Искушения иисуса христа. Зачем диавол искушал Христа в пустыне? — задумался священник Игорь Подлеснюк

Когда мы смотрим на солнце, то не можем разглядеть, что происходит в этом источнике света. Также и дьявол-искуситель не в состоянии видеть Божественный Свет, тем более разглядывать Его. Сатана видел Иисуса Христа, но не знал, кто Он. Дьявол по своему помраченному состоянию не может видеть Бога, как и человек своими глазами не в состоянии рассматривать солнце и видеть на нем пятна. Иисус жил благочестиво и праведно, но чудес до крещения еще не творил. Кто же Он? Какой-то праведник. Значит, надо Его развратить или сломать, либо использовать для себя с выгодой.

В.И. Суриков. Искушение Христа. 1872

После крещения на Иордане Христос удалился в пустыню, где был искушаем сорок дней. В Евангелии от Матфея об искушениях Иисуса Христа сказано: Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола, и, постившись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал. И приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами. Он же сказал ему в ответ: написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих. Потом берет Его диавол в святой город и поставляет Его на крыле храма, и говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею. Иисус сказал ему: написано также: не искушай Господа Бога твоего. Опять берет Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне. Тогда Иисус говорит ему: отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи. Тогда оставляет Его диавол, и се, Ангелы приступили и служили Ему (Мф. 4, 1–11).

Иногда пытаются объяснять искушения Христа, как внутреннюю борьбу в мире мыслей и чувств Богочеловека. Всем нам знакомы по собственному опыту искушения, как борьба мотивов в нашей душе. Однако сравнение искушений Христа с нашими искушениями ведет к глубокому заблуждению. Мы – люди далеко не совершенные, а Христос есть совершенная Личность. Он не стоял перед мучительным выбором: как поступить – хорошо или плохо, так как знал истину, потому что Сам есть Истина. Его искушения – это действие именно внешней силы, а не внутренние колебания мыслей и чувств. Этой внешней силой является сатана.

Дьявол тоже Божие творение. Однако Божие создание было исковеркано своеволием. Дьявол – это первый из ангелов, который возгордился, отступил от Бога и увлек за собой многих других ангелов. Он не имеет возможности покаяться, вернуться в первозданное состояние. Вина его не только в его личном грехопадении, но и в том, что он по зависти к человеку внес грех в этот сотворенный Богом мир. Его цель – погубить человека. Но человеку Богом дана свобода, и он может противостоять дьяволу. Эту борьбу люди ведут всю жизнь, потому что и у любого из них есть стремление к добру и к свету. Христос, принимая крещение, берет на Себя служение во спасение людей. После крещения Он уходит от людей в пустыню, чтобы там без посторонней помощи преодолеть искушения, которыми наполнена жизнь людей в падшем мире, чтобы первым из людей одержать победу над искушениями. Ведь если Он победил их, то и каждый христианин с Его помощью может их побеждать.

В человеке высшее, духовное начало должно господствовать над низшим, телесным. И пост как раз есть одно из средств, которое помогает достижению этой цели. Под постом Священное Писание понимает не только ограничение в еде. Христос был без еды и воды в пустыне 40 дней. Он там пребывал в молитве к Своему Отцу, в осмыслении Своего пути – подвига спасения людей от греха и смерти. Сорок дней – это примерная грань возможности человека выжить без пищи и воды. То, что лежит на грани человеческих возможностей, совершается Христом. Но Богочеловек не пользуется Божественной помощью для Себя, поэтому не переходит грани возможного для человека. Когда Он был уже на этой грани, то взалкал. Потребность в пище стала такой острой, что дальнейшее воздержание было уже не по силам здоровому человеческому организму. Именно тогда приступает искуситель. Кругом лежат плоские камни, которые так похожи на хлебы. И вот он, видя, что Иисус нуждается в пище, преподносит Ему дьявольскую идею: Если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами (Мф. 4, 3). Ты же можешь! Христос ответил: Написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих (Мф. 4, 4). Чем же питался Христос? Общением с Богом, со Своим Отцом питалась душа, а душа, естественно, укрепляла тело.

Может ли Сын Девы Марии быть образцом в жизни для других людей, если Он пользуется Божественной силой для Самого Себя? Конечно, нет. Христос никогда не использовал чудо для Себя, поэтому Он отказался от такого соблазнительного совета искусителя, зная, что это – попытка разрушить дело спасения людей.

После этого сатана берет Иисуса в святой город, то есть в Иерусалим, ставит Его на крыло храма над обрывом и говорит: Если Ты Сын Божий (дьявол слышал слова, прозвучавшие на Иордане: Ты Сын Мой возлюбленный), бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею (Мф. 4, 6). Искуситель цитирует 90-й псалом. Писанием тоже можно искушать, если вложить туда немного другой смысл. Дьявол предлагает злоупотребить любовью Бога. Любовь Бога безгранична, и Спаситель может это показать, но не дьяволу. Кроме того, жизнь – это драгоценнейший дар, данный человеку Богом, которым нельзя бросаться ради чьей-то прихоти. Мы не должны рассчитывать на чудо, сами ставя себя в сложные обстоятельства. Господь милосерден и, когда это действительно надо, Он даст и чудо, но рассчитывать на это и требовать его – значит искушать Господа. Богочеловек отвечает на дьявольское соблазнение: Не искушай Господа Бога твоего (Мф. 4, 7).

Далее сатана снова решает добиться своей цели и берет Христа на очень высокую гору, где показывает Ему чудесным образом все царства мира в их славе. Дьявол говорит Ему: Все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне (Мф. 4, 9). В Евангелии от Луки сказано: И сказал Ему диавол: Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю ее; итак, если Ты поклонишься мне, то все будет Твое (Лк. 4, 6–7). Дьявол, как всегда, лжет, он выдает желаемое за действительное, утверждая, что вся земная власть предана ему. Что значит пасть и поклониться?

Это значит признать над собой господство дьявола. Что может дать дьявол? Двадцать лет царствования, ну, тридцать, ну, сорок лет. Надо ли это Царю Вечного Царства? Он не может изменить Самому Себе. Сатана посрамлен, и тогда он оставляет Христа, и Ангелы приступили и служили Ему (Мф. 4, 11). Но они еще встретятся. Сатана еще подойдет к Нему через апостола Петра и начнет искушать Христа, отговаривая Спасителя идти в Иерусалим, пострадать за жизнь мира. Тогда Иисус Христос ответит ему: Отойди от Меня . Еще раз сатана подойдет в образе Иуды.

Эти три искушения Христа имеют самое прямое отношение к нам. Первое искушение – хлебом, когда человек ставит на первое место сытость и материальное благополучие. Мы всегда стоим перед выбором. Для чего мы, в конце концов, живем – ради материального изобилия или ради того, чтобы жить вечно?

Второе искушение – это искушение властью над силами природы. Столь расплодившиеся ныне маги и колдуны предлагают сегодня людям обрести эту власть. Это очень заманчиво. Можно искуситься и потерять все, что имеешь. Потому что, если ты берешь эту власть незаконным путем, ты идешь против Бога и ломаешь с Ним свои отношения.

Прошел Иисус Христос также и третье искушение – искушение властью. Каждому человеку в своей жизни приходится проходить через все эти искушения и неоднократно. Трудно? Да. Но дело все в том, что путь этот пройден, поэтому мы не первые. Христос поможет нам пройти, Он первый проторил этот путь.

Путь, пройденный Иисусом Христом, предстоит в соответствии с нашими силами пройти и каждому христианину. Все эти три искушения неоднократно приходится в разной форме преодолевать и нам. Иного пути к Царству Вечной Жизни нет. И оттого, сможем ли мы их преодолеть, зависит, ждет ли нас вечная погибель или Жизнь Вечная.

Из книги протоиерея Бориса Балашова "На камне или на песке ".
"Христианская жизнь". Клин. 2009

На камне или на песке?

В притче Христос говорит о двух людях, которые строят себе дом. Следует помнить, что Христос рассказывает эту притчу в условиях Палестины, где местность гористая и случаются бурные разливы рек. Один человек строит свой дом на песке, на грунте, не доведя фундамента до скалистых пород. Такой дом строится без особого труда, но... в таком доме безопасно жить только в хорошую погоду. А погода бывает и ненастной. Другой человек выкопал грунт до самой скалы, сделал на твердом основании прочный каменный фундамент. Конечно, такой фундамент сделать гораздо труднее. Потребовалось намного больше сил и средств, хотя дом по внешнему виду такой же, как у первого.

"Да будут все едино..."
Автор: Протоиерей Борис Балашов
Сейчас я буду говорить об одном - о жизни. Бог даровал человеку жизнь. Жизнь - это самый драгоценный дар, который мог человек иметь на земле. Даже старый, больной человек уже в немощи хочет продлить дни и часы своего земного бытия. Жизнь радует нас своим цветением и торжеством, мы боимся оторваться от этой чаши жизни.

Перепечатка в Интернете разрешена только при наличии активной ссылки на сайт " ".
Перепечатка материалов сайта в печатных изданиях (книгах, прессе) разрешена только при указании источника и автора публикации.

«написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Мф. ) Гордыней «если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнёшься о камень ногою Твоею» (Мф. ) «написано также: не искушай Господа Бога твоего» (Мф. ) Верой «Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю её; итак, если Ты поклонишься мне, то всё будет Твоё» (Лк. ) «отойди от Меня, сатана; написано: Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному служи» (Лк. )

После третьего искушения, по словам евангелиста Матфея, «оставляет Его диавол, и сё, Ангелы приступили и служили Ему» (Мф. ).

В отличие от других евангельских историй, получивших своё отражение в апокрифической литературе, которая добавила к ним много подробностей, история искушения Христа в апокрифах не раскрывается. О нём лишь кратко упомянуто в Евангелии от Никодима в диалоге Дьявола и ада перед сошествием туда Христа: «…что размышляешь и боишься принять Иисуса? Противник Он мой и твой. Я подверг Его искушению и старейшин еврейских заставил клеветать и гневаться на Него » .

Богословский комментарий

Анализируя тексты Евангелий, богословы считают, что Христос «возведён был Духом в пустыню, для искушения от диавола » непосредственно сразу после своего крещения . Преподобный Ефрем Сирин рассуждает о причинах того, почему Иисус был ведён в пустыню именно Святым Духом :

Толкователи выделяют ряд параллелей между странствованием евреев по пустыне и событиями искушения Христа :

• переход евреев через Иордан (Нав. ) и крещение Иисуса Христа в Иордане;
• голод евреев в пустыне и голод Иисуса Христа;
• различные испытания евреев в пустыне с целью их нравственного очищения и искушение Христа Дьяволом;
• утоление голода евреев манной небесной и искушение превратить камни в хлеба для утоления голода Христа.

Также искушения Христа в пустыне имеют параллели с ветхозаветной историей Иова , подвергнутого Сатаной испытаниям по дозволению Бога . Иов перенёс три испытания, и в последнем, как и Христу, ему предлагалось поклониться диаволу через признание справедливости происходящих бед, созданных руками Сатаны.

Во время каждого из искушений Иисус не совершает никаких действий, а лишь ведёт диалог с Дьяволом. Поэтому богословы отмечают, что именно «слово уст Его осудило сатану » и Христос «попрал похоти искусителя и бросил в бездну, дабы попрали их те народы, которые когда-либо были попираемы ими » .

По словам Луки, после искушения в пустыне Дьявол оставляет Иисуса Христа «до времени» (Лк. ), так как потом он вновь начинает искушать его через народ иудейский и даже через его учеников апостолов , строя всевозможные козни . Евангелист Марк сообщает, что в пустыне Иисус «был со зверями» (Мк. ) - это указание на то, что Христос (новый Адам) был в окружении зверей, не смевших причинить ему вреда, также как и ветхий Адам в раю . Катехизис Католической церкви отмечает, что «Иисус есть новый Адам, остающийся верным там, где первый Адам поддался искушению » .

Значение искушения

В христианском вероучении считается, что искушение было направлено против человеческой природы Иисуса, воздействуя на которую Дьявол надеялся совратить Христа на ложный путь. В отношении божественной природы Христа это искушение было борьбой Дьявола с Сыном Божьим, воплотившимся ради спасения человечества, за сохранение своей власти над людьми .

Искушение голодом

Дьявол надеялся, что Христос, терзаемый голодом, соблазнившись и сотворив однажды чудо для себя, поступит также и в будущем: оградит себя легионами ангелов от толпы врагов, сойдёт с креста и призовёт Илию на помощь (Мф. , ) . Этот замысел Дьявола был направлен на то, чтобы не осуществилось дело спасения человечества крестными страданиями Христа. На лукавый совет Иисус ответил словами Моисея , сказанными относительно манны , которой Бог питал евреев в пустыне: «Не одним хлебом жив будет человек, но всяким словом, исходящим из уст Господа» (Втор. ). Феофилакт Болгарский отмечает, почему Дьявол предложил Иисусу обратить в хлеб не один камень, а несколько: «диавол не сказал: да камень сей будет хлебом, но камни сии, желая вовлечь Христа в излишество, тогда как для голодного совершенно довольно и одного хлеба » (при этом у Луки, в отличие от Матфея, речь идёт об одном камне).

Искушение гордыней

При втором искушении Дьявол предложил поразить чудом воображение людей, ожидавших прихода Мессии . Христос мог этим легко увлечь их за собой, но это было бы бесплодно для их нравственной жизни. Также, Иисус показал, что не следует без необходимости подвергать себя опасности, испытывая чудодейственную силу Бога. Дьявол, как и при первом искушении, начинает свою речь со слов «если Ты Сын Божий », чем, по мнению толкователей, пытается возбудить у Христа тщеславие . В данном искушении Дьявол цитирует Иисусу строки 90-го псалма , который показывает верующим выгоды полной надежды на Бога.

Искушение верой

Последний раз искушая Иисуса, Дьявол, показывая ему все царства мира, над которыми он имеет власть, и предлагая их ему, надеялся смутить его человеческий дух и посеять сомнения в возможности осуществления Христом дела спасения человечества. Своим отказом Иисус показывает, что он не признаёт власти Сатаны над миром, который принадлежит Богу, которому и подобает поклонение . В отношении вопроса о том, как Христу были показаны все земные царства, Феофилакт Болгарский пишет: «я думаю, что не в мысли, а чувственно показал Ему их, подставив пред очи в призраке, а не в воображении Господа » .

Прохождение Христа через искушения Дьявола именно после его крещения является указанием на те благодатные плоды, которые крещение может дать. Ефрем Сирин отмечает, что как крещение состояло из трёх погружений, так и искушений было тоже три . Всё пребывание Христа в пустыне, его пост, молитва и завершившее их искушение являются, по словам Иоанна Златоуста , примером того, как надо вести борьбу с силами зла :

Другие толкования

В трактате «Соединение и перевод четырёх Евангелий» Лев Толстой даёт собственное толкование искушения Христа . Согласно Толстому, евангельский рассказ аналогичен диалогу двух людей: духовного (Иисуса) и материального (Дьявола). Иисус пытается объяснить, что его видение мира сочетает материальную сторону с духовным измерением, причём последнее существенно отражается на системе ценностей. Однако Дьявол его не понимает. Вначале Дьявол предлагает Иисусу утолить голод и в ответ слышит, что для Иисуса потребности желудка не приоритетны. Тогда Дьявол предлагает Иисусу убить себя, чтобы вовсе избавиться от тела; на это Иисус даёт понять, что будет ждать своего часа. Дьявол считает, что поймал Иисуса на противоречии и обращает внимание на обычных людей, поведение которых более логично и результативно: они уделяют внимание потребностям своей плоти и успешно их удовлетворяют. На это Иисус отвечает, что материальные цели для него не имеют ценности.

Церковное почитание

В память о сорокадневном посте Иисуса в пустыне в христианстве установлен ежегодный Великий пост , первая часть которого - четыредесятница, совершающаяся в подражание посту Христа .

Гора является традиционным местом христианского паломничества:

В изобразительном искусстве

Сюжет искушения Христа не получил в изобразительном искусстве широкого распространения. Оно присутствует чаще всего в живописных изображениях всего цикла событий жизни Христа (например, в соборе Святого Марка и Сикстинской капелле). Изображаться могут как все три искушения (часто на первом плане крупно представлено первое искушение, а два вторых помещены на задний план), так и просто Христос, стоящий рядом с Дьяволом на вершине горы. Православная живопись иногда помещает сцены искушения Христа на иконах Крещения Господня . То же можно встретить в западноевропейской живописи, например, на картине Веронезе «Крещение и искушение Христа», где на одном полотне изображены две сцены.

Искушение Христа изображают в трёх композициях (по числу искушений):

В культуре

Страшный и умный дух, дух самоуничтожения и небытия, - продолжает старик, - великий дух говорил с тобой в пустыне, и нам передано в книгах, что он будто бы «искушал» тебя. Так ли это? И можно ли было сказать хоть что-нибудь истиннее того, что он возвестил тебе в трёх вопросах, и что ты отверг, и что в книгах названо «искушениями»? А между тем, если было когда-нибудь на земле совершено настоящее, громовое чудо, то это в тот день, в день этих трёх искушений. Именно в появлении этих трёх вопросов и заключалось чудо.

Кинематограф литература

• Джон Мильтон . «Возвращённый рай » (1671), рассказывается история искушения Иисуса Христа духом зла.
• Мей Л. А. , стихотворение «Отойди от меня, сатана!» (1851).
• Достоевский Ф. М. «Братья Карамазовы » (1874-1875), в притче о Великом инквизиторе приводятся рассуждения о значимости искушения Христа.
• Фет А. А. , стихотворение «Искушение в пустыне» (1876): «Признай лишь явное, пади к моим ногам, // Сдержи на мне порыв духовный, - // И всю эту красу, всю власть Тебе отдам // И покорись в борьбе неравной ».
• Печёнкин А. И. «Искушение Христа в пустыне» (1999), литературный апокриф.
• Достоевский Ф. М. «Бесы» (1871-1872), в первой главе второй части в диалоге между Шатовым и Ставрогиным упоминается искушение Христа в попытке обосновать, что «римский католицизм уже не есть христианство».

См. также

Напишите отзыв о статье "Искушение Христа"

Примечания

1. Иоанн Златоуст . 13-я Беседа на книгу Матфея
4. Ефрем Сирин .
5. Геннадий Егоров, иерей.
9. Архиепископ Аверкий (Таушев) . // Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета
11. «Our Rabbis related that in the hour when the Messiah shall be revealed he shall come and stand on the roof of the temple» // Pesikta Rabbati 62 c-d Rivka Ulmer. A Synoptic Edition of Pesiqta Rabbati Based upon All Extant Manuscripts and the Editio Princeps. South Florida Studies in the History of Judaism 155, 1995
12. Святитель Иоанн Златоуст . Творения. СПб.: 1901. Т. 7. С. 131.
13. Толстой Л. Н. / В сжатии составителя "Толстовского листка" В. А. Морозова. Толстовский листок № 6. М., 1995.
18. Скалон Д. А.
20. Верховский А.

Ссылки

• . Журнал «Фома » (№ 3, 2008). Проверено 19 апреля 2009. .
• . Проверено 18 сентября 2008. .
• .
• (англ.) . Catholic Encyclopedia. Проверено 18 сентября 2008. .

Отрывок, характеризующий Искушение Христа

Она проснулась поздно. Та искренность, которая бывает при пробуждении, показала ей ясно то, что более всего в болезни отца занимало ее. Она проснулась, прислушалась к тому, что было за дверью, и, услыхав его кряхтенье, со вздохом сказала себе, что было все то же.
– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.

Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.

Мф. IV, 1-11: 1 Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола, 2 и, постившись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал. 3 И приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами. 4 Он же сказал ему в ответ: написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих. 5 Потом берет Его диавол в святой город и поставляет Его на крыле храма, 6 и говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею. 7 Иисус сказал ему: написано также: не искушай Господа Бога твоего. 8 Опять берет Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, 9 и говорит Ему: всё это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне. 10 Тогда Иисус говорит ему: отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи. 11 Тогда оставляет Его диавол, и се, Ангелы приступили и служили Ему.

Мк. I, 12-13: 12 Немедленно после того Дух ведет Его в пустыню. 13 И был Он там в пустыне сорок дней, искушаемый сатаною, и был со зверями; и Ангелы служили Ему.

Лк. IV, 1-13: 1 Иисус, исполненный Духа Святаго, возвратился от Иордана и поведен был Духом в пустыню. 2 Там сорок дней Он был искушаем от диавола и ничего не ел в эти дни, а по прошествии их напоследок взалкал. 3 И сказал Ему диавол: если Ты Сын Божий, то вели этому камню сделаться хлебом. 4 Иисус сказал ему в ответ: написано, что не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом Божиим. 5 И, возведя Его на высокую гору, диавол показал Ему все царства вселенной во мгновение времени, 6 и сказал Ему диавол: Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю ее; 7 итак, если Ты поклонишься мне, то всё будет Твое. 8 Иисус сказал ему в ответ: отойди от Меня, сатана; написано: Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному служи. 9 И повел Его в Иерусалим, и поставил Его на крыле храма, и сказал Ему: если Ты Сын Божий, бросься отсюда вниз, 10 ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе сохранить Тебя; 11 и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею. 12 Иисус сказал ему в ответ: сказано: не искушай Господа Бога твоего. 13 И, окончив всё искушение, диавол отошел от Него до времени.

Руководство к изучению Четвероевангелия

Прот. Серафим Слободской (1912-1971)
По книге «Закон Божий», 1957.

Иисус Христос в пустыне и искушение Его от диавола

После крещения Своего, Господь Иисус Христос удалился в пустыню для того, чтобы там, в уединении, молитвою и постом приготовиться к исполнению Своего великого дела, для которого и пришел на землю. Сорок дней и сорок ночей был Он в дикой пустыне, со зверями, не вкушая никакой пищи.

Там приступил ко Христу диавол и пытался хитрыми вопросами и обольщеньями соблазнить Его на грех, как всякого человека.

Диавол сказал Иисусу Христу: (напрасно Ты мучишь Себя голодом) «если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни эти сделались хлебами».

Спаситель же сказал ему в ответ: – «в Священном Писании» (в Библии) сказано: не от хлеба одного зависит жизнь человека, но от всякого слова, исходящего из уст Божиих» (Второз. 8, 3).

Тогда диавол повел Иисуса Христа в Иерусалим, поставил Его на крышу храма и сказал: «если Ты Сын Божий, бросься отсюда вниз (опасности для Тебя нет), потому что в Писании сказано: ангелам Своим заповедает о Тебе сохранить Тебя, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею» (Псал. 90, 11-12).

Но Иисус Христос сказал ему: «в Писании сказано также, не искушай Господа Бога Твоего», т. е. где не нужно, не требуй и не ожидай чудес. (Второз. 6, 16).

После этого, диавол опять взял Его и возвел на высокую гору и там, во мгновение ока, показал Ему все царства мира, во всем их блеске и величии, и сказал: «Все это дам Тебе, так как власть над ними предана мне; и я кому хочу, даю ее. И так, если Ты падши поклонишься мне, то все будет Твое».

Иисус Христос сказал ему: «отойди от Меня, сатана; ибо сказано в Писании: Господу Богу твоему покланяйся и Ему одному служи» (Второз. 6, 13).

Тогда посрамленный диавол отступил от Иисуса Христа до времени и, тотчас, ангелы Божии явились и стали служить Христу.

Так Спаситель, победив искушения от диавола, показал этим, что Он пришел освободить людей от власти диавола, без всяких уступок злу.

По примеру поста Христова, Св. Православною Церковью установлен 40-дневный пост (св. четыредесятница), который называется великим и начинается за семь недель до праздника Пасхи – светлого Христова Воскресения, а также установлены и другие посты. Пост помогает человеку очистить себя от зла – от греховных наклонностей, помогает больше помнить о Боге и быть ближе к Нему.

Архиеп. Аверкий (Таушев) (1906-1976)
Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Четвероевангелие. Свято-Троицкий монастырь, Джорданвилль, 1954.

3. Сорокадневный пост и искушение от диавола

(Мф. IV, 1-11; Мк. I, 12-13; Лк. IV, 1-13)

Повествование о сорокадневном посте Господа Иисуса Христа и о последовавшем за тем искушении его в пустыне от диавола имеется у трех первых Евангелистов, причем подробно рассказывают об этом Св. Матфей и св. Лука, а св. Марк лишь упоминает об этом кратко, не приводя подробностей.

По крещении «Иисус возведен бысть Духом в пустыню», находящуюся между Иерихоном и Мертвым морем. Одна из гор этой пустыни доселе носит название Сорокадневной, по сорокадневному посту на ней Господа. Первым делом почившего на Иисусе при крещении Духа Божия было водительство Его в пустыню, дабы там Он постом и молитвою мог приготовиться к великому служению спасения человечества. Там Он постился 40 дней и 40 ночей, т.е., как по всему видно, все это время совсем ничего не ел и «последи взалка», т.е. пришел в крайнюю степень голода и изнурения сил. «И приступил к Нему искуситель», это был завершительный приступ искусителя, ибо по Луке диавол не переставал искушать Господа в течение 40 дней (4:2).

Какой смысл в этом искушении Господа от диавола?

Пришедши на землю для того, чтобы разрушить дела диавола, Господь мог бы, конечно, уничтожить их сразу одним дыханием уст Своих, но надо знать и помнить, что дела диавола коренились в заблуждениях свободной человеческой души, которую Господь явился спасти, не лишая свободы, этого величайшего дара Божия человеку, созданному не пешкой, не бездушным автоматом и не животным, руководимым бессознательным инстинктом, но свободной разумной личностью. В отношении к Божеству Иисуса Христа это искушение было борьбой духа зла с Сыном Божиим, пришедшим спасти человека, за сохранение своей власти над людьми с помощью призраков знания и счастия. Это искушение было подобно тому искушению Иеговы, которое позволили себе израильтяне в Рефидиме (Исх. 17:1-7), ропща за недостаток воды: «Есть ли Господь среди нас или нет?» Так и диавол начинает свое искушение словами: «Если Ты Сын Божий». И как о сынах Израиля Псалмопевец говорит, что они искушали Господа в пустыне, так и диавол искушал Сына Божия с намерением раздражить Его, прогневить, укорить и оскорбить (Псал. 77:40-41). Главным же образом искушение направлялось против человеческой природы Иисуса, на которую диавол надеялся простереть свое влияние, совратить ее волю на ложный путь. Христос пришел на землю для того, чтобы основать среди людей Свое царство – Царство Божие. Два пути могло вести к этой цели: один, о котором как раз мечтали тогдашние иудеи, – путь скорого и блистательного воцарения Мессии, как земного царя, другой – путь медленный и тернистый, путь добровольного нравственного перерождения людей, сопряженный с многими страданиями не только для последователей Мессии, но и для Него Самого. Диавол и хотел отклонить Господа от второго пути, попытавшись прельстить Его, по человечеству, конечно, легкостью первого, сулившего не страдания, а только славу.

Прежде всего, пользуясь голодом, который мучил Иисуса, как человека, диавол попытался убедить Его использовать Свою Божественную силу для того, чтобы избавиться от этого тягостного для каждого человека чувства голода. Указывая на камни, которые в этой местности и поныне напоминают своей формой хлебы, он говорит: «Аще Сын еси Божий, рцы да камение сие хлебы будут». Диавол надеялся, что, соблазнившись этим однажды, Иисус будет и впредь поступать так же: оградит себя легионами ангелов от толпы врагов, снидет со креста или призовет Илию спасти Его (Матф.26:53; 27:40, 49), и тогда дело спасения человечества крестными страданиями Сына Божия не осуществилось бы. Богочеловек, для других претворявший воду в вино и чудесно умножавший хлебы, отверг этот лукавый совет словами Моисея, – сказанными относительно манны, которой 40 лет Бог питал народ Свой в пустыне: «Не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе, исходящем изо уст Божиих» (Второз.8:3). Под «глаголом» здесь надо понимать благую волю Божию, промышляющую о человеке. Господь творил чудеса для удовлетворения нужд других, а не Своих собственных: если бы Он при всех Своих страданиях, вместо того, чтобы терпеть их, прибегал к Своей Божественной власти, Он не мог бы быть примером для нас. Повторяя часто это чудо, Он мог бы увлечь за Собой всех людей, требовавших тогда «хлеба и зрелищ», но эти люди не были бы надежны для основываемого Им свободного Царства Божия цель Его была та, чтобы люди свободно шли за Ним по слову Его, но не как рабы, увлекаемые легкостью обладания земными благами.

Потерпев поражение на первом искушении, диавол приступил ко второму: повел Господа в Иерусалим и, поставив на крыле храма, предложил: «Аще Сын еси Божий, верзися низу: писано бо есть, яко Ангелом Своим заповесть о Тебе сохранити Тя, и на руках возьмут Тя…» Опять предложение поразить воображение людей, напряженно ожидающих прихода Мессии, чудом, чтобы таким образом легко увлечь их за собой: и это, конечно, было бы бесплодно для нравственной жизни людей, и Господь отверг и это предложение словами: «Не искушай Господа Бога твоего», сказанными в свое время Моисеем народу Израильскому (Втор. 6:16), т.е.: «не следует без необходимости подвергать себя опасности, испытывая чудодейственную силу всемогущества Божия».

«Тогда остави Его диавол», согласно Евангелисту Луке: «Отъиде от Него до времене», потому что вскоре опять начал искушать Его через людей, воздвигая всевозможные козни (Луки 4:13). Важно указание одного лишь Ев. Марка, что в пустыни Господь «бе со зверьми» (Марк. 1:13). Как Новому Адаму, дикие звери не смели вредить Ему, признавая в Нем своего Повелителя.

А. В. Иванов (1837-1912)
Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Четвероевангелие. Спб., 1914.

Искушение в пустыне

(Μф. 4:1-11; Лк. 1:1-13=Мк. 1:12-13)

Крещённый Иоанном в Иордане, помазанный Духом Святым и свидетельствованный от Бога Отца, Сын Божий отводится Духом в пустыню для искушения от диавола, как бы для крещения огнем. После сорокадневного поста в пустыне Иудейской, когда немощная плоть не в силах уже была выносить бодрости и стремлений духа, приступает к Иисусу искуситель и троекратно старается увлечь Его на путь греха - то похотью плоти, предлагая Ему для удовлетворения голода превратить камни в хлебы, - то похотью очес, предлагая броситься с крыла церковного, чтобы увериться, что Бог действительно сохранит Его от опасности, как хранил всех Своих праведников, - то гордостью житейскою, показывая Ему все царства мира и требуя себе поклонения за право обладания миром.

Но все три раза побеждённый Словом Божиим, искуситель отступает от Сына Божия, предполагая по времени вновь начать борьбу с Ним с большею дерзостью. И Ангелы приступили и служили Ему.

Рассказ об искушении Иисуса Христа в пустыне диаволом передаётся почти тождественно Евангелистами Матфеем и Лукою. Марк только упоминает об искушении, не передавая самого рассказа. При разсмотрении рассказа Евангелистов об искушении мы остановимся вниманием:

1) На предварительном приготовлении Иисуса Христа к этому искушению;
2) На образе явления искусителя и видах искушения;
3) На степенях искушения и отражения искушений;
4) На цели и значении искушения и
5) На дальнейших обстоятельствах, последовавших за искушением.

1) Иисус Христос удаляется в пустыню, и подобно древним великим анахоретам, Моисею, Илии, постится 40 дней и 40 ночей. Так как пост нужно понимать здесь как совершенное воздержание от пищи и пития, то представляется вопрос: возможен ли такой продолжительный пост? Наука доказывает, что здоровый человек не может оставаться без пищи и питья более 7 дней, а без пищи только, но при питье - более 9 дней. Но постоянные примеры постников - как древних, так и современных - показывают, что постепенное приучение организма к воздержанию может быть доведено до того, что он переносит и 40-дневный пост. И так рассказ Евангелий о 40-дневном посте Иисуса Христа даёт нам право предположить и прежние случаи такого же воздержания Его, хотя - может быть - не столь продолжительного.

Путешественникам и теперь показывают гору Искушения, известную под именем Каранталь, или Карантания, которая находится в пустыне Иерихонской, между Иерихоном и Иерусалимом, и возвышается на 1200-1500 футов над окружающей долиной - и с Восточной стороны почти отвесна.

2) В каком виде явился искуситель Иисусу Христу, Евангелисты не говорят но несомненно, что это был именно злой дух, а не искусительная мысль Самого Господа; это было внешнее, видимое и для плотских глаз явление, а не психическое действие, созерцаемое умом и ощущаемое только внутренним чувством. Иисус Христос, разсказавший Апостолам о ниспадении сатаны с Неба (Лк. 10:18), мог разсказывать им и о Своём искушении в пустыне. В подтверждение предлежательной действительности события, приводим подробности Евангельскаго разсказа: тогда приступил к Нему искусителъ - говорится о внешнем действии; тогда поят Его диавол и постави Его на криле церковнем (ί̉στησιν); тогда отошел от Него диавол, и Ангелы пришли и служили Ему.

Последнее, очевидно, нельзя понимать в смысле психическаго действия. - Впрочем, поставление на кровле или крыле церкви и перенесение на высокую гору могло быть совершено обыкновенным восхождением Иисуса Христа на сии возвышения вследствие требований сатаны, и потому не имело в себе ничего чудесного; но показание всех царств земных во мгновении ока могло быть совершено каким-нибудь чудесным, магическим образом (по Феофилакту - в призраке).

3) Три раза приступал искуситель к Иисусу Христу и все три раза был отражён. Когда Иисус Христос, после 40-дневного поста, показуя Своё Человеческое естество, как говорит Златоустый, взалкал, искуситель предложил Ему воспользоваться Своею чудотворною силою для превращения камней в хлебы и для насыщения Себя. Это искушение чисто чувственное.

Иисус Христос отражает его словом Божьим: не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе, исходящем из уст Божьих (Втор. 8:3); то есть как в пустыне Иудеи питались не хлебом, а манною, которая по повелению Божию стала их пищею, так и Он теперь может питаться другими какими-нибудь веществами, не превращая камней в хлебы, чтобы легче и лучше насытить Своё чрево; и не о хлебе только, не о насыщении плоти Он может думать, а о насыщении глаголом Божьим, который питает главное в человеке - его душу.

В Раю змий начинал также своё искушение возбуждением желания вкусить от древа познания добра и зла. И виде жена яко добро древо в снедь (Быт. 3:6). Поражённый диавол снова приступает к Иисусу Христу и, поставив Его на кровле храма, предлагает Ему броситься вниз, напоминая о том, что Бог, обещавший сохранять надеющихся на Него ангелами Своими во всех путях, конечно, и Его, как Сына Своего, не оставить без их поддержки, так что Он не преткнёт о камень ноги Своея (Псал. 90:11,12). Иисус Христос отражает лжетолкование диавола словом же Божьим: не искусиши Господа Бога твоего (Втор. 6:16); то есть как Иудеи в пустыне, несмотря на явное водительство их Богом, по случаю недостатка воды в Рефидине (Исх. 17:1 и далее), искушали: аще есть в нас Господь или ни? (Стих 7-й), и подобным искушением навлекли на себя гнев Божий - вследствие чего Моисей, остерегая их, говорит: не искусиша Господа Бога твоего: так теперь диавол предлагает Иисусу Христу испытать, действительно ли Бог спасёт Его от преткновения во время падения.

Это искушение нравственное, или - как говорят отцы - душевное: борьба веры со знанием, посягательство на испытание разумом и опытом тайн Божественного Откровения и веры в него.

Иисус Христос, всегда преданный воле Божией и знавший, что Он охраняет и влас главы человека, указывает диаволу, что не должно искать случаев испытывать волю и обещания Божьи, но пользоваться для сохранения себя естественными средствами, оставаясь при полной уверенности, что там, где недостанет сих средств, явятся на помощь Божьи ангелы.

В Раю диавол предложил Еве испытать действие запрещённого древа познания, вопреки угрозе Божией: не смертью умрете, - говорил он жене. Ева поверила диаволу, что Бог запретил вкушение древа для того, чтоб они не ведали доброго и лукавого; ей показалось красно еже разумети, - и она пала. Наконец, когда Иисус Христос и во второй раз победил диавола, он возводит Его на высочайшую гору и, показав Ему царства вселенныя, обещает дать над ними власть, если Он поклонится ему. Безстыдная ложь сатаны, что он есть владыка царств земных, сопровождаемая наглым требованием поклонения ему, для получения от него власти над Землёю - вызывает у Сына Божия всесильное запрещение оставить Его и указание на Господа Бога, как
единственное лице, достойное поклонения и служения (Втор. 6:13). Это искушение - духовное. Оно напоминает нам искушение змия в Раю, когда он за вкушение древа обещал: будете яко бози - и угодно бе очима Евы видети. Это гордость житейская, желание славы и власти, как в прежних случаях похоть плоти и похоть очес.

Примечание. По Евангелисту Луке, второе искушение было третьим, а третье вторым. Чтобы объяснить такую перемену в порядке актов искушения, думают, что Матфей следовал порядку историческому, то есть тому, который он слышал из уст Самого Христа, и который высказывает более постепенности в дерзости нападения сатаны и решительности в отражении нападений, что и заключается повелением Иисуса Христа сатане отойти от Него. Лука же следовал здесь топографическому порядку, переходя с Иисусом Христом и искусителем из пустыни на лежащую там же гору, которую считают за Нево, или Аварим - и с горы в Иерусалим на крыло храма; или он следовал психическому порядку, восходя от легчайшаго искушения к более трудному: от желания чувственнаго к желанию славы и честей, и от них к сомнениям веры и разума.

Поражаемый словом Божиим из уст Спасителя, диавол сам переносит искушение на почву Слова Божия. Так, сначала, когда он приступает к искушению Иисуса, то делает Ему предложение прямо от себя:

А) Обнаружь данную Тебе сверхъестественную силу, сделай чудо, покажи, что Ты Сын Божий, и все уверуют в тебя. И далее,

б) Когда это искушение было отражено, диавол предлагает Иисусу объявить Себя Царём, Тем и Таким, Какого ждали Иудеи - Царём всего мира. «Ты пришёл для спасения и возвышения Израиля. Рим, мировое царство, владеет теперь Иудеями; но стоит Только Такому Человеку, как Ты, стать во главе этого народа - и Ты будешь владеть всеми царствами. Иерусалим станет вместо Рима, Палестина - мировым государством. Ты не хочешь для Себя сделать чуда и утолить Свой голод чудесным хлебом; удовлетвори же стремление Твоего народа, согласись сделать самый ничтожный акт унижения, поклонись мне, и Ты сделаешь Свой народ, во главе с Тобою, владыкою всего мира». - Наконец,

в) В третьем искушении, если держаться порядка указанного Евангелистом Лукою, диавол склоняет Иисуса потребовать знамения с Неба, в подтверждение Своего мессианского значения. «Если ты действительно Сын Божий, требуй от Своего Отца, чтобы Он окружил Тебя легионами ангелов, которые и хлебы приносили бы Тебе, и в борьбе с препятствиями помогали бы Тебе, и хранили бы Тебя во всех путях Твоих. Сделай опыт - Ты так веришь Богу, так твёрдо знаешь Слово Божие; но в этом же слове сказано, что Бог повелит ангелам Своим не допустить, чтобы и нога Твоя преткнулась о камень. Бросайся с крыла церковнаго - и Ты не погибнешь. Здесь столько народа; он увидит Твой прыжок и полёт с церковнаго крыла и уверует в Тебя как в действительнаго Мессию и Сына Божия». - Но и это искушение было отражено Иисусом Христом.

Все три искушения были направлены против Иисуса, как против Мессии. И во все время земной жизни Его диавол и сам, и через Иудеев и даже через учеников, старался действовать на Него такими искушениями.

4) О цели, с которою сатана нападал на Иисуса Христа и с которою Сын Божий подвергал Себя искушению, а равно и о значении сего факта в ряду других событий жизни Искупителя, Евангелисты ничего не говорят. Но рассказывая этот факт очень подробно, они дают нам разуметь, что в этом искушении Иисуса Христа змий древний явил свою исконную вражду против Семени жены и начал ту борьбу, которая должна была окончиться поражением его во главу (Быт. 3:15). И в самом деле, искушение Иисуса Христа в пустыне при начале общественного служения Его стоит в тесной связи с духовным подвигом Его в Гефсимании. Это два акта одной и той же борьбы Искупителя с врагом Рода Человеческаго: здесь Он начинает то, что там окончил. Здесь после искушения сказано: и отыде от Него диавол до времене (Лк. 4:13); а там, прощаясь с учениками, Иисус Христос говорит: грядет князь мира сего и во Мне не иматъ ничесоже. (Ин. 14:30). И диавол пришёл и сделал последния усилия победить Галилейскаго Пророка, как он хотел победить Его в пустыне; но безуспешно.

Отцы Церкви (Игнатий Богоносец, Василий Великий, Иоанн Златоустый и другие) утверждают, что Тайна Воплощения Сына Божия от Пресвятыя Девы была сокрыта от духа тьмы для того, чтобы он не уклонился от совершенной борьбы, и что диавол не знал наверное, что Иисус Христос есть Сын Божий, его будущий победитель; но поражаемый Его необыкновенным образом жизни и чудесными событиями, окружавшими Его рождение, хотел ныне увериться, действительно ли Он Сын Божий, Которого ему надлежит опасаться. Или, как говорит Златоустый: «припоминая сказанное об Иисусе (свидетельство Иоанна Предтечи и глас Бога Отца на Иордане), диавол не может подумать, чтобы это был простой человек; с другой стороны, видя Его алчущим, не может поверить, чтобы это был Сын Божий» (Беседа 13:2). Почему и приступая к Иисусу Христу, не говорит Ему: если алчешь, рцы да камение сии хлебы будут - а: аще Сын еси Божий; и во второй раз не говорит: если Ты надеешься на Бога, то бросься вниз, - а опять: если Ты еси Сын Божий.

Но Иисус Христос и на сей раз сокрыл от его взоров Своё Божество. Таким образом, подвергая Себя искушению, Иисус Христос имел целью нанести врагу Человечества первый удар во главу и положить начало Своей и нашей победе над диаволом.

Иисус Христос показал нам пример борьбы со врагом. И Апостол Павел видит в этом залог твёрдой надежды нашей на Иисуса, вечного Архиерея, Который может спострадать немощем нашим, быв искушен по всяческим по подобию (нам), разве греха (Евр. 4:15). В ряду других актов искупительной жизни Богочеловека, это было испытание Его Человеческих сил и приготовление на более решительную и важную борьбу, что замечает и Евангелист Лука, когда говорит, что сатана отошёл от Него до времени; это, с другой стороны, был акт глубочайшего смирения Сына Божия, допустившего сатане искушать Его ради спасения человека.

Искушение происходило в пустыне, то есть в таком месте, которое очень приличествовало самому нравственному состоянию человечества. Тут именно лучше всего было видеть гибельные последствия греха, опустошившего человечество, а с ним и природу, над которой он поставлен царём.

Знаменательна также противположность в жизни первого и второго Адама. Адам живёт в прекрасно устроенном и совершенном Раю и, не выдержав борьбы, изгоняется из Рая сладости на Землю, проклятую за грех человека и произращающую терние и волчцы.

Иисус Христос начинает Свою борьбу в пустыне, где наиболее видны следы проклятия Божия за грех Адама и, победив врага, возвращает человеку Рай. Там, в Раю, у Адама были все деревья годные в пищу - и древо жизни; человек не устоял от предложения искусителя вкусить запрещённый плод. Здесь у Христа нет ничего для вкушения, кроме камней, но и тех Христос не хочет превращать в хлебы для утоления голода, и заставляет побеждённаго диавола отойти от Себя.

5) В искушении Спасителя можно видеть образ искушения, постигающих душу верных, и указание на то, как человек может и должен побеждать своего исконного врага.

Начинаясь в чувственности и опираясь на естественные потребности тела, искушение переходит к стремлениям духовным, хочет овладеть самою верою и прикрывается преданностью воле Божией. Наконец, с диавольскою гордостью и дерзостью стремится овладеть всем человеком, прельщая властию над земными благами. Но как Христос победил диавола Словом Божиим и отогнал его от Себя - так и верные должны искать себе помощи для борьбы с искушениями в Слове Божием и смело и решительно отгонять от себя искусительную мысль, пытающуюся овладеть душою человека.

6) Иисус Христос отгоняет диавола словами: иди от Мене, сатано, - и таким образом разоблачает его вид под которым он - вероятно - скрывал себя - и тем самым Иисус Христос показывает диаволу, что козни его не неведомы Ему.

7) Вслед за удалением сатаны ангелы приступили и служили Иисусу Христу. Это было - конечно - вознаграждение за причинённое диаволом оскорбление Божества; это было выражение той радости, которая бывает у Ангелов на Небесах всегда, когда они видят или раскаяние грешника, или торжество праведника над диаволом (=Лк. 15:10). Служение ангелов Сыну Божию в этот раз выказалось, может быть, как в доставлении необходимой пищи, так и в поклонении Ему по человечеству, как победителю диавола.

Примечание 1. Евангелист Лука говорит, что Иисус Христос был искушаем сатаною в течении 40 дней Своего пребывания в пустыне; то же можно заключать и из сказания Евангелиста Марка (1:13). Когда же Он взалкал, тогда сатана Ему стал делать те предложения, которыя и у Матфея и у Луки представляются, как различныя степени искушения. Поэтому можно представлять, что в течении 40 дней диавол искушал Иисуса Христа не явно, а тайно, посредством разных предметов и тайных внушений; после же 40 дней приступил к Нему открыто и решительно - и это последнее искушение описывают Евангелисты.

Примечание 2. Готовясь к великому подвигу борьбы с диаволом, Иисус пребывает в пустыне в молитве и посте: потому что, как Он сам говорил: сей род (бесовский) изгоняется только молитвою и постом (Μф. 17:21). Хотя Евангелисты и не упоминают о том, что Иисус, находясь в пустыне молился; но молитва была таким обыкновенным действием Иисуса, что трудно и представить себе, чтобы он в продолжении всего времени пребывания в пустыне оставался без молитвы, без общения со Своим Отцом Небесным, к Которому Он постоянно обращался во всех важнейших случаях Своего служения: при Крещении и Преображении, перед избранием Апостолов и Воскрешением Лазаря, и во всякое другое время - особенно когда находился в уединении. Если же сопоставить пустынный подвиг Иисуса с Его Гефсиманским подвигом, то не только нужно предположить, но и положительно утверждать, что все 40 дней Своего пребывания в пустыне - то есть начало Своей борьбы с врагом Рода Человеческаго - Он сопровождал такою же молитвою к Богу Отцу с воплем крепким, как и конец борьбы с диаволом - в Гефсимании.

Но о чём молится Богочеловек Богу Отцу в пустыне: о том ли, чтобы Он укрепил Его в предлежащей борьбе; или об успехе проповеди среди Богоизбранного народа, на которую Он готовился выступить - о пощаде ли жестоковыйного и неразумного народа Израильского, ослепление и ожесточение которого Он предвидел, или о собрании всех народов в одно стадо, в одно Царство Божие - это не открыто нам; но без сомнения, все эти желания Сына Человеческого были предметом Его пламенной и продолжительной молитвы в пустыне.

Необходимость поста для духовной борьбы открывается из того, что во время его (поста) все телесные потребности как бы засыпают, заботы о приискании пищи, об удовлетворении голода и жажды устраняются от внимания; душа человека освобождается от власти и тяготы тела, окрыляется, устремляется исключительно в мир духовный, делается бодрее, сильнее, мужественнее.

Во время Своего Гефсиманского подвига Иисус убеждал учеников: бдите и молитеся, да не внидите в напасть: дух убо бодр, плоть же немощна (Мф. 26:41). Чтобы достигнуть этой бодрости духовной, чтобы быть готовым встретить всякую опасность, всякую напасть, всякое искушение: для этого-то и нужно поститься, нужно усыпить потребности тела и не давать им овладеть вниманием и силами души. Это требование Иисус прежде всего и приложил к Самому Себе, бодрствуя и молясь, постясь и подавляя все телесныя потребности. - Правда, плоть Иисуса была чужда греховных вожделений, свободна от порочных наклонностей; но и Его плоть была немощна - и у Него были естественныя потребности, которыя Он должен был удовлетворять. Ведь и первые люди были невинны и непорочны, и однако же прельстились и красотою и вкусом плодов запрещённаго древа и через невоздержание свое погибли.

Примечание 3. В рассказе о 40-дневном пребывании Иисуса в пустыне Евангелист Марк упоминает, что Он был там со зверями (1:13). С какою целию сделано это упоминание, трудно объяснить. Очень может быть, Евангелист хотел указать, что местность, в которой пребывал Иисус 40 дней, была так безплодна и пустынна, так удалена от жилищ человеческих, что в ней могли жить одни звери - что кроме камней в ней нельзя было найти и тех немногих пищевых продуктов, какими питался Иоанн пустынник - не было ни акрид, ни мёда диких пчёл.

Но с гораздо большею вероятностью можем предположить, что присутствием зверей в пустыне диавол хотел устрашить появившегося в пустыне подвижника, хотел отвлечь Его от молитвы и, так сказать, выжить Его из пустыни.

Тот, кто в Раю для победы над человеком избрал себе в орудие хитрейшего из всех зверей земных - змея - тот и для победы над вторым Адамом мог избрать сначала диких пустынных зверей и действовать через них на Иисуса. Когда же его попытки не удались, тогда он лично приступает к Иисусу для искушения.

Некоторые, впрочем, предполагают, что появление зверей к Иисусу указывало на возстановление в лице Иисуса, как второго Адама, прежней власти человека над животными, потерянной первым Адамом в Раю вследствии грехопадения. Но тогда такое появление зверей перед Богочеловеком представлялось бы безцельным: потому что звери не могли служить Иисусу ни для доставления Ему пищи, ни для чего-либо другого, как служили ангелы. Притом же нахождение Иисуса среди зверей - нападали ли они на Него, по внушению диавола или просто окружали Его, как обитатели пустыни - в том и другом случае, и безвредное удаление Иисуса из пустыни - показывало в Нём присутствие той высшей силы и власти над животными, какая была и у перваго Адама до его падения.

Святитель Лука Крымский (Войно-Ясенецкий)

Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола, и, постившись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал (Мф. 4, 1 - 11).

«Тогда» - когда это?

Непосредственно после крещения во Иордане. Не Сам пошел, а был возведен Духом Святым.

Что это значит: почему не Сам пошел, почему возведен был Духом Святым?

Это значит, что Он был истинным человеком и в то же время Истинным Богам, что все человеческое, кроме греха, не было чуждо Ему. Он был подвержен и всем слабостям человеческим. Он боялся и трепетал при мысли о Своем страшном конце - о распятии Своем.

В саду Гефсиманском пред крестом Его Он молился Богу до кровавого пота: Он просил, нельзя ли, чтобы миновала Его эта страшная чаша страданий.

Он боялся страданий, как естественно бояться всякому живому существу, всякому истинному человеку.

Мысль о страданиях, мысль о Его страшном конце не покидала Его, и не раз, а несколько раз Он говорил об этом ученикам Своим.

Говорил с болью сердца - говорил о том, что Сыну Человеческому надлежит быть предану в руки фарисеев и книжников, что оплюют Его, будут бить Его и распнут Его (Мрк. 10, 33).

Эти страшные мысли всегда были у Господа Иисуса Христа именно потому, что Он был не только Богом, ко и человеком.

И вся история искушения Его от диавола в пустыне, о которой будет речь моя, есть яркое свидетельство того, что Он был подлинным человеком - Истинным Богом и человеком.

История Его искушения в пустыне опровергает ересь монофизитов Евтихия и Диоскора, которые учили о том, что в Господе Иисусе Христе естество человеческое было поглощено естеством Божественным.

Но естество человеческое в Его Святейшем Лице соединялось неразрывно и неслиянно с естеством подлинно Божественным. В нем были и все чувства человеческие, и воля человеческая. У него были и страдания. человеческие.

И вот Этот Истинный Бог был возведен Духом Святым в пустыню; не Сам пошел, а был возведен Духом Святым.

Что это значит: почему надо было, чтобы Дух Святый повел Его в пустыню на искушение от диавола?

Опять потому, что Он был истинным человеком, опять потому, что трудно было Ему, как человеку, решиться на этот трудный подвиг, подвиг сорокадневного поста, на жизнь в дикой пустыне со зверями, со львами, гиенами, волками. Трудно было Ему решиться на тяжкое искушение, ибо знал Он, что предстоит оно.

Бог Отец и Бог Дух Святой никогда не отступали от Него во время земной жизни Его. Они поддерживали, укрепляли Его в тяжком борении Его. Они помогали Иисусу, и вот именно потому, что нуждался Он в Божественном подкреплении, нуждался в помощи Отца и Святаго Духа, был Он Духом Святым возведен в пустыню и был там со зверями, и не ел, и не пил сорок дней и сорок ночей.

Чем же был Он занят в пустыне?

Зачем нужно было столь долгое пребывание Его в этих тяжелых условиях?

Он готовился к Своему божественному подвигу, к подвигу искупления рода человеческого от власти диавола Кровью Своею. Тело Свое отдавал Он на мучение, на терзание, на умерщвление. Он готовился глубокой, непрестанной молитвой, беседой с Богом Отцом, с Богом Духом Святым.

Ему нужно было уединение, полное отсутствие общения с людьми для того, чтобы всецело уйти в общение с Богом. Ему надо было этим общением укрепить Свою человеческую волю, принять от Бога Отца, от Бога Духа Святаго их Божественную всесильную помощь.

Вот зачем Он был возведен Духом в пустыню, вот зачем постился, абсолютно постился сорок дней и сорок ночей.

А пост для такого подвига необходим. Только в посте и молитве мог Он получить те величайшие силы, которые укрепили Его на подвиг спасения рода человеческого.

Итак, сидел Он, и спал Он на голых камнях. Вокруг Него бродили львы и гиены, а Он молился и не прекращал беседы Своей с Богом.

«И приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами».

Искуситель, древний змий, сатана, приступил к Нему только тогда, когда уже сорок дней Он постился.

Почему раньше не приступил он?

Потому что он знал то, что знают и люди, постившиеся полным постом в течение долгого времени: он знал, что к концу поста двухнедельного, трехнедельного, тем паче месячного ослабляется не только тело человека постящегося, ослабляется и воля его; он начинает жалеть себя, слезы льются из глаз его, слезы слабости, слезы саможаления; трепещет душа его, опасаясь смерти от голода. И воля его расслабляется до такой степени, что начинает он помышлять о прекращении поста, о прекращении подвига своего, об отказе от него.

«Если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами».

Начал искушать сатана. Как посмел он искушать Самого Господа Иисуса Христа, подлинного и истинного Сына Божия, Второе Лицо Святой Троицы!?

А он, диавол, знал ли это?

Надо думать, что не знал, и прежде всего потому, что если бы знал, то не посмел бы искушать, а в трепете ушел бы от Сына Божия, от Истинного Бога.

Он не знал.

Так думал и великий святитель Божий - Иоанн Златоуст.

Как же объяснить его незнание?

Почему он не знал? Ведь только что слышал он голос Божий в день Богоявления на Иордане:

«Сей есть Сын Мой Возлюбленный, о Нем же благоволих».

Он это слышал, но понял ли так, как надо понять: понял ли имя Сына Божия так, как понимаем мы теперь?

Нет, не понял: он считал Его только великим пророком, близким к Богу, близким до подлинного сыновства Богу.

Весь народ, избранный Богом, народ Израильский знал только Единого Бога - Ягве - Иегову. Он никогда не помышлял о троичности Бога в Лицах.

Тайну Св. Троицы узнал род христианский только тогда, когда Сам Господь Иисус Христос открыл ее роду человеческому.

А знали ли Ангелы Божии; знали ли Престолы, и Власти, и Силы, Херувимы и Серафимы, Архангелы и Ангелы, знали ли они тайну о троичности Бога, об искуплении рода человеческого Господом Иисусом Христом?

Нет, они тоже не знали.

Св. апостол Павел говорит, что его послал Бог открыть предвечную тайну о спасении язычникам, «дабы ныне сделалась известною через Церковь начальствам и властям на небесах многоразличная премудрость Божия, по предвечному определению, которое Он исполнил во Христе Иисусе, Господе нашем» (Еф. 3, 10-11). И Ангелы не знали тайны воплощения Бога Слова до тех пор, пока тайна эта не исполнилась, а исполнилась она в роде человеческом, в Церкви Христовой.

Только чрез Церковь узнали и Престолы, и Власти, и Начальства, и Силы, и Архангелы, и Ангелы эту тайну - тайну искупления рода человеческого Господом Иисусом Христом.

Можно думать, что даже тайна троичности Бога в Лицах стала известной небесным силам в полной мере только тогда, когда Господь Иисус Христос открыл ее людям, и когда явлена была она на Иордане в день Крещения Господа Иисуса Гласом Бога Отца с небес и сошествием Святаго Духа в виде голубя на Крещаемого.

А если так, то неведомо было это и диаволу, и глас Божий: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный» он не понял в его истинном и глубочайшем смысле.

Он мог подумать, что Иисус только величайший избранник Божий, сын Божий лишь в нравственном смысле.

Именно потому два первые искушения диавол начал словами: «Если Ты Сын Божий».

Зачем это уверение?

Неужели Самому Иисусу надо было удостоверяться в том, что Он Сын Божий!?

Конечно, нет.

Это нужно было для диавола: он для себя спрашивал, спрашивал для разрешения своего недоумения, задавал коварный вопрос Господу Иисусу Христу: если Ты Сын Божий, то сотвори чудо, повели камням стать хлебами. Ведь Ты же погибаешь от голода; ведь Ты чудотворец, почему же не хочешь чудотворную силу Свою употребить на насыщение хлебом, в который превратишь камни.

Сатана знал, что искушение чрева, в особенности человека, голодавшего сорок дней и сорок ночей, весьма тяжело.

Он надеялся победить Христа этим искушением, но не победил, ибо сказал Господь ему в ответ:

«Написано в Писании: не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе, исходящем из уст Божиих».

Ответ Божественной мудрости, ответ, который не мог бы дать простой человек.

Кто сказал бы, что можно жить без хлеба, жить словом Божиим?

А Христос сказал, а позже, по прошествии веков, многие отшельники подтвердили это своим опытом, ибо постились они всю жизнь, постились непредставляемо для нас: не ели шесть дней в неделю и только в день воскресный принимали немного хлеба и воды и жили по сто лет и более.

Что укрепляло их, что заменяло им пищу?

Слово Божие.

Слово Божие заменяло пищу и Господу Иисусу во время Его поста в пустыне.

Диавол посрамлен, но он не отступил.

«Потом берет Его диавол в святой город и поставляет Его на крыле храма и говорит: если Ты Сын Божий, бросься вниз; ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею». Иисус сказал ему: «Написано также: не искушай Господа Бога твоего».

Искушение свое диавол начинает опять с тех же слов: «Если Ты Сын Божий.» Докажи мне, что Ты Сын Божий! Если Ты Сын Божий, то исполнятся на Тебе слова псалма 90-го, и Ангелы возьмут Тебя, и не разобьешься Ты, упавши с высоты кровли храма.

Какой смысл этого искушения?

Сатана хотел, чтобы Господь Иисус Христос свою чудотворную силу проявил не так, как должно, использовал бы для пустых чудес.

Подумайте, что было бы, если бы Господь послушался диавола и со. творил такое чудо, если бы взошел на кровлю Иерусалимского храма и бросился бы вниз. Падение Его было бы не простым падением, а тихим а плавным спусканием на землю, ибо поддержали бы Его Ангелы Божии.

Тогда изумленный таким чудом народ преклонился бы пред Ним, как пред величайшим Чудотворцем. Но Он не ищет веры и повиновения Себе путем принуждения, ищет только веры, любви к Себе, повиновения Себе свободного, от чистого сердца исходящего. Он не должен творить таких ложных чудес, какие будет творить антихрист, который соблазнит огромное множество людей.

Он будет творить иные чудеса, побуждением к которым всегда будет Его любовь к людям, Его милосердие, Его сострадание.

Он будет исцелять несчастных параличных, возвращать зрение слепым, даже воскрешать мертвых, чудесно насыщать пятью хлебами пять тысяч человек.

Он сотворит и поразительное чудо хождения по водам Генисаретского озера, но это чудо предназначалось только для учеников Его; при народе таких чудес Он не творил.

А чудеса пустые, чудеса ложные, чудеса, которых требовал от Него сатана, противные Богу, невозможны для Него, Истинного Бога, ибо ничто пустое, ничто ложное, неискреннее, не может быть делом Сына Божия. Потому ответил Христос сатане опять кротко и без гнева словами Св. Писания:

«Не искушай Господа Бога твоего!»

Сатана посрамлен, но приступает к третьему искушению; уже не говорит «если Ты Сын Божий», а действует иначе:

«Опять берет Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и сказал Ему диавол: Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю ее; итак, если Ты поклонишься мне, то все будет Твое» (Лк. 4, 6-7).

Как смел сатана сказать, что все предано ему, если почти такие же слова сказал о Себе Сам Господь Иисус Христос: «Вся Мне предана суть Отцем Моим» (Лк. 10, 22).

И опять: «Дадеся Ми всяка власть на небеси и на земли» (Мф. 28, 18).

Что же, лжет сатана? Нет, на этот раз не лжет, хотя он лжец и отец лжи. Не лжет потому, что говорит только о власти земной, о славе царств земных, которыми он действительно располагает. И Сам Христос называет его князем мира сего. Ведь даст же сатана антихристу всемирную власть и славу, дает власть и богатство тем, которые поклонились ему и прониклись гордостью и злобой, подобно ему. Им сатана всемерно помогает, и потому не лжет он, когда говорит, что власть и слава царств земных предана ему. Кем предана? Не Богом, конечно, а людьми, отвергшими власть Бога и поклонившимися сатане.

А Господь Иисус Христос говорит о совсем иной власти, преданно!? Ему Отцом Его, о всякой власти на небеси и на земли, о власти Божественной, о благодатной власти, о великих дарах Святаго Духа, которые получают от Него возлюбившие Его и последовавшие за Ним. И земной властью и славой в огромной мере награждал Он избранников Своих: Иосифа, сына патриарха Иакова, царя и пророка Давида и сына его Соломона; ибо дана Ему всякая власть на небе и на земле, и награждает Он не только духовными, но и земными безгрешными благами.

Сатана соблазнял Его властью и славой всех царств земных, славой, которую получит антихрист, чтобы отвлечь Его от пути страшных страданий, которыми должен был Он искупить весь род человеческий, но получил достойный Богочеловека ответ:

Отойди от Меня, сатана; написано: «Господу Богу твоему поклоняйся и Ему Единому служи».

И диавол, отступил. Но, как говорит Евангелист Лука, оставил Христа только до времени (Лк. 4, 13).

Как это до времени? Разве вы не знаете, сколько страданий, сколько искушений от злых книжников, первосвященников и фарисеев, наученных от диавола, потерпел Христос?

Сатана не оставлял Его, когда кровавыми слезами плакал Он, молясь в саду Гефсиманском, когда трепетала душа Его пред страданиями, предстоявшими Ему, - сатана не оставлял Его.

24 Марта 2018

Я хотел бы обратиться к вопросу об искушении Христа в пустыне. Если мы намерены жить ответственно, если собираемся занимать в жизни определённую позицию, мы неизбежно встретим испытания. Испытанию подвергнется наша решимость, наше поведение, наше отношение к результатам того, как мы поступаем.

Во-первых, о намерениях. Очень важно, если вы хотите поступать по правде, иметь также правые намерения, не “вооб­ще” - это-то просто, - а совершенно конкретно и сознательно. Что бы мы ни делали, очень существенно, чтобы всё делалось чистым сердцем, чистым умом, воля наша должна быть прямая, смиренная, благоговейная, руки должны быть чистые. Речь не идёт о дурных поступках. С дурными поступками всё ясно: когда мы подпадаем искушению и поддаёмся ему, мы отдаём себе отчёт, что случилось. Но так часто мы делаем добро или по крайней мере совершаем поступки, которые кажутся добрыми в наших собственных глазах и в глазах других людей, и тем не менее, если мы исследуем своё сердце, мы увидим, что наши намерения вовсе не были такими добрыми, как кажется, что к ним примешивались другие мотивы, которые совершенно испортили и разрушили видимое добро.

Во-вторых, в том, как мы что-то исполняем, очень часто присутствует примесь тщеславия. И кроме того, очень важным мне кажется то чрезмерное внимание, какое мы уделяем результатам своих действий. Мы должны понимать, что если мы ходим верою (2 Кор 5:7), то должны ходить слепо. Нам достаточно знать одно: что в данный момент Бог меня призывает, требует от меня, указывает, просит посредством моей совести - сделать то или другое. Нужно очень тщательно исследовать своё сердце, чтобы достичь такого рода восприимчивости. Но когда мы пришли к определённому выводу, нам достаточно поступить правильно, не задаваясь вопросом, каков будет плод. Думаю, нет нужды подчёркивать, что когда мы исследуем своё сердце, рассматриваем свои намерения, когда задаёмся вопросом: собираемся ли мы сделать что-то ради имени Божия или для пользы другим, или по себялюбию, - следует очень тщательно продумать, как наше решение отразится на нашем ближнем. Очень часто, когда на нашем духовном пути нас манит возможность достичь святости быстро и эффектно, расплачиваться за такую нашу попытку приходится нашим родным, близким, нашим друзьям, и они гораздо быстрее, чем мы, обнаруживают, что плата высока, а результат - ничтожный. Мне кажется, очень важно нам понять, что когда совесть наша подсказывает нам определённый путь, нелишне в каком-то смысле взвесить все эти обстоятельства; но раз взвесив их, мы должны быть готовы предоставить Богу дальнейшую заботу о последствиях. Только таким образом можем мы поступать правильно: решимость и верность существенны, но не менее существенны сострадание и внимательная забота о других людях и уважение к Богу.

В процессе делания мы встретимся с тремя искушениями, которые напали на Христа в пустыне. Воплощение было делом Божиим, но в крещении Христа, в момент, когда Он пришёл погрузиться в иорданские воды, отяжелевшие грехом всех людей, в этот момент Он Сам в Своём человечестве согласился с односторонним действием Божиим и свободной волей принял на Себя все последствия собственного Божественного действия. И Он уводится в пустыню как Человек, Который согласился на всецелое, совершенное послушание воле Отца, принял Святого Духа, и остаётся там Один, в пустынном, враждебном пространстве, лицом к лицу со всем, что только может происходить в душе человека.

Как вы помните, первое искушение находит после сорока дней поста. Христос проголодался, и искуситель говорит Ему: если Ты Сын Божий, повели этим камням стать хлебами… Это двойное искушение: искушение силой и искушение использовать силу в собственную пользу. В других случаях Христос умножал хлебы для большого скопления людей, но это было сделано из сострадания и любви, цель была не в Нём Самом, а в тех людях, на чью нужду Он отозвался. Но в данном случае Ему предлагалось использовать силу, полученную от Бога, для удовлетворения собственной нужды, и Он отказался это сделать. Искушение подкралось к Нему коварно: если Ты Сын Божий… Разве не естественно было для Него доказать искусителю, врагу: да, Я Сын Божий, настал конец твоему, сатана, царству… Но на протяжении всей Его жизни бесы исповедуют, что Он - Христос, и Он запрещает им провозглашать эту истину, потому что люди должны признать Его сердцем, а не быть убеждёнными через признание бесов в своём поражении. В каком-то смысле можно сказать, что Христос, Бог во Христе явился в истории бессильным. В Воплощении Бог становится уязвимым, беспомощным, совершенно беззащитным, как будто побеждённым, презренным в глазах тех, кто верит только в силу. И вот Он стоит, наделённый всей принадлежащей Ему Божественной силой, и отказывается использовать её, потому что во Христе сила отвергается, выбор делается в пользу авторитета.

Разница между силой и авторитетом вот в чём: сила - это способность принудить других; авторитет - способность убедить. Сила принуждает, авторитет убеждает; тут не просто искусственная разница в словах. Когда Апостолы на пути в Еммаус слушали Христа, то, вспоминая затем встречу с Ним, они говорили: Не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил с нами на пути? (см. Лк 24:32). Слова Христовы - истина, дух, подлинная жизнь, они доходят до человеческого сердца и пробуждают в нём ответ, Аминь . И если этот Аминь совершенный, начинается новая жизнь: Аминь означает наше согласие с Богом, означает, что образ Божий в нас жив и всё, исходящее от Бога, находит в нас отклик. И Христос стоял, отвергая силу, готовый принять поражение, если авторитет Его слов не будет убедительным, отказывался употребить силу несмотря на то, что нужда была велика.

Это первая ситуация, в которой мы оказываемся. Искуситель не спрашивает нас о том, не сыны ли мы Божии, но нам ставится более общий и тонкий вопрос: но разве ты не таков ? - предоставляя нашему тщеславию вообразить всё, что нам угодно. Ведь это ты ! Неужели ты допустишь, чтобы тобой пренебрегали? Разве ты не воспротивишься, не проявишь свою силу, свою власть, неужели ты допустишь, чтобы тебя поносили? Ведь ты силён в Боге! Всё это в конечном итоге говорится нам с целью облегчить наше положение, с целью обратить камни в хлебы. Вот первое искушение: принять вызов дьявола, утвердить себя, употребив для того силу, и сделать всё это только ради себя самого, ради своей выгоды.

И затем второе искушение. Христос вознесён на вершину храма, и Ему говорится: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ведь Тебя поддержат ангелы Божии и Ты не преткнёшься о камни… Если Ты Сын Божий, докажи это! Кто бы Ты ни был, прояви Себя перед глазами тех, кто отвергает Тебя. Проявись отважным поступком. А если не дерзаешь, Ты что же, не уверен в Боге? - И мы должны научиться отвечать, подобно Христу, что мы не призваны испытывать Бога, мы не призваны утверждать себя, не наше дело - принуждать Бога совершать ради нас то, что не входит в нормальный ход вещей.

И третье искушение: я дам Тебе власть над всеми царствами земли, которая предана мне (в тексте стоит именно слово “пре­дана”: да, человек предал в руки сатаны все царства земные)… Сатана предлагает Христу Господу власть над всем, над всеми царствами, если Христос признает его, сатаны, власть, поклонится ему. И Христос отвечает: сказано - Господу Богу твоему поклоняйся и Ему единому служи… Это опять-таки искушение - утвердить себя, проявить себя. И так часто мы задаёмся вопросом: не достигнем ли мы лучшего результата, поступив неправо, чем если будем следовать неразумными, безнадёжными путями Евангелия? Неразумными в глазах, во-первых, человеческой мудрости, неразумными, потому что если смотреть на непосредственный результат, то результата-то и не видно или видна полная неудача. Да, это так. В детстве я читал рассказ о девочке, которой хотелось делать добро, исцелять, помогать. Ей явился дьявол и сказал: я дам тебе силу облегчать всякую тяготу, исцелять всякую болезнь, помогать в любой нужде, снимать всякую печаль при одном условии: ты будешь принадлежать мне…

С этим вопросом в том или ином виде в меньшем масштабе мы сталкиваемся постоянно. Перед нами стоит благая цель; нельзя ли достичь её более коротким путём? Не таким долгим путём, какой предлагает нам Христос… Что-то будет достигнуто, если вместо терпения прибегнуть к насилию, если вместо смирения использовать властность, если мы не дадим другому человеку свободу, а подчиним его. Да, результат будет достигнут, вот он, налицо; но в конечном итоге разрушено что-то более существенное. Возьмите, например, такую фразу, как заповедь Христову: когда нас ударили по щеке, подставить вторую. С точки зрения непосредственного результата нельзя сказать, будто мы чего-то достигли. Во-первых, мы так не поступаем, но если и поступим, то будем ожидать, что обидчик, увидев наше великодушие, нашу послушность Евангелию, обратится, падёт ниц перед нами. И мы совершенно искренне ранены и оскорблены, если нас ударят по второй щеке. Когда ничего доброго как будто не происходит с другим человеком и ситуация, в которой мы находимся, никак не меняется - что же происходит? Думаю, тут стоит вспомнить слова апостола Павла из Послания к Ефесянам (6:12), что наша брань не к плоти и крови, но к духам злобы.

Если мы отвечаем на ненависть - ненавистью, на отвержение - отвержением, если в ответ на отрицание нас другим человеком отрицаем его, мы вступаем на разрушительные пути дьявола. Если мы отвергаем ненависть, если мы отказываемся от гордого самоутверждения, если выбираем любовь и смирение, человек, с которым мы находимся, может быть, и не заметит этого, но тёмные силы терпят поражение, и поражены они не только нами и в нас, но поражены и в отношении другого человека, которого держат в своей власти.

В начале я сказал, что мы не должны задаваться вопросом, каков был или будет результат. В подобной ситуации это особенно верно. Подлинный результат не виден; подлинный результат видит Бог и те, кому Бог откроет его. Это означает, что мы не можем согласиться с тёмными силами, это означает, что мы не можем примириться с силами зла, меньше всего - во имя добра или ради благой цели. Мы должны отвергнуть всякое согласие с врагом и должны знать, что если мы так поступим, он не даст нам покоя. Он никогда не простит нас и не оставит нас.

Эти три искушения силой: утверди себя, оправдай себя, воспользуйся своей силой, прояви себя в собственных интересах. Воспользуйся своими возможностями, чтобы подчинить других. Воспользуйся своими возможностями ради доброй цели - это последнее искушение столь драматично развёртывается в книге Откровения на примере антихриста: он принимает именно это искушение.

Но этими тремя искушениями силой не исчерпываются искушения Христа. В Евангелии от Луки нам говорится, что сатана отступил от Него до времени (ср. Лк 4:13). До какого это “времени”? Мне кажется, к наступлению этого времени нам даётся ключ, ключевое слово: те же слова, которыми Христос ответил сатане при искушении в пустыне, позже обращены к Петру на пути в Кесарию, когда Христос спрашивает учеников, за кого Его принимают люди, и получает различные ответы. Пётр говорит: Ты Христос, Сын Бога Живого. А через минуту, когда Христос начинает говорить о грядущем Своём страдании и смерти, Пётр отзывает Его в сторону и возражает: не попусти этому случиться с Тобой. Если Ты - Тот, Кто Ты есть, не попусти этого, воспользуйся Своей силой, чтобы избежать того, о чём Ты говоришь, избежать Креста, избежать смерти, пусть всё грядущее окончится, увенчается славой победы… И Христос обращается к нему и говорит: отойди от Меня, сатана, потому что ты думаешь не о том, что Божие, но что человеческое (см. Мк 8:27–33).

Здесь мы видим искушение другого рода, искушение слабостью. Христос идёт к видимому поражению Креста. Он приближается к ещё большему ужасу, к Своей оставленности и схождению в преисподнюю. Он идёт навстречу невозможной, чудовищной смерти, и искуситель, используя как орудие недальновидную любовь, непонятливую любовь Петра, предлагает избежать этого. Пётр не понимает, что если Христос воспользуется для этого Своей силой и возможностями, Он уже не Спаситель, Он предаст самое Своё существо, самую Свою сущность. И это искушение также находит на нас даже чаще, чем искушение силой, - искушение поддаться безнадёжности, уверенности в поражении, искушение отказаться от последнего усилия, которым бы всё завершилось.

В юности я прочёл девиз Вильгельма Оранского (не того, который завоевал Британию, а освободителя Нидерландов) и нашёл, что это самые великие слова, какие я слышал в истории; вот они: “Нет нужды надеяться, предпринимая что-то; нет нужды быть успешным, чтобы стоять на своём”. Этот девиз можно противопоставить искушению слабостью, боязнью поражения, обманному впечатлению, будто видимая неудача всегда означает реальное поражение. Говоря по-человечески, Христос на кресте потерпел поражение, злые люди взяли верх. Они поймали в свою ловушку Того, Который казался неуловимым. Он был в безвыходном положении. Он умирал; Он умер. Победа принадлежала им; когда это произошло, даже Апостолы не видели Христовой победы, они в страхе укрылись в доме Иоанна Марка. И тем не менее мы воспеваем Воскресение на фоне смерти, мы поём: Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот жизнь даровав . Божественная победа заключалась в поражении, в том, что представлялось поражением в глазах Его врагов, даже Его друзей.

Если мы живём ответственно, мы непременно встретимся с этой проблемой: искушение силой - “я могу это сделать”, искушение поражением - “ничего не получится”. В обоих случаях ответ один: послушание и вера. Вера как доверие Богу; послушание как слепое и вседушное предание себя воле Божией. Но чтобы это было действенно, чтобы достичь такой самоотдачи, наши поступки должны основываться не просто на том, что мы знаем Евангельские заповеди и советы. Наши поступки должны основываться на постоянном внутреннем безмолвии, открытом Богу, чтобы мы были способны слышать, способны видеть. Вспомните, что сказал Христос: как слышу, так и сужу, и потому суд Мой истинен есть (см. Ин 5:30). Своим бытиём и Своим словом Он провозглашает то, что таинственно содержит Божественное безмолвие. Он говорит: Отец Мой доселе делает. Он показывает Мне, что творит Сам, и Я творю (ср. Ин 5:17-20). Разница между христианским действованием и лучшими действиями самых успешных должна быть та, что через молитвенную, послушливую открытость и созерцание, через вслушивание и вглядывание в таинственные пути Божии действие христианина на каждом шагу было бы действием Самого Бога. Это имел в виду старец Силуан, когда писал, что святые говорят Духом Святым. Таковы были слова и поступки многих святых.

На что же надеяться нам? Наша надежда - в нашей вере. Апостол Павел передаёт слова, сказанные ему Христом: довольно тебе благодати Моей; ибо сила Моя совершается в немощи (см. 2 Кор 12:9). И Павел продолжает: и потому буду хвалиться немощью моей. И в другом месте, признавая свою слабость, он добавляет: и однако все могу в укрепляющем меня Господе Иисусе Христе (см. Флп 4:13). Слова надежды, слова уверенности, но и обязывающие нас всех, потому что мы Христовы, занимать ответственную позицию и прожить ответственно, - не только на словах, не только в молитве, не только в мелочах нашей повседневности, но и на уровне Божественного замысла, в котором нет ничего слишком мелкого для Бога и ничего слишком великого для человека.

Перевод с английского Е. Майданович