Что значит присно во веки веков. Всенощное бдение. Аще же есть неделя, глаголем тропарь воскресный

Пришед иерей во храм святый и наложив на себя епитрахиль, стоя пред царскими враты, глаголет:

Благословен Бог наш всегда, ныне и присно, и во веки веков.

И учиненный чтец глаголет: Аминь. Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. Царю Небесный: Трисвятое. Пресвятая Троице: отче наш:

Возглас : яко Твое есть Царство, и сила, и слава, Отца, и Сына, и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков.

Чтец: Аминь. Господи, помилуй, 12. Слава, и ныне: Приидите, поклонимся: трижды. И 9–й час.

По немже отпуста не бывает, но глаголет иерей начало:

Благословен Бог наш:

И чтец: Аминь. Приидите, поклонимся: И псалом 103: Благослови, душе моя, Господа, Господи Боже мой:

На Всенощном бдении диакон: Востаните

Лик: Господи, благослови

Иерей: Слава Святей, и Единосущней, и Животворящей, и Нераздельней Троице всегда, ныне и присно, и во веки веков.

Лик: Аминь.

Клирицы в алтаре: Приидите, поклонимся Цареви нашему Богу. Приидите, поклонимся и припадем Христу Цареви нашему Богу. Приидите, поклонимся и припадем Самому Христу, Цареви и Богу нашему. Приидите, поклонимся и припадем Ему.

[Лик: Благослови, душе моя, Господа. / Благословен еси, Господи. / Господи, Боже мой, возвеличился еси зело. / Благословен еси, Господи. / Во исповедание и в велелепоту / облеклся еси. Благословен еси, Господи. / Посреде гор пройдут воды. / Дивна дела Твоя, Господи. / Вся премудростию сотворил еси. / Слава Ти, Господи, сотворившему вся.]

Псалом 103.

Благослови, душе моя, Господа. Господи, Боже мой, возвеличился еси зело. Во исповедание и в велелепоту облеклся еси. Одеяйся светом, яко ризою, простираяй небо, яко кожу. Покрываяй водами превыспренняя Своя, полагаяй облаки на восхождение Свое, ходяй на крилу ветреню. Творяй Ангелы Своя духи и слуги Своя пламень огненный. Основаяй землю на тверди ея, не преклонится в век века. Бездна, яко риза, одеяние ея, на горах станут воды , от запрещения Твоего побегнут, от гласа грома Твоего убоятся. Восходят горы и нисходят поля в место, еже основал еси им. Предел положил еси, eгоже не прейдут, ниже обратятся покрыти землю. Посылаяй источники в дебрех, посреде гор пройдут воды . Напаяют вся звери сельныя, ждут онагри в жажду свою. На тых птицы небесныя привитают, от среды камения дадят глас. Напаяяй горы от превыспренних Своих, от плода дел Твоих насытится земля. Прозябаяй траву скотом, и злак на службу человеком, извести хлеб от земли. И вино веселит сердце человека, умастити лице елеем, и хлеб сердце человека укрепит. Насытятся древа польская, кедри Ливанстии, ихже еси насадил. Тамо птицы вогнездятся, еродиево жилище предводительствует ими. Горы высокия еленем, камень прибежище заяцем. Сотворил есть луну во времена, солнце позна запад свой. Положил еси тму, и бысть нощь, в нейже пройдут вси зверие дубравнии. Скимни рыкающии, восхитити и взыскати от Бога пищу себе. Возсия солнце и собрашася и в ложах своих лягут. Изыдет человек на дело свое и на делание свое до вечера. Яко возвеличишася дела Твоя, Господи, вся премудростию сотворил еси , исполнися земля твари Твоея. Сие море великое и пространное, тамо гади, имже несть числа, животная малая с великими, тамо корабли преплавают, змий сей, eгоже создал еси ругатися eму. Вся к Тебе чают, дати пищу им во благо время. Давшу Тебе им соберут, отверзшу Тебе руку всяческая исполнятся благости, отвращшу же Тебе лице, возмятутся, отъимеши дух их, и исчезнут, и в персть свою возвратятся. Послеши Духа Твоего, и созиждутся, и обновиши лице земли. Буди слава Господня во веки, возвеселится Господь о делех Своих, призираяй на землю, и творяй ю трястися, прикасаяйся горам, и дымятся. Воспою Господеви в животе моем, пою Богу моему, дондеже есмь, да усладится Ему беседа моя, аз же возвеселюся о Господе. Да исчезнут грешницы от земли, и беззаконницы, якоже не быти им. Благослови, душе моя, Господа.

Солнце позна запад свой. Положил еси тму, и бысть нощь. Яко возвеличишася дела Твоя, Господи, вся премудростию сотворил еси.

Слава, и ныне:

Иерей же, пред святыми дверьми став откровенною главою, глаголет молитвы светильничныя.

Таже ектения великая.

Диакон : Миром Господу помолимся.

Лик : Господи, помилуй.

Лик: Господи, помилуй.

Лик: Господи, помилуй.

Лик: Господи, помилуй.

О Великом Господине и отце нашем Святейшем Патриархе (имярек), и о господине нашем преосвященнейшем митрополите (или архиепископе, или епископе) (имярек), честнем пресвитерстве, во Христе диаконстве, о всем причте и людех, Господу помолимся.

Лик: Господи, помилуй.

Лик: Господи, помилуй.

О граде сем (или о веси сей, или о святей обители сей), всяком граде, стране и верою живущих в них, Господу помолимся.

Лик: Господи, помилуй.

О благорастворении воздухов, о изобилии плодов земных и временех мирных, Господу помолимся.

Лик: Господи, помилуй.

Лик: Господи, помилуй.

Лик: Господи, помилуй.

Лик: Господи, помилуй.

Лик: Тебе, Господи.

Возглашение: Яко подобает Тебе всякая слава, честь, и поклонение, Отцу, и Сыну, и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков.

Лик: Аминь.

Таже кафисму.

Аще убо есть неделя, стихословим кафизму 1–ю. Аще Богородичный праздник, или святый, имеяй полиелей, поем:

Блажен муж: первый антифон.

Псалом.

Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых. Аллилуиа, трижды. И на пути грешных не ста, и на седалищи губителей не седе, но в законе Господни воля eго, и в законе Его поучится день и нощь. И будет яко древо насажденное при исходищих вод, еже плод свой даст во время свое, и лист eго не отпадет, и вся, елика аще творит, успеет. Не тако нечестивии, не тако, но яко прах, eгоже возметает ветр от лица земли. Сего ради не воскреснут нечестивии на суд, ниже грешницы в совет праведных. Яко весть Господь путь праведных, и путь нечестивых погибнет. Аллилуиа, трижды.

Псалом 2.

Вскую шаташася языцы, и людие поучишася тщетным? Предсташа царие земстии, и князи собрашася вкупе на Господа и на Христа Его. Расторгнем узы их и отвержем от нас иго их. Живый на Небесех посмеется им, и Господь поругается им. Тогда возглаголет к ним гневом своим и яростию Своею смятет я. Аз же поставлен есмь Царь от Него над Сионом, горою святою Его, возвещаяй повеление Господне. Господь рече ко Мне: Сын Мой еси Ты, Аз днесь родих Тя. Проси от Мене, и дам Ти языки достояние Твое, и одержание Твое концы земли. Упасеши я жезлом железным, яко сосуды скудельничи сокрушиши я. И ныне, царие, разумейте, накажитеся вси судящии земли. Работайте Господеви со страхом и радуйтеся Ему с трепетом. Аллилуиа, трижды. Приимите наказание, да не когда прогневается Господь и погибнете от пути праведнаго, егда возгорится вскоре ярость Его. Блажени вси надеющиися Нань. Аллилуиа, трижды.

Псалом 3.

Господи, что ся умножиша стужающии ми? Мнози востают на мя, мнози глаголют души моей: несть спасения eму в Бозе eго. Ты же, Господи, Заступник мой еси, слава моя и возносяй главу мою. Гласом моим ко Господу воззвах, и услыша мя от горы святыя Своея. Аз уснух, и спах, востах, яко Господь заступит мя. Не убоюся от тем людей, окрест нападающих на мя. Воскресни, Господи, спаси мя, Боже мой. Аллилуиа, трижды. Яко Ты поразил еси вся враждующыя ми всуе: зубы грешников сокрушил еси. Господне есть спасение, и на людех Твоих благословение Твое. Аллилуиа, трижды.

Слава, и ныне: Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа, слава Тебе Боже. Трижды.

Малая ектения.

Диакон : Паки и паки миром Господу помолимся.

Лик: Господи, помилуй.

Заступи, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатию.

Лик: Господи, помилуй.

Пресвятую, пречистую, преблагословенную, славную Владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию со всеми святыми помянувше, сами себе и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим.

Лик: Тебе, Господи.

Возглашает священник: Яко Твоя держава и Твое есть Царство, и сила, и слава, Отца, и Сына, и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков.

Лик: Аминь.

И абие, Господи, воззвах, в прилучившийся глас.

[Псалмы 140, 141, 129, 116:]

Господи, воззвах к Тебе, услыши мя. / Услыши мя, Господи.

Первый лик: Господи, воззвах к Тебе, услыши мя: / вонми гласу моления моего, / внегда воззвати ми к Тебе. / Услыши мя, Господи.

Вторый лик: Да исправится молитва моя, / яко кадило пред Тобою, / воздеяние руку моею / - жертва вечерняя. / Услыши мя, Господи.

И по чину стихи: Положи, Господи, хранение устом моим, и дверь ограждения о устнах моих. Не уклони сердце мое в словеса лукавствия, непщевати вины о гресех, с человеки делающими беззаконие, и не сочтуся со избранными их. Накажет мя праведник милостию и обличит мя, елей же грешнаго да не намастит главы моея, яко еще и молитва моя во благоволениих их. Пожерты быша при камени судии их: услышатся глаголи мои, яко возмогоша. Яко толща земли проседеся на земли, расточишася кости их при аде. Яко к Тебе, Господи, Господи, очи мои: на Тя уповах, не отыми душу мою. Сохрани мя от сети, юже составиша ми, и от соблазн делающих беззаконие. Падут во мрежу свою грешницы: един есмь аз, дондеже прейду.

Гласом моим ко Господу воззвах, гласом моим ко Господу помолихся. Пролию пред Ним моление мое, печаль мою пред Ним возвещу. Внегда исчезати от мене духу моему: и Ты познал еси стези моя: на пути сем, по немуже хождах, скрыша сеть мне. Смотрях одесную и возглядах, и не бе знаяй мене: погибе бегство от мене, и несть взыскаяй душу мою. Воззвах к Тебе, Господи, рех: Ты еси упование мое, часть моя еси на земли живых. Вонми молению моему, яко смирихся зело, избави мя от гонящих мя, яко укрепишася паче мене.

На 10, стихиры: Изведи из темницы душу мою, исповедатися имени Твоему.

Мене ждут праведницы, дондеже воздаси мне.

На 8: Из глубины воззвах к Тебе, Господи, Господи, услыши глас мой.

Да будут уши Твои внемлюще гласу моления моего.

На 6: Аще беззакония назриши, Господи, Господи, кто постоит? Яко у Тебе очищение есть.

Имене ради Твоего потерпех Тя, Господи, потерпе душа моя в слово Твое, упова душа моя на Господа.

На 4: От стражи утренния до нощи, от стражи утренния да уповает Израиль на Господа.

Яко у Господа милость, и многое у Него избавление, и Той избавит Израиля от всех беззаконий eго.

На 2: Хвалите Господа вси языцы, похвалите Его вси людие.

Яко утвердися милость Его на нас, и истина Господня пребывает во век.

Слава: Святаго минеи.

И ныне: Богородичен.

Аще несть святаго Слава, и ныне: Богородичен.

Молитва входа.

Иерей: Вечер, и заутра, и полудне, хвалим, благословим, благодарим и молимся Тебе, Владыко всех: исправи молитву нашу, яко кадило пред Тобою, и не уклони сердец наших в словеса или в помышления лукавствия, но избави нас от всех ловящих души наша, яко к Тебе, Господи, Господи, очи наши, и на Тя уповахом, да не посрамиши нас, Боже наш.

Яко подобает Тебе всякая слава, честь и поклонение, Отцу, и Сыну, и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Диакон: Благослови, владыко, святый вход.

Священник благословляя, глаголет: Благословен вход святых Твоих, всегда, ныне и присно, и во веки веков.

И возглашает диакон: Премудрость, прости.

Творение Софрония, патриарха Иерусалимскаго.

Лик: Свете тихий святыя славы, / Безсмертнаго, Отца Небеснаго, / Святаго Блаженнаго, Иисусе Христе. / Пришедше на запад солнца, / видевше свет вечерний, / поем Отца, Сына и Святаго Духа, Бога. / Достоин еси во вся времена / пет быти гласы преподобными, / Сыне Божий, живот даяй, / темже мiр Тя славит.

По входе же, положив обычный поклон, диакон, аще же несть, священник, глаголет прокимен дне.

Диакон : Вонмем.

Священник: Мир всем.

Людие: И духови твоему.

Диакон: Премудрость Прокимен, глас:

Аще же есть суббота вечера, глаголет на глас 6:

Господь воцарися, / в лепоту облечеся.

Стих: Облечеся Господь в силу и препоясася.

Стих: Ибо утверди вселенную, яже не подвижится.

Стих: Дому Твоему подобает святыня, Господи, в долготу дний.

В неделю вечера, глас 8:

Се ныне благословите Господа, / вси раби Господни.

Стих: Стоящии в храме Господни, во дворех дому Бога нашего.

В понедельник вечера, глас 4:

Господь услышит мя, / внегда воззвати ми к Нему.

Стих: Внегда призвати ми, услыша мя Бог правды моея.

Во вторник вечера, глас 1:

Милость Твоя, Господи, / поженет мя вся дни живота моего.

Стих: Господь пасет мя, и ничтоже мя лишит, на месте злачне, тамо всели мя.

В среду вечера, глас 5:

Боже, во имя Твое спаси мя, / и в силе Твоей суди ми.

Стих: Боже, услыши молитву мою, внуши глаголы уст моих.

В четверток вечера, глас 6:

Помощь моя от Господа, / сотворшаго небо и землю.

Стих: Возведох очи мои в горы, отнюдуже приидет помощь моя.

В пяток вечера, глас 7:

Боже, заступник мой еси Ты, / и милость Твоя предварит мя.

Стих: Изми мя от враг моих, Боже, и от востающих на мя избави мя.

На велицей вечерне, аще есть паримии, и глаголет диакон:

Диакон: Премудрость.

Чтец: заглавие паримии.

Диакон: Вонмем.

И чтение.

Священник: Мир ти.

Чтец: И духови твоему.

Ектения сугубая.

Диакон: Рцем вси от всея души, и от всего помышления нашего рцем.

Лик: Господи, помилуй.

Господи Вседержителю, Боже отец наших, молим Ти ся, услыши и помилуй.

Лик: Господи, помилуй.

Помилуй нас, Боже, по велицей милости Твоей, молим Ти ся, услыши и помилуй.

Лик: Господи, помилуй, трижды.

Еще молимся о Великом Господине и отце нашем Святейшем Патриархе имярек, и о господине нашем преосвященнейшем митрополите (или архиепископе, или епископе) (имярек), и о всей во Христе братии нашей.

Лик: Господи, помилуй, трижды.

Лик: Господи, помилуй, трижды.

Еще молимся о блаженных и приснопамятных создателех святаго храма сего (аще во обители: святыя обители сея), и о всех преждепочивших отцех и братиях, зде лежащих и повсюду, православных.

Лик: Господи, помилуй, трижды.

Лик: Господи, помилуй, трижды.

Лик: Господи, помилуй, трижды.

Возглашает священник: Яко милостив и человеколюбец Бог еси, и Тебе славу возсылаем, Отцу, и Сыну, и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков.

Лик: Аминь.

Сподоби, Господи:

Таже лик: Сподоби, Господи, в вечер сей без греха сохранитися нам. / Благословен еси, Господи Боже отец наших, / и хвально и прославлено имя Твое во веки, аминь. / Буди, Господи, милость Твоя на нас, якоже уповахом на Тя. / Благословен еси, Господи, научи мя оправданием Твоим. / Благословен еси, Владыко, вразуми мя оправданием Твоим. / Благословен еси, Святый, просвети мя оправдании Твоими. / Господи, милость Твоя во век, дел руку Твоею не презри. / Тебе подобает хвала. Тебе подобает пение, / Тебе слава подобает, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Ектения просительная.

Диакон: Исполним вечернюю молитву нашу Господеви.

Лик: Господи, помилуй.

Заступи, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатию.

Лик: Господи, помилуй.

Вечера всего совершенна, свята, мирна и безгрешна у Господа просим.

Лик: Подай, Господи.

Ангела мирна, верна наставника, хранителя душ и телес наших у Господа просим.

Лик: Подай, Господи.

Прощения и оставления грехов и прегрешений наших у Господа просим.

Лик : Подай, Господи.

Добрых и полезных душам нашим, и мира мiрови у Господа просим.

Лик : Подай, Господи.

Прочее время живота нашего в мире и покаянии скончати у Господа просим.

Лик : Подай, Господи.

Лик: Подай, Господи.

Пресвятую, пречистую, преблагословенную, славную Владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию со всеми святыми помянувше, сами себе и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим.

Лик: Тебе, Господи.

И священник возглашает:

Лик: Аминь.

Священник: Мир всем.

Лик: И духови твоему.

Диакон:

Лик: Тебе, Господи.

Молитва главоприклонения.

Священник: Господи Боже наш, приклонивый небеса и сошедый на спасение рода человеческаго, призри на рабы Твоя и на достояние Твое. Тебе бо страшному и человеколюбцу судии, Твои раби подклониша главы, своя же покориша выя, не от человек ожидающе помощи, но Твоея ожидающе милости и Твоего чающе спасения, яже сохрани на всякое время и по настоящем вечере, и в приходящую нощь, от всякаго врага, от всякаго противнаго действа диавольскаго и от помышлений суетных, и воспоминаний лукавых.

Таже возглашает священник: Буди держава Царствия Твоего благословена и препрославлена, Отца, и Сына, и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков.

Лик: Аминь.

Лития.

Таже исходим в притвор, поюще стихиру храма или праздника, совершающе литию. Священник же и диакон с кадильницею исходят вкупе северною страною, предыдут же им со двема лампадома. Слава, святаго. И ныне, Богородичен. И по сих глаголет диакон (аще ли несть диакона, священник) молитвы сия:

Лик: Господи, помилуй, 40.

Еще молимся о Богохранимей стране нашей, благочестивых людех и властех ея, о державе, победе, пребывании, мире, здравии, спасении их, и Господу Богу нашему наипаче поспешити и пособити во всех и покорити под нозе их всякаго врага и супостата.

Лик: Господи, помилуй, 30.

Еще молимся о Великом Господине и отце нашем Святейшем Патриархе (имярек), и о господине нашем преосвященнейшем митрополите (или архиепископе, или епископе имярек) (аще же во обители: и о архимандрите, или игумене нашем имярек) и о всем во Христе братстве нашем, и о всякой души христианстей, скорбящей же и озлобленней, милости Божия и помощи требующей; о покровении града сего, и живущих в нем (или веси сея и живущих в ней, или святыя обители сея и живущих в ней); о мире, и состоянии всего мiра; о благостоянии святых Божиих церквей; о спасении и помощи со тщанием и страхом Божиим труждающихся и служащих отец и братий наших; о оставльшихся и во отшествии сущих; о исцелении в немощех лежащих; о успении, ослабе, блаженней памяти и о оставлении грехов всех преждеотшедших отец и братий наших, зде лежащих и повсюду православных; о избавлении плененных, и о братиях наших во службах сущих, и о всех служащих и служивших во святем храме сем (аще же во обители: во святей обители сей) рцем.

Лик: Господи, помилуй, 50.

Еще молимся о еже сохранитися граду сему (или веси сей), и святому храму сему (аще же во обители: святей обители сей), и всякому граду и стране, от глада, губительства, труса, потопа, огня, меча, нашествия иноплеменников и междоусобныя брани; о еже милостиву и благоуветливу быти благому и человеколюбивому Богу нашему, отвратити всякий гнев на ны движимый, и избавити ны от належащаго и праведнаго Своего прещения и помиловати ны.

Еще молимся и о еже услышати Господу Богу глас моления нас, грешных, и помиловати нас.

Лик: Господи, помилуй, трижды.

Таже поминает, яже хощет, живыя и мертвыя, тайно.

Таже иерей: Услыши ны, Боже, Спасителю наш, упование всех концев земли и сущих в мори далече, и милостив, милостив буди, Владыко, о гресех наших, и помилуй ны. Милостив бо и человеколюбец Бог еси, и Тебе славу возсылаем, Отцу, и Сыну, и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков.

Лик: Аминь.

Иерей: Мир всем.

Лик: И духови твоему.

Диакон: Главы ваша Господеви приклоните.

Лик: Тебе, Господи.

И всем приклоньшим главы, молится священник велегласно:

Владыко многомилостиве, Господи Иисусе Христе, Боже наш, молитвами всепречистыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии, силою Честнаго и Животворящаго Креста, предстательствы честных Небесных Сил безплотных, честнаго, славнаго пророка, Предтечи и Крестителя Иоанна, святых славных и всехвальных Апостол, святых славных и добропобедных мучеников, преподобных и богоносных отец наших, иже во святых отец наших и вселенских великих учителей и святителей: Василия Великаго, Григория Богослова и Иоанна Златоустаго, иже во святых отца нашего Николая, архиепископа Мирликийскаго, чудотворца, святых равноапостольных Мефодия и Кирилла, учителей словенских, святых равноапостольных великаго князя Владимира и великия княгини Ольги, иже во святых отец наших всея России чудотворцев, Михаила, Петра, Алексия, Ионы и Филиппа и Ермогена, и святых и праведных богоотец Иоакима и Анны, (и святаго имярек, егоже есть храм, и егоже есть день) и всех святых Твоих, благоприятну сотвори молитву нашу, даруй нам оставление прегрешений наших, покрый нас кровом крилу Твоею, отжени от нас всякаго врага и супостата, умири нашу жизнь. Господи, помилуй нас и мiр Твой, и спаси души наша, яко благ и человеколюбец.

Лик: Аминь.

Таже начинаем стихиры стиховны, и поюще входим во храм.

Стихиры стиховны.

Аще же суббота, глаголем:

Стих: Господь воцарися, / в лепоту облечеся.

Стих: Ибо утверди вселенную, / яже не подвижется.

Стих: Дому Твоему подобает святыня / Господи, в долготу дний.

Слава, и ныне, Богородичен.

Молитва святаго Симеона Богоприимца.

Лик: Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему с миром: яко видеста очи мои спасение Твое, еже еси уготовал пред лицем всех людей, свет во откровение языков, и славу людей Твоих Израиля.

Таже чтец, Трисвятое. По Отче наш:

Возглашает священник: Яко Твое есть Царство, и сила, и слава, Отца, и Сына, и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков.

Лик: Аминь.

И мы отпустительный тропарь.

В субботу вечера:

Богородице Дево, радуйся, / Благодатная Марие, Господь с Тобою: / Благословена Ты в женах, и Благословен Плод чрева Твоего, / яко Спаса родила еси душ наших. Трижды.

Предлагаются же на уготованном столе ради благословения пять хлебов, пшеница, и два сосуда на сие устроенныя: един исполнен вина от плода лознаго, другий же елеа. Диакон же кадит окрест стола, и иерея. Иерей же, взем един хлеб, знаменует им прочия хлебы и глаголет молитву сию велегласно:

Диакон: Господу помолимся.

Лик: Господи, помилуй.

Иерей: Господи Иисусе Христе, Боже наш, благословивый пять хлебов и пять тысящ насытивый, Сам благослови и хлебы сия, пшеницу, вино и елей, и умножи сия во граде сем (или в веси сей, или во святей обители сей), и во всем мире твоем, и вкушающия от них верныя освяти. Яко Ты еси благословляяй и освящаяй всяческая, Христе Боже наш, и Тебе славу возсылаем, со безначальным Твоим Отцем, и всесвятым, и благим, и животворящим Твоим Духом, ныне и присно, и во веки веков.

Лик: Аминь. Буди Имя Господне благословено от ныне и до века. Трижды.

Таже псалом 33.

Благословлю Господа на всякое время, выну хвала Его во устех моих. О Господе похвалится душа моя, да услышат кротцыи и возвеселятся. Возвеличите Господа со мною и вознесем имя Его вкупе. Взысках Господа и услыша мя, и от всех скорбей моих избави мя. Приступите к Нему и просветитеся, и лица ваша не постыдятся. Сей нищий воззва, и Господь услыша и, и от всех скорбей eго спасе и. Ополчится Ангел Господень окрест боящихся Его, и избавит их. Вкусите и видите, яко благ Господь; блажен муж, иже уповает Нань. Бойтеся Господа, вси святии Его, яко несть лишения боящымся Его. Богатии обнищаша и взалкаша, взыскающии же Господа не лишатся всякаго блага.

Иерей: Благословение Господне на вас. Того благодатию и человеколюбием, всегда, ныне и присно и во веки веков.

Мы же: Аминь. И начинаем утреню с шестопсалмия.

На утрени

Начинаем шестопсалмие, со всяким молчанием и умилением слушающе: учиненный же брат со благоговением и страхом Божиим глаголет:

Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение. Трижды.

Господи, устне мои отверзеши, и уста моя возвестят хвалу Твою. Дважды.

Псалом 3.

Господи, что ся умножиша стужающии ми? Мнози востают на мя, мнози глаголют души моей: несть спасения eму в Бозе eго. Ты же, Господи, Заступник мой еси, слава моя и возносяй главу мою. Гласом моим ко Господу воззвах, и услыша мя от горы святыя Своея. Аз уснух, и спах, востах, яко Господь заступит мя. Не убоюся от тем людей, окрест нападающих на мя. Воскресни, Господи, спаси мя, Боже мой, яко Ты поразил еси вся враждующыя ми всуе: зубы грешников сокрушил еси. Господне есть спасение, и на людех Твоих благословение Твое.

Аз уснух, и спах, востах, яко Господь заступит мя.

Псалом 37.

Господи, да не яростию Твоею обличиши мене, ниже гневом Твоим накажеши мене. Яко стрелы Твоя унзоша во мне, и утвердил еси на мне руку Твою. Несть исцеления в плоти моей от лица гнева Твоего, несть мира в костех моих от лица грех моих. Яко беззакония моя превзыдоша главу мою, яко бремя тяжкое отяготеша на мне. Возсмердеша и согниша раны моя от лица безумия моего. Пострадах и слякохся до конца, весь день сетуя хождах. Яко лядвия моя наполнишася поруганий, и несть исцеления в плоти моей. Озлоблен бых и смирихся до зела, рыках от воздыхания сердца моего. Господи, пред Тобою все желание мое и воздыхание мое от Тебе не утаися. Сердце мое смятеся, остави мя сила моя, и свет очию моею, и той несть со мною. Друзи мои и искреннии мои прямо мне приближишася и сташа, и ближнии мои отдалече мене сташа и нуждахуся ищущии душу мою, и ищущии злая мне глаголаху суетная и льстивным весь день поучахуся. Аз же яко глух не слышах и яко нем не отверзаяй уст своих. И бых яко человек не слышай и не имый во устех своих обличения. Яко на Тя, Господи, уповах, Ты услышиши, Господи Боже мой. Яко рех: да не когда порадуют ми ся врази мои: и внегда подвижатися ногам моим, на мя велеречеваша. Яко аз на раны готов, и болезнь моя предо мною есть выну. Яко беззаконие мое аз возвещу и попекуся о гресе моем. Врази же мои живут и укрепишася паче мене, и умножишася ненавидящии мя без правды. Воздающии ми злая возблагая оболгаху мя, зане гонях благостыню. Не остави мене, Господи Боже мой, не отступи от мене. Вонми в помощь мою, Господи спасения моего.

Не остави мене, Господи Боже мой, не отступи от мене. Вонми в помощь мою, Господи спасения моего.

Псалом 62.

Боже, Боже мой, к Тебе утренюю, возжада Тебе душа моя, коль множицею Тебе плоть моя, в земли пусте и непроходне, и безводне. Тако во святем явихся Тебе, видети силу Твою и славу Твою. Яко лучши милость Твоя паче живот, устне мои похвалите Тя. Тако благословлю Тя в животе моем, о имени Твоем воздежу руце мои. Яко от тука и масти да исполнится душа моя, и устнама радости восхвалят Тя уста моя. Аще поминах Тя на постели моей, на утренних поучахся в Тя. Яко был еси Помощник мой, и в крове крилу Твоею возрадуюся. Прильпе душа моя по Тебе, мене же прият десница Твоя. Тии же всуе искаша душу мою, внидут в преисподняя земли, предадятся в руки оружия, части лисовом будут. Царь же возвеселится о Бозе, похвалится всяк кленыйся Им, яко заградишася уста глаголющих неправедная.

На утренних поучахся в Тя. Яко был еси Помощник мой, и в крове крилу Твоею возрадуюся. Прильпе душа моя по Тебе, мене же прият десница Твоя.

Слава, и ныне: Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа, слава Тебе Боже. Трижды, без поклонов.

Господи помилуй, трижды. Слава, и ныне:

И исходит священник от алтаря и глаголет молитвы утренния тайно, стояй непокровен пред святыми дверьми.

Псалом 87.

Господи Боже спасения моего, во дни воззвах, и в нощи пред Тобою. Да внидет пред Тя молитва моя: приклони ухо Твое к молению моему, яко исполнися зол душа моя, и живот мой аду приближися. Привменен бых с низходящими в ров, бых яко человек без помощи, в мертвых свободь, яко язвеннии спящии во гробе, ихже не помянул еси ктому, и тии от руки Твоея отриновени быша. Положиша мя в рове преисподнем, в темных и сени смертней. На мне утвердися ярость Твоя, и вся волны Твоя навел еси на мя. Удалил еси знаемых моих от мене, положиша мя мерзость себе: предан бых и не исхождах. Очи мои изнемогосте от нищеты, воззвах к Тебе, Господи, весь день, воздех к Тебе руце мои. Еда мертвыми твориши чудеса? Или врачеве воскресят, и исповедятся Тебе? Еда повесть кто во гробе милость Твою, и истину Твою в погибели? Еда познана будут во тьме чудеса Твоя, и правда Твоя в земли забвенней? И аз к Тебе, Господи, воззвах и утро молитва моя предварит Тя. Вскую, Господи, отрееши душу мою, отвращаеши лице Твое от мене? Нищ есмь аз, и в трудех от юности моея; вознес же ся, смирихся, и изнемогох. На мне преидоша гневи Твои, устрашения Твоя возмутиша мя, обыдоша мя яко вода, весь день одержаша мя вкупе. Удалил еси от мене друга и искренняго, и знаемых моих от страстей.

Господи Боже спасения моего, во дни воззвах, и в нощи пред Тобою. Да внидет пред Тя молитва моя: приклони ухо Твое к молению моему.

Псалом 102.

Благослови, душе моя, Господа, и вся внутренняя моя имя святое Его. Благослови, душе моя, Господа, и не забывай всех воздаяний Его, очищающаго вся беззакония твоя, исцеляющаго вся недуги твоя, избавляющаго от истления живот твой, венчающаго тя милостию и щедротами, исполняющаго во благих желание твое: обновится яко орля юность твоя. Творяй милостыни Господь, и судьбу всем обидимым. Сказа пути Своя Моисеови, сыновом Израилевым хотения Своя: Щедр и Милостив Господь, Долготерпелив и Многомилостив. Не до конца прогневается, ниже во век враждует, не по беззаконием нашым сотворил есть нам, ниже по грехом нашым воздал есть нам. Яко по высоте небесней от земли, утвердил есть Господь милость Свою на боящихся Его. Елико отстоят востоцы от запад, удалил есть от нас беззакония наша. Якоже щедрит отец сыны, ущедри Господь боящихся Его. Яко Той позна создание наше, помяну, яко персть есмы. Человек, яко трава дние eго, яко цвет сельный, тако оцветет, яко дух пройде в нем, и не будет, и не познает ктому места своего. Милость же Господня от века и до века на боящихся Его, и правда Его на сынех сынов, хранящих завет Его, и помнящих заповеди Его творити я. Господь на Небеси уготова Престол Свой, и Царство Его всеми обладает. Благословите Господа вси Ангели Его, сильнии крепостию, творящии слово Его, услышати глас словес Его. Благословите Господа вся Силы Его, слуги Его, творящии волю Его. Благословите Господа вся дела Его, на всяком месте владычества Его, благослови, душе моя, Господа.

На всяком месте владычества Его, благослови, душе моя, Господа.

Псалом 142.

Господи, услыши молитву мою, внуши моление мое во истине Твоей, услыши мя в правде Твоей и не вниди в суд с рабом Твоим, яко не оправдится пред Тобою всяк живый. Яко погна враг душу мою, смирил есть в землю живот мой, посадил мя есть в темных, яко мертвыя века. И уны во мне дух мой, во мне смятеся сердце мое. Помянух дни древния, поучихся во всех делех Твоих, в творениих руку Твоею поучахся. Воздех к Тебе руце мои, душа моя, яко земля безводная Тебе. Скоро услыши мя, Господи, исчезе дух мой, не отврати лица Твоего от мене, и уподоблюся низходящым в ров. Слышану сотвори мне заутра милость Твою, яко на Тя уповах. Скажи мне, Господи, путь воньже пойду, яко к Тебе взях душу мою. Изми мя от враг моих, Господи, к Тебе прибегох. Научи мя творити волю Твою, яко Ты еси Бог мой. Дух Твой Благий наставит мя на землю праву. Имене Твоего ради, Господи, живиши мя, правдою Твоею изведеши от печали душу мою. И милостию Твоею потребиши враги моя и погубиши вся стужающыя души моей, яко аз раб Твой есмь.

Услыши мя, Господи, в правде Твоей и не вниди в суд с рабом Твоим.

Дух Твой Благий наставит мя на землю праву.

Слава, и ныне: Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа, слава Тебе Боже. Трижды.

Великая ектения.

Диакон : Миром Господу помолимся.

Лик : Господи, помилуй.

О свышнем мире и спасении душ наших, Господу помолимся.

Лик: Господи, помилуй.

О мире всего мiра, благостоянии святых Божиих церквей и соединении всех, Господу помолимся.

Лик: Господи, помилуй.

О святем храме сем и с верою, благоговением и страхом Божиим входящих в онь, Господу помолимся.

Лик: Господи, помилуй.

О Великом Господине и отце нашем, Святейшем Патриархе (имярек), и о господине нашем преосвященнейшем митрополите (или архиепископе, или епископе) (имярек), честнем пресвитерстве, во Христе диаконстве, о всем причте и людех, Господу помолимся.

Лик: Господи, помилуй.

О Богохранимей стране нашей, властех и воинстве ея, Господу помолимся.

Лик: Господи, помилуй.

О граде сем (или о веси сей, или о святей обители сей), всяком граде, стране, и верою живущих в них, Господу помолимся.

Лик: Господи, помилуй.

О благорастворении воздухов, о изобилии плодов земных, и временех мирных, Господу помолимся.

Лик: Господи, помилуй.

О плавающих, путешествующих, недугующих, страждущих, плененных и о спасении их, Господу помолимся.

Лик: Господи, помилуй.

О избавитися нам от всякия скорби, гнева и нужды, Господу помолимся.

Лик: Господи, помилуй.

Заступи, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатию.

Лик: Господи, помилуй.

Пресвятую, пречистую, преблагословенную, славную Владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию со всеми святыми помянувше, сами себе и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим.

Лик : Тебе, Господи.

Священник возглашает: Яко подобает Тебе всякая слава, честь и поклонение, Отцу, и Сыну, и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков.

Лик: Аминь.

И начинают пети: Бог Господь:

По гласу тропаря дне.

Бог Господь и явися нам, благословен Грядый во имя Господне.

Стих: Исповедайтеся Господеви, яко благ, яко в век милость Его.

Стих: Обышедше обыдоша мя и именем Господним противляхся им.

Стих: Не умру, но жив буду и повем дела Господня.

Стих: Камень, Егоже небрегоша зиждущии, Сей бысть во главу угла, от Господа бысть Сей и есть дивен во очесех наших.

Поется же Бог Господь: четырежды. Таже глаголется тропарь случивыйся дважды и Богородичен в тойже глас. И аще случатся два тропаря, всегда первый глаголется дважды, таже вторый и Богородичен.

Посем же обычное стихословие.

Малая ектения.

Диакон: Паки и паки, миром Господу помолимся.

Лик: Господи, помилуй.

Заступи, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатию.

Лик: Господи, помилуй.

Пресвятую, пречистую, преблагословенную, славную Владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию со всеми святыми помянувше, сами себе и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим.

Лик : Тебе, Господи.

Священник возглашает: Яко Твоя держава и Твое есть Царство, и сила, и слава, Отца, и Сына, и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков.

Лик: Аминь.

По 2–м стихословии: Паки и паки:

Возглашение: Яко благ и человеколюбец Бог еси, и Тебе славу возсылаем, Отцу, и Сыну, и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков.

Лик: Аминь.

Аще убо есть неделя, или Владычний, или Богородичный праздник, или святый, имеяй великое славословие, поем:

Полиелей. Псалом 134.

Хвалите имя Господне, хвалите, раби Господа. Аллилуиа, трижды. Стоящии во храме Господни, во дворех дому Бога нашего. Хвалите Господа, яко Благ Господь, пойте имени Его, яко добро: яко Иакова избра Себе Господь, Израиля в достояние Себе. Яко аз познах, яко Велий Господь, и Господь наш над всеми боги. Вся елика восхоте Господь, сотвори на небеси и на земли, в морях и во всех безднах. Возводя облаки от последних земли, молнии в дождь сотвори, изводяй ветры от сокровищ Своих. Иже порази первенцы Египетския, от человека до скота. Посла знамения и чудеса посреде Тебе, Египте, на фараона и на вся рабы eго. Иже порази языки многи и изби цари крепки: Сиона, царя Аморрейска, и Ога, царя Васанска, и вся царствия Ханаанска, и даде землю их достояние, достояние Израилю, людем Своим. Господи, имя Твое в век и память Твоя в род и род: яко судити имать Господь людем Своим, и о рабех Своих умолится. Идоли язык, сребро и злато, дела рук человеческих. Уста имут, и не возлаголют, очи имут, и не узрят, уши имут, и не услышат, ниже бо есть дух во устех их. Подобни им да будут творящии я, и вси надеющиися на ня. Доме Израилев, благословите Господа, доме Ааронь, благословите Господа, доме Левиин, благословите Господа. Боящиися Господа, благословите Господа. Благословен Господь от Сиона, живый во Иерусалиме. Аллилуиа, трижды.

Псалом 135.

Исповедайтеся Господеви, яко благ, яко в век милость Его. Аллилуиа, трижды. Исповедайтеся Богу богов, яко в век милость Его. Исповедайтеся Господеви господей, яко в век милость Его. Сотворшему чудеса велия единому, яко в век милость Его. Сотворшему небеса разумом, яко в век милость Его. Утвердившему землю на водах, яко в век милость Его. Сотворшему светила велия единому, яко в век милость Его. Солнце во область дне, яко в век милость Его. Луну и звезды во область нощи, яко в век милость Его. Поразившему Египта с первенцы eго, яко в век милость Его, и изведшему Израиля от среды их, яко в век милость Его. Рукою крепкою и мышцею высокою, яко в век милость Его. Раздельшему Чермное море в разделения, яко в век милость Его. И проведшему Израиля посреде eго, яко в век милость Его. И истрясшему фараона и силу eго в море Чермное, яко в век милость Его. Проведшему люди Своя в пустыни, яко в век милость Его. Поразившему цари велия, яко в век милость Его, и убившему цари крепкия, яко в век милость Его: Сиона, царя Аморрейска, яко в век милость Его, и Ога, царя Васанска, яко в век милость Его. И давшему землю их достояние, яко в век милость Его. Достояние Израилю, рабу Своему, яко в век милость Его. Яко во смирении нашем помяну ны Господь, яко в век милость Его. И избавил ны есть от врагов наших, яко в век милость Его. Даяй пищу всякой плоти, яко в век милость Его. Исповедайтеся Богу Небесному, яко в век милость Его. Аллилуиа, трижды.

[Аще убо есть неделя о Блудном сыне, или Мясопустная, или Сыропустная, припеваем же к сим и третий псалом со аллилуиею красною.]

Аще же прилучится праздник Господский или Богородицы, или празднуемого святого, поем величание и псалом избранный. В неделю же:

Тропари воскресны,

поемыя по Непорочнах, в неделях всего лета, глас 5:

На едином коемждо тропаре глаголем:

Ангельский собор удивися, / зря Тебе в мертвых вменившася, / смертную же, Спасе, крепость разоривша, / и с Собою Адама воздвигша, / и от ада вся свобождша.

Благословен еси, Господи, научи мя оправданием Твоим.

Почто мира с милостивными слезами, / о ученицы, растворяете? / Блистаяйся во гробе Ангел мироносицам вещаше: / видите вы гроб и уразумейте, / Спас бо воскресе от гроба.

Благословен еси, Господи, научи мя оправданием Твоим.

Зело рано мироносицы течаху / ко гробу Твоему рыдающия, / но предста к ним Ангел и рече: / рыдания время преста, не плачите, / воскресение же апостолом рцыте.

Благословен еси, Господи, научи мя оправданием Твоим.

Мироносицы жены с миры пришедшия / ко гробу Твоему, Спасе, рыдаху, / Ангел же к ним рече, глаголя: / что с мертвыми живаго помышляете? / Яко Бог бо, воскресе от гроба.

Слава: Поклонимся Отцу / и Его Сынови, и Святому Духу, / Святей Троице во едином существе, / с Серафимы зовуще: / Свят, Свят, Свят еси, Господи.

И ныне: Жизнодавца рождши, / греха, Дево, Адама избавила еси, / радость же Еве / в печали место подала еси, / падшия же от жизни / к сей направи / из Тебе воплотивыйся Бог и Человек.

Аллилуиа, Аллилуиа, Аллилуиа, слава Тебе, Боже. Трижды.

Диакон: Паки и паки:

Священник возглашает: Яко благословися имя Твое и прославися Царство Твое, Отца, и Сына, и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков.

Лик : Аминь.

Ипакои. Таже степенны прилучившагося гласа. Аще праздник Владычний или празднуемаго святаго, поем:

Степенна, глас 4.

Антифон 1–й, кийждо стих повторяем:

От юности моея / мнози борют мя страсти, / но Сам мя заступи, / и спаси, Спасе мой.

Ненавидящии Сиона, / посрамитеся от Господа, / яко трава бо огнем / будете изсохше.

Слава: Святым Духом / всяка душа живится, / и чистотою возвышается, / светлеется Троическим Единством священнотайне.

И ныне, тойже.

Диакон: Вонмем.

Священник: Мир всем.

Людие: И духови твоему.

Диакон: Премудрость Прокимен.

Прокимны воскресны.

Глас 1:

Ныне воскресну, глаголет Господь, / положуся во Спасение, не обинюся о нем.

Стих: Словеса Господня, словеса чиста.

Глас 2:

Востани, Господи, Боже мой, повелением, имже заповедал еси, / и сонм людей обыдет Тя.

Стих: Господи Боже мой, на Тя уповах, спаси мя.

Глас 3:

Рцыте во языцех, яко Господь воцарися, / ибо исправи вселенную, яже не подвижится.

Стих: Воспойте Господеви песнь нову, воспойте Господеви вся земля.

Глас 4:

Воскресни, Господи, помози нам / и избави нас имене Твоего ради.

Стих: Боже, ушима нашима услышахом, и отцы наши возвестиша нам.

Глас 5:

Воскресни, Господи Боже мой, да вознесется рука Твоя, / яко Ты царствуеши во веки.

Глас 6:

Господи, воздвигни силу Твою, / и прииди во еже спасти нас.

Стих: Пасый Израиля вонми, наставляяй яко овча Иосифа.

Глас 7:

Воскресни, Господи Боже мой, да вознесется рука Твоя, / не забуди убогих Твоих до конца.

Стих: Исповемся Тебе, Господи, всем сердцем моим, повем вся чудеса Твоя.

Глас 8:

Воцарится Господь во век, / Бог твой Сионе, в род и род.

Стих: Хвали душе моя Господа, восхвалю Господа в животе моем.

Диакон: Господу помолимся.

Лик: Господи, помилуй.

Священник возглашает: Яко свят еси, Боже наш, и во святых почиваеши, и Тебе славу возсылаем, Отцу, и Сыну, и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков.

Лик: Аминь.

Диакон другий прокимен:

Всякое дыхание / да хвалит Господа.

Стих: Хвалите Бога во святых Его, хвалите Его в утвержении силы Его.

И посем возглашает диакон: И о сподобитися нам слышанию святаго Евангелия Господа Бога молим.

Лик: Господи, помилуй, трижды.

Диакон: Премудрость, прости, услышим святаго Евангелия.

Священник: Мир всем.

Людие: И духови твоему.

И абие: От (имярек) святаго Евангелия чтение.

Лик:

Диакон: Вонмем.

И глаголет священник утреннее Евангелие.

Лик: Слава Тебе, Господи, слава Тебе.

По Евангелии, аще есть неделя, глаголем сей тропарь:

Лик: Воскресение Христово видевше, / поклонимся Святому Господу Иисусу, / единому безгрешному. / Кресту Твоему покланяемся, Христе, / и святое Воскресение Твое поем и славим: / Ты бо еси Бог наш, / разве Тебе иного не знаем, / имя Твое именуем. / Приидите вси вернии, / поклонимся Святому Христову Воскресению: / се бо прииде крестом радость всему миру. / Всегда благословяще Господа, / поем Воскресение Его: / распятие бо претерпев, / смертию смерть разруши.

Псалом 50.

Чтец: Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое. Наипаче омый мя от беззакония моего, и от греха моего очисти мя; яко беззаконие мое аз знаю, и грех мой предо мною есть выну. Тебе Единому согреших и лукавое пред Тобою сотворих, яко да оправдишися во словесех Твоих, и победиши внегда судити Ти. Се бо, в беззакониих зачат есмь, и во гресех роди мя мати моя. Се бо, истину возлюбил еси; безвестная и тайная премудрости Твоея явил ми еси. Окропиши мя иссопом, и очищуся; омыеши мя, и паче снега убелюся. Слуху моему даси радость и веселие; возрадуются кости смиренныя. Отврати лице Твое от грех моих и вся беззакония моя очисти. Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей. Не отвержи мене от лица Твоего и Духа Твоего Святаго не отыми от мене. Воздаждь ми радость спасения Твоего и Духом Владычним утверди мя. Научу беззаконныя путем Твоим, и нечестивии к Тебе обратятся. Избави мя от кровей, Боже, Боже спасения моего; возрадуется язык мой правде Твоей. Господи, устне мои отверзеши, и уста моя возвестят хвалу Твою. Яко аще бы восхотел еси жертвы, дал бых убо: всесожжения не благоволиши. Жертва Богу дух сокрушен; сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит. Ублажи, Господи, благоволением Твоим Сиона, и да созиждутся стены Иерусалимския. Тогда благоволиши жертву правды, возношение и всесожегаемая; тогда возложат на oлтарь Твой тельцы.

По 50–м псалме, аще есть неделя:

Слава: Молитвами Апостолов, / Милостиве, очисти / множества согрешений наших.

И ныне: Молитвами Богородицы, / Милостиве, очисти / множества согрешений наших.

Таже, глас 6: Помилуй мя, Боже, / по велицей милости Твоей / и по множеству щедрот Твоих / очисти беззаконие мое.

Посем стихира: Воскрес Иисус от гроба, / якоже прорече, / даде нам живот вечный / и велию милость.

[Аще же есть неделя о Мытаре и фарисее и даже до недели пятыя Великия Четыредесятницы по 50–м псалме поем тропари покаянные: Покаяния отверзи ми двери:]

По целовании же Евангелия, глаголет диакон:

Спаси, Боже, люди Твоя и благослови достояние Твое, посети мiр Твой милостию и щедротами, возвыси рог христиан православных и низпосли на ны милости Твоя богатыя, молитвами всепречистыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии, силою Честнаго и Животворящаго Креста, предстательствы честных Небесных Сил безплотных, честнаго, славнаго пророка, Предтечи и Крестителя Иоанна, святых славных и всехвальных Апостол, иже во святых отец наших и вселенских великих учителей и святителей, Василия Великаго, Григория Богослова и Иоанна Златоустаго, иже во святых отца нашего Николая, архиепископа Мирликийскаго, чудотворца, святых равноапостольных Мефодия и Кирилла, учителей словенских, святых равноапостольных великаго князя Владимира и великия княгини Ольги, иже во святых отец наших всея России чудотворцев, Михаила, Петра, Алексия, Ионы, Филиппа и Ермогена, святых, славных и добропобедных мучеников, преподобных и богоносных отец наших, святых и праведных богоотец Иоакима и Анны (и святаго имярек, егоже есть храм и егоже есть день), и всех святых. Молим Тя, многомилостиве Господи, услыши нас, грешных, молящихся Тебе, и помилуй нас.

Лик: Господи, помилуй, 12.

Таже глаголет священник возгласно: Милостию и щедротами и человеколюбием единороднаго Твоего Сына, с Нимже благословен еси, со пресвятым, и благим, и животворящим Твоим Духом, ныне и присно, и во веки веков.

Лик : Аминь.

И лик начинает каноны: воскресен, крестовоскресен, Богородицы, и минеи. По 3–й песни творит диакон или священник малую ектению. Таже седален минеи. По 6–й песни ектения. Кондак, и икос. И чтение в Синаксарии.

По 8–й песни канона диакон: Богородицу и Матерь Света в песнех возвеличим.

И поем песнь Пресвятыя Богородицы:

Лик: Величит душа Моя Господа и возрадовася дух Мой о Бозе Спасе Моем.

К коемуждо стиху припеваем: Честнейшую Херувим / и славнейшую без сравнения Серафим, / без истления Бога Слова рождшую, / сущую Богородицу, Тя величаем.

Яко призре на смирение рабы Своея, се бо, от ныне ублажат Мя вси роди.

Яко сотвори Мне величие Сильный, и свято имя Его, и милость Его в роды родов боящимся Его.

Сотвори державу мышцею Своею, расточи гордыя мыслию сердца их.

Низложи сильныя со престол, и вознесе смиренныя, алчущия исполни благ, и богатящияся отпусти тщи.

Восприят Израиля отрока Своего, помянути милости, якоже глагола ко отцем нашим, Аврааму и семени его даже до века.

По 9–й песни, аще убо несть неделя: Достойно есть: Аще же есть неделя, по ирмосе ектения.

Таже, аще убо есть неделя, диакон возглашает:

Диакон: Свят Господь Бог наш.

Лик: Свят Господь Бог наш.

Диакон: Яко свят Господь Бог наш.

Лик: Свят Господь Бог наш.

Диакон: Над всеми людьми Бог наш.

Лик: Свят Господь Бог наш.

Воскресный ексапостиларий, и святаго, аще празднуется. На хвалитех стихиры воскресны 4 и Анатолиевы 4.

Аще убо есть неделя, или Владычний праздник, или святый, имеяй великое славословие, поется сице:

Всякое дыхание, в прилучившийся глас.

Лик: Всякое дыхание да хвалит Господа. / Хвалите Господа с небес, / хвалите Его в вышних. / Тебе подобает песнь Богу. / Хвалите Его, вси Ангели Его, / хвалите Его, вся Силы Его. / Тебе подобает песнь Богу.

Чтец, псалом 148: Хвалите Его, солнце и луна, хвалите Его, вся звезды и свет. Хвалите Его Небеса небес и вода, яже превыше небес. Да восхвалят имя Господне: яко Той рече, и быша, Той повеле, и создашася. Постави я в век и в век века, повеление положи, и не мимо идет. Хвалите Господа от земли, змиеве и вся бездны: огнь, град, снег, голоть, дух бурен, творящая слово Его, горы и вси холми, древа плодоносна и вси кедри, зверие и вси скоти, гади и птицы пернаты. Царие земстии и вси людие, князи и вси судии земстии, юноши и девы, старцы с юнотами да восхвалят имя Господне, яко вознесеся имя Того Единаго, исповедание Его на земли и на небеси. И вознесет рог людей Своих, песнь всем преподобным Его, сыновом Израилевым, людем, приближающымся Ему.

Псалом 149: Воспойте Господеви песнь нову, хваление Его в церкви преподобных. Да возвеселится Израиль о Сотворшем eго, и сынове Сиони возрадуются о Царе своем. Да восхвалят имя Его в лице, в тимпане и псалтири да поют Ему. Яко благоволит Господь в людех Своих, и вознесет кроткия во спасение. Восхвалятся преподобнии во славе и возрадуются на ложах своих. Возношения Божия в гортани их, и мечи обоюду остры в руках их: сотворити отмщение во языцех, обличения в людех, связати цари их путы, и славныя их ручными оковы железными.

На 6: Сотворити в них суд написан. / Слава сия будет всем преподобным Его.

Псалом 150: Хвалите Бога во святых Его, / хвалите Его во утвержении силы Его.

На 4: Хвалите Его на силах Его, / хвалите Его по множеству величествия Его.

Хвалите Его во гласе трубнем, / хвалите Его во псалтири и гуслех.

Хвалите Его в тимпане и лице, / хвалите Его во струнах и органе.

Хвалите Его в кимвалех доброгласных, хвалите Его в кимвалех восклицания. / Всякое дыхание да хвалит Господа.

Аще есть неделя:

Стих: Воскресни, Господи Боже мой, да вознесется рука Твоя, / не забуди убогих Твоих до конца.

Стих: Исповемся Тебе, Господи, всем сердцем моим, / повем вся чудеса Твоя.

По стихирах, Слава, стихира Евангельская.

И ныне, настоящий Богородичен:

Лик: Преблагословена еси, Богородице Дево, / Воплощшим бо ся из Тебе ад пленися, / Адам воззвася, / клятва потребися, / Ева свободися, / смерть умертвися, и мы ожихом. / Тем воспевающе вопием: / благословен Христос Бог, / благоволивый тако, слава Тебе.

Священник: Слава Тебе, показавшему нам свет.

Славословие великое.

Лик: Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение. Хвалим Тя, благословим Тя, кланяем Ти ся, славословим Тя, благодарим Тя великия ради славы Твоея. Господи, Царю Небесный, Боже, Отче Вседержителю, Господи Сыне Единородный, Иисусе Христе, и Святый Душе. Господи Боже, Агнче Божий, Сыне Отечь, вземляй грех мира, помилуй нас. Вземляй грехи мира, приими молитву нашу. Седяй одесную Отца, помилуй нас. Яко Ты еси Един Свят; Ты еси Един Господь, Иисус Христос, в славу Бога Отца, аминь.

На всяк день благословлю Тя и восхвалю имя Твое во веки, и в век века. Сподоби, Господи, в день сей без греха сохранитися нам. Благословен еси, Господи Боже отец наших, и хвально и прославлено имя Твое во веки, аминь.

Буди, Господи, милость Твоя на нас, якоже уповахом на Тя.

Благословен еси, Господи, научи мя оправданием Твоим. Трижды.

Господи, прибежище был еси нам в род и род. Аз рех: Господи, помилуй мя, исцели душу мою, яко согреших Тебе. Господи, к Тебе прибегох, научи мя творити волю Твою, яко Ты еси Бог мой, яко у Тебе источник живота, во свете Твоем узрим свет. Пробави милость Твою ведущим Тя.

Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас. Трижды.

Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно и во веки веков, аминь.

Святый Безсмертный, помилуй нас.

Таже высочайшим гласом: Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас.

Аще же есть неделя, глаголем тропарь воскресный.

И в первый убо глас, 3, 5, 7, глаголем сей:

Днесь спасение миру бысть, / поем Воскресшему из гроба, / и Начальнику жизни нашея: / разрушив бо смертию смерть, / победу даде нам и велию милость.

Во глас же 2, 4, 6, 8 глаголем сей:

Воскрес из гроба и узы растерзал еси ада, / разрушил еси осуждение смерти, Господи, / вся от сетей врага избавивый; / явивый же Себе апостолом Твоим, / послал еси я на проповедь, / и теми мир Твой подал еси вселенней, / Едине Многомилостиве.

Ектения сугубая.

Диакон: Помилуй нас, Боже, по велицей милости Твоей, молим Ти ся, услыши, и помилуй.

Лик: Господи, помилуй, трижды.

Еще молимся о Великом Господине и отце нашем, Святейшем Патриархе (имярек), и о господине нашем преосвященнейшем митрополите (или архиепископе, или епископе) (имярек), и о всей во Христе братии нашей.

Лик: Господи, помилуй, трижды.

Еще молимся о Богохранимей стране нашей, властех и воинстве ея, да тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте.

Лик: Господи, помилуй, трижды.

Еще молимся о блаженных и приснопамятных создателех святаго храма сего (аще во обители: святыя обители сея), и о всех преждепочивших отцех и братиях, зде лежащих и повсюду православных.

Лик: Господи, помилуй, трижды.

Еще молимся о милости, жизни, мире, здравии, спасении, посещении, прощении и оставлении грехов рабов Божиих, братии святаго храма сего (аще во обители: святыя обители сея).

Лик : Господи, помилуй, трижды.

Еще молимся о плодоносящих и добродеющих во святем и всечестнем храме сем, труждающихся, поющих и предстоящих людех, ожидающих от Тебе великия и богатыя милости.

Лик: Господи, помилуй, трижды.

Возглашает иерей : Яко милостив и человеколюбец Бог еси, и Тебе славу возсылаем, Отцу, и Сыну, и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков.

Лик: Аминь.

Ектения просительная.

Диакон: Исполним утреннюю молитву нашу Господеви.

Лик: Господи, помилуй.

Заступи, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатию.

Лик: Господи, помилуй.

Дне всего совершенна, свята, мирна и безгрешна, у Господа просим.

Лик: Подай, Господи.

Ангела мирна, верна наставника, хранителя душ и телес наших, у Господа просим.

Лик: Подай, Господи.

Прощения и оставления грехов и прегрешений наших, у Господа просим.

Лик: Подай, Господи.

Добрых и полезных душам нашим, и мира мiрови, у Господа просим.

Лик: Подай, Господи.

Прочее время живота нашего в мире и покаянии скончати, у Господа просим.

Лик: Подай, Господи.

Христианския кончины живота нашего, безболезнены, непостыдны, мирны и добраго ответа на страшнем судищи Христове просим.

Лик: Подай, Господи.

Пресвятую, пречистую, преблагословенную, славную Владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию со всеми святыми помянувше, сами себе и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим.

Лик: Тебе, Господи.

Возглашает иерей: Яко Бог милости, щедрот и человеколюбия еси, и Тебе славу возсылаем, Отцу, и Сыну, и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков.

Лик: Аминь.

Иерей : Мир всем.

Людие: И духови твоему.

Диакон: Главы наша Господеви приклоним.

Лик: Тебе, Господи.

Иерей глаголет молитву сию тайно:

Иерей: Господи святый, в вышних живый, и на смиренныя призираяй, и всевидящим оком Твоим призираяй на всю тварь, Тебе приклонихом выю сердца и телесе, и молимся Тебе: простри руку Твою невидимую от святаго жилища Твоего, и благослови вся ны. И аще что согрешихом, волею или неволею, яко благ и человеколюбец Бог прости, даруя нам мiрная и премiрная благая Твоя.

Возглашает: Твое бо есть еже миловати и спасати ны, Боже наш, и Тебе славу возсылаем, Отцу, и Сыну, и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков.

Лик: Аминь.

Диакон: Премудрость.

Лик: Благослови.

Священник: Сый благословен Христос, Бог наш, всегда, ныне и присно, и во веки веков.

Лик: Аминь. Утверди, Боже, святую православную веру, православных христиан во век века.

Священник: Пресвятая Богородице, спаси нас.

Лик: Честнейшую Херувим / и славнейшую без сравнения Серафим, / без истления Бога Слова рождшую, / сущую Богородицу, Тя величаем.

Священник: Слава Тебе, Христе Боже, упование наше, слава Тебе.

Лик: Слава, и ныне: Господи, помилуй, трижды. Благослови.

Священник творит отпуст:

В неделю: Воскресый из мертвых, Христос, истинный Бог наш, молитвами Пречистыя Своея Матере, святых славных и всехвальных Апостол, (и святаго, егоже есть храм, и святаго, егоже есть день), святых и праведных богоотец Иоакима и Анны, и всех святых, помилует и спасет нас, яко благ и человеколюбец.

Таже, лик поет многолетие. И начинаем первый час.

В молитвословах и богослужебных книгах некоторые часто употребляемые молитвы и даже небольшие ряды молитв не приводятся каждый раз полностью, а обозначаются сокращенно. Такие сокращения - например, сокращение «Слава, и ныне:» - есть почти во всех молитвословах. Это не только экономит место, но и очень удобно для опытных чтецов и певцов. Однако начинающего молитвенника порой могут сбить с толку еще не знакомые ему сокращения. Поэтому мы приводим для наших читателей список наиболее употребительных сокращенных обозначений, которые могут встретиться в молитвословах.

В богослужебных книгах сокращений подобного рода гораздо больше: они рассчитаны на твердое знание читающим весьма широкого круга молитв и песнопений. В церковнославянской традиции показателем такого сокращения служит двоеточие (:) - оно выполняет здесь роль, подобную роли многоточия (…) в современной русской письменности.

«Слава, и ныне: (либо : «Слава: И ныне:» ) - Слава Отцу и Сыну, и Святому Духу, и ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

«Слава:» - Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу.

«и ныне:» - И ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Внимание! В Псалтири каждая из кафизм - двадцати частей, на которые разделена Псалтирь для чтения - делится на три части, после каждой из которых обычно написано: «Слава:» (эти части поэтому и называются «Славами»). В этом (и только этом) случае обозначение «Слава:» заменяет следующие молитвословия:

(Трижды)

Господи, помилуй. (Трижды)

Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу, и ныне и присно и во веки веков. Аминь.

«Аллилуиа» (Трижды) - Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа, слава Тебе, Боже. (Трижды)

«Трисвятое. По Отче наш» или «Трисвятое . Пресвятая Троице… Отче наш…» - читаются последовательно молитвы:

Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас. (Трижды)

Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу, и ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Пресвятая Троице, помилуй нас; Господи, очисти грехи наша; Владыко, прости беззакония наша; Святый, посети и исцели немощи наша, имене Твоего ради.

Господи, помилуй. (Трижды)

Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу, и ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Отче наш, Иже еси на Небесех, да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго.

Сокращение «Приидите, поклонимся…» следует читать:

Приидите, поклонимся Цареви нашему Богу . (Поклон)

Приидите, поклонимся и припадем Христу, Цареви нашему Богу. (Поклон)

Приидите, поклонимся и припадем Самому Христу, Цареви и Богу нашему. (Поклон) .

Вместо Богородичен обычно говорим: Пресвятая Богородице, спаси нас , а вместо Троичен : Пресвятая Троице, Боже наш, слава Тебе, или Слава Отцу и Сыну и Святому Духу .

И ныне, и присно, и во веки веков

"Рождественские истории 2015 года «Городское фэнтези» (Городские легенды, сказки и страшилки.)

Привет всем! Я рада, что вы будете с нами. Теплая компания долгими зимними вечерами согревает... "

Мелким черным шрифтом по нежно-голубой странице вырванный с середины кусок форумного текста.

Закрыл, не дочитав. Открыл следующее:

"Формула счастья

Какой мерой мерите, такой вам и отмерено будет. Хочешь быть счастливым? Будь им! Здоровье, любовь и мир в семье, материальное благополучие и другие составляющие формулы счастья зависят от нас самих".

Следующее:

"Сайт предоставляет широкие возможности для публикаций текстов, размещения фотографий, иллюстраций, личного общения, продвижения собственного творчества. Теперь проводить время в социальных сетях можно с пользой".

И опять:

"Маленькие хитрости интернета и компа" расскажут и ответят на многие вопросы новичков, ведь мы делимся тем, что знаем и умеем сами, без лишних "заумных" слов и насмешек над "чайниками"!

История интересов в непрочитанном спаме почтового ящика. Их можно было удалить, не задумываясь, не тратя драгоценного времени на скрупулезное пролистывание в поисках хоть какой-то полезной информации. Он все понимал, но закрыть вкладку ее почтового ящика не мог. Не находил сил. День, неделю, месяц, год, второй... Закрыть вкладку – перерезать последнюю ниточку, связывающую их, оборвать пуповину, отправляясь в свободное плаванье в океане бытия без нее. Вот только младенчик из него выродится недоношенным, нежизнеспособным, "некликабельным".

"Только 3 автомобиля CLA-Класс «Особая серия» Вы можете приобрести по особой цене 1 385 000* рублей. Спешите стать одним из трех покупателей!"

И следующее:

"Помоги мне..."

И опять:

"Неожиданный взгляд на бизнес с точки зрения философии, человеческой мудрости и личного опыта, цитаты из книг, поучительные, наглядные истории других. Круг общения достойных собеседников".

Он принимал эти входящие непрочитанные письма как лекарство – по десять пилюль в течение дня. При острой боли – одно-два старых, датированных ноябрем 2013 года, с первого взгляда выучив их наизусть. Отправленных не было, и корзина тоже была пуста. Она не любила оставлять что-то после себя. Кроме него, но он не в счет. Он взрослый, сильный, са-мо-сто-я-тель-ный.

Восемь:

Девять:

56*19"06"44*0"04"

Десять:

"Тета-хилинг (ThetaHealing) – универсальная технология физического и духовного исцеления. Она очень проста в освоении и доступна абсолютно любому человеку. А главное – она дает мгновенные результаты: именно поэтому тета-хилинг еще называют технологией мгновенных исцелений".

Свернул окно, снова углубился в договора, дополнительные соглашения, спецификации. Работа ладилась. Больная точка в подреберье не отвлекала. В его кабинете открытые жалюзи, за чистыми стеклами падают с вечернего неба пушистые белые хлопья. В приемной секретарь угощает кофе дежурного курьера, отвлекается на телефон, уточняя завтрашнее расписание. Внизу попискивает шлагбаум парковки – сотрудники потихоньку разъезжаются по домам, не поощряя друг в друге стремления к трудоголизму. Он сам уедет не последним. Не будет тревожить ночную охрану горящим в окнах светом, не заставит выходить на декабрьский мороз парковщика, не будет ползти по пустым, занесенным снегом дорогам до квартиры, мечтая лишь преклонить голову к подушке, чтобы через несколько часов заново пересчитывать дубовые панели отделки стены напротив рабочего стола. Выключит компьютер, достанет из встроенного в стену шкафа пальто, выпьет на дорожку бренди и отправится на тренировку в клуб, немало не волнуясь о том, как сочетается алкоголь с водительским местом и тяжелыми физическими нагрузками. Он давно не садился за руль трезвым, даже с утра употребляя крепкие спиртные напитки так же, как иные пьют чай: пару глотков ячменного виски с бутербродом на завтрак, пару стопок холодной водки на обед, благородные коньяк или бренди в любое время дня. Привычка не являлась снотворным, успокоительным, никак не влияла на его здравомыслие, скорость реакции и работоспособность. Никто и никогда не видел его пьяным, а автоинспекция не останавливала машину с его номерами. Так было нужно.

Серый зимний день, машина по стекла в дорожной грязи, сыплющаяся с неба ледяная крупа, осточертевший номер паркетника впереди. Стандартный рингтон на все входящие, кроме номера жены, но она сегодня не звонила.

– Слушаю.

– Здравствуй. Ты за рулем?

– Да, если это можно так назвать.

– Можешь остановиться?

– Я в пробке на кольцевой, ползу со скоростью улитки, а это все равно, что стою.

– Остановись, пожалуйста, включи аварийку.

– Зачем? Что-то случилось?

– Да.

– Что?

– Ты остановился?

Он переключил передачу, поставив рычаг на "нейтральную скорость", но только потому, что поток в очередной раз замер. "Сегодня Государственная Дума приняла в третьем чтении закон о..." сменил радиоволну на незатейливую песенку из советского мультфильма "Кабы не было зимы, в этом нет секрета, от жары б увяли мы, надоело б лето... ", соврал:

– Да.

Тишина, будто собеседник собирается прыгать в холодную воду. Жена сегодня не звонила. Кажется, он уже тогда понял, что произошло.

– Она разбилась утром на Кутузовской. Мне очень жаль. Нам всем очень жаль.

"...лёд на речке не замёрз, кабы, кабы, кабы..." Новый год всего через пять дней. В городах засильеелок, одна другой наряднее. Под влажным мокрым снегом, на черной голой земле разукрашенные деревья выглядят жалко. Но дети рады. В крупных городах дети не знают, что этот праздник бывает белым, сугробистым. Он переключил передачу, проехал пять метров, не позволив перестроиться особенно "торопливому" Бентли. Остановился. Спросил:

– Как?

– Авария. У маршрутного такси лопнуло колесо.

– Она ехала в маршрутке?

– Нет. У такси лопнуло колесо. Его понесло на остановку. Ты же знаешь, там с утра всегда полно народа. Я не представляю, зачем она это сделала...

– Она была на остановке, и ее сбило маршрутное такси?

– Да нет же, черт... Она была за рулем и зачем-то бросила машину под маршрутку. Сам бы не поверил, но камера – на этом проклятом перекрестке всюду одни камеры! – записала, как ее машина из второго ряда с ускорением устремляется прямо под такси, в зазор между ним и остановкой. Удар со стороны водителя и... все. Слушай, давай я тебе при встрече все расскажу и покажу. Ты когда прилетаешь?

– Завтра после обеда. Тело в морге?

– Да. При ней были все документы, обошлись без опознания. Тебе перерегистрировать рейс?

– Нет. У меня вечером встреча. Скажи, чтобы распорядились насчет кремации. Еще кто-нибудь пострадал?

– Нет. Нет, вроде бы. Слушай, какая встреча?!

– Важная. Завтра буду.

Он не попрощался. Нажал отбой. За стеклом серый день неспешно набирался темноты. Впереди, перекрыв соседнюю полосу, дорожники укладывали асфальт прямо в жидкую грязь.

Светофор мигал желтым. Люди все еще переходили дорогу, семенили, срываясь в короткие перебежки. Дорога широкая, а светофор горит совсем недолго, если замешкаешься на старте, то можешь стать добычей какого-нибудь ретивого табуна под уздой железного капота. Впереди Кутузовский Перекресток. Именно так, с почтительной заглавной буквы "П". Это там за последние два года ни одной аварии, даже в День Жестянщика, традиционно «отмечаемого» по первому холодку, дорога не украшена битым пластиком фар. А здесь можешь и угодить кому-нибудь на бампер, подлететь сломанной куклой, небо с асфальтом перемешав. На Перекресте тоже бились. Много бились, что ни день, то авария, что ни авария, то покойник. Но как два года назад, аккурат под Новый Год, батюшка молитвой отчитал, святой водицей окропил, кадилом дымным из стороны в сторону помахал, так даже автобусы вовремя приходить стали, чего с ними отродясь не случалось и ни на каких других остановках до сих пор замечено не было.

Он покивал, что слышал о чудесах Кутузовской, слышал и впечатлен. Включил поворотник, закладывая вираж к гипермаркету, остановился, высаживая подобранную на заснеженной обочине бабку, вспомнил, что в холодильнике за выходные значительно опустело, вышел сам, разрешая порывистому холодному ветру играться с полами незастегнутого пальто, пряча руки и карманы от бабкиных материальных благодарностей, с тоской разглядывая бесконечные магазинные площади. Покупать продукты там ему не хотелось. От этих законсервированных в стерильности залов беспричинно веяло мертвечиной.

Похоронная суета прошла мимо него. Из-за погодных условий рейс задержали, и в последнюю дорогу благоверную собирали совершенно чужие люди. Он увидел ееуже в зале прощаний. Увидел чье-то постороннее восковое лицо в обрамлении слишком живых цветов, скверно заретушированный кровоподтек под кромкой платка, плотно сомкнутые синеватые губы. Ему не хотелось ее в них целовать. Пришлось. Ему не хотелось слушать все то благостное, что каждый имел сказать, будто пытаясь перещеголять предыдущего оратора в слащавости словоизвержения. Пришлось. Ему не хотелось принимать все эти бессмысленные соболезнования, выставляться напоказ для всеобщей жалости. Пришлось. Он смотрел на небольшой гроб своей супруги, смотрел, как затягивает его в открытую дверь печи, и все ждал, когда у него наступит это разрекламированное психотерапевтами шоковое состояние. Когда болезненно ёкнет сердце, когда станет невозможно дышать от невыносимого чувства потери? Ведь черным дымом в трубу уходила единственная женщина, которую он когда-либо любил, которая была для него больше чем женой и товарищем – она была смыслом его жизни, буквально. Но у него даже пятка не чесалась. В голове вертелись статьи Кодекса, пункты и подпункты нормативных соглашений. Ощутил облегчение, получив на руки плоскую лакированную коробку траурных цветов, собрался уходить, но дальше следовал обязательный поминальный обед, где после праха покойной он был вторым по важности виновником торжества. Уйти было никак нельзя, а обозначать присутствие и показательно скорбеть для него невозможно. Пришлось пить и поить окружающих, чтобы задушевные речи сменились столь же задушевными песнями. В итоге все закончилось обновлением вдовьих простыней с какой-то официанткой. Коробка с пеплом осталась в прихожей на консоли для ключей под украшенными праздничной мишурой сосновыми ветками. Нет, это была не официантка. Это была лучшая подруга покойной.

Пища на кассе стейком и пучком салата сам себе сознался, что до образцового вдовца ему так же далеко, как до образцового мужа. И поздно говорить "Прости" за все пропущенные годовщины, отмененные культурные походы и отпуска, полуночные возвращения и ленивые выходные. За всех женщин, что вертелись рядом, которых он не замечал – но поди это докажи, когда находились "доброжелатели", доносящие на то, чего и не было. И на то, что было мимолетным. За все подарки, которые он не сделал, за все цветы, что не преподнес. За все его брюзжание, за капризы, за раздражение, которое невольно сбрасывал на нее... Поздно говорить, да и незачем. Она же его не бросила, уйдя со скандалом к другому. Она просто... умерла.

Впервые ее почту он вскрыл на сорок дней. В офисе кто-то неосторожно вспомнил об отосланных ей фотографиях с последнего юбилея фирмы. Вспомнил, а он находился достаточно близко, чтобы говорившему стало неловко. В те дни они все его оберегали, проявляли какую-то неуместную, навязчивую заботу, а он никак не мог понять отчего. Утром, бреясь, подолгу всматривался в свое отражение, пытаясь найти эти изменения, что сигнальными маячками сообщали каждому встречному: "У меня горе. Нуждаюсь в жалости". Не находил. Ни небрежности в одежде, ни изможденности в лице, ни потери сна, ни аппетита, ни тусклого больного блеска глаз – кто-нибудь, объясните, как это вообще выглядит?! Но чем обычнее он был, тем трепетнее к нему относились люди: "Ах, как он держится! Как скрывает свою боль! Ведь он же ее любил? Любил! Надышаться не мог своим сокровищем! Наверное, до сих пор не осознал утрату, бедненький..." Осознал. Четче чем кто-либо – она мертва, отпета и сожжена. А ему? Ему не больно, не грустно, не одиноко. Только в межреберье засел злой уголек. Тогда он перестал скрывать сколько пьет, перестал заказывать у секретаря кофе и выливать его под пальму, используя чашку для бренди, стал держать бутылку в ящике стола, а не в вечно запертом сейфе. "Спивается!" – слезливо вздохнули окружающие и оставили его в покое.

Контрольный вопрос: "Как ты назовешь меня?"

Единственно возможный ответ: "******"

У вас тридцать восемь новых писем.

На сорок дней, в первых числах февраля он нашел свою иглу и приступил к путешествию по собственным венам. Тогда же он получил первую мольбу "Помоги мне" и две точки координат, не отправленные с незнакомого почтового ящика, а будто возникшие в папке "Входящие". Без адреса, без отправителя, без времени. Здравомыслящий человек сразу же заподозрил бы неладное. Здравомыслящий человек решил бы, что в его близком окружении завелся враг, желающий раскачать и без того уязвленную психику, довести его до срыва. Здравомыслящий расчетливый делец нашел бы независимого программиста, который сказал бы кто и когда взламывал его компьютер, засел бы в засаду, выставив свое потрясение приманкой, и стал бы ждать, когда на нее клюнет заинтересованная рыбка. Здравомыслящий присмотрелся бы к своему окружению " "Is fecit cui prodest"*, но он ничего этого делать не стал. Сошел с ума? Поверил? Нет. Он точно знал, что в его самом ближайшем окружении всем давно и хорошо известно: его психика примет все, а играть на временном помрачении опасно и бессмысленно. У него не голова – у него беспристрастный суперкомпьютер. Получив первую мольбу, он вытащил из архивов милиции материалы по тому ДТП: фотографии, отчеты, протоколы осмотра места, опроса свидетелей и пострадавших, видеозапись – копии, разумеется.

– Ты ничего не найдешь. Водитель нормальный мужик, двадцать лет стажа. В случившемся никто не виноват, кроме нее. Юридически она нарушила несколько правил дорожного движения. Фактически... покойников было бы больше.

– Я никого не ищу. Мне просто надо... посмотреть.

– Зачем бередить?

Пленку он не тронул. Не имел к ней интереса. Протоколы отложил. Нужны были только подшитые к делу четкие цветные фотографии, и то не все. Выдавленный на обочину покореженный автомобиль, смятый металл передней стойки, срезанная дверца, безжизненно обвисшая женская рука в черной кожаной перчатке – зрение стало совсем туннельным, – бордовые росплески по грязному снегу.

– Кровь пролилась.

На место аварии он отправился только три недели спустя.

От гипермаркета домой на Белинского дорога была только одна – через Кутузовскую. Он долго искал по карманам ключи от машины, долго грел еще теплый мотор, настраивал радиоволну "...первые сведения о праздновании христианами Рождества относятся к 4 в. Вопрос о реальной дате рождения Иисуса Христа является спорным и неоднозначно решенным среди церковных авторов. Возможно, выбор 25 декабря связан с приходившимся на этот день языческим солярным праздником..." – бодро вещала диктор.

– Все у них спорно, – проворчал, выруливая со стоянки. – Сейчас они спорят, был ли Иисус вообще.

Диктор дала повод: завтра Рождество, а там и Новый Год рядышком, а у него в доме никакой праздничной атрибутики – ни украшений, ни гирлянд, ни живых сосновых лап. И черти бы с ними, с украшениями, но вот лапы – лапы должны быть обязательно. Стоять в глиняном кувшине на консоли для ключей. От католического до православного Рождества, а может и дольше, пока не начнут ронять выцветшие зеленые иглы. Не им порядок заведен, не ему его менять...

Лесополоса за городом простиралась вдоль объездной, в совершенно противоположной от Кутузовского Перекрестка стороне.

У его секретаря появилось новое увлечение. Умная, исполнительная женщина имела один несущественный недостаток – склонность к мистицизму. И случившееся закономерно подтолкнуло ее искать разгадку в паранормальном. Теперь она собирала все слухи, все небылицы, что каким-либо образом касались Кутузовского Перекрестка или других подобных "несчастливых" мест на казалось бы ровных дорогах, скрупулезно подшивала их в архив и... нет, не делилась с ним соображениями, а деликатно оставляла их на видном месте. Он столь же деликатно их не замечал, "случайно" погребая под бумажными завалами, но когда одна и та же нелепица попалась ему на глаза в шестой раз, все же не выдержал:

– На Кутузовской никогда не было кладбища. Ни старого, ни нового, ни русского, ни татаро-монгольского. Капище было, кладбища не было.

– Вы интересовались этой темой? – нейтрально-вежливый тон, а в умело подкрашенных глазах плохо скрытое торжество "Тебе не все равно!" – А чье капище, вы знаете?

– Постольку поскольку. По одному из образований я историк-славяновед. Немного увлекался краеведением. А капище... скверного бога, Черного. В фольклоре фигурирует под именем Кощея. Ему приносили кровавые жертвы, иногда человеческие.

– Возможно, поэтому там столько бьются! Ой, простите, я не хотела...

– Возможно и потому. Но это было очень давно.

Ровная снежная целина искрилась в дальнем свете фар. Он не стал глушить двигатель, не намереваясь забредать по глубокому снегу так далеко в ночной лес. Но поваленных сосновых ветвей вблизи от дороги не встречалось, а он все шел и шел, теряя цивилизацию из вида. Полы пальто мели слежавшийся наст, будто и не было среди деревьев никакого ветра, будто не заглядывала сюда хозяйка-метелица, что осаждала город вот уже третий день. Сосновые ветки нужны ему были обязательно промороженные, с хрусткими кристалликами льда на длинных иглах.

Зима не сдавала позиций, косо хлестала по ногам острой сечей, выводила жалейную ледяной поземкой. Он приехал на перекресток среди ночи, гарантировав себе одиночество в этих координатах.

Она сидела на остановке. Спрятав руки в рукава пушистой шубки, утонув в капюшоне, зябко притоптывала сапожками. Он проехал на пять метров дальше, включил аварийные огни. Вышел. На нее не смотрел, но видел, как она встрепенулась, вскочила, сделала шаг вперед и как-то бессильно, опустошенно привалилась плечиком к опорной стойке. Он на нее не смотрел. Разгребал носком ботинка слежавшийся сугроб в полуметре от обочины, будто в нем, уже раз таявшем , все еще можно было отыскать бордовые капли. Засунув руки в карманы, гнул в пальцах монетку, лишь бы не обращать внимание на то, что с нее слетел серебристый мех головного убора, что ветер играет прядями, что длинные ресницы чрезмерно черны для слишком бледных щек и глаза от этого кажутся двумя провалами в Ничто, что обметанные растрескавшиеся губы безмолвно шепчут его имя. Что она сторожко, кругами подобралась настолько близко, что вот-вот он ощутит прикосновение ее замерзшей ладошки к своей гладко выскобленной щеке. Что он не видел ее шестьдесят шесть дней, тысячу шестьсот часов не обнимал. Что рядом с ней морозной ночью он давится душным ароматом белых лилий. Что модельная обувка ее на свежевыпавшем покрове не оставляет следов. Что ни она сама, ни вонзенный в сиденье скамьи тяжелый боевой серп не дают тени. Нет, он не смотрел на нее не оттого, что его внутренности кислотой выедала обида. Он не смотрел на нее потому, что если они встретятся взглядами, то она уйдет с ним. Прямо сейчас.

Он повернулся к ней. Она рассматривала его машину. Заиндевевшая ветка липы пронзала ее насквозь.

У его маленькой жены всегда было много дел. Почему смерть должна что-то изменить?

Руль лип к ладоням. Рычаг автоматической коробки передач лип к ладоням. На ладонях змеились прилипшие черные шерстинки. Зато в салоне остро пахло горькой сосновой смолой. Он знал, что скоро приедет домой, поставит их без воды в кувшин, небрежно украсит ювелирными безделушками из ее шкатулки с драгоценностями и поздравит себя с тем, что протянул еще один год. Второй. Два года в пустоте – это мало или много?

"Помоги мне".

Достаточно.

Он зло ударил по тормозам. На обледенелой трассе тяжелый внедорожник закрутило как брошенный елочный шарик.

Год и четыре месяца выгрызали ему печень, разлагали легкие, иссушали сердце, но нельзя было сказать будто в течение этого года, четырех месяцев и двух дней он успевал скучать. Работал обыденно, как вол, вел насыщенную культурно-развлекательную жизнь, пропадал в командировках, летал в отпуска, знакомился с людьми, встречался с женщинами и не слишком чурался матримониальных хищниц, пил и читал ее почту. Вот только через Кутузовскую с того единственного раза больше не проезжал.

Внезапный ливень разогнал прохожих, вынудил автомобилистов двигаться медленной, взаимно вежливой, железной гусеницей. Уперевшись взглядом в стоп-сигналы впереди идущего, переплывая моря луж, как синхронист, со скоростью потока, он думал о той глупости, что сейчас совершает. Что не надо было ему из аэропорта ехать через город, не надо было ехать домой. Что хоть на Перекрестке и бродят стадами неприкаянные души усопших, он все равно увидит только одну. Единственную. Ту, что сбросила на скамейку остановки и шубку, и платье, и сапожки. Ту, что в одном нижнем белье копается среди клумбы, то ли сажая что-то пестрое в пестром, то ли пропалывая, то ли перекапывая какие ценности. Ту, что вопреки трусливой надежде, заметит появление его слабости и приветливо махнет выпачканной землей рукой и, запамятовавшись, смахнет со лба налипшие мокрые пряди. Ту, что рассмеется чумазо и довольно запрокинет к небу лицо. Ту, что раскинет руки и закружится, затанцует легконого, совершенно забыв про мимо ползущего него, стиснувши зубы повторяющего "Вот как? Вот так! Так, так, так..." Ту, чье размытое в дожде отражение он будет долго провожать взглядом в зеркало заднего вида.

Руль давит в грудь, лобовое стекло пошло сеточкой трещин. Зарывшись носом в снег кювета, внедорожник дымит покореженным капотом. Он хрипло откашливается, чувствуя, как булькают легкие, вытирает тыльной стороной губы, отмечая отсутствие предательской крови, и лезет на волю в торжественную звездность лесной ночи. Экипируется самым необходимым, оглядывается, стирая снежком с лица сомнения, и, проваливаясь по колено в сугробы, устремляется в лес. До второй координатной точки километров сорок пять по пересеченной местности.

Он не любил бывать на Кутузовской, даже когда они были вместе. Обязан был, оттого и не любил. Всякий раз, когда обстоятельства заносили его на этот перекресток, на него накатывала тяжелая душная злоба – по сути, естественное его состояние. Естественное, но не значит, что желанное. Он слишком много видел. Слишком много и слишком многих.

На Кутузовской всегда была толпа. Серая обезличенная масса. Корм. Треба. Подношение этого города забытому местечку в пяти метрах от остановки, в полуметре от обочины, под самыми корнями старой липы, что вопреки всем стараниям главного архитектора продолжала расти и цвести. И собирать под корнями гнилостно-бурый, притягательно горячий пульсирующий сгусток самой чистой в мире боли – посмертной. Самой вкусной, жаждоутоляющей. Зимой особенно заметной.

Он проезжал мимо. Боль копилась.

На Кутузовской всегда была толпа мертвых. Серая обезличенная масса невинно убиенных душ, возложенных городом на выкорчеванный алтарь забытого заброшенного капища давно не существующего бога. Нельзя было здесь рубить лес, строить город, пролагать дорог. Есть места, которые по праву зовут проклятыми. На них нельзя жить. И ходить через них опасно. На таких местах несут самые смирные кони, переворачивая возки с пассажирами, выходит из строя надежная техника, сходит со своего чрезмерно сложного ума электроника. На таких местах души зовут новые души, насильно извлекая их из еще живых тел.

Он проезжал мимо, волей своей пресекая зов, стараясь не замечать, что мертвых становится слишком много, что не стоят они одиноко посреди асфальтных полос, что прибывают подобно половодью по весне, грозя выхлестнуться за пределы намоленной земли. Старался не замечать, как всякий раз сидящая рядом жена хохлится, как большая хищная птица, бессознательно пробует холодными пальчиками остроту заточки несуществующего серпа.

Так старался не замечать, что упустил момент, в который она решила вмешаться.

Никакой мистики. Банальный недосмотр. Он отвернулся, покинул город, она воспользовалась случаем и тут же умерла.

Назло ему на том самом алтаре. Кровью своей показательно окропив.

Когда-то здесь были заповедные пущи. Люди говорили про них тихо, недобро, и ходить вглубь, что поодиночке, что гурьбой остерегались. Умные были люди. Еще верили предкам и чтили данные ими заветы. Сказано нельзя, значит нельзя, и каким бы ни был свежим воздух, сладким мед, шелковой трава, непуганым зверь или крупной ягода – шагу в запретное место не делалось. Вот только вымерли, как это с ними часто случается, умные, и остались после них деловитые, да неверующие. Наложили руки загребущие в заповедное, прельстились бесхозным богатством, лес порубили, зверье распугали, землю камнями засорили, застроили. То усадьбу кому поставят, то переделают в пионерский лагерь, а то и вовсе секретный объект для опытов селекционных возведут. Да только сложно удержаться на земле, коль хозяйке ее не по нраву придетесь. Скинет. Порушит. Буреломом развалины прикроет, снегами тропинки к ним запорошит, а под снегами теми не вода мерзлая хрустеть станет, а косточки мелким крошевом распадаться будут. Косточки жадных, глупых, деловитых, да невинных, но любопытных.

Он вторгнется в эти пущи-пустоши бестрепетно, прохрустит этими костьми равнодушно, вывалится распаренный в развалины к вечеру сочельника, растеряв по дороге большую часть одежды, экипировки и не важной уже человечности. То ли удар тому станет виной, то ли принятое вопреки гордыне решение, то ли долгий и сказочно коварный путь по бездорожью, но впервые за два прошедших года в межреберье не ворохнется злой колючий уголек. Жаром стечет в ладони, что второпях станут разгребать снежные наносы до наступления новой, в какой-то части яви Рождественской, ночи, откапывая приваренную, проржавелую крышку подвального люка, что распахнется перед ним сама, будто ворота терема перед долгожданным другом, открывая затхлую манящую глубину. Открывая дорогу в навь. Куда он ринется без толики сомнений.

Она встретит его там.

Шесть толстых кос стекают по спине, плечам, груди, по белой, вышитой серебром, убранной мягким совиным пухом поневе до самых пят. Она идет к нему из дальней стороны подвала, плывет, величаво сияющая в кромешной мгле, давая время надышаться, насмотреться на себя. Не шелохнется битый камушек, не преломится тонкая крысиная косточка, лишь позванивают тяжелые височные кольца в строгих каплях граната, да перешептываются с нездешним ветром вплетенные в косы перья неясыти.

Пояском узорчатым, из травленной красками человечьей кожи, плетеным подвешен к стану тонкому тяжелый серп с лезвием грехами темным.

Остановится: руку протяни – заскользят пальцы по рубахе мелким жемчугом речным обсыпанной, но четкой границы лунного света из открытого люка не переступит. Так и останется во мраке звездой холодной.

– Как это некрасиво, так редко посещать свой алтарь, – скажет она, и голос тихий ядовитым туманом вползет в его уши. А через сетчатку прямо в мозг вопьется ликующее "Ты не бросил! "

– Зачем ты умерла там? – не разомкнет он безмолвных уст, но его голос прогремит, роняя бетонную крошку с потолка, а где-то за ее спиной загрохочут горные обвалы, заскрипят стволы древесные с корнями из земли выворачиваемые: "Зачем? Зачем? Зачем... там?"

– Там было много "потеряшек". Не ты, так я, – удушливым запахом лилий возникнет "Важно ли то, что люди развели наши капища, как спальни опостылевших супругов? Важно ли, что ты пьешь хмельное, а не гему? Важно ли, что мы вновь и вновь проживаем мотылиный человечий век, рождаясь, старея и умирая? Ты все также тянешь жизнь из этого города, собирая будущему силу. Я все также провожаю усопших в новое рождение. Не я, так ты".

Когда-то в этих землях жили боги. Когда-то в этом мире жило множество богов. Не плохих и не хороших, не добрых и не злых, не справедливых и не вероломных, не великих и не ничтожных – со всех сторон обыкновенных создателей, рядовых и во всем могуществом уникальных. Жили, творили, мечтали, любили, ссорились, ненавидели, прощали, разрушали, созидали – были согласны с Законом Единым и над всем сущим Предстоящим. И когда из сущего по воле Закона вышли люди, во всем слабые, кроме веры своей неуемной, боги приняли их так же, как принимали все Законом данное. Только вот люди Закона не знали, ничего о нем не ведали и в неведении своем, стремясь сущее безвестное к порядку призвать, Закон богами подменили, на них опираться в суждениях стали, им верой своей безграничной образы кроить принялись. И кому-то по нраву пришлись те личины, сели на плечи подобно одежде по меркам снятой. Возомнили могущественные по воле верящих себя Законом, каждый своим и каждый над всем властвующим. Принялись, ослепшие, терзать сущее по воле своей да в меру разумения своего переворачивать. Но вот только Закон, как был испокон Единым, таким и остался, ни на чьи «хотения» не разменявшись. И не стало богов, на веру нестойких. А иные и по сей день здравствуют. В людском обличии.

Его, гипермаркеты не любящего, с девяти до семи юристом работающего, старушек на автобус опоздавших по обочинам бескорыстно подбирающего, по командировкам многочисленным разъезжающего, в заслуженный отпуск на курортах обретающегося, в выходные ленящегося, материальные блага считающего, по жене любимой тоскующего и на нее же, зловредную, обижающегося, порой капризного, порой несносного, ревнивого, неверного, щедрого, разгульного, веселого, удержу в своих причудах не знающего – его такого понятного и обыкновенного и ныне во многих религиях считают воплощением всего зла присного, сущего да грядущего. Вот только он в себя верующим не верит, слушать их не желает и власти ими надуманной не алчет. Он есть тот, кто есть, кем был всегда – Пахарь Битв, дорогу в Навь стерегущий. И жена его та, кем всегда была и во веки будет – Жница, Явь иссекающая, сущее к сущему возвращающая. А до того, что думают другие, дела им нет и не будет. Закон с ними, с другими.

– Из яви в навь, – он закатает рукав рубахи, зубами вопьется в предплечье, перегрызая рудную жилу, – Из нави в явь.

В лодочку горсти побежит горячая темная кровь. Она шагнет навстречу на границу тьмы и света, в серебре зимней ночи прозрачная, бестелесная, встанет перед ним на колени, обнимет руками ладонь его, как самую драгоценную чашу – вздохнут укоризненно гранаты височных колец «Зачем, жестокий? Мне хватит и капли».

Она сцеловывает сочащуюся сквозь пальцы багряную капель, припадает к соленому животворящему вину, с каждым глотком плотью живой наливаясь. Она ни на миг не разорвет тесное сплетение их взглядов.

Он не знал ласки откровеннее.

Ей действительно хватило бы капли.

Он хотел бы отдать ей все.

В темной горячей крови привкусом жирной сажи праха человеческого растворялось одиночество двух последних лет.

– Как ты назовешь меня? – спросит, с колен поднимаясь, руку его одаряющую к сердцу своему молчаливому прижимая.

– Морана, – ответит и ощутит ладонью первый упругий толчок, – Супруга моя.

– Как я назову тебя? – вздохнет умиротворенно, после двух лет наново воздухом живым грудь наполняя.

Промолчит он, привлечет к себе на плат серебряный света зимнего, света здешнего, границу тьмы мертвой переступить вынуждая, руки ее теплеющие на плечи себе закинет, обнимет крепко, пух птичий сминая. Погладит по косам шелковым, в губы желанные поцелует и все-таки промолчит, ибо нечего женщине любопытной знать пароль от его почты.

В Рождественскую ночь в мир приходит бог. Так исповедуют люди. Пусть не все, но и тех, кто есть, хватает, чтобы лунная дорожка в навь выдержала легкие шаги пары босых холодных ног. В этом году в мир явилась Смерть олицетворенная. Добрая и злая, жестокая и милосердная, великая и ничтожная, ждущая и провожающая всякого.

Явилась кому-то на счастье.

* Is fecit cui prodest – Сделал тот, кому выгодно (лат).

ПРИСНО, нареч. (стар. высок.). Всегда, во веки веков. И ныне, и п., и во веки веков. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова

Нареч. Церк. Всегда. Ныне и п. и во веки веков … Энциклопедический словарь

присно - нареч.; церк. Всегда. Ныне и при/сно и во веки веков … Словарь многих выражений

Диакон, читая ектению, держит в вытянутой правой руке орарь и после каждого прошения осеняет себя … Википедия

В православном богослужении молитвы священнослужителей, совершаемые перед Литургией. Эти молитвы читаются непосредственно перед входом в алтарь, откуда происходит их название. Совершаются без облачения, однако на практике священник может … Википедия

- (лат. Oratio fidelium), Всеобщая молитва (лат. Oratio universalis) в западных литургических обрядах один из элементов литургии, завершающий Литургию Слова. В ординарном чине мессы следует непосредственно за провозглашением Символа … Википедия

Атомный век. Публ. Современная эпоха, время научно технической революции. Мокиенко 2003, 13. Большой век. Сиб. Очень долго. ФСС, 23. В век по веки (с отрицанием). Сиб. Никогда. ФСС, 23. Век Астреи. Книжн. Устар. 1. О счастливой, радостной поре. 2 … Большой словарь русских поговорок

Обычное начало, в православном богослужении начальные молитвословия большинства церковных служб и личных молитвенных правил. В храме читаются специально поставленным церковнослужителем, чтецом. Обычному началу предшествует: Возглас… … Википедия

Кафизма, кафисма (греч. κάθισμα) в богослужебной традиции византийского обряда раздел Псалтири. Название происходит от греческого слова, означающего «сидение», что указывает на практику сидения на богослужении во время чтения кафизм (впрочем,… … Википедия

«ДА ИСПОЛНЯТСЯ УСТА НАША» - [слав. , греч. Πληρωθήτω τὸ στόμα ἡμῶν̇ (обычно именуется по первому слову: Πληρωθήτω)], песнопение византийского чина Божественной литургии, исполняемое по завершении причащения. Текстуально «Д. и.» (см.: Служебник. С. 148; Часослов. С. 124 125; … Православная энциклопедия

Книги

• Старец Ефрем Катунакский , . 171;Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков... 187; -возглашал Старец, начиная Божественную литургию. Голос его, мелодичный, глубокий и кроткий,…
• Старец Ефрем Катунакский , . &171;Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков...&187; -возглашал Старец, начиная Божественную литургию. Голос его, мелодичный, глубокий и кроткий,…

Лариска проспала! Такого с ней давно уже не случалось, и надо же было случиться именно сегодня! Будильник добросовестно зазвонил в положенное время, Лариска, как всегда, нажала кнопку, отключив звонок, но вместо того, чтобы быстренько выбраться из-под одеяла и бежать в ванную, она повернулась на другой бок и снова уснула. Всё это вспомнилось ей позднее, когда она сидела рядом с водителем на переднем сиденье такси, то и дело беспокойно поглядывая на часы. А в тот момент, когда умолк будильник, она абсолютно органично вернулась в свой сон, в котором доказывала своему начальнику Виктору Петровичу Серёгину, что проект Юрки Летунова категорически не отвечает требованиям заказчиков и, кроме того, значительно дороже согласованной стоимости. Виктор Петрович вёл себя как-то странно, молча улыбался, смотрел куда-то в сторону, а потом вдруг подхватил Лариску и закружил в вальсе. И тут Лариска вспомнила, что вчера они всем коллективом провожали Виктора Петровича на пенсию, и сегодня генеральный директор компании «Дизайн-проект» должен представить нового начальника отдела проектирования. От этой мысли Лариска вздрогнула и проснулась.

… И всё равно она опоздала. В конференц-зале стояла напряжённая тишина, в которой отчётливо звучал чуть глуховатый голос генерального. Секретарша укоризненно посмотрела на Лариску и только покачала головой, когда она, затаив дыхание и как будто даже став меньше ростом, на цыпочках и не глядя по сторонам, стала пробираться к свободному стулу. Со вздохом облегчения плюхнувшись на него, Лариска осторожно огляделась по сторонам. Ну, конечно, весь коллектив в полном составе! Виктор Петрович при всей своей демократичности в общении с коллегами, был требовательным в вопросах дисциплины. Был… А как всё будет теперь?

На лицах сотрудников отдела проектирования читался интерес, взгляды всех были прикованы к небольшому возвышению, на котором за столом сидели несколько человек. И один из них почему-то смотрел на Лариску. Ещё не глядя в его сторону, Лариска почувствовала этот взгляд, и ей стало как-то тревожно. В сознание сквозь волнение пробился голос генерального:

- … Итак, разрешите представить вам нового начальника отдела проектирования: Гранин Олег Васильевич!

Лариска чуть не подпрыгнула на стуле и с ужасом уставилась на сидевшего рядом с генеральным человека. «Этого не может быть!» – мысленно воскликнула она.

Но насмешливый взгляд ярко-синих глаз утверждал обратное. Впрочем, это продолжалось не дольше секунды. Олег отвёл взгляд и начал говорить. Лариска попыталась придать своему лицу подобающее ситуации выражение внимания и интереса, а в душе у неё в это время бушевал ураган, мысли разбегались и никак не хотели собираться в кучку. Одно только было ясно: это он, Олег Гранин, от которого она, Лариска, уехала прошлым летом, не оставив ни адреса, ни номера телефона, и которого весь прошедший год старалась забыть.

- … Ну, вот, пожалуй, и всё обо мне, - закончил свою краткую речь Олег, и с улыбкой добавил, - я думаю, мы сработаемся…

А вы женаты? – раздался нахальный женский голос.

По залу прокатился смешок. «Верка в своём репертуаре!» - подумала Лариска, но в следующее мгновение сердце у неё в груди громко ёкнуло и чуть не остановилось, потому что Олег улыбнулся и непринуждённо ответил нахалке:

Да, я женат.

«И чего ты от него хотела услышать? - мысленно выговаривала себе Лариска, сидя за столом в своём кабинете и отрешённо глядя в окно. – Его спросили - он ответил. И разве он виноват, что ты не удосужилась его спросить об этом год назад!»

В обеденный перерыв за столиком кафе только и разговоров было, что о новом боссе.

Ну почему все нормальные мужики уже женаты? – драматически вопрошала Верка, страдальчески сложив свои подрисованные бровки домиком.

Вопрос был чисто риторический и никто не счёл необходимым ей на него отвечать. Всем не терпелось обсудить более конкретные вопросы.

Странно всё-таки: бросил всё в Москве и зачем-то приехал сюда… - задумчиво сказала Оксанка, осторожно нацепив на вилку кусочек огурца из салата и мысленно высчитывая количество калорий в нём.

Натворил, наверное, чего-нибудь, вот его к нам сюда, на периферию, и отправили! – авторитетно заявила Юлька.

А какие у него глаза!

Все одобрительно закивали головами. Это был тот редкий случай единодушия, когда никому не хотелось спорить.

После обеда к Лариске в кабинет ввалился Юрка Летунов со своими чертежами торгового комплекса и, как всегда, не церемонясь, заявил:

Лорка, выручай! Заказчики требуют завтра представить им точную смету затрат, я один не успею!

Лариска с тоской посмотрела на свой неоконченный макет оздоровительного центра и, обречённо вздохнув, достала из стола калькулятор.

Она любила свою работу. И некоторые, Юрка, в частности, беззастенчиво этим пользовались. При всей своей талантливости он ужасно не любил делать рутинную часть работы, и старался, по возможности, «загрузить» ею кого-нибудь другого. Вот как сейчас, например, Лариску этими расчётами.

… Они провозились до позднего вечера. Благо, что лето на дворе и темнеет поздно. Но Юрка, как истинный джентльмен, проводил Лариску до самых дверей квартиры. Он был не прочь и чайку попить, но она непреклонно закрыла дверь перед самым его носом, сказав на прощание:

Как-нибудь в другой раз! Устала очень.

Но отдохнуть не удалось. Включив автоответчик на прослушивание сообщений, и пропустив без особого внимания как всегда эмоциональный рассказ своей приятельницы Наташки об очередной измене мужа, Лариска вдруг услышала до боли знакомый голос:

Лариса, я заеду к тебе в 11 часов.

Голос Олега она узнала бы из тысячи других голосов. Электронный будильник на столе показывал 22-55. Зная его пунктуальность, можно было не сомневаться, что встречи не избежать. И совсем не было времени, чтобы привести чувства в порядок.

… Весну и лето прошлого года Лариска помнила до мельчайших подробностей. Защита диплома на «отлично» и победа в конкурсе студенческих проектов не стали для Лариски неожиданностью. Она была прирождённым архитектором. Все её проекты отличались самобытностью и оригинальностью, чувством стиля и функциональностью. Блестяще защитив свой проект в Москве, она вместе с первой премией получила предложение от солидной архитектурно-проектной компании. Вот здесь-то они с Олегом и познакомились.

Это была любовь с первого взгляда, как в кино. Оба с первого момента встречи почувствовали, что знают и любят друг друга тысячу лет. Находиться рядом стало для них так же необходимо и естественно, как дышать. Их души были настроены одна на другую, они понимали друг друга с полуслова, а порой и без слов, с полувзгляда, с полужеста. Понимали и принимали всё друг в друге до мелочей. Каждую свободную минуту они посвящали друг другу, но никогда не говорили ни о прошлом, ни о будущем, до краёв наполненные ощущением настоящего. Уезжая подальше от Москвы, они бродили в окрестностях деревенек, взявшись за руки, или бежали наперегонки по лесным дорожкам, или просто лежали в траве и наблюдали за облаками.

Однажды неожиданная гроза и ливень привели их в деревенскую церквушку, старую, но не заброшенную. Службы в ней в тот час не было. Тишина и покой, какая-то отрешённость от мирской суеты и полумрак, в котором неяркими точками теплились лишь несколько свечей перед иконами.

Как зачарованные, стояли они в бледном пятне света, падавшего из залитого дождём решетчатого окна. Казалось, вот сейчас зазвучит орган и произойдёт что-то очень важное и торжественное… И это «что-то» произошло!

Согласна ли ты, взять меня, Олега Гранина, в мужья? – голос Олега заставил Лариску вернуться в реальный мир. Взгляд его глаз был, как никогда, серьёзен и нежен.

С каким-то благоговейный трепетом, не отводя взгляда от его глаз, Лариска ответила почти шепотом:

Согласна.

И, сжав покрепче его руку, в свою очередь спросила чуть громче:

Согласен ли ты, взять меня, Росову Ларису, в жёны?

Потом осторожно обнял Лариску и поцеловал. Не говоря больше ни слова, провожаемые лишь строгими взглядами святых с икон, и всё также не разнимая рук, они вышли из церквушки.

Трудно было поверить, что только несколько минут назад дождь лил, как из ведра, и солнечный свет не мог пробиться на землю сквозь плотную завесу туч. Всё в мире вдруг изменилось – небо было пронзительно голубым, и яркое солнце дробилось в дождевых каплях. Как будто мириады звёзд зажглись на ветвях деревьев и кустов. И над всем этим звёздным великолепием неправдоподобно цветная, в полнеба, возвышалась радуга.

Вот таким и запомнился тот день Лариске.

А на следующий день всё рухнуло…

Телефон зазвонил перед самым обеденным перерывом. Высокий женский голос звучал в трубке отчётливо-снисходительно:

Это Лариса?

Услышав утвердительный ответ, и не пожелав представиться, незнакомка фамильярно продолжила:

Деточка, оставь Олега в покое. Он на тебе никогда не женится. У него таких, как ты, было и ещё будет немало. Но жена у него одна, и это – я. Он тебе об этом факте своей биографии, конечно, не говорил…

Но продолжение монолога Лариска слушать не стала. Бросив трубку, она несколько секунд безучастно сидела, глядя невидящим взглядом в пространство, а потом решительным шагом вышла из кабинета. В сознании пульсировала мысль: «Только бы его не встретить!»

И они больше не виделись. До сегодняшнего дня.

Ровно в 23-00 звякнул звонок в прихожей. Вот он на пороге, такой знакомый и близкий. Но уже чужой… Вернее, всегда был чужим, это Лариске только казалось, что он родной.

Как видишь, я тебя нашёл,- сказал Олег, закрывая за собой дверь.

А зачем? – резко спросила она. – Ведь ты, кажется, женат. Кстати, а почему ты не носишь обручальное кольцо?

Она стояла, прислонившись плечом к стене прихожей, и с независимым видом сложив руки на груди.

Может быть, ты позволишь всё-таки войти в комнату? – вопросом на вопрос ответил Олег. - Нам есть о чём поговорить.

Лариска молча отступила в сторону, пропуская его, и вошла в комнату следом за ним.

А почему не носишь обручальное кольцо ты? – поинтересовался он, уютно устроившись в кресле, напротив тахты, на которую присела Лариска.

Я не замужем, - сухо ответила она, - и вообще, разговор не обо мне, а о тебе.

Разговор о нас обоих, - мягко возразил Олег, и в следующее мгновение оказался рядом с Лариской на тахте, осторожно взял её правую сопротивляющуюся руку, и надел на безымянный палец обручальное кольцо.

Ты сбежала в тот день, когда я купил это кольцо, и я знаю, почему ты это сделала. Ну, почему ты ни о чём меня не спросила?!

Понимаешь, - продолжил Олег, не выпуская её руку из своих теплых ладоней, - я не хотел ничего говорить тебе о той женщине потому, что, когда мы с тобой встретились, уже был практически разведён с ней, оставалось только забрать из суда документы о разводе… К сожалению, Катя никак не хотела смирится с этим фактом, и надеялась меня вернуть, даже ценой подлости…

Но всё это в прошлом, - со вздохом облегчения добавил Олег, - я нашёл тебя, и это самое главное. Только ты - моя жена перед Богом и людьми! И никуда ты теперь от меня не убежишь!

Последние слова он произнёс с мальчишеским задором, глаза его сияли. Притянул Лариску за руку к себе и обнял.

Ой, что это? – вдруг шутливо воскликнул он, жестом фокусника разжимая ладонь своей правой руки.

На ней лежало второе обручальное кольцо:

Ты мне поможешь? – спросил Олег, заглянув Лариске в глаза.

Дрожащими пальцами она взяла кольцо с ладони и осторожно надела на его безымянный палец.

Ну вот, - с удовлетворением сказал Олег, - теперь никто не посмеет сказать, что я не женат. Отныне и присно, и во веки веков… Аминь.

Элла Герасименко. 2008 год.