размещённые на западной границе: 1-я армия Барклая-де-Толли и 2-я армия Багратиона, всего 153 тысячи солдат и 758 орудий. Ещё южнее на Волыни (северо-запад нынешней Украины) располагалась 3-я армия Тормасова (до 45 тысяч, 168 орудий), служившая заслоном от Австрии. В Молдавии против Турции стояла Дунайская армия адмирала Чичагова (55 тысяч, 202 орудия). В Финляндии против Швеции стоял корпус русского генерала Штейнгеля (19 тысяч, 102 орудия). В районе Риги находился отдельный корпус Эссена (до 18 тысяч), до 4 резервных корпусов размещались дальше от границы.

Нерегулярные казачьи войска насчитывали по спискам 117 тысяч лёгкой кавалерии, однако реально в войне приняло участие 20-25 тысяч казаков.

С нашей стороны на острие главного удара было где то 153 тыс человек.

Не будем отвлекаться на мелкие стычки и сразу перейдем к Бородино. :

26 августа (7 сентября) у деревни Бородино (в 125 км западнее Москвы) произошло крупнейшее сражение Отечественной войны 1812 года между русской и французской армиями. Численности армий были сравнимы - 130-135 тысяч у Наполеона против 110-130 тысяч у Кутузова .
И вот тут сразу идут не стыковки. С нашей стороны все в порядке. Было 153 осталось 110-130 , плюс минус туда сюда, поход от границы, небольшие сражения с французами, заболевшие, отставшие, несчастные случаи и все такое. Все в пределах логики.
А вот с французами все не так. Вначале было 378 , а к Москве пришло только 135 . Нет, понятно у французов тоже были потери и не маленькие. И пополнения им было взять не откуда. И гарнизоны в городах нужно было оставлять. Но это как то не вписывается в 243 тыс человек, разницы.
Тем более, что это было решающее сражение в этой войне. Сам Наполеон его жаждал, что есть силы. Французы по умолчанию должны были атаковать. А сейчас любой школьник знает, что для этого нужно прежде всего численное превосходство. А вот его то как раз практически не было. При том, что лишние 50 тыс без вопросов решили бы все проблемы французов.
Идем дальше. Все мы знаем, что Наполеон в ходе сражения так и не ввел в бой свой последний резерв - старую гвардию. А ведь это могло решить ход битвы и всей войны. Чего он опасался? Ведь у него, даже по самым пессимистичным расчетам, оставалось 100 тыс человек в резервах как минимум. А может быть на самом деле старая гвардия была его последним резервом?
Победить под Бородино Наполеону не получилось.
После кровопролитнейшей 12-часовой битвы, французы ценой 30 - 34 тысяч убитыми и ранеными потеснили левый фланг и центр русских позиций, но развить наступление не смогли. Русская армия также понесла тяжёлые потери (40 - 45 тысяч убитыми и ранеными). Пленных почти не было ни с той, ни с другой стороны. 8 сентября Кутузов приказал отступить на Можайск с твёрдым намерением сохранить армию .
И тут цифры не сходятся. По логике вещей потери наступающей стороны должны быть как минимум равны потерям обороняющих. А с учетом того, что разбить русскую армию у Наполеона не получилось, то его потери и вовсе должны быть больше наших.
Идем дальше. Наши оставили Москву и отступили на юг. Наполеон сидел в Москве больше месяца. Почему за это время ему не подошло никаких подкреплений. Опять же где эти 243 тыс человек, которые могли решить ход войны?
Французская армия таяла буквально на глазах. Дошло до того, что они просто не смогли даже опрокинуть Милорадовича под Тарутино. Настолько у них уже не было сил. Об этом говорит сам факт отступления от Москвы. В конце концов можно было сделать рывок на Север. Причем еще в сентябре, когда погода было относительно хорошей и у французов еще были силы. А там, на севере, много богатых городов, которые практически не были прикрыты войсками. В конце концов там Петербург, столица Империи. Богатый город с большими запасами провианта. Но сил судя по всему уже не было совсем.
Что было дальше вы знаете.

По сведениям прусского чиновника Ауэрсвальда к 21 декабря 1812 года через Восточную Пруссию прошло из Великой армии 255 генералов, 5111 офицеров, 26 950 низших чинов, «все в весьма жалком состоянии». К этим 30 тысячам надо добавить примерно 6 тысяч солдат (вернувшихся во французскую армию) из корпусов генерала Ренье и маршала Макдональда, действовавших на северном и южном направлениях. Многие из вернувшихся в Кёнигсберг, по свидетельству графа Сегюра, скончались от болезней, достигнув безопасной территории.
Если выкинуть те 243 тыс человек разницы, о которых я упоминал выше, то все сходится. 135 тыс под Бородино, минус потери в 40-45 тыс, минус дезертиры, минус погибшие в битвах при отступлении от Москвы, минус просто замершие и умершие от голоду, пленные, минус секретное оружие в виде русишен партизанен, так и получаются эти 36 тыс человек. В общем общие силы Наполеона вначале составляли скорее всего не больше 200 тыс человек. При этом на всех направлениях, при вступлении в Россию. Об этом свидетельствует и стойкое желание Наполеона выиграть войну в ходе одного генерального сражения и желательно, еще на границе. Не было у него сил на затяжную компанию, не было. И весь его поход это по сути авантюра.

Ничего сложного в этих расчетах нет. Все в пределах здравого смысла.

На самом дело о том же самом написано в Вики:

Имеются свидетельства (в частности, генерала Бертезена (фр.)русск.) о том, что фактическая численность 1-й линии Великой армии составляла лишь около половины от её списочного состава, то есть не более 235 тысяч человек, и что командиры при подаче отчётов скрывали истинный состав своих частей. Примечательно, что тогдашние данные русской разведки давали также эту численность

Так что ничего нового я по сути не написал.