Краткое сообщение о святой елисавете для детей. На малой вечерни. Кондак преподобномученице великой княгини Елисаветы Феодоровны

Свет негасимый. Великая Княгиня Елизавета Фёдоровна

[М.Нестеров. Портрет Елизаветы Феодоровны]

В мае 1916 года Великая Княгиня Елизавета Фёдоровна отмечала 25-летие своего пребывания в Москве. Среди многочисленных депутаций, прибывших поздравить её с этой знаменательной датой, была и депутация от Иверской общины сестёр милосердия Красного Креста, которая всё это время была предметом особого попечения Матушки Великой. Настоятель общинной церкви во имя Иверской иконы Божией матери, о. Сергий Махаев (свщмч.) обратился к августейшей покровительнице с приветственным словом:

Иверская община, благодарная за постоянную память о ней Вашего Высочества, просит принять в молитвенную память о ней это священное изображение великомученицы Ирины, память которой празднуется Святой Церковью 5 мая, в тот день, когда двадцать пять лет тому назад Вы вступили на землю московскую с тем, чтобы никогда уже не покидать её.

Когда святая Ирина вознамерилась променять славу и царство земные на Царствие Божие, в окно её дворца влетел голубь с масличною веткою и, положив её на стол, вылетел. За ним влетел орёл с венком из разных цветов и тоже оставил его на столе. В другое окно влетел ворон и оставил на столе небольшую змею.

Ваше Высочество! Мы видели в жизни Вашей кроткого чистого голубя с благодатной веткой мира и милосердия. Мы знаем, что не избежали Вы и жала змиина в скорбях и тяжких испытаниях, приносимых нам врагом рода человеческого. Мы молим, чтобы в час воздаяния Господня по делам нашим сподобились Вы увидеть и царственного орла с венцом награды за подражание великомученице в оставлении славы мира ради славы небесной.

Самое имя святой – Ирина значит «мир». Да ниспошлёт Вам Господь ещё здесь, на земле, тот мир, который оставил Христос возлюбившим Его, мир спокойной совести, уверенной в святыне совершаемого дела самоотверженной любови, творимого с радостью и с упованием Жизни Вечной. Аминь.

Уподобление Великой Княгини святой Ирине оказалось пророческим. Уже вскоре мученический венец увенчает и её главу. Тогда, в 1916 году явились первые знаки надвигающейся катастрофы. Народ, как отмечал в своём дневнике мыслитель Л.А. Тихомиров, был уже «нервно пьян». До того, что впервые камни полетели в карету Елизаветы Фёдоровны, дотоле столь почитаемой в Москве. Были пущены слухи, что в Марфо-Мариинской обители скрывается брат Великой Княгини, Великий герцог Гессенский Эрнест, прибывший в Россию для переговорах о сепаратном мире. В какое-то утро угрюмая толпа, распаляемая шустрыми агитаторами, собралась у ворот обители.

Немку долой! Выдайте шпиона! – раздались крики, и в окна полетели камни и куски кирпича.

Внезапно ворота раскрылись, и перед разъярённой толпой погромщиков предстала Елизавета Фёдоровна. Она была совершенно одна, бледная, но спокойная. Погромщики замерли в изумлении, и, воспользовавшись наступившей тишиной, Матушка Великая спросила громким голосом, что им нужно. На требование вожаков выдать герцога Эрнеста, Елизавета Фёдоровна спокойно ответила, что его здесь нет, и предложила осмотреть обитель, предупредив, чтобы не тревожили больных. В толпе возобновилось безумство, и, казалось, что она вот-вот бросится на августейшую настоятельницу и растерзает её. Вовремя подоспевший конный отряд полиции разогнал демонстрантов, пострадавшим при этом сёстры обители по указанию Великой Княгине тотчас оказали медицинскую помощь.

Всё происходящее воскрешало в памяти ужасы революции 1905 года. Та, первая, революция отняла у Елизаветы Фёдоровны мужа. Великий Князь Сергей Александрович был разорван бомбой, брошенной в его карету террористом Каляевым. Взрыв был такой силы, что, как рассказывали, сердце мученика обнаружили на крыше одного из домов… Примчавшаяся на место трагедии Великая Княгиня собственноручно собирала останки супруга. Своей сестре она писала, что в тот момент ею владела лишь одна мысль: «Скорее, скорее – Сергей так ненавидел беспорядок и кровь». Горе Елизаветы Фёдоровны было огромно, но её самообладания хватило на то, чтобы приехать к постели умирающего кучера Великого Князя и, чтобы утешить страдальца, сказать ему с ласковой улыбкой, что Сергей Александрович уцелел и направил её справится о состоянии верного человека. Успокоенный кучер вскоре скончался. Великая же Княгиня совершила подвиг ещё больший – навестила в тюрьме убийцу мужа. Это не было рисовкой или позой, но движением милосердной души, страдающей от того, что погибает другая душа, пусть даже это – душа злодея. Её желанием было пробудить в убийце спасительное раскаяние. В эти чёрные дни единственный раз озарила её измученное лицо улыбка – когда ей сообщили, что Каляев положил рядом с собой принесённую ею иконой. Убийца, однако же, не пожелал раскаяться и был казнён, несмотря на ходатайство Елизаветы Фёдоровны сохранить ему жизнь.

[Елизавета Фёдоровна и Сергей Александрович]

После гибели мужа Великая Княгиня решила полностью посвятить себя служению Богу и ближним. Она и прежде много времени уделяла делам милосердия. В дни Русско-Японской войны ею были сформированы несколько санитарных поездов, открыты госпитали для раненых, в которых она регулярно бывала сама, созданы комитеты по обеспечению вдов и сирот. Елизаветой Фёдоровной был устроен оборудованный всем необходимым санаторий для раненых на берегу Чёрного моря, у Новороссийска. Кремлёвский дворец она заняла мастерскими женского труда помощи солдатам, где ежедневно трудилась и сама. Теперь же Великая Княгиня оставила свет и, продав все свои драгоценности, приступила к осуществлению своей мечты – постройке обители, в которой бы служение Марии соединялось со служением Марфы, подвиг молитвы с подвигом служения ближним. «Очень занимательно само наименование, какое Великая княгиня дала созданному ею учреждению, - писал митрополит РПЦЗ Анастасий (Грибановский), – Марфо-Мариинская обитель; в нём заранее предопределялась миссия последней. Община предназначалась быть как бы домом Лазаря, в котором так часто пребывал Христос Спаситель. Сёстры обители призваны были соединить и высокий жребий Марии, внемлющей вечным глаголам жизни, и служение Марфы, поскольку они учреждали у себя Христа в лице Его меньших братий…»

Выбор столь нелёгкого пути казался многим странным. Одни недоумённо пожимали плечами, другие поддерживали Елизавету Фёдоровну. Среди последних была Александра Николаевна Нарышкина. Во время Русско-Японской войны она организовала на свои средства лазареты для раненых солдат и была очень близка с Великой Княгиней. Благотворительница, покровительница народных художественных промыслов, она была убита большевиками в 1919 году в Тамбове. Больную семидесятилетнюю старуху на носилках вынесли из дома и повезли на окраину города – к месту расстрела. По дороге она скончалась. Александре Николаевне было адресовано письмо Елизаветы Фёдоровны, в которой она объясняла причины, побудившие её избрать свой путь: «Я счастлива, что Вы разделяете моё убеждение в истинности выбранного пути; если бы Вы знали, до какой степени я чувствую себя недостойной этого безмерного счастья, ибо, когда Бог даст здоровье и возможность работать для Него, это и есть счастье.

Вы ведь достаточно меня знаете, чтобы понять, что я не считаю свою работу чем-то совершенно необыкновенным, я ведь знаю, что в жизни каждый – в своём кругу, самом узком, самом низком, самом блистательном… если мы при этом и исполняем свой долг и в душе нашей и молитвах доверяем своё существование Богу, чтобы Он нас укрепил, простил нам наши слабости и наставил бы нас (направил на путь истинный). Моя жизнь сложилась так, что с блеском в большом свете и обязанностями по отношению к нему покончено из-за моего вдовства; если бы я попыталась играть подобную роль в политике, у меня бы ничего не получилось, я бы не смогла принести никому никакой пользы, и мне самой это не принесло бы никакого удовлетворения. Я одинока – люди, страдающие от нищеты и испытывающие всё чаще и чаще физические и моральные страдания, должны получать хотя бы немного христианской любви и милосердия – это меня всегда волновало, а теперь стало целью моей жизни…

…Вы можете вслед за многими сказать мне: оставайтесь в своём дворце в роли вдовы и делайте добро «сверху». Но, если я требую от других, чтобы они следовали моим убеждениям, я должна делать то же, что они, сама переживать с ними те же трудности, я должна быть сильной, чтобы их утешать, ободрять своим примером; у меня нет ни ума, ни таланта – ничего у меня нет, кроме любви к Христу, но я слаба; истинность нашей любви к Христу, преданность Ему мы можем выразить, утешая других людей – именно так мы отдадим Ему свою жизнь…»

В Марфо-Мариинской обители всё устраивалось по указанию Елизаветы Фёдоровны. Не было ни единого деревца, посаженного не по её распоряжению. В создании внешнего облика обители соединилось искусство сразу нескольких гениев: архитектора Щусева, скульптора Конёнкова, художников Васнецова, входившего в ближний круг Великой Княгини и её покойного мужа, и Корина, бывшего в ту пору учеником Васнецова и женившегося впоследствии на воспитаннице обители.

В апреле 1910 года в звание крестовых сестёр любви и милосердия были посвящены 17 сестёр обители во главе с Елизаветой Фёдоровной, впервые сменившей траур на монашеское одеяние. В тот день Матушка Великая сказала своим сёстрам: «Я оставляю блестящий мир, где я занимала блестящее положение, но вместе со всеми вами восхожу в более великий мир – в мир бедных и страдающих».

Своей жизнью Великая Княгиня старалась подражать преподобным. Она тайно носила власяницу и вериги, спала на деревянной кровати без матраца и на жёсткой подушке всего по несколько часов, в полночь вставала на молитву и обходила больных, соблюдала все посты и даже в обычное время не употребляла мясного (даже рыбу) и ела очень мало. Никакого дела не предпринимала Елизавета Фёдоровна без совета своих духовных отцов, в полном послушании которым находилась. Матушка Великая постоянно пребывала в молитвенном состоянии, творя «Иисусову молитву». О ней она писала брату: «Эту молитву каждый христианин повторяет, и хорошо с ней засыпать, и хорошо с ней жить. Говори её иногда, дорогой, в память твоей старшей любящей сестры».

Дела милосердия, совершённые Елизаветой Фёдоровной, неисчислимы. Трудясь в созданной при обители больнице для бедных, она брала на себя самую ответственную работу: ассистировала при операциях, делала перевязки – и всё это с лаской и теплотой, с утешительным словом, бывшим целебным для больных. Однажды в больницу привезли женщину, случайно опрокинувшую на себя керосиновую печку. Всё тело её представляло собой один сплошной ожёг. Врачи признали положение безнадёжным. Великая Княгиня взялась лечить несчастную сама. «Она делала ей перевязки по два раза в день, - пишет Любовь Миллер в своей книге о Елизавете Фёдоровне, - Перевязки были длительными – по два с половиной часа – и до того мучительны, что Великой княгине приходилось всё время останавливаться, чтобы дать отдых женщине и успокоить её. От язв больной исходил отвратительный запах, и после каждой перевязки одеяние Елизаветы Фёдоровны надо было проветривать, чтобы избавиться от него. Но, несмотря на это Высокая настоятельница продолжала ухаживать за больной до тех пор, пока она не поправилась…»

Матушка Великая имела подлинную целительную силу. Известные хирурги приглашали её ассистировать при трудных операциях в других госпиталях, и она всегда соглашалась.

Елизавета Фёдоровна присутствовала при последнем вздохе всякого умирающего больного своей больницы и сама ночи напролёт читала Псалтирь над ним. Сестёр она обучала тому, как правильно подготовить неизлечимо больного к переходу в вечную жизнь. «Не страшно ли, что мы из ложной гуманности стараемся усыплять таких страдальцев надеждою на их мнимое выздоровление, - говорила она. – Мы оказали бы им лучшую услугу, если бы заранее приготовили их к христианскому переходу в вечность».

Забота об умирающих подчас служила не только помощью им, но и спасением их близким. Какое-то время в больнице лежала умирающая от рака женщина. Её муж, рабочий, был безбожником и ненавистником Царствующего дома. Ежедневно навещая жену, он с удивлением замечал, с какой заботой к ней относятся. Особенное участие проявляла одна из сестёр. Она садилась у кровати больной, ласкала её, говорила утешительные слова, давала лекарства и приносила разные сладости. На предложение исповедаться и причаститься несчастная ответила отказом, но это не изменило отношения сестры. Она оставалась при ней всё время агонии, а затем с другими сёстрами омыла и одела её. Потрясённый вдовец спросил, кто же эта чудная сестра, больше родных отца и матери хлопотавшая о его жене. Когда ему ответили, что это и есть Великая Княгиня, он расплакался и бросился к ней благодарить и просить прощения, что, не зная её, так её ненавидел. Ласковый приём, оказанный ему, ещё более растрогал этого человека, и он пришёл к вере.

Кроме больницы Елизавета Фёдоровна открыла дом для чахоточных женщин. Здесь они обретали надежду на выздоровление. Великая Княгиня регулярно приезжала сюда. Благодарные пациентки обнимали свою благодетельницу, не задумываясь, что могут заразить её. Она же, веря, что здоровье её находится в руках Божиих, никогда не уклонялась от объятий. Умирающие передавали Матушке Великой своих детей, твёрдо зная, что она позаботится о них.

И Елизавета Фёдоровна заботилась. Мальчики устраивались в общежития, девочки – в закрытые учебные заведения или приюты. Последняя монахиня Марфо-Мариинской обители матушка Надежда вспоминала: «Как-то одна из сестёр приходит в подвал: молодая мать, туберкулёз в последней стадии, два ребёнка в ногах, голодные… Маленький рубашонку натягивает на коленки. Глаза блестящие, лихорадочные, умирает, просит устроить детей… …Нина вернулась, рассказывает всё. Матушка заволновалась, тут же позвала старшую сестру: «Немедленно – сегодня же – устроить в больницу. Если нет мест, пусть поставят подставную койку!» Девочку взяли к себе в приют. Мальчика определили потом в детдом… Сколько их было, ситуаций, прошедших через Её руки? Без счёта. И в каждой Она участвовала – будто это была единственная – близка Ей судьба».

В одном из приютов перед визитом Высокой гостьи маленьких девочек наставляли: «Войдёт Великая Княгиня, вы все – хором: «Здравствуйте!» и – целуйте ручки».

Здравствуйте и целуйте ручки! – воскликнули дети, когда Елизавета Фёдоровна вошла, и протянули свои ручки для поцелуя. Матушка Великая перецеловала все их, затем утешала сконфуженную директрису, а на другой день привезла множество подарков.

В приюте Серафимо-Дивеевского монастыря вспыхнула эпидемия тифа. Десятки детей лежали в кроватках, и смерть склонялась над ними. Проведать больных приехала Елизавета Фёдоровна. Одна из воспитанниц вспоминала: «И вдруг открылась дверь – и вошла Она. Это было как солнце. Все Её руки были заняты кульками и подарками. Не было кровати, на край которой Она не присела. Её рука легла на каждую лысую головку. Сколько было раздарено конфет и игрушек! Ожили, засияли все грустные глазки. Кажется, после Её прихода – среди нас уже больше никто не умирал».

Великая Княгиня спасала детей, погибающих в притонах. Она вместе с другими сёстрами ходила по смрадным переулкам Хитровки, не боялась посещать такие уголки, куда мало кто решился бы заглянуть. Вид потерявших человеческий образ людей не пугал и не отталкивал её. «Подобие Божие может быть иногда затемнено, но оно никогда не может быть уничтожено», - говорила Матушка Великая.

Неутомимо ходила она из притона в притон, уговаривала родителей передать ей на воспитания своих детей. Ей удавалось достучаться до их помрачённых душ, и, расчувствовавшись до слёз, они вверяли Великой Княгине детей, вырываемых таким образом из бездны разврата.

Ни один обитатель Хитровки не посмел оскорбить Елизавету Фёдоровну. Однажды, зайдя в один из притонов, она окликнула сидевшего там бродягу:

Добрый человек…

Какой он добрый? – сразу раздалось в ответ. – Это последний вор и негодяй!

Но Матушка Великая оставила это замечание без внимания и попросила бродягу донести до обители тяжёлый мешок с деньгами и вещами для раздачи бедным.

Я немедленно исполню вашу просьбу, Ваше Высочество!

В притоне поднялся шум. Великую Княгиню убеждали, что избранный ею непременно украдёт мешок. Но она осталась непреклонна. Когда Елизавета Фёдоровна вернулась в обитель, ей доложили, что какой-то бродяга принес её мешок. Его немедленно накормили, и он, попросив проверить содержимое мешка, попросил взять его на работу в обитель. Матушка Великая назначила его помощником садовника. С той поры бывший бродяга перестал пить и воровать, работал на совесть и усердно посещал храм.

Кроме всего прочего, Елизавета Фёдоровна организовала кружок для взрослых и детей, которые собирались по воскресеньям работать для бедных детей. Члены кружка шили платья, нуждающимся безработным женщинам заказывалась верхняя одежда, на пожертвованные деньги закупалась обувь – в итоге только за 1913 года было одето свыше 1800 детей из бедных семей.

При обители существовала бесплатная столовая для бедных, отпускавшая ежедневно свыше 300 обедов, библиотека в 2000 книг, Воскресная школа для полуграмотных и безграмотных женщин и девушек, работавших на фабрике.

Гофф-дама принцессы Виктории Баттенбергской, сестры Елизаветы Фёдоровны, Нонна Грэйтон вспоминала о Марфо-Мариинской обители и её настоятельнице: «У неё никогда не было слов «не могу», и никогда ничего не было унылого в жизни Марфо-Мариинской обители. Всё было там совершенным как внутри, так и снаружи. И кто бывал там, уносил с собой прекрасное чувство». Митрополит Анастасий писал: «Она способна была не только плакать с плачущими, но и радоваться с радующимися, что обыкновенно труднее первого… Она лучше многих инокинь соблюдала великий завет святого Нила Синайского: блажен инок, который всякого человека почитает как бы богом после Бога. Найти хорошее в каждом человеке и «милость к падшим призывать» было всегдашним стремлением Её сердца».

К пятилетию обители была издана брошюра о ней, написанная самой Матушкой Великой, хотя подписи автора на книге не стояло. Брошюра оканчивалась следующим наставлением: «Господь видит душу. Наш долг служить и сеять, не ожидая немедленного плода или награды. Сеющий в плоть свою от плоти пожнёт тление; а сеющий в дух от духа пожнёт жизнь вечную. Делая добро, да не унываем: ибо в своё время пожнём, если не ослабеем. Итак, доколе есть время, будем делать добро всем, а наипаче своим по вере (Галл. 6, 8-10).

Как же не понять, что если при помощи Господа нам удастся заронить в падшую душу искру Божию хотя бы на мгновение и тем возбудить чувство сокрушения, дав подышать благоуханием Неба, то это будет уже духовный плод, а таких плодов может быть даже много, ибо жива душа у самого падшего человека, как показал благоразумный разбойник…

Мы должны подняться от скорбной земли – до Рая и радоваться с Ангелами об одной спасённой душе, об одной чаше холодной воды, поданной во Имя Господа.

Всё нужно делать с молитвой, для Бога, а не для человеческой славы. Читая Святое Евангелие, мы окрыляемся; разве не утешительно будет слышать от Божественного Учителя: Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне (Мф. 25, 40)?

Но опять и в этих мыслях надо смиряться и помнить: «Так и вы, когда исполните всё повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать (Лк. 17, 10)…

Вера, говорят, оскудела, а всё-таки она ещё жива. Но мы так часто живём для себя, что делаемся близорукими и проходим со своими горестями мимо чужих скорбей, не понимая, что делить своё горе – это его уменьшить, а делить свою радость – это её увеличить.

Откроем наши души, чтобы Божественное солнце Милосердия их согрело».

Из всех добродетелей наибольшей Елизавета Фёдоровна считала милосердие, причём даже в самом малом его проявлении. «Разве трудно, - говорила она, - оказать участие человеку в скорби: сказать доброе слово – тому, кому больно; улыбнуться огорчённому, заступиться за обиженного, умиротворить находящихся в ссоре; подать милостыню нуждающемуся… И все такие лёгкие дела – если делать их с молитвой и любовью, сближают нас с Небом и Самим Богом». «Счастье состоит не в том, чтобы жить во дворце и быть богатым, – писала Елизавета Федоровна своим воспитанникам – детям великого князя Павла Александровича (младшего брата Сергея Александровича) Марии и Дмитрию. – Всего этого можно лишиться. Настоящее счастье то, которое ни люди, ни события не могут похитить. Ты его найдешь в жизни души и отдании себя. Постарайся сделать счастливым тех, кто рядом с тобой, и ты сам будешь счастлив». Другим наиболее частым наставлением Матушки Великой было такое: «Ныне трудно найти правду на земле, затопляемую всё сильнее и сильнее греховными волнами; чтобы не разочароваться в жизни, надо правду искать на небе, куда она ушла от нас».

Во всех начинаниях Великую Княгиню неизменно поддерживал Государь и её венценосная сестра. Сёстры всегда были очень близки, велико было их духовное родство, имевшее в основе своей глубокую религиозность. К сожалению, в последние годы отношения их омрачила мрачная тень Распутина. «Этот ужасный человек хочет разлучить меня с ними, - говорила Елизавета Фёдоровна, - но, слава Богу, этого ему не удаётся». Игумен Серафим писала в своей книге «Мученики христианского долга»: «Покойная была умудрена настолько, что редко ошибалась в людях. Она глубоко скорбела, что епископ Феофан, будучи духовником и духовным руководителем Государыни, верил Григорию Распутину и представил его как редкого в наше время подвижника-прозорливца…

Сколько бы Григорий и другие подобные ему люди ни добивались приёма Великой княгини, но она в этом отношении была тверда, как адамант, ни разу никого из таковых не принимала…»

Елизавета Фёдоровна видела в Распутине огромное зло и опасность. Когда, находясь в Костроме, она узнала, что «старец» находится там же и своим присутствием марает торжество трёхсотлетия дома Романовых, то в ужасе закричала и, упав на колени перед иконами, долго молилась.

Многие искренне преданные Государю и Отечеству люди не раз обращались к Великой Княгине с просьбой повлиять на августейшую сестру, раскрыть ей глаза на совершаемую роковую ошибку. Но изменить мнение матери страждущего от страшной болезни ребёнка относительно единственного человека, который умел облегчить его мучения, было невозможно. Все попытки, предпринимаемые в этом отношении Елизаветой Фёдоровной, терпели неудачу. После последнего разговора на больную тему в отношении Императрицы к сестре проступило охлаждение. Это была их последняя встреча. Через несколько дней Распутин был убит. Ещё не зная об участии в этом деле своего племянника Дмитрий Павловича, Матушка Великая послала ему неосторожную телеграмму. Её содержание стало известно Александре Фёдоровне, которая сочла сестру причастной к заговору. Даже много позже, уже находясь в заточении, она не смогла преодолеть этого столь ошибочного подозрения. Тогда, следуя в Алапаевск через Екатеринбург, Великая Княгиня сумела передать в Ипатьевский дом пасхальные яйца, шоколад и кофе. В ответ она получила благодарное письмо Княжны Марии Николаевны, от Императрицы письма не последовало…

Елизавета Фёдоровна очень боялась войны, помня, к каким страшным последствиям привела японская кампания. Когда она всё же была объявлена, Матушка Великая говорила игумену Серафиму, что «Государь войны не желал, война вспыхнула вопреки его воле… Винила она возгордившегося императора Вильгельма, что он послушался тайного внушения мировых врагов, потрясающих основы мира… нарушил завет Фридриха Великого и Бисмарка, которые просили жить в мире и дружбе с Россией…»

Во время войны Великая Княгиня неустанно работала. Госпитали, санитарные поезда, забота о раненых и осиротевших семьях – всё, с чего начинался её путь Милосердия десять лет тому назад, возобновилось вновь. Елизавета Фёдоровна и сама ездила на фронт. Однажды на одном из официальных мероприятий ей пришлось заменить подле Императора заболевшую сестру. Принятие Государем поста Верховного Главнокомандующего беспокоило её. Как пишет Любовь Миллер, «она знала, что никто другой, как только сам Император, мог вдохновить свои войска на новые подвиги, но боялась, что долгое пребывание Государя в Ставке, вдали от Царского Села и Петрограда, может пагубно отразиться на внутреннем положении страны…»

О. Митрофан СребрянскийНезадолго до Февральской революции о. Митрофан Сребрянский (свщмч.), духовник Марфо-Мариинской обители, увидел предутренний сон, содержание которого поведал Матушке Великой перед началом службы:

Матушка, я так сильно взволнован только что виденным мною сном, что не могу сразу начать служение Литургии. Может быть, рассказав его Вам, я смогу прояснить увиденное. Я видел во сне четыре картины, сменяющие друг друга. На первой – полыхающая церковь, которая горела и рушилась. На второй картине – предо мной предстала Ваша сестра Императрица Александра в траурной рамке. Но вдруг из её краёв появились белые ростки, и белоснежные лилии покрыли изображение Государыни. Третья картина явила Архангела Михаила с огненным мечом в руках. На четвёртой – я увидел молящегося на камне преподобного Серафима.

Я объясню Вам значение этого сна, - подумав, ответила Елизавета Фёдоровна. – В ближайшее время нашу Родину ждут тяжкие испытания и скорби. От них пострадает наша Русская Церковь, которую Вы видели горящей и гибнущей. Белые лилии на портрете моей сестры говорят о том, что жизнь Её будет покрыта славой мученического венца… Третья картина – Архангел Михаил с огненным мечом – предсказывает то, что Россию ожидают великие сражения Небесных Сил Бесплотных с тёмными силами. Четвёртая картина обещает нашему Отечеству сугубое предстательство преподобного Серафима.

Да помилует Господь Русь святую молитвами всех русских святых. И да сжалится над нами Господь по велицей Своей Милости!

Февральская революция выпустила на просторы России толпы уголовников. В Москве шайки оборванцев грабили и жгли дома. Великую Княгиню не раз просили быть осторожнее и держать врата обители на запоре. Но она не боялась никого, и амбулатория больницы продолжала оставаться открытой для всех.

Разве вы забыли, что ни один волос не упадёт с вашей головы, если на то не будет воля Господня? – отвечала Матушка Великая на все предостережения.

Однажды в обитель явились несколько пьяных погромщиков, непристойно ругавшихся и ведших себя разнузданно. Один из них, в грязной солдатской форме, стал кричать на Елизавету Фёдоровну, что она больше не Её Высочество, и кто она такая теперь.

Я здесь служу людям, - спокойно ответила Великая Княгиня.

Тогда дезертир потребовал, чтобы она перевязала язву, бывшую у него в паху. Матушка Великая усадила его на стул и, встав на колени, промыла рану, перебинтовала и сказала прийти на перевязку на следующий день, чтобы не началось гангрены.

Озадаченные и смущённые погромщики покинули обитель…

Елизавета Фёдоровна не питала ни малейшей злобы против бунтующей толпы.

Народ – дитя, - говорила она, - он не повинен в происходящем… он введён в заблуждение врагами России.

Своей сестре, принцессе Виктории, Великая Княгиня писала в те дни: «Господни пути являются тайной, и это поистине великий дар, что мы не можем знать всего будущего, которое уготовано для нас. Вся наша страна раскромсана на маленькие кусочки. Всё, что было собрано веками, уничтожено, и нашим собственным народом, который я люблю всем моим сердцем. Действительно, они морально больны и слепы, чтобы не видеть, куда мы идём. И сердце болит, но я не испытываю горечи. Можешь ли ты критиковать или осудить человека, который находится в бреду, безумного? Ты только можешь жалеть его и жаждешь найти для него хороших попечителей, которые могли бы уберечь его от разгрома всего и от убийства тех, кто на его пути».

Предвидя мученический путь Государя и его семьи Матушка Великая однажды сказала архиепископу Анастасию (Грибановскому) о переживаемых ими страданиях с просветлённой мягкостью:

Это послужит их нравственному очищению и приблизит их к Богу.

Своим сёстрам она повторяла в ободрение их слова из Евангелия: «И будете ненавидимы за имя Мое… Терпением вашим спасайте души ваши» (Лк. 21, 17, 19).

Св. Патриарх Тихон
Приход к власти большевиков, сопровождавшийся расстрелом святынь Кремля, в котором укрылись восставшие юнкера, совпал по времени с избранием первого за два века Патриарха. Елизавета Фёдоровна, присутствовавшая на Божественной службе, во время которой Святейший давал благословение, писала графине Александре Олсуфьевой: «Святой Кремль с заметными следами этих печальных дней был мне дороже, чем когда бы то ни было, и я почувствовала, до какой степени Православная Церковь является настоящей Церковью Господней. Я испытывала такую глубокую жалость к России и к её детям, которые в настоящее время не знают, что творят. Разве это не больной ребёнок, которого мы любим во сто раз больше во время его болезни, чем когда он весел и здоров? Хотелось бы понести его страдания, научить его терпению, помочь ему. Вот что я чувствую каждый день. Святая Россия не может погибнуть. Но Великой России, увы, больше нет. Но Бог в Библии показывает, как Он прощал Свой раскаявшийся народ и снова даровал ему благословенную силу.

Будем надеяться, что молитвы, усиливающиеся с каждым днём, и увеличивающееся раскаяние умилостивят Приснодеву и Она будет молить за нас Своего Божественного Сына и что Господь нас простит».

В другом письме, адресованном всё той же графине Олсуфьевой, есть такие строки: «Если мы глубоко вникнем в жизнь каждого человека, то увидим, что она полна чудес. Вы скажете, что жизнь полна ужаса и смерти. Да, это так. Но мы ясно не видим, почему кровь этих жертв должна литься. Там, на небесах, они понимают всё и, конечно, обрели покой и настоящую Родину – Небесное Отечество.

Мы же, на этой земле, должны устремить свои мысли к Небесному Царствию, чтобы просвещёнными глазами могли видеть всё и сказать с покорностью: «Да будет воля Твоя».

Полностью разрушена «Великая Россия, бесстрашная и безукоризненная». Но «Святая Россия» и Православная Церковь, которую «врата ада не одолеют», существуют, и существуют более, чем когда бы то ни было. И те, кто верует и не сомневается ни на мгновение, увидят «внутреннее солнце», которое освещает тьму во время грохочущей бури.

Я не экзальтированна, мой друг. Я только уверена, что Господь, Который наказывает, есть тот же Господь, Который и любит. Я много читала Евангелие за последнее время, и если осознавать ту великую жертву Бога Отца, Который послал Своего Сына умереть и воскреснуть за нас, то тогда мы ощутим присутствие Святого Духа, Который озаряет наш путь. И тогда радость становится вечной даже и тогда, когда наши бедные человеческие сердца и наши маленькие земные умы будут переживать моменты, которые кажутся очень страшными».

Н.Кургузова-Мирошник. Портрет В.К. Елизаветы
Елизавета Фёдоровна имела возможность покинуть Россию. Кайзер Вильгельм, некогда влюблённый в неё, предлагал через шведского посла вывезти её за границу. Это было большим искушением, так как за границей находились её брат и две сестры, которых она не видела с начала войны. Но Великая Княгиня выдержала испытания, ответив послу, что не может оставить своей обители, вверенных Богом сестёр и больных. Следующее предложение последовало по заключении Брест-Литовского мира. Граф Мирбах дважды добивался приёма Елизаветы Фёдоровны, но она не приняла его, как представителя вражеской страны. Уехать из России Матушка Великая отказалась категорически: «Я никому ничего дурного не сделала. Буди воля Господня!» В начале марта 1918 года некий сапожник, чья жена лежала в обительской больнице, предложил Великой Княгине устроить ей побег, сказав, что у него есть хорошие сани и лошади, чтобы отвезти её в безопасное место. Тронутая таким отношением, она ответила, что сани не вместят всех её сестёр, а оставить их она не может. «…Казалось, что она стояла на высокой непоколебимой скале и оттуда без страха смотрела на бушующие вокруг неё волны, устремив свой духовный взор в вечные дали», - вспоминал митрополит Анастасий.

Елизавета Фёдоровна была арестована в третий день Святой Пасхи 1918 года. Параскева Тихоновна Корина (жена художника) рассказывала, что на всю жизнь запомнила тот пронзительный, долгий звонок, который раздался у ворот обители, когда чекисты-латыши пришли арестовывать Матушку Великую. Она просила дать ей два часа, чтобы сделать необходимые распоряжения по обители, но ей дали лишь полчаса на сборы. С плачем сбежались сёстры в церковь святых Марфы и Марии и обступили стоящую на амвоне Высокую настоятельницу. Все они понимали, что видят её в последний раз. Очень бледная, но без слёз, Великая Княгиня благословила собравшихся:

Не плачьте, на том свете увидимся.

У ворот чекисты с побоями оторвали от неё сестёр и, посадив Елизавету Фёдоровну в машину, навсегда увезли её из родных стен.

По пути в ссылку Матушка Великая написала сёстрам письмо, стараясь в нём утешить их. «Я читаю сейчас чудную книгу святого Иоанна Тобольского, - писала она. – Вот как он пишет: «Милосердный Бог сохраняет, умудряет и умиротворяет сердечно предавшегося Его Святой Воле всякого человека и теми же словами поддерживает и укрепляет его сердце – не преступать Воли Божией, внушая ему таинственно: ты находишься всегда со Мной, пребываешь в Моём разуме и памяти, безропотно повинуешься Моей Воле. Я всегда с тобою, с любовью смотрю на тебя и сохраню тебя, чтобы ты не лишился Моей Благодати, милости и даров благодатных. Всё Мое – твое: Мое небо, Ангелы, а ещё больше Единородный Сын Мой, «твой есмь и Сам Я, есмь твой и буду твой, как обещался Я верному Аврааму. Я твой щит, награда моя велика вечно на веки веков» (Бытие). Господь мой, ведь Ты мой, истинно мой… Я Тебя слышу и слова Твои сердечно исполнять буду».

Скажите эти слова каждый день, и вам будет легко на душе.

«Надеющиеся на Господа обновятся в силе, подымут крылья, как орлы, потекут и не устанут, пойдут и не утомятся» (Исаия).

«Господи, верую, помоги моему неверию». «Дети мои, станем любить не словами или языком, а делом и истиной» (Послание).

Благодать Господа нашего Иисуса Христа с вами, и любовь моя со всеми вами во Христе Иисусе. Аминь».

В Алапаевске Великая Княгиня была заключена в здании Напольной школы. Здесь же были размещены Великий князь Сергей Михайлович, князья Иоанн Константинович, Игорь Константинович, Константин Константинович и Владимир Палей. Елизавета Фёдоровна много трудилась в огороде, вышивала и постоянно молилась. Местные жители жалели узников и приносили им еду, когда позволяла охрана. Сохранилось полотенце грубого деревенского полотна с вышивкой и надписью: «Матушка Великая княгиня Елизавета Феодоровна, не откажись принять, по старому русскому обычаю, хлеб-соль от верных слуг Царя и отечества, крестьян Нейво-Алапаевской волости Верхотурского уезда». Мария Артёмовна Чехомова, которой было в ту пору десять лет, вспоминала: «Бывало, мама соберёт в корзиночку яичек, картошечки, шанечек напечёт, накроет сверху чистой тряпочкой и посылает меня. Ты, говорит, по дороге Им ещё цветочков нарви… Пускали не всегда, но если пускали, то часов в одиннадцать утра. Принесёшь, а охранники у ворот не пускают, спрашивают: «К кому ты?» «Вот, матушкам покушать принесла…» - «Ну, ладно, иди». Матушка выйдет на крыльцо, возьмёт корзиночку, а у Самой слёзы текут, отвернётся, смахнёт слезу. «Спасибо, девочка милая, спасибо!» В одну из встреч Великая Княгиня подарила Маше отрез розовой ткани на платье.

Матушка Великая и заключённые с нею были убиты 18 июля 1918 года, в день памяти Преподобного Сергия, бывший днём Ангела мужа Елизаветы Фёдоровны. В зияющую бездну заброшенной шахты палачи столкнули её первой. При этом она крестилась и громко молилась:

Господи, прости им, не знают бо что творят.

Все узники, сброшенные в шахту, кроме убитого при сопротивлении Сергея Михайловича и погибшего от взрыва одной из брошенных в яму гранат лакея Фёдора Ремеза, долгое время оставались живы. Свидетель-крестьянин слышал, как из глубины шахты доносилась Херувимская песнь.

Когда с приходом белых шахта была раскопана, и тела подняты на землю, то оказалось, что Великая Княгиня даже в последние часы своей жизни была верна делу Милосердия. Тяжело раненая сама, в полном мраке, она сумела перевязать своим апостольником голову раненого князя Иоанна… На груди Матушки Великой нашли икону Спасителя, украшенную драгоценными камнями, с надписью «Вербная Суббота 11 апреля 1891 года». Это был день перехода Елизаветы Фёдоровны в Православие. Дорогую для себя реликвию ей удалось спрятать от чекистов.

[Вера Глазунова. Убийство Елизаветы Фёдоровны ]

«Не всякому поколению суждено встретить на своём пути такой благословенный дар Неба, каким явилась Великая Княгиня Елисавета Феодоровна», - писал митрополит Анастасий. Все, кто имел счастье встречаться с Матушкой Великой, вспоминали её с благоговением. Никто не замечал усталости и озабоченности на её просветлённом, всегда ласковом лице. И лишь немногие близкие, оставаясь наедине с ней, видели задумчивость и печаль в её глазах. «У неё на лице, особенно в глазах, проступала таинственная грусть – печать высоких душ, томящихся в этом мире», - отмечал протопресвитер М. Польский. Последняя монахиня Марфо-Мариинской обители, матушка Надежда, вспоминала: «…Один лик – посмотрел только и видишь – с Неба спустился человек. Ровность, такая ровность и даже нежность, можно сказать… От таких людей живой Свет расходится по миру, и мир существует. Иначе задохнуться можно, если жить жизнью этого мира. Где они, эти люди? Нету их, нету. Мир недостоин их. Это Небо и земля – эти люди в сравнении с мирскими. Они ещё при жизни оставили этот мир и были в Ином. Теперь и духа не слыхать таких людей. Около них побудешь – как будто воздухом вечности подышал. Рядом с Ней всё менялось, чувства другие, всё другое. И таких людей гнали, не признавали, преследовали! Господь и взял Их, потому что мир не был Их достоин…»

«Вместе со всеми другими страдальцами за Русскою землю она явилась одновременно и искуплением прежней России, и основанием грядущей, которая воздвигнется на костях новых мучеников, - писал митрополит Анастасий. – Такие образы имеют непреходящее значение, их удел – вечная память и на земле, и на небе. Не напрасно народный голос ещё при жизни нарёк её святой».

Марфо-Мариинская обитель пережила Матушку Великую на семь лет, в которые, впрочем, практически прекратила свою прежнюю деятельность. В 1926 году большинство сестёр были высланы в Среднюю Азию, помещения заняли различные учреждения, а в Покровском храме утроили клуб. Позднее в нём, в алтаре, где раньше был престол, установили огромную статую Сталина…

Последняя монахиня обители, матушка Надежда (Зинаида Александровна Бреннер), скончалась в 1983 году. Последние годы жизни она провела в доме Е.В. Неволиной, которая записала воспоминания и многочисленные поучения своей удивительной постоялицы, хранившей в себе дух Марфо-Мариинской обители и её Высокой настоятельницы, которым было пронизано каждое дело и слово её.

[Ф. Московитин. В.К. Елизавета ] - В самой отчаянной ситуации – Бог с нами, - говорила матушка Надежда. – Он, не кто-то другой, владеет ситуацией. Он – всегда побеждает! Гляди на Божий мир, в Божии светлые души. Нужно видеть, что Бог – главный, что Он побеждает – и тогда, когда мы терпим поражение… Лишь бы не изменить Христу… Остаться с Господом – до конца. Не принять в себя греховную черноту. Не согласиться на уныние, тем паче – отчаяние.

Если тебе плохо – начинай благодарить… …Обязательно поможет. Главное – впустить Бога в свою душу. Бесы терпеть не могут: Слава Тебе Боже! – сразу разбегаются.

Самое худшее углубиться в чужие или свои грехи до того, что не заметишь, как они тобой завладеют. Ни тоску, ни уныние, ни отчаяние, ни агрессию бесовскую мы в себя впустить не вправе. Это и есть верность Господу. А то говорят: власть тьмы нарастает. Но лишь бы мы не впустили эту тьму – в свои души. Да, дьявол всё разоряет, разрушает. А Господь, наоборот, - всё соединяет, созидает. Главное, чтобы через нас – бес не стал уничтожать и крушить. Пусть, пользуясь нами, Бог – воссоздаёт, радует, утешает… Это и есть верность Христу. Мы должны быть Его орудием. Пусть весь мир клокочет бурей страстей – Бог не даст нам утонуть, если сохраним Его заповеди: на зло – отвечать добром, на ненависть – состраданием. Творящие зло – самые несчастные. Они достойны жалости. Эти люди – в большой беде.

П реподобномученица Великая княгиня Елисавета родилась 20 октября 1864 года в протестантской семье Великого герцога Гессен-Дармштадтского Людвига IV и принцессы Алисы, дочери английской королевы Виктории. В 1884 году она вышла замуж за Великого князя Сергея Александровича, брата Императора Российского Александра III.

Видя глубокую веру своего супруга, Великая княгиня всем сердцем искала ответ на вопрос - какая же религия истинна? Она горячо молилась и просила Господа открыть ей Свою волю. После долгих раздумий Великая княгиня избрала Православие. 13 апреля 1891 года, в Лазареву субботу, над Елисаветой Феодоровной был совершен чин принятия в Православную Церковь. В том же году Великий князь Сергей Александрович был назначен генерал-губернатором Москвы.

Посещая храмы, больницы, детские приюты, дома для престарелых и тюрьмы, Великая княгиня видела много страданий. И везде она старалась сделать что-либо для их облегчения.

После начала в 1904 году русско-японской войны Елисавета Феодоровна старалась помогать фронту, русским воинам. Трудилась она до полного изнеможения.

5 февраля 1905 года произошло страшное событие, изменившее всю жизнь Елисаветы Феодоровны. От взрыва бомбы революционера-террориста погиб Великий князь Сергей Александрович. Бросившаяся к месту взрыва Елисавета Феодоровна увидела картину, по своему ужасу превосходившую человеческое воображение. Молча, без крика и слез, стоя на коленях в снегу, она начала собирать и класть на носилки части тела горячо любимого и живого еще несколько минут назад мужа.

В час тяжелого испытания Елисавета Феодоровна просила помощи и утешения у Бога. На следующий день она причастилась Святых Таин в храме Чудова монастыря, где стоял гроб супруга. На третий день после гибели мужа Елисавета Феодоровна поехала в тюрьму к убийце. Она не испытывала к нему ненависти. Великая княгиня хотела, чтобы он раскаялся в своем ужасном преступлении и молил Господа о прощении. Она даже подала Государю прошение о помиловании убийцы.

Желая полностью посвятить свою жизнь Господу через служение людям, Елисавета Феодоровна решила создать в Москве обитель труда, милосердия и молитвы. Она купила на улице Большая Ордынка участок земли с четырьмя домами и обширным садом. В обители, которая была названа Марфо-Мариинской в честь святых сестер Марфы и Марии, были созданы два храма - Марфо-Мариинский и Покровский, а также больница, считавшаяся впоследствии лучшей в Москве, аптека, в которой лекарства отпускались бедным бесплатно, детский приют и школа. Вне стен обители был устроен дом-больница для женщин, больных туберкулезом.

10 февраля 1909 года обитель начала свою деятельность. 9 апреля 1910 года за всенощным бдением епископ Дмитровский Трифон (Туркестанов; +1934) по чину, разработанному Святейшим Синодом, посвятил насельниц в звание крестовых сестер любви и милосердия. Сестры дали обет, по примеру инокинь, проводить девственную жизнь в труде и молитве. На следующий день за Божественной Литургией святитель Владимир, митрополит Московский и Коломенский, возложил на сестер восьмиконечные кипарисовые кресты, а Елисавету Феодоровну возвел в сан настоятельницы обители. Великая княгиня сказала в тот день: «Я оставляю блестящий мир... но вместе со всеми вами я восхожу в более великий мир - в мир бедных и страдающих».

В Марфо-Мариинской обители Великая княгиня Елисавета Феодоровна вела подвижническую жизнь: спала на деревянной кровати без матраса, часто не более трех часов; пищу употребляла весьма умеренно и строго соблюдала посты; в полночь вставала на молитву, а потом обходила все палаты больницы, нередко до рассвета оставаясь у постели тяжелобольного. Она говорила сестрам обители: «Не страшно ли, что мы из ложной гуманности стараемся усыплять таких страдальцев надеждой на их мнимое выздоровление. Мы оказали бы им лучшую услугу, если бы заранее приготовили их к христианскому переходу в вечность».

Без благословения духовника обители протоиерея Митрофана Серебрянского, без советов старцев Оптиной Введенской пустыни и других монастырей Елисавета Феодоровна ничего не предпринимала. За полное послушание старцу она получила от Бога внутреннее утешение и стяжала мир в своей душе.

С начала Первой мировой войны Великая княгиня организовала помощь фронту. Под ее руководством формировались санитарные поезда, устраивались склады лекарств и снаряжения, отправлялись на фронт походные церкви.

Отречение Императора Николая II от престола явилось большим ударом для Елисаветы Феодоровны. Душа ее была потрясена, она не могла говорить без слез. Елисавета Феодоровна видела, в какую пропасть летела Россия, и горько плакала о русском народе, о дорогой ей царской семье.

В одном из ее писем того времени есть следующие слова: «Я испытывала глубокую жалость к России и ее детям, которые в настоящее время не знают, что творят. Разве это не больной ребенок, которого мы любим во сто раз больше во время его болезни, а не когда он весел и здоров? Хотелось бы понести его страдания, помочь ему. Святая Россия не может погибнуть. Но Великой России, увы, больше нет. Мы должны устремить свои мысли к Небесному Царствию и сказать с покорностью: "Да будет воля Твоя"».

Великую княгиню Елисавету Феодоровну арестовали на третий день Святой Пасхи 1918 года, в Светлый вторник. В тот день святитель Тихон служил молебен в Марфо-Мариинской обители.

С Великой княгиней разрешили поехать сестрам обители Варваре Яковлевой и Екатерине Янышевой. Их привезли в уральский город Алапаевск 20 мая 1918 года. Сюда же были доставлены Великий князь Сергей Михайлович и его секретарь Феодор Михайлович Ремез, Великие князья Иоанн, Константин и Игорь Константиновичи и князь Владимир Палей. Спутниц Елисаветы Феодоровны отправили в Екатеринбург и там отпустили на свободу. Но сестра Варвара добилась, чтобы ее оставили при Великой княгине.

Ночью 5 июля 1918 года узников повезли в направлении деревни Синячихи. За городом, на заброшенном руднике, совершилось кровавое преступление. С площадной руганью, избивая мучеников прикладами винтовок, палачи стали бросать их в шахту. Первой столкнули Великую княгиню Елисавету. Она крестилась и громко молилась: «Господи, прости им, не знают, что делают!»

Елисавета Феодоровна и Великий князь Иоанн упали не на дно шахты, а на выступ, находящийся на глубине 15-и метров. Сильно израненная, она оторвала от своего апостольника часть ткани и сделала перевязку Великому князю Иоанну, чтобы облегчить его страдания. Крестьянин, случайно оказавшийся неподалеку от шахты, слышал, как в глубине ее звучала Херувимская песнь - это пели мученики.

Несколько месяцев спустя армия адмирала Александра Васильевича Колчака заняла Екатеринбург, и тела мучеников были извлечены из шахты. У преподобномучениц Елисаветы и Варвары и у Великого князя Иоанна пальцы были сложены для крестного знамения.

После отступления Белой армии гробы с мощами преподобномучениц в 1920 году были доставлены в Иерусалим. В настоящее время их мощи почивают в храме равноапостольной Марии Магдалины у подножия Елеонской горы.

Эта икона до сих пор напоминает нам о трагичной жизни Святой преподобномученицы Елизаветы Фёдоровны. Мученический крест в правой руке Святой и собор Марфо-Мариинской обители – так изображена икона Елизаветы Федоровны.

Дни памяти:

• 5 февраля – Собор Костромских святых
• 11 февраля – Собор Екатеринбургских святых
• 18 июля
• 11 октября – Обре́тение мощей

Подобно католической Святой Елизавете Венгерской, которая основала Эйзенахскую больницу для бедных, она прославилась благодаря следованиям идеалам церкви Христовой.

История Святой Елизаветы Федоровны

Святая Елисавета Федоровна была рождена в немецком Дармштадте 20 октября (ныне – 1 ноября) 1864 года. Она стала вторым ребенком в семье герцога Гессен-Дармштадского Людвига IV и дочери английской Королевы Виктории — принцессы Алисы. Благодаря традициям старой Англии, дети воспитывались в строгости – они носили простую одежду и вкушали обычную еду. Их мать воспитывала их на основе христианских заповедей и вкладывала в их сердца сострадание и любовь к своим ближним. Оттого, Елизавета с детства отличалась своей религиозностью и отдавала свое почтение ее дальней родственнице – Елизавете Тюрингенской.

К сожалению, семья Елизаветы потеряла ребенка – в 1873 году их покинул ее трехлетний брат – Фридрих. А в 1876 году дифтерит унес из жизни одну из сестер Елизаветы, а после – ее мать Алису. Тогда Святая Елисавета стала поддержкой своему отцу и оставшимся в живых брату и сестрам.

В свои 20 лет, Елизавета вышла замуж за великого князя Сергея Александровича. Они оба жили духовным браком, так как оба дали тайный обет хранить девственность всю жизнь.

Супруг являлся очень религиозным человеком, а княгиня поддерживала его в этом. Являясь протестанткой, Елизавета твердо решила принять православие, и отправила телеграмму своему отцу с надеждой на его благословение. Однако отец отправил дочери ответное письмо со строками о боли и страдании о ее мыслях. Несмотря на отказ отца, Елизавета, проявив мужество, тайно приняла православие.

13 (25) апреля, в Лазареву субботу, было совершено таинство миропомазания великой княгини Елизаветы Федоровны с оставлением ей прежнего имени, но уже в честь святой праведной Елизаветы - матери святого Иоанна Предтечи

Во время русско-японской войны, Елизавета Федоровна организовала помощь фронту.

В 1905 году, похоронив мужа от бомбы террориста, Святая наведала убийцу супруга в тюрьме, где простила его. Евангелие – вот что оставила Праведная Елисавета. Икона и образ которой, отражены в центре рядом с Царственными страстотерпцами.

Вскоре Елизавета, собрав свои драгоценности, использовала их в создании обители милосердия. А в 1909 году сама была облачена в монашеское одеяние. Елизавета и ее сестры воспитали множество приемных детей в своей обители.

После Первой Мировой войны и Революции 1917 года вся царская семья была арестована, а вскоре – сброшена в шахту железного рудника. Местные крестьяне несколько дней слышали пение молитв, доносившихся из шахты. Ее нетронутое тлением тело перенесли в Иерусалимскую церковь Марии Магдалины спустя несколько лет.

Русская Православная Церковь канонизировала Святую Елизавету и сестру Варвару в 1992 году, а царственных страстотерпцев в 2000 году.

Молитва преподобномученице и празднование

Покровительница отделения сестер милосердия при Нижегородском мединституте – Елисавета. Икона Великой Святой оказывает благодатную помощь всем нуждающимся верующим.

К Великой Святой обращаются со следующими словами:

О, святая преподобномученице Елисавето, избранная от рода державнаго красото Церкве Российския, любовию изобильною Богу и милосердием ближним добре послужившая, за веру во Христа Господа нашего душу свою положившая, венцем славы Христовы украшенная и невестою Христовою быти удостоенная!

Боготечною звездою возсияла еси в земли Российстей, святая преподобномученице Елисавето, егда богатство и славу яко прах вменивши, в руце Божии жизнь свою предала еси, да послужиши Ему постом и молитвою, и к страждущим явила еси любовь и велие милосердие.

Благодати исполненнии сосуди явишася честныя мощи твои, святая преподобномученица Елисавето, ихже от поругания и безчестия спасти хотяще, благочестивии людие во святый град Иерусалим принесоша и в веси Гефсиманийстей на горе Елеон погребоша, к нимже припадающии облегчение, отраду и исцеления обретают.

Темже и нас, грешных, твоею молитвою исцели и путь жития нашего светом добродетелей твоих озари. Умоли, о мати наша, да сподобит нам Господь стяжати исцеление страстей, немощи наши да претворит в силу ко спасению, да не погибнем в пучине попечений житейских, но да возможем вечныя муки избавитися и Небесному Царствию наследники быти со всеми святыми, от века Богу угодившими.

О великая княгине Елисавето, жен российских украшение и радосте наша, приими воздыхание сердец наших, с любовию тебе приносимое, и твоим предстательством ко Господу дух правыя веры и благочестия в нас укрепи, в добродетели и милосердии нас утверди, помози крест скорбей с терпением и надеждою понести, в любви и согласии святой храм наш сохрани, да сподобимся в радость Господа внити, со Ангелы и всеми святыми славить Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков!

Аминь!

Ниже мы видим один из образов великой княгини – Елизавета Чудотворица – икона Святой преподобномученицы.

Православная церковь чтит память Святой великомученице Елизаветы Федоровны Романовой 18 июля – единственной из четы Романовых, чья святость совершенна.

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна (урождённая Елизавета-Александра-Луиза-Алиса, Принцесса Гессен-Дармштадская и Рейнская родилась 1 ноября (20 октября) 1864 года в городе Дармштадте - столице Княжества Гессен-Дармштадт.

Её отец - Великий Герцог Гессен-Дармштадский и Рейнский Людвиг IV, а мать - Великая Герцогиня Гессен-Дармштадская Алиса (урождённая Принцесса Великобританская, дочь Английской Королевы Виктории).

В 1878 году вся семья, кроме Эллы (как её звали в семье) заболела дифтерией, от которой вскоре умерла её младшая сестра, четырёхлетняя Принцесса Мария, а также мать - Великая Герцогиня Алиса.

После смерти супруги Людвиг IV заключил морганатический брак с Александриной Гуттен-Чапской, а Элла и ей сестра Аликс (впоследствии Государыня Императрица Александра Феодоровна) воспитывались в основном в Англии, у своей бабушки Королевы Виктории.

С детских лет Элла воспитывалась как истинная дочь лютеранской церкви. Выросла она в очень простой обстановке, была приучена к любой домашней работе, любила природу, обожала музыку, неплохо рисовала и вообще отличалась возвышенной и чуткой душой. Большую роль в духовной жизни Эллы играл также и образ Святой Елизаветы Тюрингской, в честь которой она была названа Элла. (Эта святая, считавшаяся родоначальницей рода Герцогов Гессенских, прославилась делами милосердия.)

И случилось так, что самая красивая европейская принцесса Элла пленила сердце одного из сыновей Императора Александра II - Великого Князя Сергея Александровича, которому доводилась дальней родственницей. А когда принцесса Элла прибыла в Россию, чтобы подготовится к венчанию, все были буквально очарованы её деликатностью, сдержанностью, а также кротким и мягким характером.

И поэтому не случайно поэт Царского Рода - Великий Князь Константин Константинович посвятил ей одно из своих стихотворений:

Я на тебя гляжу, любуясь ежечасно:

Ты так невыразимо хороша!

О, верно под такой наружностью прекрасной

Такая же прекрасная душа!

Какой-то кротости и грусти сокровенной

В твоих очах таится глубина;

Как ангел ты тиха, чиста и совершенна;

Как женщина стыдлива и нежна.

Пусть на земле ничто средь зол и скорби многой

Твою не запятнает чистоту,

И всякий, увидав тебя, прославит Бога,

Создавшего такую красоту!

15 (3) июня 1884 года в Придворном соборе Зимнего Дворца Принцесса Елизавета венчалась браком с Великим Князем Сергеем Александровичем, младшим братом Российского Императора Александра III, о чём возвещалось Высочайшим Манифестом. Православное бракосочетание совершил Придворный Протопресвитер Иоанн Янышев, а венцы над их главами поочерёдно держали Наследник Цесаревич Николай Александрович, Наследный Великий Герцог Гессенский Эрнст-Людвиг, Великие Князья Алексей и Павел Александровичи, Дмиитрий Константинович, Пётр Николаевич, а также Михаил и Георгий Михайловичи. После чего в Александровском зале пастором церкви Св. Анны также было совершено богослужение по лютеранскому обряду.

После свадьбы Великокняжеская чета поселилась в купленном Сергеем Александровичем дворце Белосельских-Белозерских (дворец стал именоваться Сергиевским), проведя медовый месяц в подмосковном имении Ильинское, где они также жили и впоследствии. (Немногим позднее, по настоянию Елизаветы Феодоровны, в селе Ильинском была устроена больница, а также периодически проходили ярмарки в пользу крестьян.)

В совершенстве овладев русским языком, Елизавета Феодоровна говорила на нём почти без акцента. Продолжая исповедовать протестантизм, она посещала Православные Богослужения.

В 1888 году она вместе с супругом, совершила паломничество в Святую Землю, после чего в 1891 году приняла Православие, написав перед этим своему отцу:

«Я всё время думала и читала, и молилась Богу — указать мне правильный путь — и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти настоящую и сильную веру в Бога, которую человек должен иметь, чтобы быть хорошим христианином».

Очарованная красотой местности, прилегающей к храму Марии Магдалины, расположенного у подножья Священной Елионской горы, Великая Княгиня воскликнула: "Я бы хотела быть похороненной здесь!", тогда даже не предполагая, что что это ёё пожелангие сбудется ровно через тридцать три года.

В качестве супруги Московского Генерал-Губернатора (Великий Князь Сергей Александрович был назначен на этот пост в 1891 году) Елизавета Феодоровна организовала в году Елизаветинское Благотворительное Общество, учреждённое для того, чтобы «…призревать законных младенцев беднейших матерей, дотоле помещаемых, хотя без всякого права, в Московский Воспитательный Дом, под видом незаконных». Деятельность этого общества вначале проходила в Москве, а затем распространилась и на всю Московскую губернию. А вскоре Елисаветинские Комитеты были образованы при всех московских церковных приходах и во всех уездных городах Московской губернии. Наряду с этим, Елизавета Феодоровна возглавила также Дамский Комитет Красного Креста, а после трагической гибели своего супруга она была назначена Председательницей Московского Управления Красного Креста.

У Сергея Александровича и Елизаветы Феодоровны не было родных детей, так как оба они (ещё в молодости, потрясённые трагической гибелью и смертью близких им людей) дали себе зарок не иметь детей. Поэтому все свои нерастраченные чувства они перенесли на детей брата Сергея Александровича, Великого Князя Павла Александровича - Марию и Дмитрия, чья мать скончалась через несколько дней после родов.

С началом Русско-японской войны Великая Княгиня Елизавета Феодоровна организовала Особый Комитет помощи воинам, при котором в Большом Кремлевском Дворце был создан склад пожертвований в пользу воинов, где там заготавливали бинты, шили одежду, собирали посылки и формировали походные церкви.

В опубликованных недавно письмах Елизаветы Федоровны к Николаю II Великая Княгиня предстает сторонницей самых жестких и решительных мер в отношении любого вольнодумства вообще и революционного терроризма в частности. "Неужели нельзя судить этих животных полевым судом?» - спрашивала она у Государя в письме, написанном в 1902 году вскоре после убийства Д.С. Сипягина (Министра Внутренних Дел, убитого эсером-террористом С.В. Балмашевым) и сама же отвечала на вопрос: - «Необходимо сделать все, чтобы не допустить превращения их в героев (...) чтобы убить в них желание рисковать своей жизнью и совершать подобные преступления (я считаю, что пусть бы он лучше заплатил своей жизнью и таким образом исчез!) Но кто он и что он - пусть никто не знает (...) и нечего жалеть тех, кто сам никого не жалеет» .

И надо сказать, что Елизавета Феодоровна, в этом письме Государю, как будто предчувствовала приближение беды…

4 февраля 1905 года Великий Князь Сергей Александрович был убит террористом И.П. Каляевым, который метнул в него самодельную бомбу.

Тяжело переживала эту драму, Королева Эллинов Ольга Константиновна (двоюродная сестра убитого Сергея Александровича), писала: «Это чудная, святая женщина — она — видно, достойна тяжёлого креста, поднимающего её всё выше и выше!»

В ходе следствия по делу об убийстве Великого Князя Елизавета Феодоровна посетила в тюрьме убийцу: она передала ему своё прощение от имени Сергея Александровича и оставила Евангилие для очищения души. Казалось бы, чего ещё более? Но Великая Княгиня этим не ограничилась и уже от своего имени подала прошение Императору Николаю II о помиловании террориста, которое не было удовлетворено из-за категорического отказа от такового самим преступником.

После гибели мужа Елизавета Фёдоровна заменила его на посту Председателя Императорского Православного Палестинского Обществаи исполняла эту должность с 1905 по 1917 годы.

Через некоторое время, прошедшее с момента трагической гибели супруга, Великая Княгиня продала свои драгоценности, отдав в казну ту их часть, которая принадлежала Династии Романовых. А на вырученные от продажи принадлежавших ей драгоценностей и коллекции картин купила на Большой Ордынке усадьбу с четырьмя домами и обширным садом, где впоследствии расположилась основанная ею Марфо-Мариинская Обитель Милосердия. (Это не был монастырь в точном смысле слова: Крестовые сёстры Обители не принимали монаший постриг и своей основной деятельностью считали благотворительность и медицинскую работой).

В начале апреля 1910 года 17 Крестовых Сестёр во главе с Великой Княгиней поселились в обители, названной Марфо-Мариинской в честь святых Марфы и Марии.

«- Я оставляю блестящий мир, где я занимала блестящее положение, - сказала в то время Елизавета Федоровна своим сподвижницам, - но вместе с вами вхожу в более великий мир - мир бедных и страдающих...»

Каждый день здесь начинался в 6 часов утра - забот хватало всем. При создании Обители был использован как русский православный, так и европейский опыт. Жившие в ней Крестовые Сёстры приносили обеты целомудрия, нестяжания и послушания. Однако, в отличие от монахинь, по истечении определённого срока Устав Обители позволял сестрам выйти из нее и создать семью.

Проживавшие в Обители Крестовые Сестры, получали серьёзную психологическую, методологическую, духовную и медицинскую подготовку. Так, к примеру, лекции по медицине им читали лучшие врачи Москвы, а беседы на Богословские темы с

ними проводили духовник обители о. Митрофан (Серебрянский), позднее - архимандрит Сергий, канонизированый Русской Православной Церковью, и второй священник обители о. Евгений (Синадский).

По плану Елизаветы Феодоровны, Обитель должна была оказывать комплексную духовно-просветительскую и медицинскую помощь нуждающимся, которым часто не просто давали еду и одежду, но также помогали в трудоустройстве и госпитализации в больницы для неимущих. Ещё одним направлением деятельности Обители стали постоянные общения с неблагоприятными семьями, которые не могли дать детям нормальное воспитание (например, профессиональные нищие, пьяницы и т. д.). И осознавая это, Крестовые Сёстры зачастую уговаривали родителей помещать своих детей в приют, где им давали образование, хороший уход и профессию.

Наряду с этим, при Обители была создана больница на 22 койки, отличная амбулатория, аптека (в которой часть лекарств выдавалось бесплатно), детский приют, бесплатная столовая и ещё множество учреждений. В Покровском храме Обители проходили просветительские лекции и беседы, заседания Императорского Православного Палестинского Общества, Императорского Географического Общества, а также духовные чтения и прочие мероприятия.

Поселившись в стенах обители, Елизавета Феодоровна вела подвижническую жизнь: ночами ухаживая за тяжелобольными или читала Псалтирь над умершими. А днём трудилась, наряду со своими Сёстрами, обходя беднейшие кварталы и даже лично посещала Хитров рынок — самое криминогенное место тогдашней Москвы, вызволяя оттуда малолетних детей. И надо сказать, что даже в этой преступной среде Великая Княгиня пользовалась уважением за то достоинство, с которым она держалась, а также за полное отсутствие превозношения над обитателями трущоб.

Помимо перечисленного, Елизавета Феодоровна состояла Почётным членом в берлинском Православном Свято-Князь-Владимирском Братстве. А в 1910 году она вместе с Императрицей Александрой Феодоровной взяла под своё покровительство братский храм в Бад-Наугейме (Германия).

А в год 300-летия Дома Романовых Великая Княгиня Елизавета Феодоровна стала Почётным членом Императорской Санкт-Петербургской Духовной Академии.

Великая Княгиня неоднократно совершала паломнические поездки по Святым местам. Она побывала в Оптиной пустыни, Пскове, Новгороде, Тамбове, Воронеже, Киеве, Почаеве, Перми, Ростове-Великом, Ярославле, Владимире, Верхотурье, а также посещала самые маленькие монастыри и скиты, затерянные в глухих российских лесах.

Среди Русских Святых Елизавета Феодоровна особо почитала Преподобного Сергия радонежского, который был небесным покровителем её покойного супруга, поэтому часто посещала Троице-Сергиеву Лавру, где молилась у раки этого Святого Угодника. Не раз ездила она и в Дивееву пустынь, чтобы помолиться у раки Святого Серафима Саровского. Побывала она и на Соловках, где подолгу беседовала с отшельниками, а также часто за советом и благословением ездила в Зосимову пустынь, которое получала от старцев-игуменов Германа и Алексея, которые на юбилейном Архирейском Соборе РПЦ были причислены к лику святых.

С началом Первой мировой войны Великая Княгиня со всей своей энергией начинает проявлять заботу к раненым солдатам. А для того, чтобы хоронить воинов, умерших от ран в госпиталях ею в 1915 году на окраине тогдашней Москвы приобретается большой участок земли с целью использования такового под Братское кладбище.

В то же самое время Елизавета Феодоровна старается помогать и военнопленным, которыми были переполнены госпитали. Однако эта её благотворительность дала как раз отрицательные результаты, приведшие к тому, что она была обвинена в пособничестве немцам.

В конце 1916 года между Эллой и Алисой окончательно испортились отношения, причиной чему послужило убийство Старца Григория (Г.Е. Распутина), которое Великая Княгиня расценила как «патриотический акт».

Начало событий Февральской смуты не внесли существенных изменений в жизнь Обители.

Бывший Генерал-Губернатор Москвы генерал В.Ф. Джунковский вспоминал:

«Действительно, помощь раненым в Москве поставлена необыкновенно широко. Забывшим совершенно личную жизнь, ушедшая от мира Вел. кн. Елизавета Федоровна была душой всех добрых дел в Москве...».

Напряженная работа Елизаветы Феодоровны, полное отречение от мирских благ и всепоглощающая забота о раненых, больных и страждущих принесли ей признательность многих простых людей. И не случайно, когда в сентябре 1917 года Временное Правительство закрыло все общественные организации, которым покровительствовали Члены Императорской Фамилии, Марфо-Мариинскую обитель оно не тронули.

Ещё до прихода к власти большевиков, со стороны представителей Германского Посольства последовало предложение вывезти Великую Княгиню в Германию, обеспечив тем самым её дальнейшую безопасность. (Такое предложение Елизавете Феодоровне было сделано дважды и исходило оно лично от Кайзера Вильгельма II, когда-то влюблённого в Эллу.) От предложения покинуть Россию Елизавета Феодоровна отказалась в самой категоричной форме, не считая для себя возможным прибегнуть к помощи врага.

Весь ход дальнейших событий предугадать не трудно…

Забегая немного вперёд, следует сказать, что в самом конце 1917 года, когда в Марфо-Мариинской общине было уже около 100 квалифицированных Сестер Милосердия, её пытались закрыть. Но благодаря заступничеству Н.К. Крупской Община просуществовала ещё свыше 10 лет… Однако к тому времени многие её обитатели были вынуждены покинуть эти гостеприимные стены гораздо раньше срока и не по своей воле.

На третий день Пасхи (7 мая/ 24 апреля 1918 г.) Марфо-Мариинскую Обитель посетил Патриарх Тихон, который отслужил молебен. А по прошествии получаса после его отъезда в Обитель вошли чекисты и велели Елизавете Феодоровне собираться в путь.

Сопровождать Матушку Елизавету в дороге вызвались две Крестовые Сестры - Варвара (В.А. Яковлева) и Екатерина (Е.П. Янышева).

9 мая 1918 г. появилась заметка в газете «Новый вечерний час» (г. Петроград), где сообщалось: «В Москве арестована последняя, бывшая еще на свободе, представительница бывшего царствующего дома вдова Сергея Александровича, Елизавета Фёдоровна. После убийства Сергея Александровича Елизавета Фёдоровна постриглась в монахини и совершенно отстранилась от политики. Ни Временное правительство, ни Совет Народных Комиссаров не прибегли до сих пор к аресту Елизаветы Фёдоровны, несмотря на ее близкое родство с бывшей императрицей. Мы не знаем, чем вызвана ее высылка в Екатеринбург. Трудно думать, чтобы Елизавета Фёдоровна могла представлять опасность для Советской власти, и ее арест и высылка могут рассматриваться скорее как… гордый жест по адресу императора Вильгельма, брат которого женат на родной сестре Елизаветы Фёдоровны».

Сначала Елизавету Феодоровну привезли в Пермь, где она некоторое время жила в монастыре с разрешением посещать церковные службы. По сведениям игумена Серафима (Кузнецов):

«В Перми Великая княгиня с сестрами были помещены в Успенском женском монастыре, многие насельницы которого наверняка помнили посещение ею их обители летом 1914 года. Во всяком случае, пермские монахини делали все возможное, чтобы облегчить положение заточниц. Большим утешением для великой княгини было ежедневное посещение монастырских богослужений. Пребывание великой княгини Елизаветы Федоровны в Перми не было длительным. На пути в Алапаевск была кратковременная остановка в Екатеринбурге, где одной из сестер удалось близко подойти к Ипатьевскому дому и через щель в заборе увидеть даже самого Государя».

Среди архивных документов сохранилась почтовая открытка Цесаревны Марии Николаевны адресованной из Екатеринбурга Великой Княгине Елизавете Феодоровне в Пермь, от 17 мая 1918 года:

«Воистину Воскресе! Трижды тебя, дорогую, целуем. Спасибо большое за яйца, шоколад и кофе. Мама с удовольствием выпила первую чашку кофе, очень вкусный. Ей это очень хорошо от головных болей, у нас как раз не было взято с собой. Узнали из газет, что тебя выслали из твоей обители, очень грустили за тебя. Странно, что мы оказались в одной губернии с тобой и моими крестными. Надеемся, что ты можешь провести лето где-нибудь за городом, в Верхотурье или в каком-нибудь монастыре. Очень грустили без церкви. Мой адрес: Екатеринбург. Областной Исполнительный Комитет. Председателю для передачи мне. Храни тебя Бог. Любящая тебя Крестница».

Судя по всему, эта открытка была задержана Уральским облисполкомом или ЧК, т.к. почтовые марки на ней не были погашены почтовым штемпелем.

«Днем получили от Эллы из Перми кофе, пасхальные яйца и шоколад».

А затем Великую Княгиню и двух Крестовых Сестёр перевели в Екатеринбург, где уже находились доставленные туда ранее Великий Князь Сергей Михайлович, Князья Иоанн, Константин и Игорь Константиновичи, Княгиня Елена Петровна и Князь В.П. Палей.

Совсем недавно были рассекречены и переданы в Государственный Архив Российской Федерации некоторые документы Центрального Архива ФСБ РФ, касающиеся судьбы Романовых. И один из них - официальное письмо ВЧК в Екатеринбургский Совдеп от 7 мая 1918 года, в котором сообщалось:

«При сём препровождается в распоряжение Совдепа Романова Елизавета Федоровна».

На этом документе уральские власти сделали пометку:

1) Елизавета Федоровна Романова - настоятельница Марфо-Мариинской обители в Москве.

2) Сестра обители - Варвара Алексеевна Яковлева. 3) Екатерина Петровна Яношева».

В этот же день, 11 мая 1918 года, Председатель Уральского Областного Совета А.Г. Белобородов телеграфировал в ВЧК:

«Бывшая великая княгиня Елизавета Федоровна Романова принята нами от Вашего представителя Соловьева для водворения на жительство в Екатеринбург».

Оказавшись в Екатеринбург Великая Княгиня и сопровождавшие её Крестовые Сёстры некоторое время проживали в «Атамановских номерах», а затем, по приглашению Настоятельницы Ново-Тихвинского девичьего монастыря схиигумении Магдалины (П.С. Досмановой), они нашли приют в стенах этой обители.

13 мая 1918 года всем находящихся в Екатеринбурге Членам Дома Романовых было объявлено об их переводе в Алапаевск, а 19 мая Великая Княгиня Елизавета Феодоровна расписалась на копии текста Постановления Уральского Облсовета в том, что она обязуется быть готовой «… для отправки на вокзал в сопровождении члена УРАЛЬСКОЙ ОБЛАСТНОЙ ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ КОМИССИИ». И памятуя о своей благородной миссии, она собственноручно начертала на таковом: «Елисавета Феодоровна, Настоятельница Марфо-Мариинской Обители Милосердия».

20 мая 1918 года Великая Княгиня Елизавета Феодоровна вместе с Крестовыми Сёстрами Варварой и Екатериной, а также в числе прочих находящихся в Екатеринбурге Членов Дома Романовых были доставлены в Алапаевск.

В ночь на 18 (5) июля 1918 года Великая Княгиня Елизавета Фёдоровна и Крестовая Сестра Варвара были убита большевиками вместе с остальными высланными в этот город Романовыми, а их тела сброшены в шахту «Межная», расположенную по дороге из Алапаевска в Верхнюю Синячиху.

Обнаруженные почти сразу же трупы убитых извлекли из шахты, положили в гробы и поставили на отпевание в Екатерининском храме города, после чего захоронили в склепе Свято-Троицкого Собора города Алапаевска.

Однако с наступлением Красной Армии тела несколько раз перевозили дальше и дальше на Восток.

В апреле 1920 года в Пекине их встречал Начальник Русской Духовной Миссии, архиепископ Иннокентий (Фигуровский).

Из Пекина оба гроба — Великой Княгини Елизаветы и Крестовой Сестры Варвары были перевезены в Шанхай и затем пароходом в Порт-Саид.

Конечным маршрутом останков этих Мучениц стал Иерусалим, так как, посещая эти Святые места вместе со своим супругом ещё в 1888 году, Елизавета Феодоровна выразила желание быть здесь похороненной…

В январе 1921 года под храмом равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании состоялось их погребение, во время которого панихиду совершил Иерусалимский Патриарх Дамиан.

В 1981 году решением Священного Архиерейского Собора Русской Православной Церковью Заграницей Елизавета Феодоровна и Крестовая Сестра Варвара (В.А. Яковлева) были причислена к лику Святых Новомучеников Российских от власти безбожной пострадавших.

В 1992 году решением Архиерейского Собора РПЦ причислены к лику Святых Новомучеников и Исповедников Российских.

Родовой замок Великих Герцогов Гессенских и Рейнских. Дармштадт. Гравюра XIX в.

Великий Герцог Людвиг IV Гессенский и Прирейнский (1837-1892)

Великая Герцогиня Алиса Гессенская и Прирейнская (1843-1878)

Великий Герцог Людвиг IV Гессенский и Прирейнский со своей семьёй.

Крайняя слева - Принцесса Елизавета. Дармштадт. 1875

Принцесса Елизавета Гессенская. Дармштадт. 70-е годы XIX в.

Королева Соединённого Королевства Великобритании и Ирландии Виктория

С внучками Иреной, Елизаветой и Алисой. Лондон. Декабрь 1878

Великий Герцог Людвиг IV Гессенский и Прирейнский с дочерями

Аликс и Эллой. 1881

Принцесса Елизавета (сидит справа) со своим женихом Великим Князем

Сергеем Александровичем и членами семьи. Дармштадт. Март 1884

Великий Князь Сергей Александрович (1857-1905) Москва. 1892

Свадьба Великого Князя Сергея Александровича и Принцессы Гессенской Елизаветы.

(Обряд венчания по православному обряду происходил в домовой церкви Зимнего дворца,

а после него в одной из гостинных - по обряду протестанскому)

Великокняжеская чета. 1884

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна с подругами юности - фрейлиной

Е. Козляниновой (Китти) и учительницей Е.А. Шнейдер. 80е годы XIX в.

Великий Князь Сергей Александрович и Великая Княгиня Елизавета Феодоровна

С-Петербург. 80-е годы XIX в.

Имение "Ильинское". 80-е годы XIX в.

Главная усадьба имения "Ильинское". 80-е годы XIX в.

Царская Семья в имении "Ильинское" после Священной Коронации. Май 1896.

В центре 1-го ряда (сидит) Государь Император Николай II. 5-й (справа от Него) - Великий Князь Павел Александрович.

2-й ряд (5-я слева сидит) Государыня Императрица Александра Феодоровна. У Неё на руках - Великая Княжна Ольга Александровна.

Чаепитие в "Ильинском". 80-е годы XIX в.

Крайняя слева - Великая Княгиня Елизавета Феодоровна, далее (слева направо) - Великий Князь Сергей Александрович, учительница

Е.А. Шнейдер, Свиты Е.В. Генерал-Майор В.Ф. Козлянинов, Фрейлина Е.И.В. Великой Княгини Елизаветы Феодоровны Е. Козлянинова

Групповое фото. Имение "Ильинское". 80-е годы XIX в.

В центре (сидит на стуле) Е.А. Шнейдер, стоит на ограждении - Великая Княгиня Елизавета Феодоровна, стоит (скрестив руки) -

Великий Князь Сергей Александрович.

Художник Карл Рудольф Зорн.

Портрет Великой Княгини Елизаветы Феодоровны. Холст. Масло. 1885

Дармштадт. 1886

Художник Ф.А. Москвитин.

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. Холст. Масло. 2001.

Портрет написан с фото Великой Княгини, датированном 1886 г.

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. Июль 1887

Художник С.Ф. Александровский.

Портрет Великой Княгини Елизаветы Феодоровны. Холст. Масло. 1887

Портрет Принцессы Алисы Гессенской, выполненный Великой Княгиней

Елизаветой Феодоровной. Бумага. Акварель. 1887

Сцена из любительского спектакля "Гамлет". В роли Гамлета - Наследник Цесаревич

Николай Александрович, в роли Офелии - Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. 1888 г.

Сцена из любительского спектакля "Евгений Онегин". В роли Евгения Онегина -

Наследник Цесаревич Николай Александрович. В роли Татьяны Лариной -

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. 1888

Групповое фото паломников у храма Равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании. Октябрь 1888

Крайний слева - архимандрит Антонин (в миру - А.И. Капустин), в центре - Великая Княгиня Елизавета Феодоровна, крайний справа -

Великий Князь Сергей Александрович

Храм Равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании. 1888

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. Москва. 1889

Высочайший Указ Императора Александра III о восприятии Великой Княгиней

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. Москва. 1891

Листок, выпущенный к назначению Великого Князя Сергея Александровича на должность Московского

Генерал-Губернатора и его переезду вместе с супругой в Москву.

(В верхней части рисунка - Александровский дворец в Нескучном саду, в нижней - дом Генерал-Губернатора на Скобелевской пл.)

Александровский дворец в Нескучном Саду. Акварель. 90-е годы XIX в.

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна в своём кабинете

в Александровском дворце. Москва. 1892

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. Москва. 1892

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. Царское Село. 1892

Великий Князь Сергей Александрович и Великая Княгиня Елизавета Феодоровна.

Царское Село. 1892

Великий Князь Сергей Александрович и Великая Княгиня

Елизавета Феодоровна в трауре по умершему отцу. Весна 1892

Великий Князь Сергей Александрович, Великая Княгиня Елизавета

Феодоровна и Великий Князь Павел Александрович со своими детьми

Марией и Дмитрием. Москва. 1893

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. Автопотрет. 1893

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. Царское Село. 1893

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. Москва. 1894

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. Москва. 1895

Великокняжеская чета на отдыхе. Франценсбад (Австо-Венгрия). 1895

Великая Княжна Елизавета Феодоровна. Автопортрет. 1895

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна и Великий Князь

Сергей Александрович. Москва. 90-е годы XIX в.

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна и Великий Князь Сергей Александрович.

Москва. 90-е годы XIX в.

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. 1901

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. 1903

Великий Князь Сергей Александрович и Великая Княгиня Елизавета Феодоровна в боярских одеждах периода

правления Царя Московского Алексея Михайловича на Историческом балу в Зимнем Дворце.

С-Петербург. Февраль 1903

Художник Ф. фон Каульбах. Портрет Великой Княгини Елизаветы Феодоровны.

Бумага. Акварель. 1904-1905

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. 1904

Великий Князь Сергей Александрович. 1905

Николаевский дворец в Московском Кремле. Открытка начала XX в.

(Из-за постоянных угроз, поступающих в адрес Великого Князя Сергея Александровича проживать в Александровском дворце

стало небезопасно, в силу чего он и его супруга в январе 1905 года переехал жить в Николаевский дворец Московского Кремля

Художник В. Светин. И.П. Каляев бросает бомбу в карету Великого Князя Сергея Александровича

в Москве в 1905. Холст. Масло. 1966

Художник Н.И. Струнников. Покушение И.П. Каляева на Великого Князя Сергея Александровича.

Бумага. Тушь. 1924

Убийца Великого Князя Сергея Александровича Иван Платонович Каляев. Жандармский снимок. 1905

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна на месте убийства мужа.

Гравюра. Начало ХХ в.

(Брошенная И.П. Каляевым бомба, буквально, разорвала Великого Князя на части, оторвав голову, кисть руки

и левую ногу. Поэтому, прибыв на место, Великая Княгиня Елизавета Феодоровна, собрав всё своё мужество,

буквально, по частям собирала своего мужа.)

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна в трауре. 1905

Ограда и венок на месте убийства Великого Князя Сергея Александровича.

Соборная площадь Московского Кремля. Февраль 1905

Установка первого памятного креста на месте убийства Великого

Князя Сергея Александровича. Соборная площадь Московского Кремля.1905

Панихида по убиенному Великому Князю Сергею Александровичу в Архангельском соборе

Московского Кремля. Гравюра.1905

Чудов монастырь на территории Московского Кремля. Фото начала ХХ в.

Надгробие над могилой Великого Князя Сергея Александровича в Чудовом монастыре. 1905

Великая Княгиня посещает убийцу своего супруга И.П. Каляева в камере Таганской тюрьмы

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна после похорон своего супруга. 1905

Памятный крест, установленный на месте убийства Великого Князя

Сергея Александровича военнослужащими 5-го Гренадерского Киевского

Е.И.В. Великого Князя Сергея Александровича полка.

Почтовая открытка. Начало ХХ в.

Панихида на месте убийства Великого Князя Сергея Александровича.

Московский Кремль. Соборная площадь. 1909

(1 мая 1920 г. этот Крест-памятник был уничтожен по личной инициативе В.И. Ленина во время

Всероссийского Коммунистического субботника, проводимого на территории Московского Кремля)

Восстановленный Крест-памятник на территории Новоспасского монастыря. Москва

(Установлен в 1998 году. Скульптор Н. Орлов, автор проекта Д. Гришин)

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна с племянниками - Великой

Княгиней Марией Павловной и Великим Князем Дмитририем Павловичем. 1907

Марфо-Мариинская Обитель Милосердия. Москва. ул. Б. Ордынка. Фото начала ХХ в.

Храм Покрова Пресвятой Богородицы в Марфо-Мариинской

Обители Милосердия. Фото 1910-е гг.

Архитектор А.В. Щусев

Духовник Марфо-Мариинской Обители Милосердия

протоиерей Митрофан Сребрянский. 1900-е гг.

Храм Покрова Пресвятой Богородицы. Современный снимок.

Памятник Великой Княгине Елизавете Феодоровне, установленный

на территории Марфо-Мариинской Обители Милосердия в 2000 г.

Скульптор Лаурет Государственной премии СССР В.М. Клыков

Вход в храм Покрова Пресвятой Богородицы. Современный снимок.

(На заднем плане - памятник Великой Княгине Елизавете Феодоровне)

Интерьер храма Пресвятой Богородицы. Современный снимок.

Святые мощи Великой Княгини Елизаветы Феодоровны и В.А. Яковлевой, переданные в

Домик Настоятельницы Марфо-Мариинской Обители. Современный снимок

Приёмная Настоятельницы Марфо-Мариинской Обители Милосердия. Фото начала ХХ в.

В ожидании визита Августейших Особ.

(Справа налево - Третья слева - Настоятельница Марфо-Мариинской Обители Великая Княгиня Елизавета Феодоровна,

Государь Император Николай II Александрович, Государыня Императрица Александра Феодоровна, Великая Княжна

Анастасия Николаевна и Великая Княжна Ольга Николаевна)

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна с медицинским персоналом

Марфо-Мариинской Обители Милосердия. Москва. 1908

(Рядом с Великой Княгиней - слева - Е.А. Шнейдер, справа - В.С. Гордеева)

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна и Е.А. Шнейдер за игрой

в шахматы. Марфо-Мариинская Обитель Милосердия. 1908

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. Москва. 1910

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна среди сестёр Иверской Обители Милосердия.

и Великий Князь Константин Константинович на торжествах освящения Константино-Михайловского

(Романовского) храма, построенного к 300-летнему юбилею Дома РОмановых. Вильно. 9 мая 1913 г.

настоятельница Марфо-Мариинской Обители Милосердия

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна на скамейке у собора

Покрова Пресвятой Богородицы. 1910-е годы

Настоятельница Марфо-Мариинской Обители

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. 1910

Приезд Председательницы Императорского Палестинского Православного Общества Великой

Княгини Елизаветы Феодоровны на место закладки храма Св. Николая Чудотворца и Благоверного

Великого Князя Александра Невского. С-Петербург. 8 сентября 1913 г. Фото К. Буллы

Настоятельница Марфо-Мариинской Обители Милосердия Великая Княгиня Елизавета Феодоровна

с ранеными воинами, находящимися на излечении в Обители. 1914

Третья слева от Великой Княгини - Крестовая Сестра Варвара (В.А. Яковлева)

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна за вышивкой. Москва

Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. Москва. 1916

Последняя прижизненная фотография Великой Княгини

Елизаветы Феодоровны. Москва. 1917

Крестовая Сестра Варвара (В.А. Яковлева). 1913

Екатеринбург. Вид на Кафедральный собор. Почтовая открытка. Начало ХХ века.

(С левой стороны - здание гостиницы купца 2-й гильдии В.Я. Атаманова в которой в мае 1918 года проживала Великая Княгиня

Елизавета Феодоровна, а также Князья Императорской Крови "Константиновичи", Княгиня Елена Петровна, Князь В.П. Палей и их верные слуги.)

Открытие памятной доски на здании бывших "Атамановских номеров"

Памятная доска на здании бывших "Атамановских номеров"

Свято-Тихвинский женский монастырь. Екатеринбург. Фото начала ХХ в.

(В этой обители в мае 1918 г. некоторое время пребывала Великая Княгиня Елизавета Феодоровна)

Выписка из Постановления Уральского Областного Совета

Здание Напольной школы. Алапаевск. Снимок начала ХХ в.

(Построена в Алапаевске в 1915 г. как типовое школьное здание для малых городов в рамках Образовательной реформы 1913 г.,

приуроченной к 300-летию Дома Романовых. "Напольной" эта школа называлась потому, что находилась на краю поля,

то есть на городской окраине. И именно в этом здании с 19 мая по 18 июля 1918 г. содержались высланные в Алапаевск

Члены Дома Романовых.)

"Напольная школа". Вид со стороны ул. Перминова.

Два первых окна слева - окна комнаты Великой Княгини Елизаветы Феодоровна и Крестовой Сестры Варвары (В.А. Яковлевой)

(Д.В. Перминов - один из участников убийства, содержащихся в Алапаевске членов Дома Романовых)

Мемориальная табличка, установленная в советское время на здании "Напольной школы":

"В этом здании с мая 1918 г. красногвардейцы Алапаевска содержали под стражей

родственников последнего русского царя, казнённых по приговору Уралсовета в

июле месяце". Современный снимок

Здание "Напольной школы". В настоящее время - МАОУ Средняя общеобразовательная школа № 1

Алапаевск, ул. Перминова, 58. Современный снимок.

Памятный щит у здания МАОУ Средняя общеобразовательная школа № 1. Современный снимок

Экспозиция, посвящённой Алапаевским Мученикам, размещённая в той самой комнате, в которой

в 1918 г. содержалась под арестом Великая Княгиня Елизавета Феодоровна и Крестовая Сестра

Варвара (В.А. Яковлева). Современный снимок.

тела Алапаевских Мучеников. Фото 1919 г.

Художник В.И. Глазунова. "Гибель Великой Княгини Елизаветы Фёдоровны".

Холст. Масло. 1997

(Приблизительно так представляет большинство наших соотечественников гибель Алапаевских Мучеников)

Милиционер Т.П. Мальщиков и его помощники у края шахты "Межная"

Пригород Алапаевска. Октябрь 1918 г.

Памятный крест, установленный рядом с бывшей шахтой "Межная".

Территория Алапаевского монастыря Новомучеников Российских. Современный снимок.

Шахта "Межная". Современный снимок. Современный снимок

Часовння Св. Мученицы Великой Княгини Елизаветы Феодоровны

на территории Алапаевского монастыря Новомучеников Российских.

Современный снимок.

Храм Св. Екатерины в г. Алапаевске.

(С левой стороны - катаверна, в которой в осенью 1918 г. находились тела Алапаевских Мучеников)

Катаверна (морг) при храме Св. Екатерины. Алапаевск. 1918

(На переднем плане - трупы Алапаевских Мучеников)

Труп Великой Княгини Елизаветы Феодоровны. Октябрь 1918

Свято-Троицкий собор. Алапаевск. Фото начала ХХ в.

Ледник Свято-Троицкого собора, который в 1918-1919 гг. был

использован в качестве склепа для упокоения Алапаевских Мучеников.

Современный снимок.

Внутренний вид склепа Свято-Троицкого собора. Современный снимок

Игумен Серафим (Г.М. Кузнецов) (1873-1959)

(Этому священнослужителю Генерал-Лейтенант М.К. Дитерихс поручил вывезти

из Алапаевска останки убиенных Членов Дома Романовых)

Речка Алапаеха в районе Свято-Троицкого собора. 60-е годы ХХ в.

(Приблизительно в этом месте от собора к ж/д путям был протянут стальной трос, при помощи которого гробы с телами

Алапаевских Мучеников перправлялись из склепа в вагоны специального поезда.)

Читинский Богородицкий монастырь. Фото XIX в.

(В этой обители в 1919-1920 гг. обрели временный покой Алапаевские Мученики)

Русская Духовная Миссия в Пекине. Рисунок XIX в.

Храм Марии Магдалины в Иерусалиме. Современный снимок

Рака с мощами Св. Мученицы Великой Княгини Елизаветы Феодоровны

в храме Марии Магдалины. Современный снимок.

Рака с мощами Св. Мученицы Варвары в храме Марии Магдалины.

Современный снимок.

Предметы, положенные во гроб Великой Княгини Елизаветы Феодоровны во время первичного

захоронения в 1918 году: Погребальный крест, свеча, чётки, ладанки, нательный крестик.

Рака с мощами правой десницы Св. Мученицы Великой Княгини Елизаветы Феодоровны.

Свято-Троицкий монастырь РПЦЗ. Джорданвилль (США)

Статуя Св. Мученицы Елизаветы Феодоровны на Вестминстерском

аббатстве. Лондон (Великобритания).

ИКОНЫ СВЯТЫХ НОВОМУЧЕНИЦ

ВЕЛИКОЙ КНЯГИНИ ЕЛИЗАВЕТЫ ФЕОДОРОВНЫ

И КРЕСТОВОЙ СЕСТРЫ ВАРВАРЫ (В.А. ЯКОВЛЕВОЙ)

«Я решилась идти по стопам Христа, моего Спасителя; Господи, благослови и помоги… иду».

(Из Устава Марфо-Мариинской обители)

«Конечно же, я недостойна той безмерной радости, какую мне дает Господь, — идти этим путем, но я буду стараться, и Он, Который есть одна любовь, простит мои ошибки, ведь Он видит, как я хочу послужить Ему…»

«Когда любовь Божия касается человека, всё оживает. Подобно легкому облаку, она несет душу к Вечному Источнику Любви, наполняя ее неугасимым светом.

Как солнце согревает цветы, и они тянутся к нему, так и душа, возлюбившая Бога, неустанно к Нему влечется. Пребывая в свете, она сама становится носительницей света. Для такого человека уже нет чужих и своих — бытие всех становится его бытием.

Путь Христовой любви — путь крестный, но, когда благодать укрепляет душу, человек не чувствует трудности пути, он радуется, что может послужить Богу и ближнему.

Терпка дорога земная,

И нет иного пути,

Как только к двери рая

Сердце свое нести».

Появляются и исчезают облака. Каждый человек пред Богом одинок. Сияние тихой вечности освещает путь. Душа в Боге, как птица в воздухе, со всех сторон окружена Им. Господь бережно относится к каждой душе, любовно зовет, терпит, ждет, не принуждая человека, уважая его свободу. И человек сам делает выбор пути — возлюбит он свет или тьму паче света (См.: Ин. 3: 19).

Путь нашей небесной покровительницы — святой преподобномученицы Великой княгини Елисаветы — подобен солнечному лучу, светом добра и милосердия согревающему всех вокруг.

Детство

Родилась Элла (будущая Великая княгиня Елизавета Федоровна) в семье герцога Гессен-Дармштадтского Людвига IV и принцессы Алисы, дочери английской королевы.

Детям прививали не только чувство музыки, искусства, но и любовь к труду, простоте, сострадание к ближним. Вместе с матерью они посещали больницы, приюты — разносили по палатам цветы, беседовали с больными. Большое влияние на юную Эллу оказала жизнь родоначальницы их дома святой Елизаветы Тюрингенской, посвятившей себя делам милосердия.

С раннего детства будущая княгиня любила природу, цветы, особенно белые, красиво рисовала. Спустя годы о Великой княгине Елизавете говорили, что она всюду вносила с собою чистое благоухание лилии. Белый цвет был отблеском ее сердца.

Еще в юности она познакомилась со своим будущим мужем — российским великим князем Сергеем Александровичем.

Вся герцогская семья сопровождала принцессу Елизавету на ее свадьбу в Россию, куда она везла не только дорогие подарки, но и то, чему нет цены — сердце, полное любви и сострадания.

Замужество

К горним устремленная Княгиня милосердная, бисер Православия в новом отечестве обретшая».

Милостивое сердце молодой княгини и на русской земле не могло оставаться равнодушным к людским страданиям. Она начала помогать больным, страждущим, обездоленным. В княжеском имении обходила дома, оказывая помощь нуждающимся. В городах посещала больницы, приюты, тюрьмы, повсюду стараясь уменьшить боль, вдохнуть надежду.

Жалость всё делает в мире белым,

С жалостью нежность идет…

Великий князь, благородный и глубоко верующий человек, понимал и поддерживал Елизавету Федоровну. Следуя за мужем, она посещала православные церковные службы, хотя и была лютеранкой. Чуткое сердце ощутило красоту и таинственную глубину богослужения, душа потянулась к Православию. Помолившись на Святой Земле, княгиня приняла твердое решение, о котором писала отцу: «Я перехожу из чистого убеждения, чувствую, что это самая высокая религия и что я делаю это с глубоким убеждением и уверенностью, что на это есть Божие благословение».

Мужественное сердце и во время бури усматривает Божий Промысл. Трагически оборвалась жизнь великого князя. Но, лишившись земного жениха, Великая княгиня Елисавета обрела небесного — решила полностью посвятить себя служению Богу и ближним.

Служение

«Я оставляю блестящий мир, где я занимала блестящее положение, но вместе со всеми восхожу в более великий мир — в мир бедных и страдающих».

(Великая княгиня Елизавета Федоровна)

В трудные минуты наиболее ясно видится помощь Божия. Великая княгиня нашла утешение и укрепление у мощей московского чудотворца святителя Алексия, он вложил в ее скорбную душу желание создать обитель милосердия.

Так родилась в Москве дивная обитель. Даже внешне она была изящна, как всё, к чему прикасалась рука Великой княгини.

Основной целью обители было возродить путь деятельного служения Христовой любви. В слове «обитель» выражалась главная мысль: каждый должен сделать свое сердце обителью, вместилищем этой любви, открыть его для принятия милосердного Христа. Сестры призывались соединить высокий жребий Марии, внемлющей глаголам вечной жизни, и путь Марфы — служение Богу через ближнего. Как Мария, просветившись Словом Божиим, они шли к людям с молитвой, утешением и, как Марфа, служили Христу радушием к странникам, уходом за больными.

Обитель помогала бедным, особое внимание Великая княгиня уделяла Хитрову рынку. Она обходила ночлежные дома, собирала беспризорных детей. Ее не пугали брань, нечистота, вид людей, потерявших человеческий облик. «Подобие Божие может быть иногда затемнено, но оно никогда не может быть уничтожено», — говорила она. Милостивая матушка не думала, что совершает подвиг, основой духовной благотворительности обители была благодарность Господу за то, что Он позволяет служить Ему в лице ближних.

«Лишь бы сердце о земном не пело,

Но несло бы Богу все мгновенья,

И вокруг него всё было бело

От цветов благодаренья».

(Архиепископ Иоанн (Шаховской))

«В моей жизни было столько радости, в скорби — столько безграничного утешения, что я жажду хоть частицу этого отдать другим».

(Великая княгиня Елизавета Федоровна)

Монастырь называют земным раем. Велико таинство послушания. В Марфо-Мариинской обители действовал устав монастырского общежития. Строй жизни по уставу научает смирению, терпению, послушанию, отнимая собственное мудрование, соединяя насельниц в одну семью. Великая матушка утешала и укрепляла сестер в работе над собой и другими, во всем показывала пример, поражая своей бодростью. В больнице она брала на себя самую ответственную работу. Говорили, что от Матушки исходит целебная сила.

Внутренней жизнью сестер руководил духовник обители протоиерей Митрофан Серебрянский, дивный пастырь. Насельниц учили, что их задача — не только медицинская помощь, но и духовное наставление опустившихся, заблудших и отчаявшихся людей. Если хоть на мгновение заронить в душу искру Божию, дав подышать благоуханием Неба, она ободрит человека в земной жизни, утешит и даст надежду в смертный час. «Мы должны подняться от скорбной земли до рая и радоваться с ангелами об одной спасенной душе, об одной чаше холодной воды, поданной во Имя Господа».

При обители были: больница, аптека, приют для девочек-сирот, воскресная школа, библиотека, бесплатная столовая для бедных, действовали храмы — Покровский и больничный в честь жен-мироносиц Марфы и Марии. Великая княгиня надеялась, что Марфо-Мариинская обитель расцветет и станет большим плодоносным древом, ей хотелось, чтобы такие обители были и в других городах.

Мученический подвиг

«Казалось, что она стояла на высокой непоколебимой скале и оттуда без страха смотрела на бушующие вокруг нее волны, устремляя свой духовный взор в вечные дали».

(Митрополит Анастасий (Грибановский))

Странники и пришельцы мы на земле. Этот видимый мир лишь место нашего печального изгнания. Лукавы земные дни. Для каждого наступает момент, когда нужно идти домой, в Небесное Отечество. Святые Божии люди ждут смерти как величайшей радости. Для них конец земной жизни — это встреча с Творцом, к Которому душа непрестанно стремилась. Человек, посвятивший себя Богу, верит, что Господь всецело о нем промышляет. Доверяя спасительному Божиему Промыслу, претерпевает он всякую боль и скорбь.

«Господь смотрит на меня; чего мне бояться?»

С мужеством и спокойствием встретила Великая княгиня начавшуюся в России смуту. Как и прежде, она помогала людям: посещала раненых, участвовала в организации помощи фронту. В ней не было и тени озлобления.

«Народ — дитя, он не повинен в происходящем, — кротко говорила она. — Разве это не больной ребенок, которого мы любим во сто крат больше во время его болезни, чем когда он весел и здоров? Хотелось бы понести его страдания, научить его терпению, помочь ему...»

Всем сердцем полюбив русский народ, она решила до конца разделить его страдания, отказавшись покинуть Россию. Она прозорливо писала, что врата ада не одолеют Православную Церковь, что Заступница наша, Пресвятая Богородица, умолит Своего Божественного Сына, и Церковь выстоит, пройдя через все испытания.

«...Если осознать ту великую жертву Бога Отца, Который послал Своего Сына умереть и воскреснуть за нас, тогда мы ощутим присутствие Святого Духа, Который озаряет наш путь. И тогда радость становится вечной...»

(Великая княгиня Елизавета Федоровна)

Непостижим Божий Промысл. Когда душа окрепнет и станет способной идти туда, где приходится страдать, начинаются испытания. Господь ведет человека на тот крест, который его душа может понести, ведет до черты, за которой вечность. Узким и терпким путем ведет к бессмертию, святости, победе над смертью.

В апреле 1918 года, на третий день Пасхи, Елизавету Федоровну арестовали и вывезли из Москвы. В тот день Святейший Патриарх Тихон служил в Марфо-Мариинской обители Божественную литургию и молебен — это было благословением и напутствием Великой княгине перед крестным путем на Голгофу.

«Господи, благослови, да утешит и укрепит всех вас Воскресение Христово... Сплотитесь и будьте как одна душа все для Бога, и скажите, как Иоанн Златоуст, "слава Богу за всё!"», — так напутствовала Великая матушка сестер на пути в ссылку. Мелькали в вагонном окне деревья, низко плыли облака, всё сливалось воедино...

Вот и конец пути. «Сын Мой, отдай сердце Твое Мне...»

Глубокой июльской ночью в день обретения мощей преподобного Сергия Радонежского Великую княгиню вместе с инокиней Варварой и другими узниками бросили в шахту. Говорят, что из глубины доносилась Херувимская песнь. Сонмы ангелов подхватывали ее на невидимых земным взорам просторах, где уже ничто не может лишить душу вечной радости.

Всё связано порукою земной —

За зверем ночь, простор за белой птицей;

Но кто укроется за белизной.

За ангела кто сможет заступиться?

Нет беззащитней в мире, чем они.

Нет утаенней их в холодном мире.

Пред ними надо зажигать огни.

Их надо петь на самой громкой лире.

Когда-то во время поездки на Святую Землю, посетив храм Святой Марии Магдалины, построенный у подножия Елеонской горы, Великая княгиня сказала: «Как я хотела бы быть похороненной здесь».

Удивительно, как Бог слышит каждое слово.

Мощи настоятельницы Марфо-Мариинской обители и ее верной келейницы инокини Варвары были перевезены в Иерусалим и положены в усыпальнице храма Святой Равноапостольной Марии Магдалины. Когда открыли гроб с телом Великой княгини, помещение наполнилось благоуханием. По словам архимандрита Антония, чувствовался «сильный запах как бы меда и жасмина».

«...Радуйся, неисповедимыми судьбами Божиими прославленная. Радуйся, Горняго Иерусалима обитательница блаженная; радуйся, ко Иерусалиму Небесному всем нам путеводительнице».

(Из акафиста св. прмц. Елисавете)

Видео

Аудио

Книга о святой Елизавете в двух частях.

Режиссер: Анатолий Стрикунов
Звукорежиссер: Дмитрий Коршакевич
Музыкальное оформление: Людмила Латушкина
Текст читают: народный артист Республики Беларусь Виктор Манаев, Маргарита Захария, Вячеслав Галуза, Елена Сидорова

Часть первая «Дармштадский цветок» >>

Часть вторая «Великая Матушка» >>