Виды веры в философии. вера это что такое вера: определение — педагогика.нэс. Этимология и классическое значение термина
Введение
1. Вера – что это такое?
2. Вера, доверие, уверенность
3. Откуда берется вера
4. Религия и вера
5. Где неприложимо само понятие веры?
6. Вера как особый способ познания истинной реальности
7. Вера – это жизнь человека
8. Вера в себя
Заключение
Список использованной литературы
Введение
«У каждого из нас можно отнять все - имущество, семью - и хотя это крайне тяжело, но человек выдержит и останется человеком до той поры, пока у него не отнимут веру. Все можно вынести с помощью Божьей», - настоятель церкви святой великомученицы Екатерины отец Андрей Верещагин.
Вера - это одновременно факт сознания и бессознательного (интуитивная вера). В качестве феномена сознания она выступает как идейная, мировоззренческая позиция принятия или непринятия (в этом случае говорят о неверии) определенных утверждений или поступков без предварительной фактической или логической проверки. Основанием для такого акта сознания является внутренняя субъективная уверенность, не нуждающаяся в доказательствах.
Как феномен бессознательного веру можно охарактеризовать понятием психологической установки. В ее основе лежит личный опыт, а также потребности, желания, чувства человека. Особое место среди них занимает любовь. Как правило, человек верит в то и в того, что и кого любит. Человек верит потому, что ему хочется верить, и он не нуждается в оправданиях своей веры. Этим объясняется устойчивость этого состояния. Сложившееся верование с трудом корректируется и подвергается коренному изменению при столкновении с противоречащими фактами и контраргументами. Наиболее выпукло социально организованная вера представлена в религии, которая покоится на вере в высшее, сверхъестественное начало, или в бога.
Веру, понимаемую не только в религиозном смысле, а широко, можно обнаружить во всех видах деятельности человека, будь это каждодневное общение, игра, спорт, творчество, религия, искусство, наука, врачебное "искусство" и т. п. При этом она выполняет различные функции, связанные с разными аспектами своей идейной и психологической природы.
Главное значение имеет вера в себя, уверенность (или неуверенность) в своих силах, насколько человек доверяет (или не доверяет) своей интуиции. Вера в себя важна не только для физического, телесного выздоровления, но и для процессов самовоспитания в широком смысле, для самосовершенствования.
1. Вера – что это такое?
Вопросы «что такое вера?» и «можно ли жить без таковой?» всплывают периодически.
Главная путаница возникает из-за смешения терминов «вера» и «доверие», а, точнее, в нечеткости «границы» между ними. Что обозначает фраза «я верю»? В зависимости от контекста - очень разное.
Существенна разница между «верю кому-то» и «верю во что-то».
Бытовой верой можно назвать - привычные установки, о которых мы не задумываемся. На материальном плане это мало значимо - скажем, понятно, что на каждого может упасть метеорит, но учитывать это в практической деятельности несколько странно. Просто интеллектуал понимает, что вероятность события не нулевая, а индивид со среднестандартным уровнем развития просто об этом не задумывается. Однако согласится, если ему указать на это в явном виде - да, может быть.
Вред от «бытовой веры» - это слепое следование морали, обычаям, «так принято» и т.д. Впрочем, не забывайте, что речь идет об индивидах, которые потенциально могут развиться до разумных, а для большинства «если бога нет, то все позволено».
Главное здесь - не путать, когда поступок (возможно, один и то же внешне) обусловлен именно следованием «так здесь принято», а когда - внутренними мотивациями, обусловленными свойствами именно Личности.
Основываясь на вере, т.е. на убеждениях, имеющих максимально возможную значимость, невозможно скорректировать эти представления принципиально, если только не понизить их значимость, т.е. отойти от веры. А, значит, процесс познания становится невозможен.
В этом-то и заключается вред веры.
Дело в том, что психика всегда имеет некие особенности, которые формируются в самом начале развития (или даже являются врожденными) и потом уже не меняются.
Вера всегда ограничивает. Вера препятствует самостоятельному мышлению.
2. Вера, доверие, уверенность
Разберем данные понятия - поскольку слова однокоренные, их часто путают недалекие люди. И не менее часто этим пользуются манипуляторы - «ты мне доверяешь, поэтому верь в то, что я говорю».
Термин «вера» происходит от латинского veritas (истина), т.е. объект веры именно что претендует на истинность. Не гипотеза, даже не постулат, а именно что догма: именно так все и есть, и никак иначе. Иначе быть не может, поскольку не может быть никогда.
Это - гносеологически. А если посмотреть с точки зрения психологии - к чему это приводит?
Вера - это состояние психики, заключающееся в полном и безоговорочном принятии человеком неких заявлений как непреложных фактов. Это признание чего-либо истинным с решительностью, которая превышает силу внешних фактических и формально-логических доказательств. Обратите внимание на честное признание: мол, если факты против, то тем хуже для фактов, а вера - все равно истинна. Именно так психологически и работает механизм веры.
Вера не может быть «разумной», «рациональной» и т.п., она по своей сути всегда «слепа» - вера, которая имеет надежное основание, это уже не вера, а гипотеза, уверенность в чем-то.
Кто знает, тот не может верить.
Доверие- это психическое состояние, в силу которого индивид отказывается от самостоятельного исследования вопроса, который может быть исследованным. Доверие может быть как обоснованным, так и необоснованным. Доверяется тот, кто не хочет или не может решить или сделать чего-либо сам, полагаясь или на общепринятое мнение, или на авторитетное лицо.
Обратите внимание: вера всегда относится к факту (тезису и проч.), это безличное отношение, доверие же всегда направлено на кого-то. Верят во что-либо, доверяют кому-либо.
Есть еще одно однокоренное слово - уверенность.
Уверенность - это осознание своей высокой вероятности (либо чужой правоты) и проистекает именно от понимания ситуации (понятно, в меру своего развития), знании своих сил, понимания уровня знаний и т.д. Этим уверенность кардинально отличается от доверия, которое берет начало именно в неуверенности, проистекает из сознания своей слабости, признания чужого авторитета как априорного.
Вера - подход к оценке информации, основывающийся только и исключительно на авторитетности одного источника. Понятно, что зависимые источники сводятся к одному: важно именно подтверждение факта из разных источников, независимых и заинтересованных. Скажем, все труды богословов основаны на Библии, а научный закон может проверить любой желающий (при наличии соответствующих приборов и т.п., понятно). Источник является «монополистом истины», поэтому проверяемость не играет роли вообще, не говоря уж о фальсифицируемости.
Доверие - это подход к оценке информации, основывающийся на репутации источника или источников. Доверяющий считает информацию верной на том основании, что другая информация от того же источника, проверенная в своё время, была верна. Как уже говорилось, это можно назвать «бытовой верой»: существует устойчивая последовательность, а остальное мало значимо. Доверие может быть достаточно обоснованным -именно это называется дружбой.
Уверенность в знании. Если нет знания, то уверенность не имеет под собой оснований, и, значит, это в лучшем случае - доверие кому-то с верой ему же. Знание - это оценка информации на основании фактических и логических обоснований. Конечно, уровень развития у всех разный, и поэтому обоснования могут быть разной степени достоверности, но важен сам подход: для [научного] знания требуются доказательства.
3. Откуда берется вера?
Увы, она естественна. К тому моменту, когда человеку начинают внушать «верь вот в это», он уже полностью подготовлен к тому, что вера - это нормально, «каждый во что-то верит», и вообще «не верить нельзя».
Психологически вера (не обязательно в бога и т.п., вера как таковая) - это ощущение несомненной истинности данного факта. Такое ощущение основано на механизмах понимания, необходимых для формирования опыта. Это есть реликт так называемого Периода Доверчивого Обучения, который присущ всякому развивающемуся сознанию. Все животные, включая человека, обучают детенышей на опыте, остенсивно - «смотри, как надо делать». Интеллектуальные игры человека со второй сигнальной системой приходят позже, а ребенок уже учится, когда даже еще не может говорить.
Поскольку для осознания процесса учебы требуется именно анализ происходящего, а для этого надо уже иметь некие стратегии/методы мышления, усвоенные факты и т.п., а у младенца это еще не наработано по понятной причине. И все «записывается на подкорку», фиксируется именно подсознанием.
Чувство доверия появляется очень рано, человек ничего не помнит о том периоде. Эриксон рассматривал чувство базисного доверия в качестве фундаментальной психологической предпосылки всей жизни - чтобы не испытывать постоянного нервного напряжения, надо доверять миру.
Сначала весь мир для ребенка - это мама. Согласитесь, что не доверять тут никак не получится - на столь ранней стадии развития доверие безусловное, что-либо для сравнения отсутствует, да и «сравнительного механизма» еще нет. Далее же, если семья любящая, ребенок опять же не имеет причин не доверять.
Детям младшего школьного возраста свойственно безграничное доверие к взрослым, главным образом учителям, родителям, подчинение и подражание им. Дети этого возраста полностью признают авторитет взрослого человека, почти безгранично принимают его оценки, перенося их на себя и присваивая их себе. Даже характеризуя себя как личность, младший школьник, в основном лишь повторяет то, что о нём говорят взрослые.
Вера В Справедливый Мир – Психологическая энциклопедия
Феномен социальных установок, автор - М. Лернер. Большинство людей безотчетно считают, что окружающий мир имеет в себе внутреннее свойство справедливости. Добро и зло должны быть вознаграждены. Даже случайные события должны соответствовать моральным заслугам тех людей, с которыми они случаются. Эти установки проявляются также в том, что как нравственные воспринимаются, например, богатые или удачливые люди (""по - видимому, они это заслужили""). Литература. Lerner M. Social psychology of justice and interpersonal attraction // Foundation of Interpersonal Attraction. N.Y., 1974.
Вера В Справедливый Мир – Психологический словарь
Автор. М.Лернер. Категория. Феномен социальных установок. Специфика. Большинство людей безотчетно считают, что окружающий мир имеет в себе внутреннее свойство справедливости. Добро и зло должны быть вознаграждены. Даже случайные события должны соответствовать моральным заслугам тех людей, с которыми они случаются. Эти установки проявляются также в том, что как нравственные воспринимаются, например, богатые или удачливые люди ("по-видимому, они это заслужили"). Литература. Lerner M. Social psychology of justice and interpersonal attraction // Foundation of Interpersonal Attraction. N.Y., 1974
Вера В Философии – Философский словарь
Верование или убеждение, еще не получившее обоснования истинным знанием; такая вера противопоставляется ничем не обусловленному доверию к какой-либо метафизической системе или политической концепции. За пределами такого противопоставления находятся априорные предпосылки познания, которые не могут быть ни строго доказаны, ни опровергнуты, а потому принимаются на веру, напр., убеждение в реальности, а не иллюзорности, окружающего нас мира; убеждение в его связанности и подчиненности закономерностям, постижимым разумом; убеждение в том, что "Книга природы написана на языке математики", убеждение в том, что единство мира означает, что есть высший сверхмировой его источник и др. Е.Трубецкой писал, что вера обнаруживает, являет нам первоосновы сущего. Верования подобного рода в истории мысли принимались одними философами, но ставились под сомнение другими или получали у разные философов разные концептуальные выражения.
вера Во Втором Мире – Философский словарь
Межконфессиональное объединение реакц. клерикальных сил для подрывной деятельности против соц. стран. В ее состав входят кле-рикально-антикоммунистич. орг-ции 18 стран. Среди них Центр по изучению коммунизм и религии в Великобритании, Центр по изучению религии и прав человека в закрытых обществах (США), Общество прав человека (ФРГ) и др. Занимается фабрикацией клеветннч. материалов о якобы имеющих место «гонениях на веру» в соц. странах, ставя своей целью дезинформировать мировую общественность, возбудить антисоветск. настроения. Штаб-квартира находится в Цюрихе (Швейцария).
Вера Ж. – Толковый словарь Ефремовой
1. Признание чего-л. истинной силой, превосходящей силу аргументов, фактов и логики. // Убеждение в реальном существовании предметов религии или фантазии, а также в истинности того, что не доказано с несомненностью. // Твердое убеждение в непременном осуществлении, неизбежности чего-л. предстоящего. 2. Состояние сознания верующего; религия. // Определенное религиозное учение, вероисповедание. // перен. Направление в общественной жизни, науке, искусстве.
Вера И Знание В Мусульманской Культуре – Философский словарь
По сравнению с Индией или Китаем типы философствования, присущие духовной культуре мусульманского мира, наиболее близки по своему характеру к тем, которые принято отождествлять с культурой Запада. Два обстоятельства представляются наиболее значимыми при объяснении данного явления. Во-первых, наличие многих сходных черт между исламом и христианством как двумя монотеистическими религиями, в свою очередь тесно связанными с монотеизмом иудаизма. Во-вторых, решающее влияние греческой философии на становление собственно философской мусульманской традиции - фалсафа. Тексты Корана и сунны дают основания утверждать, что знание рассматривается в исламе в качестве одной из наиболее важных духовных ценностей. Согласно Преданию, Мухаммед наставлял: „Поиск знания есть религиозный долг каждого мусульманина" или "Ищи знание, даже если оно [так же далеко, как] Китай, ибо поиск знания есть религиозный долг каждого мусульманина". Вопрос, однако, заключается в том, что понимается под словом "знание", в чем усматривается его источник. Как уже отмечалось в гл. 4, первыми "задумавшимися" и "пререкающимися" в среде мусульман были кадариты, споры которых с противниками - джабаритами (от слова джабр - "принуждение"), отрицавшими за человеком свободу =-svoboda-vybora-6366.html">выбора, положили начало рефлексии вокруг текстов Писания и Предания. Эта полемика содействовала созданию одновременно религиозной догматической системы и религиозной философии. Кадаритско-джабаритские споры задали полемическое поле, выделили первую абстрактную проблему - свобода воли и предопределение, вокруг которой начала разворачиваться теологическая контроверсия. Кадаритско-джабаритская полемика нередко сравнивается исследователями с полемикой между сторонниками Пелагия и Августина. Однако сходство здесь все же достаточно формальное. Общей была проблема дискурса, но не методы, приемы его ведения: интеллектуальные усилия кадаритов были "ориентированы не столько на поиск объективной истины в споре, сколько на доказательство неправоты противоборствующей стороны. Их критика - негативная, "сокрушающая", а не позитивная, "объясняющая". Здесь видна лишь робкая попытка сделать мышление и речь, конкретно собственное мнение - убедительным и доказательным. В полной мере активное использование приемов "объясняющей" критики выпало на долю мутазилитов". Мутазилиты первыми в мусульманском обществе осмелились рассуждать о путях Господних, о природе добра и зла в категориях рациональности. Их основной посылкой было утверждение о том, что Богу противно все, что противоречит разуму или игнорирует благо людей. Описывая воззрения мутазилитов, выдающийся мусульманский историограф Шахрастани (ум. в 1153 г.) отмечал: "...они сходились в том, что человек способен [на самостоятельные действия], творец своих поступков - хороших и плохих, заслужит в загробной жизни воздаяние и наказание в соответствии с тем, что он делает... Благо и мерзость следует познавать разумом" . Шахрастани упрекал мутазилитов за "согласие с философами", "неумеренность в изложении учений философов", за придание теологии характера предосудительного занятия, чреватого забвением "доброй старины". Мутазилитская "ересь" была осуждена и отвергнута на время благодаря сокрушительной критике традиционалистов, в первую очередь Ахмада Ханбала (770-855 г.) и его последователей, поддержанной аббасидским халифом ал-Мутаваккилем. Тем не менее никаким репрессиям не удалось окончательно задушить стремление к рационализации теологического" поиска. Мутазилизм оставил неизгладимый след, именно благодаря ему на смену примитивно-бездумному традиционализму ранних мусульманских богословов и эгзегетов пришли ашариты (названные по имени основателя - Абу-л-Хасана ал-Ашари, ум. в 935 г.). Первое систематическое изложение ашаритской доктрины было дано Абу Бакром ал-Бакиллани (ум. в 1013 г.), перу которого принадлежит трактат «ал-Тамхид» («Пропедевтика»), открывающийся обсуждением проблемы природы знания или "науки" - илм. Последняя определена автором как "знание предмета таким, каков он реально есть". Знание разделяется на две категории: на вечное знание Бога и временное или творимое знание тварей, способных познавать (к ним относятся люди, ангелы, джинны). Последнее в свою очередь делится на знание необходимое, или интуитивное, и дискурсивное. Необходимое знание не может подвергаться сомнению в отличие от знания дискурсивного. Ашариты вслед за мутазилитами признавали значение рационального знания, но в отличие от последних строго ограничивали его пределы. По двум основным вопросам, а именно: возможно ли рациональное познание Бога, независимое от откровения, и знание добра и зла, предшествующее откровению, ашариты заняли антимутазилитскую позицию . Мусульманская традиция теологической рациональности проявилась наиболее последовательно и ярко в лице ал-Газали, трактат которого "Воскрешение наук о вере" по богатству представленных в нем идей, касающихся проблемы знания, оценивается как не имеющий себе равных во всей мусульманской литературе . Трактат открывается приписываемым пророку Мухаммеду речением, гласящим: „Стремление к знанию - обязанность каждого мусульманина". Далее ал-Газали дает свое понимание концепции "знания". Автор «Воскрешения наук о вере» говорит о существовании четырех определений "разума". Во-первых, это "качество, которым человек отличается от всех животных, с его помощью человек подготовлен к восприятию умозрительных наук и знаний, к овладению сложными мыслительными ремеслами". Способность к разумению, по словам ал-Газали, "так же соотносится со знанием, как глаз с видением, а Коран и Сунна так же соотносятся с этой способностью в её действии по открытию знаний, как свет солнца со зрением" . Во-вторых, "разум есть некоторые необходимые знания, такие, как знание возможности возможного и невозможности невозможного" [Там же, с. 93]. В-третьих, разумом называются знания, "которые черпаются из опыта... того, кто научен опытом и жизнью, называют разумным" [Там же, с. 94]. Наконец, разум - это способность познавать последствия действий, а отсюда и контроля за теми из них, которые ведут к "скоротечным наслаждениям". Суммируя в целом все четыре определения разума, можно утверждать, что это дар, которым Аллах "осчастливил людей" [Там же]. Именно посредством указанного дара люди и постигают знание. Ал-Газали категоричен в своем утверждении: "...окончательным выводом, не подлежащим сомнению, является то, что... знание делится на Науку поведения и Науку откровения" [Там же, с. 89]. Речь, таким образом, идет исключительно о знании религиозных предписаний и догматики. Что же касается метафизических проблем, они не подлежат разумению. Скажем, человек "не обязан открыть... для себя с помощью рассмотрения, изучения и приведения доказательств" смысл основного коранического речения: „Нет бога, кроме Бога, и его Пророк - Мухаммед". По мнению ал-Газали, "достаточно, чтобы он (человек. - М.С.) поверил в него, убедился в нем решительно, без колебаний, сомнений и душевного волнения, что может произойти лишь с помощью подражания и слушания, без изучения и приведения доказательств" [Там же]. Не следует человеку размышлять и по поводу обрядовых предписаний, его обязанность - лишь знать о них и следовать им в своей повседневной жизни. Согласно ал-Газали, вера заложена в душах отроду. Люди же делятся на тех, кто "отстранился и забыл", и тех, кто "долго размышлял и вспомнил". Гласит же Коран: „Писание, ниспосланное тебе, благословенно, чтобы обдумали его знамения и припомнили обладатели рассудка" (38:28). Словом, речь идет не о каком ином знании, как о знании веровательном , в полном согласии с приписываемым Пророку речением: „Разумен тот, кто уверовал в Аллаха, поверил Его посланникам и поступал в покорности Ему" [Там же, с. 95]. Ал-Газали подверг критическому рассмотрению положения мусульманской теологии, суфизма, исмаилизма и фалсафа, т.е. всех основных направлений исламской мысли. Из философов основными объектами его критики стали Аристотель, ал-Фараби и Ибн Сина. Примечательно при этом, что доказывая несостоятельность философского пути познания, сам ал-Газали постоянно использовал философские методы опровержения, широко прибегая к приемам греческой логики. Отсюда и парадоксальность ситуации, при которой опровергатель философии, каким несомненно был ал-Газали, столь же несомненно внес в ее развитие весьма весомый вклад. Движущей силой его собственного поиска истины было сомнение, скепсис. Скептицизм ал-Газали столь велик, что это позволяет некоторым исследователям утверждать, будто он "доходит до высшей степени интеллектуального скептицизма и за семь веков до Юма, разрывая путы причинности, лезвием диалектики доказывает, что мы не знаем ни причины, ни следствия, а лишь то, что одно следует за другим" , и что, более того, после ал-Газали "Юму больше нечего сказать" . Отдавая должное вкладу ал-Газали в развитие мусульманской философии, следует в то же время избегать модернистской интерпретации взглядов средневекового теолога, который, признавая значимость разума в познании истины, тем не менее настойчиво подчеркивал наличие более высокого и достоверного источника знания - заук (букв. "вкус", "вкушение"), мистической интуиции. В целом можно сказать, что ал-Газали препринял попытку критики и в то же время некоторого "синтеза" всех известных его современникам подходов к познанию; именно ему принадлежит заслуга примирения мусульманской теологии с суфизмом и возведения последнего в ранг "Божественной науки". Будучи мистическим направлением, суфизм естественно выступает с позиций иррационализма. "...Произведения теософских суфиев полны критики рационалистов и умаляют значение разума по сравнению с интуицией, что создает впечатление (курсив мой. - М.С.), будто суфии архивраги философии" . Однако критика суфиев направлена не столько против философского рационализма, сколько против рационального обоснования теологических установок. Настаивая на трансцендентности Бога, мусульманская теология исключает возможность постижения Абсолюта: разъединенность Бога и человека не оставляет для последнего иного выхода, кроме принятия на веру коранического "знания". Суфии же, хотя и полагают, что Истина-Бог до конца не постижима, допускают, однако, вероятность максимального "приближения" к ней. Суфийский взгляд на человека как на микрокосм, признание его астролябией божественного неизмеримо поднимают его статус по сравнению с тем, какой отводит индивиду исламская теология, связывающая его исключительно с дольним миром. Именно потому, что человеку оказано "доверие" быть хранителем Божественного, он способен постигать Абсолют. "Невежество" его, однако, состоит в том, что он "забыл" о своем предназначении и ищет Истину-клад повсюду, кроме самого себя. В одной из притч «Маснави» - религиозно-философской поэмы Джалал ад-Дина Руми - суфии, отправившийся с приятелем гулять в сад, вместо того чтобы любоваться красотой природы, уединился. На вопрос приятеля, почему он сидит с низко опущенной головой и не обращает внимания на то, что вокруг, на "знаки божественного милосердия", суфии отвечает, что эти знаки лучше зрить в собственном сердце . Суфийская установка на постижение Истины посредством самопознания может показаться противоречащей постоянно повторяемым призывам мистиков к забвению, уничтожению личного "я". Противоречивости здесь, тем не менее, нет, ибо имеется в виду забвение того "я", которое является феноменальным, во имя обнаружения истинного, сущностного "я". Разрушил дом и выскользнул из стен, Чтоб получить вселенную взамен. В моей груди, внутри меня живет Вся глубина и весь небесный свод. "Смерть" феноменального "я" открывает путь к сущностному знанию, при котором отсутствует расчлененность на объект - субъект и постигается истина единства бытия. Каковы средства познания, которыми располагает человек Суфии считают, что разум (акл) играет позитивную роль лишь в ограниченной области познания. Заключения его выводятся на основании показаний органов чувств, свидетельства которых чрезвычайно обманчивы. У Руми есть притча о слоне, помещенном в темной комнате. Люди, желая понять, что за объект находится перед ними, ощупывали его руками. Тронув хобот, один сказал, что это водосточная труба; другой, потрогав ухо, сказал, что это большое опахало; третий, наткнувшись на ноги, предположил, что это колонны; четвертый, пощупав спину, пришел к выводу, что перед ним большой трон. Притча завершается констатацией того, что свидетельства наших органов чувств поверхностны, неистинны. Суфии обращают также внимание на статичный характер познавательной способности разума. Слово акл, напоминают они, происходит от "икал" (букв. "путы", "стреноживание"). Реальности же отвергает какие-либо ограничения, она сравнима с беспрестанным божественным "дыханием", т.е. отличается постоянной изменчивостью. Сердце, а не разум, по убеждению суфиев, является главным органом познания. "Познание есть постижение сердцем, - утверждал Ибн Араби, - ... От природы сердца всегда чисты, отполированы и ясны. Каждое сердце, в котором божественное boga-4990.html">присутствие проявляет себя, ... есть сердце очевидца. "То, что не подвластно разуму, доступно сердцу" . Призывая отказаться от трезвости дискурсивных рассуждений и впасть в "замешательство", суфии тем самым освобождают человека от установок, навязываемых ему извне; они уповают на силу инстинкта, раскованного, бессознательного, свободную стихию воображения. Процесс познания нередко сравнивается суфиями с опьянением, ведущим к экстазу, безумству. Чтоб охмелеть, не надо мне вина - Я напоен сверканьем допьяна. Любовь моя, я лишь тобою пьян, Весь мир расплылся, спрятался в туман, Я сам исчез, и только ты одна Моим глазам, глядящим внутрь, видна. Так, полный солнцем кубок пригубя, Забыв себя, я нахожу тебя. Когда ж, опомнясь, вижу вновь черты Земного мира - исчезаешь ты. В этих стихах арабского поэта-мистика Ибн аль-Фарида великолепно передана суть суфийского понимания познания: Истина раскрывается только в личном опыте. Аутентичное знание обретается сердцем, воссоздающим в воображении объект любви - Бога. Эта идея получила наиболее полное выражение в творчестве Ибн Араби. Он усматривал основную функцию воображения в гипостазировании того, что не является конкретным. Сновидения, откровение и творчество - области, включенные им в символическую деятельность воображения. По существу, согласно суфиям, воображение служит интеллекту: выполняет посредническую роль, абстрагируя образы, возникающие при чувственном восприятии, прежде чем передать их разуму. С помощью разума, интуиции, воображения человек приближается к Истине. В принципе его познавательные способности неисчерпаемы, и он обязан постоянно их совершенствовать, иначе лишь формы откроются ему, суть же вещей останется скрытой. Мусульманские мистики делят людей на духовную элиту, которой доступно эзотерическое знание, и обыкновеных людей, своего рода чернь. Первые - пророки и святые, они сродни универсальному Разуму. Обычный же человек, стремящийся познать Истину, должен вступить на путь совершенстования, предварительно избрав наставника, чтобы следовать за ним как за проводником. Влияние традиционного богословия, таким образом, подменяется влиянием института суфийского наставничества. Практика орденов показывает, что шейхи становились неоспоримыми авторитетами, беспрекословное подчинение которым становилось нормой поведения мюридов. В то же время суфизм готов признать существование людей, обладающих "собственным факелом", т.е. тех, кто, достигнув совершенства, способен быть свободным от следования предписанным нормам. Идея обретения знания путем самосовершенстования содержит в себе сильный гуманистический заряд. Человек обретает самоценность, лучшее в нем рассматривается как итог собственных усилий, направленных на самоактуализацию. Знание и нравственное совершенство оказываются нераздельно связанными. Мысль о том, что "всякий познает о Боге лишь то, что дано его собственной сущностью (зат)", весьма четко и емко выражает специфику суфийской концепции знания, высвечивая ее принципиальное отличие от мусульманской схоластики: безличной истине противопоставляется истина личная, корпоративности - индивидуализм, традиционализму - антитрадиционализм, теологической запрограммированности - спонтанность интуитивного озарения. Даже тогда, когда позиция суфизма выглядит совпадающей с официальной богословской, более пристальный взгляд позволяет обнаружить их нетождественность. Верно, что суфии, как и теологи, постоянно утверждают: „Бог непостижим". Но если агностицизм исламской теологии подразумевает бессмысленность усилий, направленных на постижение Истины, и отсюда необходимость подчинения букве священных текстов, предписаний, диктуемых богословием, то суфизм содержит в себе нечто иное: признание непознаваемости Абсолюта означает бессмысленность принятия на веру каких-либо догм, требует постоянного поиска, утверждает тем самым бесконечность процесса познания. "Тоска по скрытому знанию" - такова закодированная суфийская формула постоянства в поиске Истины, смысл которой в беспредельности человеческих дерзаний. Такая установка суфизма превращала его в потенциального союзника философии, позволила Ибн Сине назвать суфиев "братьями во истине", несмотря на присущий мистикам скепсис к философскому методу познания - рационализму, а также разнонаправленность мистического и философского познаний. Для суфия знание открывает связь человека с Богом, оно всегда единично, индивидуально, интериоризовано. Знание же, которое ищет философ, нацелено на выход в сферу общности, общезначимости, обращено на постижение окружающего мира. В отличие от других направлений мусульманской мысли, представители фалсафа не просто признают роль разума в процессе познания, но создают учение о разуме как высшей способности человека и мериле Истины. "Символом греческой философии" в мусульманском мире стал Ибн Сина. В знаменитом трактате «Даниш-намэ» («Книга знаний») Ибн Сина называет логику наукой-мерилом (на фарси "таразу" - букв. "весы"), доказывая, что "всякое знание, которое не взвешено на весах [разума], не является достоверным и, следовательно, не является истинным знанием" . Ибн Сина различает три вида доказательств: силлогизм, индукцию и аналогию, из которых наиболее достоверным считает силлогизм. Он детально описывает все виды доказательства прежде чем перейти к рассмотрению философских наук, разделяемых им на два основных вида: науку теоретическую и науку практическую, каждая из которых в свою очередь распадается на три науки. Практическая наука, включающая в себя науку об управлении народом, (бывает двух видов: а) о том, какими должны быть религиозные законы; б) политика), науку об управлении домом и наконец науку о самом себе, т. е. каким должен быть человек по отношению к самому себе. Теоретическая наука в свою очередь также распадается на три вида. Первый называется высшей, или первичной наукой, т.е. наукой о том, что лежит вне природы. Это - метафизика. Вторая - средняя наука - математика. Третья - низшая - наука о природе, наиболее близкая к людям, но в то же время содержащая в себе "особенно много неясностей", поскольку ее предметом является чувственное тело, постоянно находящееся в движении и изменении [Там же, с. 105]. Метафизика Авиценны сосредоточена на описании и определении необходимо-сущего. "Необходимо-сущее, - пишет Ибн Сина, - таково, что бытие всех вещей исходит от него, и все вещи получают от него необходимость бытия" [Там же, с. 153]. Философ, ссылаясь на изречения Корана, признает тождественность необходимо-сущего Творцу, Богу. В то же время это не только понятие онтологическое. Необходимо-сущее для Авиценны есть "абсолютно мудрое", "разумносущее" - то, из чего происходит иерархия разумов. Признавая могущество рационального познания, утверждая, что "сила разума бесконечна, и мыслимое им является бесконечным" [Там же, с. 221], Ибн Сина, тем не менее, признавал существование области, недоступной рациональному осмыслению, сферы мистического озарения [Там же, с. 366-371]. За недостаточную последовательность в проведении рационалистической линии Ибн Сина был подвергнут критике со стороны Ибн Рушда - последнего из плеяды великих мусульманских перпатетиков. Аверроэс определяет разум как "постижение сущего по его причинам", считая, что именно это и отличает разум от всех других воспринимающих сил. Разум позволяет обрести "истинное знание", которое, по определению Ибн Рушда, "есть знание вещи такой, как она есть" . Принимая во внимание критику в адрес философии со стороны теологов, Аверроэс уделяет большое внимание обоснованию ее религиозной "законности", и даже, более того, "похвальности" занятия ею . Он ссылается на авторитет Корана, целый ряд аятов которого, по его мнению, призывают мусульманина к рассмотрению и познанию сущего посредством разума, и на основании которых он приходит к заключению о том, что "религия побуждает к познанию всевышнего Аллаха и его творений посредством доказательств" [Там же, с. 172]. Последнее философ оценивает как "орудие" мышления, которым верующий обязан владеть. Аверроэс признает, что "исследование, опирающееся на доказательства", может оказаться в несогласии с тем или иным речением Святого писания. В таком случае следует отказаться не от доказательного вывода, а от следования букве Корана. "Мы утверждаем со всей решительностью, - заявлял Ибн Рушд: - всякий раз, когда выводы доказательства приходят в противоречие с буквальным смыслом вероучения, этот буквальный смысл допускает аллегорическое толкование" [Там же, с. 178]. Аверроэс решительно протестовал против нападок в отношении мусульманских философов на том основании, что те заняты делом, чуждым исламскому вероучению, навеянным извне, а именно, греческой философией. Культурный изоляционизм претил ему, а потому он настаивал на необходимости соблюдения преемственности в познании истины. "Всякий раз, - писал Ибн Рушд, - когда мы обнаруживаем у живших до нас народов какие-либо взгляды и суждения относительно сущего, согласующиеся с тем, чего требуют условия доказательства, нам следует изучать то, что они говорили по этому поводу и излагали в своих книгах. Если что-то в этих книгах соответствует истине - переймем это у них, порадуемся этому и поблагодарим их за это; если же что-то окажется не соответствующим истине - укажем на это, предостережем от этого и простим их" [Там же, с. 175]. Ибн Рушд не только "защищал" философию, но отводил ей более высокое по сравнению с богословием место. Он различает людей в соответствии с их познавательными способностями. К первой группе относятся простые смертные, "толпа", те, "кто вовсе не способен к толкованию [священных текстов]; это риторики, составляющие широкую публику... К другому разряду относятся те, кто способен к диалектическому толкованию; это диалектики только по природе или по природе и по навыку. К третьему разряду относятся те, кто способен к аподейктическому толкованию; это аподейктики по природе и по науке, т.е. по философской науке" [Там же, с. 193]. Словом, существуют толпа, теологи и философы, причем последние принадлежат "к лучшему разряду людей", именно их Аллах выделил среди прочих. Однако знание, доступное философам, "не подлежит разглашению", так как человека, не способного к уразумению аподиктических толкований, это "ввергает в неверие" [Там же]. "Правильные толкования... нельзя излагать в книгах, предназначенных для публики" [Там же, с. 196]. Они - удел избранных. Вредность деятельности "диалектиков"-теологов в том и заключается, что они не "с публикой, поскольку их способы слишком темны для большинства; не с избранными, поскольку если приглядется к этим способам, то окажется, что они слишком несовершенны, чтобы отвечать условиям доказательства" [Там же]. Рассуждения теологов ведут к разнобою в трактовке священных текстов, разброду, ересям и неверию. Философия провозглашается Ибн Рушдом не как противница религии, но, напротив, как ее "спутница и молочная сестра", указующая "избранным на необходимость совершенного исследования основоположений религии". Предпринятые Аверроэсом усилия опровергнуть критиков философии и защитить последнюю были столь решительны и убедительны, что влияние его воззрений вышло далеко за пределы мусульманского мира, войдя в историю мировой философии как особое направление мысли - аверроизм. Важнейшие труды кордовского мыслителя были прежде всего переведены и прокомментированы еврейскими философами. Одни оценивали его как непревзойденного комментатора Аристотеля, другие, из числа поклонников, считали великим "истолкователем" Стагирита. Несколько позже взгляды Ибн Рушда стали известны европейцам. Комментарии Аверроэса к работам Аристотеля получили распространение прежде всего в университетских кругах Парижа (примерно в 1230 г.), где в это время развернулась борьба между теми, кто стремился к переработке аристотелизма в духе католицизма, и теми, кто находился в оппозиции к ортодоксальной теологии. .По поручению папы профессор богословского факультета Парижского университета Альберт Великий выступил в 1256 г. с трактатом «О единстве разума против Аверроэса», а Фома Аквин-ский, профессор того же факультета, спустя почти пятнадцать лет - с трактатом «О единстве разума против аверроистов». Несмотря на нападки католических теологов, влияние аверроистских идей не прекратилось. Это побудило парижского епископа Тампье вместе с рядом французских богословов не. только осудить, но и запретить 13 тезисов, приписываемых Ибн Рушду (хотя большинство из них было высказано последователем Аверроэса Сигером Брабантским). Аналогичный документ был принят в 1277 г., запрещая уже 219 тезисов. Аверроистские тезисы предавались анафеме также Жилем Римским и Раймондом Луллием на рубеже XIII и XIV вв. На протяжении трех столетий, до начала XVII в., аверроизм пользовался популярностью в Италии, особенно в университетах Болоньи и Падуана. В сравнении с Европой тем более поразительна и примечательна судьба аверроизма в пределах мусульманского мира. Идеи Ибн Рушда, располагавшие к развитию рационализма и научного знания, оказались здесь обреченными. Теология одержала над философией фактически полную победу. Чем объяснить "угасание" рационалистических тенденций на мусульманском Востоке после трех по истине золотых веков взлета фалсафа и процветания естественных наук Помимо неблагоприятных условий исторического, социально-экономического и политического порядка, в немалой степени причиной тому послужила общая для всех традиционных обществ доминанта нормативного стиля мышления. Вопрос о причинах инерционности, характеризующей на протяжении многих веков духовную жизнь за пределами западного мира, стал предметом споров и дискуссий. Консервация идейных традиций объясняется своеобразием социально-экономической и политической организации, условно именуемой иногда "азиатским способом производства"; самобытностью мироощущения и мировидения, детерминированной климатом, географическим положением, природными условиями; особенностями языковых структур и т.д. Не исключено, однако, что ключевое значение в этом споре имеет фактор "начала" интеллектуального поиска, генезиса теоретизированного мировоззрения. В отличие от Греции в Индии и Китае переход от мифологии к философии был осуществлен на базе сильно оформленного и чрезвычайно укорененного ритуала. В Индии ядро ритуала составляло жертвоприношение. Веды, араньяки, упанишады, т.е. тексты, на базе которых выстраивались впоследствии теоретические построения, имели не познавательную, а преимущественно практически-эсхатологическую ориентацию. Авторов указанных текстов более всего интересовали вопросы не о том, существует или нет бессмертие, а то, как его достичь. Они добивались бессмертия при помощи особого рода ритуального знания с характерным для него "признаком длящегося, активного припоминания того или иного образа (мифологемы и т.д.), сопровождающего тот или иной внешний ритуальный акт, речевой и(или) телесный" . Физический ритуал постепенно заменялся речевым и ментальным. Хранителями навыков ментального ритуала и его "разработчиками" был особый класс людей - гуру, наставников, учителей. Потому и принято говорить об учительской традиции как основном способе трансляции знания в истории индийской культуры. Выше уже говорилось об огромной значимости ритуала в различных сферах китайской жизни. Его роль в становлении философии была решающей, тем более в свете широко распространенного мнения об отсутствии в Китае "настоящей" мифологии, во-первых, потому, что мифологическая традиция здесь чаще всего историзована, т.е. связана с определенными историческими лицами, героями, а во-вторых, мифология представлена преимущественно в виде отдельных фрагментов, а не целостных мифов. Если в Индии ритуал, как уже отмечалось, имел практически-эсхатологическую направленность, то в Китае наблюдается ориентация на поддержание порядка мира явленного и упорядочение отношений между ним и миром неявленного. Ритуал призван гармонизировать небо-природу, землю-социум и человека. Здесь явно выражен акцент на социальную ориентацию. Примечательно, что особая роль в поддержании гармонии приписывается музыке. Первозвук присутствует во всех известных фрагментах,
Вера И Разум – Философский словарь
Противопоставление веры и разума, внутренне присущее всякой религии, наиболее остро проявилось в христианстве. к-рое объявило веру в бога высш. духовной способностью человека. Теология, сводя возможности человеч. разума лишь к формальным логическим операциям, объявляет его неспособным не только к богопознанию, но и к истинному миропознанию без опоры на веру. Человеч. разуму в религии противопоставляется абсолют. божеств, разум, к-рый в действительности представляет собой абсолютизироторванные от человека и превращенные в самостоят. сущность человеч. познават. способности.
Вера И Разум (в Средние Века) – Философский словарь
Появление схоластической философии связано с раздвоением веры и разума , вследствие чего возник вопрос об авторитете веры по отношению к разуму, теологии к философии. Иоанн Скот Эриугена (IX в.) настаивал, что между разумом, ищущим истину, и верой в ее "католическом исповедании" не может быть противоречий, ибо истина одна и она - от Бога. П.Абеляр (XII в.) отошел от критерия церковности веры и заявил, что в случае несогласования авторитетов вопрос об истине решает разум. Ансельм Кентерберийский (XI - XII в.) воспринял от Августина (VI в.) Иоанн Дунс Скот – Политический словарь
Вера- неколебимое бездоказательное убеждение, иррациональная приверженность чему-то, надежда на кого-то. религия (от латинского religio - набожность, святыня, предмет культа) - мировоззрение и мировосприятие, связанное с соответствующим поведением и своеобразными действиями, основанными на вере в существование бога или богов, священного мирового разума, т.е. той или иной разновидности сверхъестественного. Будучи извращенным сознанием, религия не беспочвенна: в ее основе бессилие человека перед могуществом не подвластных ему естественных и общественных сил. Ведь связанное с религией мировоззрение, миросозерцание есть не что иное, как фантастическое отражение в головах людей тех вполне земных, реальных внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, но отражение перевернутое, ибо в нем земные силы принимают форму сил неземных. Наиболее древние проявления подобной веры в существование сверхъестественных сил - магия, тотемизм, фетишизм, анимизм и т.д. Если же говорить об исторических формах развития религии, то следует назвать племенные, национально-государственные (этнические) и мировые, охватывающие многие народы и страны. Наиболее влиятельны три мировые религии: буддизм, ислам, христианство. При всем своеобразии каждой из них им присущи и общие черты, связанные с природой религии как таковой. Буддизм возник в Древней Индии в VI-V вв. до н.э. Основателем буддизма считается Сиддхартха Гаутама (Будда - просветленный; 623-544 гг. до н.э.), происходивший из царского рода племени шакьев в Северной Индии. Основные направления буддизма: хинаяна и махаяна. Буддизм достиг своего расцвета в Индии в V в. до н.э. - в начале первого тысячелетия н.э. и широко распространился в Юго-Восточной и Центральной Азии, отчасти в Средней Азии и Сибири. В ходе своего утверждения и распространения он ассимилировал элементы брахманизма, даосизма и других религий, а в XII в. в Индии растворился в индуизме, заметным образом повлияв на него. Буддизм выступил против присущего брахманизму преоб ладания внешних, ритуальных форм религиозной жизни. Буддизм - единственная мировая религия, не имеющая бога как творца, как безусловно высшего существа. Вся суть буддизма как определенного мировосприятия заключается в учении о "4-х благородных истинах": есть страдание, его причина, состояние освобождения и путь к нему. Сами по себе страдание и освобождение - субъективные состояния и вместе с тем (одновременно) это - некая космическая реальность: страдание - состояние беспокойства, напряжения, ожидания, эквивалентное желанию и одновременно - это пульсация дхарм; освобождение же (нирвана) - состояние несвязанности личности внешним миром и одновременно прекращение волнения дхарм. Буддизм, в отличие от других религий, отрицает потусторонность освобождения, в буддизме вообще нет души как неизменной субстанции; здесь человеческое "я" отождествлено с совокупностью функционирования определенного комплекса дхарм; равным образом в буддизме нет противопоставления субъекта и объекта, духа и материи, как нет и самого персонифицированного бога. В ходе развития буддизма в нем постепенно сложился культ Будды и ботхисатв. развился ритуал, появились сангхи (монашеские общины). Весь буддизм пронизывает отрешенность от мира, индивидуализм, очевидна асоциальность этого мировоззрения. Ислам (это арабское слово в буквальном переводе означает покорность) - еще одна из трех мировых религий, приверженцами которой являются мусульмане. Ислам как религиозное учение и мировосприятие, более того, образ жизни возник в Аравии в VlI в. Его основатель и пророк - Мухаммед. Благодаря арабским завоеваниям ислам распространился на Ближнем и Среднем Востоке, а затем и в некоторых странах Дальнего Востока, ЮгоВосточной Азии и Африки. Главные принципы, суть ислама как вероучения изложены в Коране. Основной догмат -поклонение одному богу - аллаху и признание Мухаммеда "посланником аллаха". Сам Коран начинается словами-заклинаниями: "Во имя Бога милостивого, милосердного. Слава Богу, Господу миров. 2. милостивому, милосердному. 3. держащему въ своем распоряжении день суда. 4. Тебе поклоняемся и у Тебя просим помощи. 5. веди насъ путемъ прямымъ. 6. путем техъ, которыхъ Ты облагодетельствовалъ. 7. не тех, которые подъ гневомъ ни тех, которые блуждаютъ" (Коран. Казань. 1907. С. 3). Все страницы Корана пронизывает благодарность аллаху и покорность перед богом, благодарность за уже сделанное и за блага будущие. "Люди. Бойтесь Господа нашего, который сотворилъ васъ въ одном человеке, от него сотворил супругу ему, а отъ ихъ двоихъ размножил мужчинъ и женщинъ, разсеял ихъ по земле" (там же С. 139). Основные направления в исламе суннизм и шиизм. При этом в большинстве стран, где распространен ислам, приверженцы суннизма - сунниты - составляют большинство (кроме Ирана, Южного Ирака, Йеменской Арабской Республики, некоторых районов бывшего СССР). Его приверженцы наряду с Кораном признают сунну (мусульманское священное предание, состоящее из хадисов). При решении вопроса о высшей мусульманской власти имаме-халифе) сунниты опираются на "согласие всей общины" (практически ее религиозно-политической верхушки), что их отличает от шиитов, признающих имамами-халифами лишь Алидов. Христианство возникло в качестве религии угнетенных в I в. н.э. в восточных провинциях Римской империи, в Палестине. Христианство постепенно трансформировалось и распространилось по многим провинциям империи, в IV в. стало ее господствующей религией; в ходе последующей эволюции имело три основных ветви: католицизм, православие, протестантизм. Общий признак, объединяющий все течения христианства, его вероисповедания и секты, - вера в Иисуса Христа как богочеловека, спасителя мира, воплощение второго лица триединого божества. Учение, или догмат о Троице, согласно которому бог един по своей сущности, но существует в качестве трех личностей ("лиц" или "ипостасей"): бог-отец, бог-сын (логосслово) и святой дух, в христианстве появилось в конце II в. Оно вызвало острую дискуссию после того, как было развито Оригеном (известные тринитарные споры). Позже догмат о Троице был закреплен на первом (325 г.) и втором (382 г.) Вселенских соборах. Однако рационалистическое неприятие догмата о Троице стало базой для многих христианских сект (антитринитарии). Согласно христианскому вероучению каждый человек грешен от рождения и умножает грехи свои на протяжении своей жизни - в этом источник и первопричина всех человеческих бед и ждущих его перспектив: "Ибо всем нам должно явиться перед судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое" (2 кор. 5, 10). Но каждый человек волен выбрать или нечестивый путь или путь правды, хотя пройти через ожидающий каждого Страшный суд и попасть в рай человек сам по себе не может, это возможно с помощью Христа: "Верующий в Сына имеет жизнь вечную; а не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем" (Иоанна, 3, 36). События XX столетия, пронизанные не только самыми неожиданными политическими поворотами, но и весьма впечатляющими идейно-политическими и мировоззренческими столкновениями, противоборством верующих и неверующих, борьбой разных концессий и их паствы, показали всю утопичность еще недавних надежд на то, что иррациональная вера, религия как одна из извращенных форм общественного сознания будет последовательно, но неуклонно изживаться из повседневной жизни миллионов но мере общественного прогресса. Стало очевидно, что и в этой сфере необходимы новые подходы, нужно раскрыть никому неведомые тайны этого процесса, его ближайшего и более отдаленного будущего. На протяжении тысячелетий религия разделяет или объединяет людей под всеми теми же знаменами распрей или надежды. Эта особенность свойственна даже индустриальным обществам, несмотря на ошеломляющий прогресс знаний, происходящий в наш век. И хотя отторжение неверующих или иноверцев не носит того систематического характера как это было в эпоху крестовых походов, в период открытия и колонизации Америки или же во времена погромов, хотя при этом не используются приемы, которые применялись судами инквизиции, или же методы, к которым прибегали светские силы, как, например, нацисты при уничтожении евреев, однако то постоянство, с которым религиозное кредо проявляется в моральных и политических решениях современных обществ, может сначала показаться "иррациональным". В тех обществах, где все более конкретизируется роль государства и где все более расширяется оказываемая им помощь в разных областях жизни, постоянство религиозного фактора, не ограничевающегося растворением в какой-то абстрактной секуляризованной религии, не оказывающей существенного воздействия на повседневную жизнь, принимает более специализированный и индивидуализированный характер,что вызывает обособление религий отдельных регионов, секторов, групп и семей. Действительно, можно сказать, что модернизация обществ сопровождающаяся утратой традиционных форм жизни и рассеянием членов сообщества приводит к двум весьма различным, но в то же время взаимосопряженным тенденциям к радикализации религиозного наследия и расщеплению конгрегации верующих. В первом случае возникает фундаменталистская религия, а во втором - распространение сект. Существенно способствовали как росту фундаментализма, так и развитию сектантских движений эмиграционные процессы с их трагедией разрыва с родиной и трудностями адаптации на новых местах; в глазах эмигрантов и одиноких людей религиозная община принимает эстафету их бывших коллективов и семей, давая им то чувство принадлежности к какой-то общности, которое им более не обеспечивают метрополии. Среди возникающих на этой основе сектантских движений поучителен пример пятидесятников: эти христианские группы протестантского направления оказались особенно привлекательными для мигрантов, благодаря распространившейся практике использования ими глоссолалии (многоязычия) взамен единого языка. Опыт такого объединения верующих как бы на основе "многоголосия", позволяющего обходить языковые барьеры, недавно был с энтузиазмом подхвачен и использован при богослужении некоторыми католиками, В результате за короткое время возникло несколько массовых течений, получивших название "харизматических"; и официальная церковь вынуждена была принять их в свое лоно из боязни потерять их. А ведь глоссолалия была запрещена ею еще в 177 году - когда церковь отлучила Леонтана и его последователей. Резко отрицательное отношение к самой возможности более открытых отношений с западным миром, свойственное большинству религиозных руководителей стран "третьего мира", являющихся резервуаром рабочей силы для индустриальных обществ, - это не только результат колониализма, но и реакция на периодические вспышки эмиграционных процессов. Стремление сохранения принадлежности эмигрантов к их первоначальным религиозным общинам исключает любое послабление в этой позиции, хотя можно предположить, что в других условиях можно было бы надеяться на большие шаги к открытости. Некоторые лозунги и крупные идеологические баталии способствуют сохранению единства диаспоры и направлены на противостояние угрозе интеграции с принимающей страной, иными словами, опасности поглощения. Вынесености поглощения. Вынесение смертного приговора мусульманскому писателю Салману Рашди за опубликование "Сатанинских стихов" и демонстрации, которые произошли вслед за этим в самых разных странах, могут быть поняты именно в этом свете. Преподанный нам философамипросветителями урок о том, что люди освободятся от пут религии благодаря разуму, - это урок, который в год 200-летия Великой французской peволюции особенно часто вспоминается в сложных условиях современной действительности. Светская система, пропагандируемая и постепенно утверждаемая сначала в Европе, а затем в Америке, эволюционирует не так, как предполагалось. Констатируя это, следует признать, что индустриальное общество не принесло обещанного прогресса. Это объясняется множеством причин, наиболее явной из которых стало существенное ускорение технического прогресса, слишком обогнавшего уровень образования, получаемого в школах и даже университетах. Отставание в сфере образования сопровождается все большим оскудением духовной жизни и постепенным усреднением жизненного уклада, насаждаемого этим обществом с помощью средств массовой информации во всех частях света. К этой картине добавляется нерешенность классовых конфликтов, в силу чего наиболее обездоленные покидают города и в массовом масштабе заселяют пригороды, зачастую в самых отвратительных условиях, а также нерешенность вопроса о престарелых членах общества, нередко загоняемых в необустроенные богадельни, чтобы покорно ждать день своей смерти. Не сумев обеспечить ожидаемый прогресс, хотя это было ему по силам, индустриальное общество обрекло людей на одиночество и безысходность в столкновении с жизнью, что неминуемо питает религиозное чувство. Культовые шествия, паломничество, божественные явления, чудеса, все чаще встречающиеся в наши дни, способствуют сохранению и развитию религии, которая для многих остается последним оплотом против обезличивания. – Философский словарь
Не основанная на логических умозаключениях и данных науки уверенность в реальном существовании сверхъестеств. существ, свойств, отношений. В. р. представляет собой осн. признак религ. сознания, определяет культ религ., переживания и поведение верующих. В теологии В. р. рассматривается либо как неотъемлемое свойство человеч. души, либо как дарованная богом благодать, т. е. в качестве феномена, имеющего трансцендентную природу. На самом же деле способность верить обусловлена соц. природой человека, а превращение этой способности в В. р. вызвано соц. условиями, порождающими потребность масс в религии. В. р., как элемент психики верующих, представляет собой сложное образование, включающее интеллект., эмоц. и волевой моменты. Интеллект, элемент В. р. - это совокупность религ. представлений, образов, имеющихся в сознании верующих. Поскольку эти представления не могут быть научно доказаны и обоснованы и в то же время оцениваются верующими как жизненно важные, то большую роль в В. р. приобретает эмоц. элемент. Теологи, пытаясь возвысить В. р., объявляют ее высш. проявлением человеч. сознания: высш. нравств. ценностью, более высокой, чем разум, формой познания, что противоречит данным науки и практики. Устранение соц. факторов религиозности, усвоение науч. знаний ведет к преодолению В. р.
Вера Религиозная – Социологический словарь
Основанная на Божественном откровении, а не на логич. принципах и доказательствах вера в реальное существование сверхъестественных сил, свойств и отношений. В.р. - основа любой религии, религиозного сознания и культа, определяет мировоззрение, переживания и поведение верующих. В теологии В.р. считается либо неотъемлемым качеством человеческой природы, либо обретенным человеком благодаря Божественной милости (благодати). В.р. выступает в качестве высшего проявления человеческого сознания, высшей нравственной ценности и более высокой формы познания, чем разум. В диалектич. теологии (К. Барт, Э. Бруннер) подлинная В.р. противопоставляется официальной религии, выполняющей функции сохранения и поддержания существующего соц. порядка. В либеральной теологии (Ф. Шлейермахер) В.р. считается основой и источником человеческого существования. Лит.: Угринович Д.М. Введение в религиоведение. М. 1985; Угринович Д.М. Психология религии. М., 1986; ОBеа Т. Sociology of religion. N.J., 1966;Sykes S. Friedrich Schleiermacher. Atlanta, 1971. Е.Д. Руткевич
Вера Религиозная – Философский словарь
азновидность веры, в которой без доказательства и индивидуальной проверки реальности признается сверхъестественное в том или ином его проявлении (Бог, боги, духи, ангелы и т. п.). Синоним религии – христианская вера, исламская вера и т. п. Религиозная вера – специфическое состояние религиозного человека, потому и называющего себя верующим.
Вера Религиозная – Философский словарь
Вера в существование Высшего личностного начала бытия, связь с которым принципиально важна для жизни человека, когда он осознает себя призванным согласовать свои действия и поступки с невидимым порядком бытия, созданным его Творцом. Эта вера - не только убеждение разума, но и открытость сердца к Богу, она - выражение духовной жажды человека и его любви к Богу, самораскрытие человеческого сердца навстречу Богу, чуткое внимание к Его Слову, ответ на Его призыв. В христианстве - самоотдача Богу, явленному во Христе, Богу, призвавшему принимать как братьев всех, кто возлюбил Христа и Его путь. Вера - ответ человека на обращенное к нему Слово Божие. Вера также - связь со Христом. Вера вторична по отношению к духовному опыту встреч с Богом, а в зрелых формах веры - жизни с Богом и в Боге. Полнота веры достигается в раскрытии сил Духа Божия в жизни верующего.
Вера, Доверие; Кредит, Долг; Верить, Доверять, Кредитовать – Экономический словарь
В общем значении: займы, облигации, обязательства по кредитным счетам и балансы по открытым счетам в коммерческих компаниях. Кроме того, имеющиеся, но не использованные банковские аккредитивы и иные резервные обязательства, а также разнообразные предложения потребительского кредита. На ином уровне - область деятельности, в которой заняты профессиональные работники. Наиболее возвышенное определение этого понятия дано в девизе коммерческого агентства Dun & Bradstreet, D&B: "Кредит - это доверие человека человеку". Бухгалтерский учет: статья или внесение в документы статьи, которая увеличивает обязательства, акционерный капитал владельцев, доходы, прибыли и снижает активы и расходы. См. также credit balance. Отчет о состоянии счета клиента: баланс в пользу клиента или прирост капитала. человека
В данной статье мы постараемся разобраться с вами в том, что такое вера. Рассматривать понятие мы будем не только с точки зрения религии и теологии, но и как результат исследования ученых.
Вера - это одна из основ самоидентификации и существования человека в обществе, поэтому более точное понимание этого феномена просто необходимо каждому.
Читайте далее, и вы узнаете, что думают о необходимости веры сторонники разных религий, а также социологи, психологи и другие исследователи.
Этимология и классическое значение термина
Прежде чем говорить об определении этого феномена, давайте остановимся на этимологии слова «вера». Значение ученые видят в созвучном прилагательном из латыни. В этом древнем языке «verus» обозначало «правдивый, истинный». Слова со схожим звучанием и значением есть и в древнеирландском, и в древневерхненемецком языках.
Теперь давайте поговорим о том, что такое вера для среднестатистического человека, который не вдается в тонкости психологии, философии или разных религий.
Таким образом, получается, что вера - это некий недоказанный факт, который обосновывается исключительно субъективным убеждением, не требует подтверждений, но иногда может постараться их подыскать.
Отсюда выплывает понятие «доверие». Это состояние - основа всех общественных отношений. Включая в себя верность, оно зависит от определенных правил, которые, будучи нарушенными, переводят взаимосвязь в другую категорию - предательство.
Но до того как условия соблюдаются, это понятие означает безоговорочную способность субъекта передать определенные права, информацию, вещи или людей объекту доверия.
Пишет, что как только возникает любое доказательство, о вере не может идти и речи. Тогда уже мы говорим о знании.
Объект и субъект веры
После того как мы вкратце определили базисное понятие того, что такое вера, стоит начать углублять его. Сейчас мы постараемся разделить объект и субъект.
Первый обычно никак не ощущается. Ни одним из пяти не способен осознать присутствие объекта веры. В ином случае это было бы уже эмпирическим доказательством физического существования.
Таким образом, объект для общества находится исключительно в состоянии возможности. Хотя для отдельной личности или группы людей он представляется сущим в действительности. В силу различных процессов в организме его могут ощущать психологически, эмоционально, образно.
Субъектом выступает все человечество в целом и каждый отдельный индивид в частности. Если смотреть с этого ракурса, то вера означает отношение человека или общества к предмету.
Например, верили, что гром - это грохот от колесниц богов, которые гневаются на них и посылают вниз молнии. Это было отношение первобытного общества к подобному природному явлению, которое вызывало панику и ужас. Сегодня же, в силу научных открытий, даже школьник знает о том, что это всего лишь процессы в атмосфере планеты. Они никак не одушевлены, а просто механичны.
Соответственно, изменилась и вера. Мы не приносим жертв «грозным громовержцам», чтобы сохранить свои жизни, в отличие от древних людей, искренне веривших в целесообразность такого поведения.
Религиозное понимание
Духовная вера часто заменяется такими синонимами, как религия, вероучение и религиозное учение. Можно услышать как термины "христианство", "христианская религия", так и «христианская вера». Зачастую в просторечном общении это одно и то же.
Под словом «верующий» в религиозном контексте, мы понимаем сторонника определенной картины мира, который поддерживает взгляды одной из существующих религий.
Если спросить о том, что такое вера, у христиан, мусульман или других представителей монотеистических мировоззрений, мы услышим, что это важнейшая добродетель человека. При отсутствии этого качества, многие события просто невозможны как при жизни, так и после смерти верующего.
Например, в всех неверующих и сомневающихся ждут вечные муки в аду или геенне огненной.
Древние мудрецы, размышления которых отрывочно приводятся в различных Священных Писаниях, приводят потрясающие примеры по этому поводу из будничной жизни.
Если взять для примера земледельца. Он может быть христианином, язычником или вообще атеистом, но в основу его деятельности положена вера. Никто не будет вкладывать тяжелый труд в возделывание поля, посев зерен, не веря в будущий обильный урожай.
Социология
Основу современного западного общества составляет христианская вера. Именно ее принципы регулируют взаимоотношения между людьми практически на всех материках.
Но социологи призывают отделять религию от веры. Они говорят, что первая больше рассчитана на подавление человеческой сути в индивидууме. В плане того, что на самом деле верующего интересует только он сам, его потребности и выгоды. Истинным желаниям человека вряд ли присуще стремление альтруистической помощи Церкви или священнику.
Естественные мысли людей основываются исключительно на эгоизме, который введен в рамки общественных норм поведения. Поэтому веру нужно воспринимать только с этой точки зрения.
Таким образом, социологов интересует не сам феномен веры, а результат, к которому он приводит в обществе. Изучая различные религии, ученые делают вывод о стремлении людей с помощью участия в группах, сектах, ашрамах и прочих объединениях, создать оптимальные условия для индивидуального счастья.
Психология
Психологи в первую очередь заявляют, что любая вера субъективна. Поэтому ни о каком едином феномене, который в точности идентичен у всех участников, не может идти речи. Каждый воспринимает и ощущает в меру своих способностей, установок, предыдущих травм и сомнений.
С точки зрения психологии, христианская вера зиждется на отсутствии противоречий. Там отсутствуют уточняющие вопросы, а мнения простых прихожан никого не интересуют. Пастор должен ухаживать и вести свою паству к спасению.
Таким образом, психология относится к вере как к своей противоположности. Ее нельзя понять, измерить или рассчитать. Это нечто сравнимое с пресловутым «человеческим фактором», который приводит к неожиданным последствиям.
Теология
Данная дисциплина ставит веру в основу познания мира. «Верю, следовательно, существую».
Проблематика данных вопросов в теологии подразделяется на широкое и узкое понимание.
В первом случае изучение включает в себя всю науку, так как исследует не только содержание понятия, но и его реализацию в нашем мире. То есть здесь особое внимание уделяется вере, как жизненной практике и личным отношениям человека с Богом.
В узком смысле вера - это взаимосвязь и познание Всевышнего людьми, которую инициировал Господь. То есть православная вера говорит о постижении Бога только с помощью средств, которые дал он сам. Сюда относятся в первую очередь откровения.
Всевышний воспринимается как непознаваемый. Поэтому мы можем узнать только то, что он доносит нам, исходя из человеческих способностей к пониманию.
Атеисты
В рамках данной статьи стоит коснуться такого понятия, как атеизм. Если обратиться к переводу термина, то он обозначает «безбожие».
Фактически атеизм - это вера в человека, науку и прогресс. Но само понятие «вера» здесь недопустимо. Научный атеизм утверждает, что основу мироощущения его последователей составляет принятие обоснованных и доказанных фактов, а не вера в мифы.
Таким образом, подобное мировосприятие просто пытается описать видимый материальный мир, вообще не касаясь вопроса Бога и веры.
Материалисты
В советское время материализм был известен как русская вера. Именно подобным мировоззрением с обращением к науке и атеизму старались заменить предыдущие общественные устои.
Однако сегодня сторонники этой философии отзываются о ней как о вере. В наши дни материализм - это безоговорочная вера в то, что материя была первичной, а дух вторичен.
Таким образом, вера в человека и его возможности управлять миром, а при должном развитии и вселенной составляет основу этого мировоззрения.
Вера в древних обществах
Давайте теперь поговорим о том, что же было до того, как появились первые систематизированные веры мира.
В первобытном обществе люди сначала наделяли все предметы, живых существ, объекты ландшафта и душой. Данное мировоззрение называется сегодня анимизмом.
Но между этими воззрениями, атеизмом и последующим возвратом к духовности лежит долгий путь, проделанный человечеством в рамках различных религий.
Христианство
Разговор об отношении к вере в отдельных религиях стоит начать с христианства как с самого распространенного верования на планете. У этого мировоззрения более двух с половиной миллиардов последователей.
Все жизненные устремления настоящего христианина направлены на спасение. Теологи говорят, что основа веры заключается не только в устремлении к Господу, но и из событий в реальной жизни. Если взглянуть на историю человечества, мы увидим, что картина не меняется в течение всех тысячелетий. Как справедливо заметил Фромм, история пишется кровью.
Именно на этом факте зиждется православная вера. Здесь основу составляет первородный грех. Священники утверждают, что состояние, в котором мы живем - это результат разрозненных желаний тела, разума и души. Поэтому за время пребывания в этом мире необходимо искупить, исправить этот сбой, чтобы после смерти ощутить блаженство в раю.
Русская вера всегда стремилась к святости. Именно на этой территории происходят чудеса в кельях и путешествуют различные божьи люди, обладающие способностью исцелять, проповедовать и прочими дарами.
Ислам
Мусульмане к вопросам веры подходят более строго. Здесь «иман» (вера) означает полное и безоговорочное принятие всего, что передал пророк Мухаммед людям. Любое сомнение хотя бы в одном из шести «столпов» ислама превращает мусульманина в кяфира. В этом случае ему придется искренне покаяться и прочесть шахаду, при условии, что он понимает каждое сказанное слово.
Основа ислама заключена в шести базисных положениях: вера в Аллаха, ангелов, книги, посланников, Судный день и предопределенность судьбы. Правоверный мусульманин обязан знать все данные «столпы», молиться пять раз в день и не совершать даже малейших проступков.
Таким образом, фактически отметается вера в будущее. Фатализм мусульманина с одной стороны заключается в том, что от человека ничего не зависит, все уже написано в Великой книге, и никто не в силах изменить своей судьбы. С другой стороны, включается искренняя вера в то, что Аллах для своих детей выбрал только самое лучшее, поэтому плохие события - это всего лишь уроки.
Иудаизм
Если сравнить с остальными религиями иудаизм, то получится некоторое несоответствие. Здесь не ставится вера превыше знания. Здесь стараются ответить на любой, даже самый запутанный вопрос, так как считается, что, только спрашивая, можно узнать истину.
Некоторые источники ссылаются на трактовку цитаты Хаваккука. Он говорил, что истинный праведник только своей верой жив будет. Но в переводе с иврита слово «эмуна» значит именно «доверие».
Поэтому дальше идет рассуждение и сравнение этих двух понятий. Вера - это неподтвержденное ничем ощущение истинности некоего объекта или события. Доверие же зиждется на знании определенных правил, которых придерживаются две стороны.
Поэтому иудеи верят в то, что Всевышний посылает им только правильное, доброе и хорошее. И основа человеческой жизни заключается именно в полном доверии Господу, что, в свою очередь, является краеугольным камнем всех заповедей.
Отсюда вырастает и вера в будущее, как постоянный процесс развития и совершенствования человеческой души.
Буддизм
Многие считают буддизм одной из самых популярных религий мира. Но фактически это философская вера. Если обратиться к истории появления этого феномена, а также к его философии, мы увидим громадные отличия, например, от авраамических верований.
Буддисты не признают первородного греха. Больше того, они считают основным законом карму, которая не является моральным кодексом. Поэтому грех не аморален по своей природе. Это простая ошибка, проступок человека на пути к просветлению.
Будда говорил, что главная цель - достичь просветления. Для этого есть Четыре благородных истины и Восьмеричный путь. Если все мысли, речи и поступки ежесекундно соотносить с этими двумя постулатами, то возможно будет прервать (перерождения) и достичь нирваны.
Таким образом, мы с вами разобрались в том, что такое вера. Поговорили о значении этого феномена для ученых, а также для верующих разных религий.
Данная статья продолжает тему, начатую в статье «Сущность веры» , и дает более глубокое понимание феномена веры в различных его аспектах. Наше повышенное внимание к вере связано прежде всего со значимой ролью, которую она играет в жизни каждого человека. Вера – это феномен, свойственный любому без исключения индивиду. Среди прочих факторов вера определяет и направляет наше поведение, а значит оказывает влияние на состояние психики, энергетики. И чем лучшее представление об этом феномене у нас складывается, тем больший спектр возможностей имеешь в своем распоряжении по оценке воздействия веры на собственные и чужие намерения, мысли и поступки. Это и называется ясностью ума.
В статье приводятся суждения о вере выдающихся мыслителей прошлого и современности, поднимаются связанные с верой спорные вопросы. Также рассматривается проблема соотношения веры и разума, веры и знания. Сосуществуют две основные версии истолкования соотношения веры и знания, а именно: 1) приоритет веры по отношению к знанию и разуму и 2) приоритет знания и разума относительно веры. Какая из этих версий доминирует, сказать не представляется возможным. Вера и знание есть многомерные и многоаспектные универсальные категории, включающие в себя онтологические, гносеологические, аксиологические и праксеологические аспекты. Те и или иные грани феноменов веры и знания находят отражение в большом количестве значений – в философском, научном, религиозном, обыденном: философская вера и философское знание, научная вера и научное знание, религиозная вера и религиозное знание, вера и знание в повседневной жизни. Таким образом, вопрос о вере и соотношении веры и знания должен учитывать и форму веры, и конкретно-исторический характер знания, и тот социокультурный контекст, в котором находят свое место вера и знание.
Понятие веры
Вера – это глубокое, искреннее, пронизанное эмоциями принятие какого-то положения или представления, иногда предполагающее определенные рациональные основания, но обычно обходящееся без них. Вера позволяет признавать некоторые утверждения достоверными и доказанными без критики и обсуждения.
В широком смысле вера – это знание, принимаемое без эмпирического, рационального обоснования.
Термин «вера» происходит от латинского veritas (истина), т.е. объект веры именно что претендует на истинность. Не гипотеза, даже не постулат, а именно что догма.
Это – с позиций гносеологии. А если посмотреть с точки зрения психологии, то вера – это состояние психики, заключающееся в полном и безоговорочном принятии человеком неких заявлений как непреложных фактов. Это признание чего-либо истинным с решительностью, которая превышает силу внешних фактических и формально-логических доказательств, как писал В. Соловьев. Обратите внимание на честное признание: если факты против, то тем хуже для фактов, а вера – все равно истинна. Именно таким образом психологически и работает механизм веры.
Вера выступает в двух ипостасях: и как способ признания истинности чего-либо без достаточного основания, и как отношение принятия также без достаточного для этого основания.
В теориях Московичи и Фрейда вера рассматривается как «катализатор» суггестивности, заражаемости и подражания.
Согласно представлениям Курта Левина, предмет веры является «сильным гештальтом». По К.Левину, вера может рассматриваться и как источник энергии, и как фактор поведения, и как структура личности, и как психическая энергия.
Заслуживающей для понимания роли веры в жизни личности является мысль российского философа и психолога М.К. Мамардашвили о поиске человеком определенной «точки опоры» в жизни. Этот поиск предполагает возможность «выходить за рамки и границы любой культуры, любой идеологии, любого общества и находить основания своего бытия, которые не зависят от того, что случится во времени с обществом, культурой, идеологией или социальным движением. Это и есть так называемые личностные основания». Посредством веры человек как раз и обретает «точку опоры», которая является, по убеждению М.К. Мамардашвили, залогом и условием «не-распада личности».
В философско-психологическом наследии И.А. Ильина вера – базовое психологическое явление, первичная сила в человеке, влияющая на всю его жизнедеятельность, характеризующаяся любовью к определенным аспектам действительности. Человек верит в то, что воспринимает как самое существенное в своей жизни, чем он дорожит, чему служит, что составляет предмет его стремлений. Поэтому человек «прилепляется» к тому, во что верит, желает предмета своей веры, ищет его. Предмет веры становится для человека источником радости. В предмете веры пребывают его мысли, чувства, воображение – весь внутренний мир человека. Именно здесь находится реальный центр человеческой жизни: любовь, служение, способность идти на жертвы. Человек постепенно уподобляется тому, во что он верит, – это духовный закон.
Сегодня в философии и истории науки при всем многообразии позиций и учений утвердилось понимание того, что наука принципиально не может обойтись без веры. Вера и знание не только не взаимоисключают, но предполагают друг друга. В научном познании вера играет важную роль не только в процессе выдвижения парадигм, теорий, гипотез, но и в ходе их принятия научным сообществом. Как фундаментальная установка доверия, вера «встроена» в нашу познавательную деятельность, является ее необходимым компонентом и делает возможным сам процесс познания и накопление знаний, как проверенных практикой результатов познавательной деятельности.
Знание в широком смысле – субъективный образ реальности, в форме понятий и представлений. Знание в узком смысле – обладание проверенной информацией (ответами на вопросы), позволяющей решать поставленную задачу. Знание (предмета) – уверенное понимание предмета, умение обращаться с ним, разбираться в нём, а также использовать для достижения намеченных целей.
В научном познании феномену веры как «заменяющий» знание и понимание противопоставляется вера рациональная, осмысленная, зрячая. Такая вера является проявлением непредвзятости и независимости от кого или чего бы то ни было, то есть от любой внешней и производной от нее внутренней силы. Основана данная вера не на авторитетах или мнении большинства, а на достоверных знаниях, собственном мысленном и чувственном опыте, собственных суждениях и наблюдениях. Отличает ее прежде всего беспристрастие – нелицеприятие, отсутствие пристрастия, приверженности к той либо к другой стороне. Быть беспристрастным – это значит быть объективным, уметь в случае необходимости отстраниться от эмоций и взглянуть на одно и то же событие или проблему с разных точек зрения. Беспристрастие – это главенство разума над эмоциями. Чем сильнее логика и здравомыслие, тем больше качество беспристрастности.
Именно такая вера принимается методологией «Становление воителя». Мы бы предпочли такое проявление в психике человека верой вовсе и не называть. Вероятно, со временем у нас появится более подходящий для этого термин, а пока придется мириться с понятийной перегруженностью слова «вера».
Ситуации, в которых проявляется вера. Реальность веры можно обосновать, обозначив различные ситуации, в которых она проявляется наиболее рельефно:
1. Ситуация, когда человек, сознавая отсутствие доказательств, продолжает принимать нечто как истинное ввиду его особой значимости для себя.
2. Ситуация, когда человек вопреки всем внешним обстоятельствам, указывающим на негативный исход деятельности, продолжает верить (иного слова и не подобрать!) в ее успех.
3. Ситуация, когда человек верит в желаемое при внутреннем неприятии реальной действительности (например, в кризисной ситуации потери близких человек продолжает верить, что они живы).
4. Ситуация, когда человек видел некое явление, но не может найти ему объяснения (например, вера в НЛО и т.п.).
5. Ситуация, когда человек проявляет оптимизм или пессимизм.
Ментальность определяет веру. Формирование веры – сложный процесс, в котором присутствуют различные механизмы, и они несводимы к принятию или к фильтрации. Суть процесса формирования веры заключается в реализации ментальной потребности, при этом задействованы различные механизма: поиск предмета потребности, фильтрация, принятие, внушение и другие.
Неопределенность не является ядром структуры веры. Более того, неопределенность не является необходимым условием, предшествующим формированию веры. Данный тезис основан на том, что вера формируется на базе ментальности индивида, а ментальность не есть информационное понятие. Вера может формироваться при полной информационной определенности, и даже в противовес убежденности, поскольку формирование веры обусловлено функционированием ментальной потребности, информационная часть которой не является ее детерминантой. Неопределенность является значимым элементов сомнения – обратной стороны веры, этапом ее функционирования. В этом смысле неопределенность действительно является значимым компонентом в процессе формирования веры: она, с одной стороны, выполняет роль стимула или фрустрационную роль, а, с другой стороны, особым образом организует информационное поле для принятия когнитивных элементов веры.
В основе формирования веры лежит ментальная потребность. В традиционном значении «ментальность» синонимична «менталитету» и подразумевает ум, мышление, образ мыслей, общую духовную настроенность, относительно целостную совокупность мыслей, верований, навыков духа, тот или иной «склад ума», то есть устойчивые интеллектуальные и эмоциональные особенности, присущие тому или иному индивиду. Ментальность – способ видения мира, в котором мысль не отделена от эмоций. Ментальность представляет собой, прежде всего, неосознанное образование, сформированное в ходе социальной деятельности индивида.
Вера не есть единство когнитивного и аффективного, суть веры более глубокая и интегрирующим ее началом является ментальность. Именно ментальность обусловливает содержательную и динамическую специфику феномена веры. Будучи основанной на ментальности индивида, вера подчинена ей прямо или косвенно во всех своих проявлениях на разных этапах.
Ментальность ориентирует индивида при выборе всякого рода, определяя его направленность в действиях и принятии решений через механизмы интуиции, чувств и ценностных ориентаций. В силу социальной обусловленности ментальности и трансляционности прошлого опыта индивида, ориентирование ментальностью может быть как достаточно общим, так и относительно точным. Именно точное ориентирование с помощью ментальности значимо при опредмечивании ментальной потребности, когда происходит выбор предмета веры. Следствием этого является то, что специфика предмета веры индивида обусловлена социально и опосредована индивидуальной специфичностью. Таким образом, формирование веры у конкретного индивида априори задано многими параметрами, и выбор определенного предмета веры не является ситуативным, случайным, и, тем более не является актом свободного волеизъявления по своему содержанию.
Ментальная потребность выражается таким образом, что индивид направляет свои ресурсы на поиск предмета потребности, и потребность «опредмечивается» при обнаружении предмета веры. Именно данный механизм составляет основу статичности какой бы то ни было веры в обществе, сохранность и трансляционность социального опыта. Будучи основанием веры, ментальность позволяет сохранять относительно стабильные формы личностной направленности индивидов в рамках одной культуры.
В связи с вышесказанным следует дать небольшие разъяснения по поводу процесса «опредмечивание».
Воплощение замысла в объективированную, материализованную (вещественную или знаково-символическую) форму составляет суть процесса опредмечивания. Преобразование налично данных объективных материализованных форм (предметно-вещественных или знаково-символических) с целью создания нового продукта и связанные с этим процессы деятельностного изменения чувственно-предметной структуры реальности, а также абстрагирование от чувственно-предметной формы объекта с целью познания его сущностных характеристик - все эти явления относятся к процессу распредмечивания.
Опредмечивание обычно рассматривается как процесс, в котором способности субъекта воплощаются в предмет, благодаря чему он приобретает статус социально-культурного предмета. Например, костюм как феномен культуры является формой опредмечивания человеческой ментальности. В процессе опредмечивания имеет место превращение и переход человеческих сил и способностей из формы движения в форму предмета. При этом происходит как бы кристаллизация человеческих сущностных сил, которые объективируются и «застывают» в продуктах интеллектуальной и практической деятельности.
Распредмечивание обычно понимается как процесс, в котором свойства предмета становятся достоянием субъекта деятельности, благодаря чему интеллектуальные и практические силы и способности последнего наполняются конкретным содержание. Процесс распредмечивания связан с преобразованием предмета в форму человеческой деятельной активности и превращением его сущностных характеристик в способности субъекта.
«Опредмечивание» – действие, направленное на то, чтобы «увидеть» образ и назвать его словом. Например, автор пишет книгу – он опредмечивает, т.е. превращает в видимый и понятный другим свой субъективный мир, мир своих мыслей и представлений. Читатель читает, т.е. распредмечивает («декодирует») мир знаков и значений, в котором зашифрован мир мыслей автора.
Свойство человеческого сознания – оно постигает себя не непосредственно, а через опредмечивание. Образ Бога – это и есть образ человека, который представляется сам себе как иной субъект, после чего начинается фаза распредмечивания, критики, в ходе которой фантастическая форма отбрасывается, а сохраняющееся содержание получает рациональную форму, т.е. форму мысли.
Опредмечивание происходит в ходе создания техники и заключается в запечатлении в орудиях сущностных сил человека. Распредмечивание – обратный процесс, характерный для стадии использования техники новым субъектом. Распредмечивание можно определить как «прочтение», «разгадывание», перевод заключенного в технике содержания на язык общения. Решающий эту своеобразную «обратную задачу» индивид ставит себя на место практика – потребителя этой техники (особенно интересен случай разрыва непосредственной преемственности). Распредмечивание обогащает человека социально-культурным содержанием прошедших эпох; оно же создаёт специфический модус общения, в котором нужно отметить неизбежный элемент иерархичности (от ученика к мастеру, от подсобного рабочего к «рабочей аристократии»). Таким образом, перед нами процедура «нахождения себя» в инструменте; обратной стороной такого согласования является приспособление к форме и функциям данного орудия.
Опредмечивание и распредмечивание раскрывают динамику движения человеческой культуры, которая непрерывно создаётся, воспроизводится и существует как творение человеческой духовно-практической деятельности. Опредмечивание характеризует переход деятельности из процессуальной формы в кристаллизованную, объективированную и материализованную форму. Распредмечивание характеризует переход деятельности из кристаллизованной, объективированной формы в процессуальную форму живой активности субъекта – познавательной и практической.
Опредмечивание веры в равной мере распространяется и на шаманизм, и на христианство, и на многочисленные социальные мифы, сопровождающие нашу жизнь. Опредмечивание веры происходит в образно-символической и вербальной формах, т.е. когда её содержание становится предметом художественно-изобразительной, музыкальной, танцевальной, мистериально-драматической деятельности либо разнообразных священных текстов.
Миф насыщает мир символами – игровым смыслом действий и событий, в силу чего мир обретает свои границы, законченные формы. Таким образом, миф как бы играет роль своеобразных очков на близоруких глазах человека, сняв которые, он перестает видеть четкие очертания окружающих предметов. Можно сказать, что миф – это инструмент опредмечивания объектов, однако зачастую он заставляет видеть объекты там, где мы – люди другого мифа – их не видим (богов на Олимпе), миф же задает форму опредмечивания (боги подобны людям).
Логично предположить, что миф – неотъемлемая часть любой повседневности, ибо он есть не что иное как концепция игры. Это легко доказуемое утверждение: в самом деле, две функции 1) функция достаточности знания, объяснения непонятных и потому страшных явлений мира = функция концептуализации и 2) функция регулятора отношений человек – мир, человек – человек и человек – Бог, задание правил этих отношений (технология, этика, религия), – две эти функции в любом обществе может исполнять только концепция игры.
Опредмечивание – очень важное событие: в этом акте рождается мотив. Мотив и определяется как предмет потребности. Можно сказать, что через опредмечивание потребность получает свою конкретизацию. Поэтому мотив еще определяется как опредмеченная потребность (то есть, мотив = потребность + предмет). Вслед за опредмечением деятельности и появлением мотива резко меняется тип поведения – оно обретает направленность, зависящую от мотива.
Мотив – это то объектное, в чем потребность концентрируется в данных условиях и на что направлена деятельность. Воспринимаемый (мыслимый) предмет, приобретая свою побудительную функцию, становится мотивом. «Опредмечивание потребности» придает побуждению смысл, побудителем деятельности выступает не сам предмет, а его значение для субъекта. Он приписывает мотиву смыслообразующую функцию, когда побуждает к действию не желание чем-либо завладеть, а интерес к нему, получение от него удовольствия (например, творческая деятельность – снятие психологического напряжения личности, а значит, получение удовольствия).
При рассмотрении связи потребностей с деятельностью необходимо выделить два этапа в жизни каждой потребности: период до первой встречи с предметом, удовлетворяющим потребность, и период после этой встречи. На первом этапе потребность, как правило, не явлена субъекту: он может испытывать состояние какого-то напряжения, неудовлетворенности, но не знать, чем это вызвано. Со стороны поведения потребностное состояние выражается в беспокойстве, поиске, переборе различных предметов. В ходе поисков обычно происходит встреча потребности с ее предметом, чем и завершается первый этап жизни потребности. Процесс «узнавания» потребностью своего предмета называется опредмечением потребности. Самим актом опредмечения потребность преобразуется – становится определенной, потребностью именно в данном предмете. В элементарных формах это явление известно как запечатление (импринтинг).
Психологические подходы к пониманию веры. В психологии относительно феномена веры сложилась следующая ситуация. В психологической практике (консультационной, коррекционной, терапевтической) данный феномен обнаруживается повсеместно. Известен тот факт, что исход решения психологической (и не только психологической) проблемы напрямую зависит от веры человека в успешность ее решения. Поэтому в процессе консультирования каждый психолог сознательно или бессознательно старается внушить клиенту веру в свои силы, действия, в разрешимость проблемы и т.п. В психокоррекции и психотерапии на присущей человеку способности верить вообще построен весь процесс психологической помощи: используемые приемы убеждения и внушения неразрывно связаны с данным феноменом.
Тем не менее на теоретическом уровне исследования феномен веры изучен недостаточно. Об этом свидетельствует смешение философского и психологического подхода к проблеме. Среди исследователей нет согласия во взглядах на природу феномена веры, его психологические особенности, следствием чего является психологическая неопределенность данного феномена. Одни ученые относят веру к элементам сознания, другие определяют ее как чувство, окрашивающее образы фантазии и создающее иллюзию реальности и познания их, третьи говорят о вере как о коренной способности человека, связанной с его отношением к окружающим людям и природе, для четвертых вера есть феномен сознания, психологически связанный с актом принятия. Существует эклектичный подход к рассмотрению веры. То – как феномен, входящий в структуру сознания, то – как элемент структуры личности: то – под верой понимается эмоциональное отношение, то – некое «концентрирующее начало» в личности.
В некоторых психологических подходах к изучению феномена веры наблюдаются следующие ошибки:
- отождествление веры как механизма (принятия, признания) с содержанием тех представлений, которые принимаются в качестве истинных;
- абстрактность рассмотрения веры, ее «незаземленность» к психической действительности – процессам, состояниям, свойствам;
- отождествление веры с ее проявлениями;
- элементаризм при рассмотрении веры как суммы компонентов (интеллектуальных, эмоциональных, волевых), ее «растворение» в других явлениях;
- мистификация веры как особой реальности, «концентрирующего начала», некой духовной инстанции.
Внушение. Роль внушения в процессе формирования веры значительна, если иметь в виду весь объем суггестивного воздействия различных компонентов структуры веры и факторов ее формирования. Внушение является механизмом формирования веры, но не может самостоятельно формировать веру вне прочих механизмов и условностей. Главным условием формирования веры является соответствие содержания веры особенностям ментальности, и, если оно не выполняется, механизм внушения практически неэффективен. Эффективность механизмов внушения в значительной мере зависима от социально-психологических, личностных, ситуационных и социальных факторов. Эффективность внушения в процессе формирования веры гораздо менее значительна, нежели эффективность внушения внутри сформированной веры. В основе этого положения лежит тот факт, что суггестивность компонентов структуры веры усиливается самой верой.
Внушающее воздействие предметов верования закладывается несколькими путями: во-первых, внушающим воздействием показаний органов чувств при первичном восприятии предмета веры. Во-вторых, внушающий характер могут носить социально санкционированные нормы, связанные с предметом веры. В-третьих, объективные факторы среды задают определенный фон восприятия предмета веры. В-четвертых, некоторые свойства личности могут быть факторами внушаемости в ситуации восприятия предмета веры. Таким образом, внушающие компоненты могут быть прямые, несущие суггестию своей спецификой, и косвенные, задающие условия повышенной внушаемости личности.
Суггестивность образа – представления о предмете веры состоит в том, что, несмотря на абсурдность принятия идеи сознанием без аргументов, индивид не испытывает ни дискомфорта, ни состояния неопределенности, - одним словом, когнитивный диссонанс не представлен в тех условиях, которые его задают.
Сила суггестивного воздействия образа – представления о предмете веры индивидуально варьируется. Вариация данного показателя зависит от объективных (заданных условиями среды) и субъективных (психологических) факторов.
Значение внушающего действия образа предмета веры уменьшается с усложнением системы верований, и, наоборот, возрастает с упрощением верования. Так, стабильность верований – средств в значительной степени зависит от суггестии, а стабильность смысложизненных верований в большей степени основана на эффекте от реализации потребностей личности.
Предмет веры оказывает суггестивное воздействие на личность. Некоторые элементы структуры веры обладают внушающим воздействием. Ярким примером являются религиозные тексты. Механизм внушения внутри структуры веры усиливает и стабилизирует ее.
Соответствие предмета веры ментальной специфике является обязательным, а суггестия – недостаточным условием формирования веры. Следовательно, ответ на вопрос о способах суггестивного формирования веры лежит в плоскости проблемы функционирования ментальности. То есть для определения эффективности суггестивного воздействия, прежде всего, необходимо уточнить состояние ментальной потребности. Суггестия не может детерминировать веру, она является лишь способом принятия внушаемого содержания.
Суггестивное формирование веры возможно только тогда, когда имеется соответствие между содержанием внушения и ментальной спецификой индивида. Если данное условие выполняется, играет роль выраженность ментальной потребности (степень ментальной фрустрации). С увеличением показателя ментальной фрустрации возрастает роль суггестивного формирования веры именно на основе актуального суггестивного содержания. Внушаемое содержание может в этом случае стать основой веры, ее предмета и системы ценностей, связанных с ней.
Необходимо ментальное подкрепление суггестивного содержания и подкрепление самого ментального содержания в рефлексии личности и в ее практической деятельности. Именно в этом случае правомерно говорить о высокой эффективности суггестивном в формировании веры.
Внушение в процессе реализации веры более значимо, чем в процессе ее формирования. Это происходит потому, что в процессе реализации веры внушение призвано выполнять другие функции. Прежде всего, суггестивное содержание в процессе реализации веры не сталкивается с массой барьеров иной природы, которым сложно противостоять: содержание внушения подкрепляется самим комплексом веры, всеми его компонентами. Личность со сформировавшейся верой более подвержена внушениям, соответствующим ее вере. Здесь вера является суггестивным источником. Внушаемость личности обусловливает высокую эффективность суггестии, а содержание суггестии в системе веры становится дополнительным источником внушения и внушаемости. Это можно проиллюстрировать на примере внушенных религиозных норм, которые и сами функционируют как источники внушения (например, нормы поведения в религиозных храмах, нормы молитвы, нормы обращения с иконами и святынями).
Внушение как самостоятельный феномен обладает меньшим императивным потенциалом по отношению к личности, нежели суггестия «внутри» веры. Следовательно, суггестия приобретает большее значение тогда, когда основные барьеры формирования веры пройдены. Данная задача не может быть решена одним внушением: необходима реализация, по меньшей мере, ментальных требований.
Вера и воля. С.Л. Франк рассуждает о связи веры с волей. Вера не всегда дается «даром», как чувственный опыт, не «бросается в глаза», а требует волевого усилия или нравственного решения искать то, что имеет высшую ценность. Вера по природе действенна. Веровать – значит жить в согласии со своей верой, руководствоваться ею и ощущать ее в своей жизни. Веровать – не терять сознания истинного пути.
Однако воля не является обязательным условием формирования веры, поскольку процесс формирования веры инициируется и реализуется ресурсами ментальности индивида, которые существуют вне зависимости от воли.
Значение воли индивида в процессе выбора предмета веры минимально: оно сводится к выбору между альтернативами, представленными в результате ментального, ситуационного и социального обусловливания. Можно сказать, что индивид в выборе своей веры – заложник культурно-исторических условий, в которых он живет. Возможно, они бы не играли такой роли, будь только внешним по отношению к индивиду фактором, но поскольку они лежат в основе ментальной специфичности, то играют чрезвычайную роль.
Веру нельзя «надумать », вызвать усилием воли. На деле всегда будет получаться, что вместо того, чтобы верить, человек будет думать, что он верит. Однако вера требует волевого усилия в поиске того, что имеет высшую ценность.
Роль веры в деятельности. Достаточно четкое понимание психологического «существа» веры имеет психолог Б.С. Братусь. Он не только проследил несовпадение веры с другими психическими явлениями, но и наметил характер связей с ними. Вера для него – предпосылка осуществления, необходимая поддержка, условие любой сколько-нибудь сложноорганизованной активности. Рассуждая о деятельности, автор утверждает, что для ее успешного выполнения недостаточно самого принятия решения, сознания мотива, доводов разума, усилий воли и т.п. Человеку необходимо наличие целостного образа будущего, который поддерживается и живет в нем, с которым у него эмоциональная связь, в который – и иного слова не подобрать – он верит, часто несмотря на колебания, ослабление воли или разумные доводы, призывающие повременить или вовсе прекратить деятельность (Братусь Б.С. К проблеме человека в психологии // Вопросы психологии. 1997. № 5. С. 3–19).
Данному пониманию адекватна мысль Д.М. Угриновича о вере как об активном личностном отношении, которое захватывает волевые процессы и которое заключает в себе личностную оценку своего предмета (Угринович Д.М. Психология религии. М., 1986).
Общее состояние проблемы веры в психологии таково, что построить сколько-нибудь целостную картину феномена веры на основании анализа подходов к его рассмотрению не представляется возможным. Необходимо вернуться к началу, «нулевой» точке отсчета, к самой постановке проблемы.
При этом принципиальным является вопрос об отличии психологического подхода к вере от философского. Философия, рассуждая о вере (пусть даже в тех плоскостях, где она непосредственно относится к внутреннему миру человека), делает это абстрактно, то есть мыслит о ней в отрыве от конкретных психических явлений. Психологическое рассмотрение данного феномена, напротив, должно заключаться в исследовании веры, «заземленной» к психической действительности, «операционализированной» в ней. В этой действительности «абстрактная» вера должна обрести свой «субстрат». Такое исследование требует обоснования психологической природы веры, определения функций веры во внутреннем мире человека, раскрытия механизмов ее динамики в реальных жизненных условиях конкретных людей.
Недопустимо перенесение из философии гносеологического понимания феномена веры, что для психологии чревато потерей веры как психической реальности. Если вера, как говорит И. Кант, есть признание истинности чего-либо при достаточных субъективных и недостаточных объективных основаниях, а знание сочетает в себе как субъективную, так и объективную достаточность, то тогда с субъективной стороны человек не может отличить в себе веру от знания. Для психологии это означает, что веры как психической реальности нет. Есть некая внутренняя убежденность, которая может быть с объективной стороны признана как вера или как знание в зависимости от объективных оснований. Вера, в таком случае, есть просто одна из нескольких возможных трактовок одной и той же внутренне неизменной психической реальности, определяемой в ходе сопоставления этой реальности с не зависимыми от нее эталонами. Она не есть реальность, она – одно из ее значений.
Интегральный и системный характер веры. В психологии личности феномен веры связывается различными исследователями с такими психическими образованиями, как эмоции, чувства, переживания, убеждения, смыслы, отношения, действия и др. Таким образом, в феномене веры отражаются всевозможные стороны психической действительности. Избежать «растворения» в них можно, только выдвинув следующие предположения: вера является интегральной психологической характеристикой, объединяющей в единое целое различные явления психической действительности; вера есть системное психическое образование, не сводимое к элементам психики.
Можно предложить следующее определение. Вера – это система когнитивных, ценностных, мотивационных, установочных и аффективных элементов, позволяющая производить фильтрацию и принятие информационного содержания вне рациональной аргументации. Факт сознательного принятия при отсутствии рациональной аргументации может быть объяснен, во-первых, сниженной критикой сознания при действии суггестивных механизмов; во-вторых, тем, что когнитивный диссонанс компенсируется удовлетворением ментальной потребности или нейтрализуется благодаря ему.
Вера и сознание. Проблема соотношения веры и сознания представляется достаточно сложной. Сознание играет важнейшую роль как в формировании веры, так и в процессе ее реализации, но при этом нельзя однозначно определить его место и роль данных процессах. По-видимому, сознание всякий раз проявляется индивидуально в процессе формирования веры. Сознание присутствует в процессе формирования веры, его работа может предшествовать данному процессу. Однако вера может быть сформирована суггестивно, вне воли и сознания на начальном этапе.
Рассмотрим отношение феномена веры к явлениям внутреннего мира на примере веры в определенный образ будущего, к которому человек стремится и который во многом обусловливает его действия в настоящем. Для верного понимания отношения веры к сознанию необходимо подчеркнуть, что с помощью понятия «вера» обозначается некий процесс, отношение, связь, но никак не «вещь», «предмет». Верит человек в нечто, но сама вера не есть это нечто. Нельзя отождествлять веру с ее предметом, с тем образом, который, по выражению Б.С. Братуся, механизмом веры «прилепляется», притягивается к сердцу. Данное различение позволяет предположить, что в сознании находится только образ будущего, который не есть сама вера. Этот образ – результат мысленного конструирования, опережающего отражения, а не продукция веры. Он может быть результатом обоснованного прогноза или «необоснованным» видением желаемого. Продукция веры – это «притяжение» этого образа к человеку, когда еще не существующее будущее становится существующим в настоящем.
Психологической продукцией веры выступает не представленность образа будущего в сознании, а переживание будущего в настоящем. Переживание понимается как особая деятельность по перестройке психического мира, направленная на установление смыслового соответствия между сознанием и бытием, общей целью которого является повышение осмысленности жизни. Как свидетельствует С.Л. Рубинштейн: «В переживании на передний план выступает не само по себе предметное содержание того, что в нем отражается, познается, а его значение в ходе моей жизни – то, что я это знал, что мне уяснилось, что этим разрешились задачи, которые передо мной встали, и преодолены трудности, с которыми я столкнулся». Это значение и есть личностный смысл образа будущего. Переживание как психологическая продукция веры ставит проблему отношения веры к эмоциям и смыслам.
Также некоторые феноменальные проявления веры указывают на ее функционирование и на бессознательном уровне. Человек может действовать, исходя из неосознанной веры в определенный результат действий, и начать осознавать свою веру только в случае появления сомнений в достижимости этого результата.
Вера – это внутреннее отношение человека к миру, при котором происходит построение субъективной реальности.
Под субъективной реальностью мы понимаем такую представленность человеку мира, при которой этот мир ощущается существующим, необходимым, очевидным, «своим», то есть субъективно реальным. Это не просто мир вообще, но мир такой, каким он является для человека. Естественно, что представленный в субъективной реальности мир может быть как объективно существующим, так и иллюзорным.
Отношение веры носит личностный характер, так как в нем выражается (и утверждается) вся личность, а не ее отдельные стороны. Данное отношение можно охарактеризовать как избирательное (так как оно связано со значимостью чего-либо для человека) и активно-деятельностное (построение субъективной реальности всегда требует упорядочивания жизнедеятельности человека в соответствии с нею, и вера выступает как опосредованный конкретными мотивами побудитель активности).
Вера и знания. Вера может быть соотнесена со знаниями в их конкретно-психологическом воплощении. Знание – структурированная информация, выраженная в знаке и имеющая определенное значение. Данная информация может как соответствовать действительности, так и не соответствовать. В психологическом аспекте знания выступают как динамические мозговые модели предметов и явлений, их свойств. Вера – не модель, стремящаяся к информативно точному отображению действительности, а отношение, в котором реализуется личностная пристрастность человека к этой действительности. Если говорить о вере в будущее, то модель, образ этого будущего, построенный на основе информационного прогноза, еще не есть вера в него. В вере данный образ обретает для человека реальность в настоящем, переживается как очевидный, необходимый, значимый. В вере присутствует элемент знания, однако в ней на передний план выступает не объективное содержание данного знания, а значение этого содержания для человека.
Знание может вступать в противоречие с верой, например, когда прогнозируемый образ будущего не соответствует образу веры. Вот почему врач в некоторых случаях скрывает от пациента истинный диагноз – чтобы не разрушить веру человека в позитивный исход лечения. В этом случае знание истинного положения дел может сыграть злополучную роль.
Отношение веры к эмоциям. В отношении веры к эмоциям необходимо обозначить два момента.
Во-первых, веру нельзя отождествлять с эмоциями, сопровождающими «притяжение» образа будущего. Эмоции всегда присутствуют, когда человек получает ожидаемое: ребенок радуется получению игрушки, которую хотел, работник – получению желаемой должности и т.д. Цель деятельности, сознательно поставленная человеком, является значимой для него, а потому и ожидаемой, желанной. Естественно, что достигнутость этой цели (хотя пока и иллюзорная, лишь субъективно реальная, благодаря действию веры) не может не вызывать эмоций.
Во-вторых, эмоциональный компонент, часто приписываемый вере, на самом деле относится к смыслу. Смысловые образования – это сплав сознательных и эмоциональных процессов.
Вера – это не всплеск эмоций. Конечно же, эмоция присутствует в ней, как и во всяком акте духовной жизни человека. Но эмоция не порождает веру. Вера обладает когнитивным содержанием и может являться актом воли. Она есть единство всех элементов в центрированном Я. Разумеется, единство всех элементов в акте веры не препятствует тому, чтобы один из них определял какую-то особую форму веры. Он определяет характер веры, но он не создает сам акт веры.
Вера и смысловая сфера личности. Говоря о связи веры со смысловой сферой личности, необходимо отметить, что смысл и вера сходны по многим характеристикам. Например, вера относится к сверхчувственным образованиям. Так же как и смысл, она не имеет «надындивидуального», «непсихологического » существования. Ее нельзя заполучить извне, нельзя отторгнуть от себя (отчужденными могут быть только верования). И смысл, и вера производны от реального бытия субъекта и независимы от их осознания. Они предметны (вера всегда вера во что-то, смысл всегда смысл чего-то) и некодифицируемы (не поддаются прямому воплощению в системе значений).
Между верой и смыслом существует прямая зависимость. Как свидетельствует В. Франкл, потеря смысла всегда связана с потерей веры. Будущее, в которое человек не верит, не имеет для него никакого смысла. И наоборот, смысл для человека этого будущего заставляет полагать его необходимым, очевидным, осуществимым и, таким образом, верить в него. Вера удерживает смысл, а смысл, в свою очередь, – веру.
Вера и смысл неотделимы друг от друга и в процессе своего зарождения. Потребность человека в наличии жизненных смыслов является условием появления веры. Процесс рождения веры и смысла можно описать как постоянное соотнесение вероятных смыслов, которые человек обретет, поверив, с наличием или отсутствием для этой веры внутренних оснований. В человеке всегда присутствует борьба, противоречие между желанием обрести смысл и опаской обмануться в своей вере.
Вера нетождественна убеждениям человека. Убеждения – относительно статичные образования, вера носит процессуальный, динамичный характер. Метафорически выражаясь, убеждение есть «вещь», вера же – отношение. Понятие убеждения в психологии личности неоднозначное. Мы понимаем под убеждением человека сплав смыслов (в том числе ценностей как осознанных смыслов), значений и представлений, делающих устойчивыми цели и мотивы действий. Вера есть «удержание» этих смыслов и представлений. Утрата веры, потеря смысла влекут за собой и крах убеждений.
Убеждения – результат личностного развития человека, они характеризуют его бытие как личности. Вера же присутствует у человека вне зависимости от степени сформированности убеждений. Она – один из инструментов, орудий формирования убеждений.
Веру следует отличать от доверия и уверенности.
Доверие – это психическое состояние, в силу которого индивид отказывается от самостоятельного исследования вопроса, который может быть исследованным. Доверие может быть как обоснованным, так и необоснованным. Доверяется тот, кто не хочет или не может решить или сделать чего-либо сам, полагаясь или на общепринятое мнение, или на авторитетное лицо.
Обратите внимание: вера всегда относится к факту (тезису и проч.), это безличное отношение, доверие же всегда направлено на кого-то. Верят во что-либо, доверяют кому-либо. Конечно, есть выражение «я верю тому-то», но это именно что разговорная форма, смешивающая веру и доверие.
Уверенность – это осознание высокой вероятности своей (либо чужой правоты) и проистекает именно от понимания ситуации (понятно, в меру своего развития), знании своих сил, понимания уровня знаний и т.д. Этим уверенность кардинально отличается от доверия, которое берет начало именно в неуверенности, проистекает из сознания своей слабости, признания чужого авторитета как априорного.
Своей непосредственной очевидностью и нерасчлененностью ведущего к ней пути вера близка интуиции . Как и интуиция, вера субъективна. В разные эпохи предметом искренней веры были диаметрально противоположные воззрения: то, во что когда-то свято веровали все, спустя время большинству представлялось уже наивным предрассудком. Вера затрагивает не только разум, но и эмоции; нередко она захватывает всю душу и означает не только интеллектуальную убежденность, но и психологическую расположенность. В отличие от веры интуиция, даже когда она является наглядно-содержательной, затрагивает только разум. Если интуиция – это непосредственное усмотрение истины и добра, то вера – непосредственное тяготение к тому, что представляется истиной или добром; интуиция – способ открытия нового содержания, вера – способ удержания такого содержания в душе и разуме.
Принятие каких-то положений или представлений является функцией не только разума, но и других сторон духовной жизни человека. Поэтому основания принятия идей и представлений достаточно сложны, а нередко и просто противоречивы. Иногда намечается следующая цепочка разных модусов принятия, определяемая двумя основными факторами – степенью обоснованности рассматриваемых идей или представлений и психологической расположенностью к ним: знание – убеждение – вера – безразличие – неверие – сомнение – заблуждение. Противоположностью знания является здесь заблуждение, противоположностью убеждения – сомнение, противоположностью веры – неверие; модусы возрастающего принятия идей или представлений – вера, убеждение, знание; модусы возрастающего неприятия – отсутствие веры, сомнение и заблуждение; нейтральное отношение (безразличие) означает отсутствие как веры, так и неверия в рассматриваемое положение, равнодушие к нему. Данная цепочка, небесполезная в отдельных случаях, вызывает, однако, серьезные возражения, вызванные в первую очередь сложностью отношений между верой и знанием. Вера может быть не только первым шагом на пути к обоснованному знанию, но и шагом, уводящим от знания и препятствующим его достижению.
Итак, подводя итоги, можно сказать следующее: вера – сложный социально-психологический феномен, и в основе его сложности лежит структурно-функциональная сложность ментальности. Ментальность определяет множественность проявлений веры, а также ее интегративную роль по отношению к разным сферам личности. По своим внешним проявлением вера может быть понимаема как специфический способ принятия, то есть способ познания, но по своему содержанию вера гораздо богаче. Основываясь на ментальной потребности, она направляет когнитивные, аффективные, ценностные структуры индивида. Для индивида вера представляется средством аккумуляции ресурсов на реализацию высших потребностей. В узком смысле слова «вера», то есть если ее понимать только как механизм принятия, вера представляет собой специфический и уникальный способ обмена информацией со средой, основополагающим условием интеграции и целостности когнитивной структуры индивида, важнейшим связующим звеном между рационально-логическим и чувственным познанием, их основой. Для общества вера является «стабилизатором» культурных элементов, опосредует сплоченность и целостность, является выразителем культуры и опыта предыдущих поколений.
Вера – это система когнитивных, ценностных, мотивационных, установочных и аффективных элементов, позволяющая производить фильтрацию и принятие информационного содержания вне рациональной аргументации. Факт сознательного принятия при отсутствии рациональной аргументации может быть объяснен, во-первых, сниженной критикой сознания при действии суггестивных механизмов; во-вторых, тем, что когнитивный диссонанс компенсируется удовлетворением ментальной потребности или нейтрализуется благодаря ему.
Наиболее содержательная интерпретация веры состоит в представлении ее в качестве выразителя ментального несоответствия и ментальной потребности. Если иметь в виду такой подход, то вера представляется средством реализации и проявителем ментальной потребности. Данное положение позволяет сделать вывод о том, что вера в социуме является значимой не только потому, что сама по себе представляет коммуникативную реальность, но и поскольку опосредует разрешение социально значимой потребности индивидов.
Ментальный диссонанс лежит в основе социально-психологического механизма формирования веры. Суггестивное воздействие выполняет функцию социально-психологического механизма формирования веры.
Внушение в процессе формирования веры играет значительную роль, но не является его обязательным компонентом по своему значению. Суггестивные процессы всегда присутствуют в вере, ее формировании, и их совокупная роль значительна, но как единый процесс суггестия выступает лишь в качестве механизма формирования веры.
Суггестия как механизм формирования веры приобретает наибольшее значение тогда, когда другие механизмы функционируют с меньшей эффективностью: при невыраженности ментальной потребности, при высокой внушаемости индивида и ослабленных рефлексивных процессах, – то есть тогда, когда императивность других оснований формирования веры снижена или отсутствует. Здесь важно подчеркнуть, что ментальная структура обладает наибольшей императивностью по отношению к вере индивида, поэтому ситуационные факторы формирования веры нивелируют с течением времени, а направленность веры меняется в сторону большего соответствия ментальной специфике.
Субъективная значимость верования велика, поэтому индивид воспринимает его как первичное и более истинное, рационализирует и аргументирует его. Верование, как правило, декларируется в группе. Этот факт, а также потребность выглядеть последовательным и удовлетворять ожидания заставляет индивида вести себя в соответствии с декларированным ранее. Далее, верование, как правило, распространено на всех членов группы, и механизм контроля через групповое давление закрепляет и собственно верование, и стремление его сохранять.
Виды веры
В зависимости от способа, каким оправдывается вера, различают рациональную веру , предполагающую некоторые основания для своего принятия, и нерациональную (иррациональную) веру , в случае которой сам факт веры считается достаточным для ее оправдания. Нерациональная вера может быть религиозной, авторитарной, самодостаточной и т.д.
Авторитарная вера – это вера, которая опирается на внушение и авторитеты. Итак, у авторитарной веры две опоры: внушение и авторитеты. Авторитарная вера предполагает (в явной или скрытой форме) аргументацию ссылкой на мнение авторитетов: «в учебнике написано», «Библия учит», «Сталин указывал» и др. Самодостаточную веру иногда называют «слепой». Например, религиозная вера в чудо не требует какого-либо обоснования чуда, помимо самого акта веры в него. Ни рациональная, ни тем более нерациональная вера не гарантирует истины. Например, если кто-то твердо верит в существование внеземных цивилизаций, то отсюда не вытекает, что они действительно есть.
Иногда знание определяется как оправданная, истинная вера: человек знает какое-то положение, если он верит в это положение, и оно является в этом случае истинным. Данным определением знание сводится к вере и истине, но вряд ли это делает понятие знания более ясным. К тому же знание нередко абстрактно и лишено того эмоционального накала, который всегда характерен для веры. Ближе к вере стоит убеждение, которое всегда подкрепляется определенными чувствами субъекта. «Как всякое интеллектуальное действие, искреннее утверждение несет в себе также и эмоциональную нагрузку. С его помощью мы стараемся уверить, убедить тех, кому мы адресуем речь» (М. Полани).
Соотношение знания и убеждения, с одной стороны, и веры – с другой, во многом неясно из-за их связи с разными плоскостями духовной жизни. Очевидно лишь, что знание, убеждение и вера существенно переплетены, могут взаимно поддерживать друг друга, и разделение их и отнесение к разным сторонам единой человеческой духовной жизни может быть только временным и условным.
Считается правомерным введение в оборот двух англоязычных терминов – faith-веры и belief-веры, которые обозначают разные понятия. Внутренняя, постоянно присутствующая в душе человека вера, определена как faith-вера, духовная вера. В свою очередь, belief-вера есть постижение истины через вещественные инстанции и внешний чувственный опыт.
Существует множество определений духовной веры. Например, по П. Тиллиху: «Вера – это состояние предельной заинтересованности: динамика веры – это динамика предельного интереса». Этот предельный и, как его ещё характеризует Тиллих, безусловный интерес есть не что иное, как интерес к предельному и безусловному. К этому, согласно ему, нельзя приблизиться никаким иным способом, кроме веры. По У. Джеймсу, «вера – это готовность действовать ради цели, удачное достижение которой не гарантировано нам заранее».
В этих определениях веры, которые даны христианским теологом и одним из столпов прагматизма, главными терминами вместе с верой, являются интерес и цель. Как известно, интерес есть «обобщение» наличных потребностей. Потребности соответствует полезность; она и есть цель, на достижение которой и ориентирован человек-субъект в своей деятельности. Следовательно, бытия человек выступает центром, а вся действительность – определенной периферией. Исходя из себя как центра, субъект ставит цели, выбирает средства и стремится к достижению цели. Это значит, что и П. Тиллих, и У. Джеймс истолковывают веру как потребительское состояние.
Однако духовная вера не может быть состоянием или отношением человека только на уровне потребностей и интересов. Она, как минимум, сосредоточена на более высоком уровне, который можно назвать «полем устремленностей». В этом «поле» центр ставится не на индивиде и его потребностях и интересах, а вне индивида – в мире ценностей, которые нельзя сводить просто к полезности. Вера человека, духовная вера – есть устремленность его к бесконечно ценному безусловному началу, как бы то оно ни понималось – как величавая пустота, «дух огня», Брахман или Аллах. Таким образом, духовная вера может присутствовать во всех решениях и действиях, она присуща не только религии.
Вместе с духовной верой существует гноселогическая или познавательная вера, или belief-вера. В своё время известный советский философ П. В. Копнин писал: «…Вера и религия – не одно и то же... Необходимо строго различать слепую веру, ведущую к религии, и веру, как уверенность, твердость и убежденность человека, основанную на знании объективной закономерности. Последняя не только не противоречит истине науки, но вытекает из нее». В данной характеристике гносеологическая вера фактически отождествляется с результатом познания как объективным, истинным знанием. Объективное знание получено и это становится верой в него и его содержание.
Гносеологическая вера, belief-вера определяется как принятие субъектом некоторой определенной информации в качестве достоверной без предварительной ее проверки на обоснованность и достоверность.
Подобно тому, как духовная вера присутствует не только в религиозном сознании, но и в некоторых других видах сознания, так же и belief -вера – вовсе не достояние одной лишь познавательной культуры, но присутствует во всей культуре.
Введение в исследование понятий faith-веры и belief-веры дает возможность более точного определения их соотношения со знанием. В истории философии противопоставление или поиск возможности гармонизации веры и знания было детерминировано в зависимости от той или иной формы веры. Разные формы веры произрастают из разных духовных уровней человека как целого. Уровень faith-веры присутствует в человеке с самого рождения, практически с детства познание мира идет непосредственно, интуитивно. Такая вера есть интуитивное постижение бесконечного и переживание внутренней связи всего мира со всем. Для внешнего выражения этой веры мы переходим на уровень опосредованного познания: мы оперируем абстракциями, применяем логические методы. Таким образом возникает belief-вера, как доверие эталону, доверие образцам, авторитетам и т.д. Эти два вида веры взаимодополняемы и вместе составляют целостное отношение к миру, например, belief-вера может пробудить в душе дремлющую faith-веру. Без нравственной поддержки внутренней, мудрой faith-веры belief-вера может обратиться в фанатизм.
Веру можно подразделить на два вида: религиозную и нерелигиозную. Иногда выделяют и третий вид – мифологический, связанный с верованиями в различные мифы, созданные людьми как в прошлые времена, так и в нынешние.
Религиозная вера наиболее полно используется в богословии, в религиозных философских трактатах. Она считается высшей формой человеческого знания, полученного через божественное откровение.
Религиозная вера абсолютна и не требует рационального доказательства. Познать Бога в полной мере невозможно. Бог настолько велик, что человеческий разум не в состоянии охватить его.
Главные особенности религиозной веры:
1. Глубокая уверенность в реальном существовании сверхъестественного, т.е. сверхъестественных существ, качеств, связей и отношений, которые не подчиняются закономерностям материального мира, а наоборот, находятся в их основе, главенствуют над ними.
2. Положительное отношение к предмету веры. Оно, как правило, характеризуется не только отсутствием сомнений, но также и желанием отстаивать свои верования, как едино истинные, распространять их среди других людей.
3. Представление о наличии особенной связи между человеком и тем, во что он верит. Религиозный человек верит, что сверхъестественное оказывает на мир, в котором он живет, и на его личную судьбу решающее влияние, кроме того, с помощью особенных (культовых) действий он сам также способен влиять на сверхъестественное.
4. Личностный характер веры, её способность удовлетворять конкретные потребности индивидуального Я верующего человека. Вот почему любая религия нуждается в определенной организационной структуре, исполняющей роль посредника между сверхъестественным и человеком.
5. Эмоционально-чувственный характер. В глазах религиозного человека религия предстает как внутреннее переживание Бога, в котором он только и обретает свою реальность, а стало быть, и всемогущество.
По мнению верующих людей, религиозная вера является не только обычным переживанием наряду с другими религиозными чувствами. Она имеет исключительное познавательное значение как способ проникновения в божественные тайны, дает человеку не знания, а мудрость. Вера ведет к озарению ума, благодаря чему человек узнает о смысле своего существования на Земле, вместе с тем получая представление о мире, в котором живет. Способность к вере заложена в душу человека Богом в момент Творения. Следовательно, дело заключается в том, чтобы удовлетворить жажду веры, найти её в глубинах собственного Я.
«Сущность веры, – писал М.М.Тареев, – не в одном только признании, что бог существует, а в уверенности, что этот невидимый мир существует для меня, что он для меня… может стать действительностью» (Тареев М.М. Христианское мировоззрение. Основы христианства, т. 3, с. 120).
Религиозная вера – это вера в сверхъестественное, т.е. вера в существование явлений, которые не подчиняются законам природы. В частности, это вера в существование Бога, загробной жизни, в чудеса и т.п.
Религиозная вера не может быть «разумной», «рациональной» и т.п., она по своей сути всегда «слепа» – вера, которая имеет надежное основание, это уже не вера, а гипотеза, уверенность в чем-то.
Нерелигиозная вера – это вера в естественное, т.е. вера в существование явлений, которые не нарушают законов природы. В частности, это вера в то, что после зимы наступит весна, что все люди смертны и т.п. Случаев нерелигиозной веры в жизни больше, ибо такую веру во что-то имеют все люди, а религиозную веру имеет только часть людей.
Нерелигиозная вера может быт научной, обыденной, светской, атеистической и т.д.
Нерелигиозная вера тесно связана с научным познанием. Так как реальность, изучаемая ученым, необыкновенно сложна, он встает перед необходимостью выделять в реальности некоторые изучаемые области, исследуемые в первую очередь в соответствии с критериями научной истины. Этот выбор осуществляется на основе научной парадигмы, господствующей в науке в данный момент времени, и основанной на использовании некоторых априорных убеждений, фундаментальных метафизических установок относительно человеческого бытия.
Таких установок в их идеальном, предельном виде в философии выделяют две:
- материалистическое понимание природы бытия,
- идеалистическое понимание природы бытия.
Они находят свое конкретное выражение в оппозиции знания и веры, иррационального и рационального.
Если ученый должен познать истину, то способ ее постижения – научное (то есть основанное на некоторых принципиальных предположениях) исследование, а нормой деятельности выступает научный метод.
При этом некоторой субъективной, иррациональной составляющей выступает уверенность исследователя, его вера в научность его способа познания истины. В данном контексте вера понимается как более широкое психологическое основание, чем это принято при философском определении веры как способа существования религиозного сознания.
В размышлениях философов разных направлений и ученых конца ХХ века все чаще можно встретить рассуждения о том, что научной мысли нужна вера, как правой руке левая рука, и неумение работать обеими руками не следует считать особым преимуществом. Обосновывается это тем, что в научном и в религиозном познании задействованы в принципе разные структуры человеческого существа. В науке человек действует как «чистый ум»; совесть, вера, любовь, порядочность – все это «подмога» в работе ума ученого. Но в религиозно-духовной жизни ум – это рабочая сила у сердца.
Эту идею высказал еще русский философ Н.А. Бердяев, утверждавший, в отличие от О. Конта, что знание и вера не мешают друг другу, и ни одна из них не может заменить или уничтожить другую, так как в "глубине" знание и вера образуют единство.
В настоящее время усиливается интерес к проблеме иррационального, то есть того, что лежит за пределами досягаемости разума и недоступно постижению с помощью известных рациональных (научных) средств, и укрепляется убеждение в том, что наличие иррациональных пластов в человеческом духе порождает ту глубину, из которой появляются все новые смыслы, идеи, творения.
В структуре научного знания существуют элементы, не укладывающиеся в традиционное понятие научности:
- философские
- религиозные
- магические представления
- интеллектуальные и сенсорные навыки, не поддающиеся вербализации и рефлексии
- социально-психологические стереотипы
- интересы и потребности и т.д.
Взаимный переход рационального и иррационального – одно из фундаментальных оснований процесса познания. Рациональное (мышление) взаимосвязано не только с чувственным, но и с другими – внерациональными – формами познания.
Большое значение в процессе познания имеют такие факторы как воображение, фантазия, эмоции и др. Среди них особенно важную роль играет интуиция (внезапное озарение) – способность прямого, непосредственного постижения истины без предварительных логических рассуждений и без доказательств.
Исследования Гилберта и Гёделя в математике показали принципиальную открытость для чувственного, внерационального познания любой, даже самой формализованной системы знания, какой не является ни одна естественнонаучная (тем более гуманитарная) дисциплина. Это значит, что вера, интуиция, эстетическое чутье, озарение (инсайт) и т.д. принципиально неустранимы из научного и обыденного мышления.
С середины XX в. исследования философов – М. Элиаде, Р. Отто, Ж. Дерриды и др. – священного, сакрального показали сложность познавательного и практико-литургического процесса, где вера, интуиция и знание, образ и ценность образуют сложное единство. Развитие, становление любой научной теории осуществляется обычным порядком. И вера здесь занимает такое же место, как и в любом знании.
Однако в этом случае правильнее было бы говорить о другой, нерелигиозной вере, которая состоит в психологической уверенности в правильности содержания высказывания. Эта вера играет важную роль как в обыденной жизни, так и в научном познании. Данная вера обусловлена принципиальной открытостью любого знания, в том числе и знания научного.
Существуют качественно различные виды такой веры, обладающие различной степенью мотивации поступков человека: от уверенности в чем-либо (например, в том, что и завтра университет продолжит работу) до жизненных убеждений в неизбежность торжества добра над злом и т.д.
Подобный тип веры – неотъемлемый компонент практической деятельности. В своей жизнедеятельности человек постоянно принимает решения, осуществляет волевой выбор. Обстоятельства, при которых принимаются решения, очень редко бывают однозначными и чаще всего допускают несколько альтернатив в выборе стратегии и тактики деятельности. Там, где индивид не может прийти к однозначному решению на основе имеющейся информации, и его выбор не навязан ему принуждением, вступает в силу свободная воля. Индивид вынужден опираться на свою веру в успех предприятия. Можно утверждать, следовательно, что вера и знание представляют собой диалектически взаимосвязанные противоположности. Вера помогает действовать в условиях неопределенности. Если бы существовала полная информированность, то отпала бы необходимость в вере. Однако такая информированность в нашем мире принципиально невозможна. Поэтому устранить неопределенность при принятии решении человеку никогда не удастся.
При принятии решения в ситуации неопределенности действует не только воля человека, но и его эмоциональная оценка окружающего мира, его чувства, настроение, оценка окружающего как приятного или неприятного, должного или не должного, правильного или неправильного.
В этих оценках, как убедительно показывают исследования психологов, мысль человека (рациональное) неотделима от эмоций, чувств человека (иррационального). Мировоззрение человека как необходимый компонент имеет и мироощущение – чувства, с помощью которых мы воспринимаем окружающий мир. Природа творчества человека также напрямую связана не с рациональностью, мышлением, а с бессознательными психическими процессами – еще одной гранью иррационального в человеческой жизнедеятельности.
Таким образом, знание и вера, рациональное и иррациональное в жизнедеятельности человека, в его познании окружающего мира, в его практической деятельности представляют собой неразрывное единство, необходимое для целостного, полноценного, полнокровного миропонимания каждого человека. И эта полнокровность должна находить свое выражение и в профессиональной деятельности человека, личности, понимающей и преобразующей окружающий мир.
Нерелигиозную веру также называют прагматической верой . Эта вера представляет собой определенную научную гипотезу, стройные логические и эмпирические доказательства которой отсутствуют. Таковыми являются, например, все математические аксиомы: о не пересекающихся параллельных прямых, о треугольнике, сумма внутренних углов которого равна двум прямым. На этих постулатах была построена геометрия Евклида. Прагматическая вера сопутствует человеку в его обыденной жизни. Человек верит в целительное искусство врача. В этом случае вера покоится на нашем (человеческом) признании умения врача бороться с болезнью.
Предмет веры обладает своей спецификой. Когда речь идет о нерелигиозной вере, то ее предметом будет либо утверждение (гипотеза, концепция и т.п.) не вполне доказанное, гипотетическое, либо явление или процесс, которые относятся к будущему. Когда в обыденной жизни кто-либо говорит: «Я верю этому человеку», то подразумевается, что утверждающий на основе жизненного опыта пришел к выводу о честности того человека, о котором идет речь. Однако эта субъективная вера нуждается в дальнейшем в объективном подтверждении: человек должен своим поведением доказать справедливость этой веры. Ученый может сказать: «Я верю в истинность данной гипотезы», однако для того, чтобы истинность его гипотезы стала общепризнанной, необходимы научные, теоретические доказательства и факты, ее подтверждающие. Люди говорят: «Мы верим в возможность сохранения мира и предотвращения атомной катастрофы». Эта вера основана на трезвом анализе положения в мире, на учете коренных интересов и возможностей масс трудящихся, участвующих в борьбе за мир. Однако вера в возможность сохранения мира не исключает, а предполагает признание реальной опасности ядерной войны. Эта вера побуждает массы к активным действиям по обузданию тех кругов мирового империализма, которые являются главным источником военной угрозы.
Говоря о соотношении нерелигиозной веры и знания, следует, таким образом, учитывать, что с точки зрения предмета и содержания эти понятия отличаются друг от друга. В то же время необходимо подчеркнуть, что нерелигиозная вера не противостоит принципиально знанию как его антипод. Будучи включена в общую систему человеческого познания и практики, нерелигиозная вера проверяется теоретически и практически. В ходе такой проверки она либо подтверждается – и, таким образом, ее содержание превращается в знание, – либо отбрасывается, опровергается.
История человеческого познания дает немало примеров подобного рода. В XVIII в. среди естествоиспытателей бытовала вера в существование особых носителей теплоты и горения – «теплорода» и «флогистона». В ходе дальнейшего развития науки и практики она обнаружила свою несостоятельность и была опровергнута. С другой стороны, нередко вера в истинность той или иной научной гипотезы в дальнейшем находила не только теоретическое, но и практическое подтверждение. К.Э.Циолковский глубоко верил в то, что человечество выйдет за пределы земной атмосферы и шаг за шагом завоюет космос. На наших глазах эта вера получила свое практическое подтверждение, она превращается в один из элементов современного знания.
Нерелигиозная вера проявляется и в сфере социального познания и социальной жизни. Французские просветители, как отмечал Ф.Энгельс, верили в то, что уничтожение сословных привилегий и абсолютистского государства, обеспечение политического равенства всех граждан приведет к созданию разумного и справедливого общества, к преодолению социальных антагонизмов. Эта вера была, однако, разрушена объективным ходом событий. Оказалось, что буржуазные свободы и политическое равенство граждан не устраняют глубоких классовых антагонизмов и классовой борьбы, что реальное буржуазное общество не уничтожило социального неравенства, нищеты и бедствий народных масс.
Опровержение нерелигиозной веры не следует понимать метафизически, как абсолютное отбрасывание всего ее содержания. Человеческое познание развивается диалектически. Само опровержение веры в истинность научной гипотезы имеет не только негативное, но и позитивное значение для науки, поскольку оно более четко определяет направления дальнейшего поиска. К тому же нерелигиозная вера зачастую содержит в себе не только ложное содержание, но и определенные крупицы истины, которые впоследствии используются уже в иной связи, в иной системе понятий и представлений. К примеру, вера просветителей XVIII в. в исторический прогресс, основой которого, по их мнению, является прогресс знаний и распространение просвещения, была верой утопической. Однако в ней содержалось и нечто рациональное, поскольку подчеркивалась мысль о закономерном и поступательном развитии общества, что в дальнейшем было использовано марксизмом, впервые обосновавшим эту идею научно.
Итак, нерелигиозная вера, хотя и отличается от знания с гносеологической точки зрения, также включена в общий процесс развития человеческого познания и практики. В ряде случаев она играет роль потенциального резервуара знания, причем в дальнейшем проходит теоретическую и практическую проверку. Как таковая, нерелигиозная вера является поэтому необходимым элементом общественного и индивидуального сознания, стимулируя и интенсифицируя поиски истины. Опираясь, как правило, на научные знания, она в то же время выступает особым, личностно заинтересованным отношением субъекта к выводам, которые носят гипотетический характер либо относятся к будущему. В этом случае нерелигиозная вера близка к понятию «убеждения личности».
Гносеологические особенности нерелигиозной веры тесно связаны с ее психологической спецификой. Всякая вера представляет собой социально-психологическое явление, ибо она характеризуется как участвующими в ней психологическими процессами, так и особым отношением субъекта веры к ее предмету, отношением, реализующимся не только в сознании, но и в поведении.
Вера возникает у человека, если он заинтересован в ее предмете, который вызывает в нем активную эмоциональную и оценочную реакцию. Если та или иная идея, гипотеза, образ и т.п. не вызывает у человека активного интереса, то феномен веры будет отсутствовать. В этом также проявляется отличие веры от знания. Само по себе знание объективно, оно существует независимо от эмоций людей или их личностных ориентации. Знать можно многое, что совершенно не затрагивает интересов личности, не вызывает у нее эмоциональной или оценочной реакции. Верить же можно лишь в то, что, как говорят, близко не только уму, но и сердцу, что вызывает ак-ивное личностное отношение.
Отсюда вытекают некоторые общие для всякой веры, как нерелигиозной, так и религиозной, психологические ее особенности.
Во-первых, важную – а в некоторых случаях и доминирующую – роль в том личностном отношении, которое мы именуем верой, играют чувства человека. Поскольку предмет веры вызывает заинтересованное отношение человека, оно реализуется прежде всего в эмоциональной сфере, вызывая те или иные чувства и переживания. Диапазон этих переживаний может быть весьма различным как по содержанию, так и по интенсивности, однако вне эмоционального отношения вера невозможна.
Во-вторых, вера невозможна вне личностной оценки предмета веры. В этой связи некоторые авторы выделяют «аксиологический» аспект веры. Эта оценка чаще всего бывает позитивной. Человек верит в то, что соответствует его идеалам, принимаемой им системе ценностей, что приносит ему субъективное моральное удовлетворение. При этом сама вера играет определенную роль в формировании его идеалов и ценностных ориентации. Не исключено, что вера (особенно религиозная) присутствует и при наличии резко отрицательной оценки какого-либо явления, образа и т.п. Вспомним хотя бы о вере в «черную магию», колдовство, в дьявола. Однако какова бы ни была оценка предметов веры, она обязательно в ней присутствует и накладывает определенный отпечаток на ее содержание.
В-третьих, вера предполагает активное личностное отношение к своему предмету, которое захватывает волевые процессы и проявляется в той или иной степени в поведении человека. Здесь опять-таки уместно сравнить веру со знанием. Знание может содержать в себе компоненты, которые не влияют на поведение личности, хотя и усвоены ею. В знаниях того или иного человека всегда имеется «нейтральная» (с точки зрения его интересов) информация. Естественно, что такая информация не будет влиять на поведение человека. Иное дело – вера. Личностное, заинтересованное, эмоциональное и оценочное отношение человека к предмету его веры всегда влияет на его поведение. Конечно, степень этого влияния, а также его социальная направленность могут существенно меняться и варьироваться, но сам факт реализации веры через волю и ее влияние на поведение человека не вызывает сомнения.
Как уже отмечалось, все перечисленные особенности характерны для любой веры, как религиозной, так и нерелигиозной. Однако исследование психологического аспекта нерелигиозной веры обнаруживает черты и особенности, отделяющие ее от веры религиозной. Речь прежде всего идет о соотношении нерелигиозной веры с мышлением, знанием и наукой. Нерелигиозная вера, включенная в общий процесс человеческого познания и практики, опирается либо на эмпирические знания человека, когда речь идет о вере в обыденном, житейском смысле слова, либо на научные знания, научные гипотезы и т.п., либо на обобщенный опыт социального развития, когда речь идет о решении социальных проблем, затрагивающих будущее. Во всех этих случаях нерелигиозная вера опирается на знания, а не противостоит им. В психологическом плане это означает, в частности, что нерелигиозная вера далеко не всегда отвергает сомнения, нередко она и предполагает их. В ряде случаев нерелигиозная вера не боится сомнений, более того, она является результатом преодоленных сомнений. Это означает, что нерелигиозная вера не отвергает рациональные аргументы, логические, теоретические и фактические доказательства. В отличие от веры религиозной ее фундаментом является как теоретическая, рационально-логическая, так и фактическая обоснованность тех положений, выводов, представлений, которые составляют ее предмет. Нерелигиозная вера, как правило, не противостоит убеждениям личности. К примеру, вера ученого-естествоиспытателя в истинность его гипотезы. Если речь идет о подлинном ученом, заинтересованном в объективном знании, то его вера в ту или иную гипотезу зиждется на уже доказанных научных положениях, на экспериментально добытых фактах. Сомнение, рациональная критика этой гипотезы будут для такого ученого не помехой, а необходимой базой его дальнейшей деятельности. Здесь вера основана на научных убеждениях. То же можно сказать и о вере в социальные цели и идеалы. Разве вера большевиков в неизбежность победы революции в России не основывалась на научном исследовании объективных противоречий социальной жизни предреволюционного периода? Такая вера была одним из компонентов научных убеждений революционеров-марксистов.
Представим себе немыслимое, а именно, что категория веры вовсе перестанет существовать. Религия не будет запрещена, а просто перестанет существовать за ненадобностью для людей в постиндустриальном обществе. Все церкви, мечети, костелы и другие религиозные места, а вместе с ними отпущение грехов, покаяние, раскаяние, представления о добре и зле уйдут без ностальгического сожаления в прошлое. Законы совести, чести, профессиональной и другой этики также исчезнут. В отношениях между людьми возобладает торжество разума и объективный подход. Как в этом случае в социальном плане может складываться жизнь люди? Неужели начнут друг друга нещадно грабить и убивать? Насилие, обман и несправедливость станет обыденным явлением? Вряд ли. Такие заповеди как «не убивай», «не кради», «не лги» не исчезнут при отсутствии веры, их нарушение будет преследоваться по формальному закону после беспристрастного формального разбирательства. Само понятие пристрастности также уйдет в прошлое, т.к. не будет больше понятий добра и зла, у каждого человека индивидуально окрашенных и по-своему интерпретируемых.
Вера в справедливость сменится безусловным главенством законности и права. Вместо справедливости люди начнут рассуждать о целесообразности, оптимальности и эффективности. Например, целесообразно ли, чтобы один человек был президентом более восьми лет; станет ли от этого эффективной экономика, если руководитель предприятия имеет возможность зарабатывать в 100 раз больше, чем высококвалифицированный рабочий; оптимально ли иметь однопартийную систему и т.д.
Никто никого не будет стыдить за нечестность, безнравственное поведение, отсутствие совести и т.п. Никто не станет мучиться сомнениями, говорит ли человек правду или нет. Правдивость сказанного человеком выборочно проверяется, и если выяснится, что он соврал, то его подвергают тотальной проверке, а за ложь подвергают адекватному наказанию и вносят в «черный список». Так, кстати, работают правоохранительные органы США. В Америке работник полиции или судья, как правило, будет удовлетворен вашим ответом на вопрос и не станет просить собирать различные справки в подтверждение всего сказанного. Но если впоследствии вас решат проверить и уличат во лжи, то не ждите пощады. Именно поэтому, если американец хочет что-то скрыть, он отвечает «не помню» или «не знаю», а также может вообще отказаться давать показания.
Упражнение представить, каким будет общество при отсутствии веры, дает возможность взглянуть, если можно так выразиться, на более здоровый социум без лицемерия и ханжества. Это упражнение крайне полезно – с его помощью становятся понятны пружины управления современным обществом.
Конечно, абстрагироваться от веры крайне сложно. Ведь деятельность человека во многом основана на вере. Вера является отправной точкой многих наших начинаний. Но с верой также связано и множество проблем. Порой «слепая» вера затмевает наш разум, мешает совершать рациональные поступки. Поэтому немудрено, что в обществе намечается тенденция снижения значение всякой веры для человек с развитием информационных технологий. Мгновенная доступность практически любой информации создает у людей ощущение полной осведомленности обо всем и вся. По любому вопросу можно найти разнообразие аргументированных точек зрения, каждая из которых претендует на истинность. Это, несомненно, снижает доверие к каждой из них. Короче, с наступлением эпохи постмодерна акцент переместился с поиска истины на процесс дискурса вокруг нее. Людей интересует уже не собственно истина, а связанная с ней интрига споров, игра аргументами, доводами, уловками и стилями.
Тем не менее, полностью избавиться от веры человек не сможет. Положение индивида, пытающегося познать мир и самого себя, глубоко трагично. Его сознание с неизбежностью оказывается расколотым. Одна его часть подчинена чистой логике мысли и тому, что он наблюдает, а вторая основана на вере. Ключевыми категориями первой, рациональной половины его сознания являются обоснованность и опровергаемость. Наши теоретические построения должны логически вытекать из сделанных предположений, причем так, чтобы реальность имела возможность отклонить их. Только после того как логически обоснованная конструкция успешно прошла экзамен, мы можем сказать, что нами нечто познано. Эта фундаментальная мысль была внедрена в научное сознание Карлом Поппером.
Вторая половина сознания человека, пытающегося познать мир и самого себя, основана на вере. Наша мораль, наши высшие оценки не могут быть обоснованы ни логически, ни экспериментально. Их истинность для нас предопределяется удивительным качеством, которым мы наделены – способностью верить. И только эта способность придает нашим поступкам смысл. Само холодное научное постижение научной истины невозможно без веры в то, что познание – наше предназначение и даже обязанность.
Одной из величайших интеллектуальных уловок является смешение этих двух половин нашего расколотого сознания. Оно проявляется в попытках выдать за научную истину некоторое утверждение, в действительности основанное лишь на вере. Естественно, в результате получаем многообразие форм познания: обыденное, научное, художественное, религиозное, мистическое, эзотерическое и пр.
Вопрос о соотношении знания (познания) и веры относится к категории философских и имеет давнюю историю. Знание и веру обычно противопоставляют друг другу или, наоборот, вполне отождествляют. Результатом такого немудреного резонерства выступают крайности внутренне родственных точек зрения эмпирической науки и религии, опирающихся на внешний авторитет (для первой таким авторитетом служит опыт, для последней – откровение). Их антитеза на поверхности философской мысли последних полутора столетий выразилась в противоборстве ее рационалистического и иррационалистического, сциентистского и антисциентистского течений. В ходе борьбы между собой неокантианство и философия жизни, позитивизм и герменевтика, марксизм и неотомизм, трансцендентальная феноменология и экзистенциализм дружными усилиями посадили корабль современной философии на мель антиномий натуры и культуры, законов и ценностей, имманентного и трансцендентного, дискурса и интуиции.
ВЕРА, СОМНЕНИЕ, ЗНАНИЕ В СОЦИАЛЬНОГУМАНИТАРНЫХ НАУКАХ
ГЛАВА 25
Темы додсладов и рефератов
Литература
Проблема исторической дистанции, «временного отстояния» в интерпретации и понимании
Проблема формулируется так: как интерпретировать текст - из времени автора или из времени интерпретатора? Известно, что поздней шее понимание текста обладает преимуществом, оно более глубоко но сравнению с его изначальной трактовкой. Смысл текста определяется не столько случайными, индивидуальными моментами, сколько временной, исторической ситуацией, в которой находится интерпретатор. Поэтому смысл текста всегда превышает авторское понимание, а само понимание не только эксплицирует смысл, но и создает новый в новом историческом времени. Временное отстояние не является пропастью, которую необходимо преодолеть. Наивный историзм требует погружения в дух изучаемой эпохи, однако любой текст предстает в свете непрерывности обычаев и традиций, поэтому временное отстояние является позитивным фактом. Ведь историческое событие по мере уда ления в глубь веков предстает относительно завершенным, обретшим целостность, освободившимся от случайностей, что позволяет более объективно его оценить и познать. Дистанция позволяет проявиться действительному смыслу события. Поэтому текст всегда остается не завершенным, это бесконечный процесс во времени и культуре. Оце нивая значимость временного отстояния, Гадамер отмечает, что вре менное отстояние, осуществляющее фильтрацию, является в какой-то мере замкнутой величиной - оно вовлечено в процесс постоянного движения и расширения.... Именно это временное отстояние и только оно, позволяет решить собственно критический вопрос герменевтики
как отделить истинные предрассудки, благодаря которбш мы понима-
от отложных, в силу которых мы понимаем превратно.
1. Гадамер X. Г. Истина и метод. М., 1988.
2. Загадка человеческого понимания. М., 1991.
3. Кохановский В. П. Диалектика и герменевтика. Ростов н/Д, 2002.
4. Никифоров A. J1. Философия науки: история и методология. М., 1998.
5. Объяснение и понимание в социальном познании. М., 1990.
6. Рикёр П. Конфликт интерпретаций: очерки о герменевтике. М., 1995.
7. Тулмин Ст. Человеческое понимание. М., 1984.
1. Интерпретация в исторических нау&ах.
2. Герменевтика - наука об истолковании текстов.
3. .4. Ценностные и мировоззренческие аспекты интерпретации.
4. Герменевтическое значение временного отстояния.
5. «Универсальная герменевтика» Фридриха Шлейермахера.
6. Особенности логической структуры и семантики юридического текста.
Укорененность веры в допонятийных структурах. В повседневном словоупотреблении вера означает убежденность в чем-либо. Теорети ческий анализ вскрывает сложность и многоаспектность понятия веры. Например, в «Современном философском словаре» под редакцией
В. Е. Кемерова (М., 2004. С. 100) отмечается три смысла понятия «вера», Во-первых, вера как духовная способность человеческой души непосредственно знать сокровенные слои бытия («естины»), мистически пребывать в средоточии познаваемого предмета и интуитивно постигать сущности. Во-вторых, вера характеризуется как способность человека признавать адекватность своих чувственных образов воспринимаемым вещам и явлениям; в-третьих, вера предстает как способность оценивать высказывания и иные формы опосредованного знания без достаточных логических и фактических обоснований.
В психологии вера определяется как особое состояние психики, заключающееся в полном и безоговорочном принятии человеком каких- либо сведений, текстов, явлений, событий или собственных представлений и умозаключений, которые могут выступать в дальнейшем основой его «Я», определять некоторые из его поступков, суждений, норм поведения и отношений. Данное определение веры указывает на ее глубоко личностный характер, поскольку вера определяет не только позна вательные установки личности, но и ее поведение, действия, поступки. Она является неотъемлемым компонентом межличностных отношений: наличием или отсутствием веры отмечены моральные качества и поступки личности. Вера выполняет конструктивную роль в жизнедеятельности личности и общества, поскольку является одним из важнейших условий их совместного бытия. Вера составляет значительный пласт в мировоззренческих установках личности, которые включают не только картину мира как результат познания, но и то, что находится вне области теоретического познания, то, что человек не в состоянии охватить разумом. Чрезмерно сложный мир, явления, которые не постигаются эмпирически, мировоззренческие вопросы, которые в принципе не даны человеку в опыте (проблема смерти, проблема сознания, проблемы, связанные с определением конечных причин мироздания, касающиеся бесконечности мира во времени и пространстве и т. п.) так или иначе, являются предметом веры. Сила веры может проявлять» как признание чего-либо истинным с такой решительностью, которая превышает силу внешних фактических и формально-логических дока зательств. Владимир Соловьев утверждает, что сила веры зависит не от внешних доказательств, а от особого самостоятельного психическою акта, не определяемого всецело эмпирическими и логическими осно-
знаниями. Как убежденность в чем-либо вера опирается на.волевые качества личности: безвольный человек ни в чем не уверен и ни во что не верит, он постоянно мечется в сомнениях. Сомнение, в свою очередь, - Антипод веры, однако вера без сомнения неустойчива и теряется при Любом факте, не соответствующем имеющейся информации.
Особенности веры обусловлены ее предметом и личностными осо- Ы"иностями ее носителя, т. е. личности, которая верит. Говорят, что нсикая любовь стоит ровно столько, сколько стоит человек, который ее испытывает. Это наблюдение имеет непосредственное отношение и к Характеристике веры. Поэтому и в познании, и в процессе коммуникации роль веры не может быть определена однозначно. Есть люди внушаемые, склонные верить, либр имеющие душевный склад, духовную организацию, направленную на скрытые, сокровенные слои бытия, их Привлекает все таинственное, мистическое, являющееся предметом интуитивного постижения. Такая вера может быть слепой, иррациональной, фанатичной, не приемлющей никаких разумных альтернатив. Давая бескомпромиссную характеристику фанатизма и атеизма, Вольтер писал, что это два чудовища, которые могут пожрать и растерзать общество. Разница между ними состоит в том, что атеист в своем заблуждении сохраняет разум, подрезающий его когти, а фанатик одержим постоянным безумием, который оттачивает его когти.
В философской и публицистической литературе иррациональная вера обычно ассоциируется с религиозной верой, а рациональная - с обыденным и научным познанием. Но встречаются и суждения, отождествляющие рациональную и иррациональную веру. Вот пример такого одностороннего понимания веры: «...всякая вера... основана на фабрикации. Это подпадает под определение веры как таковой. Что есть пера, как непринятие того, что мы лишь считаем непреложной истиной, того, что мы просто не в силах доказать?... В любой религии Бог описывается через метафоры, аллегории и преувеличения разного рода. В любой - от древних египтян до современных воскресных школ. Метафора есть не что иное, как способ помочь нашему сознанию принять неприемлемое. Проблемы возникают, когда мы начинаем воспринимать метафоры буквально» (Браун Дэн. Код да Винчи. М., 2004. С. 359). Думается, что такое отождествление рациональной и иррациональной веры не совсем корректно. Иррациональная вера - не обязательно вера религиозная. Иррациональной может быть слепая, не рассуждающая и некритическая вера в устарелые догмы, касающиеся практических знаний, методов работы, устарелых научных концепций. Например, Т. Кун, описывая кризисы и революции в науке, показывает, как значительная часть ученых продолжает работать в рамках изжившей себя парадигмы, несмотря на критическую массу фактов, которые ее фактически опровергли. И, напротив, в эпоху Средневековья теологи искали рациональные подтверждения религиозной веры. Так, Августин утверждал: надо верить, чтобы понимать и понимать, чтобы верить. Дискуссии средне- исковых теологов XI-XII веков, в которых обсуждалась проблема соот
ношения веры и понимания, сводились к альтернативе: «нельзя уверовать в то, чего ты предварительно не понял» (П. Абеляр) и «От веры нет толку, когда она ищет разумных доказательств» (Бернар Клервоский). Нетрудно догадаться, кто мог выиграть в данном интеллектуальном поединке. Ф. Аквинский нашел формулу религиозной веры путем классификации догматов на рационально постижимые («Бог существует») и рационально непостижимые («мир сотворен из ничего»). Как извест но, Ф. Аквинский предпринял попытку рационального доказательств! существования Бога, тем самым продемонстрировав допустимость предложенной им классификации.
Но вера, как и любовь, различается не столько по механизмам их проявления, сколько по предмету, на который они обращаются. Человек - частица космического целого, независимо от того, осознает или не осознает он свою причастность всему мирозданию. Отвлекаясь от будничной повседневности, человек обращает свой взгляд к бескрайним просторам океана, величию гор, звездному небу, грозным стихиям природных катаклизмов и во всем он усматривает бесконечные связи, соединяющие его с миром, он переживает эти связи, осознает возвышенную красоту мироздания, совершенство природы и ее созданий, Рождение и жизнь человека осуществляется в постоянном контакте и зависимости его от природы и других людей. Он ощущает себя частич кой этого целого, называемого миром природы и миром общества. Верп в реальность всего существующего, того, что окружает его от рождения до смерти, является первичным состоянием человеческой психики, возникающем задолго до формирования сознания и мышления, она существует как неосознаваемая установка, как данность, которая никогда не подвергается сомнению. Вера укоренена в глубинных слоях психической жизни человека, она неискоренима, неуничтожима, является необходимым условием бытия человека в мире.
Будучи реальным компонентом космического целого, каждый ин дивид пронизан едиными для всего универсума незримыми связями, пребывает в них и переживает их. Отношение «человек и мир» является общей предпосылкой существования веры. Религиозная вера обращен» к предельным основаниям бытия, трансцендентным сущностям, субстанциальным связям. Предмет религиозной веры - не феноменальный, а ноуменальный мир. Религиозная вера формируется благодаря духовной способности человека к непосредственному знанию сокровенных, скрытых от поверхностного взгляда явлений бытия, способно сти мистического единения с миром и его интуитивного постижения Рациональная вера - результат опосредованного познания мира. В ней единый мир видится как расчлененный на множество разнообразных объектов, ее опорой является относительно истинное знание, посколь ку внутренние связи мироздания не всегда осознаются, а достоверность чувственного познания условна, относительна. Предмет, превращаем ы й человеком в познаваемый объект, утрачивает множество своих жизнен ных связей и приобретает в известной мере искусственный характер.
Рациональная вера покоится на способности человека признавать адек- итность своих чувственных образов воспринимаемым явлениям и на Способности оценивать высказывания и иные формы опосредованного шмания как истинные без достаточных оснований. Здесь имеются в виду имания, полученные в результате познания и практики предшествующих поколений, доказавшие свою истинность и практическую пользу. Тнкие знания, принимаемые на веру, выступают в качестве предпосылок дальнейшего развития познания.