Храм святителя николая мирликийского у соломенной сторожки. Что такое православное братство и как его создать

БРАТСТВА ПРАВОСЛАВНЫЕ

добровольные объединения мирян, обычно при приходских храмах (реже при монастырских), задачей Б. п. является попечение о храме, просветительская, образовательная, благотворительная деятельность, защита Православия.

Б. п. на Украине и в Белоруссии в XVI-XVII вв.

Происхождение Б. п. связано с развитием различных видов объединений правосл. мирян: приходских общин, «медовых» союзов, ремесленных цехов, групп коллективных патронов. Наиболее архаичной формой объединения мирян на украинско-белорус. землях является «медовое» братство, главная функция к-рого сводилась к ритуальному употреблению меда в дни, посвященные первоначально богам - покровителям местной общины, затем христ. праздникам. С развитием общественных отношений при храмах формировались союзы представителей определенных профессий или социальных групп - ремесленные цеха, братства представителей городской верхушки и т. д. Наиболее поздней формой союзов следует считать коллективные объединения мирян - патронов храма. Между различными видами союзов не существовало четкой границы, наименование «братство» применялось по отношению ко всем рассмотренным союзам мирян (напр., из 26 братств, наиболее активно действовавших в кон. ХVI в. на украинско-белорус. землях, 7 объединений регулярно сытили мед и по этому признаку могут считаться «медовыми» братствами, 4 союза являлись ремесленными цехами, 6 - общегородскими объединениями, 2 совмещали в себе различные признаки).

В сер. XVI в. ряд приходов Перемышльской и Львовской епархий сочли необходимым юридически закрепить традиц. для правосл. общин права и функции и по образцу католич. союзов образовать особые приходские братства, получившие наименование «духовных»: были созданы Львовские Благовещенское (1542) и Никольское (1544) братства, Дрогобычское Крестовоздвиженское (1556), Вишенское Троицкое (1563) и, возможно, Перемышльское Рождества Иоанна Крестителя (1571). Все они получили письменное подтверждение своих прав от епархиальных архиереев. Эти права заключались в способствовании «душевному избавлению и по смерти покою и на память вечноя предком и родителям их». Братчики брали на себя обязательства помогать заболевшим и обедневшим членам братства и участвовать в похоронах, на деньги братчиков ежегодно служились 4 заупокойные службы и 1 молебен. Кроме того, отдельные общины, обычно в крупных городах, где проблема защиты правосл. храмов от посягательств католиков стояла очень остро, имели письменное подтверждение своего права опеки над храмом (львовские мещане получили такое право по отношению к Успенской ц. еще в сер. XV в.).

Говорить о возникновении собственно Б. п., имевших устав и четко сформулированные задачи деятельности, можно с кон. XVI в. Первым получило организационное оформление Львовское Успенское братство, устав к-рого в 1586 г. был утвержден Антиохийским Патриархом Иоакимом. В 1590 г. братство было изъято из юрисдикции Львовского епископа и подчинено Киевскому митрополиту. В 1593 г. стало Патриаршей ставропигией. К кон. XVI в. можно говорить о существовании на украинско-белорус. землях по меньшей мере 38 Б. п., координировавших свою деятельность в рамках братского движения (далеко не все существовавшие в то время братства участвовали в этом движении).

Большинство братств на западнорус. землях в XVI в. создавалось при приходских храмах, в XVII в.- при мон-рях. В отличие от католич. братств при правосл. храмах основывался только 1 союз. Б. п. назывались по храму или мон-рю, при к-ром существовали, большинство братчиков было прихожанами данного храма, хотя вступить в братство могли представители всех сословий вне зависимости от места жительства. Братчики были обязаны заботиться о содержании храма и причта и обладали определенными правами по отношению к храму. При вступлении в братство братчик под страхом церковного отлучения всей семьи клялся исполнять все решения братства и возложенные на него обязанности. В случае смерти братчика или члена его семьи все члены союза обязаны были участвовать в похоронах, дважды в год в церкви служились заупокойные службы. Ежемесячно братчики собирались для решения текущих дел и чтения духовной лит-ры. Др. встречи имели место во время главных церковных праздников (Пасха, Рождество Христово, Успение Пресв. Богородицы и др.), по случаю к-рых устраивался пир вскладчину - братчина. Ежегодно происходили перевыборы руководства братства: старших братчиков (их могло быть от 2 до 6 чел.), др. должностных лиц (казначея, писаря, сборщиков милостыни, попечителей храма, богадельни, школы) и ревизия братской казны. Казна состояла из вступительного и ежегодных взносов братчиков, штрафов за проступки, добровольных пожертвований, в т. ч. завещаний, средств от аренды или продажи братского имущества и книгоизд-ва. Размер казны колебался от неск. десятков до неск. тысяч польск. злотых в разных объединениях.

Недвижимое имущество братства составляли братский дом, в к-ром проходили общие собрания, здания, где жил церковный причт, располагались богадельня, школа, типография. Братские церковь или мон-рь являлись братским имуществом только в том случае, если эти здания были построены за счет членов братства, а не просто переданы ему в попечение. Братство было обязано заботиться о храме, ремонтировать и возобновлять его в случае пожара или др. разрушения, украшать по мере возможности и снабжать необходимыми богослужебными принадлежностями. Наличие собственного храма не считалось обязательным, братство могло владеть приделом в церкви или часовней. Братство должно было оплачивать причту заупокойные службы, молебны и чтение помянника; в отдельных братствах духовенству давали «милостыню» на большие праздники и «на богомолье». Если братство владело всем храмом, то братский священник являлся настоятелем; если же братству принадлежал придел, оно нанимало отдельный причт.

Устройство богадельни («шпиталя»), к-рая являлась средством социального страхования преимущественно для самих братчиков и членов их семей, занимало важное место в деятельности братства. В крупных объединениях «шпиталь» состоял из 3 отд-ний: гостиницы, отд-ния для нищих, калек и сирот и дома для престарелых. Функции дома для престарелых выполняли также братские мон-ри. Формы проявления благотворительности включали в себя пожизненное проживание в мон-ре (богадельне), освобождение от уплаты за обучение ребенка в школе. Вопреки распространенной т. зр. масштаб благотворительности правосл. объединений был весьма скромным и несопоставимым с помощью, к-рую предоставляли католич. союзы.

Важнейшим направлением деятельности братств и наиболее действенной мерой борьбы против перехода православных в католицизм, протестантизм и унию являлась организация школ (см. ). Наиболее известными были львовская, виленская, киевская и луцкая школы, уч-ща существовали также при небольших сельских союзах. Ряд братств получил право на создание типографий (Львовское Успенское, Виленское, Могилёвское, Киевское). Братства выпускали учебники, полемические произведения, богослужебные и четьи книги, братские документы, постановления Соборов Западнорусской митрополии. После 1596 г. основными направлениями деятельности братских типографий стала борьба с Брестской унией и выпуск богослужебной лит-ры. (Низкий спрос на правосл. лит-ру и книги на «простой мове» делал их издание нерентабельным, тираж наиболее известной львовской «Грамматики» не был распродан и 20 лет спустя после ее издания.)

Большинство Б. п. участвовали в братском движении, характерными чертами к-рого были: признание старшинства Львовского Успенского братства («по чину братства Львовского»); регулярные контакты между братствами, заключавшиеся в обмене посланиями, лит-рой, деньгами, в переходе учителей и проповедников (наиболее активными были взаимоотношения между Львовским Успенским и Виленским Свято-Троицким братствами); совместные акции - выступления против действий отдельных архиереев, обращения к светским властям Речи Посполитой, участие в Соборах Киевской митрополии.

Одним из главных проявлений внутреннего кризиса, охватившего правосл. Церковь на украинско-белорус. землях во 2-й пол. XVI в., стал рост напряженности в отношениях между епископами, часто нарушавшими свой архипастырский долг и церковные каноны, и паствой, в первую очередь ее наиболее сознательной и активной частью - братствами. Серьезные усилия по улучшению положения правосл. Церкви в Речи Посполитой (в частности, просветительская деятельность) предпринимались не епископами, а Б. п. (прежде всего в Вильно и Киеве), в состав к-рых стали постепенно вступать правосл. вельможи и дворянство. Братства имели основание считать себя едва ли не главной силой, способной вывести правосл. Церковь из кризиса.

Особенно остро конфликт между епархиальным архиереем и Б. п. развивался во Львовской епархии. Успенское братство неоднократно жаловалось К-польским Патриархам на действия еп. Гедеона (Балабана), в частности, в 1586 г. оно направило Патриарху Феолипту II послание с обличением пастырей, к-рые выступают против «учения и учащих» и не только не наставляют на путь истины недостойных священников, но и покрывают их беззакония. После того как еп. Гедеон пытался силой захватить Уневский и Онуфриевский мон-ри, а также типографию, принадлежавшие Успенскому братству, спор рассматривался в 1589 г. на Соборе западнорус. архиереев во главе с К-польским Патриархом Иеремией II, Собор постановил подчинить братский Онуфриевский мон-рь Киевскому митрополиту.

Необходимость преобразований в Церкви обсуждалась на Брестских Соборах Западнорусской митрополии (1590-1594), в к-рых самое активное участие приняли Б. п. К Собору 1594 г. обратились Виленское братство и правосл. дворянство Великого княжества Литовского с важными предложениями, направленными против епископов, к-рых воспринимали как препятствие на пути к улучшению положения Церкви. По мнению авторов обращения, доходы епископских кафедр должны использоваться на содержание школ, строительство храмов и больниц. Предлагалось в судебном порядке преследовать противников Б. п., признать монополию братств на создание школ и типографий, учредить братства и братские школы в центре каждого повета, подчинить духовенство всех братских храмов непосредственно Киевскому митрополиту, к-рый должен рукополагать кандидатов, избранных мирянами. Избрание епископов и митрополита также должно происходить только «с согласия мирских людей». По мнению авторов обращения, в Речи Посполитой требовалось постоянное присутствие Патриаршего экзарха, чьей задачей, очевидно, являлся контроль за действиями епископов. Архиереи, присутствовавшие на Соборе, во главе с митр. Михаилом (Рагозой) и Владимиро-Волынским еп. Ипатием (Потеем) не согласились на эти предложения. Никаких решений, в чем-либо ущемлявших епископов, Собор не принял. Деятельность братств была одобрена, но Собор постановил, что братские священники должны подчиняться власти епархиальных архиереев, с разрешения к-рых должно осуществляться издание лит-ры.

К кон. XVI в. Б. п. стали представлять реальную угрозу для западнорус. архиереев, не без основания опасавшихся, что К-польский Патриарх по просьбе братств проведет Собор, на к-ром будут рассмотрены злоупотребления епископов. (В 1592 Львовское братство обратилось к К-польскому Патриарху Иеремии II с просьбой прислать в Речь Посполитую Патриаршего экзарха для суда над недостойными архиереями и смещения их с кафедр; с такой же просьбой братство неоднократно обращалось и к Александрийскому Патриарху Мелетию Пигасу, прося его посетить Киевскую митрополию.) В этих условиях у епископов Киевской митрополии постепенно стало складываться решение во избежание угрожавшей им опасности подчиниться власти Римского папы. При этом следует отметить, что именно те архиереи, к-рые вступали в конфликты с братствами, в итоге сохранили верность Православию (Львовский Гедеон (Балабан) и Перемышльский Михаил (Копыстенский)). В «артикулах» епископов-униатов содержится требование вернуть братства под власть епархиальных архиереев «по стародавнему обычаю»; королевская грамота с условиями унии подтвердила правомочность существования только тех церковных братств, к-рые признают верховенство Римского папы и своих епископов.

После того как стали известны планы западнорус. епископов заключить унию с католич. Церковью, Б. п. возглавили движение в защиту Православия. На правосл. Брестском Соборе в 1596 г. присутствовали представители более 20 братств, протестовавших против заключения унии. Широко известна деятельность проповедника Виленского Троицкого братства Стефана Зизания (см. Зизании), сначала боровшегося против планов унии, после 1596 г. обличавшего униатских иерархов. Братства предпринимали совместные акции по защите правосл. веры. Одной из форм борьбы стали регулярные протесты в судах и сеймах коронных земель и Великого княжества Литовского против действий униатской иерархии и католич. властей. Начиная с 1599 г. встречаются сведения о подписании соглашений о взаимопомощи, совместных действиях и денежных складчинах между 11 львовскими братствами во главе с Успенским для посылки объединенной делегации к королевскому двору. Виленское братство, изгнанное униатами из Свято-Троицкого мон-ря и выстроившее Свято-Духов мон-рь, помимо участия в подобных акциях печатало антиуниатскую лит-ру, противостояло нападкам со стороны виленской иезуитской коллегии.

В нач. XVII в. Б. п. являлись организаторами сопротивления униатским властям в Вильно, Луцке, Слуцке, Полоцке и др. городах. Братства издали подавляющую часть антиуниатской и антикатолич. лит-ры. Именно поэтому униатские архиереи настойчиво стремились подчинить себе союзы мирян или уничтожить их. Напр., в Бресте местный еп. Ипатий (Потей) разогнал братство, отобрав у него школу и др. имущество. На рубеже XVI-XVII вв. основным покровителем братств стала правосл. шляхта. Церковные союзы при городских храмах оказались беззащитными перед действиями униатских архиереев, в то время как храмы, существовавшие на шляхетских землях, пользовались иммунитетом; но при переходе землевладельца в унию братство сразу же становилось униатским.

Несмотря на запрет со стороны королевских властей, братства поддерживали связи с К-польским Патриаршим Престолом и способствовали восстановлению правосл. иерархии в Киевской митрополии. Иерусалимский Патриарх Феофан, посетивший Киев в 1620 г., подтвердил привилегии ряда братств и даровал ставропигию Луцкому, Слуцкому и Киевскому Б. п. С 10-х гг. XVII в. союзником братств стало казачество, в 1620 г. казаки во главе с гетманом П. К. Сагайдачным вступили в состав киевского Богоявленского братства.

С 20-х гг. XVII в. влияние братств на церковную жизнь неуклонно падало, причиной чему был переход большой части правосл. шляхты в католичество и протестантизм, низкий социальный статус братчиков не позволял эффективно бороться с униатами и гос. властью. В 1-й трети XVII в. усилилось значение духовенства в братствах. Киевский митр. Иов (Борецкий) в 1628 г. предпринял попытку отменить особый статус ставропигийных братств и подчинить их епархиальным архиереям, однако потерпел неудачу. Деятельность митр. св. Петра (Могилы) по упорядочению внутрицерковной жизни способствовала уменьшению значения братств. В результате церковных реформ епископы восстановили контроль над союзами мирян, братское духовенство при поддержке епархиальных архиереев получило возможность участвовать в выработке принимаемых братствами решений. Продолжая оставаться центрами просвещения и книгопечатания, церковные союзы мирян потеряли самостоятельное значение. К сер. XVII в. братское движение распалось, интересы братств замкнулись в рамках собственных приходов. Изоляция отдельных союзов, постоянное давление со стороны униатской Церкви и католич. властей, отсутствие могущественных светских покровителей постепенно приводили либо к переходу Б. п. в унию (Львовское Успенское братство приняло унию в 1708), либо к превращению братств в «медовые» союзы, либо к распаду.

Ист.: Собрание древних грамот и актов городов Вильны, Ковна, Трок, православных монастырей и церквей и по разным предметам. Вильна, 1843. Ч. 2; Памятники, изданные временной комиссиею для разбора древних актов... при киевском, подольском и волынском ген.-губернаторе. К., 1845-1859. 4 т.; Monumenta confraternitatis stauropigianae Leopoliensis / Ed. W. Milkowicz. Leopolis, 1895.

Лит.: Голубев С. Т. Киевский митр. Петр Могила и его сподвижники. К., 1883-1898. 2 т.; Зилитинкевич И. П. Учреждение виленского Св.-Троицкого правосл. братства. Вильна, 1883; Крыловский А. С. Львовское ставропигиальное братство. К., 1904; Папков А. А. Братства: Очерк истории западнорус. правосл. братств. Серг. П., 1900; Ефименко А. Я. Южнорусские братства // он же. Южная Русь: Очерки, исследования, заметки. СПб., 1905. Т. 1. С. 206-297; Крамаренко М. Западнорусские церк. братства, их происхождение. К., 1913; Заикин В. Участие светского элемента в церк. управлении, выборное начало и «соборность» в Киевской митрополии в XVI и XVII вв. Варшава, 1930; Iсаєвич Я. Д. Братства та ïх роль в розвитку украïнськоï культури XVI-XVIII cт. К., 1966; он же. Найдавнiшi документи о дiяльнiстi братств на Украïнi // Iсторичнi джерела та iх використання: Зб. ст. / Ред. кол. I. Л. Бутич i iн. К., 1966. Вип. 22. С. 13-23; Kumor B. Kościelne stowarzyszenia świeckich na ziemiach polskich w okresie przedrozbiorowym // Księga tysiąclecia katolicyzmu w Polsce. Lublin, 1969. Cz.1. S. 503-545; Isajevich J. Between Eastern Tradition and the Influences from the West: Confraternities in early modern Ukraine and Byelorussia // Ricerche Slavistiche. R., 1990. Vol. 37. P. 269-293; Дмитриев М. В., Флоря Б. Н., Яковенко С. Г. Брестская уния 1596 г. и общественно-политическая борьба на Украине и в Белоруссии в кон. XVI - нач. XVII в. М., 1996. Ч. 1: Брестская уния 1596: Ист. причины события; История РЦ. Кн. 5, 6.

С. С. Лукашова

Б. п. в Российской империи в XIX - нач. XX в.

К нач. XIX в. Б. п., действовавшие в зап. районах Российской империи и испытывавшие сильное давление со стороны католиков и униатов, утратили свое церковно-общественное значение. Хотя предпринятая М. О. Кояловичем в 1862 г. поездка по Зап. краю выявила, что в Минской епархии почти при всех храмах (их было более 500) действовали братские общины, а во всех епархиях Зап. России насчитывалось, по мнению исследователя, ок. 1 тыс. братств, деятельность этих орг-ций ограничивалась участием в праздничных богослужениях, братских обедах (братчинах), братских праздниках и похоронах умерших членов братства и сбором взносов (редко превышавших 15 к. с братчика). Обычно такие Б. п., не имевшие юридического статуса, но порой имевшие свой устав, состояли из 100-200 членов, во главе их стояли старосты или старшие братчики.

В нач. 60-х гг. XIX в. правосл. население зап. губерний России возобновило свою апологетическую и миссионерскую деятельность, что в немалой степени было связано с желанием правительства создать в данном регионе общественную силу, способную противостоять польско-католич. влиянию, а также росту польск. сепаратизма (это стало весьма актуальным после польск. восстания 1863-1864). Кроме того, организации Б. п. способствовало неприятие мн. рус. церковными иерархами нек-рых церковных реформ 60-х гг. XIX в., в частности, введения не подотчетных духовенству церковных советов, к к-рым перешел контроль над финансовыми и хозяйственными делами приходов. Против системы церковных советов протестовали Московский митр. свт. Филарет (Дроздов), Херсонский архиеп. Димитрий (Муретов), др. архиереи. Желая представить альтернативу церковным советам, Киевский митр. Арсений (Москвин) благословил восстановление старинных Б. п. на основе единого устава для сельских братств Киевской епархии, опубликованного в 1862 г. (Киевские ЕВ. № 17). Главной целью таких братств было «содержание и украшение храма, поддержание и улучшение школы и госпиталя, пособие обедневшим братчикам, водворение в братстве добрых нравов и жития христианского». Летом 1863 г. Б. п. начали организационно оформляться в Минской и Полоцкой епархиях. Братства учреждались не только священнослужителями и мирянами, но и гос. структурами: в 1863 г. в целях ограничения влияния католиков, распространения образования среди белорус. населения в духе Православия и рус. народности и устройства народных школ в Вильне было создано Западнорус. братство Мин-ва народного просвещения.

8 мая 1864 г. были приняты «Основные правила для учреждения православных церковных братств». (Их проект составил министр внутренних дел П. А. Валуев, руководствуясь запиской «О положении православного духовенства в Западном крае» П. Н. Батюшкова.) Братства учреждались по благословению епархиального архиерея после согласования устава с губ. начальством. Воссоздаваемые Б. п. являлись историческими преемниками правосл. союзов, действовавших в XVI-XVII вв. Задачами Б. п. являлись: противодействие посягательствам на права Церкви со стороны иноверцев и раскольников; строительство и украшение правосл. храмов; дела благотворительности; духовное просвещение; взаимная поддержка. Процесс возникновения Б. п. в центр. и вост. епархиях Российской империи шел сложнее, встречая препятствия со стороны как светской, так и церковной властей. Известно, напр., что свт. Филарет (Дроздов) не благословил вел. кнг. Елене Павловне создание в 1865 г. братства оказания помощи бедным ученикам духовно-учебных заведений Московской епархии, сочтя эту затею несвоевременной. Однако активная и полезная деятельность Б. п., более эффективная, чем деятельность учрежденных почти одновременно с братствами церковных попечительств, вскоре заставила власти преодолеть недоверие к братствам.

Б. п. создавались обычно при приходских храмах, существовали также при мон-рях и даже при архиерейских домах, часть братств имела статус епархиальных. Епархиальные Б. п. могли уже в уставе содержать положения об обязательном или желательном открытии отд-ний при всех храмах епархии. К нач. 1893 г. в Российской империи действовали 159 Б. п., обладавших общим капиталом в 1629 тыс. 707 р., в них участвовали 37 642 братчика. Кол-во Б. п. резко возросло в нач. XX в., особенно в качестве реакции на революцию 1905 г. и первую мировую войну. Во время русско-япон. и первой мировой войн братства отправляли на фронт вещи и продукты, брали на себя попечение о сиротах и вдовах погибших воинов, финансировали создание лазаретов, осуществляли сборы теплых вещей, продуктов и лекарств для армии; братские церковные хоры давали концерты духовной музыки для раненых.

К 1917 г. число Б. п. достигло 700. Наиболее многочисленным было Тверское братство во имя св. арх. Михаила, насчитывавшее более 10 тыс. членов.

Управление Б. п.

обычно осуществляли советы, состоявшие из председателя, товарища председателя, членов совета, казначея и делопроизводителя (секретаря), избираемых на определенный срок (обычно до 3 лет) на общих собраниях братчиков. Председателями мн. Б. п. являлись правящие или викарные архиереи, реже - крупные чиновники или активные и уважаемые миряне. Нек-рые правосл. союзы были приняты под покровительство императора и др. представителей царской семьи (Киевское Владимирское, Костромское Александровское, Московское во имя свт. Николая, Холмское во имя Пресв. Богородицы, Кишинёвское в честь Покрова Богородицы, Прибалтийское во имя Христа Спасителя и др.). В нек-рых Б. п. активное участие принимали крестьяне, женщины (преимущественно в зап. губерниях и Прибалтике). Уставами отдельных братств (преимущественно в зап. епархиях) была предусмотрена возможность состоять в них лицам др. христ. исповеданий на правах членов-соревнователей с совещательным голосом.

Необходимые средства на деятельность Б. п. поступали от братских взносов, частных пожертвований, процентов от ценных бумаг, а также от братской деятельности: продажи книг, икон, от сдачи в аренду недвижимости, принадлежащей братству. Братским праздником являлся день памяти св. покровителя братства, когда все братчики участвовали в богослужении, молебне, панихиде о почивших братчиках и торжественном собрании, на к-ром оглашался годичный отчет о деятельности братства. Большинство Б. п. издавали отчеты о своей деятельности.

Религиозно-просветительская деятельность Б. п.

Феодор (Поздеевский), еп. Волоколамский.Мн. советы братств выполняли функции епархиальных училищных советов и заведовали церковными школами разных типов (городскими, приходскими и епархиальными уч-щами и воскресными школами). К нач. 1891 г. на попечении 56 Б. п., выполнявших функции епархиальных училищных советов, находилось 5680 церковных школ во мн. епархиях РПЦ, в т. ч. во Владимирской, Минской, Московской, Нижегородской, Полтавской, С.-Петербургской, Смоленской, Тверской. В тех епархиях, где Б. п. не исполняли функций училищных советов, они оказывали помощь церковноприходским школам - финансовую, лит-рой и т. д. Б. п. сами учреждали специальные уч-ща и школы: иконописные (напр., в Холуе и Мстёре Владимирской епархии, Чернигове), пчеловодства (во Владимире, при Ипатьевском попечительстве), ремесленные и технические (в Костроме, Орле, Саратове), сельскохозяйственные и т. д. Сергиево-Посадское отд-ние Московского епархиального братства во имя свт. Алексия (председатель отд-ния - ректор МДА Волоколамский еп. Феодор (Поздеевский)) содержало школу-приют «Союз детей», где преподавали воспитатели и студенты МДА. При духовных учебных заведениях учреждались Б. п. для поддержки нуждающихся студентов и воспитанников (выделялись средства на лечение, на оплату обучения, книг, проезда до дома и т. д.). При МДА действовало братство во имя прп. Сергия (с 1880), при С.-Петербургской ДС - во имя св. ап. Иоанна Богослова (с 1900) и др.

Мн. Б. п. преследовали задачу просвещения взрослых посредством собеседований при храмах, организации народных чтений, распространения книг, брошюр и листков. За 1891 г. 58 Б. п., занимавшихся издательской деятельностью, продали 66 6371 и бесплатно распространили 491 594 книги, брошюры и листка. Крупнейшими издателями и распространителями правосл. лит-ры были Б. п.: Петропавловское в Орловской епархии, в честь Казанской иконы Божией Матери в Тамбовской епархии, во имя ап. Андрея в Херсонской епархии, Московское во имя свт. Петра, во имя свт. Николая в Минской епархии, Казанское во имя свт. Гурия. Книги распространялись через церковных старост, приходские лавки, специальные братские склады и б-ки или братчиков-книгонош. К нач. 1891 г. действовало 507 братских б-к и 485 книжных складов. Крупнейшим учредителем б-к к тому времени являлось Александро-Невское братство Владимирской епархии (286 б-к и 125 складов).

Деятельность мн. Б. п. имела миссионерскую направленность. В 1909 г. Святейший Синод рекомендовал епархиальным архиереям оказывать особую поддержку миссионерской работе Б. п. Крупнейшими противораскольническими братствами являлись Московское во имя свт. Петра (учреждено в 1872), Вятское во имя свт. Николая (с 1882) и братство во имя свт. Димитрия Ростовского в Томской епархии (с 1884). В 1892 г. братство свт. Петра напечатало ок. 120 тыс. экз. противостарообрядческих брошюр и книг, в печатном органе братства ж. «Братское слово» публиковались полемические статьи. Вятское братство содержало противораскольническую школу для приготовления взрослых крестьян к ведению собеседований со старообрядцами, а также 32 (в 1893) братские школы для крестьянских детей тех сел, где было распространено старообрядчество.

Крупнейшим миссионерским братством, деятельность к-рого была направлена на просвещение поволжских инородцев, являлось братство свт. Гурия Казанского, учрежденное в 1867 г. и содержавшее к нач. 1893 г. 130 школ (из них - 61 крещено-татарская, 51 чувашская, 3 черемисских, 8 вотяцких, 1 мордовская и 6 рус. противораскольнических). Мн. инородцы - выпускники братских школ впосл. принимали священный сан и становились просветителями своего народа. В 1875 г. Православное миссионерское об-во учредило при братстве переводческую комиссию, осуществлявшую переводы Свящ. Писания, богослужебной и просветительской лит-ры на языки народов России (татар., чуваш., черемисский, мордов., калм., якут. и др.), председателем комиссии до 1891 г. являлся один из учредителей братства - Н. И. Ильминский. Братство публиковало новые переводы: в 1875-1892 гг. вышли в свет 321 550 экз. книг на татар. языке, 185 140 экз.- на чуваш. языке, сотни тысяч экз. книг на др. языках крещеных народов Российской империи.

16 авг. 1892 г. с целью сбора средств для организации и финансирования церковноприходских школ и школ грамоты Якутской епархии было учреждено церковное братство во имя Христа Спасителя под председательством Якутского еп. Мелетия (Якимова), попечителями братства стали обер-прокурор Святейшего Синода К. П. Победоносцев, якут. губ. В. Н. Скрыпицын и иркутский ген.-губ. А. Д. Горемыкин. Среди задач братства были открытие новых и содержание уже имевшихся школ, утверждение инородцев в правосл. вере, распространение между ними рус. языка и грамотности, снабжение школ книгами и учебными пособиями, в т. ч. на якут. языке.

В 1907 г. при непосредственном участии Финляндского архиеп. Сергия (Страгородского) было открыто Карельское братство во имя св. вмч. Георгия Победоносца для «укрепления среди православных карел России русских церковных народных начал». Братство создало много сельских б-к с религиозно-просветительской лит-рой на рус., карел. и фин. языках, устраивало народные чтения, направляло средства на украшение бедных церквей и часовен, содействовало строительству храмов. В ведении братства находились вопросы учреждения бесплатных столовых, помощи беднейшим ученикам церковных школ. К решению просветительских задач братством было привлечено земство, к-рое заботилось об открытии медицинских пунктов в карел. деревнях, проведении новых дорог, жертвовало деньги на проекты братства. Братские отделы существовали в Петрозаводске, Повенце, Пудоже, Каргополе, Вытегре, Лодейном Поле, Олонце, с. Вознесенье. В работе братства принимали участие представители интеллигенции, духовенства, земства, местной администрации. Помимо Карельского в Сев.-Зап. крае были образованы Финляндское во имя преподобных Сергия и Германа Валаамских и Александро-Свирское братства.

Очень активным с самого начала своего существования было Камчатское братство во имя Нерукотворного образа Всемилостивого Спаса, учрежденное в 1910 г. по инициативе миссионера иером. (впосл. митр.) Нестора (Анисимова) для содействия распространению Православия среди тунгусов, коряков, чукчей и др. народов, проживавших в этом регионе, для их просвещения и создания условий, необходимых для развития края. Покровителем братства был цесаревич мч. Алексий Николаевич, членами совета С.-Петербургского отд-ния братства были обер-прокурор Синода В. К. Саблер, кн. Н. Д. Жевахов и графиня С. С. Игнатьева, членами Московского отд-ния - прот. сщмч. Иоанн Восторгов, прот. Владимир . Сразу после своего открытия братство добилось разрешения на ежегодный бесплатный провоз до Владивостока вагона пожертвованных в пользу братства вещей. Братство направляло средства на поддержание существующих и учреждение новых походных миссий, миссионерских станов, врачебных пунктов, открытие новых и содержание уже действовавших катехизаторских и переводческих школ с преподаванием в них ремесел, на издание и бесплатное распространение на рус. и инородческих языках религиозно-нравственной и учебной лит-ры, на помощь сиротам и вдовам миссионеров и т. д. При братстве существовали переводческая и издательская комиссии, издавался ж. «Летопись братства», выплачивались стипендии для обучения способных детей в средних и высших учебных заведениях России.

Ряд Б. п. был создан для содействия зарубежным рус. миссиям. В 1904 г. по инициативе начальника Урмийской миссии архим. (впосл. митр.) Кирилла (Смирнова) для содействия утверждению Православия в Персии учреждено Кирилло-Сергиевское Урмийское братство, председателем к-рого до 1917 г. являлся Саблер. Братство находилось под покровительством имп. Марии Феодоровны, попечителем же братства стал С.-Петербургский митрополит. Усилиями братства для Урмийской миссии и правосл. храмов в Персии приобретались утварь и книги, собирались денежные средства. 11 марта 1904 г. по инициативе начальника Пекинской правосл. миссии еп. Иннокентия (Фигуровского) было создано братство во имя свт. Иннокентия Иркутского, отд-ния к-рого существовали при всех храмах миссии. При братстве существовал комитет помощи больным, раненым и нуждающимся воинам и их семьям.

В западных губерниях

Иннокентий (Фигуровский), еп. Переславский. Фотография. Нач. ХХ в. (РГИА)мн. Б. п. действовали при мон-рях. Напр., Успенское братство при Пустынском Успенском муж. мон-ре в Могилёвской епархии (учреждено в 1869) поддерживало существовавшие при мон-ре уч-ще и больницу, создало общедоступную бесплатную б-ку для крестьян, участвовало в судьбе лиц, принявших Православие, и т. д. Важную роль играли Б. п. в Прибалтике. В сент. 1882 г. в результате слияния Прибалтийского во имя Христа Спасителя и Гольдингенского в честь Покрова Божией Матери братств возникло Прибалтийское братство, взятое под покровительство имп. Марией Александровной. Прибалтийское братство Христа Спасителя и Покрова Божией Матери восстановило (после взрыва неизвестным злоумышленником) древнейший прибалтийский правосл. Свято-Духовский храм в Якобштадте (совр. Екабпилс), построило и содержало неск. храмов и молитвенных домов в Усть-Нарве (совр. Нарва-Йыэсуу), Пельтене (совр. Пилтене), Фрауэнбурге (совр. Салдус), Гольдингене (совр. Кулдига). При братской Иевеннской лечебнице была устроена домовая, затем приходская церковь, вокруг к-рой сформировалась в 1891 г. монашеская община, преобразованная в 1892 г. в общежительный жен. Пюхтицкий мон-рь. Братство выделило средства на приобретение для обители земель и строительство. Среди др. заведений братства - церковный вещевой склад, к-рый существовал в основном благодаря содействию Киево-Печерской, Троице-Сергиевой и Александро-Невской лавр, высылавших избытки облачений и церковной утвари. С этого склада бедным приходам безвозмездно предоставлялись колокола, иконы, облачения, церковная утварь и проч. За первые 10 лет своего существования Прибалтийское братство Христа Спасителя и Покрова Божией Матери открыло 9 отд-ний (в Эстляндской, Лифляндской и Курляндской губерниях), учредило 8 братских школ и уч-щ, оказало содействие 45 школам (правосл. учащихся в них было менее половины), братский капитал увеличился со 146 723 до 488 339 р. Братство издавало правосл. лит-ру на эст. и латыш. языках. В Прибалтике также активно действовали Либавское (совр. Лиепая) Николаевское (с 1867), Рижское Петропавловское (с 1867), Венденское (совр. Цесис) Спасо-Преображенское (с 1868), Эзельское (Саарема) Свято-Никольское (с 1879), Таккерортское (Тахкуранна) Успенское (с 1870) и др. братства.

Вопрос о Б. п. на Поместном Соборе 1917-1918 гг.

После прихода к власти Временного, а затем Советского правительства роль Б. п. в церковной жизни коренным образом изменилась. Временное правительство передало все церковные школы, в т. ч. братские, в ведение Мин-ва народного просвещения, одновременно в рамках общего процесса секуляризации церковной собственности началось отчуждение братских типографий, домовых храмов и др. движимого и недвижимого имущества. Миссионерские Б. п. лишились законодательной базы своей деятельности и оказались под сильнейшим идеологическим давлением новой власти и национальных движений, обвинивших миссионеров в пособничестве самодержавию по русификации и христианизации российских инородцев. Несмотря на это, в условиях развернувшихся гонений именно Б. п., церковные об-ва и проч. союзы с участием мирян стали для Русской Церкви наиболее действенной формой самозащиты против гонений. Не случайно на Соборе 1917-1918 гг. Б. п. упоминались во мн. соборных определениях как одна из желательных форм церковно-общественной жизни в новых условиях.

В определении «О церковном благовестничестве» от 1 дек. 1917 г. Собор постановил, что «в видах оживления и планомерного развития церковного проповедничества надлежит организовать приходские, благочиннические, уездные и епархиальные благовестнические братства из преданных этому делу и опытных в нем клириков и мирян» (Собрание определений и постановлений. М., 1918. Вып. 2. С. 10). Благовестнические союзы должны были открываться также при мон-рях, в особенности при лаврах и тех обителях, в к-рых хранились чтимые народом святыни, привлекающие большое число богомольцев (п. 6).

Своим определением «Об епархиальном управлении» от 14, 20 и 22 февр. 1918 г. Собор постановил, что «для утверждения и распространения православной веры и для борьбы с противными ей учениями учреждаются в епархии миссии, братства и общества, действующие на основании особых уставов и правил под непосредственным руководством епархиального архиерея» (Там же. Вып. 1. С. 18). В условиях усиливавшихся гонений на Церковь братства должны были защитить «от расхищения церковное достояние», способствовать «возвращению уже отобранного и защите гонимых» (Там же. Вып. 2. С. 10). Согласно принятому 20 апр. 1918 г. на Соборе приходскому уставу, приходское собрание и совет могли учреждать благовестнические и приходские братства, миссионерские и просветительские кружки (п. 56л, п. 73р); особые братства, или попечительства, могли быть созданы при городских правосл. кладбищах (п. 144-145). В определении «О монастырях и монашествующих» (13 сент. 1918) Собор постановил создать иноческое Всероссийское церковно-просветительное братство для «объединения ученых иноков в целях плодотворного служения Церкви на различных поприщах церковно-просветительской деятельности и для братской взаимопомощи» (Там же. С. 43). Это братство должно было осуществлять религиозно-просветительскую деятельность (учреждение и содержание высших, средних и низших духовно-учебных заведений, школ пастырского и миссионерского характера; составление учебных руководств, перевод святоотеческих творений, работу научно-богословского, церковно-исторического, канонического и литургического характера), благовестничество и благотворительность (п. 93). Одной из главнейших задач братства провозглашалась научная разработка высших богословских вопросов (п. 94). Предполагалось, что братству будет предоставлено неск. мон-рей, один из них в Москве. При братстве должны были существовать академия, печатный орган, типография. Несмотря на сложности времени, часть этого постановления удалось реализовать - Данилов мон-рь в Москве стал центром иноческого братства, где действовало высшее духовное учебное заведение.

Поскольку декретом «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» от 5 февр. 1918 г. все религ. об-ва были лишены прав юридического лица (следов., права владения собственностью), 28 февр. 1918 г. последовало постановление Патриарха Московского свт. Тихона и Свящ. Синода «О деятельности церковно-административного аппарата в условиях новой государственной власти», в к-ром союзам и коллективам мирян, созданным для защиты святынь и церковного имущества, предписывалось не называться церковными или религ. орг-циями, но просветительскими или благотворительными. Однако в постановлении и инструкции Наркомюста «О порядке проведения в жизнь декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви»» от 24 авг. 1918 г. было разъяснено, что под действие декрета подпадают все об-ва, к-рые «ограничивают круг своих сочленов исключительно лицами одного вероисповедания и, хотя бы под видом благотворительных, просветительных или иных целей, преследуют цели оказания непосредственной помощи и поддержки какому бы то ни было религиозному культу» (Следственное дело Патриарха Тихона. М., 2000. С. 828). Вместе с тем в инструкции была записана возможность передачи вероисповедного имущества (предназначенного для совершения религ. обрядов) группам лиц соответствующей конфессии. Соборным определением от 12 сент. 1918 г. постановлялось, что храмы и священные предметы, отчужденные мирской властью, могут быть принимаемы от нее на хранение и в пользование «не случайными соединениями лиц, именующих себя православными, а лишь православными приходами, братствами и иными церковными организациями, с разрешения епархиального архиерея на общих церковно-канонических основаниях» (Собрание определений и постановлений. М., 1918. Вып. 4. С. 29).

Б. п. в СССР в 1917 - 30-х гг. XX в.

В ответ на призыв Патриарха свт. Тихона к правосл. пастырям: «Не теряйте же времени, собирайте вокруг себя стадо... Составляйте из благонамеренных прихожан братства, советы - что найдете полезным по местным условиям» (ЦВед. 1918. № 5),- появились десятки приходских, межприходских, монастырских Б. п., стремившихся защищать правосл. храмы и мон-ри.

Особенно активными были церковные братства в Петрограде и Москве. В Петрограде продолжали свою деятельность мн. дореволюционные Б. п., напр. созданное в 1915 г. миссионерское братство при Андреевском соборе. Братчики помогали больным, бедным, проводили собрания и особые богослужения. При братстве существовал «Детский союз», где обучались дети 4-13 лет. После 1917 г. в Петрограде возникли десятки новых правосл. союзов как ответ на агрессивную антицерковную политику властей. В февр. 1919 г. иером. (впосл. архиеп.) Иннокентий (Тихонов) на базе кружка молодежи создал в Александро-Невской лавре Александро-Невское братство, включившее в себя лаврских монахов и мирян. Краткую памятку для братчиков, к-рых к 1921 г. насчитывалось ок. 100 чел., составил архим. (впосл. митр.) Гурий (Егоров). 5 мая 1920 г. в Александро-Невской лавре по благословению Петроградского митр. сщмч. Вениамина (Казанского) состоялась первая общебратская конференция, на ней было принято решение всем городским братствам объединиться в общебратский союз. Каждое братство, вступившее в союз, сохраняло свою автономию, решения совета носили рекомендательный характер, деятельность союза по преимуществу заключалась в координации братского движения. Никольское братство ухаживало за одинокими больными Обуховской больницы, Василеостровское опекало больницу св. Марии Магдалины, Спасское, созданное иером. (впосл. митр.) Мануилом (Лемешевским), организовало продовольственную и вещевую помощь содержавшимся в тюремном лазарете на Переяславской ул., а также бесплатную столовую, где ежедневно питались 60-100 чел. При непосредственном участии Б. п. были организованы в 1920 г. пастырско-богословские курсы в лавре и Богословский ин-т на Троицком подворье, весной 1921 г.- жен. благовестнические курсы. Большое внимание уделялось катехизации детей, к-рых обучали церковному пению, чтению на церковнослав. языке, пониманию богослужения. К 1922 г. в Петрограде насчитывалось по крайней мере 20 Б. п., 2/3 к-рых объединились в Общебратский союз. Число активных братчиков в Петрограде оценивалось в 1200-1500 чел. Следуя примеру петроградского духовенства и мирян, провинциальные клирики и миряне также создавали приходские Б. п. (в Луге, Ямбургском у., в Колпине и т. д.).

26 апр. 1922 г. в «Известиях» появилась статья, в к-рой было написано: «В Петрограде свирепствует какая-то эпидемия братств, духовных кружков, подготовительных религиозно-схоластических школ. Духовенство обрабатывает этим путем молодежь» (Цит. по: Антонов. С. 439). Через месяц последовал арест Петроградского митр. Вениамина, на следующий день - активных членов братств, всего 31 чел. В авг. 1922 г. большинство братчиков были освобождены из тюрьмы под подписку о невыезде, организаторы лаврского братства - еп. Ладожский Иннокентий (Тихонов), архим. Гурий (Егоров) и 5 активистов др. правосл. союзов - были осуждены на 2 года ссылки. После расстрела митр. Вениамина и ссылки активистов братского движения большинство петроградских Б. п. вынуждены были перейти на полулегальное положение. Появились внеприходские братства, общины из интеллигенции и молодежи, ставившие перед собой исключительно просветительские задачи. Др. Б. п. для конспирации своей деятельности стали именоваться «приходскими комиссиями» или «религиозно-просветительскими комиссиями». Братское движение не было единым по причине идейных расхождений, связанных с тем, что во главе части союзов стояли лидеры обновленчества. Так, при ц. праведных Захарии и Елисаветы действовало братство, созданное осенью 1918 г. свящ. Александром Введенским, при Троицкой ц. в Колпине - братство, созданное в 1922 г. свящ. Александром Боярским.

Весьма активной была деятельность Б. п. в Москве. При московском храме свт. Алексия в Глинищевском пер. по благословению свт. Тихона прот. сщмч. Роман Медведь создал Братство ревнителей Православия в честь свт. Алексия, митр. Московского. Постоянных братчиков насчитывалось не менее 200, общее число достигало 5 тыс. Сам прот. Роман служил ежедневно, проповедовал во мн. московских храмах, 3 раза в неделю устраивал беседы с братчиками, с молодежью, толкование Евангелия для новоначальных или для прихожан и братчиков, обмен мнениями. По теме этих бесед способные обязывались (за послушание) писать рефераты и вслух их прочитывать. Все в храме делалось бесплатно, все послушания выполнялись по благословению. Братчики ухаживали за больными, инвалидами, одинокими, опекали семьи репрессированных, собирали продукты и отсылали их в лагеря и тюрьмы. В февр. 1931 г. последовал арест членов братства, одновременно был закрыт братский храм. 30 апр. 1931 г. комиссия ОГПУ приговорила 24 члена общины храма свт. Алексия к различным срокам заключения и ссылки; прот. Роман был приговорен к расстрелу, замененному 10 годами заключения.

Дмитровское братство Животворящего Креста Господня было создано еп. Серафимом (Звездинским) в г. Дмитрове Московской губ. в янв. 1922 г. Целями братства были «молитвенное единение верующих под кровом главной святыни всего Дмитровского края - Животворящего Креста Господня» и служение «Христу и во Христе и ради Христа ближнему». Устав братства предъявлял к братчикам как внешние (обязательное ношение нательного креста, чтение Евангелия, хранение дома икон, соблюдение поста и келейного правила, отказ от чтения атеистических и безнравственных книг и от безнравственных зрелищ), так и внутренние требования (частая исповедь, причащение не менее 3 раз в год, домашняя ежедневная исповедь перед очами всевидящего Господа). Братство рассматривалось прежде всего как приходская община Васильевского собора, забота о к-ром входила в ее задачи. Среди др. обязанностей были уход за больными, забота о детях-сиротах и одиноких престарелых, материальная взаимопомощь. После отъезда еп. Серафима 27 нояб. 1922 г. в Москву, где он был арестован, братство не прекратило своего существования.

В сер. 20-х гг. в с. Кузьмёнки Серпуховского у., где проживал тогда еп. Арсений (Жадановский), под его духовным руководством возникло братство ап. Иоанна Богослова. Началось оно с молитвенных встреч молодежи, докладов по истории Церкви, позднее братчики начали встречаться на литургии, к-рую еп. Арсений служил тайно в квартирах. Братчиками являлись в основном представители интеллигенции и молодежь. В задачи братства входила помощь заключенным, нуждающимся, больным. Поскольку община существовала во враждебном окружении, в ее уставе было записано, что она «осуществляет свои собрания втайне от мира и не открывает свое существование тем, кто может нарушить тайну или соблазниться о ней». Одновременно братчики считали «важным условием нормальной жизни общины ничего не бояться в мире, кроме греха, и быть готовыми к страданиям за исповедание Господа нашего Иисуса Христа». Несмотря на арест и ссылку в 1926 г. еп. Арсения, братство просуществовало до Великой Отечественной войны, мн. братчики, как и их духовный пастырь, сумели сохранить общение даже в тюрьмах и лагерях.

В кон. 20-х - нач. 30-х гг. мн. монашеские общины, чтобы избежать закрытия, регистрировались в качестве трудовых братств. Череповецкий еп. Макарий (Опоцкий), вернувшийся в Новгород в 1928 г. из СЛОН, организовал трудовое братство, состоявшее из муж. и жен. общежительных общин. Заработанные братством средства отправлялись арестованным и ссыльным священнослужителям, ежемесячно высылались 25 р. Новгородскому митр. Арсению (Стадницкому), сосланному в Ташкент. Трудовое братство просуществовало до апр. 1933 г., когда братчики во главе с еп. Макарием были арестованы и репрессированы по доносу обновленческого священника. После массовых репрессий 30-х гг., когда были арестованы и осуждены большинство членов братств, многие из них повторно, Б. п. как легальная форма церковно-общественной жизни исчезли, уступив место нелегальным общинам и явлению, получившему название «старчество в миру».

Б. п. в русской эмиграции

Для сотен тыс. рус. эмигрантов именно Церковь стала объединяющей силой, что привело к созданию за рубежом нового братского движения, в к-ром активно участвовала молодежь. О начале этого движения писал прот. Василий Зеньковский: «Молодежь ищет богослужений, и где их нет - соединяется в кружки и братства, чтобы пригласить священника и устроить службу церковную» (Религиозное движение среди русской молодежи в эмиграции // Путь. 1925. № 1. С. 123). Часть существовавших за рубежом Б. п. вошла в Русское христианское студенческое движение (РХСД). На 3-й общей конференции РХСД, состоявшейся в 1925 г. в Леснинском мон-ре в Хопове, выявились 2 разных понимания братства, существовавших среди рус. эмигрантов: как закрытой «духовной семьи», основной задачей к-рой должна быть общая религ. жизнь братчиков, или как «церковного союза» - общедоступной практической орг-ции. Митр. Антоний (Храповицкий) указал на возможность организации братств обоих типов и предложил выработать типовой устав Б. п. В 1927 г. на 4-м съезде РХСД в Бьервиле, куда прибыли представители рус. правосл. кружков и Б. п. из Польши, Литвы и Эстонии, вновь возникли споры о правосл. союзах. Представитель Белградского братства св. Серафима П. С. Лопухин призвал подчинить братское движение в целом церковной власти, против чего выступил Н. А. Бердяев. В резолюции Бьервильского съезда говорилось, что РХСД, включая в свой состав студенческие христ. кружки и Б. п., «являющиеся автономными организациями», «осуществляет свои цели при духовном руководительстве пастырей и архипастырей, пользуясь, где это возможно, их указаниями» (Там же. С. 124). Тем не менее наметившееся расхождение между братствами и частью рус. эмигрантских общин в вопросах о братском служении, экуменизме, инославии и масонстве раскололи РХСД. В сент. 1927 г. Белградское братство св. Серафима заявило о своем выходе из движения.

По-разному понимали братское движение главы 2 крупнейших зарубежных рус. церковных структур. В РПЦЗ, к-рую возглавил митр. Антоний (Храповицкий), братское движение приняло преимущественно традиц. дореволюционные формы братской деятельности (издательской, благотворительной, просветительской). Др. тип представляли собой Б. п., подчиненные управляющим рус. правосл. приходами в Зап. Европе митр. Евлогию (Георгиевскому), к-рый в 1931 г. перешел в юрисдикцию К-польского Патриархата. Они являлись преимущественно интеллектуальными клубами, где обсуждались богословские и церковно-общественные проблемы.

Наиболее известным церковным союзом в РПЦЗ являлось монастырское братство прп. Иова Почаевского в Ладомирове (Владимирове) в Чехословакии, возникшее в 1923 г., когда правительство Чехословакии позволило Сербской Православной Церкви вести миссионерскую деятельность в Закарпатье по обращению русинов (карпатороссов) из унии в Православие. Сербская Церковь пригласила для миссионерской работы живших в Югославии рус. монахов-эмигрантов, новосозданные мон-рь и братство возглавил архим. (впосл. архиеп.) Виталий (Максименко). Главной для братства была издательская деятельность: выпускались в большом количестве брошюры, листовки, с 1928 г. выходила газ. «Православная Карпатская Русь» (с 1935 «Православная Русь»). 23 сент. 1940 г. Архиерейский собор РПЦЗ утвердил положение о пастырско-богословских курсах при братстве прп. Иова. В братстве несли послушание мн. буд. иерархи РПЦЗ. В 1944 г. ввиду приближения советских войск к Карпатам большая часть братчиков переехала в Германию, затем в Швейцарию, наконец, в США, где в дек. 1946 г. объединилась с братией Свято-Троицкого мон-ря РПЦЗ в Джорданвилле (шт. Нью-Йорк). В этом мон-ре братство и типография прп. Иова Почаевского продолжили свою деятельность.

В Югославии кроме братства св. Серафима действовали рус. Б. п.: Благовещенское в г. Нови-Сад, Св. Креста, в память о. Иоанна Кронштадтского и Св. Руси, имени св. кн. Владимира. Последнее братство было учреждено в нач. 30-х гг. и, руководимое лично митр. Антонием, должно было объединить «все русские национальные организации на общей единой основе - православной вере», отделы братства формировались во всех епархиях и миссиях РПЦЗ. Однако со своей задачей братство не справилось - разномыслие внутри эмиграции, отсутствие единой образовательной системы и надлежащей организации не позволили развиться «владимировскому движению» (Косик В. И. Русская Церковь в Югославии (20-40-е гг. XX в.). М., 2000. С. 106-107). В Варшаве, где проживало много рус. эмигрантов, до 1945 г. существовал Совет объединенных русских православных приходских братств. Неск. Б. п. действовало в Китае: в Харбине по инициативе прот. Николая Вознесенского (буд. архиеп. Димитрий) и митр. Филарета (Вознесенского) возникло Иверское братство, в Шанхае 28 окт. 1935 г. было учреждено правосл. Китайское братство.

В 20-х гг. в Париже, Прибалтике, Югославии и на Дальн. Востоке действовало братство Русской Правды - политическая орг-ция, целью к-рой было освобождение рус. народа от коммунистической власти путем вооруженной борьбы; организаторами братства являлись ген. П. Н. Краснов, писатель С. А. Соколов (Кречетов). Братство декларировало свою приверженность правосл. Церкви, в 1930 г. его деятельность поддержал митр. Антоний (Храповицкий).

В послевоенные годы братское движение продолжало существовать среди рус. эмиграции в Зап. Европе, хотя и в более скромных масштабах. С участием русских в международном правосл. движении связано возникновение всемирного братства правосл. молодежи «Синдесмос», созданного в 1953 г. в Париже группой молодых правосл. богословов (прот. Иоанном Мейендорфом, ставшим 1-м председателем братства, Николаем Ниссиотисом, Георгием Ходром, протопр. Александром Шмеманом, П. Евдокимовым и буд. Патриархом Антиохийским Игнатием). Целью братства является «установление духовной связи и широкого сотрудничества среди движений и групп православной молодежи, пробуждение сознания единства Православия, создание путей взаимопомощи и оказания помощи православной молодежи на путях общения с инославными» (ВРСХД. 1955. № 36. С. 45). В 1968 г. В. М. Родзянко (впосл. еп. ) создал в Англии братство св. Симеона, содержавшее детский приют и издававшее ж. «Aion». Мн. европ. правосл. Б. п. и орг-ции вошли в образованное в 1958 г. Православное братство Зап. Европы (Fraternité orthodoxe en Europe occidentale), целью к-рого является создание в странах Зап. Европы единой правосл. Поместной Церкви. Членами братства являются: РХСД, движение «Православная молодежь юга Франции», «Синдесмос», орг-ция «Диалог между православными (халкидонскими и дохалкидонскими)», «Непсис», движение «Мужчины и женщины в Церкви», нек-рые Б. п. в Зап. Европе. На базе правосл. братств Зап. Европы Е. В. Асланова, дочь В. Н. Лосского, в 1979 г. создала ассоциацию «Православный катехизис» для издания книг катехизического содержания на франц. языке.

В наст. время в РПЦЗ также действует братство «Православное дело», созданное архиеп. Иоанном (Максимовичем) для привлечения мирян к церковной работе в помощь священникам и правосл. миссионерам. Иноческое братство св. мч. Эдуарда в Англии возникло в Бруквуде в 1982 г. благодаря англичанину по происхождению архим. Алексию, получившему благословение от Архиерейского Синода РПЦЗ принять мощи англ. кор. мч. Эдуарда. В бывш. англикан. храме, переданном братству, совершаются богослужения на англ., греч. и церковнослав. языках, ведется миссионерская работа, гл. обр. с новообращенными в Православие англичанами. Братство издает миссионерский ж. «The Shepherd».

Б. п. после 1988 г. в СССР и РФ

После Поместного Собора 1988 г. в СССР начали возрождаться приходские и епархиальные союзы правосл. мирян и духовенства, призванные способствовать оживлению приходской жизни, участвовать в восстановлении храмов и мон-рей, вести издательскую, духовно-просветительскую и благотворительную работу. В окт. 1990 г. по благословению Святейшего Патриарха Алексия II возник Союз православных братств, в к-рый вошли ок. 50 объединений, через неск. лет в Союзе состояли ок. 125 братств и сестричеств из России, Украины (35), Белоруссии (2), США (3), в наст. время помимо ассоциированного членства широко практикуется индивидуальное. Первым председателем Союза стал игум. Иоанн (Экономцев), к-рого в 1991 г. сменил игум. Кирилл (Сахаров), в наст. время союз возглавляет Л. Д. Симонович (в союзе состоят ок. 40 объединений). Входившие в Союз братства активно участвовали в восстановлении правосл. храмов, благотворительных акциях, осуществляли первые социально значимые церковные проекты, проводили акции в поддержку Сербской Церкви, Православия на Украине. Союз выступил инициатором канонизации имп. Николая II и его семьи и в 1992 г. обратился с соответствующей просьбой к Патриарху Алексию. В янв. 1991 г. по благословению Патриарха Алексия и по инициативе московских священников при Союзе были открыты Православные богословско-катехизаторские курсы, ректором к-рых сначала являлся свящ. Глеб Каледа, затем прот. Владимир . Зимой 1992 г. курсы были преобразованы в Православный Свято-Тихоновский богословский институт (ПСТБИ).

Часть братств, возникших в России после 1988 г., стремилась к реформированию церковной жизни. Наиболее ярким представителем этого направления в братском движении было межприходское Сретенское братство, организованное в Москве в нач. 90-х гг. свящ. Георгием Кочетковым (печатный орган - ж. «Православная община»). Деятельность братства вызвала резкую критику со стороны большей части московского духовенства. Эта критика прозвучала на конференции «Единство Церкви» (15-16 нояб. 1994 г., Данилов мон-рь в Москве), посвященной проблемам совр. «церковного модернизма». Др. часть Б. п., порицая церковный модернизм и экуменизм, подвергала критике священноначалие Русской Церкви, выступала за выход РПЦ из ВСЦ, «всецерковное покаяние за цареубийство», в политическом отношении - за реставрацию монархии.

Радикализация и политизация отдельных братств заставила священноначалие РПЦ на Архиерейском Соборе 29 нояб.- 2 дек. 1994 г. поднять проблему служения в Церкви «различных групп мирян» - братств и сестричеств. На Соборе говорилось о необходимости их активного социального служения, одновременно члены этих сообществ предостерегались «от соблазнов уклонения как в радикальный консерватизм, так и в чрезмерно реформаторский подход к принципам устроения церковной жизни» (Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 29 нояб.-2 дек. 1994 г. С. 21). Святейший Патриарх отметил как негативный фактор коммерциализацию нек-рых правосл. объединений, высказал мысль о целесообразности утверждения правящими архиереями уставов Б. п. и о «дальнейшем архипастырском о них попечении» и контроле. В разд. 8 Устава об управлении РПЦ был внесен п. 8а, в соответствии с к-рым Б. п., сестричествам и Союзу православных братств предписывалось переоформить свои уставы (Там же. С. 183). После Собора в результате ужесточения контроля со стороны правящих архиереев в отношении Б. п., сестричеств и др. правосл. объединений произошло постепенное сокращение числа этих объединений, часть мирян, болезненно воспринявших контроль со стороны епархиальных властей, отошла от активной приходской деятельности.

Наиболее деятельные Б. п., никогда не выходившие из подчинения священноначалию, продолжают заниматься просветительской, издательской и миссионерской деятельностью. Одним из крупнейших российских Б. п. является созданное в окт. 1990 г. московское братство во имя Всемилостивого Спаса, объединяющее братства и сестричества, возникшие вокруг московских протоиереев Владимира Воробьёва, Аркадия Шатова, Димитрия Смирнова, Валентина Асмуса и др.: Свято-Димитровское сестричество, сестричество прмц. вел. кн. Елисаветы Феодоровны, братство свт. Митрофана Воронежского, об-во «Ревнителей православной культуры», медико-просветительский центр «Жизнь», 2 гимназии, товарищество по организации летних лагерей, богадельня, приют, Фонд христ. просвещения и благотворительности. Во всех приходах братства работают воскресные школы. Братство Всемилостивого Спаса преемственно связано с общиной, находившейся в 50-80-х гг. под духовным руководством прот. Всеволода Шпиллера.

В С.-Петербурге с 1992 г. активно действует братство св. вмц. Анастасии Узорешительницы. Братство окормляет 2 исправительно-трудовых колонии, опекает узников тюрем, содержит реабилитационный центр для бывш. заключенных в Пушкиногорском р-не Псковской обл. Один из основных видов деятельности братства - медицинское служение Покровского сестричества. При братстве существует детская церковная орг-ция «Витязи». С 1997 г. оно издает газ. «Город Золотой», информирующую о благотворительной деятельности в С.-Петербургской епархии. При творческой поддержке братства действует радиостанция «Град Петров».

Среди др. российских братств, известных своей активной издательской, просветительской и социальной деятельностью,- Александро-Невское (Новосибирск), свт. Тихона (Клин), Александро-Невское (Н. Новгород), Воскресенское при ТСЛ и др. Активную церковно-общественную позицию занимает об-во (братство) «Радонеж», известное одноименными религиозно-просветительской радиостанцией и газетой.

Братское движение в кон. XX - нач. XXI в. за пределами РФ

наиболее активно развивается в епархиях РПЦ на Украине, в Белоруссии и Литве. На Украине Б. п. стали форпостом борьбы с расколом, католич. и униатским прозелитизмом. Одновременно они заняли жесткую позицию по отношению к гос. церковной политике, направленной на ущемление прав УПЦ МП и создание автокефальной УПЦ. В 1992 г. возник Союз православных братств Украины (с 1996 Всеукраинское православное братство УПЦ МП), объединивший ок. 40 братств. Союз издает «Вестник Союза православных братств Украины».

В Белорусском Экзархате к 1995 г. действовало 14 Б. п. и 10 сестричеств, к 1 янв. 2003 г.- 27 Б. п. и 61 сестричество, крупнейшими являются братства во имя мучеников Антония, Иоанна и Евстафия и Михаило-Архангельское (созданы в 1992). В белорус. братствах активно участвует молодежь, стали традиционными слеты правосл. молодежи (последний состоялся 29 июля - 1 авг. 2002 в Столбцовском р-не Минской обл.). В кон. 2002 г. в Минске при Экзархате учреждено Братство церковных звонарей.

Осенью 1995 г. по инициативе представителей правосл. приходов Литовской епархии и по благословению архиеп. (впосл. митр.) Виленского Хризостома (Мартишкина) в Вильнюсе было создано Православное братство Литвы, к-рое поставило своей целью служение правосл. людям, живущим в Литве. Братство активно работает с детьми и молодежью, для к-рых с 1996 г. ежегодно устраиваются летние лагеря. В праздник перенесения мощей мучеников Антония, Иоанна и Евстафия в вильнюсский в честь сошествия Св. Духа на апостолов мужской монастырь (26 июля) при участии братства организуется крестный ход по маршруту Каунас-Вевис-Тракай-Вильнюс.

Лит.: Машанов М. А. Обзор деятельности братства св. Гурия за 25 лет его существования, 1867-1892. Каз., 1892; Папков А. А. Церковные братства: Кр. стат. очерк о положении церк. братств к нач. 1893 г. СПб., 1893; Первое десятилетие Прибалтийского правосл. братства с 22 сент. 1882 г. по 22 сент. 1892 г.: Кр. обзор. СПб., 1893; Цветков П. Братство прп. Сергия для вспомоществования нуждающимся студентам и воспитанникам МДА в первое 25-летие (1880-1905). [Серг. П.], 1905; Зандер Л. Съезд в Хопове // Путь. 1926. № 2. С. 116-121; он же. Бьервильский съезд // Там же. 1927. № 6. С. 120-125; Шеметов Н. (Бычков С. С.). Православные церковные братства (1917-1945) // Вестник РХД. 1980. № 131. С. 147-181; Калашникова В. А. О рус. православных церковных братствах // Вестн. Союза Правосл. Братств. 1992. № 26; Таисия (Карцова), мон. Православные церк. братства в России // Там же; Лебедева Е. Деятельность Рижского Петропавловского правосл. братства в 19 в. Рига, 1993; Антонов В. В. Приходские правосл. братства в Петрограде (1920-е гг.) // Минувшее: Ист. альманах. М.; СПб., 1994. Вып. 15. С. 424-445; Журинская М. А. Православное братство во имя св. блгв. кн. Александра Невского // Альфа и Омега. 1997. № 2 (13). С. 377-381; Дорофеев Ф. А. Эволюция правосл. братств в Руси/России: Опыт конкретно-ист. исслед.: Канд. дис. Н. Новг., 1998; Римский С. В. Российская Церковь в эпоху реформ. М., 1999; Братство Святой Софии: Мат-лы и документы. М.; П., 2000; Иванова Л. В. Православные братства и сестричества как социальная форма деятельности Церкви: Канд. дис. М., 2000; Терентьев М., свящ. Владимирское братство во имя св. блгв. вел. кн. Александра Невского: История, деятельность, современность /МДА. Серг. П., 2000. Ркп.

Русская история - С самого начала русское монашество утверждалось на принципах «общего жития», к рое и составляло основу правосл. братства в сугубо церк. смысле этого слова. Достаточно вспомнить, что основатель русского иночества преп. Феодосий Печерский ввел в … Религии народов современной России

Б. п. на Украине и в Белоруссии в XVI-XVII вв.

Важнейшим направлением деятельности братств и наиболее действенной мерой борьбы против перехода православных в католицизм, протестантизм и унию являлась организация школ (см. Братские школы). Наиболее известными были львовская, виленская, киевская и луцкая школы, уч-ща существовали также при небольших сельских союзах. Ряд братств получил право на создание типографий (Львовское Успенское , Виленское , Могилёвское, Киевское). Братства выпускали учебники, полемические произведения, богослужебные и четьи книги, братские документы, постановления Соборов Западнорусской митрополии. После 1596 г. основными направлениями деятельности братских типографий стала борьба с Брестской унией и выпуск богослужебной лит-ры. (Низкий спрос на правосл. лит-ру и книги на «простой мове» делал их издание нерентабельным, тираж наиболее известной львовской «Грамматики» не был распродан и 20 лет спустя после ее издания.)

Особенно остро конфликт между епархиальным архиереем и Б. п. развивался во Львовской епархии. Успенское братство неоднократно жаловалось К-польским Патриархам на действия еп. Гедеона (Балабана) , в частности, в 1586 г. оно направило Патриарху Феолипту II послание с обличением пастырей, к-рые выступают против «учения и учащих» и не только не наставляют на путь истины недостойных священников, но и покрывают их беззакония. После того как еп. Гедеон пытался силой захватить Уневский и Онуфриевский мон-ри, а также типографию, принадлежавшие Успенскому братству, спор рассматривался в 1589 г. на Соборе западнорус. архиереев во главе с К-польским Патриархом Иеремией II , Собор постановил подчинить братский Онуфриевский мон-рь Киевскому митрополиту.

К кон. XVI в. Б. п. стали представлять реальную угрозу для западнорус. архиереев, не без основания опасавшихся, что К-польский Патриарх по просьбе братств проведет Собор, на к-ром будут рассмотрены злоупотребления епископов. (В 1592 Львовское братство обратилось к К-польскому Патриарху Иеремии II с просьбой прислать в Речь Посполитую Патриаршего экзарха для суда над недостойными архиереями и смещения их с кафедр; с такой же просьбой братство неоднократно обращалось и к Александрийскому Патриарху Мелетию Пигасу , прося его посетить Киевскую митрополию.) В этих условиях у епископов Киевской митрополии постепенно стало складываться решение во избежание угрожавшей им опасности подчиниться власти Римского папы. При этом следует отметить, что именно те архиереи, к-рые вступали в конфликты с братствами, в итоге сохранили верность Православию (Львовский Гедеон (Балабан) и Перемышльский Михаил (Копыстенский)). В «артикулах» епископов-униатов содержится требование вернуть братства под власть епархиальных архиереев «по стародавнему обычаю»; королевская грамота с условиями унии подтвердила правомочность существования только тех церковных братств, к-рые признают верховенство Римского папы и своих епископов.

Несмотря на запрет со стороны королевских властей, братства поддерживали связи с К-польским Патриаршим Престолом и способствовали восстановлению правосл. иерархии в Киевской митрополии. Иерусалимский Патриарх Феофан , посетивший Киев в 1620 г., подтвердил привилегии ряда братств и даровал ставропигию Луцкому, Слуцкому и Киевскому Б. п. С 10-х гг. XVII в. союзником братств стало казачество, в 1620 г. казаки во главе с гетманом П. К. Сагайдачным вступили в состав киевского Богоявленского братства.

С. С. Лукашова

Б. п. в Российской империи в XIX - нач. XX в.

В нач. 60-х гг. XIX в. правосл. население зап. губерний России возобновило свою апологетическую и миссионерскую деятельность, что в немалой степени было связано с желанием правительства создать в данном регионе общественную силу, способную противостоять польско-католич. влиянию, а также росту польск. сепаратизма (это стало весьма актуальным после польск. восстания 1863-1864). Кроме того, организации Б. п. способствовало неприятие мн. рус. церковными иерархами нек-рых церковных реформ 60-х гг. XIX в., в частности, введения не подотчетных духовенству церковных советов, к к-рым перешел контроль над финансовыми и хозяйственными делами приходов. Против системы церковных советов протестовали Московский митр. свт. Филарет (Дроздов) , Херсонский архиеп. Димитрий (Муретов) , др. архиереи. Желая представить альтернативу церковным советам, Киевский митр. Арсений (Москвин) благословил восстановление старинных Б. п. на основе единого устава для сельских братств Киевской епархии, опубликованного в 1862 г. (Киевские ЕВ. № 17). Главной целью таких братств было «содержание и украшение храма, поддержание и улучшение школы и госпиталя, пособие обедневшим братчикам, водворение в братстве добрых нравов и жития христианского». Летом 1863 г. Б. п. начали организационно оформляться в Минской и Полоцкой епархиях. Братства учреждались не только священнослужителями и мирянами, но и гос. структурами: в 1863 г. в целях ограничения влияния католиков, распространения образования среди белорус. населения в духе Православия и рус. народности и устройства народных школ в Вильне было создано Западнорус. братство Мин-ва народного просвещения.

8 мая 1864 г. были приняты «Основные правила для учреждения православных церковных братств». (Их проект составил министр внутренних дел П. А. Валуев, руководствуясь запиской «О положении православного духовенства в Западном крае» П. Н. Батюшкова .) Братства учреждались по благословению епархиального архиерея после согласования устава с губ. начальством. Воссоздаваемые Б. п. являлись историческими преемниками правосл. союзов, действовавших в XVI-XVII вв. Задачами Б. п. являлись: противодействие посягательствам на права Церкви со стороны иноверцев и раскольников; строительство и украшение правосл. храмов; дела благотворительности; духовное просвещение; взаимная поддержка. Процесс возникновения Б. п. в центр. и вост. епархиях Российской империи шел сложнее, встречая препятствия со стороны как светской, так и церковной властей. Известно, напр., что свт. Филарет (Дроздов) не благословил вел. кнг. Елене Павловне создание в 1865 г. братства оказания помощи бедным ученикам духовно-учебных заведений Московской епархии, сочтя эту затею несвоевременной. Однако активная и полезная деятельность Б. п., более эффективная, чем деятельность учрежденных почти одновременно с братствами церковных попечительств, вскоре заставила власти преодолеть недоверие к братствам.

Управление Б. п.

Религиозно-просветительская деятельность Б. п.

Мн. советы братств выполняли функции епархиальных училищных советов и заведовали церковными школами разных типов (городскими, приходскими и епархиальными уч-щами и воскресными школами). К нач. 1891 г. на попечении 56 Б. п., выполнявших функции епархиальных училищных советов, находилось 5680 церковных школ во мн. епархиях РПЦ, в т. ч. во Владимирской, Минской, Московской, Нижегородской, Полтавской, С.-Петербургской, Смоленской, Тверской. В тех епархиях, где Б. п. не исполняли функций училищных советов, они оказывали помощь церковноприходским школам - финансовую, лит-рой и т. д. Б. п. сами учреждали специальные уч-ща и школы: иконописные (напр., в Холуе и Мстёре Владимирской епархии, Чернигове), пчеловодства (во Владимире, при Ипатьевском попечительстве), ремесленные и технические (в Костроме, Орле, Саратове), сельскохозяйственные и т. д. Сергиево-Посадское отд-ние Московского епархиального братства во имя свт. Алексия (председатель отд-ния - ректор МДА Волоколамский еп. Феодор (Поздеевский)) содержало школу-приют «Союз детей», где преподавали воспитатели и студенты МДА. При духовных учебных заведениях учреждались Б. п. для поддержки нуждающихся студентов и воспитанников (выделялись средства на лечение, на оплату обучения, книг, проезда до дома и т. д.). При МДА действовало братство во имя прп. Сергия (с 1880), при С.-Петербургской ДС - во имя св. ап. Иоанна Богослова (с 1900) и др.

Деятельность мн. Б. п. имела миссионерскую направленность. В 1909 г. Святейший Синод рекомендовал епархиальным архиереям оказывать особую поддержку миссионерской работе Б. п. Крупнейшими противораскольническими братствами являлись Московское во имя свт. Петра (учреждено в 1872), Вятское во имя свт. Николая (с 1882) и братство во имя свт. Димитрия Ростовского в Томской епархии (с 1884). В 1892 г. братство свт. Петра напечатало ок. 120 тыс. экз. противостарообрядческих брошюр и книг, в печатном органе братства ж. «Братское слово » публиковались полемические статьи. Вятское братство содержало противораскольническую школу для приготовления взрослых крестьян к ведению собеседований со старообрядцами, а также 32 (в 1893) братские школы для крестьянских детей тех сел, где было распространено старообрядчество.

Крупнейшим миссионерским братством, деятельность к-рого была направлена на просвещение поволжских инородцев, являлось братство свт. Гурия Казанского, учрежденное в 1867 г. и содержавшее к нач. 1893 г. 130 школ (из них - 61 крещено-татарская, 51 чувашская, 3 черемисских, 8 вотяцких, 1 мордовская и 6 рус. противораскольнических). Мн. инородцы - выпускники братских школ впосл. принимали священный сан и становились просветителями своего народа. В 1875 г. Православное миссионерское об-во учредило при братстве переводческую комиссию, осуществлявшую переводы Свящ. Писания, богослужебной и просветительской лит-ры на языки народов России (татар., чуваш., черемисский, мордов., калм., якут. и др.), председателем комиссии до 1891 г. являлся один из учредителей братства - Н. И. Ильминский . Братство публиковало новые переводы: в 1875-1892 гг. вышли в свет 321 550 экз. книг на татар. языке, 185 140 экз.- на чуваш. языке, сотни тысяч экз. книг на др. языках крещеных народов Российской империи.

16 авг. 1892 г. с целью сбора средств для организации и финансирования церковноприходских школ и школ грамоты Якутской епархии было учреждено церковное братство во имя Христа Спасителя под председательством Якутского еп. Мелетия (Якимова) , попечителями братства стали обер-прокурор Святейшего Синода К. П. Победоносцев , якут. губ. В. Н. Скрыпицын и иркутский ген.-губ. А. Д. Горемыкин. Среди задач братства были открытие новых и содержание уже имевшихся школ, утверждение инородцев в правосл. вере, распространение между ними рус. языка и грамотности, снабжение школ книгами и учебными пособиями, в т. ч. на якут. языке.

Очень активным с самого начала своего существования было Камчатское братство во имя Нерукотворного образа Всемилостивого Спаса, учрежденное в 1910 г. по инициативе миссионера иером. (впосл. митр.) Нестора (Анисимова) для содействия распространению Православия среди тунгусов, коряков, чукчей и др. народов, проживавших в этом регионе, для их просвещения и создания условий, необходимых для развития края. Покровителем братства был цесаревич мч. Алексий Николаевич , членами совета С.-Петербургского отд-ния братства были обер-прокурор Синода В. К. Саблер , кн. Н. Д. Жевахов и графиня С. С. Игнатьева, членами Московского отд-ния - прот. сщмч. Иоанн Восторгов , прот. Владимир Востоков . Сразу после своего открытия братство добилось разрешения на ежегодный бесплатный провоз до Владивостока вагона пожертвованных в пользу братства вещей. Братство направляло средства на поддержание существующих и учреждение новых походных миссий, миссионерских станов, врачебных пунктов, открытие новых и содержание уже действовавших катехизаторских и переводческих школ с преподаванием в них ремесел, на издание и бесплатное распространение на рус. и инородческих языках религиозно-нравственной и учебной лит-ры, на помощь сиротам и вдовам миссионеров и т. д. При братстве существовали переводческая и издательская комиссии, издавался ж. «Летопись братства», выплачивались стипендии для обучения способных детей в средних и высших учебных заведениях России.

В западных губерниях

мн.Б. п. действовали при мон-рях. Напр., Успенское братство при Пустынском Успенском муж. мон-ре в Могилёвской епархии (учреждено в 1869) поддерживало существовавшие при мон-ре уч-ще и больницу, создало общедоступную бесплатную б-ку для крестьян, участвовало в судьбе лиц, принявших Православие, и т. д. Важную роль играли Б. п. в Прибалтике. В сент. 1882 г. в результате слияния Прибалтийского во имя Христа Спасителя и Гольдингенского в честь Покрова Божией Матери братств возникло Прибалтийское братство, взятое под покровительство имп. Марией Александровной. Прибалтийское братство Христа Спасителя и Покрова Божией Матери восстановило (после взрыва неизвестным злоумышленником) древнейший прибалтийский правосл. Свято-Духовский храм в Якобштадте (совр. Екабпилс), построило и содержало неск. храмов и молитвенных домов в Усть-Нарве (совр. Нарва-Йыэсуу), Пельтене (совр. Пилтене), Фрауэнбурге (совр. Салдус), Гольдингене (совр. Кулдига). При братской Иевеннской лечебнице была устроена домовая, затем приходская церковь, вокруг к-рой сформировалась в 1891 г. монашеская община, преобразованная в 1892 г. в общежительный жен. Пюхтицкий мон-рь . Братство выделило средства на приобретение для обители земель и строительство. Среди др. заведений братства - церковный вещевой склад, к-рый существовал в основном благодаря содействию Киево-Печерской, Троице-Сергиевой и Александро-Невской лавр, высылавших избытки облачений и церковной утвари. С этого склада бедным приходам безвозмездно предоставлялись колокола, иконы, облачения, церковная утварь и проч. За первые 10 лет своего существования Прибалтийское братство Христа Спасителя и Покрова Божией Матери открыло 9 отд-ний (в Эстляндской, Лифляндской и Курляндской губерниях), учредило 8 братских школ и уч-щ, оказало содействие 45 школам (правосл. учащихся в них было менее половины), братский капитал увеличился со 146 723 до 488 339 р. Братство издавало правосл. лит-ру на эст. и латыш. языках. В Прибалтике также активно действовали Либавское (совр. Лиепая) Николаевское (с 1867), Рижское Петропавловское (с 1867), Венденское (совр. Цесис) Спасо-Преображенское (с 1868), Эзельское (Саарема) Свято-Никольское (с 1879), Таккерортское (Тахкуранна) Успенское (с 1870) и др. братства.

Вопрос о Б. п. на Поместном Соборе 1917-1918 гг.

Б. п. в 1917 - 30-х гг. XX в.

Особенно активными были церковные братства в Петрограде и Москве. В Петрограде продолжали свою деятельность мн. дореволюционные Б. п., напр. созданное в 1915 г. миссионерское братство при Андреевском соборе. Братчики помогали больным, бедным, проводили собрания и особые богослужения. При братстве существовал «Детский союз», где обучались дети 4-13 лет. После 1917 г. в Петрограде возникли десятки новых правосл. союзов как ответ на агрессивную антицерковную политику властей. В февр. 1919 г. иером. (впосл. архиеп.) Иннокентий (Тихонов) на базе кружка молодежи создал в Александро-Невской лавре Александро-Невское братство, включившее в себя лаврских монахов и мирян. Краткую памятку для братчиков, к-рых к 1921 г. насчитывалось ок. 100 чел., составил архим. (впосл. митр.) Гурий (Егоров) . 5 мая 1920 г. в Александро-Невской лавре по благословению Петроградского митр. сщмч. Вениамина (Казанского) состоялась первая общебратская конференция, на ней было принято решение всем городским братствам объединиться в общебратский союз. Каждое братство, вступившее в союз, сохраняло свою автономию, решения совета носили рекомендательный характер, деятельность союза по преимуществу заключалась в координации братского движения. Никольское братство ухаживало за одинокими больными Обуховской больницы, Василеостровское опекало больницу св. Марии Магдалины, Спасское, созданное иером. (впосл. митр.) Мануилом (Лемешевским) , организовало продовольственную и вещевую помощь содержавшимся в тюремном лазарете на Переяславской ул., а также бесплатную столовую, где ежедневно питались 60-100 чел. При непосредственном участии Б. п. были организованы в 1920 г. пастырско-богословские курсы в лавре и Богословский ин-т на Троицком подворье, весной 1921 г.- жен. благовестнические курсы. Большое внимание уделялось катехизации детей, к-рых обучали церковному пению, чтению на церковнослав. языке, пониманию богослужения. К 1922 г. в Петрограде насчитывалось по крайней мере 20 Б. п., 2/3 к-рых объединились в Общебратский союз. Число активных братчиков в Петрограде оценивалось в 1200-1500 чел. Следуя примеру петроградского духовенства и мирян, провинциальные клирики и миряне также создавали приходские Б. п. (в Луге, Ямбургском у., в Колпине и т. д.).

26 апр. 1922 г. в «Известиях» появилась статья, в к-рой было написано: «В Петрограде свирепствует какая-то эпидемия братств, духовных кружков, подготовительных религиозно-схоластических школ. Духовенство обрабатывает этим путем молодежь» (Цит. по: Антонов. С. 439). Через месяц последовал арест Петроградского митр. Вениамина, на следующий день - активных членов братств, всего 31 чел. В авг. 1922 г. большинство братчиков были освобождены из тюрьмы под подписку о невыезде, организаторы лаврского братства - еп. Ладожский Иннокентий (Тихонов), архим. Гурий (Егоров) и 5 активистов др. правосл. союзов - были осуждены на 2 года ссылки. После расстрела митр. Вениамина и ссылки активистов братского движения большинство петроградских Б. п. вынуждены были перейти на полулегальное положение. Появились внеприходские братства, общины из интеллигенции и молодежи, ставившие перед собой исключительно просветительские задачи. Др. Б. п. для конспирации своей деятельности стали именоваться «приходскими комиссиями» или «религиозно-просветительскими комиссиями». Братское движение не было единым по причине идейных расхождений, связанных с тем, что во главе части союзов стояли лидеры обновленчества . Так, при ц. праведных Захарии и Елисаветы действовало братство, созданное осенью 1918 г. свящ. Александром Введенским , при Троицкой ц. в Колпине - братство, созданное в 1922 г. свящ. Александром Боярским .

В сер. 20-х гг. в с. Кузьмёнки Серпуховского у., где проживал тогда еп. Арсений (Жадановский) , под его духовным руководством возникло братство ап. Иоанна Богослова. Началось оно с молитвенных встреч молодежи, докладов по истории Церкви, позднее братчики начали встречаться на литургии, к-рую еп. Арсений служил тайно в квартирах. Братчиками являлись в основном представители интеллигенции и молодежь. В задачи братства входила помощь заключенным, нуждающимся, больным. Поскольку община существовала во враждебном окружении, в ее уставе было записано, что она «осуществляет свои собрания втайне от мира и не открывает свое существование тем, кто может нарушить тайну или соблазниться о ней». Одновременно братчики считали «важным условием нормальной жизни общины ничего не бояться в мире, кроме греха, и быть готовыми к страданиям за исповедание Господа нашего Иисуса Христа». Несмотря на арест и ссылку в 1926 г. еп. Арсения, братство просуществовало до Великой Отечественной войны, мн. братчики, как и их духовный пастырь, сумели сохранить общение даже в тюрьмах и лагерях.

В кон. 20-х - нач. 30-х гг. мн. монашеские общины, чтобы избежать закрытия, регистрировались в качестве трудовых братств. Череповецкий еп. Макарий (Опоцкий), вернувшийся в Новгород в 1928 г. из СЛОН, организовал трудовое братство, состоявшее из муж. и жен. общежительных общин. Заработанные братством средства отправлялись арестованным и ссыльным священнослужителям, ежемесячно высылались 25 р. Новгородскому митр. Арсению (Стадницкому) , сосланному в Ташкент. Трудовое братство просуществовало до апр. 1933 г., когда братчики во главе с еп. Макарием были арестованы и репрессированы по доносу обновленческого священника. После массовых репрессий 30-х гг., когда были арестованы и осуждены большинство членов братств, многие из них повторно, Б. п. как легальная форма церковно-общественной жизни исчезли, уступив место нелегальным общинам и явлению, получившему название «старчество в миру».

Б. п. в русской эмиграции

Для сотен тыс. рус. эмигрантов именно Церковь стала объединяющей силой, что привело к созданию за рубежом нового братского движения, в к-ром активно участвовала молодежь. О начале этого движения писал прот. Василий Зеньковский : «Молодежь ищет богослужений, и где их нет - соединяется в кружки и братства, чтобы пригласить священника и устроить службу церковную» (Религиозное движение среди русской молодежи в эмиграции // Путь. 1925. № 1. С. 123). Часть существовавших за рубежом Б. п. вошла в Русское христианское студенческое движение (РХСД). На 3-й общей конференции РХСД, состоявшейся в 1925 г. в Леснинском мон-ре в Хопове, выявились 2 разных понимания братства, существовавших среди рус. эмигрантов: как закрытой «духовной семьи», основной задачей к-рой должна быть общая религ. жизнь братчиков, или как «церковного союза» - общедоступной практической орг-ции. Митр. Антоний (Храповицкий) указал на возможность организации братств обоих типов и предложил выработать типовой устав Б. п. В 1927 г. на 4-м съезде РХСД в Бьервиле, куда прибыли представители рус. правосл. кружков и Б. п. из Польши, Литвы и Эстонии, вновь возникли споры о правосл. союзах. Представитель Белградского братства св. Серафима П. С. Лопухин призвал подчинить братское движение в целом церковной власти, против чего выступил Н. А. Бердяев . В резолюции Бьервильского съезда говорилось, что РХСД, включая в свой состав студенческие христ. кружки и Б. п., «являющиеся автономными организациями», «осуществляет свои цели при духовном руководительстве пастырей и архипастырей, пользуясь, где это возможно, их указаниями» (Там же. С. 124). Тем не менее наметившееся расхождение между братствами и частью рус. эмигрантских общин в вопросах о братском служении, экуменизме, инославии и масонстве раскололи РХСД. В сент. 1927 г. Белградское братство св. Серафима заявило о своем выходе из движения.

По-разному понимали братское движение главы 2 крупнейших зарубежных рус. церковных структур. В РПЦЗ, к-рую возглавил митр. Антоний (Храповицкий), братское движение приняло преимущественно традиц. дореволюционные формы братской деятельности (издательской, благотворительной, просветительской). Др. тип представляли собой Б. п., подчиненные управляющим рус. правосл. приходами в Зап. Европе митр. Евлогию (Георгиевскому) , к-рый в 1931 г. перешел в юрисдикцию К-польского Патриархата. Они являлись преимущественно интеллектуальными клубами, где обсуждались богословские и церковно-общественные проблемы.

Ярким примером правосл. союза 2-го типа было Парижское братство Св. Софии, созданное в авг. 1924 г. по инициативе А. В. Карташёва и прот. Сергия Булгакова , ставшего председателем союза. В братство также входили Н. О. Лосский , еп. Кассиан (Безобразов) , прот. В. Зеньковский, П. И. Новгородцев, А. В. Ельчанинов , Г. В. Флоровский , Г. П. Федотов , В. В. Вейдле , Б. И. Сове , в 30-х гг.- архим. Киприан (Керн) , Н. Н. Афанасьев . На заседаниях братства, проходивших преимущественно в Праге и Париже, обсуждались проблемы соотношения церковной и светской властей, монархического сознания в Православии, отношения к католичеству, «оцерковления жизни», положения Церкви в России, богословские аспекты софиологии. Братство Св. Софии было крупнейшим, но не единственным рус. правосл. союзом в Париже. Сначала там было создано братство св. Александра Невского (1921, основатель - П. Е. Ковалевский), также действовало Свято-Фотиевское братство, к-рым в 1925-1931 гг. руководил А. В. Ставровский и куда входили В. Н. Лосский , Л. А. Успенский и др. Братство учредило Богословский ин-т св. Дионисия. Члены братства остались в юрисдикции Московской Патриархии после перехода митр. Евлогия в юрисдикцию К-польского Патриархата. Существовало также Парижское Сергиевское братство, основанное иером. Саввой (Струве) и издававшее «Сергиевские листки».Виталий (Максименко) . Главной для братства была издательская деятельность: выпускались в большом количестве брошюры, листовки, с 1928 г. выходила газ. «Православная Карпатская Русь» (с 1935 «Православная Русь»). 23 сент. 1940 г. Архиерейский собор РПЦЗ утвердил положение о пастырско-богословских курсах при братстве прп. Иова. В братстве несли послушание мн. буд. иерархи РПЦЗ. В 1944 г. ввиду приближения советских войск к Карпатам большая часть братчиков переехала в Германию, затем в Швейцарию, наконец, в США, где в дек. 1946 г. объединилась с братией Свято-Троицкого мон-ря РПЦЗ в Джорданвилле (шт. Нью-Йорк). В этом мон-ре братство и типография прп. Иова Почаевского продолжили свою деятельность.

В послевоенные годы братское движение продолжало существовать среди рус. эмиграции в Зап. Европе, хотя и в более скромных масштабах. С участием русских в международном правосл. движении связано возникновение всемирного братства правосл. молодежи «Синдесмос» , созданного в 1953 г. в Париже группой молодых правосл. богословов (прот. Иоанном Мейендорфом , ставшим 1-м председателем братства, Николаем Ниссиотисом, Георгием Ходром, протопр. Александром Шмеманом , П. Евдокимовым и буд. Патриархом Антиохийским Игнатием). Целью братства является «установление духовной связи и широкого сотрудничества среди движений и групп православной молодежи, пробуждение сознания единства Православия, создание путей взаимопомощи и оказания помощи православной молодежи на путях общения с инославными» (ВРСХД. 1955. № 36. С. 45). В 1968 г. В. М. Родзянко (впосл. еп. Василий) создал в Англии братство св. Симеона, содержавшее детский приют и издававшее ж. «Aion». Мн. европ. правосл. Б. п. и орг-ции вошли в образованное в 1958 г. Православное братство Зап. Европы (Fraternité orthodoxe en Europe occidentale), целью к-рого является создание в странах Зап. Европы единой правосл. Поместной Церкви. Членами братства являются: РХСД, движение «Православная молодежь юга Франции», «Синдесмос», орг-ция «Диалог между православными (халкидонскими и дохалкидонскими)», «Непсис», движение «Мужчины и женщины в Церкви», нек-рые Б. п. в Зап. Европе. для привлечения мирян к церковной работе в помощь священникам и правосл. миссионерам. Иноческое братство св. мч. Эдуарда в Англии возникло в Бруквуде в 1982 г. благодаря англичанину по происхождению архим. Алексию, получившему благословение от Архиерейского Синода РПЦЗ принять мощи англ. кор. мч. Эдуарда. В бывш. англикан. храме, переданном братству, совершаются богослужения на англ., греч. и церковнослав. языках, ведется миссионерская работа, гл. обр. с новообращенными в Православие англичанами. Братство издает миссионерский ж. «The Shepherd».

Б. п. после 1988 г. в СССР и РФ

После Поместного Собора 1988 г. в СССР начали возрождаться приходские и епархиальные союзы правосл. мирян и духовенства, призванные способствовать оживлению приходской жизни, участвовать в восстановлении храмов и мон-рей, вести издательскую, духовно-просветительскую и благотворительную работу. В окт. 1990 г. по благословению Святейшего Патриарха Алексия II возник Союз православных братств , в к-рый вошли ок. 50 объединений, через неск. лет в Союзе состояли ок. 125 братств и сестричеств из России, Украины (35), Белоруссии (2), США (3), в наст. время помимо ассоциированного членства широко практикуется индивидуальное. Первым председателем Союза стал игум. Иоанн (Экономцев) , к-рого в 1991 г. сменил игум. Кирилл (Сахаров), в наст. время союз возглавляет Л. Д. Симонович (в союзе состоят ок. 40 объединений). Входившие в Союз братства активно участвовали в восстановлении правосл. храмов, благотворительных акциях, осуществляли первые социально значимые церковные проекты, проводили акции в поддержку Сербской Церкви, Православия на Украине. Союз выступил инициатором канонизации имп. Николая II и его семьи и в 1992 г. обратился с соответствующей просьбой к Патриарху Алексию. В янв. 1991 г. по благословению Патриарха Алексия и по инициативе московских священников при Союзе были открыты Православные богословско-катехизаторские курсы, ректором к-рых сначала являлся свящ. Глеб Каледа , затем прот. Владимир Воробьёв . Зимой 1992 г. курсы были преобразованы в (ПСТБИ).

Шпиллера .

Среди др. российских братств, известных своей активной издательской, просветительской и социальной деятельностью,- Александро-Невское (Новосибирск), свт. Тихона (Клин), Александро-Невское (Н. Новгород), Воскресенское при ТСЛ и др. Активную церковно-общественную позицию занимает об-во (братство) «Радонеж» , известное одноименными религиозно-просветительской радиостанцией и газетой.

Братское движение в кон. XX - нач. XXI в. за пределами РФ

Лит.: Машанов М. А. Обзор деятельности братства св. Гурия за 25 лет его существования, 1867-1892. Каз., 1892; Папков А. А. Церковные братства: Кр. стат. очерк о положении церк. братств к нач. 1893 г. СПб., 1893; Первое десятилетие Прибалтийского правосл. братства с 22 сент. 1882 г. по 22 сент. 1892 г.: Кр. обзор. СПб., 1893; Цветков П. Братство прп. Сергия для вспомоществования нуждающимся студентам и воспитанникам МДА в первое 25-летие (1880-1905). [Серг. П.], 1905; Зандер Л. Съезд в Хопове // Путь. 1926. № 2. С. 116-121; он же . Бьервильский съезд // Там же. 1927. № 6. С. 120-125; Шеметов Н. (Бычков С. С.). Православные церковные братства (1917-1945) // Вестник РХД. 1980. № 131. С. 147-181; Калашникова В. А. О рус. православных церковных братствах // Вестн. Союза Правосл. Братств. 1992. № 26; Таисия (Карцова), мон. Православные церк. братства в России // Там же; Лебедева Е. Деятельность Рижского Петропавловского правосл. братства в 19 в. Рига, 1993; Антонов В. В. Приходские правосл. братства в Петрограде (1920-е гг.) // Минувшее: Ист. альманах. М.; СПб., 1994. Вып. 15. С. 424-445; Журинская М. А. Православное братство во имя св. блгв. кн. Александра Невского // Альфа и Омега. 1997. № 2 (13). С. 377-381; Дорофеев Ф. А. Эволюция правосл. братств в Руси/России: Опыт конкретно-ист. исслед.: Канд. дис. Н. Новг., 1998; Римский С. В. Российская Церковь в эпоху реформ. М., 1999; Братство Святой Софии: Мат-лы и документы. М.; П., 2000; Иванова Л. В. Православные братства и сестричества как социальная форма деятельности Церкви: Канд. дис. М., 2000; Терентьев М., свящ. Владимирское братство во имя св. блгв. вел. кн. Александра Невского: История, деятельность, современность /МДА. Серг. П., 2000. Ркп.

А. В. Журавский

В 1458 г произошло разделение Русской Митрополии на две - Московскую и Киевскую (Литовско-Галичскую). Православные христиане, жившие на землях, вошедших в состав Литвы и Польши, издавна организовывали при храмах объединения, получившие названия братств. Подобные братства как бытовая корпоративная форма общины существовали в среде немецких ремесленников на юридической основе Магдебургского права. Появились они и в западной Руси и вскоре стали служить объединению православного населения, явились его естественной опорой при защите Православия (125).
Целью таких братств, или церковных общин, являлись: защита православной веры и чистоты христианской нравственности; обеспечение и поддержание православных храмов и духовенства; учреждение школ и типографий для печатания книг; уход за престарелыми и больными и т. д. Братства имели свои храмы, а небольшие братства - приделы в церквах; регулярно осуществлялся сбор пожертвований на нужды братств. В определенное время (до 4 раз в году) происходили собрания братств, на которых обсуждались текущие дела общины.
Принято считать, что учреждение братств происходило во второй половине XVI в., но есть сведения, что некоторые братства получили начало гораздо раньше. Так, Луцкое братство было первоначально основано около 1439 г, а Виленское - около 1458 г. Увеличение числа братств началось с того времени, когда была заключена Люблинская уния (1569 г.) и стало очевидным, что католическое правительство, вдохновляемое иезуитами, стремится подчинить западнорусскую Церковь и православный народ Риму. Подъем церковно-приходской жизни ранее всего обнаружился в Галичине, где католическое влияние чувствовалось сильнее всего.

Львовское братство

Первым выступившим на поприще общественно-церковной деятельности в качестве признанного и утвержденного церковной властью было Львовское братство. Оно было образовано в 1453 г. (в год падения Константинополя), в него вошли прихожане всех 8 львовских приходских храмов с центром при Успенской церкви . Под 1463 г. в летописи Львовского Ставропигиального братства сообщается, что в том же Львове существовало и другое православное городское братство.
Активность львовских православных мирян продолжала возрастать. В 1542 г. при львовском Благовещенском храме было учреждено еще одно православное братство, и 18 февраля 1544 г. епископ Львовский и Каменец-Подольский Макарий утвердил решение о его образовании и дал братству грамоту.
В 1585 г. во Львов прибыл Патриарх Антиохийский Иоаким , который осуществлял сбор средств на поддержание храмов и православного духовенства в Сирии. Некоторое время он жил во Львове при храме Успения Пресвятой Богородицы. Пользуясь этим обстоятельством, прихожане Успенского храма просили Патриарха Иоакима благословить Устав деятельности братства. Предстоятель Антиохийской Церкви благословил их намерение и 1 января 1586 г. утвердил Устав братства.
В Уставе Львовского братства, утвержденном Патриархом Иоакимом, предписывалось, «чтобы всякое где-либо основанное братство сообразовалось с постановлениями братства Львовского».

Виленское братство

В помощь Львовскому братству для защиты Православия в те годы выступило другое церковное братство - Виленское, действовавшее на севере Киевской митрополии. Оно было основано около 1458 г., а в 1509 г., вскоре после того как православный митрополит Иосиф II Солтан (1507-1521) получил формальное поставление на Киевскую кафедру, к нему обратились по неотложным делам православные жители Вильно, называвшие себя «нашего православного христианства, греческого закона братством дома Пречистой Богоматери». Впоследствии оно, как и Львовское братство, направило свою деятельность на защиту Православия от униатского влияния.
В 1584 г. митрополит Онисифор (1579-1589) утвердил Устав Виленского братства, а в 1588 г. Патриарх Константинопольский Иеремия II предоставил Виленскому, а также Львовскому братствам право ставропигии, т. е. независимости от власти местного епископа. Для того времени это было своевременным шагом, так как впоследствии эти братства успешно отстаивали чистоту Православия даже в тех случаях, когда некоторые православные епископы в силу различных обстоятельств склонялись к принятию унии.
Патриарх Иеремия посетил западнорусскую Церковь в 1588 г. по пути в Москву. В то время он пробыл здесь недолго, но на обратном пути из Москвы остался на более продолжительное время. Король Сигизмунд Ваза разрешил Патриарху при проезде через литовско-русские земли осуществлять канонические действия в отношении местного православного духовенства. Патриарх Иеремия пробыл в Киевской митрополии до середины ноября 1589 г., а затем отбыл в Константинополь.
Благосклонное отношение короля Сигизмунда Вазы (1587-1632) к Патриарху Иеремии было использовано православными для укрепления своих позиций. В 1589 г. Виленское братство добилось получения королевской грамоты, утверждавшей с братством право управления через избираемых старшин, а также право содержать больницы, духовные училища и типографии. Виленское братство вступило в общение со Львовским, обменивалось с ним своими печатными изданиями и получало от него наставников и учителей. Королевская грамота, утверждавшая статус Виленского братства, вскоре дала братству возможность энергично противостоять унии.
В те годы Виленское братство находилось при Свято-Троицком монастыре, но в 1609 г. униатский митрополит Ипатий (Поцей) отобрал у православных Троицкий монастырь и передал его униатам, назначив на место низложенного архимандрита Самуила (Сенчилы) униата Вельямина Рутского. Теснимое униатами православное братство ушло из Троицкого монастыря на противоположную сторону улицы, к недавно построенной там же Свято-Духовской церкви. Вскоре при Свято-Духовом монастыре братство устроило типографию.
Судьба этого монастыря была тесно связана с судьбой православного братства в Вильно. С 1610 г. Виленское братство имело защиту в лице князя Христофора Радзивилла (реформата по вероисповеданию) и в течение десяти лет обращалось к нему за помощью во всех своих нуждах. Первым настоятелем монастыря, ректором основанной при нем школы был архимандрит Леонтий (Карпович), из образованных иноков Киево-Печерского монастыря. Известна его ревность о распространении просвещения в Вильне и вообще в западнорусской Церкви.
В 1620 г., во время пребывания в Киеве, Патриарх Иерусалимский Феофан утвердил Устав Виленского братства, который потом стал образцом для уставов вновь образовавшихся братств. Но активная деятельность братства постепенно была ослаблена влиянием распространявшейся унии. После 1632 г. почти не встречаются сведения о его деятельности. Но Свято-Духов монастырь, оставшийся верным Православию во время господства унии, был опорой для православных христиан всего северо-западного края и в настоящее время успешно продолжает свое служение.
Что же касается деятельности Виленского братства, то его борьба с унией и протесты против изменивших Православию архипастырей, богословская полемика с униатскими деятелями и труды на пользу просвещения являют собой одну из важных страниц в истории не только литовского края, но и всей западнорусской Церкви.

Могилевское и Брестское братства

Число православных братств особенно увеличилось с начала 1590-х годов. Причиной этого процесса было стремление противостоять намерению некоторых местных епископов принять унию с Римом, а затем и их участию в принятии акта о заключении Брестской унии (1596 г.). В то время образовались братства: Могилевское (1589 г.), Брестское (1591 г.), Минское (1592 г.), Бельское и Люблинское (1594 г.).
Возникновение Могилевского Спасского братства совпало по времени с пребыванием в западной России Патриарха Константинопольского Иеремии, от которого в июле 1589 г. братство получило Благословенную грамоту. К 1602 г. относится грамота Сигизмунда III, также утверждавшая в Могилеве братство при храме «Светого Въехания Господня» (т. е. «Входа Господня в Иерусалим». - Ред.). В 1618 г. на кафедру архиепископа Полоцкого, Витебского и Мстиславского вступил ярый униат Иосафат (Кунцевич). Он начал с того, что отобрал у братства Спасский монастырь, но имевшуюся при нем школу православные отстояли и удерживали за собой до 1624 г.
В 1633 г. Могилевское братство приступило к сооружению новой церкви и монастыря. С историей этих построек связывается дальнейшее существование братской школы, которую Владислав IV (1632-1648) разрешил строить на этом месте.
Бедствия претерпели и члены Брестского православного братства, основанного по благословению епископа Владимирского и Брестского Мелетия (Хрептовича) при соборном храме святителя Николая. В 1591 г. король Сигизмунд III даровал братству грамоту, подтверждавшую статус братства и основанной при нем школы. Но в 1597 г. униатский митрополит Ипатий (Поцей) отнял у Брестского братства школу. При Владиславе IV брестские православные жители вновь учредили братство при храме Рождества Пресвятой Богородицы. В 1641 г. король подтвердил его права и позволил при этой церкви открыть «школу языка русского и польского».
Польские короли считали братства как бы представительствами всего православного народа в юго-западной Руси и потому приглашали братчиков на сеймы по делам всего православного населения и нередко обращались к ним в случаях особой важности. Так, король Владислав IV предлагал на обсуждение православному духовенству и братствам Львовскому и Виленскому проект об избрании Патриарха для юго-западной Руси, подобно Патриарху Московскому. В XVII в. польские короли своими грамотами провозглашали свободу православной веры, но в то же время реальное исполнение таких постановлений откладывалось от одного сейма до другого. Брестское и Могилевское братства продолжали свидетельствовать об истинах Православия в униатском окружении.

Минское и ряд других братств

В 1592 г. указом короля Сигизмунда III жителям Минска было разрешено при соборной школе основать православное братство. «Братству позволяем для науки деток малых школу мети и там детей письма греческого и русского учити давати», - говорилось в королевском указе.
Сообщений о деятельности Минского братства сохранилось немного, одно из них относится к 1601 г. Возрождение его деятельности началось в 1613 г., когда братство обосновалось при устроенном годом раньше Петропавловском монастыре. Через 20 лет оно уже значительно окрепло и, согласно грамоте короля Владислава IV, уже имело разрешение на устройство типографии.
Накануне введения Брестской унии число православных братств еще более возросло. Так, на Брестском Соборе 1594 г. среди прочих участников были представители не только Виленского, Львовского, Брестского братств, но и других, ранее в документах той эпохи не встречавшихся: Красноставского, Гольшанского, Городецкого, Галичского, Бельского и «многих других». Следовательно, к тому времени братства стали широким явлением в жизни Киевской митрополии.
А еще через несколько лет в западнорусской Церкви образовались либо возродились еще несколько православных братств, также деятельно противостоявших униатскому влиянию. Это были такие братства, как Санокское (1600 г.), Замостское (1606 г.), Киевское (1615 г.), Луцкое (1617 г.), Винницкое, Немировское, Белиловское, Пинское, Кременецкое.
Примечательна история образования братства в Замостье, где была знаменитая крепость - владение графов Замойских, ставшая в конце XVI в. одним из центров православного просвещения. В 1589 г. в Замостье долгое время жил Патриарх Константинопольский Иеремия, пользовавшийся гостеприимством графов Замойских. К тому же времени относится построение в Замостье двух церквей: Вознесенской - в предместье и Никольской - в самой крепости. Никольской церковью совместно владели русские и греки, жившие в Замостье и занимавшиеся торговлей. При каждой церкви были братства.
В 1606 г. епископ Львовский Гедеон (Балабан) утвердил Устав Никольского братства и дал Благословенную грамоту младшему при той же церкви братству, названному в честь Покрова Пресвятой Богородицы. В 1615 г. Патриарх Иерусалимский Феофан IV грамотой благословил братство при церкви Святителя Николая и дал ей право ставропигии.
Замостская ставропигия была оплотом Православия в Холмской епархии до конца XVII в. и находилась в юрисдикции Патриарха Константинопольского, а в 1698-1706 гг. при деятельном участии владетельницы Замостья, ревностной католички Анны Замойской, со всем своим округом приняла унию.

Киевское братство

Православное Богоявленское братство в Киеве было учреждено сравнительно поздно - в 1615 г., но есть сведения, что его первоначальное основание относится к 1589 г. Оно имело тесные связи с Киево-Печерским монастырем, поскольку инок этой обители Исайя (Копинский) был избран главой братства, обосновавшегося при Киевском Богоявленском монастыре.
При помощи запорожского казачества в полном составе во главе с гетманом Петром Сагайдачным, вступившим в 1615 г. в состав братства, братство долгое время сохраняло за православными почти все киевские храмы. При братстве была учреждена школа; ее первым ректором был священник Воскресенского храма Иван Борецкий, через два года принявший монашество с именем Иов. Знаменитый архимандрит Петр Могила, впоследствии митрополит, став настоятелем Киево-Печерской Лавры, имел намерение открыть еще одну школу, но тогдашний митрополит Киевский Исайя просил его не устраивать особого училища, а соединить его с братской школой. В 1631 г. архимандрит Петр Могила исполнил эту просьбу, а вскоре, став митрополитом Киевским, дал училищу утвердительную грамоту и начал называть его коллегией. Так было положено основание будущей Киевской Духовной Академии, в течение многих лет возглавлявшей целое направление в богословии и выступавшей против унии.

Луцкое братство

Среди братств, значительно умножившихся на Волыни для защиты Православия после Брестской унии, первое место принадлежало основанному в 1617 г. братству святого Креста в Луцке. 20 февраля 1619 г. король Сигизмунд III дал местному православному братству разрешение на возведение храма, школы и богадельни. 20 июня 1620 г. Патриарх Иерусалимский Феофан дал братству Благословенную грамоту и право ставропигии. Тогда же право ставропигии было дано Слуцкому Преображенскому братству. Кроме того, в 1623 г. Патриарх Константинопольский Кирилл Лукарис (1621-1638) соборной грамотой подтвердил право ставропигии и утвердил Устав Киевского Богоявленского братства.
Установление ставропигии успешно оправдывало себя после введения унии, и недаром униат епископ Луцкий Кирилл (Терлецкий; 1585-1607) в свое время с досадой говорил о Патриархе Константинопольском Иеремии: «...уставил братства и ставропигии, дабы наши овцы не повиновались нам».
Но, несмотря на это, по поводу такого независимого положения братств порой высказывали неудовольствия и некоторые православные архипастыри. В 1626 г. ерхиепископ Полоцкий Мелетий (Смотрицкий) с ведома и согласия митрополита Иова представил Патриарху Константинопольскому соображение о неудобствах такого положения дел, вследствие чего Патриарх Константинопольский Кирилл Лукарис грамотой от 9 декабря того же года упразднил ставропигии всех братств в Киевской митрополии, кроме Львовского и Виленского. Впоследствии, в 1633 г., право ставропигии было дано Могилевскому братству.
Луцкое братство несколько десятков лет противостояло унии, и лишь в начале XVIII в. оно прекратило существование вместе с православной Луцкой епархией (Братским монастырем завладели базилиане). Это владение монастырем продолжалось до самого воссоединения Волыни с Россией в 1793 г. Тогда же Луцкий базилианский монастырь снова был передан православным.
Вплоть до 1686 г. высший надзор за всеми братскими школами осуществляли Патриархи Константинопольские и митрополиты Киевские. Они оказывали покровительство братским школам и следили за тем, чтобы школы оставались верными духу Православия. Братства старались не только укрепить в своих питомцах православные убеждения, но и дать им знания по тем предметам, которые могли быть полезны и для общего их развития, и для служения обществу и государству.
В 1687 г. Киевская митрополия перешла из Константинопольской Церкви в юрисдикцию Московского Патриархата . Но и после этого в течение ряда лет участие мирян в церковных делах не ослабевало. Они активно участвовали в совещаниях на Соборах, совместно с иерархами и клиром избирали митрополитов вплоть до 1722 г., когда архиепископ Киевский был избран Святейшим Синодом Православной Церкви. Точно так же члены братств выбирали настоятелей братских обителей, иноки Киево-Печерской Лавры и других ставропигиальных монастырей выбирали себе архимандритов.
И хотя с развитием сети государственных школ постепенно стала уменьшаться роль православных братств в просветительской сфере, они по-прежнему сохраняли свое значение в деле ограждения православных христиан от униатского влияния, в чем и заключается их историческая заслуга перед Русской Православной Церковью.

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

Православные братства (Церковные братства ) - форма добровольного объединения православных мирян при приходских или монастырских храмах. Целями объединений обычно является попечение о храме, защита интересов православия, а таккже благотворительная и просветительская деятельность. Первоначально братства возникли в XVI веке в Западной Руси (восточная часть Речи Посполитой , на территории современной Украины и Белоруссии).

Церковные братства в Западной Руси

Западнорусские братства в своем развитии прошли несколько ступеней. По своей основе и по своему происхождению это учреждения одного типа с древними северо-восточными братчинами , каковы, например, Иванская купецкая в Новгороде (1134 г.), Псковская, Русская, Полоцкая (1159 г.). Подобно братчинам, западнорусские братства сосредоточивались около приходского храма, о благоустройстве которого заботились и престольный праздник которого справляли особенно торжественно, причем сытился ими мед и приглашались сторонние гости. И там, и здесь выбирались годовые старосты или судьи, которые безапелляционно решали дела, возникавшие во время братских пиров. И в северной России, и в западной на первых порах братства были учреждениями односословными (купецкие братчины, братства кушнерские, то есть скорнячные, ноговичников, то есть чулочников, и т. д.). В таком виде западнорусские братства становятся известными во второй половине XV стол. (львовское в 1439 г., виленское кушнерское в 1458 г.), и их особенности закреплены королевской грамотой виленскому кушнерскому братству в 1538 г. Подобные братства, так называемые медовые, возникают и позже, в течение всего XVI и даже XVII в., причем в их деятельности на видное место выступают благотворительные цели; некоторые из них обзаводятся госпиталями и богадельнями . Одновременно с этим замечается географическое, так сказать, расширение братских интересов: виленское братство «дома пресвятой Богородицы» получает право совершать литургию на подвижном антиминсе , в каких бы странах ни случилось быть членам братства; львовское Успенское братство влияет на восстановление православной епископии во Львове и из своей среды дает епископа в лице Макария Тучанского. Некоторые братства возникают из желания братчиков получить «душевное избавление и по смерти покой, и память вечную предкам и родителям». Члены таких братств записывали имена свои и родных в братские помянники , назначали особые дни для заупокойных и заздравных литургий и обставляли особыми церемониями похороны умерших своих членов (братства Благовещенское и Николаевское во Львове).

Братчики начинают заботиться о самопросвещении через чтение священных книг. Это выдвигает в некоторых из них духовный элемент. В первые времена существования братчин и братств духовные лица были только предметом братских попечений или гостями на пирах, иногда даже наряду с католическим духовенством; теперь они являются или инициаторами братств (львовского Благовещенского), или их проповедниками, учителями. Братства приискивают в настоятели церквей и монастырей людей учительных, знающих слово Божие. Самое чтение Библии и св. отцов по уставным грамотам некоторых братств должно было происходить в домах священников или в их присутствии. Когда началась решительная борьба с католичеством и унией , когда православию грозила опасность, братства стали превращаться в религиозно-нравственные, просветительно-благотворительные учреждения, со сложным устройством, с важными задачами и с крупным церковным и политическим значением. Приняв на себя заботу о чистоте веры и о воспитании в православном населении религиозно-нравственных чувств, западнороссийские братства стремились к контролю над убеждениями и поведением не только своих членов, но и людей посторонних, не только мирян , но и духовных, не только священников , но и епископов . Переход некоторой части иерархов в унию побудил братства вступить в открытую борьбу с врагами православной церкви и принять на себя её охрану. В связи с этим братства занялись защитой и гражданских прав православных, являясь пред лицом польского правительства представителями интересов русского народа.

Часть братств стремилась к реформированию церковной жизни. Преображенское содружество малых братств , основанное ещё в 1960-е годы будущим священником Георгием Кочетковым , вызвало резкую критику со стороны большей части духовенства и других братств. Порицая церковный модернизм и экуменизм, часть братств и сестричеств подвергала критике даже священноначалие Русской Церкви, требовала «всецерковного покаяния за цареубийство» и реставрацию монархии.

Ссылки

на сайте

В данной статье или разделе имеется или внешних ссылок , но источники отдельных утверждений остаются неясными из-за отсутствия сносок .

Утверждения, не , могут быть поставлены под сомнение и удалены. Вы можете улучшить статью, внеся более точные указания на источники.

Отрывок, характеризующий Православные братства

Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
Французам, с воспоминанием всех прежних пятнадцатилетних побед, с уверенностью в непобедимости Наполеона, с сознанием того, что они завладели частью поля сраженья, что они потеряли только одну четверть людей и что у них еще есть двадцатитысячная нетронутая гвардия, легко было сделать это усилие. Французам, атаковавшим русскую армию с целью сбить ее с позиции, должно было сделать это усилие, потому что до тех пор, пока русские, точно так же как и до сражения, загораживали дорогу в Москву, цель французов не была достигнута и все их усилия и потери пропали даром. Но французы не сделали этого усилия. Некоторые историки говорят, что Наполеону стоило дать свою нетронутую старую гвардию для того, чтобы сражение было выиграно. Говорить о том, что бы было, если бы Наполеон дал свою гвардию, все равно что говорить о том, что бы было, если б осенью сделалась весна. Этого не могло быть. Не Наполеон не дал своей гвардии, потому что он не захотел этого, но этого нельзя было сделать. Все генералы, офицеры, солдаты французской армии знали, что этого нельзя было сделать, потому что упадший дух войска не позволял этого.
Не один Наполеон испытывал то похожее на сновиденье чувство, что страшный размах руки падает бессильно, но все генералы, все участвовавшие и не участвовавшие солдаты французской армии, после всех опытов прежних сражений (где после вдесятеро меньших усилий неприятель бежал), испытывали одинаковое чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв половину войска, стоял так же грозно в конце, как и в начале сражения. Нравственная сила французской, атакующей армии была истощена. Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, – а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородиным. Французское нашествие, как разъяренный зверь, получивший в своем разбеге смертельную рану, чувствовало свою погибель; но оно не могло остановиться, так же как и не могло не отклониться вдвое слабейшее русское войско. После данного толчка французское войско еще могло докатиться до Москвы; но там, без новых усилий со стороны русского войска, оно должно было погибнуть, истекая кровью от смертельной, нанесенной при Бородине, раны. Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой Смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую в первый раз под Бородиным была наложена рука сильнейшего духом противника.

Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.

Силы двунадесяти языков Европы ворвались в Россию. Русское войско и население отступают, избегая столкновения, до Смоленска и от Смоленска до Бородина. Французское войско с постоянно увеличивающеюся силой стремительности несется к Москве, к цели своего движения. Сила стремительности его, приближаясь к цели, увеличивается подобно увеличению быстроты падающего тела по мере приближения его к земле. Назади тысяча верст голодной, враждебной страны; впереди десятки верст, отделяющие от цели. Это чувствует всякий солдат наполеоновской армии, и нашествие надвигается само собой, по одной силе стремительности.
В русском войске по мере отступления все более и более разгорается дух озлобления против врага: отступая назад, оно сосредоточивается и нарастает. Под Бородиным происходит столкновение. Ни то, ни другое войско не распадаются, но русское войско непосредственно после столкновения отступает так же необходимо, как необходимо откатывается шар, столкнувшись с другим, с большей стремительностью несущимся на него шаром; и так же необходимо (хотя и потерявший всю свою силу в столкновении) стремительно разбежавшийся шар нашествия прокатывается еще некоторое пространство.
Русские отступают за сто двадцать верст – за Москву, французы доходят до Москвы и там останавливаются. В продолжение пяти недель после этого нет ни одного сражения. Французы не двигаются. Подобно смертельно раненному зверю, который, истекая кровью, зализывает свои раны, они пять недель остаются в Москве, ничего не предпринимая, и вдруг, без всякой новой причины, бегут назад: бросаются на Калужскую дорогу (и после победы, так как опять поле сражения осталось за ними под Малоярославцем), не вступая ни в одно серьезное сражение, бегут еще быстрее назад в Смоленск, за Смоленск, за Вильну, за Березину и далее.
В вечер 26 го августа и Кутузов, и вся русская армия были уверены, что Бородинское сражение выиграно. Кутузов так и писал государю. Кутузов приказал готовиться на новый бой, чтобы добить неприятеля не потому, чтобы он хотел кого нибудь обманывать, но потому, что он знал, что враг побежден, так же как знал это каждый из участников сражения.
Но в тот же вечер и на другой день стали, одно за другим, приходить известия о потерях неслыханных, о потере половины армии, и новое сражение оказалось физически невозможным.
Нельзя было давать сражения, когда еще не собраны были сведения, не убраны раненые, не пополнены снаряды, не сочтены убитые, не назначены новые начальники на места убитых, не наелись и не выспались люди.
А вместе с тем сейчас же после сражения, на другое утро, французское войско (по той стремительной силе движения, увеличенного теперь как бы в обратном отношении квадратов расстояний) уже надвигалось само собой на русское войско. Кутузов хотел атаковать на другой день, и вся армия хотела этого. Но для того чтобы атаковать, недостаточно желания сделать это; нужно, чтоб была возможность это сделать, а возможности этой не было. Нельзя было не отступить на один переход, потом точно так же нельзя было не отступить на другой и на третий переход, и наконец 1 го сентября, – когда армия подошла к Москве, – несмотря на всю силу поднявшегося чувства в рядах войск, сила вещей требовала того, чтобы войска эти шли за Москву. И войска отступили ещо на один, на последний переход и отдали Москву неприятелю.
Для тех людей, которые привыкли думать, что планы войн и сражений составляются полководцами таким же образом, как каждый из нас, сидя в своем кабинете над картой, делает соображения о том, как и как бы он распорядился в таком то и таком то сражении, представляются вопросы, почему Кутузов при отступлении не поступил так то и так то, почему он не занял позиции прежде Филей, почему он не отступил сразу на Калужскую дорогу, оставил Москву, и т. д. Люди, привыкшие так думать, забывают или не знают тех неизбежных условий, в которых всегда происходит деятельность всякого главнокомандующего. Деятельность полководца не имеет ни малейшего подобия с тою деятельностью, которую мы воображаем себе, сидя свободно в кабинете, разбирая какую нибудь кампанию на карте с известным количеством войска, с той и с другой стороны, и в известной местности, и начиная наши соображения с какого нибудь известного момента. Главнокомандующий никогда не бывает в тех условиях начала какого нибудь события, в которых мы всегда рассматриваем событие. Главнокомандующий всегда находится в средине движущегося ряда событий, и так, что никогда, ни в какую минуту, он не бывает в состоянии обдумать все значение совершающегося события. Событие незаметно, мгновение за мгновением, вырезается в свое значение, и в каждый момент этого последовательного, непрерывного вырезывания события главнокомандующий находится в центре сложнейшей игры, интриг, забот, зависимости, власти, проектов, советов, угроз, обманов, находится постоянно в необходимости отвечать на бесчисленное количество предлагаемых ему, всегда противоречащих один другому, вопросов.
Нам пресерьезно говорят ученые военные, что Кутузов еще гораздо прежде Филей должен был двинуть войска на Калужскую дорогу, что даже кто то предлагал таковой проект. Но перед главнокомандующим, особенно в трудную минуту, бывает не один проект, а всегда десятки одновременно. И каждый из этих проектов, основанных на стратегии и тактике, противоречит один другому. Дело главнокомандующего, казалось бы, состоит только в том, чтобы выбрать один из этих проектов. Но и этого он не может сделать. События и время не ждут. Ему предлагают, положим, 28 го числа перейти на Калужскую дорогу, но в это время прискакивает адъютант от Милорадовича и спрашивает, завязывать ли сейчас дело с французами или отступить. Ему надо сейчас, сию минуту, отдать приказанье. А приказанье отступить сбивает нас с поворота на Калужскую дорогу. И вслед за адъютантом интендант спрашивает, куда везти провиант, а начальник госпиталей – куда везти раненых; а курьер из Петербурга привозит письмо государя, не допускающее возможности оставить Москву, а соперник главнокомандующего, тот, кто подкапывается под него (такие всегда есть, и не один, а несколько), предлагает новый проект, диаметрально противоположный плану выхода на Калужскую дорогу; а силы самого главнокомандующего требуют сна и подкрепления; а обойденный наградой почтенный генерал приходит жаловаться, а жители умоляют о защите; посланный офицер для осмотра местности приезжает и доносит совершенно противоположное тому, что говорил перед ним посланный офицер; а лазутчик, пленный и делавший рекогносцировку генерал – все описывают различно положение неприятельской армии. Люди, привыкшие не понимать или забывать эти необходимые условия деятельности всякого главнокомандующего, представляют нам, например, положение войск в Филях и при этом предполагают, что главнокомандующий мог 1 го сентября совершенно свободно разрешать вопрос об оставлении или защите Москвы, тогда как при положении русской армии в пяти верстах от Москвы вопроса этого не могло быть. Когда же решился этот вопрос? И под Дриссой, и под Смоленском, и ощутительнее всего 24 го под Шевардиным, и 26 го под Бородиным, и в каждый день, и час, и минуту отступления от Бородина до Филей.

Русские войска, отступив от Бородина, стояли у Филей. Ермолов, ездивший для осмотра позиции, подъехал к фельдмаршалу.
– Драться на этой позиции нет возможности, – сказал он. Кутузов удивленно посмотрел на него и заставил его повторить сказанные слова. Когда он проговорил, Кутузов протянул ему руку.
– Дай ка руку, – сказал он, и, повернув ее так, чтобы ощупать его пульс, он сказал: – Ты нездоров, голубчик. Подумай, что ты говоришь.
Кутузов на Поклонной горе, в шести верстах от Дорогомиловской заставы, вышел из экипажа и сел на лавку на краю дороги. Огромная толпа генералов собралась вокруг него. Граф Растопчин, приехав из Москвы, присоединился к ним. Все это блестящее общество, разбившись на несколько кружков, говорило между собой о выгодах и невыгодах позиции, о положении войск, о предполагаемых планах, о состоянии Москвы, вообще о вопросах военных. Все чувствовали, что хотя и не были призваны на то, что хотя это не было так названо, но что это был военный совет. Разговоры все держались в области общих вопросов. Ежели кто и сообщал или узнавал личные новости, то про это говорилось шепотом, и тотчас переходили опять к общим вопросам: ни шуток, ни смеха, ни улыбок даже не было заметно между всеми этими людьми. Все, очевидно, с усилием, старались держаться на высота положения. И все группы, разговаривая между собой, старались держаться в близости главнокомандующего (лавка которого составляла центр в этих кружках) и говорили так, чтобы он мог их слышать. Главнокомандующий слушал и иногда переспрашивал то, что говорили вокруг него, но сам не вступал в разговор и не выражал никакого мнения. Большей частью, послушав разговор какого нибудь кружка, он с видом разочарования, – как будто совсем не о том они говорили, что он желал знать, – отворачивался. Одни говорили о выбранной позиции, критикуя не столько самую позицию, сколько умственные способности тех, которые ее выбрали; другие доказывали, что ошибка была сделана прежде, что надо было принять сраженье еще третьего дня; третьи говорили о битве при Саламанке, про которую рассказывал только что приехавший француз Кросар в испанском мундире. (Француз этот вместе с одним из немецких принцев, служивших в русской армии, разбирал осаду Сарагоссы, предвидя возможность так же защищать Москву.) В четвертом кружке граф Растопчин говорил о том, что он с московской дружиной готов погибнуть под стенами столицы, но что все таки он не может не сожалеть о той неизвестности, в которой он был оставлен, и что, ежели бы он это знал прежде, было бы другое… Пятые, выказывая глубину своих стратегических соображений, говорили о том направлении, которое должны будут принять войска. Шестые говорили совершенную бессмыслицу. Лицо Кутузова становилось все озабоченнее и печальнее. Из всех разговоров этих Кутузов видел одно: защищать Москву не было никакой физической возможности в полном значении этих слов, то есть до такой степени не было возможности, что ежели бы какой нибудь безумный главнокомандующий отдал приказ о даче сражения, то произошла бы путаница и сражения все таки бы не было; не было бы потому, что все высшие начальники не только признавали эту позицию невозможной, но в разговорах своих обсуждали только то, что произойдет после несомненного оставления этой позиции. Как же могли начальники вести свои войска на поле сражения, которое они считали невозможным? Низшие начальники, даже солдаты (которые тоже рассуждают), также признавали позицию невозможной и потому не могли идти драться с уверенностью поражения. Ежели Бенигсен настаивал на защите этой позиции и другие еще обсуждали ее, то вопрос этот уже не имел значения сам по себе, а имел значение только как предлог для спора и интриги. Это понимал Кутузов.

Очень часто мы слышим или читаем новости, в которых упоминаются некие православные братства. Каждый из нас представляет себе при этом что-то свое: одни – в надвинутых на брови клобуках, другие – мирян в одинаковых одеждах, похожих на монашеские, с лицами, скрытыми капюшонами. Подобные ассоциации, как правило, связаны с образами из художественной литературы, в которой слово «братство» зачастую упоминается в связи с какой-либо тайной церковной деятельностью. На деле же все обстоит совсем не так.

История православных братств началась далеко не в наше время: первые подобные организации зафиксированы в XII веке, только назывались они тогда братчинами. Цель братчин была довольно-таки прозаической и совсем не тайной: разносторонняя поддержка храма, вокруг которого они организовывались. Именно поэтому самым главным днем в году у представителей православных братств того времени считался престольный праздник, который они отмечали с особенной пышностью. Братства отличало то, что они складывались из прихожан одного сословия (как правило, купцов или ремесленников), и имели предводителя – старосту, ежегодно выбираемого на собрании.

Православные братства и просвещение

Со временем деятельность православных братьев вышла за пределы одного прихода. Они начали объединяться и создавать некое подобие образовательных учреждений, впоследствии переросших в так называемые братские школы. Деятельность православных братств была особенно распространена на территории Украины и Беларуси: во Львове, Киеве, Луцке, Гомеле, Минске, Бресте, Могилеве. В связи с расширением деятельности, у православных братьев появилась необходимость иметь общую казну, содержание которой пускалось уже не только на финансовое поддержание церквей и монастырей, но и на организацию книгопечатен, выпуск церковной и богослужебной литературы, миссионерскую деятельность.

Отдельно стоит отметить вклад православных братьев в борьбу с католической экспансией в XVI веке, закончившуюся подписанием Брестской церковной унии. В те неспокойные для православия времена братства делали все возможное и невозможное, чтобы не допустить слияния католической и православной церквей. В России православные братства начали появляться лишь в начале XIX столетия, и первыми городами, где они начали свою деятельность, были Ярославль, Санкт-Петербург, Саратов и Москва.

Чем занимаются сегодняшние православные братья?

Сегодня традиция собираться в православные братства касается чаще всего молодежи. Нынешние братства носят такие названия уже скорее по традиции, так как в их состав сегодня входят и девушки.

Современные православные братья занимаются самыми разными направлениями деятельности: волонтерской (опекают больницы, хосписы, дома престарелых и детские дома), воспитательно-патриотической (на их базе часто создаются спортивные кружки православной молодежи, где подростков обучают старинным видам русского боевого искусства, а также летние лагеря для детей), просветительно-богословской (создание дискуссионных клубов).

Организовать православное братство можно при любом более-менее крупном приходе: для этого требуется взять благословение у правящего архиерея, выбрать старосту и разработать Устав, регламентирующий деятельность братства. Кроме того, у каждого братства должен быть духовник,